Текст книги "Зимний мир"

Автор книги: К. Миллс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Одна его половина стояла в стороне и прислушивалась к чувству ярости, бушевавшему во второй половине. «Ты становишься похожим на них, – сказала она. – Подумай лучше о себе! В твоем собственном доме слуги, даже свободные люди, постоянно стоят, в очередях, например, за едой».

Слуги принесли горячий ужин, который был съеден в полной тишине. Трое слуг не выказывали подозрений по поводу одежды Карна, который решил, что все в порядке. Так же все должно идти и дальше, иначе Халарек погиб.

Спал он плохо. Его сознание заставляло его приспособиться к тому высокомерию, с которым держались оставшиеся из Девяти. Гораздо более важным было то, что утром его сестра выходила замуж за одного из его врагов. Она будет венчаться перед толпой врагов, а ему останется только смотреть.

Я показал им, что могу вести армию к победе. Я доказал, что могу держать под контролем и увеличивать силу моего Дома, но они продолжают смотреть на меня глазами моего отца, принимая за труса и дурака. Я представляю, что он чувствует теперь, когда стало ясно, что Карн Халарек не приедет.

Мысли беспорядочно роились в его голове. Что случится с Кит после церемоний? Будут они с Эннисом жить здесь или в Харлане? Как он может освободить ее? Мысль о племяннике, который был наполовину Харланом, была достаточно неприятной. Хуже то, что когда ребенок родится и родится вполне жизнеспособным, Кит может стать ненужной и будет убита, пусть и вопреки всем правилам.

Приглашение всем гостям собраться в Большом зале было получено рано утром. Карн не спеша готовился к церемонии.

Сломлена ли Кит настолько, что будет стоять безучастно перед гостями и давать обещания? Заставят ли ее Эннис или его отец сделать это? Может, все уже произошло? Здесь было слишком мало женщин, чтобы позволять какой-либо из них отказываться от брака из-за собственной прихоти.

Карн медленно шел к залу. Ноги его были словно ватные и не слушались. Большинство гостей уже собрались. Ник поджидал его, прогуливаясь около лестницы в коридоре. Низкорослый толстый человек, одетый в костюм светло-коричневого и желтого цвета и знаком Ольдермена Льюиса стоял рядом с ним.

Карн думал, его сердце остановится. Ник обнаружил себя. Карн сделал глубокий вдох и сглотнул. Они выглядели довольно странными и потерянными. Карну пришлось целую минуту показывать, что он узнал его, прежде чем Ник его понял.

Карн осторожно огляделся вокруг. Никто не смотрел на них, во всяком случае, явно. Ник встретился с ним глазами, но не подал никакого знака об опасности. Карн проклял подозрительность, которая помогала лорду из Девяти остаться в живых, и приблизился к паре.

Коротышка вежливо склонил голову:

– Да будет мир с тобой, Карш из Йорка, – сказал он.

Карн воззрился на Ника, который кивнул головой.

– И с тобой, Ольдермен?..

– Дюваль. Кларенс Дюваль.

– Также из Льюиса, вероятно, – добавил Карн.

Человек кивнул.

Ник увлек их двоих в Большой зал.

– Давайте будем представляться друг другу после церемонии.

Когда Карн проходил мимо него, Ник прошептал ему на ухо:

– Все в порядке, во всяком случае, пока. Потом объясню.

Большой зал был украшен знаменами и гербами. Воздух был тяжелым от большого количества человеческих тел. Толпа шевелилась, бормотала, но все смотрели в одну сторону. Эннис Харлан уже стоял на белом ковре под деревянной балкой, стараясь внешне казаться спокойным. Руки же за его спиной постоянно сжимались и разжимались, что было хорошо видно с той стороны, где стояли свободные люди.

Глашатаи возвестили о прибытии невесты. Все повернули головы. Кит вошла в зал через главную дверь под руку с Гарреном Одоннелом. Она была одета в зеленое платье с длинной тяжелой накидкой на плечах. Зеленый цвет был цветом Харлана. Это был плохой знак. Карн тряхнул головой. Кит шла медленно и неуверенно. Сначала Карн решил, что это от накидки или высокой конусообразной шляпы, венчавшей пышную копну волос на ее голове. Когда пара проходила мимо, Карн увидел ее глаза, которые были расширены и как будто остекленели.

Она одурманена наркотиками! Идея эта поразила его. Кит одурманили наркотиками, чтобы она прошла церемонию.

Сразу после этого Одоннел и Кит прошли в часть зала, которая была зарезервирована для Девяти. Одоннел поднял глаза и медленно оглядел зал.

Смотрит, пришел ли Халарек, не так ли, Гаррен? Карн почувствовал легкое удовлетворение. Одоннел действительно предполагал, что он приедет! Гаррен, или Ричард, или Эннис велели напоить ее наркотиками, потому что действительно предполагали, что он приедет, и не хотели, чтобы Кит каким-либо образом помогала в своем собственном спасении. Это объяснение было более удачным, чем первое. Известно, как наркотики действуют на младенцев в утробе. А все клятвы и обещания могли быть силой вырваны у нее.

Когда пара достигла конца зала, к ним подошел пастор Одоннела. Карн часто размышлял о том, как глава церкви может участвовать в таком представлении. Однако это случалось так часто, что Карн хорошо представлял себе человека, обученного Гхарром, который даже не замечал создавшегося несоответствия.

«Это потому, что я жил вдали отсюда», – подумал он. Путь Старых Богов Болдера отличается от этого, но эти боги, по крайней мере, честны. Их слова совпадают с действиями.

Одоннел не мог позволить Кит самой подняться по ступенькам в таком состоянии. Эннису пришлось помочь поднять ее на покрытый белым ковром помост. Она ступила на ковер, почти падая на руки Харлану. Карну показалось, что он увидел удивление на лице Энниса, но решил, что это невозможно. Харлан держал Кит против ее воли. Затем Эннис бросил Одоннелу долгий испепеляющий взгляд. Это смутило Карна. Был ли Эннис удивлен, что Кит одурманена? Похоже было на это. Пастор бормотал положенные слова и задавал вопросы. Эннис отвечал на них. В той части зала, где стоял Карн, уже ничего не было слышно, да это было и неважно. Эннис и Кит уже обручились некоторое время назад. Необходимо было узаконить это в глазах церкви. Карн начал пробираться к концу помоста. Между церемонией и последующим банкетом Кит должны были отвести в комнату, где служанки снимут с нее шляпу. Карну необходимо убедиться, что она, по крайней мере, физически, здорова. Ник последовал за ним, делая вид, что они незнакомы.

Пастор повернулся к Кит. Карн остановился. Казалось, что Кит очень сложно говорить или вспоминать необходимые слова, так как пастор снова и снова останавливался, ждал, затем говорил что-то, ждал, продолжал. Лицо Энниса было усталым и злым.

– Он умрет! – Голос Ника прозвучал внезапно над ухом Карна. Карн тряхнул головой и повернулся так, что Ник мог видеть палец, приложенный к его губам. Такие замечания могли погубить их. Кроме того, после взгляда, который Эннис послал Одоннелу, он не мог быть уверен, что его ярость была направлена на Кит.

Но слова Ника дали ему понять, что должно произойти. Эннис должен умереть после того, как ребенок родится и будет в безопасности. Кит, даже если она будет спасена, не может оставаться в Халареке, если ее муж будет жив. Муж имеет безграничную власть над женой, и Совет заставит Халарека экономическими санкциями или эмбарго, если это необходимо, вернуть ее. Никто: ни брат, ни отец не может вмешиваться в личную жизнь женщины, если она замужем. Эннис Харлан, какова бы ни была его роль в плане Ричарда, должен умереть.

Карн уставился на помост. Пастор помахал кадилом над соединенными руками пары, благословил их, помазал голову каждого маслом, и церемония была закончена. Служанки увели Кит, но в противоположную сторону. Карн не сможет пробраться к ней прежде, чем слуги Одоннела попросят всех гостей выйти из зала, чтобы установить столы. Почти все свободные люди вокруг них двинулись к выходу. Рисковать было нельзя, и Карн повернулся, чтобы тоже выйти. Ника за ним уже не было. Карн быстро оглядел комнату. Желто-коричневое одеяние Ника было хорошо заметно в толпе свободных людей у ближайшего выхода.

– Может, это к лучшему, что мы уйдем и не встретимся с Ольдерменом Иртом.

Карн оглянулся вопреки своему желанию на голос позади него. Темные глаза члена Совета Дюваля наблюдали за всем происходящим. Карн не произнес ни слова, но последовал за ним из зала. Через пятьдесят метров вниз по коридору он открыл дверь в маленькую комнату, которая выглядела как кабинет или библиотека. Усевшись в глубокое кожаное кресло, он посмотрел на Карна.

– Садись. Твой друг встретится с нами, когда выполнит то, что подсказывает ему чувство долга.

Карн сел. Нервы его были напряжены до предела. Ник, кажется, собирался, по крайней мере, взглянуть на Кит с близкого расстояния. Это было достаточно опасно. Что, если он предпримет попытку поговорить с ней? Какой предмет для разговора со знатной леди может найти свободный человек? Особенно в день ее свадьбы? Узнает ли Кит его? Сможет ли поговорить с ним, находясь в состоянии опьянения? Карну хотелось остановить Ника, но у него не было возможности пробиться сквозь толпу. Он старался не думать о том, что могло случиться. Ник будет осторожным. Карн надеялся на то, что Ник, даже влюбленный, будет осторожен.

Карн снова взглянул на человека, сидящего в кресле. Сколько он знает и как собирается употребить эти знания? Одно слово Гаррену Одоннелу и он, Карн, умрет. Как мог он беседовать с Дювалем, не зная, насколько опасен для него этот человек из Льюиса?

– Расслабьтесь, молодой человек, – успокаивающе сказал Дюваль. – Моя дочь одного возраста с вашей сестрой.

Карн похолодел от страха. Ник сказал Дювалю, кто он такой. Ник рассказал все!

– Ей будут очень интересны детали, – Дюваль резко остановился и посмотрел на Карна. Его глаза сузились, он мотнул головой в сторону книжных шкафов и губами произнес «жучки». – Я слишком много позволил себе, Карш. То, что Ольдермен Ирт – друг, не дает мне оснований считать, что мы равны, хотя он много рассказывал мне о тебе и твоей семье. Прости за мой вольный тон, но он просил развлечь тебя, пока он преподнесет небольшой подарок из Льюиса леди Катрин. Возможно, Магдалина – я правильно произношу ее имя? – сможет пока обсудить свое свадебное платье с Адриан?

Карн собрался с мыслями. Они разговаривают уже достаточно долго, чтобы придумать имя для Ольдермена Ирта. Дюваль понимал, что упоминание о «сестре» может служить прикрытием, если кто-нибудь, подслушав их, сделает правильные выводы. Использовав одно из домашних имен Кит, он дал понять Карну, что знает, кто он такой.

– Я узнаю, что Маг думает об этой идее. Конечно, я не могу обещать, но встреча в другом городе…

– Я не думал детально об этом деле, молодой человек. – Ольдермен вытащил из-под своего расшитого плаща блокнот и ручку. Он начал писать, продолжая говорить. – Как вы помните, мы были представлены друг другу, хотя и вскользь. Хаакон часто говорил о вас, и сейчас у меня такое ощущение, что я давно знаком с вами. – Взгляд, последовавший за этим, предназначался для Лхарра Халарека, а не для торговца Йорка. – У меня две дочери и сын. Я торгую тканями и мебелью. – Он дал Карну блокнот.

Карн быстро схватил его. Слишком долгая пауза могла дать подслушивающим повод для подозрений.

– Моя Адриан как раз возраста леди Катрин. Я не предам тебя. Молодой фон Шусс тоже.

Карн посмотрел на Дюваля и отдал ему блокнот. На лице его отразилось облегчение.

– Сам я занимаюсь лошадьми. – По крайней мере, об этом можно говорить, как будто это мой бизнес. – Хаакон знает человека, знакомого с кем-то из дома Одоннела. Так мы и получили приглашение. Я в жизни не видал такой роскоши. Возможно, я смогу провернуть несколько дел уже завтра, после торжеств.

– Возможно. – Дюваль вручил ему блокнот. – Вы очень молоды, и это ваше первое посещение свадьбы одного из Девяти. Я расскажу вам о тонкостях бизнеса такого рода.

Блокнот сообщал: «Есть несколько вещей, которые вы должны знать, но здесь нет места для их обсуждения. „Хаакон“ и я договорились встретиться в бассейне завтра после ужина. Приходите».

Дверь открылась. Карн напрягся. Его рука потянулась к месту, где висел станнер. Но его там не было, поскольку свободные люди не носили их. Это был Ник. Карн заставил себя расслабиться.

– Столы накрыты. Пора ужинать. – Голос Ника был бодрым, но глаза смотрели невесело. Он открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, оглядел комнату и снова закрыл его.

«Он тоже подозревает о присутствии жучков, – подумал Карн. – Кроме того, он узнал о чем-то важном, что беспокоит его».

Трое мужчин вернулись в Большой зал и сели за стол для свободных людей. Каждый представился, затем поднесли пиво и эль. За ними последовала пища. Двадцать перемен блюд за четыре часа. Еда была доставлена из экзотических стран, имела непривычный вкус и не соответствовала сезону.

После трапезы началось преподнесение подарков, во время которого Карн обратил внимание только на выступление Вейсмана и бормотание Одоннела о порядках внутри дома и предоставлении служанок для Кит. После подарков началась развлекательная программа – шуты, танцоры, акробаты, фокусники, певцы, и снова танцоры, и снова акробаты. Время шло. Толпа шумела все больше. Когда то тут, то там начались драки, Карн, Ник и Дюваль покинули зал. Они обсудили детали поведения на завтрашних торжествах и разошлись по своим комнатам.

7

Один из моих слуг подвинул мне стул, но я даже не могла сесть на него без посторонней помощи. Моя голова болела. Шея чувствовала тяжесть шляпы. Вся эта процедура в Большом зале была как бы немного не в фокусе. Мой мозг работал невероятно медленно. Кто-то прошептал мне на ухо дальнейшую программу, но запомнить я ничего не смогла. Это были не мои глаза, которые не могли ясно видеть. Мой мозг потерял способность ясно мыслить. События как бы проходили мимо. Толпа, шум, пышные одежды. Что я делаю здесь?

Свадьба. Ричард настаивал на том, чтобы пригласить гостей. Или это был Брандер. Я не знаю точно. Пышная свадьба, чтобы сделать обладание мной общеизвестным. Свадьба, которая должна была быть ловушкой для Карна. И наркотики. Он боролся с Брандером. Харлан не верил мне. Или не верил Эннису. Или… Я сопротивлялась изо всех сил. Старалась сохранить ясность мысли. Карн. Они говорили что-то важное о нем. Я тряхнула головой, но согнать туман не могла. Он остался. К нему присоединилась боль. Наркотики. Из-за них я не могла трезво мыслить. Энниса увели, так что Бранд мог накачать меня наркотиками. Одна мысль пришла ко мне всего на полминуты, но я не показала виду. Ярость прошла по всему моему телу, но она была такой слабой, что я даже не сразу распознала ее. Ребенок. Не повредят ли ему наркотики? Я положила руку на живот. Не чувствовалось никакого движения. Вчера он был еще жив. Внезапно что-то шевельнулось под моей ладонью. Маленький пловец продолжал жить. Я должна защитить его. Но ребенок был важен и для Энниса. Он сказал, что любит и хочет детей. Я видела его фотографии с племянниками и племянницами. Все они выглядели как счастливые дети. Эннису я могла верить. Пожалуй, ему одному во всем Харлане.

Движение за спинами моих соглядатаев привлекло мой взгляд. Человек, одетый в костюм цветов Льюиса, внимательно смотрел на меня. Была ли я знакома с кем-нибудь из Льюиса? Знал ли кто-нибудь из Льюиса меня? В этом человеке было что-то знакомое. Он хотел, чтобы я смотрела на него. Я чувствовала это. Только…

Я открыла рот, чтобы попросить слугу подвести его поближе, но он мотнул головой, что значило: «Не надо». Это движение было тоже знакомо мне. Ник? Не может быть. Это был Ольдермен из Льюиса. Мне показалось, что это Ник. Наркотики действовали на меня. Я так хотела, чтобы это был его ребенок! Губы его беззвучно произнесли: «Я люблю тебя». Затем он отвернулся и исчез в толпе.

Я стала бороться с дурманом. Это был Ник! Длинные волосы, борода, одежда свободного человека, и, тем не менее, это был он! Я с трудом удержалась, чтобы не пойти за ним. Как будто я могла ходить без поддержки. Ричард Харлан! Я почти предала Ника и, возможно, Карна..

Я закрыла глаза, чтобы мои фрейлины не увидели в них каких-нибудь изменений. Ник был здесь. Карн, возможно, тоже, как и планировал Брандер. Но они были переодеты. Подумай, Катрин. Я никак не могла избавиться от дурмана. Попытка мыслить только утомляла.

Вскоре после того, как Ник исчез, мои слуги помогли мне подняться со стула и взойти на помост. Остаток вечера я провела рядом с Эннисом. Все, что я могла делать, это наклоняться за пищей. Я слишком устала от бесконечной борьбы с наркотиками и слишком волновалась, чтобы есть. Я изучала все столы в зале один за другим. Это заняло так много времени и требовало такой концентрации сил, что я не смогла найти этот стол для свободных людей, стоявший немного в стороне, пока акробаты не закончили свод выступление и не подошли к нему за чаевыми. Я увидела, трое мужчин встали и покинули зал. Один из них был из Йорка и два из Льюиса. Если один из Льюиса был Ник, то другой – Карн? Нет, это было бы слишком очевидно. И кто тогда был Ольдермен из Йорка? Фигурой он так походил на Карна…

Я откинула голову на подушки кресла. Все это не имело уже никакого значения. Ника я больше не увижу. Для чего бы они ни появились здесь, спасти меня они не могли. Меня слишком хорошо охраняли. Под охраной был и весь дворец. Кроме того, теперь я была замужем в глазах людей и Господа.

Когда я проснулась утром, то, как ни странно, все могла видеть четко и ясно. Чувствовала я, однако, себя очень неловко. Я ушла с праздника до его окончания, что было серьезным нарушением этикета. Эннис еще спал, обхватив меня одной рукой за талию. Прошлой ночью он лег в постель вместе со мной. Это был обычай, хотя на самом деле моя «брачная ночь» была уже несколько месяцев назад. Наркотики были уже не нужны. Я была привязана к Харланам законом и религией.

Я медленно села и спустила свои ноги с кровати. Было очень непривычно одеться самой. Всю мою жизнь горничная поджидала меня у кровати с нагретыми тапочками, чистила платье, натирала до блеска туфли, расчесывала и укладывала волосы. Холод, исходивший от пола, заставил поджаться мои пальцы. Я решила, что если малый Дом когда-нибудь будет моим, я никогда не разрешу прекращать подачу тепла на ночь.

Ночью кто-то входил в комнату и принес вечернее платье. Было довольно неприятно одеваться и приводить себя в порядок самой. Начался долгий процесс приготовлений к празднествам. Когда пришло время застегивать платье, мне пришлось разбудить Энниса. Я никоим образом не смогла бы добраться до всех кнопок. Он сделал это и отправился обратно спать. Я позавидовала тому, что ему требуется так мало времени на одевание. Его слуга появится не раньше, чем через час.

Времени для раздумий у меня было достаточно. Мысли о горничной заставили меня подумать о леди Агнес, которая всегда следила за моими горничными. Раньше я только и думала, как избежать ее строгой дисциплины и жестких правил поведения, и вот теперь ее нет рядом со мной. Она была компаньонкой моей матери и моей наставницей. Она была частью моего дома. Конечно, если я попрошу Энниса привезти ее ко мне в качестве подруги и горничной, он сделает это. Или еще лучше попросить об этом Гаррена Одоннела, как о свадебном подарке. Это ничего не будет ему стоить.

Идея внушала надежду. Весь Старкер-4 знал строгие правила и этику леди Агнес. И все были убеждены в том, что она не будет переносить какие-либо сообщения, поскольку ее этика не позволит ей подвести ее хозяина или моего мужа.

Эти мысли занимали меня даже после того, как Эннис встал и отвел меня в Большой зал. Перед дверью мы должны были разойтись в разные стороны. На этом празднике мы были хозяином и хозяйкой; а гостей было слишком много, чтобы приветствовать их, находясь вместе. Комната была заполнена народом. Я сделала глубокий вдох и вошла в нее, вежливо кивая в ответ на приветствия, останавливаясь, чтобы поговорить с членами Домов, которые хотели большего, нежели обычного приветствия. Я вела себя, как гостеприимная хозяйка Семьи, как учила меня моя мать. Я знала очень немногих в этой толпе, и все они были врагами моего Дома. Это очень-усложняло мое общение с ними. Я коротко кивнула маркизу Гормсби, ему, кто был отчасти повинен в смерти моей матери, и отвернулась, когда он было открыл рот, чтобы начать беседу. Благодаря ему Ричард смог проникнуть незамеченным в палату Совета. Как я могла беседовать с сообщником убийцы моей матери?

В своей ярости и ненависти к маркизу я не видела, куда иду, и наткнулась на одного из свободных людей, одетого в желтое и бледно-голубое.

– Извините, сэр…

Человек отступил и подал мне руку, чтобы поддержать меня. Его темные глаза глядели испытующе. Это был низкорослый плотный мужчина из Льюиса, которого я уже видела на банкете.

– Маркиз признался вам в своих дружеских чувствах к Одоннелу? – спросил он и добавил: – Я – Кларенс Дюваль из Льюиса, как вы можете видеть. У нас есть общие друзья. – Он махнул рукой в сторону двух мужчин, стоявших около одной из колонн.

Двое мужчин слегка поклонились, затем один из них шагнул по направлению к Дювалю, но тот остановил его движением руки.

– Он молод и нетерпелив, – объяснил Дюваль, одновременно кивая ему. – Он слишком редко думает об опасности, и привлекательный молодой человек хочет приблизиться к знатной леди, которая была выдана замуж насильно.

За его словами крылось еще что-то, но я не могла понять, что. Он пытался вложить двойной смысл в свои слова, пустые внешне, важные в своем подтексте.

– Другого джентльмена беспокоят глаза, – продолжал Дюваль. – Он не может оставаться здесь долго. Здесь слишком яркий свет. – Он сделал движение головой в сторону тех двоих, и свободный человек из Йорка пробежал одной рукой по своим волосам, затем снова поклонился.

Я застыла, узнав это движение. Карн! Да хранят его боги!

Дюваль кивнул. Теперь я поняла смысл его слов. «Беспокоят глаза» означало, что цветные линзы Карн мог носить только несколько часов. Без линз его бы узнали немедленно. А другой торговец из Льюиса был Ник? Похоже было на то.

Дюваль дотронулся до моей руки: «Мы не предполагали, что сможем встретиться с вами, но если вы пройдете на минутку со мной, мы вручим вам маленькие подарки от наших городов». Его пальцы сжали мое запястье.

Я кивнула. Мне придется очень следить за своими реакциями, чтобы двое мужчин у колонны благополучно покинули Одоннел. Пока я шла, я сделала несколько глубоких вдохов, которые должны были успокоить меня. Карн и Ник! Видеть их сейчас, проведя все эти месяцы среди врагов.

Человек, одетый в костюм Йорка, взял мою руку и поцеловал ее, затем посмотрел мне в глаза. Это был Карн! Все, что я могла сделать, это затаить свою радость и страх. Как они рисковали!

Карн достал маленький сверток.

– С наилучшими пожеланиями счастья, – сказал он.

Дрожащими пальцами я развернула сверток. Это был пакетик с тончайшей бумагой и изящной ручкой. Пакет был настолько мал, что спрятать его можно было где угодно. Бумага была настолько тонка, что даже не шуршала. Бумага для секретных записок. Смогу ли я воспользоваться ею?

– Очень благодарна вам, сэр. – Я вежливо кашлянула, прижав руку к губам. Пакет исчез у меня за корсажем. – Я надеюсь, что мой муж позволит леди Агнес посещать меня теперь, когда мое время вот-вот подойдет. Теперь у меня есть бумага, чтобы писать. – Карн поцеловал мою руку и отступил назад.

Теперь вперед выступил Ник, склонился к моей руке и поцеловал ее.

– Я сожалею, что подарок, который я принес, выглядит сейчас не совсем уместно, но это все, что у меня есть, – сказал он.

Ник поднял свою левую руку, правая рука держала мою после поцелуя, и вложил маленький холодный металлический предмет в мою ладонь.

– Будет лучше, если вы посмотрите на него, когда вернетесь в свою комнату, леди, – прошептал он. Мои пальцы сжимали подарок. Ник был так близок и так недосягаем в одно и то же время. Плакать я не могла. Это привлекло бы внимание. Я почувствовала, как мое лицо напряглось, силясь сдержать подступающие слезы.

– Я убью его! – шепот Ника пугал, несмотря на то, что был почти не слышен.

Я почувствовала слабость. Только не Эннис. Он не мог иметь в виду Энниса с его добрым сердцем и грубыми руками. Энниса, который спас меня от Ричарда.

– Нет! – прошептала я в ответ. – Он мой муж и отец моего ребенка. Я согласилась выйти за него. Я не люблю тебя больше.

Взгляд его глаз не изменился.

– Нет! – сказала я громко, вложив в это все чувства, какие – только могла.

Он повернулся и быстро ушел. Секунду спустя я почувствовала прикосновение. Это был Дюваль. Он огляделся, чтобы убедиться, что никто не смотрит за нами, затем склонился ко мне и тихо заговорил.

– Леди, я стоял слишком близко, чтобы не слышать. – Он снова быстро огляделся. – Ему нужно время, чтобы понять. Он поймет и согласится с вашими желаниями, но со временем. – Он немного отодвинулся от меня и заговорил громко: – Я представляю, как вам одиноко здесь одной среди мужчин. Однако, – некоторое время он изучал пол, – однако леди вашего возраста… Если лорд разрешит, вы сможете нанять горничную, которая будет держать в порядке вашу одежду и волосы.

Это взволновало меня, так как это было правдой. Я сама думала об этом. Должно быть, мое волнение было заметно, потому что Дюваль взял меня за руку.

– Я не хотел сказать ничего дурного, но я знаю, как вам одиноко здесь. У меня есть дочь вашего возраста. Если вы упомянете ее имя, возможно, вам разрешат воспользоваться ее услугами. Она может оказаться очень полезной, моя леди.

Я взглянула на Карна, ища совета. Что он знает об этом человеке? Он не мог довериться первому встречному.

Карн улыбнулся уголками губ:

– Адриан Дюваль – опытная рассказчица, моя леди. Она скрасит ваши вечерние часы, особенно после того, как родится ребенок.

Подтверждение от Карна было получено. Конечно, было бы хорошо иметь рядом женщину, с которой можно поговорить. Леди Агнес не подходит для такого общения. Ее суждения слишком важны для нее. Я позволила себе немного расслабиться.

– Если вы напишете ее имя и адрес, Фрем Дюваль, я спрошу у своего мужа, могу ли я нанять ее.

Дюваль ободряюще улыбнулся.

– Очень хорошо, моя леди. – Он нацарапал имя и почтовый адрес на клочке бумаги, вручил его мне и склонился в поклоне, прощаясь. – Утром мы едем домой. Мы не можем праздновать всю неделю. Дела идут лучше, когда хозяин дома. Будьте здоровы, леди, и пусть ваш малыш родится здоровым и сильным.

– Спасибо, сэр.

– Не переставайте надеяться, – добавил он, уходя, – никогда не переставайте надеяться.

Карн повернулся и ушел с ним, не произнеся ни слова. Это огорчило меня, хотя я знала, что он не мог уделить мне больше внимания, чем любой другой незнакомый человек. Хотя последние слова Дюваля дали мне надежду. Я не была покорена.