Текст книги "Перевод: Плеть Предателя (СИ)"

Автор книги: Jeff Salyards

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 3.

Я был в ужасе, когда последовал за моим новым покровителем вниз по лестнице. Я был в Ривермосте некоторое время, и ожидал, что если я когда-нибудь уйду, то это будет потому, что я закончу работу, а не потому, что сопровождал командира Силдуна на таинственном задании. И я шел за ним, отставая немного. У него снова был намотан шарф вокруг татуировки – очевидно, что он скрывал свое происхождение. Но часть меня хотела кричать всем в гостинице 'Я путешествую с Силдуном!'

(п/п Силдун – государство, тут имеется ввиду командир государства Силдун)

Я несколько раз бывал рядом с солдатами, в редких случаях, когда был мальчиком в 'Шумном шакале', когда мне разрешали находиться в общей комнате, а иногда и в моих поездках, но я никогда не мог быть в их компании – насилие всегда заставляло меня нервничать. И учитывая, что мои нервы быстро сдавали, я избегал их, когда это возможно.

Более того, Силдунцы не были обычными солдатами. Перспектива провести долгий период времени с этим человеком и его компанией была одинаково увлекательной и дискомфортной. Захватывающий, потому что это была уникальная возможность – даже если мне не было известно ничего о предстоящей кампании, было ясно, что мы будем на очень интересной и столь же опасной кампании. И какой лучший способ, чтобы поставить себя в качестве летописца, который стоит ниже только покровителя?

Дискомфорт же в том, что он был Силдуном, в конце концов. Хотя я не был коренным анжурином и не имел прямого опыта общения с Силдуном, рассказы об их зверствах и предательстве были хорошо известны мне. Я подозревал, что они были преувеличены, так как эти вещи обычно рассказываются более ужасно. Но там, должно быть, тоже есть какая-то истина. И даже это немногое было достаточно, чтобы вызвать сомнение. Большие сомнения, на самом деле.

(п/п Анжур – тоже государство)

Моя мама всегда говорила, что Силдуна лучше всего избегать, и если это не удалось, быть спокойным и не возникать. Конечно, несмотря на то, что она работала в 'Шакале' на одной из самых оживленных трактах в Вульмирии, она никогда не путешествовала дальше, чем в пяти милях от лачуги, в которой родилась. Поэтому очень маловероятно, что она имела знания такого рода. Но все же никто не мог сказать, что она не знает некоторые вещи как никто другой.

Тем не менее, несмотря на то, что ее мудрость показывалась в большинстве вещей, Силдун рассматривались практически всеми людьми со страхом, ненавистью или, по крайней мере, сильными подозрениями. Но я здесь, являюсь новым членом свиты Силдуна, готовым, а не призывником. Трудно было поверить.

Я хотел бы, чтобы она видела меня сейчас.

В то время как писать рассказы про саженцы зерновых торговцев было бесспорно утомительной работой, но это было по крайней мере безопасно. У меня не было шансов на какую-либо опасность. Но в этом тоже была проблема – это было так невероятно... безопасно. 'Смерть политика ", возможно, будет лучшим, что я запишу. На самом деле, я был уверен в этом. Но шанс увидеть что-то реальное, что история разворачивается передо мной, прикрепить мое имя как писателя(писца), возможно, достичь какой-то славы из-за этого... не было сомнения, вместо этого была опьяняющая возможность стать знаменитым.

Большинство летописцев вело жизнь, которую я имел – описывая чрезвычайно неинтересные детали мужчин, или иногда женщин, не имеющие постоянного значения. Сказки плоские и буржуйские, пыльные и без смысла. И даже те архивисты с благородными благодетелями часто тайно жаловались, что на самом деле ничего не произошло.

Но теперь, по причинам, которые я на самом деле не понял, я пошел под покровительство командира из Силдуна. Возможно, это было неразумно с моей стороны так быстро принять решение. Пожалуй, следовало бы обсудить, взвешивать плюсы и минусы, но...

Но отговорки или нет, выбор был сделан. Если бы это оказалось слишком опасным в будущем, я бы просто сорвал договоренность. Я не делал ничего, что не могло быть отменено.

Несмотря на то, что гостиница была переполнена ожидающими свой заказ шахтерами, каменщиками, речными моряками и самыми скудными полевыми командирами, он не был особенно большим, так что даже при слабом свете масляных ламп, пятнистый Маллдос и Хьюспир были заметны. Они были за длинным столом рядом с пустым камином, вместе с Вендурро и Глессвиком. Я не ожидал, что Ллои присоединится к нам, но она тоже была там.

Когда мы шли к ним, Брайлар топнул ногой, и почти все взглянули вверх, чтобы увидеть источник шума, но большинство вернулись в свои разговоры достаточно быстро. Было слишком темно, чтобы разглядеть что-то на таком расстоянии. Оружие всегда зарабатывало больше внимания, чем их обладатель, как бы он не выглядел. Особенно, когда владелец направлялся к столу, где был вооружен каждый. Маллдос с фальшионом, Хьюспир с булавой, Вендурро и Глессвик с мечами, и Ллои тоже с мечом, хотя тот был изогнутый и короткий. И у каждого члена свиты Брайлара тоже была кружка в руке. Да, солдаты заставили меня нервничать.

Брайлар сел рядом с Хьюспир, и хотя возле Маллдоса тоже было место, я думал, что разумнее выбрать между Вендурро и Ллои. Как обещал Хоббинс, Сирия была уже в зале. Она бросила четыре кружки эля с Горнменами и пробралась к нам. Было очевидно, что она дочь отца. Черты были точь в точь, как у Хоббинса. К счастью, ее нос, должно быть, пришел от матери.

Она ставила поднос на стол и заправила прядь волос за ухо. – Вы двое хотите выпить, верно? Что я могу вам предложить?" Она улыбнулась, и хотя она не была такой девушкой, чтобы немедленно возбудить мужчину, я мог видеть, как кто-то забывал свои мысли, особенно если она продолжала улыбаться, как сейчас. Я задался вопросом, была ли у моей матери когда-либо улыбка, которая делала то же самое; если да, она никогда не использовала его на мне.

Брайлар сказал: "Мы действительно хотим выпить. Что бы ты предложила?'

"Идите в другую гостиницу. Но так, как ты здесь, я бы посоветовала, румяный Эль. Это не хорошо, но лучше, чем что-либо еще'.

Она наклонила голову назад к отцу. ' Значит, два румяных эля?'

Брайлар кивнул. Я чуть не спросил, есть ли у них бочки с вином, но я сомневался, что кто-то знает, как отличить хороший виноград от плохого. Я поинтересовался сидром, тем самым вызвал смех у Маллдоса, но улыбка Сирии не сошла с лица. "Он такой же густой, как масло, и наполовину такой вкусный, но его нет у нас на данный момент.'

Я выбрал эль.

Маллдус плюнул на пол, все время глядя на меня. "Мы сидим с вашей собакой за столом(речь идет о Ллои), но теперь ваш писец тоже? Этого достаточно, чтобы я бросил алкоголь.'

Хьюспир рассмеялся. "Самая большая армия, собранная, потерпела бы неудачу в попытке. Я очень сомневаюсь, что девочка-инвалид и писец справятся с этой задачей.'

Ллой наклонился ко мне. 'Не обижайся, книжный мастер. У кабана нет любви ни к человеку, ни к зверю, так что ты в прекрасной компании.'

Я не был уверен, намерена ли она сказала громко, чтобы услышал Маллдус, но она явно это сделала. "Ваш дикий народец должен был перерезать язык вместо пальцев, они сделали бы нам одолжение.'

Ллои собиралась ответить, когда Брайлар поднял руку. Сирия подошла с нашими кружками и поставила их на стол. 'Вы вольны тратить свои деньги как вам заблагорассудится, но если вы будете пить много, я бы порекомендовала кувшины. Дешевле в целом'.

Брайлар ответил: "Честность, честность и красота, все в одной девушке.'

Снова симпатичная улыбка. " Ты возмещаешь мою правду ложью, но я не могу винить тебя за это'. Она подмигнула и отошла к другому столу.

Взяв еще один свиток, Брайлар сморщил нос. "Возможно, стоит заплатить вдвое больше за пустую кружку.'

Я выпил, и эль был похож на горький ил. Но это не остановило Вендурро -он наклонил кружку, как будто она содержала лучший эликсир на земле, а затем ткнул локтем меня в ребро. 'Предполагаю, что тебе никогда не приходилось ездить с нами, а?'

Я кивнул, и он сказал: 'Кровопролитие, ну, что ж, это подправит ваши мечты, пока вы не перестанете замечать. Но самое трудное привыкнуть к элю, который на вкус, как будто он пришел прямо из члена осла. Но это солдатская жизнь, сынок. Так что лучше привыкнуть." Он вытер немного пены с губы и сказал 'Угадаю, вы тоже не видели, чтобы Кэп положил когда-нибудь свой хлыст?'

Хьюспир взглянул на него с предупреждением и гневом, но Маллдос пошел дальше и сказал – 'Лучше заткнись сразу, сукин сын.'

Вендурро поднял руки перед грудью, извинясь. – 'Полегче, полегче. Я не собирался говорить о ... Просто говорил о капитане и его хлысте, крутящемся вокруг кого-то кровавыми кругами, и все. Это все, к чему я стремился. Не нужно идти враждебно' – Он посмотрел на Глессвика. – 'Помнишь Вортнала? Помнишь?' Он постучал по столу. 'Это что-то, а?'

"Греймур".'

'Что?'

'Не Вортнал, а Греймур.'

Вендурро засомневался. – 'Вы уверены?'

"Греймур".

'Да. Могу поклясться, что это Вортнолл.' Он снова толкнул меня. "Мы были в таверне – тоже хорошее место, с одним из самых толстых барменов, которых когда-либо видели. И капитан там, ну, он взял на свой напиток, как человек, умирающий от жажды. Пил свою долю и мою, и твою и многое другое. Наши номера были в гостинице, в другом квартале города." Вендурро остановился, посмотрел на Глессвика. 'Вы уверены, что это был Греймур? У Вортнала были действительно узкие улицы, и я, кажется, помню'.

Глессвик ударил его по руке и чуть не скинул со скамейки. "Расскажи чертову историю.'

Часть 1.

Глава 4.

Вендурро схватился за живот и рассмеялся. 'Итак, мы все уехали обратно в гостиницу, все, за исключением капитана. Маллдус, Хьюспир и остальные тоже, они уже были там. Маллдус видя, что я пришел в гостиницу, обратился ко мне: 'где капитан?'.

Я говорю – 'пьет, наверное'. Маллдус, разозлился мгновенно, как всегда и говорит, 'Ты оставил капитана одного? Пить? Приведи его ко мне.'

'Я не пойду' – Но Маллдос развернул меня за плечи и пнул меня под зад, говоря: " Ты пойдешь за ним или проведешь следующий раз, копая яму под туалеты'.

Глессвик прервал рассказ и добавил: 'Хорошее дело было бы. Ты бы все еще копал их.'

"Верно. Так что я пошел. Но я не собирался идти за капитаном один, так что я взял Глессвика с собой. Было поздно, после комендантского часа улицы были в основном пустынными. Часовые должны были патрулировать, но если они и были, то мы не видели никаких признаков их патруля. Приближаясь к таверне, не слишком далеко от нас, мы видим четыре уличных бандита, преградившие путь капитана. Я точно не помню, какой это был город, но в Грейморе и других похожих городах, бандиты любили вооружаться каким-нибудь тяжелым предметом, привязанным к плети. Длинный кусок кожи, один конец обмотан и зафиксирован вокруг запястья, другой привязан к тяжелому предмету. Иногда это железо в форме яйца, иногда маленький мешок, полный кусочков свинца, иногда камень. Такое оружие легко спрятать, и более чем способно сломать кости, или даже убить. Удобный только в уличной драке, и не для чего другого.

"Бандиты начинают одновременно крутить свое оружие. Они думали, что получили легкую добычу, как же, один человек посреди ночи против четверых. Капитан, однако, начинает смеяться, глядя на их оружие, которое выскочило из их рукавов. Он умерся руками в колени, чтобы не упасть от смеха. Потом он выпрямляется и говорит что-то, но мы не слышим. Глесс и я сорвались с места к капитану, но прежде чем мы добежали, это на полпути, чтобы помочь, капитан срывает со своего пояса свою легендарную плеть-хлыст. Подбросил ручку одной рукой и схватил в воздухе. Большинство раз, он делал это медленно и мягко, но в ту ночь, он вооружился им очень грубо'.

"Но ближайший бандит не ожидал сильного сопротивления, и начал медленно реагировать, будто развлекается. Он пытается своим оружием на плети, но капитан уже скользит влево, смотрит на забавное оружие, как он считает. Затем Брайлар взмахивает своей плетью, снимая верхнюю половину бандитской головы. Еще один бандит движется, веревка с привязанным железным шаром идет вниз во взмахе, но капитан шагает поближе, взмахнул плетью и схватил того за предплечье, капитан потянул на себя и бандит потерял равновесие. Брайлар потянул рукоять к себе, натягивая плеть, чтоб бандиту стало больнее. Плеть ухватила руку как камень давила. Тот дернулся, лишив капитана баланса, прежде чем он отпустил бандита. Оставшиеся два бандита принялись избивать спину капитана, пока было время. Но они мало обращали внимания вокруг. Как их что-то потянуло в темноту, приглушенный вскрик и все закончилось.'

'Теперь Глесс и я добрались до капитана. Мы помогли убить последних двух. Мальчик, которого Капитан Брайлар избил сидел в грязи, прижимая свою вывихнутое плечо, капли крови пузырились на его губах. Он говорил "пожалуйста" снова и снова, глаза, полные животного страха. Капитан посмотрел на него, хлопнул в ладоши, у него был такой взгляд, который я не мог прочитать. Глесс спрашивает, хочет ли он, чтобы мы убили его, или пошли преследовать их подельников, явно ожидая услышать 'ДА' тому или другому, может быть сразу и то и то. Капитан подумал, затем сказал: "Нет. Пусть бегут. Пусть бегут." Вендурро попытался говорить, как Брайлар. 'А что касается этого ...' – капитан наклонился к мальчику, – волосы его свисали перед бандитом, который, закрыв глаза, начал бормотать какую-то молитву. Затем капитан бросает бандитское оружие прямо ему в лицо; он вскрикнул, как будто ему нанесли смертельный удар.

"Когда он, наконец, открыл глаза, капитан уже шагал к гостинице, Глесс стал перебирать ногами быстрее, чтобы идти в ногу с ним. Я смотрю вниз на тупого ублюдка, не могу устоять и сказал: "Тебе повезло больше, чем заслуживает любой нижайший ублюдок'.

'Я догнал Глесс, и мы пошли, внимательно вглядываясь в тьму в поисках того, кому захочется потасовки, но было тихо. На полпути к гостинице, Глесс спрашивает капитана, что он сказал бандитам, и я признаю, любопытство заставило меня задуматься тоже. Кэп вытер кровь с разреза на виске, остановился и посмотрел на Глесса, как на глупого, потом сказал, вспоминая – 'ну, зачем вам это?'

Глисвик закатил глаза. 'Очень важно для нас.'

'Помнишь, что ты сказал, Кэп?'

Брайлар сглотнул прежде как ответить: "Я сказал им, что никогда не видел таких крошечных улиток раньше.'

'Вот именно. Вот так!'

Весь стол смеялся, и после того, как веселье спало, Глессвик посмотрел на капитана. "Я никогда не понимал, почему вы дали жизнь тому бандиту? Тому, что был на земле. Казалось ... не по характеру вам, если вы не возражаете против моего высказывания.'

– Неприятно, сержант Глессвик.'

'О, я не хочу тебя обидеть, капитан. Совсем нет. Дело в том, что на самом деле это комплимент. Ты самый трудный человек, которого я когда-либо встречал. Не столько противный, сколько ... тяжелый, как я прежде сказал. Это самая большая причина, по которой мы следуем за тобой, я думаю. Любой в этой компании умрет дважды за тебя, если они смогут, потому что они знают, что если кто-то убьет нас, это будет последнее, что они сделают, возможно, и их семья тоже.'

Хьюспир провел пальцем по краю кружки. "Я верю, что добрый сержант получает в том, что это не ваше приветливое манера поведения или бесконечная ребристость, которые одаривают вас мужчин, но ваше отсутствие милосердия для тех, кто против вас.'

"Мои извинения, Маллдус. Я забыл про твою нетерпимость к веским словам.'

"Только нетерпимость у меня есть для ветряных мельниц, как вы.'

"Ветряная мельница не вращается просто так. Она выполняет работу.'

Маллдус ответил 'Тогда я признаю свою ошибку. У вас с ветряной мельницей нет ничего общего.'

В то время как Ллой оставалась в целом тихой, силдунцы продолжали рассказывать истории, часто прерываясь проклятиями или отхаркиванием застрявшей от смеха на горле еды. Я посмотрел на Хорнманов, сидящих через несколько столов в стороне, и их поведение не сильно отличалось, и, возможно, на самом деле было хуже.

Один из Хорнманов, казалось, поднял больше чашек, чем другие. Его язык еле работал, и его щеки и нос покраснели. Ранее я заметил, что он чуть не подрался с одним из своих. Теперь, возвращаясь из сортира, он столкнулся плечом о плечи с человеком, направляющимся в противоположном направлении. Хорнмен схватили человека за плечи и кинул в стену.

Еще один Хорнман вскочил и снял своего товарища, хотя потребовалось некоторое продолжительное и интенсивное объяснение, чтобы убедить его вернуться к столу.

Сцена почти убедила меня подождать, но мочевой пузырь уже взрывался, поэтому я большим крюком обошел вокруг стола Хорнманов и пробрался наружу. Вернувшись через некоторое время гораздо облегчившись (снова обойдя Хорнманов с должной осторожностью), я обнаружил Силдунцев в середине новой... оживленной дискуссии.

Опираясь на тревожное богатство опыта убийств и смерти, они спорили о худшем конце, что они видели. Вендурро рассказал про добровольно утонувшего под лед. Маллдус противопоставил этому труп, который он видел: с обугленной кожей, с открытыми трещинами, раскрывающей розовую плоть под собой, как свинья, которую жарили слишком долго. Глессвик описал человека, которого приговорили к смерти на площади, палачи поворачивают винты устройства очень медленно, человек кричит, крики продолжались полдня.

После паузы, когда все за столом представили ужасный конец, Вендурро сказал: 'О, это жестко. Уверен. Но, кажется, мы должны исключить пытки и тому подобное. Не совсем подходит.'

'Не подходит? Боже пьяный! Что ты говоришь? Почему мы должны исключить их?'

Вендурро оторвал взгляд от своей кружки. "Они предназначены для нанесения боли. Обычно медленной и мучительной. Не будет другого конца.'

'И оружие?" – Глессвик спросил.

'Нет, капитан сказал, что медленно умирают от копья в кишечнике, ты ничего об этом не говорил'

'Боевые ранения – это нечто другое', – утверждал Вендурро.

'Как и почему? Скажи мне, и я куплю тебе выпивку.'

Вендурро подумал перед тем, как ответить, – "Пытки, умирающий ублюдок не имеет ни права слова, ни шанса. Не может защитить себя вообще. Нет надежды. В любой битве, у человека есть какое-то права слова деле. А если нет, то его ударили, когда он смотрел не в ту сторону, ну, он знал, что это было возможно, когда он собирался на битву. Но пытки, это не так, то есть, я не могу правильно сказать, это просто...'

Глессвик улыбнулся широко, победоносно. 'Нет. Не куплю выпивку тебе. Мы сказали смерть. Худшая смерть. Ничего о причине.'

Хьюспир молчал все это время, но теперь наклонился вперед и сказал: 'Несмотря на то, что это без сомнения, плохие способы умереть, они слишком короткие, чтобы их можно было по-настоящему рассматривать.'

Маллдус покачал головой. 'Вот-вот. Это должно быть хороший способ. Давай, давай, не могу дождаться.'

Хьюспир проигнорировал его и продолжал: 'Вы сыновья чумы-каждый из вас видел ее опустошения. Но последняя чума была ничем по сравнению с предшествующей. Думаю, ни один из вас не прожил столько, чтобы помнить об этом. Когда я был мальчиком, половину жителей деревни пришлось хоронить. Старики и младенцы были приняты в равной мере, и все те, между ними тоже. О, безошибочно, я уверен, что жжение и давление болезненны. Сильно. Но они не длятся ни день, ни неделю, гораздо больше. Мы с отцом пережили брата и мать. Мой брат был маленьким, так что он продержался не так долго, как большинство в деревне. Лихорадит, кожа разрывается, яды разливаются из ран. Рвота. Кашель проходит настолько долго и сильно, что кровеносные сосуды лопаются в горле, отчего выходящая жидкость становитья красного цвета. Все его тело зудело, как будто он закатывался в крапивницу – мы должны были связать его руки, чтобы он не рвал свою же плоть, которая уже была в беспорядке от гноя и крови. Это продолжалось восемь дней, каждый хуже, чем предыдущий. Моя мама продержалась в два раза дольше. Есть бесчисленное множество ужасных способов. Но я бы выбрал любой из них, лишь бы не чума.'

Наш стол сидел молча, пока зал гудел вокруг нас. Наконец, Глессвик пробормотал: "Оставь это лейтенанту Дризслетхорну, чтобы получить удовольствие от смерти." Он, казалось, искренне разочарован тем, что жуткая тема была в конце.

Маллдус ударил кружкой по столу. "Все вы, шлюхи, ошибаетесь в худшем конце. Хуже смерти? Похоже, вы все забываете о грязной сволочи, Роклисе.'

Потребовалось некоторое время, чтобы до всех дошло, но когда это произошло, произошел взрыв смеха. Вендурро ударил ладонью об стол. 'О, Роклис. Боже, я и забыл о нем.'

Смех и не думал угасать. Понятно, что все знали эту сказку, кроме меня.

Вендурро не дождался, пока я спрошу. "Роклисс был в нашей компании. Хороший солдат. Лучше, чем Глессвик, не так хорошо, как я", – Глессвик толкнул его, и Вендурро чуть не свалился со скамейки, рассмеялся и продолжил, – "Любитель искусств он был. Благочестивый, как священник большинство дней. Но у него был свой вкус в шлюхах. Ничего особенного нет – солдаты имеют аппетиты, большинство окунули своих 'питонов' в шлюху раз или десять. Даже те, кто женат.'

Глессвик добавил: "Особенно те, кто женат.'

"Итак, никакого суда над шлюхой. Но дело было в том, что у Роклиса был какой-то странный вкус. Ему нравились толстые, жирные, большие шлюхи. Чем жирнее, тем лучше. Много уродливых шлюх в мире, но не достаточно больших, чтобы удовлетворить аппетит Роклиса. Так что, когда он нашел ту, которая ему больше всех понравилась, он стал правильным.'

Маллдус поднял свою кружку с насмешливой торжественностью. 'Андурва.'

Другие подняли свои кружки. Вендурро сказал: "Мы ему что-то жестокое говорили, но Роклис никогда не противился. Казалось, он гордился своей аморальностью. Мы спросили его, почему он не арендовал тележку и не тащил ее за собой по кампаниям, но старый Роклис сказал, что не смотря на его вкусы, у него есть ограничения. Он посещал Андурву только тогда, когда мы были рядом. Но кроме любви к жирным шлюхам, он также любил свое крепкое вино. Большие аппетиты были у Роклиса, но это плохая комбинация.'

Смех снова поднялся за столом, и Вендурро, с истинным терпением рассказчика, ждал, пока станет достаточно тихо, чтобы продолжить. 'Ну, одну ночь, Роклис не вернулся в казарму. И это было совсем не похоже на него. Как я уже сказал, настоящий, настоящий, настоящий солдат. Поэтому мы отправились за ним. Проверили несколько таверн на пути, чтобы убедиться, но мы почти знали, где мы найдем его. Если ты не догадался, номер в номере Андурвы в Золотом Грифоне. Дело в том, что мы понятия не имели, как его найти.'

Вендурро постучал костяшками пальцев о стол три раза. 'Управитель таверны постучал в дверь Андурвы. Нет ответа. Он извинялся перед нами, снова и снова, когда искал ключ, становясь более взволнованным. Наконец нашел и впустил нас. И вот они. Андурва опрокинулась на Роклиса, словно бледная гора(жира), и ее руки обернулись вокруг лодыжек, храпя громко, как трое мужчин. А внизу был бедный Роклис. Голова зарыта под ее массивными бедрами, большая часть его спрятана под жиром бабы, кроме худых ног. Ради нее, я надеюсь, Роклис первым стал черным. Как бы ни было, обморок или попытка поцеловать ее в ежик, ЭТО был плохой поступок. Легендарный поступок. Его последнее дыхание должно было быть худшим в истории.'

Часть 1.