Текст книги "Испытание страстью"

Автор книги: Изобел Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Она ранена! – сообщила Френсис.

– Так я и думал, – покачал головой Саймон. – Пойду-ка взгляну.

– Но это опасно! – запротестовала девушка. – Ее приятель тебя не подпустит!

Саймон опустился на сиденье рядом с ней. Носорог-самец впереди размалывал зубами колючий куст, шумно втягивая ноздрями воздух, его маленькие глазки подозрительно уставились на «лендровер».

Ты смогла бы подъехать поближе вон к тому дереву? – шепотом спросил Саймон.

– Не знаю, – призналась Френсис.

– Давай, только помедленнее, – подбодрил он ее. – Перевали через тот холмик, а потом предоставь машине самой катиться вниз между деревом и носорогами. И ради всего святого, не попади между матерью и ее малышом-toto! Самка носорога непредсказуема, как любая женщина! Поняла? Тогда поехали!

Френсис сделала все так, как он сказал. Носорог-самец, которого они оставили позади на дороге, неожиданно перепугался и удрал в кусты.

Самка с огромным усилием поднялась на ноги. В это время Френсис показалось, что ей послышался стон… откуда-то сверху.

– Daktari… – тихо прошелестело в листве дерева.

– Это Авель! – воскликнула девушка.

Но Саймон ее не слышал. Он открыл дверцу и взял с заднего сиденья крупнокалиберную винтовку. Самка носорога сделала несколько неуверенных шагов в его сторону и остановилась, раздраженно взбивая копытом землю. Саймон вскинул винтовку к плечу.

Френсис не поняла, откуда взялась эта мысль: раненое животное собирается атаковать. Она завела мотор и бросила «лендровер» вперед между животным и Саймоном. Секунду спустя тонна носорожьего мяса столкнулась с машиной, подбросив ее в воздух. «Лендровер» обрушился на землю и встал как вкопанный на все четыре колеса.

Саймон, распластавшись на земле, выстрелил из винтовки. Самка носорога, и так уже качавшаяся на нетвердых ногах, получив пулю, медленно опрокинулась на бок. Саймон вскочил и, подойдя к ней, выстрелил еще раз. Огромное животное дернулось, взбрыкнуло ногами и замерло навеки. Саймон долго стоял, глядя на труп. Интересно, размышляла в это время Френсис, о чем он думает и разделяет ли он ее жалость к этому огромному зверю, только что пытавшемуся защитить своего детеныша?

– Что будет с малышом? – хрипло спросила она.

– Мы заберем его с собой в Нгуи, – ответил Саймон. – Элспит его вырастит.

Френсис почувствовала, что ее начинает трясти.

– Она его не получит!

– Он умрет с голоду, если мы оставим его здесь, – возразил Саймон, сдвигая шляпу на затылок.

– Она его не получит! – упрямо повторила Френсис. – Каин поможет мне за ним ухаживать.

Саймон подошел к ней, бросив винтовку на заднее сиденье. И вдруг, когда Френсис менее всего ожидала этого, крепко поцеловал ее в губы.

– И за что же? – Она задрожала от внезапного холода.

– За то, что ты умеешь водить гораздо лучше, чем я думал! – тихо ответил он. – Пойду поймаю toto…

– А как же Авель?

– Авель?

– Он на дереве. Я не могу понять, как он туда забрался, и не представляю, как мы его оттуда снимем!

Саймон вгляделся в густую крону колючего дерева. Против солнца трудно было что-то там рассмотреть, и ему удалось различить только очертания человека, свернувшегося на ветках.

– Эй, Авель!

– Daktari…

Саймон подогнал «лендровер» под дерево и забрался на крышу машины, яростно ругаясь, когда колючки цеплялись за его одежду.

– С ним все в порядке? – прокричала ему Френсис.

– Нет. Выгладит так, будто носорог до него все же добрался.

– Я иду, – сказала девушка и, решительно схватив медицинскую сумку, влезла на капот «лендровера». – Дай мне посмотреть, – скомандовала она.

– Не очень приятное зрелище… Что ты собираешься предпринять?

– Собираюсь сделать ему укол, который на время снимет боль. Подержишь сумку?

Френсис была рада, что ее руки не дрожали, когда она отламывала головку ампулы с морфином и набирала раствор в шприц. Она сурово приказала себе сосредоточиться на задаче, не позволяя даже на секунду задуматься о рваной кровоточащей ране на бедре Авеля, открытой солнцу и мухам. Только введя болеутоляющее в мускулистую черную руку раненого, она переключила все внимание на изувеченную ногу.

– Я прооперирую, как только мы доберемся до Нгуи. Здесь я больше ничего не могу сделать.

– Ему будет очень больно, когда мы станем снимать его оттуда, – покачал головой Саймон.

– Знаю, – сказала Френсис, и ее голос дрогнул. – Я залезу повыше и сниму его, а ты подхватишь.

Она никогда не лазала по деревьям, а тут еще колючки впивались в тело, но, наконец устроившись на крепкой ветке поудобнее, девушка взяла Авеля под мышки. К счастью, он уже был без сознания, и через несколько минут ей удалось спустить его прямо в руки Саймона. Тот положил раненого на крышу машины, соскочил на землю и задрал голову, пытаясь разглядеть в ветвях Френсис.

– Эй, как будешь слезать?

– Я не могу пошевелиться, кругом колючки!

– Попробуй спрыгнуть!

– Не получится!

– Получится! Все с тобой будет в порядке! Я тебя подхвачу!

– Я тебя даже не вижу! – запаниковала Френсис.

– Прыгай! – рявкнул Саймон.

Она скорее свалилась с дерева, чем спрыгнула, но Саймон сумел поймать ее и без особых церемоний поставил на ноги рядом с «лендровером».

– Ну и ну, – присвистнул он. – Вы, доктор Уитни, вкладываете в свою врачебную практику всю душу!

– О, Саймон! – простонала она и, охая, принялась вытаскивать из ладоней колючки. – Пожалуйста, не дразни меня сейчас, я этого не вынесу!

– Я вижу, что не вынесешь, – ласково улыбнулся он. – Садись в машину, Френ, а я устрою Авеля рядом с тобой.

Френсис тяжело опустилась на брезентовое сиденье, чувствуя, что все ее тело и даже душа покрыты царапинами, Саймон поднял Авеля на руки и положил его рядом с ней, устроив голову раненого на ее коленях.

– Малыша я возьму с собой вперед.

Девушка кивнула, наблюдая, как Саймон привязывает носорожка к сиденью. Затем, без слов, он сел за руль, вывел машину на пыльную дорогу, легко и плавно преодолел изрезанный колеями участок и вихрем помчался дальше, назад в Нгуи.

Глава 6

Носорожек непрерывно брыкался. – Тише, toto, – успокаивал его Саймон, нежно поглаживая твердую спинку малыша. – Ты получил отличную новую маму, которая будет теперь заботиться о тебе. Ты везунчик!

Френсис молча наблюдала за ними. Нелепо ревновать к маленькому осиротевшему существу, но она ревновала. Даже отвернулась. Саймон время от времени поглядывал в зеркало на ее склоненную голову. Авель слабо стонал, его лицо посерело от потери крови и травматического шока.

– Скольких мужчин ты целовала? – внезапно спросил Саймой насмешливым тоном.

Френсис негодующе выпрямилась.

– А скольких женщин целовал ты?

– Их было достаточно, чтобы почувствовать разницу.

– Какую разницу?

– Ну, если ты этого не знаешь, любовь моя, с тобой все ясно.

– Я же говорила тебе, почему сюда приехала, – дрожащим голосом произнесла девушка.

– Да, говорила. Расскажи мне побольше об этом твоем возлюбленном. Я представляю его высоким, красивым и до неприличия богатым. Возможно, к тому же и умным, иначе он быстро надоел бы тебе.

– Он совершенно не красив! – выпалила Френсис и сама удивилась, в первый раз обнаружив, как много в этих словах правды.

– Ага! – обрадовался Саймон. – Вижу, твой вкус начинает улучшаться! Но этот парень все-таки богат и имеет властный характер?

– Нет…

– Бедная Френ! Что за мужчину ты выбрала?

– Он очень хороший хирург!

– И это все? – Саймон с недоумением уставился на нее в зеркало.

Френсис подумала, что это действительно «всё». Она уважала Родни как доктора, только и всего! Девушка вернулась мыслями назад, к тому единственному поцелую, который он подарил ей в ярко освещенном коридоре госпиталя…

– А вот и не всё! – сердито солгала она Саймону.

– И все равно я не верю, что его поцелуи заставляли твое сердце биться сильнее! Потому что я чувствую разницу, – серьезно сказал он.

– А я не чувствую, по-твоему?

Да, она чувствовала! Она мгновенно поняла это еще в Найроби, когда Саймон только прикоснулся к ней и повел танцевать, отчетливо поняла, в чем была разница. Родни она боготворила и от всей души желала стать таким же хорошим врачом, как он. Она убедила себя, что влюблена в Родни, потому что все, кого она знала, были в кого-то влюблены. С Саймоном все вышло по-другому.

– А что, чувствуешь? – заинтересованным тоном спросил Саймон.

– У меня был не только Родни!

– Да ну?

– Что, не ожидал? Квалифицированный врач должен иметь определенный опыт!

– Мне нравится формулировка «определенный опыт»! – усмехнулся Саймон.

– Ты мне не веришь?

– Ни единому слову!

– Ну а я вот верю всему что слышала о тебе! И о девушках, которых ты целовал! И не только целовал, рискну предположить!

– Это тебя беспокоит?

– С какой стати? – Ее голос опять предательски задрожал. – Мне совершенно безразлично, что ты делаешь. Я поняла, что ты любитель пофлиртовать, как только тебя увидела!

– Разумеется. Это тебе подсказал твой богатый… извини, «определенный» опыт?

– Совершенно верно.

– А он не подсказал тебе, что девушки,, с «определенным» опытом… не должны флиртовать, если не питают интереса к объекту флирта?

– Я не флиртовала! – в ярости выкрикнула Френсис.

– Не ори, ты растревожишь Авеля.

– Я не ору! – уже более сдержанным тоном сказала она и с беспокойством посмотрела на раненого. Он действительно выглядел очень плохо. – О, Саймон! Мы не могли бы ехать побыстрее? Как только доберемся до Нгуи, я его прооперирую. Сделаем переливание крови, Каин будет донором.

– Операционная готова? – спросил Саймон.

Девушка кивнула.

– Я вынуждена просить тебя помочь мне в качестве ассистента, Мвет не справится, В армии он, конечно, кое-чему научился, но систематического образования у него нет.

Френсис уже начинала бояться, что у Авеля внутреннее кровотечение, но сердце раненого по-прежнему билось ровно под ее рукой, кроме того, он был сыном этой суровой африканской земли, которая подарила ему выносливость и волю к жизни.

– Авель женат? – спросила девушка.

Саймон покачал головой:

– Все еще готовит выкуп за невесту. Он положил глаз на одну девчонку из другого племени. Боюсь, она ему слишком дорого обойдется.

– По-моему, это ужасно, что женщин до сих пор покупают и продают! – возмутилась Френсис.

Саймон рассмеялся:

– Я догадываюсь, что ты ценишь себя гораздо выше, чем парочку буйволов и козла, вместе взятых!

– А ты? – тихо спросила девушка.

– Нужно будет подумать… Как там Авель?

– Не очень. Сколько еще осталось?

– Несколько минут. Нгуи как раз за холмом.

Френсис вздохнула с облегчением. Но, ни на секунду не забывая о предстоящей операции, чувствовала она себя совсем неуверенно и от души надеялась, что Саймон не догадается, что врач из нее такой же неопытный, как и женщина. Вытерев вспотевшие ладони о подол, девушка внезапно вздрогнула от боли. Царапины, оставленные колючками дерева, оказались слишком глубокими и намокли не от пота, а от крови. Трудно было даже сказать, где кровь Авеля на ее руках, а где – ее собственная.

Сумерки совсем сгустились, когда «лендровер» подкатил к госпиталю. Саймон устало вышел из машины, и к ним выбежал Мвет с носилками. Френсис радовалась, наблюдая, с какой спокойной уверенностью санитар устраивает на носилках Авеля и вдвоем с Саймоном несет его в операционную.

Пока она мыла руки и раскладывала инструменты, Саймон наспех установил какую-то допотопную осветительную систему, которая, однако, оказалась вполне удовлетворительной, хотя сильно шумела и слегка потрескивала. Потом он помог девушке надеть халат и перчатки, с нежностью, пролившейся бальзамом на ее душу, закрепив их на исцарапанных руках. – Повернись, я завяжу тебе маску, – приказал он.

– А себе?

– Мвет позаботится об этом.

Саймон капнул эфир на кусок марли – единственное анестезирующее средство, которое у них было.

– Каин придет? – спросила его Френсис.

– Мвет уже берет у него кровь.

Теперь, когда подошел важный момент, она вдруг с удивлением обнаружила, что совершенно точно знает, как нужно действовать. Запретив себе обращать внимание на шум осветительной системы и присутствие Саймона, Френсис полностью сконцентрировалась на ране Авеля. Она лишь краем глаза заметила, как Мвет принес пинту крови, взятую у Каина, и как Саймон ввел иглу в руку Авеля, приспособив бутылочку на рычаге над его головой.

– Авель отлично справляется, – спокойно произнес Саймон через какое-то время. – Ты тоже умница. Продолжай.

Френсис быстро заправила в иглу хирургическую нить и начала сшивать уже обработанную рану. Когда она закончила, на черной коже остался аккуратный ряд стежков.

– Отлично шьешь! – заметил Саймон.

Френсис наложила на шов повязку и крепко зафиксировала ее пластырем.

– Вот теперь всё! – удовлетворенно произнесла она.

– Молодец. Мы с Мветом перенесем его на койку. – Саймон снял маску и улыбнулся. – Очень хорошая, работа, доктор Уитни, ничего не скажешь! Мои поздравления!

Френсис почувствовала слабость в коленях и еще большую усталость, чем прежде. Присев на стул, она наблюдала, как двое мужчин укладывают Авеля на тележку. Мвет держал бутылочку с раствором высоко над головой, Саймон катил тележку к выходу из операционной. Девушка слышала, как они остановились в крошечной палате неподалеку и как пришедший в себя Авель тихонько постанывал, когда его перекладывали на высокую больничную кровать.

«О боже! – с ужасом подумала Френсис. – Я не могу встать!» Она ничего не ела весь день, а еще нервы, жара… Внезапно девушка почувствовала приступ дурноты и отчаянно сглотнула слюну, заполнившую весь рот. Ее тут же вырвало на чисто вымытый Мветом пол. Саймон, вошедший в этот момент в операционную, усмехнулся и протянул ей тазик, даже снизошел до того, что придержал ей голову, запустив пальцы в ее шелковистые волосы, и нашел чистый тампон, чтобы вытереть ей лицо. – С тобой всегда так? – поинтересовался он и с какой-то злой иронией добавил: – Или роль настоящего хирурга для тебя оказалась слишком тяжелой?

– Уходи! – прохрипела Френсис.

– И оставить тебя здесь валяться на полу? Нет уж, моя дорогая, я присмотрю, чтобы ты попала в свою кроватку. Утром будешь чувствовать себя совсем по-другому!

– Я собираюсь спать в госпитале, – слабо возразила девушка. – Я должна остаться с Авелем.

– Мвет останется с ним. Ты достаточно сделала за один день. – Он улыбнулся с неожиданной нежностью. – Даже больше чем достаточно для неопытной девушки, которая не может отличить юношеской влюбленности от настоящей любви!

– У Френсис уже не было сил спорить и возмущаться.

– Мвет! – прогремел на весь госпиталь голос Саймона. – Mama daktari плохо себя, чувствует. Я забираю ее домой. Ты приберешь в операционной?

– Так точно, bwana.

Френсис беспомощно запротестовала:

– Я не могу допустить, чтобы он…

– Ты сама пойдешь или мне тебя понести? – вежливо спросил Саймон.

Ей пришлось сдаться и сделать над собой усилие, чтобы встать на ноги.

– Я не хочу домой, – все же возразила Френсис, готовая расплакаться.

– Ты сейчас сделаешь то, что тебе говорят! – скомандовал Саймон.

– Тебе обязательно надо все время на меня кричать?

– Кажется, крик – это единственное, что ты понимаешь, – устало произнес он и, взяв девушку за плечи, повел ее из операционной в теплую ночь Нгуи.

Френсис брела с ним рядом, спотыкаясь и умирая от жалости к себе. Теперь он никогда не захочет поцеловать ее! Он будет презирать ее за слабость так же, как она сама презирает себя за эту минуту нелепого малодушия…

Каин ждал их у двери, большой кусок пластыря белел на его руке в том месте, где вводилась игла для забора крови. Широкая улыбка сменила его обычную хмурую гримасу.

– Mama daktari! – воскликнул он и разразился потоком слов на суахили.

– Mama daktari отправляется прямо в постель, – властно сказал ему Саймон.

– Ndiyo, – кивнул Каин. – Но mama сначала должна поесть!

Саймон подтолкнул Френсис в сторону спальни.

– Даю тебе две минуты, – сказал он, – потом вхожу без стука!

Френсис успела. Она лежала под одеялом и мрачно смотрела на Саймона, когда он вошел.

– Спасибо тебе за все, что ты сделала для Авеля, Френ. Он бы не выжил, если бы тебя здесь не было. А теперь забудь обо всем и поспи.

Френсис сжала под одеялом кулаки.

– Куда ты идешь? – спросила она.

– Я? – В прозрачных янтарных глазах заплясали смешинки. – Собираюсь на ночь к Элспит. Увидимся утром.

Девушка отвернулась. В тот момент она ненавидела его всем сердцем.

Френсис почти уснула, когда вдруг раздался стук в дверь. Соскочив с кровати и быстро набросив на плечи халат, она взяла лампу и пошла посмотреть, кого привели к ней духи саванны. На пороге стоял барон Клаус фон Рахнер, моргая от внезапно ударившего в глаза света.

– О, сожалею, что побеспокоил вас, – смутился он. – Не думал, что уже слишком поздно для визита…

– Что вы, еще совсем не поздно!

– Но вы уже легли спать…

– У меня сегодня был трудный день. Вы войдете?

Барон перешагнул порог.

– Боюсь, я даже не смогу предложить вам выпить, – развела руками девушка. – Хотя постойте-ка, кажется, Саймон забыл у меня бутылку виски.

– Он все еще в заповеднике? – поинтересовался барон.

Френсис удивленно посмотрела на него:

– Нет, он отправился к Элспит. Должно быть, вы разминулись с ним по дороге сюда.

– Наверное, хочет принять ванну, – проворчал барон.

«Это ты так думаешь!» – вздохнула девушка. Вряд ли Саймон решит проехать десять миль ради какой-то ванны. Если бы это было все, что ему требовалось, он вполне мог бы взять с собой и ее, Френсис. Она тоже хорошенько отмокла бы в горячей воде, чтобы избавиться от усталости – душевной и физической.

– У меня в госпитале пациент, и мне нужно заглянуть туда, проверить, как он себя чувствует, – неожиданно для себя сказала она, не зная, как еще сменить скользкую тему.

– В ночной рубашке пойдете? – улыбнулся фон Рахнер.

– Нет, конечно, я только что собиралась переодеться, – соврала Френсис, щеки ее слегка порозовели. – А вы пока налейте себе виски. Бутылка должна быть в шкафчике.

Она вернулась в спальню, быстро надела платье, стянула волосы лентой и подкрасила губы, чтобы выглядеть не такой усталой.

– Налить вам немного? – крикнул ей из соседней комнаты барон.

Френсис вышла из спальни и улыбнулась ему:

– Да, пожалуйста.

Некоторое время он задумчиво смотрел на нее, затем спросил:

– Вы не возражаете, что я заглянул к вам в гости? Мы мало общались с тех пор, как вы приезжали на ужин к Пейсилам.

– В госпитале было много хлопот, – попыталась оправдаться Френсис. – Все время приходится принимать больных – то на колючку наступят, то кокос на кого-нибудь упадет.

– Не мне советовать вам, мисс Уитни…

– Вы не могли бы звать меня просто Френсис и на «ты»?

– Если ты будешь звать меня Клаус. – Он подождал ее кивка, прежде чем продолжить. – Я давным-давно приехал в Танзанию. Люблю лазать по горам, видишь ли. Ты знаешь, во время войны здесь было несколько пленных итальянцев, которые сбежали из лагеря только для того, чтобы взойти на Килиманджаро. Они добрались до самой вершины, а затем вернулись под стражу. На вероятно, тебе не понятен такой энтузиазм? А вот Марк вполне его разделяет.

– Мне в горы лезть что-то не хочется, – призналась Френсис. – Есть более интересные занятия…

– Например, быть врачом в Нгуи?

– Да, и еще многое другое.

– Вот именно! – многозначительно подтвердил Клаус. – Поэтому не вздумай похоронить себя среди шприцев и бинтов. Тебе следует почаще приезжать к нам.

Френсис вспыхнула.

– Я предпочитаю ждать, пока меня пригласят!

– Вот я тебя и приглашаю.

– Да, но Элспит меня не приглашала!

Барон помолчал минутку, затем спросил:

– Почему ты ее не любишь?

– Неправда, я к ней хорошо отношусь! – Эти слова прозвучали неубедительно даже для ее собственных ушей. Но она никогда не призналась бы и самой себе, что в ней говорит ревность.

– Тогда милости просим. Я часто останавливаюсь у Пейсилов. Как говорят англичане, там я как дома.

– По-моему, Саймон тоже, – уныло заметила Френсис.

– Саймон любит дикую природу. Но ты, я думаю, совсем другая. Тебе нужна цивилизация. По крайней мере, была нужна.

– Я ничего другого и не знала… до сих пор. А теперь я не знаю, чего хочу!

Барон рассмеялся:

– Ты будешь хотеть того же, чего захочет твой муж!

– Но я не собираюсь выходить замуж!

Он тяжело вздохнул:

– Ты хорошая девушка, Френсис. Элспит тоже хорошая девушка, но она желает, чтобы ее муж хотел только того, чего хочет она, а для любого мужчины, согласись, это тяжело.

Горечь в голосе Клауса поразила ее.

– Это сюрприз для тебя, что я влюблен в Элспит?

Это было именно так, но Френсис не решилась признаться.

– Почему бы тебе не брать ее иногда с собой в горы? – сказала она. – Там ты будешь в своей стихии.

– Вероятно, стоит попытаться, – задумчиво согласился он.

Когда Клаус уехал, Френсис медленно побрела в госпиталь и тихо вошла через заднюю дверь. Мвет спал в кресле, положив голову на скрещенные на столе руки. Прокравшись на цыпочках мимо него, Френсис заглянула в крошечную палату рядом с операционной. Авель тоже спал. Лицо его казалось невероятно черным на фоне белоснежной подушки. Вдруг он открыл глаза и застонал. Взгляд его был затуманенным, и Френсис поняла, что раненый еще не совсем отошел от наркоза.

– Fani! – громко и отчетливо произнес Авель. – Это была fara, жена носорога. Браконьеры пытались убить ее из-за рога, но она их разогнала. Она думала, что я тоже браконьер!

– Тише. Тебе нельзя пока говорить. Я дам тебе лекарство, которое поможет уснуть.

– Я выстрелил в faru, но рука дрогнула, и она все еще была жива. Она повернулась и забросила меня на колючее дерево…

– Ты хочешь сказать, что не сам на него забрался? – в ужасе спросила девушка.

– Я не лазаю по колючим деревьям, – внятно произнес Авель. – Daktari убил носорога?

– Да.

– A toto?

– Я его приютила. – Френсис приготовила инъекцию и быстро сделала ему укол. – Постарайся уснуть, Авель. Daktari утром навестит тебя.

Черные пальцы вцепились в ее запястье.

– Mama, – прошептал Авель, голос его становился все более сонным. – Спасибо, mama. – Глаза раненого закрылись. – Mama daktari!

«Госпожа врач», или «миссис Доктор»! Всё ее так называют! Френсис фыркнула и сердито засопела. Притушив немного свет над головой Авеля, она вышла из палаты. Мвет по-прежнему спал. Девушка нашла подушку в шкафу и заботливо подложила ему под голову. Сейчас, вопреки усталости, на душе у нее было легко. Она действительно нужна в Нгуи!