Текст книги "Если ты, то я"

Автор книги: Ивонн Вун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Здесь неподходящая обстановка.

– Потанцуй.

Я закатила глаза. Пьяные ребята в рубашках размахивали руками под транс-музыку и пытались облапать девушек, разносивших напитки. За ними я разглядела Артура, который неуклюже выплясывал со своей статуэткой перед группой девчонок, стараясь рассмешить их.

– Это невозможно.

– Предложи посмотреть кино.

Иногда я сильно сомневалась в полезности Умницы.

– Совершенно очевидно, что ты никогда не бывала на вечеринках.

– Я была на тех же вечеринках, что и ты.

Это еще что? На меня наезжает мой собственный ИИ-ассистент? Я сунула телефон в карман, и тут за спиной женский голос произнес:

– Что это?

Я обернулась. Передо мной стояла женщина, напомнившая мне девушку-цветочницу из семидесятых годов. У нее были длинные песочно-желтые волосы и веснушки, густо накрашенные ресницы и слишком сильный загар, который подчеркивала белая, как у ангела, одежда. И, что самое удивительное, женщина казалась мне знакомой.

– Я вас знаю.

– Нет, – ответила она, копаясь у себя в сумочке. – Ты знаешь обо мне.

Я вгляделась в ее черты. Это было то самое лицо, чье изображение висело у меня над кроватью последние шесть лет.

– Вы Митци Эрст, – благоговейно произнесла я. – Вы придумали «РетроГрам» и «НайдиМеня». Вы – королева Кремниевой долины.

Довольная комплиментом, Митци оказала мне в ответ небольшую любезность, ясно давшую мне понять, что она пьяна.

– Можешь спросить у этой штуки, где здесь туалет? Кажется, нас – в смысле наше королевское величество – сейчас стошнит.

Я проследила за ее взглядом – неужели она говорила про Умницу? Вряд ли Умница могла это знать, но я все же задала вопрос.

– Туалетные комнаты на первом этаже, как правило, расположены рядом с кухней.

Митци выглянула в коридор.

– Ну и где здесь кухня?

– Кажется, знаю где, – сообщила я и пошла вперед по коридору.

Какая удача! Я не верила себе. Сколько лет я мечтала повстречать Митци Эрст. Ее немигающий взгляд подбадривал меня, когда я допоздна училась кодировать, мастерила Умницу, подавала заявление на Фабрику и месяцами мучительно ожидала ответа. Все это время она была рядом со мной. Но сейчас, когда настоящая Митци оказалась настолько близко, что ощущался сладкий аромат ее духов, я не находила слов.

Туалет оказался именно там, где Умница и предполагала. Митци сунула мне свои вещи и кинулась внутрь. Не зная, как поступить, я замерла у двери, прижимая к себе сумку Митци и ее стакан с напитком.

– Что ты там делаешь? – окликнула она меня. – Заходи.

Комната была слабо освещена свечой. Пока Митци рвало над унитазом, я стояла, уставившись на ее сумку – дорогую, из мягкой черной кожи с золотой нитью. Один спуск воды. Еще один. Сумочка вдруг задрожала, напугав меня.

– Кажется, вам звонят.

– Скажи, кто это, но не отвечай, – велела Митци, не оборачиваясь.

В сумке лежал консилер, маска для глаз, фляжка, коробочка мятных леденцов и телефон.

– Какой-то Даррен.

– Фу, нет, спасибо, – буркнула Митци, снова спуская воду.

Мне стало интересно, кто такой Даррен. Сотрудник? Ее парень? Я решила, что потом спрошу об этом Умницу.

– Небольшой совет. Если подруга подруги подруги подруги просит тебя поприсутствовать на вечеринке в честь стартапа ее брата, сразу отказывай. Ну а если согласишься, ни в коем случае не пей крепкий алкоголь.

Она подошла к зеркалу и прополоскала рот.

– Что это за приложение? – спросила Митци, стирая с лица потеки туши. – Непохоже на «Люси», «Беатрис» или прочих голосовых помощников.

Я растерянно заморгала – может, она просто пошутила? Это было слишком здорово, чтобы быть правдой. Неужели Митци Эрст действительно спрашивала про мое приложение?

– Ее зовут Умница.

– Никогда про такую не слышала. Что-то новое?

– Типа того, – ответила я. – Она еще не продается.

– А ты ее тестируешь?

– Она моя.

Митци изучающе смотрела на мое отражение в зеркале, одновременно подкрашивая губы.

– Ты сама ее сделала?

Это произвело на нее впечатление, и меня охватила гордость.

– Я учусь на Фабрике, как и вы когда-то.

Я благополучно скрыла тот факт, что справляюсь хуже всех в классе и собираюсь бросить все это дело.

– На Фабрике? – Митци хохотнула. – Черт бы ее побрал. – Она тут же прикрыла рот ладонью. – Извини. Надо следить за выражениями при детях.

– Мне шестнадцать. Я не ребенок. – Я старалась говорить не слишком резко. На самом деле ее слова привели меня в некоторую растерянность. – А что плохого в Фабрике?

– Да ничего. И в то же время все. Это чушь собачья на самом деле. Ну то есть деньги – это круто и все такое, но вообще Фабрика напоминает конкурс красоты, только ее так не называют, поскольку большинство участников – мужчины.

– В каком смысле конкурс красоты?

– Ну, ты должна улыбаться, выставлять напоказ свои лучшие стороны и таланты, и в зависимости от того, насколько успешно справляешься, твои акции растут или падают. Все это большое шоу.

Я ни разу не слышала, чтобы кто-то плохо говорил о Фабрике, тем более не ожидала получить подобный отзыв от Митци Эрст, одной из ее самых знаменитых выпускниц.

– Но вы же победили.

– Я умею добиваться своего, – ответила Митци и, на секунду сжав накрашенные губы, полюбовалась своей работой. – Это моя сильная сторона. Я умею убеждать. – Она бросила на меня взгляд. – Ты ведь не обиделась? Ты не очень-то похожа на фанатку Фабрики. Да и не должна ею быть, ты же женщина.

Я не совсем понимала, что она имеет в виду, хотя, может, и догадывалась. Сразу захотелось признаться, что мне там плохо, некомфортно и я планирую уехать. Конечно, лучше было соврать и, как другие, сделать вид, будто все потрясающе, но почему-то Митци вызывала у меня доверие. Словно она уже стала моей подругой.

– Вообще-то, я подумываю бросить.

Похоже, ей мои слова показались забавными.

– Почему?

– Я чувствую себя там лишней.

– То есть твои акции упали в цене?

Я вспыхнула. Теперь Митци подумает, что я не слишком умная.

– Ты прогуливаешь или что? – спросила Митци.

– Я сломала дрон у одного парня.

Митци фыркнула от смеха.

– Это метафора?

– Нет.

– А должна бы быть. Знаешь, в какой-то момент мои акции упали очень низко, и я уж решила, что мне больше не подняться. Остальные считали меня идиоткой – так всегда думают про девчонок, которые красятся. Это все одна большая компьютерная игра, и ты, будучи женщиной, играешь с завязанными глазами и двумя полудохлыми контроллерами с залипающими клавишами. Такова правда жизни. Тебе нужно быть в два раза лучше остальных, чтобы выиграть.

– С учебой тоже неважно, – призналась я.

– Подумаешь! Я вообще на уроки не ходила.

– Как же вы учились?

Снаружи постучали.

– Занято! – крикнула Митци, потом повернулась ко мне. – Считаешь, победа зависит от этого? От хороших оценок? Да плевать всем на них. Выигрывает тот, кто становится рок-звездой и может убедить окружающих, что он – рок-звезда. – Порывшись в сумке, она достала мятные леденцы. – Ты когда-нибудь была членом культа?

– Никогда.

– Религиозна?

– Не особенно.

Митци поморщилась.

– Я тоже, но суть ясна. Речь о человеке, достаточно харизматичном, чтобы предстать перед группой других людей и сказать: «Я обладатель потрясающей вещи, которая наделяет своего владельца силой. Следуйте за мной – и с ее помощью мы вместе изменим мир». Главное – убедительно произнести эти слова, и, считай, ты победила.

– Не уверена, что смогу, – ответила я.

Снаружи снова ударили в дверь.

– Занято! – гаркнула Митци и опять повернулась ко мне. – Конечно сможешь. Хитрость в том, чтобы поверить в себя. Уж у кого-кого, а у тебя с этим проблем быть не должно. Остальные с Фабрики что изобрели? Приложения для знакомств? Или для доставки хот-догов прямо в рот? Я послушала твой трогательный разговор с этой штукой всего минут пять и сразу поняла: она – особенная.

– Ни на кого из сотрудников «Вилбо» Умница не произвела никакого впечатления.

– Тебе надо стать жестче. Подумаешь, сломала дрон, провалилась на уроках и не смогла ответить на вопросы нескольких стариканов. Это их работа – задавать такие вопросы. – Она вылила в стакан остатки из фляжки. – Не доверяю выпивке, которую здесь подают. Уверяют, что все самого высшего качества, но что-то я сильно в этом сомневаюсь.

Она сделала глоток, отперла дверь и улыбнулась парням, ожидавшим снаружи. Увидев Митци в обновленном макияже и белоснежной, сияющей в полумраке одежде, они сразу притихли.

– Мальчики. – Она очаровательно улыбнулась, потом обернулась ко мне: – Так как же она работает? Эта Умница.

Я пересказала ей свой заготовленный текст.

– Спроси, чем нам заняться в следующее воскресенье, – сказала Митци.

– Что вы имеете в виду?

– Просто спроси.

– «Нам» в смысле «нам с вами»? Вам и мне?

– А разве тут есть еще кто-то?

– Умница, чем нам с Митци заняться в следующее воскресенье?

– Это зависит от цели вашей встречи, – ответила та.

– Будем ломать дроны, – сказала Митци.

– Я не уверена, что правильно поняла, – ответила Умница. Я и сама была не уверена. – Вы можете уточнить?

– Чтобы поразвлечься, – пояснила Митци.

Умница помолчала.

– Советую сходить в «Уорблерс Рум».

Митци явно понравилось предложение.

– А что такое «Уорблерс Рум»… – начала я, но меня перебил звонок моего телефона.

Это была Амина. Я не ответила.

– Думаю, ты скоро узнаешь, – сказала Митци. – Будем на связи. А пока постарайся стать лидером культа.

– Вы же ненавидите Фабрику, – заметила я.

– Но я же взяла у них деньги, – хитро усмехнулась она.

– Вы даже не знаете, как меня зовут.

– А мне это и не нужно, – сказала Митци, поднимая руку с телефоном. – Лицо поувереннее, – скомандовала она мне и сфотографировала нас вдвоем.

Я смотрела, как она исчезает в толпе, и не верила тому, что случилось. Со мной только что болтала Митци Эрст. Она похвалила моего ИИ-ассистента, сделала совместное селфи и предложила потусоваться в воскресенье – хотя последнее пока было под вопросом. Но в любом случае это означало, что я не могу уехать. По крайней мере сейчас.

Я вернулась в комнату, по-прежнему не зная, где мои друзья. И уже собиралась спросить Умницу про «Уорблерс», как за спиной раздался мальчишеский голос:

– Это был Шекспир.

Маст. Его лицо было влажным от пота и глаза весело блестели, как будто энергия в нем била через край.

У меня упало сердце. Вместо того чтобы наслаждаться моментом триумфа, заново переживая судьбоносную встречу с Митци Эрст, придется разговаривать с парнем, который видит насквозь все изгибы моей души и который совсем недавно любезничал с другой девчонкой, а сейчас застукал меня в одиночестве беседующей со своим телефоном в разгар шумной вечеринки.

– Я нашел ее, – продолжал Маст.

Я понятия не имела, о чем он говорит.

– «Очищение от грехов», – сказал он. – Ответ Умницы на твой вопрос про поцелуй.

Я застонала. Как – опять?

– Ты специально подошел, чтобы напомнить о моем унижении?

– «Вот с губ моих весь грех теперь и снят…»[5]5
  Пер. Б. Пастернака.


[Закрыть] Это цитата из «Ромео и Джульетты». По-моему, очень непростой ответ для ИИ. Тебе надо гордиться, а не страдать.

Его искренность, как всегда, застала меня врасплох, а сообразительность и усердие взбесили и привели в недоумение.

– Что касается первой части вопроса – нет, я подошел не для этого. Просто мой бот интересуется, не знает ли твой бот, где здесь можно перекусить.

– Видимо, Олли гораздо менее развит, чем Умница, если ему надо питаться, – заметила я.

– Или, наоборот, он ушел в развитии вперед, поскольку больше похож на человека, а к этому и стремятся разработчики ИИ?

– Некоторые могут ответить, что необходимость есть каждые четыре часа – один из основных недостатков человека, особенно с учетом ограниченных ресурсов Земли. Если бы мы могли переделать себя, то обязательно избавились бы от этого изъяна.

– Да, но о чем бы я тогда спрашивал девушку, с которой хочу завести разговор на вечеринке?

Я невольно вспыхнула. Он со мной заигрывал?

– Ты мог бы просто сказать «привет».

– Действительно, – улыбнулся Маст. – Ну, привет.

– Привет.

На нем была футболка со «Звездными войнами» и высокие кроссовки, такие же он носил на Фабрике, только черные.

– Это мои парадные кроссовки, – пояснил Маст, поймав мой взгляд. – Я их только по праздникам ношу.

– Ну, ты молодец, что приоделся по такому случаю, – сказала я, увидев в окно парня, прыгнувшего в бассейн прямо в офисной одежде. – Заметно, что здесь строго соблюдают дресс-код.

Маст рассмеялся.

– А какая любимая еда у твоего бота? – спросила я.

– Отличный вопрос. – Он достал телефон и коснулся зеленой иконки. – Олли, привет.

– Привет, – ответил телефон мужским голосом, спокойным и сдержанным, как у старшего брата.

– Олли, какая у тебя любимая еда? – спросил Маст.

– Цыпленок с булевым кубом[6]6
  Булев куб (двоичный многомерный куб) – имеющая геометрические корни комбинаторная конструкция, применяемая в различных разделах дискретной математики.


[Закрыть].

Я закатила глаза.

– Микрозелень, – продолжил Олли. – Каретка[7]7
  Мигающий указатель, показывающий, куда будет вставлен текст или графика.


[Закрыть] -торт, но только крошечный байт, а не то могу уйти в спящий режим.

Я тоже достала телефон.

– Умница, какая у тебя любимая еда?

– Я питаюсь ионизированными электролитами, протекающими на катоде.

– То есть типа минералкой, – пошутил Маст.

– Это совсем не похоже на минералку, – возразила Умница.

Маст посмотрел на мою чашку:

– Кстати, о минералке, нехилый у тебя напиток.

Я прикусила губу.

– Это вода.

– Здесь подают воду? А я уж хотел себе в ванной из-под крана набрать.

– Разве можно пить воду из-под крана в ванной? – испугалась я.

– Почему нет? Она такая же, как на кухне.

– У нее даже вкус другой.

– Неправда, – рассмеялся Маст. – Это ты надумываешь.

– Лучше у меня отпей. – Я протянула ему свою чашку.

– И ты поделишься соломинкой со мной, своим заклятым врагом и главным соперником?

– Я люблю держать друзей близко, а врагов – еще ближе.

Маст едва заметно улыбнулся.

– Умно, – сказал он и сделал глоток.

– Ну и как, Олли нравится вечеринка? – спросила я.

– Олли, как тебе вечеринка? – сказал Маст в телефон.

Олли подумал.

– Она более шумная, чем те, которые мы обычно посещаем, значит, наверное, веселая.

Маст немного смутился.

– Он хочет сказать, что большинство вечеринок, на которых я бываю, не такие буйные.

– И что это за вечеринки?

– Они в основном проходят в подземелье, – сказал Маст.

– Он имеет в виду подвальный этаж, – поправил Олли.

– Так тоже можно сказать, – поморщился Маст.

– В доме родителей, – продолжил Олли.

– Тогда надо добавить, что у нас дома очень симпатичный подвальный этаж, с ковром, диваном и телевизором.

– Там должны быть крутые вечеринки, – улыбнулась я.

– Не особо крутые, – признался Маст. – И даже довольно тихие. В основном виртуальные.

– Он хочет сказать, что играет в многопользовательские компьютерные игры, – снова поправил Олли.

– Когда проговариваешь вслух, непонятно, насколько это здорово, – со вздохом произнес Маст. – Но я был не совсем один. Иногда заходили младшие сестры и теребили меня, пока я не соглашался поиграть с ними в настолки.

– У тебя есть сестры?

– Да, а что?

– Я всегда мечтала о сестрах.

– Это потому, что ты не имела с ними дела. Иначе тебе давно захотелось бы заблокировать их. Как-то раз они накрасили мне три ногтя, когда я спал. А я даже не заметил, пока в школу не пришел.

– В какой цвет?

– В фиолетовый. Неплохо смотрелось вообще-то. Но мне не следует так говорить, поскольку я парень, а нам не принято любить цветные ногти.

– Мне ты можешь признаться, мы ведь пили через одну соломинку.

– А ведь и правда, – улыбнулся Маст.

Мы смущенно помолчали, не зная, что сказать, и я вдруг поняла, что получаю удовольствие от нашего разговора.

– А что это за девчонка? – я первая нарушила молчание.

– Какая девчонка? – не понял Маст.

– Та, которой было так весело с тобой.

– А, Джессика. Это не мой типаж, – произнес он очень твердо, словно хотел убедить меня в том, что говорит всерьез.

Все вокруг внезапно стало другим, как будто комната наполнилась заряженными частицами и в воздухе повисло напряжение, которое должен был разрядить один из нас.

– А какой типаж твой? – спросила я.

– Ну не знаю. Остроумная, забавная, любительница поспорить, поскольку я обожаю, когда меня держат в тонусе.

Маст внимательно изучал мое лицо. Я сглотнула. Он говорил обо мне?

– Такая слишком хороша для тебя, – встрял Олли.

– Что есть, то есть.

Маст очень странно смотрел на меня, будто мы были знакомы всю жизнь, тысячи раз вели этот разговор и всегда он заканчивался не так, как ему хотелось. Я вдруг заволновалась.

– А твой типаж какой? – спросил он.

– Не… не знаю, – ответила я. – Вдумчивый. Умный. Кто-то, с кем можно побеседовать о сложных вещах…

Я не успела договорить. Склонившись, Маст прижался ко мне губами. Они оказались теплыми и мягкими, со знакомым вкусом мятных конфет, чипсов и содовой. Я словно очутилась на диване в подвальной комнате дома его родителей. И целовалась с парнем, которого знала всю жизнь. Я почувствовала, как его пальцы коснулись моих, и ответила на поцелуй, вдыхая запах, ощущая тяжесть тела, прижавшегося к моему. Он казался родным.

– Хорошо? – спросил Маст.

Я пожала плечами, а потом поддразнила:

– Нормально.

Он с облегчением рассмеялся.

– Я думал, что не нравлюсь тебе.

– Конечно нет, – ответила я, и он снова хохотнул.

– Я выразился неправильно. Мне нравится не типаж, а один конкретный человек.

Ему не надо было объяснять, кто именно, я и так знала, что он говорил обо мне.

глава_12

Я проснулась от струящегося в окно солнечного света. Все было идеально. Подушки казались удивительно мягкими, хотя я проспала на них всю ночь, кровать – восхитительно удобной, и под одеялом было в самый раз – тепло и одновременно не жарко, редкое состояние, не подчиняющееся никаким законам термодинамики. Вода в чашке на прикроватной тумбочке была необыкновенной – прохладной и свежей, как весеннее утро, наверное, самой вкусной, какую я когда-либо пробовала. Листья за окном мягко покачивались от утреннего ветерка, а за ними виднелось небо, такое голубое, как будто ему добавили насыщенности с помощью цифровых технологий. Я в Калифорнии. Только сегодня я это почувствовала.

Голова болела – последствие вечеринки, и я выпила обезболивающее, снова улеглась под одеяло и позволила себе поразмышлять о еще одной научной загадке – о Масте. Он мне правда не нравился. И в то же время нравился. Очень. Даже слишком. Закрывая глаза, я снова ощущала мягкую ткань его футболки и тепло руки на своей шее, когда он поцеловал меня так нежно, словно величайшую ценность на свете.

А затем в комнату влетел дрон, снимая вечеринку на видео, и мы отскочили в разные стороны. Потом нас заметила из соседней комнаты Амина и громко крикнула:

– Пицца!

– Это ваше кодовое слово или что-то в этом роде? – спросил меня Маст.

– Да, – ответила я и нервно рассмеялась, гадая, как много Амина успела увидеть. – Это значит, что она хочет пиццу.

– Я тебя обыскалась, – сказала Амина, подходя к нам. И тут же подозрительно прищурилась. – А что это вы здесь делаете?

– Да мы случайно встретились, когда я искала ванную, – начала я.

– Мы знакомили наших ИИ-ассистентов, – одновременно ответил Маст.

– Хм, – подозрительно хмыкнула Амина, потом повернулась ко мне. – Ты проголодалась?

– Да, – ответила я.

– Увидимся позже? – спросил Маст.

– Ага, на занятиях.

– На занятиях, ладно.

Пицца, как и все в тот вечер, оказалась вкуснейшей, хотя Амина не согласилась со мной и назвала ее дрянной.

– Ну конечно, пицца вкуснейшая, а между тобой и Мастом ничего не было.

– Точно.

– Ясно, что ты никогда не бывала в Нью-Йорке и не пробовала настоящей пиццы.

– В Вустере тоже есть настоящая пицца.

– Нет, неправда. Там есть круглое хлебобулочное изделие, покрытое кетчупом и майонезом.

– Ты никогда не бывала в Вустере. Откуда ты знаешь?

– Я точно знаю две вещи: пицца плохая, но ты считаешь ее вкусной. И мне вполне достаточно этих двух фактов, чтобы сделать правильный вывод. – Амина помолчала. – Поскольку ты умираешь от любопытства, так и быть, расскажу, что я тоже неплохо провела вечер. Мы поболтали с Рави, и он оказался классным парнем. Вместе мы обошли дом и обнаружили наверху комнату виртуальной реальности, обитую изнутри для звукоизоляции. Мы проверили, как она работает, и все было супер, пока меня не укачало от поездки на автомобиле в VR-очках.

– Извини. – Я почувствовала себя виноватой оттого, что ни о чем ее не спросила.

– Ну так ты расскажешь, что у вас с Мастом?

– Нечего рассказывать, – упрямо ответила я, сама не понимая, почему не хочу с ней поделиться. Может быть, потому что сама еще до конца не осознала, что произошло. – Мы случайно встретились и немного поболтали. Вот и все.

– М-м-м. Приятного аппетита.

Я выбралась из кровати, наслаждаясь утренней тишиной. Была суббота. Маст поцеловал меня на вечеринке, а Митци Эрст сфотографировалась со мной. Солнце пробивалось сквозь листья, птицы на деревьях издавали такие классические трели, что это было похоже на запись. Сегодня никаких уроков. Никаких планов. Никаких обязанностей. Нужно было выполнить несколько домашних заданий, но они могли подождать. Впервые за долгое время день начинался хорошо.

Я оделась, размышляя, увижу ли еще когда-нибудь Митци. Она сказала, что ей ни к чему знать мое имя, но что это значило? Митци сильно выпила; неизвестно, вспомнит ли она, кто я вообще такая. Может, я останусь случайным лицом на фотке в ее телефоне.

В корпусе было пугающе тихо, когда я вышла в коридор. Посмотрела на время – десять тридцать, позже, чем я обычно вставала. Наверное, все уже ушли в столовую.

На улице перед корпусом мальчиков Маркус и Артур кидали летающую тарелку. При виде меня оба остановились. Странно. А потом случилось нечто удивительное. Они мне помахали.

Никто на Фабрике не махал мне рукой. Я была худшей ученицей в классе и вызывала жалость. Мое присутствие нужно было только для того, чтобы остальные чувствовали себя лучше на моем фоне, – в конце концов, кто-то ведь должен быть самым отстающим, и в этом смысле я оказывала одноклассникам неоценимую услугу. Никому не хотелось общаться со мной и заразиться моим невезением.

Я помахала в ответ, стараясь держаться спокойно, но в уме уже прокручивала самые ужасные варианты. Что такого они обо мне узнали?

В столовой, когда я вошла, воцарилась тишина. Впрочем, может, мне просто показалось. Я наполнила миску молоком и хлопьями, пытаясь отбросить дурные мысли, но тут заметила, что на меня смотрят и перешептываются. В горле встал ком.

Кейт и Сима сидели за столом с Эй Джеем и его дружками. Кейт гладила пальцы Майка, ее колено касалось его бедра. Видимо, опять помирились. При моем появлении Кейт замолчала, с новым интересом разглядывая меня, потом вдруг улыбнулась.

Эй Джей, сидящий через несколько стульев от Кейт, тоже посмотрел в мою сторону и что-то прошептал Дрю. Я ожидала, что он сейчас крикнет какую-нибудь гадость про меня, но он ничего не сказал. Совсем странно.

Амина сидела с Деборой и Рави. Я кивнула им, удержав на мгновение взгляд Деборы.

– Привет, – сказала я ей.

– Привет, – ответила она.

Мне хотелось надеяться, что Дебора знает, как я ей благодарна, ведь она никому не рассказала о той беседе в туалете.

Они с Рави продолжили спорить, какие видеоигры лучше – с линейным сюжетом или же с открытым миром, – а я оглядела столовую в поисках Маста, но не нашла его. Рави наверняка был в курсе, где он, но я не решилась спросить.

– Я уж начала думать, что ты и правда уехала, – сказала Амина, когда я села рядом с ней.

– Ты о чем?

– Вчера – помнишь? – спросила Амина. – Перед вечеринкой ты мне сказала, – она понизила голос, – что хочешь уехать.

– А, это. Нет. Пока еще побуду. – Я огляделась. – А что происходит? Такое ощущение, будто все смотрят только на меня.

– Загляни в свой «Волт», – с улыбкой посоветовала Амина.

Меня охватил страх. Что я такого сделала, что мои акции упали еще ниже? Я мысленно перебрала события вечеринки. Устроила что-то неприличное? Сказала глупость?

Я открыла «Волт» и ахнула. Акции выросли до пятнадцати долларов. Я торопливо заморгала – может, померещилось? Но цифра никуда не делась, и это означало, что я поднялась на уровень лучших учеников класса – Деборы, Амины и Маста.

– Не может быть, – сказала я. – Это, наверное, ошибка.

– Алгоритм не ошибается, – заметил Рави.

– Добро пожаловать на верхний уровень, – саркастически улыбнулась Дебора. – Здесь все так же, как и на нижнем, только над тобой чуть больше издеваются.

– Ты прямо-таки излучаешь доброту, – хмыкнул Рави.

– А вот и объяснение. – Амина подняла свой телефон.

У нее было открыто приложение «Фаçад», и на экране сияли наши с Митци лица. Это было то самое селфи, которое она сделала на вечеринке. Меня удивило, как классно я получилась: взгляд в камеру, полуулыбка на губах, скрывающая какую-то тайну. Митци склонила ко мне голову, со стороны мы выглядели как близкие подруги. Взгляд у нее был томный, длинные волосы словно впитали в себя свет. Нечеткий фон придавал снимку ощущение достоверности, как будто Митци позволила остальным заглянуть за кулисы своей жизни.

Под фото она оставила подпись: «Не каждый день встречаешь человека, чье изобретение изменит мир. Знакомьтесь: Шиа Чань, будущая знаменитость в области ИИ. Если хотите узнать, что она изобрела, спросите у нее сами. Я нема как рыба. Но знайте: ее звезда скоро взойдет. Смотрите не проморгайте, а то она пролетит мимо вас».

Я поняла, что улыбаюсь, лишь когда Амина закатила глаза.

– Ну хорошо, я вижу, что мне нашлась замена, но совершенно не обязательно так откровенно сиять по этому поводу.

– Никакой замены, – ответила я, – в моей жизни хватит места для двух гениев.

Амина наставила на меня вилку.

– Ты лестью пытаешься отвлечь мое внимание от того факта, что скрыла свою дружбу с Митци. Я все заметила, но у тебя получилось: ты прощена.

– Спасибо. Я же сказала, что познакомилась с ней на вечеринке.

– Да, но ты не сообщила, что она – твой новый чирлидер.

– Она не мой чирлидер.

Дебора вскинула бровь:

– А похоже.

– Интересно, как она узнала мое имя, – пробормотала я.

– Она фактически изобрела фотопоиск, – напомнил Рави. – Ее программа использует технологию распознавания лиц. Если твое лицо есть в интернете, тебя найдут.

Ну конечно. Как же я не догадалась?

– Когда ты так говоришь, становится страшновато.

– Это и правда жутко, – сказала Дебора. – Но в то же время впечатляет.

– Определенно впечатляет, – согласился Рави.

Я разглядывала фотографию, желая подольше насладиться радостным чувством, но тут мой взгляд упал на комментарии ниже.

>Кто это?

>Я посмотрел. Она с Фабрики

>Что это на ней надето? Она похожа на фанатку Фабрики

>Что за имя такое – Шиа?

>Кажется, китайское

>К нам приезжает слишком много китайцев, они забирают все наши награды

>Она вообще-то родилась здесь. Почитай биографию

>Она была бы ничего, если бы чуток подкрасилась

>И переоделась

>Из какой она компании????

>Загляни на сайт Фабрики. Она работает над ботом по имени Умница

>Это не бот, это ИИ

>Какая разница, все одно и то же

>Большая разница [смайлик, закатывающий глаза]

>Она горяча… для азиатки

>Ни за что не стал бы встречаться с азиаткой

>У них хорошая кожа

>М-м-м это не приложение для знакомств. Зачем обсуждать ее внешность?

>Эта Митци сфотографировалась с человеком, который, по ее мнению, делает важную работу

>Вот почему на руководящих должностях так мало женщин

>Я бы с обеими замутил. Мне не помешает немного суши к ванильному пирожному

>Суши – это японская еда, а не китайская, ну а ты – козел

Я вдруг почувствовала себя ужасно неловко. Мне действительно стоило переодеться? Накраситься? Да, я выделялась среди других и всегда знала об этом, но никак не ожидала, что люди увидят мое фото с Митци Эрст и только и будут обсуждать, можно ли со мной встречаться, раз я китаянка.

Похоже, Амина тоже прочитала комментарии, потому что у нее вытянулось лицо.

– Не обращай внимания. Они – интернет-тролли, им просто завидно.

– Неужели я так плохо одета?

– Нет. – В голосе Амины слышалась легкая неуверенность. – Черная водолазка – это классика.

Рави поморщился:

– Она слегка устарела. И потом, тебе в ней не жарко?

– Устарела?

– Не слушай его. – Амина бросила на Рави многозначительный взгляд. – Он геймер.

– Я годами наряжаю свои аватары, – возмутился Рави.

– А мне нравится, – сказала Дебора. – Если упростить процесс одевания, можно высвободить время и сэкономить энергию. Каждый день одно и то же – черная водолазка, черные брюки. Последнее, на что стоит тратить свои умственные способности, – это шмотки.

Я вздохнула.

– Ясно. Новая одежда, новый макияж, не такой азиатский вид.

– Удачи тебе, особенно с последним пунктом, – сказала Амина, потом посмотрела мне за спину. – Приближается.

Я обернулась. К нам направлялась Кейт, которая встала, чтобы подлить себе чаю со льдом.

– Привет, – сказала она, поправив волосы. – Безумная вчера была вечеринка, правда?

У нее был свежий вид – лицо сияло, волосы были забраны в свободный хвост, – как будто она только что собирала цветы в лугах на юге Франции. Все остальные выглядели так, словно накануне вернулись с вечеринки пьяные и вырубились на полу прямо в одежде, а проснувшись утром с рвотными позывами, еле приползли в столовую, чтобы поесть каких-нибудь углеводов, прежде чем их стошнит. А тут Кейт, в льняных брюках и светло-желтом топе, благоухающая лавандой и ковыряющаяся в тарелке с фруктами.

– Я видела твою фотографию, – как бы между делом бросила она. – Не знала, что ты знакома с Митци.

– Мы почти не знакомы.

– Как же вы оказались вместе?

– Случайно на вечеринке.

– На вчерашней? – удивилась Кейт. – Ты с ней познакомилась только вчера, и она уже постит фотографии с тобой?

– Значит, Шиа произвела впечатление, – вставила Амина.

– Мы сразу сдружились, – сказала я.

– Хм. – Кейт натянуто улыбнулась. – Здорово. Рада за тебя.

Она направилась к своему столу. Мы проводили ее взглядами.

– Ну прям обычный разговор, ничего особенного, – повернулся к нам Рави, когда Кейт уже не могла нас слышать.

– «Здорово»? – повторила Амина. – «Рада за тебя»? Да у нее глаз дергался, когда она это говорила.

– Паучиха, – сказал Рави.

– Причем из этих, прозрачных, которых не видно на ковре, – добавила Амина. – Они самые отвратительные.

– Не обижай пауков, – нахмурилась Дебора. – Они необходимая часть экосистемы.

– Ну так какая она, Митци? – спросил Рави.

Я вспомнила вечеринку, Митци, смотревшую на мое отражение в зеркале, ее размазанную тушь и такое прекрасное лицо, что пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться: мне это не привиделось.

– Несколько лет назад мы с мамой ездили в Бостон на выставку Ван Гога, – сказала я. – Мне всегда нравились его картины, но я ни разу не видела их в реальности. Когда мы пришли в галерею, меня поразило то, насколько настоящие полотна больше и ярче, то, какие они завораживающие. Я не могла оторвать от них взгляда. Тогда я впервые поняла, что значит настоящее искусство. – Я подняла голову от тарелки. – Вот она какая, Митци.