Текст книги "Сломленный (ЛП)"

Автор книги: Ивлин Гласс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 6

От этого нежного прикосновения Джим покачнулся и понял, как много времени прошло с тех пор, когда женщина прикасалась к нему с такой нежностью. Сначала он затаил дыхание, эмоции, взволновавшие его, грозили выплеснуться наружу, но мужчина мог удерживать их. Вместо этого он погрузился в них, его глаза остановились на груди Сьюзан и член стал твердым и пульсирующим внутри этих ужасных треников.

Он мог бы сохранить контроль – в конце концов, проклятые штаны были настолько велики, что его жесткий член трудно было заметить – если бы она не смотрела на него такими золотисто-карими глазами, такими огромными и сверкающими от удивления, и похожими на кленовый сироп. За этот год он не соблюдал целибат, но все это проходило для него как бы для галочки. Теперь же что-то разорвало грудь Джима, что-то, чего мужчина не чувствовал уже давно, и он не мог просто сидеть и, не двигаясь, смотреть на нее.

Быстро, как молния, Джим бросился вперед, упал на колени и взял в свои руки лицо Сьюзан, прижав к ней губы со всей силой сдерживаемых гнева, боли и одиночества. Он хотел ее и не переставал думать об отказе, пока она не оттолкнула его с большей силой, чем мужчина ожидал от такой маленькой штучки.

Он приземлился обратно на задницу, и замер, готовый к ее тираде, но через мгновение девушка набросилась на него, ударив Джима по спине, оседлала и наклонилась, чтобы продолжить поцелуй. Джим схватил ее за бедра, крепче прижимая к своему паху, и застонал от ощущения женского тела, трущегося об его член. Сьюзан вытянула ногу, и байкер увлеченно наблюдал за тем, как она носком кроссовок притянула задние двери машины и закрыла их, а затем потянулась, чтобы стянуть через голову его толстовку.

Как только его руки оказались свободными, Джим спустил свои штаны и потянулся к ее форме, но Сьюзан ударила мужчину по рукам и сняла одежду сама. Боже, ее груди были идеальными, налитыми, с возбужденными сосками, и линия по центру плоского живота девушки умоляла Джима лизать ее. Когда девушка смотрела на эрекцию мужчины из-под опущенных век и слегка раскрытыми губами, его пах заболел.

Она коснулась его члена, проведя по нему рукой, вокруг головки и вниз по всему валу и он толкнул свои бедра вперед от ошеломляющего ощущения. Она наклонилась вперед, все еще возбуждая его, и ее соски терлись о его грудь, пока язык девушки двигался у него во рту.

Он не мог больше это терпеть и с рычанием схватил девушку за талию, вцепившись пальцами в женскую плоть, и перевернул ее. Она вскрикнула, когда врезалась спиной в кислородный баллон, и Джим быстро передвинул девушку так, чтобы Сьюзан оказалась под ним, и опустил голову, чтобы взять в рот один из ее тугих сосков, и ласкать его. Джим раздвинул руками колени Сьюзан и устроился между ними.

Когда он искал ее центр, Сьюзан двинула бедрами и прижалась к Джиму так, чтобы он беспрепятственно проник внутрь. Девушка снова вскрикнула, и он закрыл своей рукой ее рот, чтобы приглушить звук, когда входил в нее, чувствуя, как в конвульсиях от оргазма сжимались внутренние мышцы Сьюзан. От этого мужчина почти кончил и изо всех сил старался сдерживаться.

Своими руками Сьюзан схватила Джима за волосы и притянула его лицо обратно к своему, поворачивая так, чтобы она смогла проникнуть в рот мужчины. Он упивался ею, все быстрее и быстрее толкаясь в нее и выходя обратно; напряжение нарастало, когда девушка снова и снова кончала и стонала в его рот, пока, наконец, он не вонзился в Сьюзан и не излился в нее.

Мужчина рухнул на девушку сверху, он был потный, его голова кружилась и живот свело от перенапряжения. Он так и лежал несколько минут, чувствуя грудь Сьюзан напротив своей, вдыхая запах ее волос. Потом Джим вспомнил последний раз, когда спал с Триной и почувствовал запах лилий в волосах девушки.

Он съежился, вышел из Сьюзан, сел и схватил свою одежду. Мужчина одевался так быстро, как мог, учитывая то, что кружилась голова, и нога совершенно добивала его. Сьюзан медленно села и непонимающе смотрела на него, затем она тоже начала одеваться.

Чувствуя, что в любой момент его могло вырвать, Джим не мог больше оставаться в этом замкнутом пространстве с ней. Он открыл двери и выскочил оттуда, мгновенно пожалев об этом.

– Джим? – ее голос был тихим, внутри огромного жестяного кузова автомобиля.

Мужчина не стал смотреть на девушку.

– Я должен идти, – прохрипел он и захромал дальше так быстро, как только мог.

* * *

Сьюзан сидела, уставившись на Джима, наполовину одетая и с расстегнутым верхом своей униформы. Она могла бы заплакать, но это было не в ее характере и так она бы испортила свое лицо. Девушка оделась и позволила своему гневу перерасти в любую другую эмоцию, которая могла бы показать свою неприглядную сущность. Какого хрена она думала? Когда запрыгнула на мужчину только потому, что он посмотрел на нее взглядом, который мог растопить Северный полюс?

И на байкера?

Боже, куда исчезла вся ее нравственность, когда она выбралась из скорой, и ступила на дорогу, чтобы забрать грязную задницу Джима Уэйда? Сьюзан несколько раз ударила себя по лбу, повторяя в голове одно слово с каждым ударом: «Дура!»

Если ей так нужно было потрахаться, Сьюзан могла бы выбрать из огромного количества мужчин на работе, которые слонялись по больнице. Но она пошла против своих принципов, на которых настаивала и переспала с мужчиной, которого только что встретила, и который, возможно, не производил сам наркотики, но продавал их или участвовал в какой-то незаконной деятельности.

Он был членом «Стальных Когтей» и все вокруг знали, что они помыкали людьми, считая себя богами. Байкер как-то сумел пробраться сквозь ее защиту, и теперь Сьюзан чувствовала себя грязной. Ей нужен был душ или что-то вроде того, чтобы очистить свое тело от Джима Уэйда, но что более важно – из головы. Он использовал ее, использовал свою покойную жену, чтобы принудить Сьюзан. И под влиянием страсти она сдалась.

Господь знал, что, по крайней мере, в следующий раз, когда она столкнется с чем-нибудь таким мерзким, то не остановиться, чтобы посмотреть, были под его поверхностью яркие пятна сверкающих доспехов, покрытые грязью и кровью.

Глава 7

– Чувак, я запустил этот двигатель, и у меня почти закончился бензин. Ты должен мне за это. Где ты был? – гнев Вилли не помог улучшить настроение Джима и Боксер почувствовал, что последует взрыв.

Когда Джим рыкнул и забрался на заднее сиденье, Боксер сделал то, за что заработал свое прозвище, и ударил Вилли в ухо.

– Заткнись, тупица. Если ты не начнешь думать до того, как начинаешь говорить, то не будешь жить дольше. – Вилли дерзко взглянул на него, но больше ничего не сказал, и Джим был этому рад. Он, вероятно, не раздумывая, размазал бы парня по асфальту и когда позже пошел бы извиняться, все, что он бы нашел, были бы мозги, куча сломанных костей и кровавое месиво.

«Снова спасен», – с сарказмом подумал он.

– Просто отвези меня домой, – буркнул Джим, откинув голову назад и закрыв глаза, когда подумал о том, каким был невероятно глупым. Если бы он хотел потрахаться, то в клубе было много женщин, которые подскочили бы от такой возможности. Ему действительно было нужно удовлетворение от того, что он переломил женщину, которая думала о том, что она лучше него?

Мужчина расстроенно стукнул по крыше автомобиля.

– Эй! – вскрикнул Вилли, но прежде чем Джим смог на него взглянуть, он услышал шум, который означал, что Боксер хорошо ударил парня в живот. Вилли нужно было следить за своим поведением, если Джим собрался бы хорошо провести время и лишить того его патча. Парень плохо знал свое место и имел дурную привычку выводить людей из себя.

Слава Богу, что дом Джима находился недалеко от больницы, и десять минут спустя они подъехали к его подъездной дорожке. Джим выпрыгнул из машины практически до того, как остановился грузовик, мгновенно пожалев об этом, когда приземлился на больную ногу. Он стиснул зубы и направился к входной двери. Мужчина просто хотел побыть один, и проклинал то, что Боксер пошел за ним внутрь.

– Ты не можешь просто вытащить этого дебила отсюда, пока он не пришел и не разозлил меня снова? – спросил Джим, не поворачиваясь и не глядя на Боксера. – У меня есть полное право застрелить его за проникновение в мою собственность. – Джим поплелся на кухню, открыл холодильник в поисках пива, но не нашел. Он открыл банку с колой, притворяясь, что безалкогольный напиток мог смыть воспоминания о сочных изгибах Сьюзан, а также и о нескольких глотках текилы.

Боксер не пошел за ним на кухню, наверное, потому, чтобы держаться подальше от линии огня.

– Я недвусмысленно напомнил ему об этом, приятель. Если он сделает хоть один шаг из машины, я его прибью. Не волнуйся.

– Итак. Какого черта ты хочешь? – у Джима было чувство, что он предпочел бы услышать то, что Боксер должен был сказать утром. Но казалось, что у него не было выбора – Боксер прислонился задницей к обеденному столу и устроился поудобнее.

– Ты трахнул медичку, не так ли?

Джим засмеялся.

– Да, да, но я не буду рассказывать подробности, так что иди домой.

Немного погодя Боксер тоже рассмеялся, глядя на носки своих ботинок.

– Не прикольно, чувак. Думаю, что ты должен был остаться на вечеринке. Посмотри на всю эту ерунду, которой ты бы мог избежать. Разбивая свой байк, распарывая ногу, ударяясь головой и натыкаясь на уродов с какой-то цыпочкой, которая думает о том, что любой из нас просто не вышел рылом.

Джим скривил лицо.

– Заканчивай разглагольствовать, парень. Я могу сам справиться. Я не хотел съезжать с дороги. Я попал на скользкий участок дороги и теперь мне нужны чертовы новые шины. – Он потягивал свою колу. – На самом деле, эти дерьмовые вещи складываются и дают мне зеленый свет, чтобы купить совершенно новую тачку.

– Не корми меня этим дерьмом, Уэйд. Ты серьезно думаешь о том, что я не знаю, что за день сегодня? – Боксер выпрямился и скрестил руки на груди. Джим знал эту тактику запугивания, она работала почти на всех партнерах.

– В самом деле? Я тоже. Сегодня четверг. Нет, подожди, уже после полуночи, так что сегодня пятница. Прости мою ошибку. В чем дело, брат? – Джим изобразил тупость. Он не хотел это обсуждать и должен был знать о том, что его партнер поднимет всю эту вонь.

Боксер сильнее скрестил руки на груди и свирепо смотрел на Джима.

– Ты думаешь, что можешь запугать меня, Боксер? – Джим засмеялся. – Я знал тебя еще ребенком на детской площадке, где все остальные задирались. Я тебя не боюсь, так что можешь с таким же успехом отстать, дружище.

– Признайся, Уэйд, – ухмыльнулся Боксер. – Все это связано с Триной.

Глава 8

Джим притворно поднял руки.

– Видишь? Вот почему я ушел с вечеринки. Я специально хотел избежать всего этого разговора, когда вы ожидали, что я буду трахаться со своим пивом, чтобы вы могли похлопать меня по плечу и сказать, что это не моя вина и мне нужно двигаться дальше. Это все? Потому что у меня нет пива, брат, так что остальная часть имиджа просто пострадает.

Боксер опустил руки, но не ушел и Джим хотел дать ему в челюсть. К сожалению, у него отсутствовало равновесия из-за раненой ноги, поэтому он просто стоял и злился.

Когда Боксер заговорил, его тон был низким и тихим.

– Ты был ненормальным с тех пор, как она умерла, Уэйд. Я был там той ночью и сдерживал тебя, когда ты пытался пойти к доктору, который сказал, что она не справилась, как будто это была его вина. Ты в раздрае, брат, и с тех пор принимал плохие решения. Я не говорю о т ом, что было бы лучше, если бы кто-то, кого я так сильно любил, оставил бы меня, но ты не должен быть сегодня один. Я знал это и должен был сдержать тебя, как и год назад.

– Я не нуждаюсь в жалости. – Отрезал Джим. Ему было насрать.

– Может быть, и нет, но, по-видимому, тебе нужна нянька, чтобы ты не пытался убить себя, а потом не зациклился на какой-то бабе, которая предпочла бы соскоблить тебя с подошвы своей обуви, как какого-то жука, на которого она наступила.

Джим недоверчиво смотрел на него.

– Ты думаешь, что это то, что случилось сегодня вечером? Думаешь, что я пытался покончить с собой? – по выражению лица Боксера Джим мог сказать, что парень был убийственно серьезным. Как мог его лучший друг думать о чем-то подобном?

– Я скажу тебе кое-что, Боксер. Я много чего делаю и не все из этого хорошо. Но я никогда не был самоубийцей. Я скучаю по Трине, но я точно не хочу идти по ее стопам.

– Ты уверен в этом?

– Абсолютно. – Если бы он хотел умереть, то прямо сейчас он бы смотрел в лицо Дьяволу, а не Боксеру и его досадному беспокойству.

– А что насчет той цыпочки?

Джим снова поднял руки.

– А что с ней? Она отлично лежала. Ты видел, какая она горячая. Я был с ней мудаком по дороге в больницу и когда извинился, подумал о том, что посмотрю, как далеко смогу зайти. Вот и все.

Боксер подозрительно прищурился.

– На самом деле было непросто трахаться «в память о Трине»?

На этот раз Джим засмеялся по-настоящему. Эта мысль даже не приходила ему в голову.

– Не получится. Даже я не настолько жесток. Я любил Трину и надеюсь, что ее душа теперь успокоилась, когда у нее появилось достаточно времени без меня. И я ненавижу то, что она сделала. Это надолго засело в моей голове. Но сегодня я повеселился и повысил самооценку. Было отлично заставить гордую сучку проглотить свое мнение о байкерах.

Очевидно, освободившийся, наконец, от беспокойства, Боксер ухмыльнулся, и у него на правой щеке появилась ямочка, смягчая суровое выражение лица и напоминая Джиму о детях, которыми они были.

– Чувак, знаешь, ты меня напугал. Я подумал, что ты откинулся. – Он шагнул вперед и ударил Джима по спине. – Если хочешь, я могу переночевать на диване и составить тебе компанию. Я все еще не уверен в том, что ты должен быть один.

– Нет, я в порядке. Кроме того, у вас, вероятно, все еще есть женщины в клубе, ожидающие, пока вы вернетесь, чтобы наброситься на ваши кости.

– Это правда. – Боксер «включил» очарование и дерзкую уверенность, которую Джим и ожидал от него. – Хорошо, я уйду отсюда и возьму с собой Вилли. Но, клянусь, если я завтра найду тебя мертвым, то найду способ вернуть твою задницу, чтобы избить до смерти, ты понял?

– Четко и ясно. – Джим практически вытолкнул его за дверь. Наконец, он остался один и мог слушать только самого себя.

Только, может быть, он должен был позволить Боксеру побыть еще некоторое время, потому что от мыслей у него еще больше заболела голова. Джим все еще чувствовал руки Сьюзан на своей груди. Ее губы на шее, и слышал стоны девушки, когда она кончала. Мужчина стукнул рукой по двери и не почувствовал боли. Он просто хотел стереть этот эпизод, но не мог выкинуть девушку из головы, и Джим понятия не имел, что с этим делать.

Может быть, второй раунд с ней, где-нибудь немного более уединенно и удобно, мог бы стереть Сьюзан из его организма, но этого, черт возьми, никогда не произойдет. Он даже не знал ее фамилии. Поднявшись наверх, Джим дохромал до дивана и схватил пульт, намереваясь включить телевизор и попытаться избавиться от воспоминаний.

Вместо этого Уэйд сидел в тишине, желая, чтобы то, что он сказал Боксеру, было правдой. Джим хотел верить, что все дело было в завоевании, но прекрасно знал, что мог очаровать в постели и монашку. Сьюзан точно не представляла самую большую проблему в его жизни. Нет, у него были другие причины, которыми мужчина не собирался делиться, даже с ближайшими к нему братьями.

Как он мог рассказать этой толпе грубиянов, что скучал и нуждался в той нежности, которую давала ему Трина, когда они впервые встретились? Это было бы неловко и парни называли бы его киской? И они были бы правы.

Джим не понимал свою склонность к этому, и, конечно, не мог описать то, что сегодня вечером зажгло в нем прикосновение Сьюзан. Это не только напомнило ему о том, как Трина заставляла его чувствовать себя, когда была трезвой, но это было еще лучше, еще более приятно. Уэйд никогда не чувствовал, что нежность Трины была личной – это было так, какой она была с людьми. Прикосновение Сьюзан было совсем другим, как будто она смягчала свое прикосновение только для Джима.

Чушь! Он был сентиментальным и это его разозлило. Ему нужно справиться с собой и перестать рыдать. Джим мог бы легко пройти через все, если бы мог просто выбросить Сьюзан из своей головы. Она была ему не нужна. Ему был не нужен никто, кроме братьев в его клубе.

Глава 9

– Я тебя повсюду искал. Где ты была? – Сьюзан не смотрела в глаза Мендозе, когда он шел рядом с ней. Она не думала о том, что могла ему солгать, если ей придется встретиться с коллегой лицом к лицу.

– Я проводила инвентаризацию в автобусе, проверяла, много ли у нас запасов лекарств. Мы не пополняли их в течение нескольких дней и у нас было много выездов.

– Мы только вчера вечером пополнили запасы лекарств, Сьюзан, – усмехнулся он. – Слушай, просто будь со мной честной. Если ты волновалась из-за ребенка и тебе была нужна минутка, то все в порядке. Мне нужно было сходить умыться и минуту успокоиться после того, как я поговорил со службой защиты, поэтому я понимаю.

Сьюзан остановилась. Это было достаточно хорошим оправданием. Учитывая то, что другой выбор состоял в том, чтобы сказать Эрику, что она трахалась с куском дерьма, который они привезли раньше и она запала на него.

– Да, я была очень расстроена. Вот, я это сказала. Мы можем просто вернуться в машину и закончить нашу смену?

Напарник положил свою руку на плечо Сьюзан, и она боролась с тем, чтобы не сбросить ее. Но любой признак слабости, особенно в больнице, только заставит ее отступить.

– Конечно, Сьюзан. Давай это сделаем и продолжим.

К облегчению Сьюзан, этой ночью не было никаких других вызовов. Она приняла снотворное и легла спать, проснувшись на следующее утро относительно отдохнувшей. К сожалению, с ее снами было что-то не так – у девушки было много ярких воспоминаний за ночь еще до того, как она проснулась, и ее трусики промокли. Будь проклят этот мужчина!

Джим Уэйд был всего лишь волком, который только на три секунды надел овечью шкуру, чтобы уложить Сьюзан в постель и она была ягненком, который попался на это и позволил съесть себя заживо. Девушка приняла душ и терла себя так, как будто могла мылом и водой удалить его прикосновения. Но когда она проводила мочалкой по своим бедрам, это только напомнило ей о том, как на них лежали его руки, когда она взяла инициативу на себя и объезжала его как тупая дура.

Сьюзан закричала, звук эхом отразился от плиток и зазвенел у нее в ушах. Из-за этой глупой ошибки она долго находилась в плохом настроении.

Это не помогло Сьюзан забыть о том, что она должна была присутствовать на «обеденном семинаре» и учиться сегодня у своих коллег, вероятно, во главе с каким-то врачом, чье эго было невероятно огромным. Тема была какой-то хренью, связанной с врачебным тактом и щадящим подходом к агрессивным пациентам. Она саркастично рассмеялась над этой мыслью.

Из всех медиков, которых знала Сьюзан, ее метод лечения был самым лучшим. В то же время, она, очевидно, не могла справиться с агрессивными пациентами, если ее первой реакцией на них было с ними спать.

Девушка задалась вопросом, сможет ли кто-нибудь понять и представить ее как яркий пример того, что нельзя делать. И новообретенная уверенность Сьюзан в себе была благодаря Джиму Уэйду.

Сьюзан уже опаздывала и была возмущена тем, что ей придется так провести свой день. Девушка решила, что когда закончится эта небольшая встреча, она поедет в спортзал и избавится там от агрессии.

Глава 10

Сьюзан приехала в небольшой конференц-центр на несколько минут раньше и сидела в машине, сморщив нос от отвращения, пока наблюдала за тем, как туда входили люди. Девушке не нравилось нахождение других парамедиков на ее территории, но большая часть ненависти Сьюзан относилась к остальной части медицинского сообщества. Она видела врачей, часы которых стоили дороже ее машины, которые смеялись и беззаботно прогуливались.

Вероятно, они пришли с какой-то плановой операции, хотя могли бы помочь ребенку с косолапостью или «заячьей губой».

Слишком многих врачей заботили только деньги, и Сьюзан не собиралась становиться одной из них. Ее стремление стать хирургом не имело никакого отношения к созданию счета. Она действительно хотела помогать людям и знала, что бредила, думая о том, что сможет одна изменить лицо медицинского сообщества, но это был ее бесполезный жизненный путь.

В конце концов, она вышла из машины и зашла в конференц-зал, остановившись для того, чтобы убедиться в том, что ее присутствие зарегистрировано. Она нуждалась в этом и ей приходилось так делать. Сьюзан осмотрела толпу, насчитав около двух десятков коллег, которых знала и не найдя ни одного, с кем бы хотела поговорить. Трое женщин создали парамедикам плохую репутацию, они флиртовали и спали с теми, кто имел две ноги и у кого что-то висело между ног.

По большому счету это и было причиной того, почему Сьюзан ненавидела то, что сделала накануне вечером. Теперь она была такой же бесстыдной женщиной как и они; те, кто получал работу через постель.

Что касалось мужчин, большинство из них были шовинистами и единственная причина, по которой Сьюзан ценила Эрика, заключалась в том, что он был семьянином. Хотя, возможно, он и флиртовал с некоторыми девушками, насколько ей было известно, но никогда ничего такого не делал. Конечно, прошлой ночью Сьюзан легко удалось обмануть Мендозу, потому что она знала наверняка, что он не станет красться и трахаться с одной из этих жалких подобий женщин у какой-нибудь стены?

Пресытившись разглядыванием, она наконец-то заметила Эрика и бросилась к нему, игнорируя всех остальных в зале. Мужчина улыбнулся ей, когда она подошла, и они сели вместе за стол, рядом с двумя другими медиками мужчинами, которые, по крайней мере, открыто не оскорбляли ее.

Сьюзан посмотрела вокруг, как все расселись, и покачала головой. Дискриминация не переставала ее удивлять. В центре и впереди находились хирурги с врачами общей практики, и пациенты больницы справа. Она сидела с левой стороны с медиками и медсестры располагались позади.

Вот вам и двадцать первый век.

Еда была посредственной, а лекция еще хуже. Говоря спокойным, успокаивающим голосом и используя термины «сэр» и «мэм», как предлагал лектор, она не сможет приблизиться ни к кому вроде Уэйда. Сьюзан чихнула, чтобы прикрыть грусть разочарования, потому что его имя снова прошло через ее разум. Она больше не могла этого терпеть! Если бы Сьюзан могла посмотреть ему в лицо и сказать, что она о нем думала, может быть, этого было бы достаточно для того, чтобы двигаться дальше.

Альтернатива была немыслима.

Конечно, было раз или два, когда она совершала такую ошибку, хотя и с кем-то менее отвратительным, и обнаружила, что лучший способ вытащить таких из своей системы – пройти еще один раунд. Но не было никакого способа, который она могла бы рассмотреть в настоящее время, и который бы не был грязным. Сама мысль, касающаяся этого человека, заставляла девушку захотеть снова принять душ.

Она аплодировала вместе с другими, когда закончилась лекция, уверенная в том, что, по крайней мере, половина участников хлопала тому факту, что все закончилось. Эрик наклонился к ней и пробормотал:

– Я мог бы находиться на футбольном матче сына.

Она кивнула и закатила глаза.

– У меня есть тест для изучения.

– Ты действительно думаешь, что сможешь это сделать по-другому, не так ли?

Сьюзан подняла глаза, чтобы увидеть Лейлу, одну из наиболее неприятных в этом кругу женщин и с презрением на нее посмотрела.

– У всех нас есть мечты, дорогая, но если ты думаешь, что просто проскользнешь в большие вращающиеся двери в белом халате, не получив сначала немного пятен на своей униформе, то сильно ошибаешься.

Сьюзан сжала руки в кулаки, впиваясь своими короткими ногтями в кожу, чтобы удержаться подальше от девушки. Собрав столько яда, сколько смогла, Сьюзан ответила:

– Просто потому, что у тебя нет никаких заслуживающих внимания навыков, не означает, что все должны достигать вершины через постель.

Эрик положил свою руку на ее, чтобы остановить Сьюзан. И сказа поверх ее головы:

– Хватит, Лейла. Преследуй кого-нибудь, кто действительно это заслужил.

Сьюзан встала, чтобы уйти, когда женщина с поддельными сиськами и улыбкой ушла, но услышала неодобрительный шум позади себя и повернулась с широко раскрытыми глазами, чтобы найти там доктора Джулиана Ричяардса, который с интересом смотрел на нее.

– Теперь, мисс МакГрегор, я думаю, вы должны держать свое отношение под контролем. Я слышал о вашей репутации и скажу вам, что очень трудно получить приглашение в операционную или куда-то еще, если вы не можете хорошо ладить с другими.

Он ушел прежде, чем Сьюзан смогла ответить и она отправилась за ним, но Эрик ее удержал.

– Отпусти это, Сьюзан. Какого черта с тобой сегодня? Тебе нужно расслабиться. Ты готова всем откусить голову.

Черт возьми, она была уверена, что во всем виноват был только один человек, один паршивый мужик, который плохо начал с ней около двенадцати часов назад. Но Сьюзан надоело быть жертвой Джима Уэйда. Она сталкивалась ежедневно с достаточным количеством громил в своей реальной жизни.

Не было никакого способа для того, чтобы Сьюзан позволила ему получить от себя лучшее и управлять ее жизнью и тем, как она себя вела.