Текст книги "Проект "Вайнах""

Автор книги: Иван Стрельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Отставить. Командование заключило перемирие с сепаратистами. В течение семидесяти двух часов полеты запрещены.

После этого связь была оборвана.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день, – произнес кто-то из разведчиков.

В тесном помещении сельсовета повисла гнетущая тишина. Все собравшиеся здесь были профессионалами, и никому из них не надо было объяснять, что же произошло. Группа оказалась далеко от передовых позиций федеральных войск, на территории, контролируемой сепаратистами. (Говоря военным языком, в глубоком тылу противника.) Без транспорта и огневой поддержки они были обречены на уничтожение.

– Это равносильно предательству, – наконец произнес артиллерист, сообразив, что с этой минуты им не поможет дальнобойная артиллерия, и вообще никакая.

– В первый раз, что ли? – проговорил молчавший до сих пор Ким.

Он уже обдумал всевозможные варианты выхода из сложившейся ситуации и нашел единственно верный.

– Ну-ка, настройся на волну нашего батальона, – приказал он авианаводчику. – Пожалуемся комбату на генералов.

– Ну да, твой подполковник накажет генералов за нерадивость, – хмыкнул авианаводчик, тем не менее настраивая рацию на нужную волну.

– Наш-то сам не накажет, – согласился с наводчиком Ким, – но он очень хорошо знает того, кто семь шкур сдерет с идиотов…

Через час на деревенскую площадь приземлилась зелено-коричневая стрекоза транспортного вертолета "Ми-8". Над ним, ощетинившись ракетами и пушками, зависли четыре боевых вертолета, а высоко в небе барражировала пара "грачей", – небольших вертких штурмовиков "Су-25".

МОСКВА

Прямо с аэродрома генерал Журавлев направился в Кремль на доклад к советнику Президента Балерину. Сидя на заднем сиденье неприметной по нынешним временам черной «Волги», Андрей Андреевич ни о чем не думал, все было обдумано еще во время перелета из Новосибирска в Москву. Он удобно откинулся на мягкую спинку сиденья, закрыв глаза. Генерал давал мозгу небольшую передышку.

Советник работал в том же здании, что и Президент, только в другом крыле, да и помещение было меньше размером. Небольшое квадратное помещение было по периметру заставлено стеллажами с книгами, в центре стоял небольшой письменный стол, на котором, помимо письменных принадлежностей, стоял компьютер, в углу комнаты располагался на хромированной стойке большой телевизор "Sony" с видеомагнитофоном.

Валерии сидел за столом без пиджака, с расстегнутой верхней пуговицей белоснежной рубашки и ослабленным узлом галстука. Увидев вошедшего генерала, советник оторвался от экрана компьютера и холодно, не протягивая руки, поздоровался. Указав на стул, добавил:

– Садитесь, товарищ генерал, и докладывайте, время дорого.

"Труженик ты наш", – мелькнула ехидная мысль в голове Журавлева. Генерал сел на стул, положив папку с документами себе на колени.

– С ходом операции вы уже ознакомлены. Операция прошла успешно, но, к сожалению, мы опоздали. Одну из боеголовок успели демонтировать с носителя и увезти в неизвестном направлении.

– Пятьсот килотонн, – задумчиво проговорил Балерин. – Взрыв Чернобыля по сравнению с мощностью этой боеголовки просто вспышка зажигалки. Что вы намерены делать дальше?

– Поиском занялся лучший специалист военной разведки полковник Радимцев, ему и его группе переданы все возможные в такой ситуации полномочия.

– Что вы еще можете предпринять? – Советник буквально буравил взглядом генерала.

– Необходима еще одна инициативная группа, думаю поручить это контрразведчикам. Нужно профильтровать управление контроля БЖРК. Террористы получили полную информацию о железнодорожных комплексах, наиболее вероятно, что оттуда.

– Хорошо, я договорюсь с директором ФСБ о выделении оперативной группы. Только вот думаю, не маловато ли охотников загоняет зверя? Может, добавим еще пару-тройку групп из МВД, можно привлечь спецов из СВР. В конце концов, не все же силы задействованы у вас в ГРУ и ФСБ. Все-таки ЧП, можно сказать, мирового масштаба.

– Вот поэтому и не надо лишних охотников. Рано или поздно пути поиска этих групп пересекутся, и тут все зависит от темперамента оперативников, но, думаю, сохранить в тайне похищение ядерного боеприпаса уже не удастся.

– Логично, – неожиданно согласился Валерии, но он все еще не был уверен в достаточности приведенных доводов. – Вы убеждены, что такого количества сил достаточно?

– Оперативных, с учетом московской группы контрразведчиков, более чем, – жестко произнес Журавлев. Подобная жесткость свойственна только военным, привыкшим к единоначалию, где взявший на себя командование офицер несет за свои слова полную ответственность.

– Чего не хватает? – продолжал настаивать советник.

– Я думаю, неплохо бы собрать группу лучших аналитиков из всех спецслужб и объединить вокруг "Ивана Ивановича".

– Кто это?

– "Булат-5", – пояснил Журавлев, и советник сразу же вспомнил название последнего сверхскоростного российского компьютера, ни в чем не уступающего американским "Крэйгам", а может, и превосходящего их. Выяснить это было проблематично, так как параметры конкурирующих машин были тайнами за семью печатями. Остряки из обслуживающего персонала окрестили компьютер на славянский манер "Иван Иванович". В России было всего четыре таких электронных монстра. Один из них находился в объединенном центре ядерных исследований, где велись расчеты ядерных зарядов. Второй был в хозяйстве ФАПСИ, при помощи "Ивана Ивановича" кололи вражеские коды и пытались защитить свои. Два последних были в ведении Министерства обороны, вели основной контроль за ядерным оружием в шахтах, на подлодках, самолетах и кораблях. А также в арсеналах и на базах.

Резервный компьютер находился в Институте стратегических исследований при Генштабе Министерства обороны России. Как он использовался, и вовсе никто не знал, но злые языки поговаривали, что его задействуют так же, как мозг человека, всего на десять процентов. Но кто может это проверить?

Анатолий Валерии на мгновение задумался. Группа лучших аналитиков плюс сверхскоростной компьютер, в мозг которого стекается информация со всех спецслужб, а также министерств и ведомств – это страшная сила, особенно в умелых руках.

И никогда советник Президента не согласился бы доверить такую силу начальнику оперативного отдела ГРУ. Но за два часа до прилета Журавлева в Москву в этом кабинете побывал начальник Главного управления охраны. Самый влиятельный телохранитель страны, имевший в своих руках миниатюрную, но весьма продуктивную службу, которую те же злые языки называли "мини-КГБ".

– Бывший начальник спецназа ГРУ генерал-лейтенант Талащицкий действительно находится в Африке по приглашению юаровской фирмы, кстати, один из учредителей этой фирмы – бывший офицер гэдээровского "Штази", оставшийся в Африке после объединения двух Германий. Официально Владимир Иванович Талащицкий пишет мемуары, но наши спецы считают, что бывший спецназовец готовит методику по подготовке небольших мобильных армий, от отсутствия коих сейчас страдают местечковые африканские государства. Тем более что фирма, ангажирующая нашего генерала, вовсю торгует оружием и наемниками.

– Меня не интересует, чем занимается отставной генерал, – взорвался Балерин, уже узнавший об исчезнувшей боеголовке. – Меня интересует, могут эти два генерала быть каким-то краем причастны к произошедшему?

– Талащицкий и Журавлев? – неожиданно спокойно и даже, как показалось советнику, иронически спросил главный телохранитель.

– Да.

– Нет, – последовал короткий, но вполне ясный ответ начальника ГУО. – Они до мозга костей профессионалы, чтобы играть в политику. Если Талащицкого уволили, это еще не значит, что он затаил злобу на всю страну из-за одного мудака. И если он сейчас в Африке, то неизвестно, что произойдет через несколько лет, может, пара местных княжеств пожелают присоединиться к Российской Федерации.

– А Журавлев? – не унимался советник.

– Андрей Андреевич еще менее амбициозен, он просто высококлассный специалист, и если за что-то берется, то доводит дело до конца.

– А как он относится…

– Не задавайте глупых вопросов, Балерин, – перебил советника телохранителя и после секундной паузы добавил: – Я и сам толком не отвечу, как отношусь к новому строю.

– Вы доверяете Журавлеву? Вот что меня интересует.

– На сто процентов, – последовал лаконичный ответ.

Воспоминание о недавнем разговоре с главным телохранителем страны стало гирей, перевесившей все сомнения советника.

– Сегодня же я добьюсь подписи Президента на документе о создании новой специальной структуры, – наконец произнес Валерии. – Как назовем ее?

– "Комитет информации", – спокойно произнес Журавлев.

– "Комитет информации"? – переспросил советник.

В недавнем прошлом доктор исторических наук, он хорошо помнил, что означает этот термин. "Комитет информации" был создан в СССР после Второй мировой войны. Уже была объявлена "холодная война" Уинстоном Черчиллем в его знаменитой речи в Фултоне, в США было создано ЦРУ. И "Комитет информации", объединивший в себе 1-е управление МГБ и ГРУ под руководством тогдашнего министра иностранных дел Вячеслава Молотова, должен был служить противовесом заокеанским оппонентам. Но шеф новой спецслужбы был никудышным руководителем, и в результате "Комитет информации" стал просто придатком к МИДу. Эффективность такой спецслужбы была невелика, и генералиссимус Сталин вернул все на свои места.

Неожиданно Балерин понял, что военный разведчик просто над ним издевается, проверяя его эрудицию. Но сейчас было не до амбиций, поэтому Анатолий Михайлович спокойно произнес:

– Я согласен, хорошее, а главное, нейтральное название. Начинайте работать.

СИБИРЬ

Фронтовой разведчик «МиГ-25», оснащенный теле– и фотоаппаратурой, работающей в режиме реального времени, обнаружил вертолетную площадку уже через час.

Большая поляна с брошенным автокраном "ЗИЛ-130" находилась в нескольких десятках километров от запасной ветки, где стоял раскуроченный бронепоезд, возле которого вовсю трудились солдаты срочной службы. Под командованием своих офицеров и прапорщиков они выносили из вагонов трупы террористов и выкладывали их в ряд. Когда эта работа будет закончена, за дело возьмутся фотографы, эксперты и следователи, им предстоит идентифицировать лич¬ности, после чего начнется распутывание клубка произошедшего преступления.

– Товарищ полковник, – к Радимцеву подошел один из оперативников, – вертолеты прибыли.

– Летим, – коротко бросил главный сыскарь военной разведки Сибирского округа.

На свободной площадке, вхолостую молотя воздух винтами, стояли два зелено-коричневых транспортно-боевых вертолета "Ми-8 МТ", обе машины были оснащены по программе военного времени: курсовые пулеметы, подвески с кассетами неуправляемых ракет. Ситуация была такова, что в любой момент сыскари могли наткнуться на похитителей боеголовки или группу отвлечения (хотя бы на той самой поляне, слишком большая ставка на кону). Поэтому Радимцев принял решение быть в полной готовности ко всем возможным неожиданностям.

В первый вертолет загрузилась оперативно-следственная бригада во главе с полковником. Во второй забрались похожие на боевых роботов антитерры из "Альфы".

Едва за последним бойцом захлопнулась дверца десантного отсека, натужно заревели двигатели винтокрылых машин. Огромные лупоглазые стрекозы, оторвавшись от земли, стали стремительно набирать высоту. Наконец подъем прекратился, и вертолеты, заложив крутой вираж, понеслись прочь.

Из окна иллюминатора полковник Радимцев смотрел на уменьшающийся в размерах хвост бронепоезда. Вскоре он превратился в темную полосу, а двигающиеся возле него люди и вовсе стали похожи на муравьев. Потом исчезли и люди, и стратегический ракетный состав. А под брюхом геликоптера раскинулось зеленое море тайги.

Через полчаса из кабины пилотов выбрался немолодой курносый, с шальными глазами бортмеханик и направился к Радимцеву.

– Подлетаем, товарищ полковник, – доложил он.

– Хорошо, – кивнул руководитель оперативной бригады.

Ему сейчас не стоило беспокоиться, все детали дальнейших действий были обсуждены еще на земле, и теперь все происходило по разработанной схеме.

Едва вертолеты пошли на снижение, вперед вырвался "Ми-8" с "альфовцами" на борту. В случае чего антитерры должны были первыми принять на себя огонь. При бескровном варианте им предстояло стоять в оцеплении во время работы экспертов.

По приземляющимся никто не стрелял. Пригибая к земле траву и ветки деревьев воздушной волной, вертолеты сели на краю поляны.

Едва коснувшись рифлеными подошвами земной тверди, "альфовцы" рассеялись по периметру. Теперь наступила очередь оперативников и экспертов. Одни, как хорошие собаки-ищейки, искали возможные следы и улики. Другие фотографировали, делали слепки протекторов, в брошенном автокране пытались отыскать отпечатки пальцев.

Полковник Радимцев как опытный сыщик знал, что сейчас главное – это не мешать спецам. Поэтому стоял в стороне, пытаясь составить свою картину недавно произошедшего. Несмотря на приличных размеров территорию, работы оказалось немного. Вскоре подошел один из оперативников.

– Мы закончили, Сергей Николаевич, – доложил он не по-уставному.

– Ну? – так же не по уставу поинтересовался полковник.

– Здесь действительно стоял большой грузовой вертолет "Ми-26", в него загрузили автомобиль. Эксперты говорят, что это что-то специальное, по крайней мере, с таким им еще сталкиваться не приходилось. Какой-то небольшой, но с достаточной грузоподъемностью вездеход.

– "Хаммер", – задумчиво проговорил Радимцев. Эти американские многофункциональные легкобронированные мини-грузовики он видел еще во время прохождения службы в Восточной Германии. С тех пор много воды утекло, и эти вездеходы могли запросто появиться в любой части земного шара.

– Может быть, – сразу согласился оперативник. На этот счет он имел другое мнение, которое сейчас никого не интересовало.

– Что по определению района принадлежности вертолета?

– Взяли пробу грунта в месте вмятины колес шасси. После спектрального анализа сможем установить район, где базировался этот вертолет.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул полковник. – Но пока будут делать эту экспертизу, выясни, какие в регионе есть вертолетно-транспортные хозяйства. Бери всех подряд, военные, гражданские, частные или государственные – неважно. Все, у кого на балансе стоит "Ми-26". И выясни, не арендовал ли кто этот летающий эшелон. Понял?

– Так точно, – теперь ответ последовал строго по уставу.

– Чтобы к вечеру доложили результаты. Каким образом ты это сделаешь, меня не волнует. А какие полномочия нам предоставлены, сам знаешь, поэтому действуй по принципу "Цель оправдывает средства".

Это была маленькая уловка, подслащивающая горькую таблетку. Но оперативник купился. Он широко улыбнулся и коротко ответил:

– Есть.

Тем временем оперативники и эксперты, собрав все, что можно было, потянулись к вертолету. Из-за деревьев замелькали комбинезоны "Альфы".

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Аэропорт Пулково работал в обычном режиме, ежечасно отправляя и принимая аэробусы со всего света.

Посадка аэрофлотовского "Ту-154" по маршруту Будапешт – Санкт-Петербург прошла как всегда. Огромная стальная птица коснулась бетона посадочной полосы всеми своими лапами-шасси и, пробежавшись, с шипением снизила скорость, потом плавно покатила до рулежки, а оттуда к стоянке самолетов, где уже ожидали многочисленные трапы и аэропортовские автобусы.

Прибывшие иностранцы и местные бизнесмены не спеша двинулись по трапу вниз. Длинный автобус-"гармошка" вскоре доставил их к зданию аэровокзала, где прилетевшим следовало пройти пограничный и таможенный контроль. Пассажиры добросовестно выстроились в очередь.

– Ежеф Сендер, – проговорил молодой пограничник, разглядывая заграничный паспорт с золотистым гербом Венгрии. – Цель вашего приезда в Россию? – задал он вопрос по-английски.

– Путешествие по "Золотому кольцу", – по-русски ответил Сендер. Немного подумав, он добавил: – Давно не был, вот купил тур и решил вспомнить молодость.

Пограничник рассеянно кивнул, поставил в паспорте жирную печать и, улыбнувшись казенной улыбкой, произнес:

– Добро пожаловать в Россию.

С таможней у Ежефа и вовсе не было проблем, декларировать ему было нечего. Кроме кейса с самым необходимым, при нем больше ничего не имелось. Поэтому досмотр занял всего несколько минут.

Выйдя из здания аэровокзала, венгерский гость взял такси и первым делом отправился, как когда-то в молодости, на Невский проспект.

До отправления "Красной стрелы" был целый день, и Ежеф Сендер решил посвятить его городу. Купив билет на одну из автобусных экскурсий, он забрался в интуристовский "Икарус" и, заняв место у окна, с любопытством смотрел на абсолютно другой город, чем тот, который он знал в молодые годы. Только исторические памятники, Исаакий, Петропавловская крепость, крейсер "Аврора", Сенатская площадь напоминали о том времени.

Глядя на мелькающие за окном городские пейзажи, бывший военный летчик ни на секунду не задумывался о своем задании. Когда мир перевернулся с ног на голову (или наоборот) и его уволили из армии и запретили летать только потому, что сменились политические ориентиры, он, летчик-истребитель Ежеф Сендер, решил: "Теперь каждый за себя". Он прекрасно понимал, что произойдет после того, как будет выполнено задание. Возможно, исчезнет целое государство, возможно, вспыхнет Третья мировая война, где за остатки обезглавленной империи будут драться все, кому не лень. Все это его нисколько не трогало. Он получит свой миллион долларов и уедет туда, где тепло и сытно. И где можно спокойно дожить остаток своих дней, потому что теперь каждый за себя.

Вечером, поужинав в небольшом тихом ресторанчике, экс-полковник направился на железнодорожный вокзал.

Билет для него был приобретен в спальный вагон. Войдя в отдельное купе, Ежеф первым делом забросил на верхнюю полку свой кейс, затем снял пиджак и галстук, который за этот день порядком ему надоел. Наконец можно было спокойно отдохнуть, но ему помешали…

– Добрый вечер, – прикрыв за собой дверь, в купе вошел молодой человек в недорогом костюме, с самой заурядной, даже как будто размытой внешностью. Обычно так выглядят сотрудники спецслужб, занимающиеся наружными наблюдениями. Таким легко перевоплощаться, и посторонние их плохо запоминают.

– Наши общие знакомые попросили меня кое-что вам передать. – Сев напротив, молодой человек положил на столик перед Сендером синий паспорт с золотым двуглавым орлом и вложенным в него авиабилетом. – Теперь вы Сидоров Иван Иванович. По приезде в Москву сразу же едете в аэропорт "Шереметьево", рейс на Стамбул. Там вас встретят. – Несколько секунд помолчав, он добавил: – Я понятно выразил свою мысль?

– Вполне, – ответил экс-полковник, пряча паспорт в карман своего пиджака.

– Какие-нибудь вопросы есть?

– Абсолютно никаких.

– Тогда разрешите откланяться, – молодой человек поднялся со своего места. Протягивая руку на прощание, совершенно безразлично проговорил: – Удачи вам и счастливого пути.

Оставшись в купе один, бывший летчик взял свой кейс. Открыв его, он положил в потайное отделение свой венгерский паспорт, который ему понадобится, чтобы покинуть Россию, когда дело будет сделано.

– Граждане провожающие, прошу покинуть вагон, – донесся издалека голос проводника. Еще через минуту вагон слегка тряхнуло, и состав плавно покатился вдоль перрона.

МОСКВА. ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ

Появление личного офицера по особым поручениям директора ФСБ в помещении одной из оперативных бригад контрразведки было более чем неожиданным, не того полета птица.

Высокий, атлетического сложения, с лицом, достойным голливудского "Оскара", порученец, войдя, добродушно поздоровался с операми:

– Добрый день, товарищи. Мне нужен подполковник Бородин.

Руководитель оперативной бригады сидел в дальнем углу у окна и, вертя между пальцами незажженную сигарету, смотрел в окно, которое выходило во внутренний двор управления. Ничего нового подполковник не увидел, но все-таки какое-то разнообразие. Вчера вечером всех руководителей оперативных бригад собрал начальник отдела и, прочитав лекцию о демократических победах и преобразованиях, напоследок заявил, что близятся президентские выборы и сейчас следует остерегаться провокаций как от врагов демократии, так и от сторонников. Потому что контрразведка как преемница ВЧК – КГБ последние годы лакомый кусочек для всевозможных публичных экзекуций. А потому… до конца выборов оперативную активность снизить до предела, лучше вообще ее заморозить. Но, как бывший опер, начальник отдела понимал, что это невозможно, а потому надо быть тише воды, ниже травы.

Конечно, с точки зрения государственной безопасности все сказанное было бредом, граничившим с предательством. но вот с политической стороны (за последние пять лет госбезопасность претерпела с полдюжины реорганизаций и переименований) было, вполне оправданно. С учетом последнего фактора поутру следующего дня подполковник Бородин собрал всех своих оперов и приказал им "подобрать хвосты". Они всегда имеются в виде всевозможных отписок, отчетов, актов экспертиз и рапортов, которые надо должным образом оформить и подшить к томам разрабатываемых операций. Началась муторная бумажная возня, и появление порученца директора ФСБ внесло какое-то разнообразие.

– Я, – услышав свою фамилию, поднялся из-за стола Бородин.

– Юрий Иванович, вас срочно требует к себе шеф. Подполковник одернул полы пиджака и спокойно произнес:

– Я готов.

Они шли по длинным коридорам Управления Федеральной службы безопасности, за это время Бородин успел прокрутить в голове всевозможные причины экстренного вызова. Крупных грехов за его бригадой вроде не было, значит, новое задание. А вот какое… Пытаться предположить, что на этот раз взбрело в голову начальства, – занятие неблагодарное и к тому же глупое.

Машинально двигаясь вслед за порученцем, подполковник неожиданно обратил внимание, что дорогой костюм на том сидит как влитой, ни одной складки, прическа идеальная, выбрит гладко. Сколько себя помнил на службе подполковник, у главного руководства во всех департаментах управления страной вот такие порученцы, референты и тому подобные холуи.

"И где их только берут таких. Клонируют?" – подумал о кабинетной братии Бородин, но закончить свою мысль не успел; они вошли в приемную директора ФСБ.

Из-за своего стола вскочил референт: словно бы подтверждая гипотезу подполковника, он был похож на порученца, как близнец.

– Вас уже ждут, – референт распахнул большую дубовую дверь, пропуская Бородина внутрь.

Огромное помещение с высокими лепными потолками, узорный паркет. Большие окна наполовину прикрыты шторами из легкой шелковой ткани, в недавние советские времена здесь висел тяжелый бархат.

Директор госбезопасности был под стать своему кабинету. Высокий, широкоплечий, с крупными чертами лица, он сидел за массивным письменным столом на фоне российского триколора и портрета Президента.

– Разрешите? – с порога спросил Бородин. Директор оторвался от просмотра бумаг, разложенных на столе, и добродушно улыбнулся (это было неплохим признаком), потом легко поднялся со своего места и направился к оперативнику.

– Здравствуйте, Юрий Иванович, – протянул директор руку для приветствия.

– Здравия желаю, – по-военному ответил подполковник.

– Как настроение? Как служба? Здоровье? – последовал набор вопросов, которые задает начальство в беседе с подчиненными и ответы на которые не особо его интересуют.

– Нормально все, – сдержанно ответил Бородин и тут же добавил: – К выборам готовимся (черт его знает, зачем позвали, но лояльность демократическим завоеваниям лучше подтвердить).

Директор слегка улыбнулся, потом указал в сторону кожаных кресел и журнального столика. Оба чекиста сели напротив друг друга, первым заговорил глава грозного департамента.

– Вы у нас, Юрий Иванович, лучший опер-сыскарь. Теперь наступила очередь подполковника улыбнуться.

– Лучший – вряд ли, – негромко проговорил он. – В нашей работе едва ли можно определить лучшего, в розыске многое зависит от удачи. Кому-то приходится упорно, шаг за шагом, распутывать клубок преступления, а кому-то везет, с ходу вцепится в холку противника. Ну, а я, наверное, все-таки самый опытный из старших оперов, пожалуй, единственный сейчас, кто начинал еще при Юрии Владимировиче.

– Это как раз я и имел в виду, – быстро поправился директор. – И вот для самого опытного опера есть специальное задание. Сразу оговорюсь, задание особой государственной важности, поэтому особый уровень секретности, особые полномочия и, более того, вы выходите из подчинения ФСБ, напрямую подчиняясь… В общем, Юрий Иванович, если дадите согласие на работу, все сами узнаете от непосредственного начальника. Решать надо сейчас.

Бородин задумался только на мгновение, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: раз сам директор поет такие дифирамбы, значит, дело "швах". Но, с другой стороны, и полномочия в этом деле совсем другие, и начальство, перед которым отчитываться, будет интересовать конкретный результат, а не то, как это должно выглядеть в глазах СМИ и общественности. И самое главное, лучше плохо двигаться, чем хорошо стоять, лучше работать, чем сидеть и перебирать бумажки.

– Я согласен, – произнес подполковник после недолгого раздумья.

– А ваши люди? – внимательно глядя на подчиненного, спросил директор.

– Я подбирал их не один год. Это не только отличные профессионалы, но и преданные мне люди. Они пойдут за мной и будут выполнять мои приказы не за страх, а за совесть.

– Хорошо сказано, – улыбнулся директор. – Тогда познакомьтесь.

Из боковых дверей вышел немолодой седовласый мужчина. Несмотря на цивильный костюм, в его фигуре легко угадывался военный.

– Знакомьтесь, Журавлев Андрей Андреевич, – представил гостя главный чекист. – Генерал-лейтенант из…

– ГРУ, – закончил за шефа Бородин, он не первый год служил в госбезопасности и много чего знал о "смежниках".

– Теперь уже нет, – улыбнулся Журавлев. Сыскарь ему сразу понравился, настоящий волкодав. – Сейчас я возглавляю "Комитет информации".

– Что это такое? – поинтересовался подполковник.

– Временная структура… Но об этом позже. Сперва давайте урегулируем формальности, потом получите всю необходимую информацию.

После того как оперативники подписали бланки верхнего уровня государственной тайны, где была стандартная запись, предупреждающая о наказании за ее разглашение (сыскари, как и их прямой шеф, тоже были "не первый год замужем" и прекрасно понимали, для них в данной ситуации стандартного наказания не будет), генерал Журавлев подробно описал сложившееся положение вещей, закончив словами:

– Военная разведка идет по следу от места похищения боеголовки. Вам, коллеги, придется искать следы спрута здесь. Именно отсюда "растут ноги", поэтому придется хорошо встряхнуть еще раз железнодорожную диспетчерскую РВСН. Там уже работает Служба внешней безопасности, они вам передадут документацию, надо еще раз пропустить диспетчеров через "мелкое сито". Террористы о БЖРК знали все до мельчайших деталей. Главное, они были хорошо осведомлены о маршруте ракетного комплекса, а это могли знать только диспетчеры.

В кабинете воцарилась тишина, оперативники переваривали полученную информацию, Задание было колоссальным по своему объему, а лимит выделенного времени был ничтожен. Но иначе и быть не могло, слишком страшная ставка была на кону. Каждый сейчас обдумывал свои действия в предстоящем расследовании.

– Вопросы есть? – спросил генерал Журавлев. Вопросов не было, профессионалы были готовы к предстоящей миссии.

ТУРЦИЯ

Смуглолицый гигант Зияд Хашаба наблюдал, как несколько его бойцов, стащив с недавно угнанного «МиГа» сетку, подогнали к самолету небольшой колесный тягач. Зацепив жесткой сцепкой носовое шасси крылатой машины, тягач потянул его в направлении выложенной металлическими плитами импровизированной взлетной полосы.

Огромный земельный участок был частной собственностью, купленной специально для этой акции через подставных людей "Наследниками Османа".

Майор Хашаба залюбовался волнистым профилем истребителя. Настоящий военный прекрасно знал цену современному вооружению и очень сожалел, что придется распрощаться с подобным образцом.

Из стоящего недалеко от полосы трейлера выбрались Ежеф Сендер и Хусейн Байрамов. Невысокий, полный, он смешно семенил короткими ногами, едва поспевая за облаченным в высотный комбинезон мадьяром, и быстро говорил:

– Давайте, Ежеф, повторим ваши действия.

– Что повторять, – хмыкнул Сендер. – Я все помню наизусть и так.

– И все-таки, как говорят русские, "повторение – мать учения".

– Хорошо, хорошо, – сдался мадьяр. Поудобнее перехватив гермошлем, он заговорил. – Взлетаю курсом на восток, дальше иду в автоматическом режиме. Чтобы радары не засекли, высота пятьдесят метров по контуру гор. После двух часов полета выхожу в зону узконаправленного радиомаяка, перехожу на ручное управление. Дальше посадка на ваш тайный аэродром. Все, цветы и радостные овации.

– Не слишком веселитесь, – попытался урезонить пилота Хусейн Байрамов. – Не забывайте, что садиться вам придется не на обычную посадочную полосу.

– Помню, – кивнул Ежеф и тяжело вздохнул. – Ваш аэродром – дырка в горе на высоте полторы тысячи метров над уровнем моря. Но если ваш радиомаяк точно выведет меня на цель, проблемы с посадкой не будет.

– Ваши бы слова да богу в уши, – пробормотал толстяк. У него с утра было плохое настроение, глодало тревожное предчувствие. К чему бы это?

– На все воля Аллаха, – не упустил случая подтрунить над борцом за веру летчик.

– Вот именно, – кивнул бывший чиновник Внешпосылторга. Внезапно спохватившись, взглянул на циферблат своих наручных часов и быстро затараторил: – Черт возьми, до взлета десять минут, идите готовьтесь. Мы не имеем права выходить из графика. Подготовленный для пролета коридор будет действовать строго отведенное время.

– Все будет, как говорят американцы, о'кей, – дружески хлопнул толстяка по плечу Ежеф Сендер. Надев на голову гермошлем, он легкой пружинистой походкой направился к самолету.

Пока летчик взбирался по алюминиевой лестнице в кабину "МиГа", к замершему Байрамову подошел Зияд Хашаба. Гигант встал немного позади, с нескрываемым интересом рассматривая покрытый редкими седыми волосами затылок толстяка в жирных складках.

Хусейн, почувствовав на себе чужой взгляд, обернулся и хотел что-то сказать, но в это мгновение раздался жуткий громоподобный рев. Из сопла истребителя вырвались снопы пламени реактивной струи.

Самолет, своим изогнутым профилем похожий на зелено-коричневого доисторического ящера, медленно сдвинулся с места и покатил по металлическим плитам полевого аэродрома.