Текст книги "Ювелирная операция"

Автор книги: Иван Стрельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2

«Секретно.

Начальнику Управления специальных операций ГРУ генерал-лейтенанту Каманину.

Объект «Адмирал» встречался с объектом «Банкир» в ресторане «Павел Первый», встреча длилась двадцать одну минуту тридцать семь секунд. Обе стороны расстались довольные друг другом. Аудиозапись сделать не удалось, объект «Банкир» обеспечил максимальную безопасность переговоров.

Старший бригады наблюдения капитан Мамонтов».

* * *

– Как это понимать? – укладывая листок с последней информацией в папку с досье на контр-адмирала Бастагина, недовольно спросил Каманин.

– Ну, двадцать тонн золота, он же не пойдет продавать их в скупку ювелирных изделий, – спокойно заметил Родион Крутов.

– Действительно, – согласился генерал-лейтенант, вытащив из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, подкуривая. – Глава банка – это серьезно. Особенно когда проводишь операцию в собственных интересах, а не в интересах Службы.

На последнюю реплику Крутов никак не отреагировал, подтверждение слов, которые и так понятны со стороны, похоже на элементарный подхалимаж.

– Вообще, как Бастагин вышел на этого «Банкира»?

– Шапранов служил начфином Северного флота. Гений в своем роде, деньги делал буквально из воздуха, но потом зарвался и продал китайцам под видом металлолома действующий авианосный крейсер вместе с вооружением, – пояснил Крутов. – Терпение контрразведки лопнуло, и финансиста взяли под стражу. Из СИЗО его освободил адмирал Бастагин.

– Вербанул?

– Самой собой, разведка не благотворительная организация. За все нужно платить, а за свободу вдвойне…

Начальник Управления специальных операций поднялся из-за стола и, попыхивая сигаретой, прошел к окну. Отдернув тяжелую штору, несколько минут молча смотрел во внутренний дворик «Аквариума», размышляя о чем-то своем, потом, не оборачиваясь, спросил:

– А какие новости из Копенгагена?

– Пока ничего тревожного, – подбирая слова, ответил Родион. – Наши ребята держат под плотным колпаком Пелевеса и каждый день докладывают мне. Сейчас он с двумя морпехами до мелочей изучает распорядок жизни датского бизнесмена Корнайса. В данное время тот в Дании плотно работает с чеченской сепаратистской верхушкой.

– Его что, решили ликвидировать? – продолжая что-то рассматривать за окном, спросил Каманин, делая глубокую затяжку.

– Это вряд ли, – засомневался полковник. – Скорее всего, адмирал Бастагин решил завербовать барыгу и иметь доступ к информации напрямую от чеченских командиров. Геннадий Викторович – профессионал высокого класса, наобум работать не будет, а план проводимой операции составит до мельчайших деталей. По ходу сюжета нашего повествования ликвидировать должны Бедуина, он ведь информатор, от которого пришли сведения о золотом запасе ичкерийских сепаратистов. Так что он тот самый главный узел, который нужно разрубить, чтобы спрятать концы.

– Кстати, что по Бедуину? – спохватился генерал-лейтенант.

– Ему был дан сигнал «залечь», уже к этому моменту Бедуин уехал в длительный отпуск. Думаю, что к моменту окончания операции ему ничего не будет грозить, а после и тем более.

– Зачем адмирал прикрепил к Пелевесу зятя, не доверяет?

– Скорее всего, это силовое прикрытие. Операция ведь, мягко говоря, частная, поэтому нельзя обратиться к командованию с предложением отправить в Данию оперативную группу. Вот и приходится использовать преданных людей и родственные связи. Поэтому и оказался опытный Пелевес в компании с зятем адмирала старлеем Звягиным и преданным ему снайпером Овсянниковым. В общем, все как в мафии.

– Блядь, – неожиданно выругался Каманин. Он быстро подошел к письменному столу, затушил окурок о дно пепельницы и, усевшись в кресло, тяжелым взглядом уставился на полковника. – Сучье время, говорю. – Рука генерала потянулась за следующей сигаретой. – Нам нужно воевать с внешним врагом, это наша основная задача. Бороться со всякой босотой должны менты, с террористами-сепаратистами – обязанность «детей» Железного Феликса. А что на самом деле происходит?

– Что? – машинально переспросил Крутов, глядя настороженно на начавшего заводиться шефа.

– Время сучье, бодаемся с вражескими разведками постольку поскольку, воюем в основном с горцами, которые вообразили себя борцами за веру. Но самое паскудное это то, что теперь приходится отслеживать и ловить своих же товарищей, которые решили повоевать для себя лично. То есть, выражаясь языком прокуратуры – мародерствовать…

Щелкнув зажигалкой, Каманин нервно закурил.

– Я вчера был в Управлении разведки ВМФ, там они все ходят как именинники. Ну как же, старый морской волк и лев разведки адмирал Бастагин готовит крупную операцию, и не где-то, а на Северном Кавказе против террористов. Самая актуальная на сегодня тема. Знаешь, сколько новейшего вооружения и техники было выделено морпехам под эту операцию. Все знают, если операция пройдет успешно, то посыплется на них золотой звездопад, только никто не подозревает, что после удачного проведения операции наступит наш черед, и тогда уже точно полетят звезды, только с погон.

– Люди гибнут за металл, – философски заметил Крутов, при этом совершенно не понимая, к чему клонит генерал.

– Вот и я о том же, – кивнул Каманин, выпуская струю дыма. – Одна паршивая овца все стадо портит, так, по крайней мере, считают высокие начальники. Вот когда мы возьмем Бастагина в железо, ты можешь себе только представить, какие репрессии последуют. И гнать кого будут? Да как всегда, настоящих профессионалов, а штабные крысы по обыкновению по норам отсидятся. Мало того что мы своими собственными руками ослабим Военно-морскую разведку, так еще ведь начнем гражданскую войну внутри службы. Ведь рано или поздно нам придется когда-то сотрудничать. И, сам понимаешь, что это будет за сотрудничество.

– Так точно, – почему-то по-уставному ответил Крутов.

Генерал сбил щелчком пепел с сигареты, внимательно посмотрел прямо в глаза полковника и вздохнул.

– Так что, Родион Андреевич, думай, как сделать так, чтобы и овцы остались целы, и волков отправить на мыловарню. Вот такая непосильная задача, разведчик, а выполнить ты ее должен на «пять».

– Понятно, – задумчиво ответил Родион, вспомнив, как совсем недавно генерал предлагал ему особо не мудрствовать, а сдать контрадмирала внутренней контрразведке ГРУ. Все, что мог себе позволить в данный момент разведчик, так это лишь умную мысль – «Армейская мудрость как всегда права: инициатива наказуема».

* * *

Два больших рыбачьих баркаса, заглушив двигатели, темными мутными силуэтами медленно приближались к косе.

– Твою мать, – одними губами выругался сидящий в «секрете» Боб и надавил на кнопку тревоги, затем подтянул к себе «Вал», бесшумно снял оружие с предохранителя и дослал патрон в патронник, мысленно прикидывая свой маневр на случай активных действий.

Разведчики появились через сорок секунд, первым возле «секрета» оказался Фома Неверующий:

– Ну, что там еще такого?

– Смотри, – Боб указал на море, баркасы приближались к косе.

– Твою мать, – также выругался прапорщик. – Только браконьеров нам не хватало. – Включив рацию, отдал команду бойцам группы: – Всем рассеяться, Болгарин с «мортирой» прикрывает.

Молодой камыш вяло шуршал под ночным бризом. Разведчики, держа автоматы наизготовку, выдвигались на огневые позиции. Облаченный в «шуршанчик» – мохнатый маскировочный комбинезон, – Николай Стоянов, сжимая крупнокалиберную снайперскую винтовку, ящерицей взобрался на холм. Выставив сошки, стал расчехлять оптический прицел.

Тем временем баркасы остановились, кто-то из команды сбросил за борт якоря. Потянулись долгие минуты ожидания.

Наконец из темноты острым лезвием сверкнул луч небольшого, но мощного прожектора. Сначала узкая полоса света осветила кусок косы, заставив разведчиков вжаться в холодный, сырой песок. Потом резанула по черной кромке воды и наконец уперлась в один из баркасов. Затем из темноты вынырнул остроносый катер с большой надписью на белом борту «Рыбнадзор».

– Вдруг откуда ни возьмись… – дурашливо хохотнул Федька Бешеный, наблюдая за приближающимся катером.

– И такая хренотень каждый день, – донесся из наушника портативной рации голос Шляхтича.

– А ну заткнулись, поэты-песенники, – тут же прекратил разговоры в эфире командующий группой Фома. – Будьте наготове.

Тем временем на нос катера выбрался мужчина в камуфляжной форме и морской фуражке с высокой тульей. Катер причалил к ближнему баркасу.

Навстречу инспектору рыбнадзора вышел крупный мужчина в прорезиненной форме и высоких сапогах, похожих на пиратские ботфорты. Разговор состоялся на повышенных тонах, слов не было слышно, но красноречивая жестикуляция обоих говорила лучше любых слов. Неожиданно борец с браконьерством отпрянул назад, взмахнув правой рукой, и тут же за его спиной возникли две тени в камуфляже с автоматами в руках и вязаных шапках-масках на лицах. Через мгновение и браконьеры обнажили свое оружие. Кроме нескольких двустволок у них была пара помповых ружей и даже автомат Калашникова.

– Ну, пошла плясать губерния, – пробурчал Укат, поплотнее прижимая приклад «Вала» к плечу.

– Разговорчики, – прорычал прапорщик. – Распределили цели с левого фланга. Действовать по команде «Огонь».

Конфликт быстро переходил в наиболее агрессивную форму. Когда казалось, что без стрельбы уже не обойтись, предводитель браконьеров что-то произнес и, широко расставив ноги, упер руки в бока. Двое милиционеров, по-прежнему стоящие за спиной инспектора, повесили автоматы на плечо, набросившись на борца с браконьерами заломили ему руки и, поставив на колени, наклонили голову к палубе.

Ситуация кардинально изменилась: милиционеров, которых придали в усиление рыбнадзору, перекупила осетровая мафия. Потому что инспектор, получавший от браконьеров взятки, отстегивал своим ангелам-хранителям сущие крохи. За то и поплатился.

С браконьерского баркаса на катер перескочил один из рыбной мафии, сжимая в правой руке длинный нож. Остановившись возле инспектора, браконьер двумя руками крепко сжал рукоятку ножа и занес его над головой, метя в шею инспектора.

– Залп, – скомандовал прапорщик в микрофон. Выстрелы бесшумных автоматов заглушил шелест камыша. Картина напоминала сцену из немого кино. Первым за борт полетел браконьер с занесенным над головой тесаком, девятимиллиметровая бронебойная пуля угодила ему в грудь, отбросив на несколько метров. Следом повалились менты, по-прежнему удерживающие инспектора. Браконьеры так и не поняли, что произошло, разлетаясь в разные стороны… Секунда, и все было кончено.

Фомин снова включил радиостанцию:

– Бешеный, Боб, Укат, Беляш, проверить объект. Если кто живой – «в ножи». Бешеный за старшего. Действуйте.

Четверо морских пехотинцев, сняв гарнитуру радиостанций, сапоги, оставив автоматы и зажав в руках ножи, без единого всплеска вошли в воду.

В этот момент рыбнадзоровский катер, взревев двумя двигателями, сорвался с места и, оставляя за собой белый шлейф буруна, стремительно уносился от косы.

Стрелять морпехи не могли из-за опасности зацепить товарищей в воде.

– Болгарин, он твой, – скомандовал Фомин.

– Понял, работаю, – ответил Стоянов, зажмурив левый глаз, правым приложился к резиновому наглазнику оптического прицела, ловя в перекрестие уносящийся глиссер. В правом углу прицела мелькали цифры квантового дальномера – 277-292-303.

– «Триста метров – не расстояние для такого скотобоя» – подумал Николай, плавно нажимая спусковой крючок. АКСВ громко ухнула, выплюнув сноп огня. Тяжелая крупнокалиберная пуля ударила сбежавшего инспектора между лопаток. Удар был такой силы, что разорвал «борца с браконьерами», разбросав руки и голову в разные стороны.

Потерявший управление катер стал рыскать, потом завалился на борт.

«Так, первый пошел, второму приготовиться», – подумал морской пехотинец, передергивая затвор винтовки и снова припадая к наглазнику.

Вторая бронебойно-зажигательная пуля попала в правый двигатель катера. Огненный шар, с грохотом вырвавшийся в черное небо, мгновенно поглотил корпус судна. Когда пламя потухло, на слегка волнующейся воде ничего не осталось…

Федька Бешеный вынырнул возле баркаса, нож в зубах, ухватился за борт и рывком перебросил свое тело. Следом за ним в баркас забрался Боб.

Из пяти браконьеров четверо были мертвы, в живых оставался лишь предводитель. Получив пулю в живот, он держался за рану двумя руками и громко стонал, с трудом переводя дыхание.

Здоровенный мужик с рубленым лицом, увидев возле себя незнакомцев, прохрипел:

– Кто вы?

– Мы – души покойных осетров, – оскалился Бешеный, взмахнув ножом…

– Говорун, живо связь с берегом, – приказал радисту Фома Неверующий. Через минуту в разведотдел семьдесят седьмой бригады ушла депеша.

Ответ пришел такой, как и ожидали разведчики. «Трупы утилизировать, уничтожить все следы. Продолжать учения согласно составленного графика».

– Фома, там кроме жмуров мы нашли пару осетровых туш и примерно полцентнера засоленной икры, – доложил прапорщику выбравшийся на берег Бешенцев. – Что будем делать?

– Барствовать, – серьезно ответил Фомин, сметливым умом прапорщика понимая, что до конца учений его группа обеспечена витаминами.

Глава 3

Директор крупной датской фирмы по торговле недвижимостью задержался в офисе до глубокой ночи. Проблема Корнайса заключалась в «черной бухгалтерии», ее он никому не мог доверить.

Отмывая «грязные деньги» чеченских сепаратистов, он пропускал через свою фирму ежемесячно не менее миллиона евро. Такой бизнес необходимо вести осторожно, чтобы не попасть в поле зрения фискальных органов.

Три часа непрерывной работы за компьютером дали свои результаты. Все было закончено, теперь комар носа не смог бы здесь подточить.

Довольно потянувшись, бизнесмен с облегчением встал из-за стола, выключил компьютер и быстро вышел из кабинета. Кивнув на прощание сидевшему на входе охраннику, Корнайс направился к своей машине.

Серебристый «Линкольн» стоял немного в отдалении, автомобильная краска играла всеми цветами радуги в свете фонаря дорожного освещения. Корнайс переложил кейс из одной руки в другую, вытащил из кармана брелок с ключами и, щелкнув кнопкой дистанционного управления, отключил сигнализацию. Распахнул дверцу машины, собираясь сесть на водительское кресло. Но не успел, из-за спины вынырнула бесформенная тень…

Через секунду Звягин при помощи Овсянникова упаковал бесчувственное тело бизнесмена, сунув на заднее сиденье, а за руль «Линкольна» сел Сергей Пелевес. Затемненные окна дорогой машины надежно скрывали пассажиров от камер слежения, установленных на воротах стоянки.

Место для допроса морской разведчик выбрал на отдаленном пляже в заброшенной сторожке спасателей. Место дикое, люди сюда давным-давно забыли дорогу. В сторожку заранее принесли все необходимое: несколько мощных портативных фонарей и прочие мелочи, без которых невозможна ни одна «задушевная беседа».

Одиннадцатиметровая коробка помещения изнутри была отделана пластиком, покрытым толстым слоем пыли, под которым угадывались некогда модные плакаты. Стол на тонких металлических ножках и пара таких же стульев.

Втащив внутрь все еще не пришедшего в себя бизнесмена, усадили на один из стульев, напротив него устроился Пелевес, включив фонарь и направив его на глаза Корнайса. Звягин встал у стола, наблюдая за пленником.

Стас Овсянников собрал свой ПП-90, установил оптический прицел и, навинтив глушитель, вышел из помещения. Ему предстояло охранять подходы к сторожке.

Пелевес некоторое время смотрел на бесчувственное тело Корнайса, потом недовольно покачал головой и вытащил из внутреннего кармана ампулу с нашатырным спиртом. С хрустом сломав узкое горлышко, поднес к лицу бизнесмена. Невольно вдохнув резких запах, тот вздрогнул, открыл глаза и в ужасе отпрянул. Но его спина уперлась в преграду, Звягин крепко схватил бизнесмена за плечи.

– Кто вы такие? Что вам нужно? – по-английски, с надрывом залепетал Корнайс.

– Мы, Станислав Львович, приехали с вашей далекой родины, пообщаться, – на русском языке проговорил Пелевес с деланым вздохом. Его глаза хищно сузились, а на губах заиграла ехидная улыбка.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пленник продолжал жалобно стонать на английском.

– О чем я говорю? – улыбка на лице Сергея стала еще шире и еще противнее. – Тем для разговоров у нас много. Например, об афере с банком «Контакт», когда ты, сука, в России для чеченских бандитов отмывал деньги. Забыл? Так у нас есть возможность напомнить. Или ты, Крук, хочешь, чтобы мы поговорили о том, как ты и здесь, в сытой Дании, отмываешь грязное бабло чеченов? Поделись опытом, падла, как вертеть «обратное сальто»[21]21
  Обратное сальто – прием по отмыванию «грязных» денег в сфере торговли недвижимостью.


[Закрыть]…

Пелевес ухватил бизнесмена за лацкан пиджака и дернул на себя.

– Ты что, гнида, думаешь, мы сюда явились с тобой сказки рассказывать. Нет, падла, мы военно-морская разведка и шутками типа репризы не занимаемся. Наша задача – борьба с терроризмом, понял, бандитский бухгалтер? Мы на войне, а значит, имеем право на любые действия и запросто можем вывезти тебя в Россию и там уже колоть по полной программе. И никто нам ничего не скажет по этому поводу, а датчане еще и твое имущество конфискуют. Это обычная практика в борьбе с мировым терроризмом. А ты, сука, закончишь свою жизнь в закрытой колонии.

– Вы не сможете, не имеете права, – позабыв, что еще минуту назад он бодро изъяснялся по-английски, Крук перешел на родной язык.

– Мы сможем, – усмехнулся Пелевес. Поднявшись, он звучно похлопал по щеке бизнесмена, потом вдруг опять рванул его за лацкан пиджака: – Сколько тебе нужно объяснять, что мы не мусора, а разведчики, проще говоря – бойцы невидимого фронта, а значит, и действия наши невидимые. Хочешь, сучонок, ты уже завтра будешь сидеть в «Лефортово», и пара живодеров из Генпрокуратуры начнет тебе шить все смертные грехи. Хочешь такой расклад?

– Нет, – Станислав энергично замотал головой, его мозг опытного бухгалтера и экономиста мгновенно просчитал возможную ситуацию и нашел единственно верное решение. Он сделал свой ход: – Что от меня требуется?

– Опаньки! – Сергей Пелевес почти с восхищением произнес: – Ай да бизнесмен, ай да сукин кот! На ходу режет подметки.

После этих слов Крук окончательно убедился, что ход свой сделал правильно. Он заметно распрямил плечи и уже спокойным тоном повторил свой вопрос:

– Итак, что от меня требуется?

– А требуется от тебя, дружочек, не много. Для начала расскажи мне о твоем плодотворном сотрудничестве с Русланом Курбаевым. Ведь от чеченов именно он является твоим куратором?

Станислав напряженно облизал пересохшие губы, потом утвердительно кивнул головой, открыл было рот, чтобы начать говорить, но Пелевес жестом руки остановил его:

– Минутку, уважаемый. Слова – это всего лишь сотрясение воздуха и ничего более. А потому, – капитан третьего ранга кивнул стоящему за спиной пленника морпеху. Тот отпустил плечи бизнесмена и отошел в сторону, где на стуле стояла большая дорожная сумка. Расстегнув «молнию», вытащил наружу портативную цифровую видеокамеру и металлический штатив. Аппаратуру установил напротив стола, за спиной Пелевеса.

– Пока идут приготовления, вы, Станислав Львович, можете позвонить своей супруге и сообщить, что ночевать домой вы сегодня не приедете. – С этими словами Сергей положил перед Круком прямоугольник сотового телефона…

Исповедь бывшего банкира затянулась до самого рассвета. Станислав раскрыл разведчикам всю технологию отмывки грязных денег чеченских сепаратистов, а также каналы финансовых поступлений боевикам Северного Кавказа.

Информация оказалась весьма ценной, по-настоящему дорогой. Дай ей официальный ход, и можно запросто получить звезду если не на грудь, то на погоны уж точно. Но официального хода эта запись не получит, делал ее Пелевес исключительно для адмирала Бастагина.

Наконец Крук замолчал, полностью иссякнув. Из щелей занавешенного окна пробивались лучи восходящего солнца. Сергей Пелевес вытащил из кармана пиджака пачку сигарет, одну зажал между зубами, остальные положил перед Круком:

– Угощайтесь, Станислав Львович.

Крук хотел было сказать, что не курит, но передумал. Курили молча, каждый думал о своем. На несколько минут в помещении брошенной спасательной станции повисла гробовая тишина. Тем временем Александр Звягин быстро упаковал все атрибуты недавнего допроса. Сам допрос и последующая вербовка прошли настолько легко и непринужденно, что морскому пехотинцу произошедшее показалось несколько неестественным. Фронтовой разведчик знал, что «горячее потрошение» – это когда необходимо по-быстрому расколоть захваченного «языка». И события эти развиваются на враждебной территории, когда в любой момент могут появиться другие боевики, и дело может перейти в разряд трагических. Чтобы сократить время допроса, в ход идут всевозможные эффективные методы, от физического воздействия до применения химических препаратов («сыворотка правды»). А здесь в милой беседе – и полный раскол, феноменально.

«Впрочем, нужно учитывать и тот факт, что сейчас кололи не матерого бандита или религиозного фаната, а зажравшегося буржуя, который за свою жизнь готов всех заложить», – наконец подвел итог своим размышлениям старший лейтенант.

– Так, перекур заканчиваем, – наконец объявил Пелевес, гася окурок об крышку стола. – Теперь остались лишь бюрократические формальности, и напоследок обсудим вашу работу на нас.

На стол перед Круком лег листок официального бланка о согласии на вербовку военной разведкой.

– Вот здесь, пожалуйста, – ноготь капитана третьего ранга указал на нижнюю графу. – Пишите «Добровольно предложил свои услуги», и подпись.

Станислав послушно выполнил указание. Пелевес взял листок, аккуратно сложил его вчетверо и сунул в нагрудный карман пиджака, потом по-свойски подмигнул новоиспеченному агенту и добавил:

– Эта бумага для архива, надо же как-то оформить цель нашей зарубежной командировки. Но это, так сказать, прелюдия, а теперь непосредственно о деле. Ваша цель – сепаратистская верхушка, а так как вы, Станислав Львович, работаете вплотную с Русланом Курбаевым, значит, следует его внимательно опекать. Сейчас террористы готовят крупную акцию в Чечне, это ваша на сегодняшний день главная задача.

– А как я смогу с вами связаться? – несмело спросил бизнесмен, только сейчас до него начало доходить, в какую опасную авантюру он угодил.

– Отличный вопрос, – радушно улыбнулся разведчик и почти как близкого родственника похлопал Станислава по плечу. – Подробную инструкцию, как вам действовать, а также необходимую аппаратуру вам доставят в офис под видом бандероли. Внимательно изучите и действуйте, доклад каждую неделю. Сразу вас хочу успокоить, ничего сложного там нет. По крайней мере ничуть не сложнее, чем вести «черную бухгалтерию»…

С моря веяло прохладой, насыщенной запахом гниющих водорослей. Пелевес, зажмурившись, подставил лицо восходящему солнцу, Александр Звягин, глядя вслед удаляющемуся «Линкольну», задумчиво спросил:

– Думаешь, будет он работать на разведку?

– А куда он денется, – не открывая глаз, уверенно ответил капитан третьего ранга. – Бумажка, что он подписал, херня, а вот видеозапись, это настолько серьезно, что «чехи» его найдут в любом уголке земли. Крук – мужик умный, хоть и сволочь. И будет он теперь с нами сотрудничать. – Пелевес раскрыл наконец глаза и, широко раскинув руки, зевнул. – Итак, господа хорошие, осталось нам провернуть еще одно дельце и можем возвращаться на родину. Давай, Шурик, зови нашего стрелка – и поедем отсыпаться.

Звягин заложил в рот два мизинца и негромко свистнул. Из кустов можжевельника, разросшегося на склоне в сотне метров от станции спасателей, появился Овсянников. Его тело было покрыто нейлоновой накидкой камуфляжной расцветки, в руках он держал портативный автомат.

* * *

Паром «Викинг», отойдя от бетонного пирса шведского порта Гётеборга, взял курс на Копенгаген.

Рамзан Макушиев, расстелив на полу своей каюты маленький коврик, исправно отбивал поклоны, неразборчиво бормоча суры из Корана. В своем далеком детстве Рамзан был отличником, первым учеником в школе, примерным пионером и даже лихо отплясывал национальные танцы в Грозненском Доме пионеров. В дальнейшем он видел себя великим танцором, как знаменитый земляк Махмуд Эсамбаев. Но судьба распорядилась по-другому. Сначала он записался в народное ополчение, и был готов умереть за независимость Ичкерии, а после Первой войны смелый и кровожадный воин стал главным палачом шариатского суда. К тому времени Рамзан превратился в религиозного фанатика, напрочь позабыв свое пионерское детство.

Наконец вечерний намаз закончился. Поднявшись с колен, Рамзан уложил рулон молельного коврика в свою дорожную сумку и наконец почувствовал себя легко и свободно. Выйдя из однокомнатной каюты люкс и заперев дверь на ключ, расслабленной походкой прошел к лестнице. Сейчас ему предстояло спуститься на три палубы ниже, где в четырех каютах эконом-класса разместились восемь боевиков, с которыми он должен был из Швеции вернуться в Данию по экстренному вызову Аслана Баулина. А потом им предстоит возвращение на Кавказ, в родную Чечню. Рамзан отдавал себе отчет в том, каких усилий и сколько пролитой крови им будет стоить проведение задуманной операции. Но это необходимо, в противном случае им уготована судьба марионеток в чужих руках. А так появлялась реальная возможность стать официальным «правительством в изгнании», это почти что статус. За это стоило рискнуть.

Спускаясь по широкой лестнице с ярко-красным ковровым покрытием, Рамзан едва не столкнулся с поднимающейся ему навстречу группой мужчин. Трое атлетически сложенных парней, о чем-то оживленно переговариваясь, поднимались на палубу люкс.

Макушиев сделал шаг в сторону, пропуская троицу, и равнодушным взглядом скользнул по их лицам. Неожиданно в его мозгу словно блеснула вспышка фотоаппарата, высвечивая знакомое лицо.

Чеченец непроизвольно дернулся, уставившись на физиономию одного из парней. Мужчины продолжали подниматься, не прерывая разговора. Только от чеченца не укрылось, что тот, кого он узнал, скосил на него свой взгляд.

Дав незнакомцам время подняться наверх и свернуть на палубу, Рамзан почти бегом бросился следом. Осторожно выглянул из-за угла, пытаясь проследить, в какую каюту вошли молодые люди, потом со всех ног бросился вниз.

Закрыв за собой дверь каюты, Александр Звягин озабоченно произнес:

– Мужик, которого мы встретили на лестнице… я его узнал, это Рамзан Макушиев.

– То есть? – недоуменно посмотрел на него Пелевес, до этой минуты он был полностью поглощен своими размышлениями. Выполнив блестяще первую часть задания адмирала Бастагина, вторую выполнить он вообще не смог. На пароме «Викинг» они оказались не случайно, предстояло ликвидировать пассажирского помощника Якубуса дер Кунца, агента военно-морской разведки России под оперативным псевдонимом Бедуин. Источника информации о золотом запасе. Провести ликвидацию с технической стороны было вовсе не сложно, Пелевес владел великим множеством способов умерщвления людей еще по службе в спецназе ВМФ. Сложность оказалась там, где ее никак не могло быть. Пассажирский помощник несколько недель тому назад взял отпуск и все причитающиеся ему отгулы, и благополучно укатил в неизвестном направлении, и на паром вернется не раньше, чем через полгода. Утешало в этой патовой ситуации одно – к тому времени, как Бедуин вернется для несения службы, на Кавказе все давно будет закончено. «Если Геннадий Викторович решит его мочить, значит, вернусь и зачищу», – наконец решил для себя Сергей. А пока он с группой морпехов, совершив морской круиз, возвращался в Данию, где им был подготовлен канал отхода.

– Что ты сказал, Саша? – переспросил Пелевес.

– На пароме Рамзан Макушиев, чеченский боевик, палач шариатского суда, – терпеливо повторил Звягин.

– Ни фига себе, – лицо снайпера искривила ухмылка.

– Ты не ошибся? – как можно спокойнее спросил капитан третьего ранга.

Александр молча покачал головой, потом добавил:

– Он меня тоже узнал. В начале Второй чеченской кампании мы его стреножили под Грозным. Правда, тогда еще не знали, что это за зверь, отправили в «фильтр», а когда выяснили, кто угодил в силки, его и след простыл. Абреки выкупили у «вованов».

– Вот это завербовали барыгу, – сделал вывод Овсянников, заподозрив в измене новоиспеченного агента.

– Да нет, – отмахнулся от него Пелевес. – Если бы нас сдал Крук, чечены мочили бы не на судне, а в более укромном месте. И тем более не подставлялись бы так глупо. – Голос его звучал тихо и задумчиво. – Скорее всего, это ирония судьбы, тот самый случай, который при планировании любой операции ни одна самая умная голова или самый скоростной компьютер просчитать не в состоянии.

– Что будем делать? – как можно спокойнее спросил Звягин. У него, как у бойцового пса перед дракой, от напряжения дрожали мышцы.

– Этот чебурек на пароме, конечно же, не один. Иначе не пялился бы на тебя, – продолжал вслух размышлять Сергей. – И наверняка все при стволах, ибо абрек без ствола – не абрек.

– У нас тоже оружие есть, – воинственно вставил Станислав Овсянников, кивая головой на сумку, в которой был уложен его ПП-90.

– Одно из преимуществ Евросоюза – упрощенные границы, оружие можно запросто тягать из одной страны в другую, – согласился со снайпером Пелевес и сразу же перешел к постановке боевой задачи. – Значит, главное, чтобы чебуреки нас не зажали в каюте, а то, как защитники Брестской крепости, окажемся обложенные со всех сторон. Поэтому берем стволы и выбираемся наверх, на шлюпочную палубу. Вот там и устроим абрекам ледовое побоище…

* * *

– Что скажешь? – слушая разговор морпехов, спросил Коломиец, оглянувшись на Пантелеева, который все это время сидел в кресле с задумчивым видом, закинув ногу на ногу и сцепив руки в замок на коленях.

– Первое – мы удачно к ним в каюту «жука» подсунули, – ответил Георгий.

– Дальше, – настроился слушать Андрей.

– Второе, трудно им будет втроем против такой орды «чехов». – Оперативники еще в зале морвокзала приметили большую группу чеченцев.

– Что предлагаешь? – поинтересовался Коломиец.

– Предлагаю, – медленно произнес Георгий Пантелеев, в его больших серых глазах промелькнула неприкрытая насмешка. – Предлагаю также подняться на шлюпочную палубу и за баталией понаблюдать со стороны. И если что. – Из правого рукава оперативника в ладонь прыгнул миниатюрный двуствольный пистолет МПС, бесшумное оружие российских диверсантов. – Так вот, если что не так, подсобим. Не чужие…

* * *

– Этот волчара здесь! – в каюту, где было не протолкнуться от мощных тел боевиков, едва ли не с воплем влетел Рамзан Макушиев.