Текст книги "Спасение по-русски"

Автор книги: Иван Стрельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Через пять часов мы должны встретиться с людьми, которые нам помогут обеспечить старость, – с пафосом римского патриция произнес лейтенант, помогая своим бойцам сталкивать каноэ на воду.

С раскрытыми картами

Стоя лицом к океану, капитан Фулгам курил вторую сигарету подряд, его мысли лихорадочно метались по полушариям мозга, то и дело путаясь в лабиринтах извилин.

В комнате за спиной капитана расположилась оперативная группа, филеры, затаив дыхание, слушали магнитофонную запись допроса ангольского разведчика.

Дымя сигаретой, Фулгам нет-нет да и бросал взгляд на подчиненных. Кто задумчиво сидел, кто потягивал мартини. Работал только один – Герберт. Держа на коленях блокнот, он то и дело что-то отмечал.

Наконец запись закончилась. В комнате поднялся шум. Затушив о балконные перила окурок, Роберт зашел в комнату.

– Ну что, есть вопросы? – спросил он.

– Да, есть, – подтвердил Герберт, глядя на свои пометки, потом заметил: – Наверно, сразу надо привести сюда этого немца, все равно вопросы будут адресованы ему.

– Логично, – согласился капитан, – Херст, приведи его.

Парень в джинсовом костюме, с серьгой в ухе поднялся со своего места и через минуту привел Крауха. Тот шел не спеша, его руки за спиной были скованы наручниками.

Фулгам подал знак. Наручники сняли. Разминая руки, Ганс сел на заранее освобожденное место.

– Задавайте вопросы, – проговорил Роберт.

– Почему вы так уверены, что убийца был подослан Боргом? – спросил Герберт, снова взявшись за ручку и разложив перед собой блокнот.

– Причин достаточно, – пожал плечами Ганс: – Во-первых, он знал, кто я, во-вторых, был зол на меня из-за провалов его диверсионных групп, а в-третьих, что-то сболтнул о больших деньгах.

– Тогда кто же ликвидировал самого Борга?

– Возможно, приказ о ликвидации Андреаса был получен свыше, после провала с моим устранением.

– Ну а разве вы не могли засветиться по своим каналам? – Герберт был неутомимым следователем.

– У меня не было других каналов.

– Что-то здесь не вяжется, – задумчиво проговорил Герберт, водя ручкой по обложке блокнота.

– Что не вяжется? – угрюмо спросил Фулгам.

– Весь рассказ Андреаса. Он рассказывал о том, что те из его инструкторов, кто не погиб, покинули Африку. Однако это не так. Я некоторых из них знал. И до нашего отъезда в Мозамбик они были живы и в полном здравии.

– Да, – задумчиво проговорил капитан.

Ведя расследование по поводу секретной информации, которая нет-нет да и попадала к противнику, Роберт познакомился с Андреасом Боргом и его иностранными инструкторами. Об их гибели он тоже что-то ничего не слышал. После минутного размышления он нажал на кнопку селектора и распорядился:

– Свяжитесь со штаб-квартирой и выясните, где находятся инструкторы-унтер-офицеры Миллер, Нэсмит, Хоггарт и другие из учебного центра полковника Борга.

Потом повернулся к своим оперативникам и произнес:

– Составьте фоторобот морпеха и переверните весь город, но найдите его. Ты… – Фулгам указал пальцем на Ганса, – тебе тоже придется поработать с нами, тем более что по этому делу ты свои карты раскрыл.

Ганс пожал плечами, дескать, «что говорить, когда попался», а капитан продолжал раздавать задания:

– Герберт, возьми людей и прикрой выходы на площадь. Не исключено, что руководство ангольской разведки одного бросило «на мясо», а основная группа готовится к удару. Этот вариант отбрасывать нельзя, но главное сейчас – морпех. Он может нам на многое открыть глаза.

Капитан Фулгам еще раз обвел взглядом своих подчиненных, потом, громко хлопнув в ладоши, проговорил:

– Ну, хорошо. За работу.

Задвигались стулья, кресла, раздались возгласы. Филеры покидали комнату.

– А мне что делать? – спросил Краух, нагло развалившись в кресле из искусственной кожи.

– Мы с тобой еще поговорим, – пообещал юаровец, буравя его взглядом.

Ганс лишь кивнул головой, про себя мстительно подумал: «Говорить мы можем сколько угодно, но, пока я не получу информацию о хозяине магазина и о том, чем он занимается, вы о нем не узнаете».

Протянув руку, Ганс налил себе в бокал мартини и, закинув ногу на ногу, фамильярно обратился к Фулгаму:

– Послушай, Боб, уже больше десяти часов, как я маковой росинки не держал во рту. Не пора ли перекусить?

Глядя на вольную позу разведчика, контрразведчик только хмыкнул.

«Едва понял, что ему ничего не грозит, как сразу же обнаглел. Но ничего, если будет провал, у меня хоть есть «жертвенный баран», чтобы закрыть рты и здесь, и в Претории».

– Через полчаса будем обедать, – сказал Фулгам, плеснув в бокал немного коньяка. Потом добавил: – Ты ни в чем себе не отказывай, отдыхай пока.

– Я так и делаю, – с улыбкой ответил Ганс, делая вид, что не замечает угрозы в словах юаровца.

* * *

Несмотря на работу автомобильного кондиционера, жара проникала в салон машины. Луиза проклинала все на свете, пробираясь сквозь заторы в час пик.

Сейчас она возвращалась со встречи с консулом. Едва Фулгам узнал о появлении своего старого знакомого, как сразу же потребовал встречи с консулом. Пока вращались ржавые шестеренки бюрократической системы, оперативники взяли ангольского разведчика. После допроса и анализа ситуация стала проясняться. А вскоре она прояснилась настолько, что стало ясно: существует невидимая угроза для совещания министров. И самое главное – результаты этой угрозы (если она осуществится), могут поколебать (а то и разрушить) мир на юге Африки.

Как раз когда возникли эти вопросы, поступило указание из консульства, была назначена встреча на конспиративной квартире.

Не собираясь ни на минуту выпускать из рук бразды правления начавшейся операцией, Фулгам на встречу с консулом отправил Луизу.

Молодая женщина прибыла в назначенный срок по указанному адресу. Дверь небольшой квартиры в многоэтажном доме ничем не выделялась среди остальных.

Консул, невысокого роста крепыш лет пятидесяти с блеклыми глазами и курносым носом, долгое время работал в Европе под видом торгового представителя одной ювелирной компании. За какие-то грехи его отозвали из умеренной Европы и бросили в огненную Африку. Он, как и Фулгам, был из команды «штрафников».

Выслушав доклад Луизы, консул налил себе из сифона воды, одним глотком ее выпил, шумно отдуваясь, затем спросил:

– Что он думает по этому поводу?

– Капитан Фулгам думает, что в данной ситуации можно ожидать любого поворота. И поэтому надо быть готовым ко всему. Он хотел, чтобы вы поставили в известность мозамбикские власти и чтобы те усилили охрану отеля «Хилтон», а также взяли под контроль трассы, ведущие к гостинице.

– Это исключено! – воскликнул консул, вскакивая с дивана, стакан в его руке дрожал. – Фулгам с ума сошел, он ведь знает, что мозамбикские власти запретили на своей территории работу других спецслужб. Если я только заикнусь, меня вышвырнут из страны в двадцать четыре часа. Это значит… – Он на мгновение задумался, затем на лице консула расцвела улыбка, он щелкнул пальцами и весело проговорил:

– Значит так, передайте Фулгаму, что я даю ему карт-бланш, пусть действует по своему усмотрению, но никакой связи с местными властями. Это все.

Таким образом, консул полностью снял с себя всякую ответственность, тем самым развязав Фулгаму руки, а заодно и переложив ответственность на него.

Серебристый «БМВ» въехал на территорию виллы. Возле ворот Луизу приветствовали двое охранников, кивнув ей. В гараже она оставила машину и прошла в особняк.

Роберт Фулгам и Ганс Краух сидели на втором этаже с бокалами в руках и о чем-то увлеченно говорили. Если бы на них посмотрел посторонний, то наверняка подумал бы, что это сидят добрые друзья. Хотя на самом деле это были самые заклятые враги.

Увидев входящую Луизу, Роберт вполне доброжелательно улыбнулся и, вставая со своего места, вместо приветствия спросил:

– Ну, как дела?

Луиза одарила мужчин великолепной голливудской улыбкой, сверкнув жемчужно-белыми зубами, и проговорила:

– Боб, можно тебя на минутку?

– Я сейчас, – нахмурился Фулгам, у него возникло неприятное предчувствие.

Ганс с усмешкой наблюдал, как пара юаровцев скрылась за дверью в соседнюю комнату. Он наклонился к бутылке и плеснул еще немного мартини себе в бокал. Чувство беспокойства снова овладело им. Возможно, за той дверью решалась его судьба.

Неожиданно раздался возглас Фулгама.

– Черт, дерьмо… Значит, так они, мать их.

Дверь с грохотом отворилась, капитан вернулся в комнату. Глаза его были налиты кровью, он тяжело дышал, широко раздувая ноздри. Судя по тому, что Фулгам не смотрел в его сторону, Ганс догадался, что разговор его не касался.

– Ну, как насчет обеда? – спросил разведчик.

– Да подожди ты, сейчас Луиза примет душ и тогда… – буркнул капитан.

– Что-то вид у тебя не ахти.

– Да пошел ты…

– Я к тому, может, выпьем чего покрепче?

Роберт Фулгам взглянул с подозрением на невольного гостя. В его словах не было подвоха. Махнув рукой, капитан обречено проговорил:

– Наливай.

Взяв с сервировочного столика бутылку бренди, Ганс наполнил до краев два бокала.

Фулгам посмотрел в глаза разведчика, собираясь поинтересоваться: «Не много ли?» Но, увидев насмешливые искорки в глазах Ганса, ничего не произнес. Ему не хотелось терпеть насмешки еще одного недоумка.

Взяв бокал, он буркнул что-то вроде:

– За успех и процветание! – затем его кадык жадно заходил.

– Чин-чин, – проговорил Краух, прикладываясь к своему бокалу.

– Что, решили до обеда натрескаться? – За их спиной раздался голос Луизы.

На ней было длинное полупрозрачное платье, из-под которого проглядывали атлетические формы ее фигуры. Воздух наполнился ароматом духов, тело женщины дышало свежестью. Она была восхитительна.

– Ну, когда же обед? – обреченно произнес Краух, откидываясь на спинку кресла.

Рука об руку

Саймон Фут смотрел на двух молодых революционеров. Выходцы из бедных семей, они хотели для себя лучшей жизни – вырваться из нищеты и добиться высокого служебного положения. Именно этому учили духовные наставники пролетариата. И молодые марксисты были готовы жизнь отдать «в борьбе за это»…

– Значит, так, – наконец заговорил резидент. – Вы должны следить за магазином постоянно. Кто входит, кто выходит. И, главное, – сам владелец магазина. Все о нем, фотографировать как можно больше. Но будьте предельно внимательны, не попадитесь ему на глаза. Тогда вас наверняка уничтожат. Главное, запомните – предельная осторожность. И еще…

Саймон был неплохим курсантом в учебном центре и прекрасно знал силу высокопарных слов.

– И еще. От ваших действий зависит, начнется ли война в Мозамбике или нет. Нельзя допустить безумное кровопролитие.

Глаза юных бойцов за всеобщее равенство горели возбуждением.

– Мы все выполним, товарищ, – горячо заверили они своего патрона.

– Меня держать постоянно в курсе дела, – пожимая руки уходящим на задание, проговорил Фут на прощание.

* * *

Наконец появился слуга и сообщил, что обед готов.

– Накройте стол у бассейна, – распорядился капитан. Едва слуга удалился, Фулгам обратился к Гансу: – Еще пару минут, и ты сможешь утолить свой голод.

– О боже, – простонал разведчик, затушив сигарету. Они поднялись со своих мест, как неожиданно Луиза взяла разведчика под руку и явно наигранно защебетала: – Знаете, Карл, вас ведь так зовут?

– Как же, Карлом Марксом его зовут, – хмыкнул Фулгам, которого порядком развезло от выпитого, язык плохо его слушался.

– Конечно, рассчитывать на великолепную кухню парижского ресторана «Максим» не приходится, – щебетала Луиза, не обращая внимания на бурчание своего шефа. – Но наш повар готовит добротную и качественную пищу.

Небольшой круглый стол установили на краю бассейна, большого прямоугольника, наполненного водой. На столе стояло три столовых прибора. Блюда, приготовленные местным поваром, с трудом можно было назвать простой пищей.

На большом блюде горкой исходили умопомрачительным ароматом куски свинины с румяной зажаренной корочкой, возле мяса на блюде россыпью белел рис, сдобренный индийскими приправами, отбивные из куриного мяса, разноцветный салат из ананасов, капусты и еще чего-то непонятного. Гусиный паштет, украшенный шампиньонами и зеленью, тоже не был сиротой на этом пиру. В хрустальном графине рубиновым светом отливало вино.

– Настоящее французское «Бордо», – с гордостью произнесла Луиза. – Я его в прошлом году привезла из Парижа.

– Попробуем! – пьяно засмеялся капитан.

– По-моему, тебе хватит, – зло процедила Луиза, искоса посмотрев на босса.

– Тебя забыл спросить! – угрожающе нахмурился Фулгам.

– Не будем ссориться, друзья, – миролюбиво проговорил Ганс, отодвигая стул для дамы.

Пока Луиза раскрывала салфетку, Ганс, нисколько не страдая скромностью, накладывал к себе в тарелку мясо и рис, а Роберт сразу же потянулся за графином. Наполнив бокалы, он торжественно выкрикнул:

– За успех нашего предприятия, черти его забери! – Не дожидаясь, что кто-то его поддержит, капитан выпил, снова налил себе. Глядя на его действия, женщина презрительно скривила губы, зато Краух, не поднимая глаз, с упорством грызуна поедал все яства, какие были на столе.

– Хорошая у нас компания подобралась, – недовольно проговорила Луиза, – один пьяница, а другой обжора. – Аппетит окончательно покинул ее, женщина откинулась на спинку стула и стала рассматривать цветочную клумбу за бассейном.

Наконец Ганс насытился, вытер губы салфеткой и взял бокал. Они чокнулись с Фулгамом, выпили. Контрразведчик опять потянулся за графином.

– Что, решил в самый ответственный момент нажраться? – спросила Луиза, ее лицо исказила злая гримаса.

– Заткнись! – Роберт отмахнулся от нее как от назойливой мухи.

Неожиданно возле стола появился один из охранников. Вытянувшись перед столом, он обратился к Фулгаму:

– Господин капитан, вас вызывают.

– Куда?

– В подвал.

– А, наверное, что-то срочное, – капитан пьяно хмыкнул. – Я сейчас вернусь, айн момент.

Он поднялся со своего места и, шатаясь, двинулся в сторону особняка, охранник семенил сзади.

– Угостите сигаретой! – попросила Луиза. Ганс протянул ей открытую пачку, щелкнул зажигалкой, давая женщине прикурить.

– Скажите, Карл, – Луиза по-прежнему называла его по записи в бельгийском паспорте, – почему Боб вас боится?

– Боится? – удивленно переспросил Краух. – Этого не может быть. Чего меня бояться, ведь я полностью в его власти.

– Да… и все же. Он раздражен как никогда. Злоба из него буквально фонтанирует. А за этой каннибальской злобой скрывается элементарный страх.

– У вас, Луиза, по-моему, есть планы насчет капитана Фулгама? – усмехнулся Ганс.

– Были. – Луиза грустно улыбнулась – Я Луиза Ван дер Рон, еще недавно в замужестве Фулгам.

– О…

– Да, но это было раньше. Теперь мы в разводе, и каждый живет своей жизнью. И все же, что произошло в ЮАР? Почему Роберта начинает колотить дрожь лишь при воспоминаниях о том времени?

– Вы, наверное, слышали о нескольких крупных скандалах, связанных с контрабандой стратегического сырья из ЮАР. Это была моя работа, а Боб как офицер контрразведки занимался этим делом. Надо отдать ему должное, он меня вычислил. И даже попытался организовать арест, но тут надо отдать должное мне. Я был начеку и успел ускользнуть. После этого выяснилось, что на моей совести есть еще «подвиги», правда, другого плана. Было рассекречено четыре учебные базы повстанцев УНИТА, передана информация о десятках диверсионных групп. В общем, получился большой скандал. Руководство БОССа решило сделать капитана Фулгама «козлом отпущения». Сейчас же, когда Боб меня таки взял, он ничего не может сделать – ситуация изменилась. У госбезопасности появились другие цели, я им не нужен. Вот и приходится капитану Фулгаму со мной сотрудничать. За это он меня ненавидит. А боится… только по одной причине: вдруг я опять выкину какой-нибудь номер. Тогда ему снова придется выступать в роли «козла отпущения». Во второй раз это может означать только одно – конец карьеры.

Луиза сидела, облокотившись левой рукой на стол, между ее пальцев дымилась сигарета.

– Роберт всегда стремился быть самым лучшим, – медленно заговорила она. – Когда-то мы работали в управлении БОССа начинающими офицерами, были молодыми… Ну, в общем, любовная интрижка переросла в семейную жизнь. Со временем Боб стал опытным контрразведчиком, одним из лучших. Меня перевели на посольскую работу. Занималась безопасностью консула в Штатах, потом в Израиле. С Бобом мы не виделись по полгода, у каждого на уме была карьера, тут уже не до детей. А что за семья без детей? Но пришел момент, когда Боб поскользнулся. А мы ведь семья, как ни крути. И меня отозвали с посольской работы, посадили в управлении бумажки раскладывать. Роберт тогда будто взбесился, вся наша жизнь превратилась в один большой скандал. Я выдержала два месяца… Потом мы развелись. – Женщина горько улыбнулась, затягиваясь сигаретой. – Не прошло и месяца после развода, как меня сняли с бумажной работы, включили в группу Фулгама и отправили в Мозамбик.

– Да, история, – хмыкнул Ганс. Исповедь Луизы ему порядком надоела.

– Ненавижу сволочей, – неожиданно зло проговорила женщина. – Они все время надо мной насмехались, ожидая только, чтобы я споткнулась. Вот тогда бы руководство показало, как надо наказывать. Ненавижу.

Луиза со злостью швырнула окурок в бассейн и, проведя руками по груди, широко улыбнулась и с легкой хрипотцой проговорила:

– Карл, а вы мой должник. Из-за вас я потеряла мужа, моя карьера полетела к чертям собачьим. Так что пора подумать о компенсации.

– О чем речь? – промямлил Краух, не в силах оторваться от обтягивающего грудь материала. Сквозь тонкую материю проступали пятна коричневых сосков. Гансу казалось, что они на глазах набухают.

– Эй, голубки! Хватит ворковать, идите сюда, получены интересные сведения.

Капитан стоял на крыльце особняка, стоял твердо, жесты были уверенные. Он был абсолютно трезв. Современная химия просто чудеса творит.

А тем временем…

– Фут слушает, – подняв трубку, произнес ангольский резидент. После короткой паузы в трубке раздался приглушенный голос одного из молодых марксистов:

– Простите, но не могли бы вы проконсультировать нас по поводу радиоаппаратуры?

– Что, проблема выбора? – спросил Фут.

– Да, такой выбор, что глаза разбегаются.

– Если я через час приеду, не будет поздно?

– Думаю, нет, но поторопиться не помешает.

– Хорошо, еду, – резидент положил трубку на аппарат. Почесав левой рукой плоский, мускулистый живот, он огляделся. Квартира Саймона Фута была небольшой и сильно захламленной. Он ее уже год снимал у престарелого индуса, сообщив тому, что работает в фирме по ремонту дорог, что позволяло ему подолгу пропадать.

Встав с кровати, Саймон поправил противомоскитную сетку, прошел на кухню, где выпил одним глотком остывший кофе, и стал одеваться.

Его «Ситроен» стоял на платной стоянке в квартале от дома. Отдав охраннику квитанцию, Саймон ждал, когда пригонят машину. Сев за руль, прикрыл глаза солнцезащитными очками и, надавив на газ, влился в поток уличного движения.

«Так, раз меня вызвали, значит, начались какие-то действия», – размышлял про себя Саймон. Он был доволен, что наконец-то руководство вспомнило о нем. Несмотря на то, что «товарищ Владимир» сказал, что задание не особо важное, Саймон ему не слишком поверил. Как ему казалось, если таким делом занимается преподаватель учебного разведцентра, то задание не такое уж пустяковое. Скорее всего, за пустяком скрывается что-то очень важное. И наверняка, если все пройдет успешно, его могут и поощрить. «Но что же там приключилось?»

В условленном месте в «Ситроен» сел молодой, очень худой юноша с темно-коричневой кожей. Его звали Рум.

– Что там? – спросил резидент, не заметив даже протянутой подчиненным руки для пожатия.

Рум, убрав руку, сообщил:

– Сегодня к хозяину пришли двое белых. А через час они уехали на грузовике в аэропорт.

– Вы их проследили?

– Да…

– Что им надо было там?

– Хозяин магазина получил несколько деревянных ящиков. Больших ящиков.

– Откуда ящики прибыли? – сыпал вопросами резидент.

– Самолет прилетел из Свазиленда, – доложил Рум, потом, немного подумав, добавил: – У Санба на таможне работает двоюродный брат. Через него он выяснил, откуда груз. И еще таможенник сказал, что этот груз не проверяли по личному приказу начальника таможни.

– Это уже становится интересным, – хмыкнул Саймон. Свернув в небольшой грязный переулок, он затормозил, потом спросил:

– Куда они отвезли ящики?

– В магазин.

– Интересно, интересно, – мурлыкал под нос себе Фут. Кое-что ему уже становилось ясно. Ну, например, белые империалисты что-то готовят. Не иначе, а то с чего бы это им везти контрабанду с юга Африки. Вполне возможно, что новой «горячей точкой» станет Мозамбик. Вслух он спросил:

– Фотографировали?

Получив утвердительный ответ, снова спросил:

– Фотографии и доклад о происшедшем в тайнике?

– Да, я сначала положил документы в тайник, а затем пошел на встречу с вами.

«Ну что же, сейчас самое время вступить в игру мне», – подумал Фут, а вслух произнес:

– Ладно, пошли посмотрим, что там замышляют империалисты, пора дать им отпор.

Выбравшись из машины, оба революционера прошли через переулок и смешались с базарной толпой, постепенно подбираясь к магазину с надписью «Сони». Недалеко от стеклянного шатра они увидели Санба. Чернокожий крепыш, с буйной растительностью на голове, в полуармейских бриджах, поверх которых была надета просторная рубаха с широкими рукавами и оголенной шеей, он о чем-то оживлено беседовал с продавцом рыбы. Увидев подходящего к нему резидента, юноша распрощался с собеседником и отошел в сторону.

– Как дела? – став спиной к молодому революционеру, спросил Фут.

– Пока тихо, – ответил Санба, едва шевеля губами.

– Из магазина кто-то выходил?

– Нет, как только они приехали из аэропорта, магазин закрыли по техническим причинам.

– Хорошо, можете два часа отдыхать, я их покараулю. Сегодня ночью надо будет поинтересоваться, что за «аппаратуру» они сюда привезли.

Молодые конспираторы удалились, а Саймон двинулся в сторону турецкой кофейни.

Небольшое глинобитное двухэтажное строение располагалось через дорогу от магазина.

Внутри кофейни было душно и почти темно, стоял запах жареного кофе, восточных пряностей и крепкого табака.

Саймон Фут поднялся на второй этаж и, сев за свободный столик на балконе, выходящем на рынок, подождал, пока молоденькая девушка-турчанка с миловидным юным лицом, темными большим глазами и жгуче черными волосами приняла заказ на чашку кофе по-турецки и порцию жареных фисташек с изюмом.

Меньше чем через минуту перед ним стояла чашка с ароматным кофе и пиала с фисташками. Получив деньги, девушка удалилась, а резидент задумался.

«Мне было приказано только следить за хозяином магазина. Но кто же знал, что так повернутся дела? Может, все-таки сообщить товарищу Владимиру? – Он сомневался несколько секунд, а затем Фут их безжалостно отбросил. – «О чем докладывать? Что хозяин магазина, возможно, промышляет контрабандой? А что нам с этого? Можно сообщить в полицию, что в магазине заложена бомба. Там, конечно же, проведут обыск. И что? А если ничего не найдут… тогда, значит, мы себя раскрыли. Этого допустить я никак не могу».

Кофе уже совсем остыл, а в пиале устроили себе пиршество полдюжины жирных мохнатых мух. Взмахом руки Фут согнал насекомых и, набрав в руку пригоршню фисташек, пару из них опустил в рот, стал тщательно пережевывать.

«Ну что же, единственно верное решение – незаметно проникнуть в магазин и выяснить, что находится в привезенных ящиках. А как же приказ товарища Владимира? – Этот вопрос несколько поколебал решимость резидента, но уже через секунду он нашел оправдание своему решению. – Ничего, победителей не судят!»

Кофе был едва теплым, густым и горьким. Его влага, подобно мазуту, медленно переливалась в рот.

* * *

Только далеко за полночь на рынке наступило недолгое затишье, до первых солнечных лучей.

Саймон Фут и двое молодых марксистов стояли в тени балкона турецкой кофейни. В магазине напротив было по-прежнему тихо. Резиденту до смерти хотелось курить, так всегда было, когда он нервничал. И действительно, от нервного возбуждения у Саймона дрожали пальцы. Давно он не был в таком состоянии. Засунув руки в карманы, он спросил у своих помощников:

– Как будем проникать в магазин?

– Как решили: через крышу. Там есть вентиляционная шахта, – ответил Санба.

– Веревку взяли?

Рум показал моток капронового троса.

– Хорошо, тогда пошли.

Они перешли через дорогу. Из-за ближайшего прилавка выскочила бродячая собака, поджав куцый хвост, опрометью бросилась в темноту. Саймон раздраженно сплюнул.

У стальной решетки, ограждающей витрину магазина, Саймон забрал у юного революционера моток троса и тихо шепнул:

– Останешься здесь, в случае чего прикроешь.

– Но почему я? – так же шепотом возмутился Рум, но его никто не слушал.

С проворством обезьяны Санба стал карабкаться по прутьям решетки. Дождавшись, когда он скроется на крыше, на решетку влез Фут.

Тонкие стальные прутья угрожающе вибрировали под весом резидента. Саймон аккуратно переставлял руки и ноги, поднимаясь все выше и выше. Вот и водосток крыши. Ухватившись за него, Саймон ужом вполз на плоскую поверхность.

На фоне гигантского диска луны отчетливо виделся согнутый силуэт юноши. Орудуя отверткой, тот отвинчивал крышку фильтра вентиляционной шахты. Когда к нему добрался Фут, проход в шахту был свободен.

Закрепив на крыше один конец капронового троса и включив небольшой портативный фонарик, Саймон вполз в темное чрево шахты. Внутри трудно было дышать из-за огромного количества осевшей на стенах шахты бурой пыли. Каждое движение вызывало пылевые завихрения, которые тут же вдыхались и, осев на слизистой носоглотки, провоцировали предательский чих.

Проклиная все на свете, Саймон боролся с искушением чихнуть, при этом представляя себе, что приходится терпеть следующему за ним марксисту-ленинисту, представителю городской бедноты, а в сущности еще подростку Санба.

Наконец и выход, но это иллюзия. Выход был надежно прикрыт вентилятором. Пользуясь накидным ключом, Саймон отвернул все восемь крепежных болтов. Зацепив за лопасти вентилятора заранее приготовленный брючный ремень, Фут вытолкнул лопасти наружу. Затем выглянул сам. Внизу было темно и тихо. Сбросив вниз моток с тросом и зажав руками брючный ремень с вентилятором, он выбрался из вентиляционной шахты и, быстро перебирая руками по тросу, спустился вниз. Вслед за резидентом скользнул Санба. Бесшумно опустив на бетонный пол вентилятор, Фут включил фонарик и огляделся.

«Ничего особенного, – подумал Саймон, оглядывая большое помещение, где местами стояли ящики с выпивкой и консервами. – Стоп!» – мысленно себя остановил резидент. Здесь было что-то не то. На складе магазина радиоэлектроники отсутствовала эта самая электроника. Хозяин этого магазина неспроста не желал торговать, ему просто нечем было торговать.

Жестом Фут подозвал к себе Санба и тихо спросил:

– Где ящики, которые привезли из аэропорта?

– Не знаю, их здесь нет.

– Ладно, будем искать. – Саймон осветил фонариком дальнюю стену и тут же увидел прямоугольник стальной двери. Бесшумно ступая, разведчики направились к этой двери.

Шершавая металлическая дверь была заперта на внутренний замок. Ощупав дверь, Фут присел на корточки и, подсветив, заглянул в замочную скважину. Достал из кармана связку ключей, нашел нужный и вставил в замочную скважину. Щелчок, дверь открылась.

Небольшое бетонное помещение оказалось еще одним складом, только меньше площадью. За день бетонные стены накалило знойное африканское солнце, и теперь там стоял жар, как в доменной печи. В центре этой жаровни стояли четыре больших деревянных ящика, на бортах которых красовалась большая надпись «Сони».

– Они? – все так же шепотом спросил Фут.

– Они! – подтвердил Санба.

Саймон вошел внутрь, в одно мгновение его тело покрылось липким потом. Три ящика из четырех были вскрыты. Фут приподнял крышку одного из этих ящиков и заглянул внутрь.

Внутри лежало большое поролоновое одеяло, несколько пустых бутылок из-под пива и «колы». Изнутри шел тяжелый запах человеческого пота.

– Они привезли в этих ящиках людей! – прошептал Санба за спиной резидента.

– Как минимум, двое в каждом, – подтвердил Фут, это уже был факт. Сейчас его больше интересовало, что же в закрытом ящике. Саймон пальцем указал на ящик. Санба кивнул головой.

Подойдя к ящику, он быстро вынул из кармана отвертку, которой полчаса назад открутил решетку с вентиляционной шахты, поддев ею крышку, с силой надавил на отвертку. Со скрипом и скрежетом крышка подалась вверх.

Ухватив пальцем за край, Фут приподнял крышку и, подсветив фонарем, заглянул внутрь.

В луче света поблескивало вороненой сталью новое оружие в заводской смазке, обернутое в промасленную бумагу.

«Да, здесь оружия на Третью мировую войну хватит», – мысленно отметил резидент. Сейчас до него дошло, что дело действительно по-настоящему серьезное и зря он втянул в него молокососов. Эта работа для профессионалов… Но сказать Санба он ничего не успел: с противоположной стороны открылась дверь, ведущая в торговый зал магазина. Широкая световая полоса пролегла через весь склад.

В дверном проеме стоял широкоплечий крепыш, одетый в голубые джинсы. Он был голый до пояса, на груди бугрились мышцы. Сжимая зубами окурок толстой сигары, он выпускал струи сизого дыма.

Издалека он казался Футу мифическим быком, воплощением силы, злобы и смерти.

«Этот церемониться не будет», – злясь на себя, подумал резидент. Последние годы спокойного существования сказались сейчас не самым лучшим образом.

«Как крыса попал в ловушку, – клял себя Саймон, в глубине души все же надеясь: – Может, пронесет?»

Крепыш прошел в ближайший угол и помочился. Застегнув джинсы, он уже хотел уйти, но в дверях остановился и, посмотрев в глубь склада, вернулся.

Правой рукой взяв сигару, крепыш остановился перед тросом, свисавшим с крыши. Пощупав волокна капронового каната, он прошел в направлении открытой стальной двери.

«Не пронесло», – констатировал Фут. Укрывшись за ящиком, он извлек из носка мобильный револьвер двадцать второго калибра, проклиная себя за все оставленное оружие: несколько автоматов, крупнокалиберных пистолетов и даже гранатомет. Все это лежало под сиденьем в его «Ситроене».

Санба, став возле двери, открыл стальной нож, спрятав в широкий рукав блестящий клинок.

Белокожий здоровяк, затоптав окурок, подошел к двери, на мгновение замер в дверном проеме, потом сделал шаг вперед. В то же мгновение перед ним вырос Санба.

Чернокожий юноша, взмахнув рукой, попытался ножом нанести удар в грудь вошедшего. Но тот был начеку. Выбросив вперед руку, он перехватил руку Санба с ножом, натренированным движением развернул клинок так, что хрустнула кость, и тут же вонзил нож в горло юноши.