Текст книги "Голубые дали"
Автор книги: Иван Шарончиков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
В Архиве Министерства обороны сохранилось дело по приему в партию летчика Лукьянова Александра Михайловича. В своем заявлении в партийное бюро полка в январе 1942 года он писал:
«Прошу партийную организацию 159-го истребительного авиационного полка принять меня в члены ВКП(б). Я считаю себя вполне подготовленным быть в рядах нашей славной партии большевиков и под ее знаменем буду беспощадно громить ненавистных врагов советского народа – немецких фашистов, напавших на нашу Родину».
В то время наиболее отличившиеся в боях воины по постановлению Центрального Комитета партии от 19 августа 1941 года принимались в партию с меньшим кандидатским стажем. Членам партии разрешалось давать рекомендации вновь вступающим в партию и в том случае, если они их знали по совместной работе менее одного года. Прием в партию производился непосредственно на заседании бюро первичной парторганизации и партийной комиссии при политотделе, минуя общее партийное собрание.
По этому постановлению Центрального Комитета приняли в партию и Александра Лукьянова.
На заседании партийного бюро, которое проходило во фронтовой землянке, зачитали рекомендации коммунистов и боевую характеристику, подписанную комиссаром полка.
Вот краткое содержание партийных рекомендаций.
«Лукьянов геройски сражается с врагом. Рекомендую принять его в члены партии и несу за него полную партийную ответственность», – писал член партии Мизоренко Т. А.
Коммунист Путярин И. В. в своей рекомендации отметил: «Знаю Лукьянова как человека, преданного нашей партии, грамотного и отличного летчика».
«За время боевых действий Лукьянов проявил себя беззаветно преданным нашей Родине воином», – говорится в рекомендации члена партии Зотова П. Д.
Получая из рук начальника политотдела партийный билет за № 4466923, Лукьянов говорил:
– Вступление в партию Ленина является огромным событием в моей жизни. Я сделаю все, чтобы оправдать высокое звание коммуниста.
И слова у летчика-коммуниста не разошлись с делом. В последующих боях он мужественно и храбро продолжал сражаться с фашистскими захватчиками.
За первые месяцы войны летчик совершил более 150 боевых вылетов, участвовал во многих воздушных боях.
На его боевом счету появилось немало сбитых самолетов противника. А в одном из боев, когда полк перебазировался на новый аэродром, Лукьянов сбил два фашистских «Хейнкеля-113».
Сослуживцы Лукьянова, много раз летавшие с ним на выполнение боевых заданий, не раз были свидетелями его славных подвигов, они учились у него мужеству и отваге.
БОЕВЫЕ ДЕЛА
В августе сорок первого года Лукьянову с группой летчиков приказали сопровождать бомбардировщиков «СБ» в район станции Серебрянка. По данным разведки, там были сосредоточены крупные наземные силы противника. Их требовалось уничтожить.
Истребители с честью выполнили это задание. Сопровождаемые ими бомбардировщики точно пришли на цель и разбили логово врага. Готовившееся крупное наступление фашистов на этом участке фронта было сорвано.
На обратном пути, неподалеку от станции Луга, советские самолеты встретились с большой группой «мессершмиттов». Фашисты пытались остановить наших летчиков, надеясь на свое превосходство в силах.
Лукьянов и его боевые друзья смело вступили в воздушный бой с гитлеровцами, чтобы отвлечь их внимание от сопровождаемых бомбардировщиков.
Искусно маневрируя, юркие истребители наносили фашистам чувствительные удары. Один «мессер», получив в бою повреждение, пытался удрать. Лукьянов заметил это. Быстро развернувшись, он послал по врагу длинную пулеметную очередь. Фашист, объятый пламенем, врезался в землю.
Воздушный бой все больше разгорался. Через несколько минут еще два «мессершмитта» не выдержали, отвалили в сторону. Лукьянов бросился преследовать их. Севернее озера Череменецкое он снова атаковал фашистов. Вскоре еще один вражеский самолет с дымящимся мотором нырнул в озеро. Другому фашисту удалось уйти.
В этом бою было сбито четыре «мессершмитта». Наши бомбардировщики и истребители сопровождения без потерь вернулись на свой аэродром.
Когда Лукьянов, посадив самолет, стал выбираться из кабины, летчики снова тепло поздравляли его с победой. Они сердечно завидовали ему, а командир неспроста говорил авиаторам:
– Учитесь у Лукьянова бить врага. Берите в пример его находчивость, мужество и отвагу.
– Значит, не зря я тебя рекомендовал в партию, – заметил Лукьянову присутствовавший на летном поле коммунист Мизоренко.
– Все мы служим Советскому Союзу, – улыбнувшись, ответил Александр. – Пусть знают гитлеровцы, с кем имеют дело.
– Особенно здорово Саша дал тому фрицу, который нырнул в озеро, – заметил кто-то.
– Он хотел перехитрить меня, – тихо проговорил. Лукьянов, – а сам попал в прицел. Ну и пусть ловит рыбу.
В боевой жизни героя был и такой случай. Сопровождая однажды бомбардировщиков в район города Чудово, летчики Лукьянов, Белов, Кутявин и Аненков вступили в бой с большой группой «хейнкелей». Схватка была короткой, но жаркой. На землю упало несколько объятых пламенем вражеских машин. Не выдержав сильных атак советских истребителей, гитлеровцы стали отходить с набором высоты. Наши летчики неотступно преследовали их.
Пробивая толстую облачность, истребители потеряли противника. Что делать? Решили вернуться на свой аэродром. В это время Лукьянов заметил: к хвосту самолета Кутявина подбирается гитлеровский ас. Александр сигнализировал шедшему рядом летчику Аненкову.
Истребители бросились на выручку товарища. Завязался бой. Советские авиаторы умелыми действиями сбили воздушного пирата. Летчик Кутявин остался невредим.
Зато самолет Лукьянова получил серьезные повреждения. Неожиданно из облаков вывалились еще два фашистских самолета и атаковали истребитель Лукьянова. Из пробитого радиатора в кабину потекла вода.
Заметив, что советский истребитель подбит, фашисты снова атаковали его. Мужественный летчик, с большим трудом маневрируя в воздухе, при поддержке боевых товарищей сумел уйти от противника. Однако лететь он дальше не мог. Самолет перестал подчиняться его воле. Выбрав подходящую площадку, Лукьянов пошел на вынужденную посадку.
Летчики Белов. Кутявин и Аненков продолжали вести воздушный бой с фашистами.
Через несколько минут над местом вынужденной посадки советского самолета появилось звено истребителей противника. Они прошли бреющим над подбитым самолетом Лукьянова. При втором заходе фашисты стали поливать его огнем из всех видов бортового оружия. Лукьянов бросился в огромную воронку, находившуюся неподалеку.
Когда гитлеровцы скрылись, Лукьянов поднялся. Он увидел, что над его «мигом» полыхает жаркое пламя.
– Сволочи! – вырвалось у него.
Летчик снял парашют и спрятал его в воронку.
Окружающая местность показалась Лукьянову совершенно незнакомой. Куда идти? Летчик взглянул на полетную карту, восстановил ориентировку. Через несколько минут, усталый и взволнованный, он взял курс на Ленинград.
Шел медленно. Кругом ни души. Только изредка, на большой высоте, раздавался чуть приглушенный гул авиационных моторов. Это, видимо, рыскали за облаками фашистские разбойники. А может, боевые друзья летчика вели бой с врагом? Трудно угадать, кто там летал, на такой огромной высоте.
Когда солнце склонилось к закату, летчик увидел населенный пункт. Посмотрев на карту, он установил, что это колхоз «Красный пионер».
Кругом по-прежнему все было тихо и не заметно никакого движения. Лукьянов предположил, что врагов близко нет, и смело пошел к деревне.
У околицы ему повстречалось несколько стариков. От них он узнал, что до войны здесь действительно процветал большой колхоз «Красный пионер». Люди жили хорошо. А когда пришли гитлеровцы, от колхоза ничего не осталось. Фашисты все разграбили, а способное к труду население угнали в неметчину.
Изможденные старики, узнав, что перед ними советский летчик, рассказали ему об издевательствах фашистских захватчиков над беззащитными людьми. А потом они предупредили его, что в соседней деревне Биделево находятся немцы.
– Это в нескольких верстах отсюда, – поясняли они.
«Значит, я совершил посадку на территории, занятой врагом», – подумал Александр, и ему стало не по себе.
Однако теплое участие местных жителей в судьбе летчика, их прямые открытые взгляды успокоили Лукьянова. Он понял, что находится среди друзей и сможет пробраться через немецкие кордоны к своим.
Старики донимали его вопросами.
– Не мог бы ты, сынок, сказать, когда Красная Армия прогонит гитлеровских разбойников? – тихо спросил летчика один из стариков с большой седой бородой. – Надоела нам эта неметчина как горькая редька. Да и от сына никакого слуху нет. Он тоже воюет с фашистами.
Другой собеседник полюбопытствовал: правда ли, что немцы Москву захватили и разбили всю нашу армию?
Лукьянов не мог оставить стариков без ответа.
– Когда Красная Армия прогонит немцев, я вам точно не скажу. Но мы их непременно разобьем и очистим родную землю от фашистской погани. В это я твердо верю и вас прошу не сомневаться.
Александр обвел взглядом стариков. Те слушали, боясь проронить слово.
– Москва немцам надавала по зубам. Это факт. У меня мать живет в Москве. Недавно я получил от нее письмо. Она пишет, что в столице народ спокойно живет и работает. Помогает нам громить врага.
Лица стариков посветлели. Александр продолжал:
– Красная Армия живет и действует. То, что она разбита, – это выдумка фашистов. Мы каждый день бьем все сильнее, бьем захватчиков не только на земле, но и в воздухе, и на море.
Тут один из стариков спросил с ехидцей:
– А вы, дорогой, как же у нас-то очутились?
Лукьянов рассказал старикам, что был подбит в воздушном бою и совершил вынужденную посадку. Друзьям он никогда не говорил неправду.
– Значит, подбили, говоришь, – повторил слова летчика один из собеседников. – Но почему он тебя, а не ты его?
– Я их, поганых, уже с десяток наколошматил. А вот теперь подбили меня. На то она и война, без жертв не бывает.
Старики сочувственно помолчали.
– А теперь, значит, как же, пробираться к своим будешь? – продолжал все тот же неугомонный старик.
– Думаю пробраться, – ответил летчик.
– Желаем тебе удачи, сынок. Смотри, берегись, – почти в один голос напутствовали Лукьянова простые русские люди. – Будем ждать с победой.
Потом старики рассказали летчику все, что им было известно о фашистских заставах.
– Говорят, будто на Курниковой острове находится Красная Армия.
Пока шла беседа, солнце постепенно склонилось к горизонту. Лукьянов, поблагодарив жителей за информацию, направился в сторону, указанную стариками.
Шел Лукьянов долго, пробираясь по лесам и болотам. Временами до него доносилась артиллерийская канонада. Но эти звуки были так далеки, что ничуть не помогали в ориентировке.
После долгих скитаний по лесам и болотам Лукьянов вышел на железнодорожную станцию Андреево. Там он увидел людей в красноармейской форме и радостно крикнул:
– Свои!
В этом небольшом населенном пункте действительно стояло подразделение одной из частей Красной Армии.
Летчик попросил красноармейцев отвести его к командиру, которому он показал свои документы и рассказал, что с ним произошло.
Товарищи накормили его, дали возможность отдохнуть, а на следующий день Лукьянов был снова в родной части.
С тех пор как Александр вылетел на боевое задание, прошло несколько дней. В части его считали погибшим. Поэтому появление летчика на аэродроме вызвало бурю восторга.
Первым к Лукьянову подбежал летчик Кутявин, которому он в последнем бою спас жизнь.
– Саша! Ты жив? Вот молодец!
Друзья обнялись и как родные братья расцеловались. Кутявин тут же нараспев прочитал четверостишие:
Хорошо, что друг надежный
Прикрывал тебя в бою.
С другом всем делиться можно,
Если делишь жизнь свою.
Когда страсти улеглись, Лукьянов попросил командира закрепить за ним новый самолет и дать самое сложное боевое задание, чтобы отомстить гитлеровцам. Его просьбу удовлетворили.
В следующий раз, вылетев на выполнение боевого задания, летчик-герой вогнал в землю еще одного фашистского стервятника.
«Боевая работа у нас идет неплохо, – писал он матери с фронта. – Фашистских гадов бьем без промаха».
ПО ПРИМЕРУ ГЕРОЯ
Авиационный полк, в котором служил и воевал Лукьянов, выполнял в первые дни войны самые различные боевые задачи. Летчики вели боевую разведку войск противника, заходя далеко в его тылы, сопровождали бомбардировщиков, штурмовали коммуникации и войска фашистов. Часто им приходилось прикрывать с воздуха Ленинград, Новгород, Волховскую гидроэлектростанцию, построенную в первые годы Советской власти по ленинскому плану ГОЭЛРО, а также ледовую дорогу через Ладожское озеро, которую ленинградцы по праву назвали дорогой жизни.
Когда вокруг Ленинграда сомкнулось кольцо вражеской блокады и в городе опустели продовольственные склады и магазины, авиаторам приходилось много раз, в трудных условиях, сопровождать транспортные самолеты с продовольствием для жителей осажденного города.
Защищая вместе с наземными войсками колыбель пролетарской революции, советские летчики почти ежедневно вели напряженные воздушные бои с гитлеровцами.
В боях часто выходили из строя самолеты. Летчикам полка в боевой обстановке не раз приходилось садиться на новые машины, которые Родина поставляла фронту.
Александр Лукьянов был уже опытным летчиком и быстрее других осваивал новые самолеты. Став заместителем командира эскадрильи, Герой Советского Союза Лукьянов старательно занимался обучением молодых авиаторов боевым действиям, знакомил их с авиационной техникой врага, помогал изучать тактику фашистских летчиков.
В одной из бесед с летчиками Лукьянов по-дружески пожурил своего бывшего ведомого Ращупкина, который оставил его однажды в воздухе, а сам вернулся на аэродром.
– Фашистские летчики, – говорил Лукьянов, – всегда стараются разъединить нас в воздушных боях, чтобы им легче было расправляться с нами поодиночке. Поэтому ведомый летчик в бою должен всегда прикрывать ведущего, а когда ему грозит опасность, немедленно бросаться на выручку.
В последующих боях Ращупкин уже никогда не оставлял товарища. И Лукьянов как заместитель командира эскадрильи не раз ставил его в пример.
Герой Советского Союза Лукьянов был не только замечательным летчиком. Он вел большую партийно-политическую работу средн летчиков своей эскадрильи, был прекрасным агитатором. Выступая с докладами о положении на фронтах, беседуя с летчиками в землянках, где они отдыхали, Лукьянов неустанно воспитывал у своих подчиненных твердую уверенность в окончательной победе над врагом.
– Мы воюем не одни, – внушал он авиаторам. – С нами весь советский народ, и мы обязательно победим врага. Порукой этому мудрое руководство нашей Коммунистической партии, которая сплотила многомиллионный советский народ в единый боевой лагерь и уверенно ведет нас к победе.
Большое впечатление на летчиков произвело письмо рабочих Кировского завода воинам Ленинградского фронта.
«Помните, что в мире нет такой силы, которая заставила бы нас заколебаться, – писали они. – Мы плавим сталь, и мы тверды как сталь.
Боролись мы с царем и капиталистами – сломили их, боролись мы с белыми генералами и немецкими интервентами – сломили их, боролись мы с разрухой и голодом – сломили их. Так неужели ослабли наши рабочие руки, притомилась наша сила, забыли мы свое героическое прошлое?»
Нет, никогда мы не были так могучи, как сейчас, силой и ненавистью к врагу… Мы, кировцы, смело смотрим в лицо смертельной опасности, и скорее смерть испугается нас, чем мы ее!»
Летчик-агитатор прочитал своим подчиненным ответ воинов Ленинградского фронта кировцам.
В нем говорилось: «Вместе с вами, дорогие кировцы, вместе со всеми патриотами города Ленина, вместе со всей Красной Армией разобьем врага на подступах к Ленинграду. Ленинград – колыбель пролетарской революции – был, есть и будет советским».
Это письмо Лукьянов переслал потом своей матери и просил ее рассказать о нем москвичам.
Мать выполнила просьбу сына, прочитала письмо воинов Ленинградского фронта работницам щеточной фабрики имени М. И. Калинина, где она тогда работала.
Как мечтал Александр Лукьянов дожить до славного дня победы над фашистскими захватчиками! Но этой мечте не суждено было сбыться. В одном из воздушных боев, выручая из беды товарища, он погиб смертью героя. Это было 28 января сорок второго года.
В паре с младшим лейтенантом Кудряшовым Лукьянов вылетел на выполнение ответственного боевого задания. В воздухе их атаковала группа «Мессершмиттов-109». Чувствуя превосходство, противник сразу же бросился на наши самолеты, обстреливая их пулеметным огнем.
Лукьянов, маневрируя, быстро развернулся и контратаковал одного «мессершмитта». Но враг, находившийся на большей высоте, продолжал упорно наседать.
Оба советских истребителя в этом бою получили повреждения. На самолете летчика Кудряшова вышел из строя мотор, а гитлеровцы не прекращали поливать его огнем. Самолет Лукьянова был еще управляем. Летчик бросился на выручку товарища. Один «мессер» от его огня задымил и, кувыркаясь, полетел вниз. Летчик Кудряшов пошел на вынужденную посадку. Лукьянов сопровождал его почти до самой земли.
Затем решил продолжать бой с фашистами. Боевым разворотом он набрал высоту и вновь оказался лицом к лицу с врагом.
Ошеломленные дерзким поведением советского авиатора, немецкие летчики открыли по самолету Лукьянова бешеный огонь. Летчик отчетливо видел, как к его самолету со всех сторон тянулись огненные нити трассирующих пуль, но он хладнокровно избегал их разящих ударов.
В разгар боя один фашистский самолет стал удаляться. Лукьянов, прибавив скорость, решил преследовать его. Нагнав фашиста, он дал по нему длинную очередь. Снаряды угодили в бензобак, и фашист, объятый пламенем, упал в лес.
Бой продолжался. Оставшиеся невредимыми три «мессершмитта» атаковали Лукьянова. Летчик упорно отбивался. Но в это время кончилось горючее. Мотор умолк. Истребитель быстро терял скорость и стал падать на лес. Летчик пытался выровнять его, но перебитые в бою тяги управления сыграли свою роковую роль. Не дотянув до аэродрома, самолет Лукьянова с большим креном врезался в землю.
«Погиб Саша Лукьянов – один из четверки отважных летчиков, открывших новый, невиданный вид воздушного боя – таран», – говорилось в некрологе, опубликованном в газете.
Боевые друзья летчика поклялись тогда отомстить врагу за смерть своего товарища, славного сына Родины и Коммунистической партии. И свое слово они сдержали. В последующих боях летчики полка, в составе которого воевал Лукьянов, совершили много новых подвигов.
Уничтожая в воздухе самолеты врага, авиаторы мысленно произносили: «Это вам за Сашу Лукьянова. За нашу поруганную землю, за кровь наших отцов, матерей и жен!»
Вскоре после гибели Лукьянова летчик коммунист Лебединский повторил его подвиг. В одном из боев у него кончились боеприпасы, и он пошел на таран.
А было это так. Вылетев однажды на разведку, капитан Лебединский встретил в районе города Луга звено гитлеровских истребителей. Завязался бой. При первой же атаке Лебединский сбил одного стервятника, а через некоторое время фашисты подожгли и его самолет.
Рискуя жизнью, советский авиатор направил свой горящий самолет на гитлеровца и таранил его. Свою машину летчик успел посадить на поле. Но едва он вылез из кабины, самолет взорвался.
В тяжелом состоянии Лебединского подобрали на поле работники Лужского райкома партии и на автомашине доставили в один из ленинградских госпиталей.
Поправившись, летчик снова продолжал сражаться с врагом.
Не раз летал с Лукьяновым на выполнение боевых заданий старший лейтенант Михаил Габринец. Он любил своего друга за мужество и отвагу, за чуткость и простоту.
Габринец часто спрашивал Лукьянова, как тот таранил фашистского бомбардировщика.
Лукьянов отвечал ему:
– Подожди, Миша, настанет время, и тебе придется совершить таран.
Так оно и случилось. Однажды Габринец, вылетев на выполнение задания командира, встретил в воздухе шесть истребителей противника. Советский летчик вступил с ними в бой, хотя силы были неравными.
Зайдя со стороны солнца, Михаил направил свой самолет на одного из фашистов. Приблизившись к нему, он дал очередь. Вражеская машина задымила и пошла вниз. Остальные гитлеровцы, не выдержав атак советского истребителя, рассыпались в разные стороны.
Габринец хотел помчаться вдогон. Вдруг из облаков вынырнули еще несколько «мессершмиттов».
«Значит, решили схитрить», – подумал советский авиатор.
Развернувшись, он бросился в атаку. Одна вражеская машина попала в прицел. Летчик нажал на гашетки, и фашист, оставляя за собой густой шлейф дыма, камнем полетел вниз.
Другие самолеты врага продолжали наседать. Летчика ранило в руку, но он собрался с силами и с яростью отбивался от обнаглевших фашистов.
Но вот кончились боеприпасы, и оружие замолкло. Сколько он ни нажимал на гашетки, огня не было. А враг все наседает.
Посмотрев вниз, Габринец заметил: на его самолет свечой идет «мессершмитт».
Габринец мгновенно принял решение – бросить свою машину на врага и уничтожить его таранным ударом. В последнюю секунду гитлеровец хотел отвернуть. Но было слишком поздно. Удар советского истребителя оказался настолько сильным, что фашистская машина развалилась в воздухе.
Серьезное повреждение получил и советский истребитель. Габринец все же сумел посадить его на первую попавшуюся площадку.
Примерно через год после гибели Лукьянова командиром 159-го истребительного авиационного полка стал прославленный летчик, ныне дважды Герой Советского Союза Петр Афанасьевич Покрышев. Он хорошо знал Лукьянова и всегда с удовольствием рассказывает о его подвигах.
«Славные дела и подвиги Героя Советского Союза старшего лейтенанта Лукьянова, капитана Лебединского, старших лейтенантов Габринец, Ращупкина и многих других мастеров воздушного боя, – писал в дни боев П. А. Покрышев, – служили достойным примером поведения в бою всему личному составу части».
Сам Петр Афанасьевич являлся большим мастером воздушного боя. Когда он появлялся в воздухе, с вражеских командных пунктов передавались тревожные сигналы:
– Ахтунг! Ахтунг! В воздухе Покрышев!
Храбрый советский ас наводил на фашистов ужас. За время блокады Ленинграда он сбил лично 38 вражеских самолетов и 8 в группе с другими летчиками.
Следуя примеру героев, многие летчики полка прославили Родину богатырскими подвигами.
Владимир Серов служил в 159-м авиационном полку командиром особой группы охотников.
– Это был человек завидной отваги, – вспоминает о нем Петр Афанасьевич Покрышев. Его группа из восьми истребителей в одном из боев по прорыву блокады Ленинграда встретила около 60 самолетов противника. Но несмотря на такое большое превосходство в силах, советские летчики под командованием Серова не уклонились от боя. Они сбили тогда 12 самолетов врага. Три самолета уничтожил лично Серов.
Дерзкий подвиг совершил в боях под Ленинградом Герой Советского Союза Андрей Васильевич Чирков.
В один из зимних дней он вместе с Покрышевым вылетел на разведку. Оба изрядно устали. Полет оказался трудным, так как землю застилала густая дымка. Над Любанью летчиков обстреляли немецкие зенитчики. Покрышев пошел направо, а Чирков – налево. В какой-то момент ведомый заметил, что со стороны солнца ведущего атакуют четыре фашистских истребителя. Не раздумывая, Чирков делает разворот и бросается на врага.
Удар оказался обоюдоострый. Обе машины полетели вниз. Чирков успел выпрыгнуть из поврежденной машины и раскрыть парашют. Фашист погиб. Когда Чирков опустился на территории, занятой противником, уже были густые сумерки.
Спрятав парашют, Чирков стал пробираться к Ленинграду, укрываясь в кустарнике. Летчик обморозил ноги, но все же к утру добрался до одной из наших пехотных частей.
Командир спросил его:
– Не могли бы вы провести наших разведчиков тем же путем, по которому прошли сами?
– Конечно могу, – ответил Чирков.
И, уставший, обмороженный, он вскоре ушел в разведку со стрелками. Захватив «языка», разведчики невредимыми вернулись к своим.
Так летчики 159-го истребительного авиационного полка мстили фашистам за гибель Лукьянова, за всю ту боль и страдания, которые принесли захватчики на нашу советскую землю.
