Текст книги "Авиакомпания "Brocken Airlines" (СИ)"

Автор книги: Иван Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Вот, кстати, типичнейшее свидетельство убывания магии: я, как обычная профанка, всегда беру с собой на работу запасные колготки. Банально – вдруг те, что на мне, порвутся. Все попытки укрепить их магическим путём не привели ни к чему – возможно, из-за того, что это чистая синтетика, неживой материал. Что я (и если бы только я!) только ни делала – бесполезно. Рвутся, собаки, об воздух. Ладно, если рейс короткий, можно соорудить обманку с помощью заклинания оптической иллюзии – пару часов просуществует. А если летим на Дальний Восток или в трансатлантику? Простейшего дела изладить уже не можем, так что купить в магазине проще и надёжней. А когда-то можно было наворожить мираж платья любого фасона, который держался бы столько, сколько тебе надо. Не мнётся, не рвётся, не пачкается – милое дело! Впрочем, и не греет ни капельки. Миражи пальто, пуховиков или шуб магике до сих пор не ведомы – в них элементарно задубеть можно.

– Короче, самолёт сменил помело?

– Ну, как-то так. Если есть возможность не смешиваться с профанами, мы стараемся этого не делать, тем более что нашими самолётами летают не только люди.

– Не боишься летать?

– Летает же вы. Да и мантика ещё худо-бедно, но работает. Приходится считать Стьюдента или хи-квадрат, но это лучше, чем ничего. Подружка год назад сумела уволиться аккурат перед таким рейсом. Хотя всё равно ей просто повезло, вовремя прибегла к оракулу. А делать мантические упражнения и статистическую обработку их результатов перед каждым полётом просто нереально, нужно по полдня сидеть за вычислениями. Магия, Ванюша, тем более слабнущая магия – дело трудоёмкое.

– И много таких авиакомпаний?

– Хватает. Наша сюда, на Север только заходит. Тут у "Чудьавиа" всегда сильные позиции, совместная с финнами. Итальянская "Стрегерея", английская "Кроули Вингс". Чисто российские – это "Макошь" и "Берегиня Аэро". Украинская "Полесье". В США "Чёрный вигвам" и "Говард Эйр". Греческая "Геката – авиа". Это так, навскидку, сам видишь, конкуренция острая. Хорошо, что даосы не дружат с прогрессом, а то китайцы и тут всё бы уже заполонили. А вот индусы на подъёме, "Маха Кали" подмяла под себя уже весь Юго – Восток.

– А почему никто не видит ваших самолётов?

– Почему не видят? Слыхал когда-нибудь про НЛО? Ну, вот, а говоришь, не видят. Я как-нибудь покажу тебе поближе, если Фёдор Тимофеевич разрешит. Ладно, Ваня, я чё-то и вправду проголодалась.

– Твой начальник снегирь? Что ж, это лучше, чем козёл, – пошутил я, разогревая остатки нехитрого ужина.

– Безумно остроумно. Петросян курит в сторонке.

Я любовался зрелищем уплетавшей за обе щеки Лены, а потом спросил:

– А Ксюша?

– Что Ксюша? – с полным ртом пробурчала она.

–Ну, она тоже...это...

– Аааа. Нет – нет – нет – нет! – Лена аж замахала вилкой. – Ксюха профанка, как и наши мама с папой. Знание не передаётся половым путём, генетика тут ваще не при делах. Я тебе скажу, даже там, – она вилкой же ткнула в сторону потолка, – так и не поняли, как и за что оно даруется. Она в общих чертах имеет представление о моей жизни, но сильно не интересуется. Кстати, был ржачный случай. Однажды она без предупреждения заявилась ко мне как раз, когда там сидел один ревенант...

– Кто???

– Ну, ревенант, ну, как это, гость с кладбища...Ой, да не делай ты такое лицо, насмотрелся ужастиков! Они могут принять любой облик, иногда, правда, тормозят и недовоплощаются. Этот был вполне человекоподобен и обходителен, правда, одет по моде 50-х. Ксюша держалась молодцом, но с тех пор предпочитает встречаться на нейтральной территории.

Лена в голос расхохоталась.

– А вот ещё один был безумно навязчив и даже руки пытался распустить. Пришлось показать ему полторашку святой воды, живо угомонился.

– И давно ты так? – грустно спросил я, осознавая глубину разделявшей нас пропасти.

– Со школы. Вначале маялась, поскольку не понимала, что это со мной. Видела, например, в квартире каких-то людей, а взрослые и Ксюха – нет. Даже выпороли за враньё однажды. А потом меня нашли наши, и пошло – поехало, жизнь наладилась.

– И не страшно?

– А чего бояться? Кто ссыт, тот гибнет, Ванька, уж прости за такой недамский слог. Даже эзотерики из профанов, которые в основном писали чушь, это понимали. Да и не страшнее, чем, скажем, ехать в путешествие, не обсчитав мантику, а вы ведь так и живёте, и ничего.

– Меня-то ты не променяешь на какого-нибудь ревенантна? – полушутливо – полусерьёзно спросил я.

– Дурачок. Дай полюблю.

Лена пробыла у меня почти до утра, так что на работе я весь день зевал и глотал кофе.

***

Речи об ослабевании магии буквально не сходили с её языка. В какой-то выходной после очередного рейса мы долго бродили под ручку, шурша листвой под ногами, в осеннем парке. Было уже прохладно, Лена носила тёплую курточку и длинную клетчатую шерстяную юбку; лёгкий ветерок слегка трогал её распущенные волосы. Мы пристроились на какой-то скамейке, попивая из пластиковых стаканчиков горячий шоколад. Я спросил:

– Ленчик, ты всё твердишь, что магия слабнет. Почему же?

Она помолчала, глядя в пространство, потом смахнула со лба прядь волос и поставила стаканчик на скамью.

– Хороший вопрос. Там (рукой в чёрной перчатке она привычно ткнула вверх) голову ломают люди и сущности не мне чета. Думаю, есть много причин: плохая экология, вытеснение природы техникой, повсеместное использование неживых, а значит, не поддающихся магии материалов, нарастание материализма и практицизма. И всё же самое главное, по-моему, вот в чём. Люди пошли своим путём, магия им, в общем-то, не особенно и нужна. Мы всё больше уходим в слепую зону для этого мира. Как бы тебе понагляднее объяснить, Ваня? Во, кажется, придумала. Это как с литературой. Что мешает в наше время написать новую «Илиаду» или там «Войну и мир»? Ничего. Однако ж не пишут. Как-то так и с магией. Мы как эльфы, опоздавшие на пароход в Валинор.

" Пластмассовый мир победил " .

По давненько подмеченной мною забавной привычке Лена почесала коленку и продолжила:

– Так что нам приходится всё сильнее смешиваться с профанами. Сначала магия правила вашим миром, даже города зародились как поселения магов, потом существовала параллельно, а теперь соединилась с ним. Знаешь, наши сначала очень переживали из-за всего этого, а потом поняли, что так даже лучше. Раз в нас не верят, значит, можно не таиться и спокойно делать свои дела. Посуди сам, куда податься в наше время профану столкнувшемуся с магией. Инквизиции нет. В ментовку? Его там в лучшем случае высмеют, а в худшем – увезут в дурку с мигалками. Неуловимый Джо, которого никто не ловит, – вот самый крутой ковбой во всём Техасе!

Мы оба рассмеялись.

– Лена, а есть злая магия? Порча – корча - приворот?

– Слушай, сейчас практически нет. Злодеи из профанов успешно заместили эту нишу. Есть, конечно, сущности, способные на агрессию и даже очень к ней склонные, всякие там упыри, кикиморы и лембои, но мы за них не в ответе, они сами по себе. Вот шарлатанов и мошенников хватает. Я в этом деле уже почти 15 лет, и за всё это время помню только один случай убийства с применением колдовства. И то там были смягчающие обстоятельства.

– Расскажешь?

– Да пожалуйста. Одну начинающую ведьмочку лет 19 – 20, ещё плохо владевшую блоками (помнишь свою руку?), какие-то придурки из профанов попытались затащить в машину. Сам понимаешь, для чего. Ей удалось вырваться и сбежать, а также запомнить их номер. Через пару часов она с помощью старшей подружки засадила им под капот гремлина. То, что осталось от подонков, выпиливали из того, что до ДТП было машиной, часа полтора.

– И что в итоге?

Лена поболтала ногой.

– Да ничего. Своей полиции у нас нет, для профанной это был несчастный случай. Девчонка сейчас, вроде, в Москве, что с ней, не знаю. Ещё лет 50 назад все ведьмы могли общаться друг с другом где угодно независимо от расстояния, сейчас же каналы обычно забиты белым шумом, и мы так же пользуемся мобильными и электронной почтой. Надёжнее. А так, профаны давно уже неплохо справляются сами. Зачем наводить порчу, если можно натравить на соперника "органы" или бандитов, зачем варить фильтры, если можно в клубе подсыпать девчонке снотворное в напиток? Вы сами себя едите, – в сердцах закончила она, – недаром символ профанного мира у нас – змея, угрызающая собственный хвост.

– А какой он, ваш, магический мир? – торопливо спросил я, чтобы сменить тему, видя, что девушка злится не на шутку.– Каким вы его видите?

– Как бы тебе это сказать, Ванька? Очень трудно объяснить. Я женщина, мне ближе эмоции, тут бы нужны мужские мозги. Он какой-то текучий, там нет ничего твёрдого, оформленного, вещи постоянно друг в друга переходят... Это как остров, плывущий в бескрайнем океане.

Она помотала головой.

– Непередаваемое ощущение. Эх, жаль, что мне никогда не разрешат взять тебя на борт. Посмотрел бы вниз из иллюминатора и увидел, что всё совсем не такое, как на школьных картах.

Лена допила шоколад, смяла стаканчик, швырнула его в урну.

– Пошли дальше гулять!

Это была далеко не единственная наша беседа на эту тему. Из путаных и сбивчивых объяснений любимой я выуживал крупицы сведений о магическом мире. Например, узнал, что положительным следствием ослабевания магии стало прекращение конфликтов в нём.

– Фёдор Тимофеевич – он очень умный, не то, что я, – широко раскрывая глаза, рассказывала Лена, – говорил, что в Вавилоне из-за войн магов 200 лет просто выпали в никуда. Как он это называл?...Такое умное слово. Контини...контину...

– Пространственно – временной континуум?

– О, точняк! Ты у меня читун, Ваня, сразу видно! Так вот это самый континуум как-то там изогнулся, и 200 лет пошли по бороде. Ну а сейчас мы все в одной лодке, и делить нам нечего.

Ещё я понял, что этот мир не знает смерти. Точнее, не видит в ней окончательного уничтожения. Точно полемизируя с рубленым афоризмом никогда не читаного ею Ницше "живое есть разновидность мёртвого", Лена как-то сказала:

– Мёртвое тоже живёт, по-своему. Вообще, то, что родилось, убить никто уже не сможет.

Не знаю, радовало ли меня это или пугало. От зрелища модно одетой современной городской девушки, которая ведёт длинные разговоры с камнем, аккуратно поглаживая своего минерального собеседника, на меня веяло холодом каких-то уж совсем чужих пространств. А уж от рассуждений, типа "поднять мертвеца из хорошей могилки и практикантка сможет" просто мороз драл по коже.

В то же время она выделяла "неживые" – искусственно синтезированные материалы – абсолютно резистентные к магии.

– Вещи из них для нас как призраки, хоть мы и научились ими пользоваться.

Была лишь одна тема, на которую Лена категорически отказывалась общаться – устройство и иерархия их мира. Тайну всех этих загадочных наших и там она хранила с ревностью, которой позавидовал бы любой мафиози.

***

– А Лена ничему тебя не научила? Ну, заклинаниям каким, изготовлению амулетов, гаданиям? – не удержавшись, прервал я рассказчика.

– Несколько раз просил, но она лишь качала головой и говорила что-то вроде:

– Ванюша, мне не трудно, и не думаю, что ты используешь это во зло себе и другим, но суди сам. Магия слабнет, так что становится всё более трудоёмкой, это раз. Ты мужчина, это два. В наших землях магия – сугубо женское занятие, многое тебе просто не откроется. Я бы могла натаскать тебя на какие-то чисто практические вещи, но пойми, того, что они делают, ты сможешь добиться и профанным путём. Грубо говоря, зачем варить тинктуру, если можно в аптеку сходить. А настоящее целительство тебе всё равно не дастся. Или сваришь фильтр, убьёшь кучу времени и сил, напоишь им да хоть эту рыжую Катьку, – ехидное подмигивание, – и что? Она тебе через месяц всё равно осточертеет. Тебе со мной плохо?

– Нет.

– И я так думаю. Рассея – матушка, бабья страна, ничего не попишешь. В Европе другое дело, они ещё с друидов мужиков классно учили, но и там всё скукожилось. Сейчас все колдуны с ведьмами только рожоные, учёных ваще не осталось. Так что живи своей, профанной жизнью и радуйся, наших забот тебе ещё не хватало.

***

Один раз Лена вытащила меня в клуб, сам-то я не любитель таких заведений. Всё шло неплохо, пока на выходе не напоролись на компанию каких-то совершенно олдскульных гопников. Спортивки, семечки, пиво, всё по канону. Пока шли тупые подколы, какое-то перемежаемое идиотским смехом и матерщиной мычание, мы старались всё это игнорировать, но когда один из них с глупой улыбкой шлёпнул девушку ниже спины, стало ясно, что разойтись миром не удастся.

– Лена, я сам разберусь.

Очень по-рыцарски, но как "разобраться" с тремя не обременёнными интеллектом и человеколюбием бивнями. Впрочем, уже через секунду, увидев знакомые огненные струйки, я понял, что в любом случае опоздал.

Лена была настроена вовсе не так благодушно, как во второй день нашего знакомства. Она заставила незадачливых любителей ночной жизни сначала на коленях просить прошения, со смаком целуя её сапожки, а потом на коленях же ползти к жигулёнку и по очереди брать в рот выхлопную трубу. Глядя на безмозглые недоумевающие физиономии, на которых отражался коктейль из страха, недоумения, бессильной ярости и глубочайшего нежелания делать то, к чему их принуждали, я ощущал только жалость. Перед клубом собралась толпа зевак, мелькали вспышки, слышались смешки и "да, вон эта в синем пальто". Началась неторопливая дискуссия на предмет того, под воздействием какого веществ находилась троица. Мнения разделились, половина была за спайсы, вторая – за оксибутират. Автомобиль завёлся, Лена высунулась и крикнула:

– Скажите спасибо, что я сегодня добрая! А то свистки дубиной бы поставила, вот тогда вы бы у меня поплясали. Адиос!

Она махнула рукой, и все трое повалились носами в асфальт.

***

Было уже лето, я дорабатывал очередную пятницу. Мобильник зазвонил, на том конце была Лена.

– Ваня, у тебя есть планы на вечер?

– Ты же знаешь, что все мои планы связаны только с тобою.

– Отлично. Сегодня, если хочешь, покажу тебе наш вылет. Хочешь? Вот и славно. Не у «Брокена», у «Чуди», но всё равно, зрелище впечатляющее. Оденься попроще и потеплей, придётся ночью ехать в довольно глухое место. Часов в 9 заеду. Давай, целую.

Около 9 вечера я ждал её у подъезда, и вскоре раздалось знакомое ворчание мотора. Лена была в каком-то забавном бушлате, в котором на смотрелась не то как Снусмумрик, не то как всамделишная ведьма.

– Залезай, Ваня. Ехать надо будет часа четыре, запасись терпением.

Играли всё те же The Cure, мы очень быстро свернули с основной трассы, и Лена явно доверила машину фамильяру. Вечер незаметно сменила белая ночь, на лугах и полях по обочинам начал сворачиваться туман. Потом пошли леса, перемежавшиеся вырубками. Надписи и картинки на покосившихся щитах то грозили поджигателям карами, то взывали к их совести и жалости, живописуя страдания несчастных огнепальных зверушек. Машина грузно ехала по какой-то совсем уж дикой грунтовке, потом остановилась.

– Пойдём. Дальше ещё пешком минут пятнадцать надо будет пройти.

Мы продрались через ивняк, и передо мной предстала широкая поляна, сменяющаяся густым лесом.

– Тут и сидим. Сильно не вылазь, я, конечно, прочитала заклинания узнавания и дружелюбия, но искать проблем на задницу совсем ни к чему.

Лена расположилась рядом, мы обняли друг друга за плечи. Холодало, я мысленно поблагодарил себя за то, что догадался надеть толстовку, девушка же застегнула свой балахон на все пуговицы и подтянула повыше горловину водолазки.

– Сейчас начнётся, уже чую. Опаздывают, "Чудь" вообще не особо пунктуальна, – Лена бросила взгляд на часики. – Ага, вот и они.

Словно иллюстрируя её слова, из леса вышли несколько фигур. В них не было ничего странного и пугающего, разве что тёмные, именно тёмные, а не загорелые или смуглые лица, и всё же каким-то шестым чувством я понял, что это вряд ли люди. Волоски мои стали подниматься, так же, как в тот раз, когда я увидел управляемую фамильяром машину.

Лена предостерегающе поднесла палец к губам и выдохнула мне в ухо:

– Пассажиры.

Особого страха я не испытывал – потусторонний мир жил своей параллельной жизнью, нисколько нами не интересуясь, – и лишь плотнее прижался к подруге.

– Кто они? – прошелестел я в ответ.

– Наши. Для тебя просто наши.

Трава на поляне меж тем засветилась каким-то холодным светом, следом к иллюминации присоединились несколько деревьев – на их ветки словно приземлился рой светляков.

– Полосу готовят. Подними глаза.

На горизонте и вправду появился светящийся эллипс. Казалось, что мы смотрим один из многочисленных видеороликов про НЛО, переполняющих интернет. Через пару секунд он завис над поляной, и я увидел, что это небольшой самолёт, вроде тех чешских игрушек, которые закупала местная авиакомпания. Кабина пилота ярко светилась, но силуэта лётчика видно не было.

– Экономят. Сажают за штурвал фамильяров. У нас такое не допускается, – комментировала Лена, крепко сжимая моё запястье.

Самолётик выглядел весьма прозаично, сделан был явно из земных материалов, однако, имелось два больших "но". Во-первых, стоявшее беззвучие, нарушаемое лишь лёгким стрекотанием, вроде песен кузнечиков. Во-вторых, воздушное судно зависло над поляной, подобно вертолёту. Как бы то ни было, вскоре оно выдвинуло шасси и плавно опустилось прямо в траву. Стрекотание стихло, открылась дверца сбоку, выпал коротенький трап. У входа в салон появилась высокая белокурая женщина в форме, вроде той, что надевала на работу Лена, только не сине – белой, а сине – красной расцветки.

– А, Дашка. Знаю её.

Один из сгрудившихся ближе к лесу темнолицых бодро подошёл к самолётику, и примерно с полминуты переговаривался о чём-то с ведьмочкой. Обрывки звуков, долетавшие до меня, напомнили неведомое наречие, на котором переговаривалась по телефону Лена по пути с Ксюшиной дачи. Вскоре таинственные наши выстроились в очередь к самолёту. Они дисциплинированно по одному подходили к трапу, стюардесса делала пару пассов рукой и пропускала очередного пассажира в самолёт. Темнолицый, что подошёл первым, так и стоял в сторонке. Даша исчезла в глубине салона, трап заполз обратно, дверь захлопнулась. Через пару минут стрекотание возобновилось, самолётик по-лягушачьи подпрыгнул и свечкой ушёл в небо, а потом, словно брошенный атлетом диск, с немыслимой скоростью рванул вдаль. Сияние погасло, как будто кто-то дёрнул рубильник, а одинокий темнолицый растворился в лесу.

– Как это он так? – шёпотом же спросил я.

– Техномагия. Совсем в этом не шарю, если честно, – уже полным голосом ответила Лена. Она поднялась, отряхнула джинсы.

– И куда они?

– Недалеко. В соседней области есть лесок, там капище было когда-то. Дашка работает без году неделю, её б на серьёзный рейс не поставили. Пойдём, Вань, ничего интересного уже не будет. Жаль, ты перед 1 мая так наклюкался, а то показала бы тебе массовый вылет, в Европе его Дикой охотой звали. Как раз в отгуле была. В Европе Дикой охотой, а один америкос – тарелочник называл их "фляпами".

– Какое смешное слово.

– Ага, есть немного. Пока будем ехать домой, расскажу кое-что.

Я был под впечатлением увиденного и всю дорогу до машины молчал. Сильнее всего меня поразило то соединение потустороннего и обыденно – деловитого, которое только что предстало передо мною. В голове созревало и оформлялось решение: больше в лес ни ногой.

***

Когда мы вырулили на дорогу, Лена спросила:

– Ваня, ты слыхал что-нибудь про воздушные корабли в США?

– Нет. Что это такое?

Лена развернулась ко мне, оставив автомобиль на фамильяра, и стала рассказывать.

– Фёдор Тимофеевич говорил мне, что именно Америку наши использовали во второй половине XIX века как полигон для отработки техномагических полётов. Это были тогда довольно глухие, далёкие места, откуда медленно шли новости. С другой стороны, там имелась развитая промышленность, так что можно было без проблем доставать у профанов всякие детали и материалы. Самолётов тогда ещё не знали, так что наши строили воздушные шары и что-то вроде дирижаблей. Первый полёт произошёл в 1870 г., профанам тогда удалось сфоткать издали наш корабль. Сразу вылезла куча проблем и недоработок, так что почти на четверть века проект застопорился. А в 1890-х начались массовые испытания. Наши к тому времени убедились, что профаны окончательно утратили веру в магический мир, и поэтому особо не таились. В старину бы сразу пошли толки о Дикой охоте. «Воздушные корабли», порой свободно движущиеся против ветра, видели в разных городах, во всех концах страны, ночью и днём; их экипажи, дурачась, болтали с профанами, брали их на борт, сбрасывали вниз всякие предметы. Небо снова было нам подвластно!

Потом корабли сменились самолётами, где-то начиная с 1920-х. Вскоре пошёл всплеск сообщений о неизвестных летающих аппаратах, в том числе и без пилотов кабинах – шли очередные испытания. Тогда начали отрабатывать использование фамильяров в качестве лётчиков. Ну а после войны началась эпопея с НЛО, сам, думаю, знаешь. Росуэлльская авария, когда разбилось судно с брауни, и всётакоепрочее. После этого случая резко ужесточили требования к работе с фамильярами; впрочем, есть и те, кто считает, что бедняги просто злоупотребили тогда диким мёдом. Ирландцы, этим всё сказано. Всё это нам рассказывали на корпоративных лекциях.

Лена лукаво улыбнулась и, кокетничая, сказала:

– Так что ты, Ванюша, вот уже почти год пребываешь в близком контакте с членом экипажа НЛО.

Мы дружно расхохотались.

– Нравится?

– А то как же! Ленчик, а что такое это самый "фляп"? – спросил я, вспомнив забавное слово.

– Фляп? Ну, массовый вылет, я же говорила, вроде. Информацию о внеземном происхождении НЛО подкинули в своё время наши, чтобы направить профанов по ложному следу. Всё-таки лишняя осторожность не помешает. Результат был блестящим, НЛО до сих пор ассоциируется у всех с пришельцами, а не с магией. Почти у всех. Один американец, давно увлекавшийся «тарелками», почти докопался до правды. Во всяком случае, он забил на инопланетян и предположил, что за НЛО стоят некие сущности, обладающие неведомой профанам силой – согласись, уже гораздо теплее. Он-то и ввел термин «фляп».

Службы безопасности тамошних авиакомпаний узнав об этих изысканиях, даже пыталась прессовать бедолагу – очень грубо и глупо, пиндосы есть пиндосы. Напускали эфиальтов и лярв, подкарауливали его машину на трассе и подлетали на опасное расстояние, угрожали по телефону... Тая появилась легенда о "людях в чёрном". Эффект был скорее обратным, этот перец решил, что он на правильном пути и утроил усилия. Материала дядька набрал вороха, пожалуй, первым поднял сведения о «воздушных кораблях» – правда, истолковать всю эту груду смог от силы процентов на 40. Навешал на нас ответственность чуть ли не за весь ход истории. Ха, если б это было так, стала бы я в своём «Брокене» работать и на жигулях гонять, как же!

Лена махнула рукой.

– К счастью, они не решили его ликвидировать, а просто оставили в покое – до кого-то относительно умного дошло, что без всей этой шумихи въедливый америкашка просто пополнит ряды городских сумасшедших. У меня есть его книга, если хочешь, дам почитать. Сразу скажу, что никакого Чикаго наши "воздушные корабли" не жгли, нафиг он нам сдался.

***

Иван поднялся, подошёл к окну и, стоя ко мне спиной и вглядываясь в ночной сумрак, глухо продолжил:

– Лена всё-таки показала мне один фляп. Ближайший к той нашей поездке был на Купалу, но тогда она работала. А вот в сентябре мы забрались в машину, рванули в ту же глухомань и опять залегли на какой-то опушке.

Мой собеседник обхватил голову руками и простонал:

– Я никогда этого не забуду... Пение, оно вонзалось прямо в мозг, как сверло. Утробное, торжествующе – дочеловеческое, словно идущее прямо из земли. Огни, огни, десятки огней, словно карусель... Они приземлялись один за другим, один за другим. Свет – холодный, прозрачный. А кто загружался в самолёты – оооо! Ведьмочки меж тем хранили поразительное хладнокровие, некоторые как будто даже флиртовали с этими существами. В какой-то момент я не выдержал, начался озноб, перед глазами всё плясало, на мгновение показалось, что в небе светит не одна луна, а сразу пять. Лена буквально навалилась сверху, скомандовала: «заткни уши и не смотри» – и зашептала что-то, гладя мои волосы. Стащила с себя платок и набросила его мне на голову.

Когда всё закончилось, я побрёл к машине, как пьяный и всю дорогу обратно молчал. Да, мы, люди, явно не одни на Земле, вот только тогда меня это не слишком радовало. А когда мы приехали к моему, точнее, уже нашему дому, просто бессильно уткнулся в Ленино плечо.

– Ты теперь, наверно, меня бросишь, – проговорила она.

Я покачал головой.

– Я то же самое хотел сказать тебе.

– Всё, влюбился парень. Не брошу.

– Ты только сейчас это заметила? Дура ты, Ленка, хоть и ведьма.

Она шутливо пихнула меня в бок; слабо улыбаясь, я ответил ей тем же. Любовь, которая пережила испытание фляпом, бессмертна.

***

Всё в доме преисполнилось тебя.

И длинный волос на краю дивана,

И лёгкая духов твоих струя

(Я от неё хожу немного пьяный),

И льющийся из ванной звонкий плеск,

И синий драп, висящий в коридоре,

И глаз твоих весёлых яркий блеск

Поют, как голоса в едином хоре.

Иван прочитал стихотворение в монотонно – блоковской манере и, не меняя интонации, продолжал:

– Компания наша рассыпалась. Кто-то поругался, кто-то уволился, кто-то полностью ушёл в семью. Тот самый котолов – гроза сельской гопоты допился до панических атак и вынужден был сидеть дома и глотать колёса, чтобы не загреметь в дурдом. Катерина меня больше не интересовала. Вскоре подвернулся неплохой вариант, и я покинул эту помойку.

Собеседник пристально посмотрел на меня и спросил:

– Теперь – то ты понял, почему я сказал тогда, что ты можешь выбирать, а я нет?

– Думаю, да. Если не секрет, вы сейчас вместе?

– Да. Перед тем, как ехать сюда, я сделал Лене предложение и попросил её не отвечать до моего возвращения. "У тебя будет время подумать, посчитать эту свою мантику в конце концов. Я приму любой твой выбор", – сказал я тогда. Не знаю, лечу ли я или падаю в пропасть, будь что будет. Впрочем, так ли велика разница между полётом и паденьем?

Гости как-то синхронно засобирались домой, наверно, потому что стих дождь. Я механически жал руки, прощался, благодарил, просил заходить ещё. Иван ушёл последним, а я всё стоял в прихожей и думал, что образ главной героини этой странной истории – загадочной девушки, которая под музыку британских нигилистов едет себе по самой грани реальности – останется со мною навсегда.

APO PANTOS KAKODAIMONOS

Январь – март 2018 г.

Комментарии

Максим Макимыч, Тамань – самый скверный городишко из всех приморских городов России – отсылки к «Герою нашего времени» М.Ю. Лермонтова.

Мантика – искусство гадания.

Скоро ощутишь себя примерно как Белая королева у Кэрролла – отсылка к "Алисе в Зазеркалье": "В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!"

Профан (от латинского "profanus" – непосвящённый) – человек, не владеющий какой-либо тайной дисциплиной, в данном случае магией. "Слово «профанация», вообще говоря, не имеет пренебрежительного значения. Поэтому, когда мы говорим «профан», «профанация», дело скорее в интонации, нежели в смысле. И вот почему: греческое слово «профан» означает человека, который в принципе очень хорошо расположен к небу и к богам. Это, так сказать, религиозный дилетант..." (Е.В. Головин).

Фамильяр – служебный дух.

Quod est inferius est sicut id quod est superius – цитата из "Изумрудной скрижали", базового герметического трактата, авторство которого приписывают самому египетскому богу Тоту, один из основных принципов оккультизма. Переводится как "Что внизу, то и вверху".

ДСП – для служебного пользования.

Инсигнии – внешние знаки власти, могущества, сана.

Критерий Стьюдента, распределение хи – квадрат – методики в статистике, используемые для подтверждения достоверности результатов экспериментов.

Лембои – злые духи в севернорусской мифологии.

Фильтр – здесь: приворотное зелье.

Тинктура – здесь: целебный эликсир.

Рожоные – т.е. получившие магическую силу с рождения, а не обученные колдовству.

Один америкос – тарелочник называл их "фляпами" – Елена имеет в виду американского уфолога Джона Киля и его действительно любопытную книгу "НЛО: Операция "Троянский конь"" (1970 г.). Киль ввёл в обиход такие базовые для уфологии понятия, как фляп (от английского flap) и "люди в чёрном".

Брауни – домовые в кельтской и англосаксонской мифологии, маленькие и в целом добродушные человечки.

Эфиальты – злые демоны – душители, известные ещё в Античности.

Лярвы (они же лемуры) – злые духи ночи, известные с тех же времён.

В монотонно – блоковской манере – "Он вообще читал плохо, как, кажется, все русские поэты (за исключением   изумительного чтеца И. А. Бунина): читал без всякого выражения,   неестественно однотонно, точно показывая, что никакая экспрессия, никакое   искусство дикции не могут ничего прибавить к красоте самих стихов. Если не ошибаюсь, эту манеру чтения ввел Александр Блок" (М.А. Алданов).