Текст книги "Год 2103 (СИ)"
Автор книги: Иван Франке
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Спецслужбы наблюдающие на мониторах за происходящим, злились в бессильной ярости и гадали куда делась толпа, после того как пленка отваливалась от защитного стекла камер. Полицейские и охранники не могли себе представить, что толпа может действовать так слаженно как единый организм . Для них толпа просто исчезала в течении нескольких секунд, что пленка висела на стекле.
– Серго! – Мне кажется пора подыскивать другое укромное местечко для ночлега. Здесь нас рано или поздно вычислят.
– Даже если так, – пожал плечами товарищ. – До тех пор пока мы не нарушаем закон, полиция ничего с нами не может сделать.
– Не думаю, это совсем не проблема для них. – Не согласился Алекс. – Если они получат приказ, то запросто провокацию устроят. Меня вообще удивляет, что они целую неделю вытерпели ничего не предпринимая. Наверное и в самом деле боятся, что поднимется вся Европа. Похоже, что твоя идея с мобильными камерами себя оправдала. По официальным каналам о нас до сих пор не упомянули, а люди всей Европы в курсе, что здесь происходит.
– Боюсь только, что все кто наши сообщения получает уже давно под колпаком у спецслужб. Сколько ты ещё планируешь давить на правительство?, – поинтересовался Серго укладываясь на матрац лежащей у стены.
– Пока государство с нами разговаривать не начнёт, – зевнул Алекс.
– Или пока нас за уклонение от уплаты налога не пересажают, – добавил Серго. – Вон сколько кислорода сожгли за эту неделю, все датчики уже зашкалило.
– Это мы тоже учтем, когда требования предъявлять будем, – Алекс умолк и через минуту послышалось сопение спящего.
– Это проблемы не решит. Нам ведь и в будущем кислород нужен будет, – буркнул Серго и вскоре тоже затих.
Спящие не видели и не слышали как из щели под шкафом с электронными реле, два крохотных глазка камеры механического таракана наблюдали за происходящим, фиксируя каждое их слово и движение. Дождавшись когда люди уснут механичнеский шпион, пошевеливая усиками – антенами осторожно выполз наружу и направился к одному из спящих.
С тихим щелчком выскочила микроскопическая игла, поблескивая каплей жидкости на кончике. Таракан-робот подполз к открытой руке спящего человека и принялся за работу.
V
Довольное лицо Арно появилось на экране в кабинете премьер министра Европы.
– Ну?, – Фуксмайер раскуривая сигару и глядя из подлобья на экран, сухо, словно сломал сухую веточку, бросил вопрос.
Его медленно, но верно начинало раздражать неуверенное поведение парламента все ещё не разрешившего силовое решение проблемы, так же как и молчание президента по поводу мирного решения проблемы путем установления "Нового порядка" для быдла там, внизу.
Было совершенно очевидно, что парламент, возможно не без участия президента, пытается сделать именно его Фуксмайера единоличным козлом отпущения.
– Господин премьер министр! – Арно улыбнулся еще шире, совершенно не реагируя на мрачное настроение шефа. Мы обнаружили "лежку" этих двоих. Никогда бы не подумал, что они там прячутся. "Крысолов" проверял кабеля и обнаружил в подсобном помещении два больших источника инфракрасного излучения. Хорошо, что техник обратил на это внимание и вчера мы оставили там "наблюдателя". Нам даже удалось подслушать их последний разговор.
– Ну наконец то, – оживился Штефан уже полностью повернувшись к экрану. – Что еще?
– Я рискнул сделать одному из них инъекцию "изорана", это новый препарат кодировки памяти. Вы же знаете тот новый препарат, что ещё не запущен в серию. Я подумал, что хуже не будет если мы "клинические испытания" проведем, а если получится, тогда он сам к нам придёт.
– Идиот, а если они следы инъекции обнаружат? – вскипел Штефан.
– След от такой иглы не больше чем от укуса комара, обычному обнаружению не подается. – Ни сколько не смутился собеседник.
– Кого вы закодировали? – уже спокойней спросил премьер перестав курить сигару.
– Мы остановили свой выбор на Серго, у него сестра недавно потеряла работу и он находится в состоянии неисполненного чувства долга. Считаю, что его психика легче поддастся кодировке. Мы ждём его завтра вечером. Если он придёт, то получит инструкции и дело в шляпе.
– Не ты ли мне недавно говорил, что на этих двоих у вас ничего нет, ни родственников, ни привязанностей, и вдруг сестра? – с сарказмом уточнил Штефан.
– Это его сводная сестра, но мы на всякий случай организовали её увольнение и попали в точку, – пояснил Арно.
– Хорошо! Приступим к делу, – взял быка за рога Фуксмайер. – Нам надо дискредитировать, это новое "движение" любой ценой. – Штефан снова сунул сигару в рот. – Мы не можем идти на поводу у какой-то кучки оборванцев. Под угрозой стоит государственность Европы и наше с вами благополучие между прочим.
– Мы сейчас работаем над этим, – Арно многозначительно кивнул и отключился не дождавшись разрешения премьера.
Премьер-министр задохнулся от ярости.
– Это, что ещё за фокусы, – он с силой ударил ладонью по столу, – Немедленно уволю мерзавца, – он вдруг замер на мгновенье, от пришедшей в голову догадки. – Камера! – Он уставился в глазок камеры.
– Спокойно! Штефан, спокойно, – сам себя успокоил премьер. – Тебя наверняка записывают. Он ещё раз пристально посмотрел в зрачек объектива. В его голове вдруг начала выкристаллизовываться вся картина игры ведущейся за его спиной.
– Он -то несмышленыш думал, что Смаленски все деньги ворует для себя лично, но ведь президент совершенно не среагировал на его выпад против министра финансов. А, что если?!... , – у Фуксмайера в животе всё сжалось и противный, холодный пот потек по спине.
Всё вдруг стало ясно. Если допустить, что "костью" для воставших будет именно он. Если президент в курсе проделок поляка, то наверняка и парламент у него на финансовом крючке.
– Так, что делать? – Штефан дрожащими руками раскурил сигару, и вдохнув тонкий аромат с примесью марихуаны, попытался унять противную дрожь. Через минуту премьер с удоволетворением отметил, что успокаивается.
– Мне нужно играть на опережение с этим гаденышем, – он глубоко вздохнул. – Если я успею разворотить гнездо воставших, то смогу диктовать условия парламенту. А уж тогда я расчитаюсь с этим недоноском. Победителей не судят. – Фуксмайер улыбнулся своим мыслям.
– Президент дал мне два дня, а это значит, он ещё не решил на чью строну встать. – Премьер потянулся к кнопке вызова, но в последний момент замер обдумывая стоит ли сейчас доверять Арно, ведь он наверняка работает и на Смаленски. А может на него в первую очередь.
– Если его сейчас убрать, они наверняка поймут, что я в курсе дела их игры, – Штефан надавил на кнопку. – Сделаем вид, что ни о чём не догадываемся. Свою работу он пока делает, а там посмотрим. С ним все может случиться, бывают же и несчастные случаи в конце концов.
Если я эту партию выиграю, то уж позабочусь о том, чтобы и Арно и этот пройдоха поляк на пару, обзавелись личными "хранителями" под куполом, вместо телохранителей, – он улыбнулся собственным мыслям, отметив, что получился неплохой каламбур.
– Сколько еще времени до обработки главаря этих бандитов?, – спросил он у появившегося в дверях шефа службы безопасности.
– Еще три часа, – Арно посмотрел на часы, – Изоран уже начал действовать.
– Насколько вы уверены в успехе? – Штефан перешёл к своей обычно-жёсткой манере общения.
– Абсолютно. Главное чтобы между инъекциями он не изменил своего поведения, но о регулярности доз я позабочусь, так что сюрпризов мы не ждём.
– Хорошо. Держите меня в курсе. И ещё, – остановил он Арно уже в дверях, – У нас есть только два дня и работать надо сразу на результат. Не обеспечите результата, я с вас шкуру спущу и голым в Африку гулять пущу. Идите.
VI
Алекс был в недоумении. Его лучший друг и опора в борьбе против тирании правительства, его правая рука – Серго, внезапно изменил свою точку зрения. Теперь он постоянно твердил, что необходимо идти на переговоры с правительством, что проблему одними демонстрациями не решить, что правительство готово идти на уступки, что правительство не может и не должно нести в одиночку ответственность за повышение налогов, поскольку количество безработных постоянно растёт, а количество работающих постоянно уменьшается. Алекс не узнавал Серго, настолько разительной была перемена. Мало того, Серго пытался так выступать и на митингах и демонстрациях, а это могло для него же кончиться плачевно и Алекс отстранил Серго от трибуны. На него сразу же посыпались обвинения в узурпировании власти. Серго вдруг выдвинул свою, совершенно необычную программу увеличения рабочих мест, обещая, что в таком случае каждый третий безработный сможет получить новое рабочее место, но и для остальных правительство сумеет найти выход если с ним пойти на сделку. Его немного сумасбродная программа, внезапно разделила, до сих пор единую массу, митингующих на два лагеря. На два враждующих лагеря. Хотя Серго и был отстранён от митингов, зерно раздора уже было брошено в благодатную почву.
– Серго, – увещевал его Алекс, пойми, наша сила в единстве. Мы не сможем диктовать условия ворам-чиновникам, если сами не способны выступить единым фронтом.
– Тогда присоединяйтесь к нам, – парировал теперь уже бывший друг. – Может быть я и для тебя местечко найду.
– Серго! Это же немыслимо! Мы же предадим все чаяния и намерения, все устремления людей поверивших нам. Это предательство.
– Ну так кто тебя держит здесь, – холодно парировал Серго, – Если ты нас предателями считаешь. Я пытаюсь обеспечить людям рабочие места, а у тебя в голове только месть.
– Ты о чём, о какой такой мести ты говоришь?, – опешил Алекс.
– Да здесь все давно знают, что твоего папашу под купол загнали, – внезапно сьехидничал, встряв в разговор, один из новых приверженцев Серго. – А ты сейчас посчитаться пытаешься, нашими руками, и тебя совершенно не волнует, что нас самих под купол загнать могут. Вокруг загалдели.
– Точно!
– Правильно сказано.
– Так его.....
– Да, так оно и есть, – лысый оратор повернулся к толпе в поисках поддержки. – И потом, не ты ли нас предупреждал, что могут быть провокации. Ты похоже все заранее знал. Хорош предводитель. По нашим костям да в рай собрался. Власть манит да обманет....
– Серго! – Алекс не знал, что ответить. – Серго! Скажи им, это же все не правда. – Расширенными глазами он смотрел на товарища. Серго!
Бывший друг молча скривил рот в улыбке и скрестил руки на груди.
– Мы знаем, что это правда. Ты сын преступника и пытаешься нас использовать. – Он вдруг извлек из кармана пластиковую, сложенную в несколько раз, газету двадцатилетней давности и бросил её под ноги Алексу.
Капли начинающегося дождя барабанили по пластику, скрадывая четкость шрифта. Перед глазами Алекса все плыло. Он стоял опустив плечи и не веря своим глазам, пытался что-то разглядеть на старой странице.
– Нет, – шептал он, – нет, неправда.
Тогда он не знал, что Серго помогали несколько десятков человек. Сециально обученных агентов. Не знал он и того, что все новые и новые люди получив дозу изорана, подвергались глубокой психологической и гипнотической обработке, становясь приверженцами "нового порядка". Не знал он и того, что эту газету, как и сотни других, специально распечатали и искуственно состарив, распространяли среди воставших, лишь с одной единственной целью. Дискредитировать его – Алекса Шванхальца и развалить его единый когда-то "народный фронт".
Не знал он, что полицейский спецназ и специальные агенты получили приказ начать атаку на "преступивших закон", что все видеокамеры блокированны и люди в других городах всё ещё получают картинку вялотекущего процесса восстания, против засилья государства над человеком. Восстание подавлялось одновременно во всех городах.
VII
Премьер-министр заглянул через зеркальное окно в комнату, с безучастно сидящим там человеком, не скрывая злорадной усмешки. Комната где находился чиновник, была расположена несколько выше и министр мог наблюдать за происходящим сверху. Он даже не отдавал себе отчёта, что такое расположение уровней не было случайным. Все было устроено так, чтобы чувство превосходства не покидало наблюдателей. Тот кто занимался оборудованием комнаты допроса, хорошо знал слабые места чиновничей братии.
Молодой человек хмуро смотрел перед собой не реагируя на суетящихся вокруг него двух тюремных служащих в белых халатах. Связанные за спиной руки и здоровенный кровоподтек под левым глазом, говорили о том, что этот парень сопротивлялся до последнего. После инъекции "кринориума"– синтетического успокающего средства, Алекс расслабился и закрыл глаза.
– Сейчас ему должны имплантировать " орешек жизни" – прокоментировал ситуацию Арно, заглядывая через плечо чиновника.
– Сам вижу, – отрезал Штефан, недовольно поморщившись. – Кстати, это сын моего давнего друга. Мы когда-то с его отцом вместе учились.
– Да! Мы в курсе, – буркнул клерк безопасности.
Фуксмайер казалось не заметил вложенного в эту фразу двойного смысла, увлеченный событиями развивающимися в тюремной лаборатории.
Охранники развязали пленнику руки и задрали парню рубаху, оголив правый бок. Лаборант мазнул по обнаженной коже ваткой смоченной спиртом, подготавливая заключённого к операции вживления электронного датчика, начиненного взрывчаткой.
– Так! Теперь еще со Смаленски надо разобраться, он уже давно кандидат сюда, а потом можно и Ригобертом заняться, – премьер довольно потер руки, даже не заметив, что произнес последню фразу вслух.
Он замер, наблюдая за происходящим в комнате допроса. Алекс до сих пор не реагирующий на охранников, вдруг вздрогнул почувствовав холодный металл скальпеля. Он внезапно изогнулся и перехватил руку хирурга. Левой ладонью он резко ударил человека в халате в лицо. Вскрикнув от боли тот выпустил скальпель, закрыв руками разбитые нос и губы. Второй человек в белом халате, ассистирующий хирургу, еще ничего не понимая медленно, как в замедленной съёмке, поворачивался держа в руке пинцет с зажатым имплантатом. Молодой заключённый, перехватил его руку и наотмашь полоснул подобранным скальпелем по лицу. Щека ассистента разошлась открыв глубокий безкровный порез, медленно наполняющийся кровью. Схватив шарик со взрывчаткой, молодой парень яростно швырнул его в зеркало.
Силы взрыва было достаточно, чтобы зеркало вздрогнуло получив в месте контакта дыру величиной с голову человека. Стекло покрылось мелкой сеткой трещин и вдруг начало осыпаться пока не рухнуло открыв испуганного премьера прятавшегося за зеркальной завесой.
Фуксмайер испуганно попятился, потом затравленно обернулся ища Арно или еще кого ни будь, кто бы мог его защитить, но кроме него в комнате никого не было.
Алекс, сжимая скальпель в кулаке, медленно повернулся, встретившись взглядом с глазами Штефана. Премьер-министр вертел головой, чувствуя противную дрожь в подгибающихся коленях и ища поддержки. Двое тюремных врачей корчились на полу, будучи не в состоянии подняться, а начальник службы безопасности тоже исчез вместе с тюремной охраной.
Арестованный, перешагнув через осколки стекла, поднялся на возвышение. Штефан продолжал пятиться назад широко открыв глаза.
– Алекс! Пожалуйста, – он вытянул вперёд, словно защищаясь, свою пухлую, холеную ладонь. – Я все объясню. Алекс! – Тараторил он скороговоркой, – Алекс! Мы с твоим отцом были друзья, мы были лучшими друзьями, еще до того как произошла эта глупая трагедия. Я там был ни при чём, я не мог ничего сделать... Алекс! Я попытался его выручить, но было слишком поздно. Алекс! Пожалуйста! Я заплачу Алекс! Заплачу сколько скажешь, деньги, у меня есть деньги, много денег, – он взвигзнул от страха, почувствовав, что уперся спиной в холодную стену.
– Я, я ,... – он вслипнул теряя самообладание и сползая на пол. – Я не хотел, меня заставили, .. и с твоим отцом, и с этими чертовыми газетами и с другом твоим Серго. Ему "изоран" впрыснули...
– Вы, вы знали моего отца? – Алекс смотрел на Штефана как на нечто омерзительное, – вы знали моего отца и предали его?
Мускулистый парень вдруг опустил руки, выронив скальпель, – вы знали и предали...
Громкий хлопок выстрела прозвучал настолько неожиданно, что Фуксмайер вздрогнул от испуга, чувствуя, что штаны вдруг стали влажными.
Алекс дернулся, словно налетев на стену, и посмотрел на грудь где расплывалось маленькое пятнышко крови. Схватившись рукой за сердце, арестованный сделал неуверенный шаг вперёд, вытянув другую руку словно ослепший. Пошатываясь, он сделал ещё один шаг, затем другой и вдруг рухнул лицом вниз.
В проёме открытой двери стояли вооружённые люди, агенты службы безопасности.
– Ну наконец то, – премьер-министр выпрямился поднимаясь и чувствуя как страх уступает место закипающей ярости.
– Какого чёрта, Арно? Где вы были чёрт вас побери, где вы шлялись я вас спрашиваю, пока я тут от этого бандита отбивался. Я вас, да я, я вас всех разжалую, я вас всех под купол отправлю. Мерзавцы! Я вас сгною заживо.....
– Не так резво, шеф, – Арно не только не выглядел испуганным или раскаивающемся, он смотрел с явной издевкой. – Не гони лошадей, – Арно не смутившись скрестил руки на груди.
Из за его спины вдруг выглянул Смаленски.
– Какого чёрта, – начал было Штефан, – и ты гнида здесь? – Знаешь что я с тобой сделаю?
Смаленски, не дал ему закончить, прервав его гневную тираду повелительным жестом, тем самым жестом которым так любил пользоваться премьер-министр.
– Гражданин объединенной Европы, бывший, – он охотно сделал ударение на последнем слове, – бывший премьер-министр, Фуксмайер Штефан, вы арестованны по обвинению в убийстве человека, а так же подготовке заговора против законно избранного президента.
Все необходимые доказательства у нас уже имеются. – Смаленски показал зажатый в руке чип и кивнул в сторону видео камеры, – Заберите у него оружие...
Все еще ничего не понимая Штефан опустил взгляд. В его руке был зажат старинный пистолет, огромный кольт сорок пятого калибра.
– Но я же!... – промямлил теперь уже бывший чиновник, глядя на полицейского, забиравшего его оружие. Он даже не заметил, когда и как ему в руку вложили пистолет.
– Я не стрелял, это бред, это же все подстроено, это ты все подстроил... мерзавец...
– Стрелял, – ухмыльнулся министр финансов, – пуля в сердце, неплохой выстрел, долго тренировались?
– Ты, – задохнуля от гнева Штефан, – ты...
– Пальчики на пистолете, да еще вот это, – он потряс кулаком с зажатым там чипом с записью отчаянного признания Фуксмайера. – Вы хорошо стреляете, снимаю шляпу, – продолжал он поясничать.
– Мерзавец! – Штефан кинулся с кулаками на Смаленски, но его крепко схватили, не дав даже дотронуться до шеи предателя.
– Вы слишком много разговариваете вслух, – маленький поляк поднялся отряхиваясь, – я хотел сказать, разговаривали, – поправился он, – больше вы болтать не будете. И ещё мой неудачливый дружок, в кабинете президента имеется аппаратура умеющая считывать мысли, ты этого не знал? А мыслишки твои между прочим, каждый раз записывались....– Смаленски кивнул агенту и на голову премьера обрушился удар.
VIII
Голова раскалывалась на части, затылок саднил. Штефан с трудом разлепил глаза. Откуда-то доносился шум голосов. Сосредоточившись наконец, премьер огляделся в полумраке. В маленькой комнатушке он находился один. Жесткий матрац, на котором Штефан лежал был пожалуй единственной роскошью в этой комнате. Полка, намертво прикрученная к стене, заменяла здесь кровать.
С трудом подавляя тошноту, вызванную головокружением, он сел на кровати. Ворочать глазами было больно и Фуксмайер медленно поворачивал голову, осматривая комнату. Стены были голыми. Окон не было, а единственный выход был закрыт железной дверью. Разглядев на полу пластиковый стаканчик с водой, Штефан сразу-же почувствовал жажду. Облизнув пересохшие губы, он сделал попытку встать и охнул от пронзившей его бок боли. Схватившись рукой за больное место, он в ужасе отдернул ладонь, нащупав странное шарообразное утолщение под кожей. Трясущимися руками премьер задрал рубаху и повернулся боком к свету – единственному тусклому плафону вмонтированному в стену над дверью. Разглядев обтянутую кожей шишку размером с грецкий орех Штефан почувствовал как его бросило в жар.
– Нет! – хрипел он в отчаяни. – Нет! Не может быть. Они не имеют права. Без суда и следствия. Я сам адвокат, я знаю законы, я премьер-министр, у меня депутатская неприкосновенность. Они не могут так со мной... – всхлипывая,он ощупывал шарик контроля вшитый под кожу. Аккуратный шов заклеенный медицинским клеем, болезненно отдавался на каждое прикосновение.
Услышав посторонний звук бывший премьер, а теперь осуждённый, живо повернул голову. Часть стены съехала в сторону, открыв экран монитора в нише.
– Осуждённый за нарушение прав человека, за приказ стрелять в людей, за жестокое подавление мирных демонстраций, за узурпацию власти, а так же за убийство человека Штефан Фуксмайер, сегодня был переведен под купол номер триста семнадцать.
Во время этапирования, заключённый нарушив прямой приказ охраны, совершил попытку побега и электронный вахтер сработал на уничтожение опасного преступника. – Слова диктора сопровождали кадры хроники недавнего разгона демонстраций. В сумятице толпы люди метались из стороны в сторону преследуемые полицейскими гравилетами. Выстрелы крупнокалиберных пулемётов перемежались с криками толпы, заглушая проклятья несущиеся в адрес правительства.
– Заслуженная кара настигла зарвавшегося тирана, – продолжал голос за кадром. – Сейчас перед вами выступит назначенный президентом Европы временно исполняющий обязанности премьер-министра, ранее занимавший пост министра финансов, господин Смаленский Теодор.
Довольное лицо поляка показалось на экране.
Штефан слушал, что говорил назначенный на его место пройдоха и в бессильной ярости сжимал кулаки. Когда блок новостей закончился, Фуксмайер сидел опустошенный. Потухшим взглядом он смотрел в одну точку, силясь преодолеть внутреннюю пустоту. Бушевавшая внури ярость выжгла все эмоции, оставив лишь равнодушие и безразличие. Он проиграл.
– В новостях передали, что я мёртв, а на самом деле меня все таки побаиваются раз сохраняют жизнь, – мелькнула наконец первая, до конца оформившаяся мысль.
Внезапно почувствовав, что кто-то есть в камере Штефан поднял взгляд упершись а наглые глаза Теодора.
– Проклятый подонок, – вырвалось у него.
– Ох, ох, ох, – закудахтал поляк, – не так резво, дружок, не так резво. – Он показал руку с зажатым в кулаке пультом, – знаешь что это?
Штефан в ужасе отшатнулся, инстиктивно прикрывая рукой бок.
– Не дрейфь, – ухмыльнулся Смаленски, – по моему тебе еще рановато к праотцам, с этим повременим пока,... если сам не напросишся, – добавил он многозначительно. – Что поделаешь, – притворно вздохнул он после паузы, – больно уж активно ты пытался оказывать противодействие "Им", – он многозначительно поднял палец вверх.
– Ты попытался сделать козлом отпущения меня, но это еще ладно, я за себя сам постоять могу, а я не справлюсь так вот он, – Теодор кивнул в сторону вошедшего в камеру Арно, – поможет. Ты совершил куда как более грубую ошибку, замахнувшись на власть президента. Ведь все твои мысли прослушивались и записывались.
– Свинья! – взвизгнул Фуксмайер, – это нарушение прав человека. На суде эти мысли не будут приняты во внимание, потому что это противозаконно. Я премьер-министр, и моя резиденция защищена от прослушивания мыслей...
– Была защищена, была, – отмахнулся словно от назойливой мухи Смаленски. – Это во первых, а во вторых ты еще один титул забыл прибавить: "бывший". Ты бывший премьер-министр, бывший. Благодаря бдительности Арно и моей природной осторожности, мы спасли Европу от узурпатора. А сейчас,.. – он направил пульт в руке на Штефана, – назад, к стене и на колени.
– Вы не можете, вы не имеете права, мне не объявляли импичмента, и не переизбирали, – скулил Фуксмайер, пятясь на ватных ногах назад, пока не уперся спиной в стену. Он сполз вниз, опустившись на колени. За пару секунд перед его глазами промелькнула вся жизнь. Юношеские, честолюбивые мечты с лучшим другом. Учеба в университете, работа в "Вест ресурс корпорейшэн", случайная встреча со старым другом и предательство. Мог он тогда заступиться за Герда? Сам перед собой Штефан вынужден был признать, что мог. Но рассказать правду и объяснить руководству фирмы, как посторонний человек оказался в служебной машине означало для него тогда почти наверняка конец карьеры. Он на это не пошёл, откупившись жизнью друга.
Сейчас Штефан стоял на коленях плотно зажмурив глаза. Он ждал боли, он ждал взрыва, он ждал смерти.
– Штефан Фуксмайер! – голос президента заставил арестанта вздрогнуть.
Штефан приоткрыл веки и уперся полным ненависти взглядом в уверенные и надменные глаза президента.
– Ты пытался строить планы моего свержения и даже физического устранения. Когда наши подозрения выросли в уверенность, я дал разрешение на мыслепрослушивание. Ты совершил преступление, замахнувшись на нашу власть, на "власть имущих". Ты сделал свой выбор как делает выбор опавший с дерева лист. Организация отторгла тебя. Ты строил планы по свержению самой основы нашего общества. Свержению касты "имущих". Тем самым ты подписал свой приговор.
– Так, да? – вдруг всхлипнул Штефан и внезапно бросился на президента пытаясь схватить его за горло. Руки провалились сквозь плоть и скользнули по холодному металлу скелета. Фуксмайер не удержав равновесия навалился было на Ригоберта, но внезапный и сильный удар током отбросил его назад. Скорчившись на полу Штефан в бессилии скреб ногтями по каменным плитам пола.
Тающая голограмма президента Ригоберта, молча стояла, наблюдая как экс премьер барахтается на полу. Затем андроид-голограп перешагнул через лежащее на полу тело заключенного и моргнув направился к двери.
– Ты до сих пор не понял, что президент играл с тобой как кошка с мышкой, – Смаленски трясся от смеха. – Не суметь отличить человека от андроида-голограпа, ох насмешил. – Вытирая выступившие от смеха слёзы, он направился к двери.
– Пойдем Арно ....
Скривив тонкие губы, Арно с презрением смотрел на рапростертое на полу тело.
Всхлипывая, Штефан катался по полу, молотя кулаками по холодному камню.
– Ах, да! – Новый премьер-министр, словно вспомнив что-то, обернулся в дверях. – Мы начинаем новую программу. "Имущие" считают, что простое уничтожение органов, расточительство чистейшей воды, а поэтому с одобрения и разрешения президента Европы некоторые особо опасные преступники должны искупать свою вину путём предоставления нуждающимся своих органов. На вашу печень уже поступил заказ... Наслаждайтесь жизнью, немного осталось. В отличие от меня, грешного, вы не злоупотребляли спиртным и сберегли печень для тех кому она нужна больше чем вам. Кто-то в средних веках сказал: -"Мавр сделал своё дело, мавр может уйти", так кажется. – Он захлопнул дверь тюремной камеры.
– Шекспир!, – крикнул Штефан закрывающейся двери, – слышишь, ты вонючка. Шекспир. Уильям Шекспир сказал, – добавил он тише. Он лежал на полу сжимая ладонью шишку на боку.
– Ну уж нет! – Штефан до крови прикусил губу, – пусть только попробуют...
– Вот так поворачивается жизнь, Арно, мой друг, – маленький поляк похлопал его по плечу. – За предательство приходится платить.
Начальник спецслужбы резко остановился услышав за спиной приглушенный хлопок взрыва. Обернувшись он посмотрел на дверь где оставался смещенный премьер. Затем сделал шаг в сторону камеры.
– Не стоит за него волноваться, – Смаленски показал пульт с мигающим красным огоньком. – Ему, – он кивнул в сторону камеры уже никакая помощь не нужна.....
– Отелло, – вдруг сказал Арно.
– Что Отелло? – переспросил Смаленски.
– Пьесса называлась "Отелло", – пояснил Арно, – про мавра. Пьесса которую Шекспир написал.
– Умный? – Насупился Теодор вдруг.
– Нет, я так просто, – смутился начальник слубы безопасности. – Так слышал где то, вот и ляпнул.
– Слышал он, – буркнул себе под нос поляк. – Пошли отсюда.
IX
Штефан открыл глаза, всё ещё не веря, что жив. Когда раздался взрыв в камере, он сжался в ожидании боли, но потерял сознание от усыпляющего газа раньше, чем понял, что взорвался не его «хранитель».
Боли он не чувствовал. Осторожно пощупав свой бок Штефан отметил отсутствие электронного вахтера.
– Если он взорван, значит я мёртв, – экс премьер несколько спокойней принялся ощупывать то место, где была печень. Наткнувшись на шов, он скривился от боли. Судя по размеру шва печень была на месте, зато был удален "хранитель жизни" или электронный вахтер, по официальной версии правительства. Штефан, стараясь не делать резких движений, осторожно приподнялся и сел.
Почти сразу же, среагировав на его движение, в комнате загорелся свет. Окинув взглядом обстановку, Фуксмайер решил, что он более жив, чем мёртв.
– Мёртвые не чувствуют боли и мёртвые не бывают голодными. – Пришла в голову мысль.
Считав его последнюю мысль и решив, что в ней может заключаться просьба о удоволетворении естественной потребности, автоматика выдвинула из стены небольшой столик и через две минуты на нем уже стояли сэндвичи и небольшой кувшин с горячим чаем.
– Похоже я был прав, – Штефан принялся за еду. – Я из касты "Власть имущих" , а они не могли меня просто так осудить и тем более убить.
– Они, это кто?
От раздавшегося над ухом вопроса Штефан подскочил как ужаленный. Оказывается он произнес последнюю фразу вслух, или же нет? Может ли другой человек напрямую подслушивать чужие мысли, да нет это бред какой-то, – мысли теснились в голове пока Штефан не поднял гловы на говорящего.
– Перед ним собственной персоной стоял Смаленски.
– Да вы кушайте, кушайте, – он присел на второй стул, закинув ногу на ногу. – Пока вы утоляете голод, господин Бенжамин Хербель, я вкратце объясню вам в чём тут дело.
При последних словах Штефан отодвинул сэндвич. Он откинул простынь которой до сих пор был укутан и прошлепав босыми ногами по деревянному полу, уставился в зеркало висящее на стене.
На него смотрело чужое, совершенно незнакомое лицо. Правильнее было бы сказать чужие глаза, поскольку самого лица видно не было. На него смотрели чужие, почему то карие, глаза вместо своих голубых, все остальное скрывал пластырь и бинты. Тольку пухлые губы выделялись на фоне белых бинтов, только розовые пухлые губы, которые от тут же облизнул языком. С языком однако всё было впорядке.
– Что вы со мной сделали? – Фуксмайер отшатнулся от зеркала. – Первый раз он не узнал свой слегка осипший голос.
– Да вы успокойтесь, успокойтесь сначала, – Смаленски сделал пригласительный жест к столу. – Мы не пересаживали ваш мозг в тело донора, отнюдь, хотя... это было бы самое простое решение. Мы просто немного изменили ваше лицо, во избежание глубоких психических травм. Вы знаете как тяжело человек привыкает к новому телу при полной пересадке мозга? В девяносто восьми случаях из ста, мозг приживается без осложнений, а пациент все равно умирает из за психологической травмы. Мы решили не рисковать, хотя наш психоаналитик и уверял нас, что в вашем случае риска нет. Ваше стремление к цели любой ценой, подавляет не только посттравматический синдром, но иногда даже инстинкт самосохранения.
