Текст книги "Статуэтка эпохи Мин (СИ)"
Автор книги: Иван Безродный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Он что-то заподозрил, – сказал Филипп, ковыряясь в горке креветок.
– Или все это было рассчитано на нас, эдакий отвлекающий маневр, – отозвался Антуан.
– Ну, это ему не поможет…
– Посмотрим.
– От Луи больше сведений не поступало?
– Нет, старый черт клянется, что больше ему ничего узнать не удалось, но Папа стал раздражительным и злым. Тоже признак…
– А я его никогда и не подозревал в спокойствии души и доброте, – махнул рукой Филипп, – Но кто же это будет, кто?
Антуан задумчиво сжевал листик салата.
– Вдруг это и есть Мишель? – высказал догадку он. – А что, не удивлюсь, если папаша заказал свою же доченьку…
– Ты с ума сошел, – пробормотал Филипп.
– А что? Вспомни дело Косматого Левю или того Тосканини, помнишь? Кто бы мог тогда подумать, что этот старичок, божий одуванчик…
Его рассказ прервала замигавшая лампочка, вделанная в его наручные часы. Условный сигнал означал: Маэстро вышел из дома.
– Кажется, объект активизировался, – сказал Антуан. – Шарль, хватит пить, черт возьми!
Помощник комиссара нехотя отодвинул бокал в сторону.
– Ты же знаешь, – сказал он, – алкоголь на меня не действует. А вот вы сидите как истуканы, по вам сразу видать, кто вы такие…
– Да брось ты, – простодушный Филипп поправил галстук и с интересом посмотрел на проходящую мимо роскошную даму в длинном сверкающем платье с эффектным декольте. – Не потанцевать ли нам, а, ребята?
– Сходи, развейся немного, – согласился Шарль, и Филипп, алчно шаря глазами по лицам скучающих девушек за соседними столиками, принялся выбирать себе жертву.
Антуан вышел на улицу – нужно было связаться с Леженом.
– Ну, как? – спросил комиссар. – Кто среди его гостей из его же банка?
– Сразу трое, ошибиться нельзя, Дюпон предоставил нам просто замечательные фотографии. Когда он успел их достать?
– Не важно, продолжай!
– Один из них заместитель начальника финансового отдела, дальний родственник Ришара, и две шишки из совета директоров – Некто Рикмайр и Летруа. Тот самый Летруа, который, по нашим сведениям, должен через месяц возглавить совет после отставки нынешнего президента.
Маэстро прибыл только минут через сорок. К этому времени Ришар уже отчаялся увидеть своего дорогого гостя из Швейцарии, но, наконец, заприметив его медленно бредущего к столам, радостно замахал руками и начал торопливо представлять Маэстро собравшимся. Потом Ваальден подошел к имениннице и что-то вручил ей, какую-то маленькую коробочку, обвязанную пестрой ленточкой. Агенты напряглись.
– Ты думаешь… – Шарль, не договорив, уставился на Антуана.
– Пока ничего, – ответил тот, покачав головой.
Гости тут же заставили Мишель показать им подарок, и она торжественно разорвала скрывающую его обертку. Маленькая хрустальная безделушка пошла по рукам. Было видно, как важные напыщенные дамы демонстративно охают и ахают, а мужчины снисходительно щелкают по ней пальцами, проверяя качество.
– Не в Мишель дело, – сказал Антуан. – Кто-то из совета директоров.
Шарль кивнул. Филипп вернулся на место, вдоволь натанцевавшись и заодно посетив в курилке Роже Римски.
– Римски говорит, что оружия у него собой нет, по крайней мере пистолета или большого тесака, – сказал он. – Он прошелся рядом с Маэстро с металлоискателем.
Шарль снова кивнул.
– Опасный тип… Ну-ка, пораскиньте мозгами – что может произойти, а? Ну же, пошевелите же своими прямыми извилинами, черти вы эдакие!
Антуан пожал плечами. Филипп засопел и сделал большой глоток вина.
– Я не экстрасенс в отличие от нашего Ваальдена, и будущее не предвижу, – сказал он. – Иногда предотвратить преступление намного сложнее, чем раскрыть уже совершенное. Тем более, когда не знаешь точно – кого, за что, когда и как…
– Если есть преступник, значит, будет и преступление, – твердо сказал Антуан. – Был бы человек, а его корыстный интерес и уголовная статья по его душу заблудшую и тело бренное обязательно найдутся.
Вечеринка продолжалась в полном разгаре. Маэстро вяло жевал салаты и практически ничего не пил. Гости на него внимание больше не обращали.
– Заметьте, – заметил Антуан, – он сел точно напротив Летруа…
– Готовится, – сказал Филипп.
Летруа тоже спиртное не употреблял и танцевать не ходил, о чем-то оживленно беседуя с толстой дамой, сидящей рядом, зато Ришар напился в стельку и несколько раз бегал блевать в туалет. Агенты с омерзением провожали его взглядами.
– Может, поговорить с ним в укромном уголке? – хихикал Филипп.
В восемь часов пятнадцать минут Летруа, наконец, вылез из-за стола и пошел проветрится на балкон. Через минуту туда отправились две девчушки-подружки Мишель, а затем и сам Маэстро.
– Внимание! – скомандовал Шарль. – Антуан, на балкон! Филипп, прикрываешь туда вход, я буду неподалеку. Живо!
Полицейские, на первый взгляд не спеша, заняли позиции. Балкон был большой, с прекрасным видом на огни вечернего Парижа, но полюбоваться им людей было немного. В углу страстно обнималась парочка, за столиком сидело три дамочки, весело щебеча о своих женских проблемах и подружки Мишель, которая все еще уплетала за обе щеки мороженое в зале, хохоча, гонялись друг за дружкой. Летруа, бесцельно бродил взад-вперед, а Маэстро, занявший другой столик, развернул лежащую на нем газету и в полумраке принялся ее читать. Антуан раскурил сигару и встал неподалеку от Ваальдена. У агента немного дрожали руки. Он чувствовал неладное…
Так прошло десять минут. Маэстро читал, Летруа бродил. Дамочки щебетали, перекинувшись на любовника какой-то Доминики. Банкир выглядел чем-то весьма озабоченный. Он нервно сплетал пальцы, потирал подбородок и был явно не в своей тарелке. От его веселости и живости не осталось и следа. Неожиданно он вцепился в перила, лицо его перекосилось от страха. Ваальден отложил газету и посмотрел на него долгим взглядом. Летруа рывком перегнулся и… с глухим стоном полетел вниз. Одна из дамочек, видевшая это, громко завизжала. Парочка испуганно оглянулась, а Антуан бросился к перилам и посмотрел вниз. Пятый этаж, на котором находился ресторан, не дал Летруа не единого шанса на благополучный исход своего безумного поступка…
* * *
– Итак, – Лежен обратился к очевидцам произошедшего, – месье Летруа просто перегнулся через перила и спрыгнул вниз, так?
– Да… – жалобно протянула визжащая до этого дамочка, – взял и спрыгнул… Честное слово, господин комиссар, ну совершенно ни с того, ни с сего! Я так испугалась, так испугалась…
– Хорошо, – остановил ее причитания Лежен, – где в этот момент находился каждый из вас?
Все показали. Антуан по-прежнему делал вид, что не имеет к комиссариату ни малейшего отношения. Здесь же присутствовала толстуха, с которой банкир беседовал за праздничным столом.
– Так, – протянул Лежен. – Вы заметили что-нибудь ненормальное в поведении Летруа на протяжении сегодняшнего вечера или в последние дни? – он повернулся к ней. – Вы, как я понял, много общались с ним?
Мадам Фучик зябко подернула плечами, вытерла платочком глаза и зашмыгала носом.
– Это ужасно! – скорбно пробормотала она. – Не могу себе представить… Он был таким милым! Я неплохо знала его… То есть… Это не то, что вы думаете, господин комиссар…
– Я пока ничего не думаю, – отрезал Лежен.
– Он был прекрасным, волевым человеком! Его самоубийство… Это ведь было самоубийство, не правда ли?
Лежен промолчал.
– Так вот, его самоубийство, – продолжала дама, – это… это… бред какой-то… Он был жизнерадостным, рассудительным, полным энергией и оптимизма. Он… Не мог пойти на это… Мы все очень уважали его и… Нет, я не могу поверить в это… – она всплакнула.
– Сколько времени вы его знали?
– О, около пяти лет. Или нет… Почти шесть, да, – она промокнула глаза платочком. – Никогда и ни при каких обстоятельствах он не подавал ни малейшего повода для такого… исхода… Прямо бред какой-то! Я ничего не понимаю! – добавила жалобно она.
– У него были враги, он ничего не говорил, не жаловался, не намекал?
– Н-н-нет… Не говорил, я уверена. Какие могут быть враги у такого чудесного человека?! Ну, вы сами подумайте…
– Так… – комиссар, вздохнув, повернулся к девушке «которая визжала». – Что вы можете сказать, мадмуазель Шатонье?
– Мы разговаривали… Мы говорили о Клоде, одном молодом человеке нашей подружки, который на прошлой неделе ездил в Ниццу и… – затараторила девушка.
– Пока оставим его в покое, – перебил Лежен. – Давайте о Летруа.
– О Летруа? – удивленно вскинула она брови. – Ах, ну, да… Он… такой понурый ходил туда-сюда, я еще подумала, какой важный господин, и выглядит ничего, кажется, он из той компании, где справляют день рожденья, и неплохо было бы узнать, кто он такой и…
– Ближе к делу, мадмуазель!
– Ну, я же вам объясняю! – обиделась девушка. – Я не выпускала его из виду, поверьте. Он что-то уж нервничал, я еще подумала, может, он ждет кого, а тот не пришел. Может, с женой поссорился или… с любовницей, ну, я и решила…
Лежен медленно выпустил из легких воздух. Такие старлетки его часто выводили из себя. Но нужно было держать себя в руках.
– Как это произошло, мадмуазель?
– Ну, я же не инспектор, откуда мне знать, как он там поцапался со своей… женой. Вам лучше знать. Но он так расстроился, что взял… и спрыгнул… Я очень испугалась и, кажется, закричала…
– А я не видела, – как показалось Лежену, с сожалением сказала ее подруга, дама уже в годах. – Но могу вам ручаться, господин комиссар, к нему никто не подходил, не угрожал и вниз не сталкивал.
– Вы уверены?
– На все сто, господин комиссар, – важно ответила та.
– Мы все видели, – на перебой закричали подруги Мишель, – он сам, сам. Стоял, белый как мел, будто живот болит, а потом ка-а-ак вцепиться в перила…
– …перегнулся и сиганул вниз! Я даже ничего не поняла сначала!
– А я поняла, но не очень испугалась, думала, может, это фокус какой… Здесь иногда показывают всякие номера…
– А я не думала. А потом так обмерла вся, и в туалет почему-то очень сильно захотелось…
– Ясно, – безнадежно махнул рукой Лежен. – Вы, конечно, ничего не видели? – он повернулся к молодой парочке.
Они энергично замотали головами. Их глаза выражали неподдельный ужас.
– Мы даже не помним его толком, – пролепетал юноша, – не обращали внимания.
Маэстро все это время стоял рядом с безучастным видом и рассеянно теребил пуговицу пиджака. Комиссар, наконец, обратился к нему.
– Вы сидели за тем столиком, не так ли, э… месье Ваальден, если не ошибаюсь?
– Ганс Ваальден, комиссар, вы не ошиблись, – как обычно, он растягивал слова. – Решил немного отдохнуть, подышать свежим воздухом. Видите ли, я не очень люблю большие шумные сборища, суматоху… Здесь лежала газета и хотя было довольно-таки темновато, я начал ее читать – зрение у меня хорошее. Я сразу заприметил Летруа, с которым лично не знаком, но сидел напротив него за банкетным столом. Он действительно сильно нервничал, курил сигару за сигарой, а потом неожиданно… выпрыгнул. Это меня весьма удивило, хотя, повторюсь, до сегодняшнего вечера я абсолютно был с ним незнаком.
– Вы видели момент его прыжка?
– Да. Закончив читать одну статью, я решил дать глазам отдохнуть и отложил газету. В этот момент все и произошло. К сожалению, что-либо предпринять было уже поздно. – Маэстро замолчал.
– Что-нибудь можете добавить еще? – спросил Лежен.
Тот пожал плечами.
– Если что вспомню, то пренепременно сообщу вам, комиссар. – Ваальден улыбнулся. Но улыбка его была насмешливой и даже презрительной.
– Я надеюсь на это, – сухо произнес Лежен.
* * *
Утро было теплое и солнечное, непогода на время сдалась и предоставила, наконец, возможность людям немного отдохнуть от ее промозглых осенних проказ. В окно кабинета мягко светило солнце, шумели проезжающие по улице машины, кричали дети. Под потолком билась последняя муха, уже сонная и вялая, но на нее никто не обращал внимания.
– Одного мы уже не спасли, – сказал комиссар. – Теперь в скором времени Ришар займет место президента правления своего банка. А Маэстро примется за следующего.
– И ничего не докажешь, – откликнулся Шарль, забарабанив пальцами по столу шефа. – Все шито белыми нитками. Временное умопомрачение Летруа, внезапный психоз на почве нервного срыва по поводу приближающегося продвижения по службе и… – он с раздражением хлопнул ладонью по телефону. – Звонили из лаборатории. В крови Летруа не обнаружено ни наркотиков, ни следов каких-либо сильнодействующих лекарств, ни даже опасного уровня алкоголя. Умер он мгновенно – перелом шейного позвонка.
– А его родственники, друзья и сослуживцы, в том числе и Ришар, отзываются о нем как о весьма сильной личности, не подверженной импульсивным вспышкам и решениям, – кисло произнес Лежен, – Враги? У таких людей они есть всегда. С Ришаром у него были скорее деловые отношения, чем дружеские. Что бы это ни было, факт убийства пока недоказуем.
– Взять бы за жабры этого Ваальдена! – процедил сквозь зубы Шарль. – Ведь отпустить пришлось гниду!
Лежен обескуражено развел руками.
– А что мы можем сделать? Что полиция в состоянии ему предъявить? Факт передачи ему Ришаром антикварной китайской статуэтки? Даже если бы…
В дверь постучались, и вошла сержант Ляфур – миловидная женщина лет тридцати пяти. Шарль обворожительно подмигнул ей.
– Пришло несколько факсов, запрашиваемых вами по делу Летруа, – сказала она и передала Лежену папку.
– Интересно, интересно, – комиссар быстро открыл ее и начал внимательно читать. – Это о Ваальдене, – пояснил он Шарлю. – Так, так… Хм…
– Что там? – нетерпеливо спросил помощник.
– Сейчас, подожди, – чем больше Лежен читал, тем больше хмурилось его лицо. Через пару минут он откинулся на спинку стула и устало посмотрел на Шарля. – Кажется, сбываются наши худшие опасения.
– В смысле?
– Я посылал запросы во многие полицейские управления Франции, Германии, Швейцарии, Бельгии и Австрии. Пришли первые ответы. Так вот. Ваальден неоднократно проходил свидетелем по некоторым странным делам, точнее… необъяснимым самоубийствам! В семьдесят третьем году – Аахен, Германия. В семьдесят четвертом – Дрезден, семьдесят шестой – Бордо, восьмидесятый – Брюссель, восемьдесят третий – Берлин, а в прошлом году – Женева. Все, представляешь, все погибшие были богатыми, влиятельными людьми, а двое из них даже политиками. Ты представляешь? И это только начало, самая верхушка айсберга!
– Черт возьми! – выругался Шарль. – Невероятно!
– И тем не менее, факты. Везде одно и тоже – нераскрытое, по существу, самоубийство. Ваальден всегда находился рядом, но… и пальцем не касался своих жертв!
– Значит, прав был все-таки Луи – гипноз или что-то в этом роде?
Лежен пожевал губами.
– Очень может быть…
– Мистика какая-то! – Шарль, бросивший на прошлой неделе курить (в который раз), достал сигару из инкрустированного ящичка, стоящего на столе и, откусив кончик крупными белоснежными зубами, закурил.
– Интересно также то, что Ришар решил справлять день рожденья своей дочери в ресторане отеля. Ведь можно было отпраздновать и дома, знаешь, какой у него шикарный особняк? О-го-го! Наши разнюхали, что Мишель была против ресторана, также как и его жена. Но он упорно настоял именно на таком варианте. Вывод?
– Ему нужны были незаинтересованные, по-настоящему независимые свидетели, с точки зрения полиции, конечно, которые бы подтвердили его железное алиби.
– Все верно, – вздохнул комиссар.
Они помолчали.
– Я все думаю об Энрико, – тихо сказал Лежен, – полагаю, его скоропостижная смерть полностью на совести этого франко-швейцарского чудовища.
В четыре пополудни позвонил Антуан.
– Пять минут назад Маэстро звонил Папе.
Лежен покрылся испариной, у Шарля окаменело лицо.
– Продолжай, – прохрипел комиссар и включил громкоговорящую связь, чтобы его помощник тоже мог слышать.
– Их разговор был недолог. Маэстро звонил с Сиреневой улицы, Папа был в мэрии. Маэстро: «Добрый день, позовите, пожалуйста, Мириам». Папа: «Извините, но у нас такой нет». Маэстро: «Разве это не туристическое агентство?» Папа: «Нет, наверно, вы ошиблись номером, месье, это мэрия. К сожалению, путевками мы не торгуем (смешок), хотя я сам был бы рад улететь куда подальше на юг от этой бумажной волокиты и мерзкой погоды…» Маэстро: «Да, но сегодня вроде ничего, тепло, солнышко…» Папа: «Думаю, сегодня вечером погода снова испортится, однозначно! Уже в семь, я слышал, может пойти дождь, причем прямо над нашей мэрией…» Маэстро: «Что ж, успеха вам, месье мэр, и желаю вам хорошей погоды». Папа: «И вам тоже, месье путешественник!» Это все. Есть запись этого разговора, но я его запомнил точно, месье комиссар.
– Спасибо, Антуан. А что он сейчас делает?
– Смотрит телевизор, точнее, беспорядочно щелкает каналами.
– Возможно, ищет сообщения о самоубийстве Летруа…
– Скорее всего.
– Будьте начеку, – комиссар положил трубку. – Ну, Шарль, что ты скажешь на это?
– Комар носа не подточит. Но знающий поймет.
– И что же ты понял из этого?
– По-видимому, сегодня в семь вечера произойдет убийство в здании мэрии…
– Мне тоже так показалось, Шарль, хотя, возможно, это ложный след или вообще ничего не означает.
– Но это был Папа!
– Никто не спорит, что Робер Ситроен, коррумпированный правительственный чиновник, находящийся на очень высоком положении, которого зовут не иначе, как Папа, связан с самыми широкими кругами не только французской, но и сицилийской, и американской мафией. Однако его еще никто не взял с поличным. Фрукт еще тот! Но он прежде всего все-таки чиновник, народный депутат. И никому не возбраняется встречаться с ним, пожимать руку, писать ему слезные письма или звонить и справляться на счет погоды или билетов на Мадагаскар. Тем более, по ошибочно набранному номеру.
Шарль пожал плечами.
– Я сейчас проверю, не намечается ли сегодня в семь какое-нибудь мероприятие в мэрии, – сказал он. – Судя по всему, Маэстро любит большое скопление народа. Не удивлюсь, если таковое сегодня есть!
* * *
Таковое намечалось. На конференцию, проводимую лично мэром Парижа, и посвященную новой экономической политике города, собралось невообразимое количество шишек из различных министерств и ведомств, бизнесменов, репортеров и прочей публики, включая и полицию. Уже в полседьмого зал был битком набит, яблоку негде упасть. Агенты комиссара Лежена были рассредоточены по всему зданию, были перекрыты все входы-выходы, но спокойствие эту ему никакого не принесло. Кто мог стать следующей жертвой? Каким образом? Как помешать этому? У Папы было много мешающих ему сладко жить кандидатов. По сообщению Антуана, Ваальден уже выехал на такси к мэрии…
– Его надо немедленно арестовать, – твердил Шарль. – Под любым предлогом, пусть самым пустяковым! Эта отсрочка спасет кому-то жизнь.
Лежен качал головой.
– Вот именно, – говорил он, – отсрочка. А дальше? Мы его отпускаем, и он разделается с заказанным ему человеком завтра, послезавтра, через месяц… Нужно что-нибудь придумать…
Но это «что-нибудь» никак не приходило им в голову. Оставалось только ждать.
Маэстро появился в десять минут восьмого, медлительный, невозмутимый, несколько отрешенный. Конференция еще не началась, и он, пробравшись в первые ряды, уселся на свободное место, единственное в зале.
– Опять его штучки… – пробормотал побелевший Шарль.
Напряжение росло. Лежен как очумелый, носился взад-вперед по фойе, беспрестанно глотая миниатюрные чашечки черного кофе. Нужно было срочно принимать какое-либо решение. Или могло произойти непредвиденное.
– Решайся, Жан, пока не поздно! – твердил помощник комиссара. – Ну, же?!
Лежен тупо смотрел на него, но ничего не отвечал.
А конференция все не начиналась. Комиссара стала пробирать дрожь.
– Скажите, – обратился комиссар к пробегающему мимо секретарю, – почему вы до сих пор не начинаете?
– Мэру что-то нездоровится, – отозвался он, – но не беспокойтесь, месье, скоро он выйдет…
Мэру! Лежен вытаращился на Шарля, а Шарль на Лежена.
– Быстро! – выкрикнул вмиг вспотевший комиссар. – Арестовать Ваальдена!
Шарль схватил рацию…
* * *
– Надеюсь услышать вразумительное объяснение моего ареста, – невозмутимо произнес Маэстро. – Я гражданин Швейцарии и даром это вам с рук не сойдет. Это международный скандал. Заговор. И как вы выпутаетесь из этой истории, я не знаю. – Он закинул ногу на ногу и насмешливо посмотрел на Лежена. Взгляд его просто излучал какую-то животную энергию, и будто сотни тончайших игл вонзились в мозг комиссара, а нечто холодное и липкое безжалостно сжало его сердце. Дыхание Лежена сперло, к горлу подкатил комок. А ведь Маэстро и со всеми ними может разделаться в два счета, мелькнула у комиссара страшная мысль. Он поежился, стараясь отогнать жуткое наваждение.
– Пока мы вам ничего сообщить не можем, – с трудом он выдавил из себя.
– Смею вас заверить, – сказал Маэстро, – у меня влиятельные друзья… Я не задержусь у вас долго.
– Пусть и так, – ответил Шарль, – но до завтрашнего утра вам придется побыть в участке.
Ваальден посмотрел на помощника.
– Вы так думаете? – сухо осведомился он.
Тот пожал плечами, но взгляд быстро отвел. Что-то было дьявольское в этом человеке…
– В чем же меня обвиняют? В том, что я просто приехал в Париж навестить могилу своей матушки? В том, что был приглашен на день рожденья дочери Ришара и стал невольным свидетелем самоубийства этого… как его… кажется, Летруа? Это смешно, господа. Советую немедленно отпустить меня и принести свои извинения!
– Как давно вы знали Ришара? – спросил Лежен.
– Около месяца. Через одного знакомого любителя антиквариата узнал, что этот человек имеет редкую статуэтку эпохи Мин, если это вам, конечно, о чем-либо говорит, и этот человек хочет ее продать. Я решил совместить поездку во Францию с приобретением этой вещицы. Вот и все. До сих пор мы ни разу не встречались.
– И сколько вы заплатили ему?
– Это к делу не относится!
– А нам кажется, относится.
– Что ж. Сделка еще не завершена. Под честное слово я увезу статуэтку в Швейцарию, обменяю ее у одного коллекционера на определенную вазу той же эпохи и перешлю Ришару. Такой у нас с ним был уговор. Но я не понимаю…
– Под честное слово!.. – хмыкнул Шарль.
– Да, под честное слово! – лицо Маэстро побагровело. – Если это вас удивляет, то я вам скажу, что в кругах коллекционеров всего мира я пользуюсь заслуженным доверием и авторитетом, и дополнительные гарантии мне не нужны! Все необходимые рекомендации Ришару были предоставлены третьими лицами.
– Ах, третьими лицами…
– Да, и сарказм ваш здесь совершенно неуместен!
– Подожди, Шарль, – Лежен жестом предотвратил новую нападку своего помощника. – А что вы делали в мэрии?
– Ну, комиссар, ваша проницательность делает вам просто-таки фантастическую честь! – Маэстро начинал злиться все больше. – А как вы сами думаете, а?
– Вот это мы и хотим узнать от вас.
– Кроме антиквариата меня интересует также и политика, и финансы. Тем более Парижа, города моего детства. Возможно, что со временем я переду сюда, надеюсь, это не возбраняется?
– Вы знакомы с Робером Ситроеном?
– Робером Ситроеном? – Маэстро картинно наморщил лоб. – Нет. Кажется, слышал что-то такое о нем… Он связан с французским правительством, да? Нет, лично не знаком.
– Хорошо… Куда вы намереваетесь направится после Парижа?
– Хочу немного отдохнуть, развеяться. Если вы, конечно, не против, – с усмешкой добавил он. – Багамы. Солнце, море, пальмы, девочки… Замечательно, правда, комиссар? А вы давно отдыхали, признайтесь?
– Это к делу не относится, – отрезал Лежен и густо покраснел.
– Когда вы намеревались улететь на курорт? – спросил Шарль.
– Завтра. Зав-тра. И улечу, потому что меня ваши гнусные инсинуации абсолютно не волнуют, понятно?
«Ну, это мы еще посмотрим», – злорадно подумал Лежен, но уверенности при этом почему-то не почувствовал.
* * *
В час ночи Лежен проснулся от какого-то внутреннего толчка. Весь в поту, с минуту он пялился в темноту, собираясь с мыслями. Он попытался вспомнить несуразный сон, но голова была словно набита ватой. В ушах звенело назойливым комаром, сердце бешено колотилось. Он закрыл глаза и перевернулся на другой бок, но сон не шел. Десять минут комиссар ворочался, считал коз, овец, кур и даже любовниц Шарля. Потом ему до жути захотелось курить. Он пошел на кухню, выпил два стакана воды и выкурил две сигары. Затем его вырвало.
На шум вышла жена.
– Боже, Жан, что с тобой? – испуганно воскликнула она, запахивая халат.
– Не знаю, – обескуражено пробормотал он, обессиленный очередным приступом. – Может, ужином отравился?
– Курица была свежая, – обижено произнесла Мари. – Дать таблетку?
– Давай…
Мари убежала в комнату и принялась рыться в аптечке.
– Может быть, скорую вызвать?
– Не надо… Это пройдет.
Лежен принял холодный душ, выпил таблетки и снова лег спать. Что-то терзало его, не давало покоя. Но он никак не мог сосредоточиться. Все происходило словно в дурном сне. Какая-то важная мысль вертелась в закоулках его сознания, но комиссар никак не мог зацепиться за нее. Он что-то должен был срочно сделать… Но что? Что? Через пятнадцать минут, когда Мари рядом с ним уже сладко посапывала, комиссар дотянулся до телефона и набрал номер полицейского участка.
– Алло, это комиссар Лежен, – глухо сказал он, – это ты, Мишель? Немедленно отпусти Ваальдена. Это приказ. Да, да, я понимаю… Оформим все завтра, дело срочное… Не дури, Мишель… Я знаю, что ночь… Что со мной? Перестань, просто охрип немного… Освободи его, извинись и отдай все вещи, понял? Все…
Лежен положил трубку на рычаг и со спокойной совестью и счастливой улыбкой заснул крепким сном праведника.
* * *
– Что за чертовщина?! Ничего не понимаю, хоть убейте! – стукнул кулаком по столу Лежен. – Как такое могло произойти?! Значит, вы утверждаете, что я позвонил в участок и отдал распоряжение срочно освободить Ваальдена? Ночью?
– Именно, господин комиссар, – понуро отвечал ночной дежурный. – А разве было не так?
Лежен замялся. Ночные подробности постепенно всплывали в его бьющемся в истерике сознании.
– Да но… Почему?! Кто?! Как…
– Можно предположить, что это… Маэстро внушил вам позвонить в участок… – Шарль многозначительно посмотрел на шефа. – Гипноз, понимаете?..
– Чушь, чушь, чушь… – потрясенно качал головой комиссар.
Одно дело, когда так влияют на других, а другое, когда на тебя…
– Только, месье комиссар… он ушел в спешке и забыл свою статуэтку… – сказал Мишель. – Я хотел было догнать его, когда заметил, что он не взял ее, но его и след уже простыл…
– Ладно, не важно… Значит, сегодня в час дня он улетает на Багамы? – спросил Лежен.
– Да, – кивнул головой Шарль. – И не думаю, что есть смысл снова его арестовывать. Это уже превращается в фарс.
– А что, у тебя есть какие-то идеи получше?
– Ты свободен, Мишель, – Шарль указал дежурному на дверь. Тот с облегчением выскочил вон. Помощник закрылся на ключ и сел поближе к Лежену.
– Ну? – комиссар с надеждой воззрился на него.
Помощник заговорщицки улыбнулся и принялся излагать свой план.
* * *
Рейс был внеплановый, провожающих и отправляющихся было мало. Прерывисто дул холодный ветер, накрапывал нагоняющий тоску дождик. Маэстро медленно брел по бетонке аэродрома. Он был спокоен и уверен в себе, впрочем, как и всегда. Только одно обстоятельство, забытая в участке статуэтка несколько смущала его, но пока думать об этом было рано. Главное, что он выпутался, хотя был как никогда близок к провалу. И пусть часть задания осталась невыполнимой, это уже не его проблемы. Ситроен должен понимать, что после его внезапного ареста этим плюгавеньким Леженом ни о какой второй части их сделки не может быть и речи. Маэстро свою голову в петлю добровольно не сует. Риск благородное, но часто не благодарное дело.
Недалеко от самолета стояла черная приземистая машина. Люди Папы, догадался, точнее, почувствовал Ваальден. Что ж, пусть наблюдают, если им так хочется. Ситроен знает, что он уже улетает, и во Францию вернется нескоро.
А у трапа одиноко сгорбился комиссар Лежен. Что за черт, подумал Маэстро. Оклемался уже, что ли, голубчик? Ну-ну. Остальных его прихвостней поблизости нет, значит, до ареста дело не дойдет. Что ему еще надо?
Маэстро хотел пройти мимо, но комиссар робко окликнул его.
– Месье Ваальден? Подождите минутку…
– Что вам еще?
– Прежде всего, я хотел бы извиниться перед вами, месье Ваальден. Произошла досадная ошибка…
– Я не сомневаюсь в этом.
– Вот… Надеюсь, вы не держите на нас зла…
– Да ладно, комиссар, оставьте, я не в обиде. Понимаю, бывает, что ж. – Маэстро предпринял попытку обойти его.
– И еще, месье Ваальден, – торопливо сказал Лежен. – Вы забыли в участке ту статуэтку, ну, что эпохи Мин… Вот, – он достал из черного пакета небольшой сверток. Она здесь.
Лицо Ваальдена просветлело.
– С ней все в порядке?
– Конечно, не извольте беспокоиться, месье! – заверил его комиссар.
– Спасибо, – сказал Маэстро, – честное слово, вы здорово выручили меня!
– Это мой долг, месье Ваальден. Ну, счастливого вам полета и отдыха! – комиссар обнял убийцу. Ваальден несколько удивленно приподнял брови, но ответил ему тем же.
Через двадцать минут самолет взмыл в воздух…
* * *
Шарль всегда узнавал все первым, это давно уже ни чуточки не удивляло Лежена. Через неделю Бени ворвался в кабинет шефа и торжественно положил перед ним факсимильное сообщение.
– Сработало, – помощника распирала неуместная гордость. – Вчера на Багамах, в отеле «Лазурный» неизвестным было сделано три выстрела в голову некоему Гансу Ваальдену, в результате которых последний скоропостижно скончался.
Лежен осторожно взял в руки лист бумаги и внимательно прочитал донесение.
– У Папы профессиональные киллеры, – сказал Шарль. – Не такие хорошие в плане создания железных алиби, как Маэстро, но его паранормальные способности при встрече с ними его не спасли.
– Все получилось именно так, как ты и задумал, – кивнул Лежен.
– А как же! – самодовольно хмыкнул Шарль. – Папа знал о внезапном аресте Маэстро, в результате которого сорвалось очередное убийство. Он знал, что ночью его вдруг отпускают безо всяких последствий. Люди Папы видели, как лично месье комиссар, – он подмигнул Лежену, – на аэродроме что-то передал Маэстро, а потом они еще и обнялись, словно братья родные. Буквально через пару часов был произведен арест ближайшего человека Папы, Клода Шатенье по кличке Пес и пройдохи Луи, нашего старого «знакомого», а в банк Ришара нагрянула налоговая полиция. Что должен был при этом подумать месье Ситроен? Правильно. Господин Ваальден продался полиции и сдал своего заказчика. При этом открыто получил от комиссара взятку. Неслыханная наглость, не правда ли? А это не есть хорошо. И к тому же наказуемо, что нам и требовалось. Пауки жрут пауков. И да будет так во веки вечные.
Он замолчал и уставился на шефа.
