Текст книги "Статуэтка эпохи Мин (СИ)"
Автор книги: Иван Безродный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Иван Витальевич Безродный
СТАТУЭТКА ЭПОХИ МИН
Комиссар Лежен откинулся на спинку стула и со страдальческим видом уставился в потолок. С этим пройдохой Луи разговаривать было просто невыносимо. Впрочем, как и всегда.
– Шарль, доколе полиция в нашем лице будет терпеть это ничтожество? – риторически произнес он с безучастным видом. – Может, прогоним его по полной программе?
Помощник комиссара Шарль, высокий широкоплечий детина, наклонился к посетителю и по-отечески положил на его плечо свою огромную мускулистую руку.
– Мы тебя предупреждаем, дорогой ты наш, – ласково сказал он Луи, – если ты не будешь паинькой, нам придется разговаривать с тобой несколько по-иному, усек?
Маленький забитый человечек в потертом пиджачке и засаленной рубашке нервно заерзал на скрипящем стуле, дрожащими пальцами поправляя широкий желтый галстук – последний писк парижской моды. У него было узкое, покрытое оспинами лицо, острый нос, прилизанные, давно немытые волосы и маленькие черные глазки, беспокойно шнырявшие по сторонам. Он владел небольшим ресторанчиком, имел неплохие связи в преступном мире, занимался контрабандой, скупкой краденного, подделкой документов и тому подобным. Полиция Парижа закрывала на все это глаза, потому что Луи был информатором. Ценным информатором.
– Что тебе еще известно?! – рявкнул неожиданно Шарль ему прямо в ухо.
– Я… это… В четверг вечером, в казино «Парадиз» встречаются Большой Сэм и кто-то из Синих. По-моему, Лысый, хотя, возможно, появится и лично Кэп. Намечается крупная разборка…
– Это уже интереснее, – кивнул головой комиссар. – Сколько человек будет там всего?
– Н… не знаю… Но, думаю, не менее пяти с каждой стороны.
– Замечательно, – Лежен сделал пометки в своем блокноте. – Что еще?
– Все, – осмелился произнести Луи и виновато потупился. Скорее бы выбраться из этого треклятого места!
– Да ну?! – Шарль направил свет настольной лампы прямо ему в лицо. – А если подумать?
– Если подумать… – промямлил Луи и заерзал еще больше. – Ваш этот… как его… Ну, Дюбуа, что ли…
– Бювуа? – подсказал Шарль. – Ты имеешь в виду Бювуа?
Комиссар насторожился.
– Да… Бювуа. Синие не доверяют ему. Его… могут раскусить. У него будут неприятности.
Шарль озабоченно переглянулся с Леженом.
– Это у тебя будут неприятности, если с ним что-нибудь случится! – снова рявкнул помощник. – Ты меня понял?!
– Я-то что?.. – испуганно пролепетал Луи. – Уберите, пожалуйста, свет, вы же знаете, у меня больные глаза…
– А у меня больная печень, – отрезал Шарль, но лампу отодвинул. – Мы это и без тебя знали, – соврал он, не моргнув глазом, – и меры примем. Но тебя предупреждаем…
– Что вы, что вы!.. Вы же знаете меня!
– Вот именно, – заметил Шарль.
– И это все? – Лежен закурил сигару.
– Да, – выдохнул Луи.
– Думай еще. Шевели извилинами.
Луи принялся думать еще, пытаясь шевелить немногочисленными извилинами. Полицейские терпеливо ждали. Человечек морщил лоб, тоскливо вздыхал, сопел, барабанил пальцами по коленкам, закидывая то левую ногу на правую, то правую на левую, но умные мысли не шли к нему. Черт, передушил бы их собственными руками, с ненавистью думал он. Проклятые фараоны!.. Надо же было этой весной так глупо попасться им в лапы!
– Ну, – через минуту осведомился Шарль. – Родил?
Луи скорбно поджал тонкие синюшные губы и рассеянно завертел золотой авторучкой комиссара, большой и весьма дорогой. Это был подарок Лежену от Департамента за отличную службу.
– Эй, эй! – комиссар с трудом выхватил из его рук памятную ручку. – Не хапай чужое добро. В прошлый раз ты у меня зажигалку унес. Совсем обалдел, что ли?
– Извините, комиссар, – виновато пробормотал Луи, – не сдержался, забылся…
– Хе, нечего себе, «забылся»! – Шарль от возмущения покраснел. – Ты эти штучки брось, слышишь! Клептоман несчастный… Лечиться надо.
– Надо, – совсем сникнув, произнесло маленькое ничтожество. – Но… В прошлый раз подобных сведений вам хватило…
– Так у тебя больше для нас ничего нет?
– Я сожалею, господа…
– Ты свободен, – резко сказал комиссар.
Человечек недоуменно уставился на него, еще не веря, что так легко отделался.
– Ступай, ступай, пока мы не передумали!
Луи неуверенно поднялся.
– Я… могу идти?
– Иди, иди, – ласково произнес помощник и хищно улыбнулся.
Луи, не смея оглянуться, маленькими шажками принялся пробираться к выходу, осторожно обходя ухмыляющегося Шарля. Когда он был уже почти у цели, комиссар сладко потянулся, и, как бы невзначай, сказал:
– А завтра мы вызовем тебя на допрос по делу о Симеоне. Помнишь такого парнишу? И твою посылку из Австрии припомним…
Луи замер, пораженно открыв рот. Его рука, протянутая к ручке двери, осталась висеть в воздухе.
– А что делать, – пояснил Шарль, широко улыбаясь, – с раскрываемостью у нас в этом месяце что-то неважно, вот и приходится поднимать старые дела. Ты уж не обессудь…
Луи с трудом проглотил в горле комок. В его глазах отчетливо был виден страх. Жуткий страх.
– Но, если бы нам еще чем-нибудь помог… – продолжил Лежен.
– Мы были бы тебе очень благодарны! – докончил за него помощник, тужась, чтобы не захохотать во всю глотку.
Луи надул щеки и округлил глаза. Так просто его не собирались отпускать, факт.
– Ты ведь хороший мальчик, правда? – Шарль обнял его за плечи. – Умный. Послушный. Воспитанный. У тебя трое детей, а жене необходима операция…
– Не трогайте мою жену! – прохрипел Луи.
– Ну, тогда думай… Садись! – помощник силой опустил информатора на стул. – Что тебе известно еще? Советую поднапрячь мозги! Отыщи свою единственную извилину и пошевели-ка ею поинтенсивнее!
Луи отсутствующим взглядом обвел кабинет комиссара.
– Мне стало известно, – наконец, медленно произнес он, облизывая губы, – случайно, что… м-м-м…
– Что?
– Сегодня из Швейцарии прибывает один тип…
– Когда? Для чего? Имя?
– Его кличка Маэстро. Это страшный человек…
– Я тоже люблю детей, – хмыкнул Шарль. – Мы тебе не институт благородных девиц! Ну?
– Это наемный убийца. Профессионал. Но очень необычный убийца.
– И в чем же его не обычность? – поднял брови комиссар.
– Он… – Луи снова облизал губы. Его била нервная дрожь. – Он не пользуется обычными орудиями типа пистолета, ножа, веревки или яда. Ничего подобного вы при нем обнаружить не сможете. Но он убивает.
– Кирпичом по голове? – съехидничал Шарль.
– Не надо так говорить! – в страхе проговорил Луи. – Вы не знаете его! Он неуязвим! Он знает все! Он… он… Он – сам Сатана.
Лежен вздохнул.
– И давно ты стал верить в подобные россказни, Луи? Ты всегда был практичным, деловым человеком. С чего бы это ты повелся на такую чушь? От кого эти сведения?
– Это не чушь, месье комиссар! – с жаром прошептал Луи. – От кого, не важно.
Шарль легонько сдавил Луи шею. Совсем чуть-чуть. Но человечек задергался, и из его глаз пошли слезы.
– Прошу вас, отстаньте от меня! Я… боюсь его…
Шарль сдавил сильнее.
– Мне стало известно о нем от Папы и Курта…
– Они что, – подозрительно спросил помощник, – стали приглашать такое ничтожество, как ты, на свои совещания?
– Нет… Но я смог подслушать их разговор… – его глазки забегали еще сильнее. – Случайно…
Лежен тихо прыснул. Шарль улыбнулся.
– Молодец. Это на тебя похоже. Умный мальчик, я же говорю. Ну, и?..
– Толком я ничего не понял, но кое-что выяснил. Зовут его Ганс Ваальден. Лет ему за пятьдесят, высокий, лицо широкое, морщинистое, волосы редкие, светлые… Так… Глаза серо-голубые, нос большой, но без горбинки… Губы узкие.
Шарль трудолюбиво строчил, записывая показания доносчика.
– Откуда тебе это известно? – удивился комиссар.
– Я… смог увидеть его фотографию… Ну, вы же знаете меня…
– Знаем, – задумчиво кивнул помощник, продолжая выводить каракули. – В том-то и дело, что знаем.
– Я клянусь вам! – воскликнул обиженно Луи. – Это истинная правда!
– Продолжай, – кивнул Лежен.
– Маэстро прилетает сегодня в тринадцать пятьдесят три, чартерным рейсом. Предполагается, что он пробудет в Париже дня три-четыре и совершит как минимум два убийства каких-то важных шишек.
– Кого именно? – встрепенулся комиссар.
Луи развел руками.
– Если бы знал, месье комиссар, неужели бы я не сообщил вам?
– Да ну? – буркнул Шарль и посмотрел ему прямо в глаза. Луи взгляд отвести не посмел. – Кто заказчик?
– Какой-то банкир и… Папа.
Лежен присвистнул.
– Они просто говорили – Банкир. Как бы с большой буквы. Может, это и не банкир вовсе… – поспешно добавил Луи.
– На Папу, замахнулся, а, Луи? А тебе не страшно?
Луи задрожал.
– Страшно, месье комиссар! Но…
– Правильно, – вставил помощник, – всегда есть некоторые «но». Ими и надо руководствоваться.
– Этот Маэстро – ужасный человек, и…
– Это мы уже слышали.
– …он может раскусить меня.
– В смысле? – в один голос воскликнули Лежен и Шарль.
– Он, кажется, этот… как его… Гипнотизер, одним словом! Вот.
– Что-о-о? – недоверчиво протянул помощник.
– Вдруг он читает мысли? – не обратив внимание на реплику, продолжал Луи шепотом. – И тогда мне конец. Однозначно. А так вы его приберете к рукам – и точка. Делайте с ним, что хотите. А Папа… – он вздохнул. – Это сложный вопрос…
– А ты не заливаешь? – спросил Лежен. – На счет… гипнотизерства?
– Я передаю только то, что слышал. А слышал я отчетливо. Вы же знаете старого Луи… – повторил в который раз он.
Они помолчали.
– Больше тебе нечего добавить? – спросил комиссар.
– Пока все. Если вспомню, позвоню…
– Обязательно позвони, – недружелюбно ощерился Шарль. – Иди.
Луи облегченно поднялся.
– А завтра… вы… Мне надо будет?… это… гм…
– Можешь быть спокойным, – произнес Лежен. – Если, конечно, твоя информация на счет этого Маэстро окажется верной. Иначе… Сам знаешь. А будет что-нибудь новенькое, сообщи.
– Понял. Извините. Я пошел.
Луи пулей выскочил из помещения. Комиссар посмотрел на Шарля. Шарль посмотрел на комиссара.
– Ну, и что ты скажешь по поводу услышанного? – подал, наконец, Лежен голос.
Помощник плюхнулся в кресло, жалобно скрипнувшее под его массой.
– В этом что-то есть, – сказал он. – Или очень может быть.
– Или очень может быть… – словно эхо, повторил комиссар. Он посмотрел на часы. – Сейчас без двенадцати минут десять. Немного времени у нас еще есть. Первым делом свяжись с аэропортом, не зарегистрирован ли на рейсе некий Ганс Ваальден. Не забудь о крупных гостиницах. Где-то же он, черт побери, должен остановиться!.. Сделай запрос в Интерпол. Впрочем, не мне тебя учить. А я пока подумаю, что можно сделать для нашего славного друга Бювуа…
* * *
Самолет приземлился точно по расписанию – для компании «АйрФранс» это было делом чести. Потрепанный «Шевроле» помощника комиссара Шарля Бени давно уже стоял на стоянке аэродрома, а двое в штатском, один высокий и широкоплечий, а другой маленький и сутулый, затесались в толпу встречающих и теперь невозмутимо потягивали из трубочек натуральный яблочный сок.
– Его наверняка будут встречать, – глубокомысленно изрек сутулый Филипп, агент.
– Не думаю, – ответил Шарль. Они постоянно спорили. – Пока я не заметил ни одного из группировки Папы.
– Это ничего не значит, – парировал агент. – Они его могут ждать вне аэродрома. Не такие эти ребята идиоты, чтобы брататься прямо здесь. Думаю, старина Антуан со своими парнями на выходе не сможет его не заметить.
– Это я и имел в виду. Следи в оба.
К самолету подъехал трап, дверь салона открылась, и через пару минут к зданию аэропорта потянулась колонна людей. Полицейские вытянули шеи, чтобы лучше видеть, но до прибывших было еще далеко.
– Это его настоящее имя или нет? – спросил тем временем Филипп.
– Неизвестно. Но на этом рейсе действительно зарегистрирован Ганс Ваальден. Ответ из Интерпола пока не пришел. Но если это такой жук, как его описывает Луи, то они про него вряд ли что имеют. Смотри, смотри…
Первым вышагивал высокий толстяк. На его переносице сидели толстые очки в роговой оправе, а на голове модная кепка. В руках он нес блестящий кейс и пакет, в котором лежало что-то угловатое.
– Мистер Саммерс! – из толпы выскочил худой бледный юноша и заспешил к нему. Они сердечно обнялись.
– Не он, – констатировал Филипп.
Шарль хотел заметить кое-что нелицеприятное насчет умственных способностей своего напарника, но сдержался.
За толстяком следовала семейная пара с тремя маленькими ребятишками, высокая чопорная дама вся в черном, несколько военных, обвешанных орденами, длиннобородый старик с чубуком во рту, две смущенные монахини и группа студентов, с шумом и гамом обсуждавшие проблему действия марихуаны на современное авангардистское искусство. Шарль неодобрительно оглядел их с ног до головы, так как у самого рос пятнадцатилетний оболтус. Лавры первооткрывателя Маэстро достались, как ни странно, Филиппу.
– Вон он, – жарко зашептал агент на ухо Бени. – Слева, чуть прихрамывает, видишь?
– Тихо, – Шарль боковым зрением отыскал искомую личность. – Отойдет на десять метров, примазываемся к той группе и идем следом.
– Угу, – откликнулся Филипп и громко заскворчал остатками сока.
«Идиот», – как обычно, подумал про него Шарль.
Маэстро оказался именно таким, каким его описывал Луи. Высокого роста, в грязно-зеленом пальто, широкополая шляпа, остроносые, до зеркального блеска начищенные ботинки. Большая голова, живые проницательные глаза, мясистый нос, густые брови и тонкие губы. На вид он был совершенно безобидным и невзрачным. Маэстро неторопливо шел по взлетной полосе, не мигая, смотря прямо перед собой. В руках он держал объемистый саквояж.
Не поворачивая головы, он прошел всего в двух метрах от полицейских, упрямо пялившихся в другую сторону, и Шарль шкурой почувствовал безумную, первобытную энергию, исходящую от этого странного человека. И правда, твердый орешек, растерянно подумал он.
Ваальден миновал их и степенно продолжил свой четко намеченный путь к зданию аэропорта. За ним вприпрыжку неслись двое ребятишек, за которыми еле поспевала их запыхавшаяся мамаша.
– Фу ты!.. Ну и ну! – Филипп круглыми глазами уставился на Шарля. На его лбу блестели микроскопические бисеринки пота. – Что-то мне не по себе как-то стало… Погода, что ли, меняется?
– Да уж, – отозвался помощник комиссара, задумчиво разминая подбородок. Кто же такой этот Маэстро? Человек? Бог? Дьявол? Или… Тьфу, ну и мысли! Совсем расклеился!.. Это все пройдоха Луи, будь он не ладен! «Гипнотизер, гипнотизер»!.. Накостылять бы ему при встрече! – Чего прибалдел? – накинулся он на агента. – Идем.
Они пошли следом, держа подозреваемого «на мушке». Маэстро зашел в здание аэропорта, подошел к таксофону и начал звонить. Полицейские встали в сторонке, Филипп купил пару газет у сморщенного старичка, а Шарль начал сосредоточенно разглядывать плакат на стене, изображавший красивую таиландскую девушку, предлагавшую незабываемые экскурсии по таинственному Востоку.
В это время к Маэстро подошел один из молодых агентов Управления и что-то спросил, наверняка нечто абсолютно банальное и отвлекающее, но, возможно, ему удалось подслушать обрывок разговора Маэстро. Ваальден ответил ему, подхватил саквояж и пошел на выход. Филипп и Шарль от него не отставали. Агент затесался в толпу.
Маэстро неторопливо вышел на улицу и принялся ловить машину. К сожалению, замаскированному под такси полицейскому автомобилю не удалось «подцепить» клиента – он принялся садиться в не вовремя подскочившее настоящее. Но агенты Лежена были парнями не промах. Полицейский автомобиль сразу же умчался прочь, а к такси подскочил агент Энрико Сайяне, пытаясь подсесть к Маэстро. Шарль видел маленькую перебранку, видимо, Ваальден не желал ехать с кем-либо еще, и выкупил весь салон. Отходя, Энрико умудрился прицепить прямо на крышу машины небольшую таблетку-радиомаяк. Что ж, и то неплохо. Такси резко рвануло с места и быстро поехало в город. Антуан со своими ребятами сел в машину и последовал за ним. Шарль с Филиппом теперь не торопились. Они залезли в «Шевроле», и помощник комиссара вызвал Антуана.
– Ну, как? – спросил он. – Что-нибудь есть?
– Некая мадам Дебюсси, – довольно отвечал агент, – он едет к ней. Кажется, это обычные меблированные комнаты. Видимо, не в первый раз.
– Вполне возможно, – отозвался Шарль. – Следите за ним в оба. Куда он направляется?
– Пока не ясно, оставайтесь на волне.
– Не вздумай его упустить, – предупредил Шарль.
– Обижаешь, дорогой, – засмеялся Антуан. – От меня сложно уйти…
Филипп завел двигатель, и они поехали в комиссариат.
– Когда за дело берется Антуан Ману, можно быть спокойным, – сказал он.
– Не сомневаюсь, – серьезно промолвил Шарль.
* * *
В три часа дня Антуан позвонил Лежену.
– Ваальден остановился на Сиреневой улице, дом шестьдесят один. Трехэтажный особнячок, принадлежащий мадам Дебюсси. Он снял маленькую комнатку на втором этаже, и мы установили наблюдение с противоположной стороны улицы. Там строят какой-то торговый центр, мы установили телевизионную аппаратуру в одной из комнатушек, и дежурство уже сейчас несет Франсуа. Вечером в соседний номер Маэстро вселится Пьер. Да, к телефонной линии подключились… После въезда Ваальден принял душ, перекусил сэндвичем, а сейчас сидит за столом и читает книгу.
– Звонки делал? – спросил Лежен.
– Нет еще. Ждем.
– Хорошо. – Комиссар положил трубку.
В комнату вошел Шарль.
– Пришел ответ из Интерпола, – сказал он. – Ганс Ваальден у них не значится. Слыхом не слыхивали. Швейцарская полиция на него тоже зуб не имеет. Чист, как ангел.
– На первый взгляд, – заметил Лежен.
– У меня возникли подозрения, что Луи его просто подставил, – сказал Шарль, по своему обыкновению, устало бухаясь в кресло. – Какой-то, возможно, его клиент, с которым он решил свести старые счеты. Наверняка Ваальден и не киллер вовсе, а такой же контрабандист или наркокурьер, к примеру.
– В любом случае, для этого ему необходимо быть криминальным субъектом, – заметил комиссар, – а это как раз в нашей компетенции.
– Не нравится мне вся эта история, – признался Шарль. – Нутром чую какой-то гнусный подвох…
– Не каркай, – отозвался Лежен.
– Думаю, через несколько часов события начнут развиваться с головокружительной скоростью. Если Маэстро, по идее, должен пробыть в Париже около четырех дней и совершить как минимум два убийства, первое он, скорее всего, планирует на завтра. Согласны со мной, комиссар?
Лежен еле заметно кивнул.
– Но кто же эти несчастные? – Шарль ожесточенно принялся тереть подбородок. – И, главное, каким образом все это произойдет? Не используя ни пистолета, ни яда, ни ножа или веревки… Бр-р!..
Лежен прикрыл глаза.
– Дрянное дело, – согласился он.
* * *
В восемь вечера, отужинав у мадам Дебюсси, Маэстро позвонил господину Ришару.
– Месье Ришар? – осведомился он. – Добрый вечер. Я в Париже.
Швейцарский акцент почти не чувствовался. У него был высокий дребезжащий голос, и говорил он несколько своеобразно. Одни слова растягивал, а другие произносил скороговоркой, что производило довольно странное впечатление. Он использовал интонацию, как птица крылья. Профессионально. Когда-то его звали Артистом, но теперь он вырос до Маэстро.
– Замечательно, господин Ваальден, – радостно ответил месье Ришар, – буду рад встретится с вами. Может быть, в каком-нибудь уютном ресторанчике? «Золотой Рог», что недалеко от Эйфелевой Башни, вас устроит?
– Отлично, месье Ришар, – отозвался Маэстро. – Закажите назавтра кабинку в «Золотом Роге», на… час дня.
– Хорошо, месье Ваальден.
– Она будет при вас?
– Не сомневайтесь, месье. Как вы и просили.
– До скорого, месье Ришар.
– До свиданья, месье Ваальден… – на прощанье пробормотал Ришар, видимо, надеявшись на более продолжительный и дружеский разговор.
Маэстро положил на язык очередной леденец, и громко им захрустел. За ужином хозяйка сообщила ему, что в соседний номер поселился еще один постоялец. Кто бы это мог быть? Он нахмурился. Случайность ли? Человек Папы? Ришара? Или… полиция? Последнему предположению он снисходительно улыбнулся. Пускай, бедолага, сидит там в своем номере и строчит доклад! Заурядный стукач. У них никогда не было возможности за что-нибудь зацепиться. Так будет и в этот раз. Аминь.
Он подошел к окну и без видимого интереса начал рассматривать ночной город, раскинувшийся перед ним. Правда, большую часть вида перекрывала темная громада стройки. Вот она-то и привлекла его внимание…
* * *
Священную тишину ночи разорвал резкий телефонный звонок. Чертыхаясь, комиссар Лежен, хлопая по столику рукой, достал, наконец, трубку и, все еще находясь наполовину в призрачном мире сновидений, с трудом разлепил губы:
– Да… Лежен у аппарата…
– Комиссар! – это был Антуан. Таким взволнованным комиссар давно его не помнил. – Комиссар, случилась беда!
– Что… что такое? – с Лежена слетели остатки сна. – Ну?
– Энрико погиб! Там, на стройке!
– Как это случилось? – резко спросил Лежен. Он отбросил свою половину одеяла и уселся на кровати. Голова его просто раскалывалась из-за внезапного пробуждения. Неужели, давление снова подскочило?
– Что такое?.. – сонно произнесла Мари, его жена. – Опять вызывают? Боже, сколько это еще будет продолжаться? – Она убрала с лица спутанные волосы. – Жан…
Комиссар досадливо отмахнулся от нее.
– Энрико сменил Франсуа полвосьмого вечера, – захлебываясь, рассказывал Антуан. – В это время Ваальден ужинал внизу, у хозяйки. Я лично обменял их, и отвез Франсуа домой. Полчетвертого мне позвонил Сэмуэль. Энрико погиб.
– Как, черт побери? – взревел Лежен.
Мари демонстративно поморщилась и прикрыла уши.
– Он… У него отказало сердце.
– Сердце? – удивился комиссар. – О, Боже…
– Да… Вы же знаете, оно у него иногда пошаливало, и вот…
– А что сообщает Пьер?
– Ваальден на улицу не выходил и лег спать в десять. Смерть Энрико наступила в начале девятого или в полдевятого, не позже. Аппаратура была в неприкосновенности, посторонний в наблюдательскую не проникал. Зафиксирован один звонок Маэстро некоему Ришару, в восемь, и это все. Они назначили назавтра встречу в ресторане «Золотой Рог», в час дня.
– Вы проверили, кто это такой?
– Да… Банкир, член совета директоров Первого Французского Банка…
Банкир! Лоб Лежена покрыла испарина.
– Ясно, – медленно проговорил он. – Дело начинает принимать скверный оборот…
– Вы думаете, Ваальден имеет к смерти Энрико… какое-то отношение?
– Может, это и отдает паранойей, но мне кажется, да, – угрюмо ответил комиссар.
* * *
В девять утра Маэстро появился на одном из кладбищ южного пригорода Парижа. Он долго бродил по его аллеям между бесчисленными могилами и склепами, рассеянно покачивая головой и шурша осенними листьями, и, казалось, не замечал полицейских агентов, с горестными лицами снующих вокруг него. Без пятнадцати десять он подошел к одному из обелисков из черного мрамора и возложил на него роскошный букет роз. Медная табличка, прикрепленная к нему, гласила: «Здесь покоится Анна-Мария Ваальден. 13 мая 1909 – 24 ноября 1974. Да упокоится ее душа». С полчаса он сидел на скамеечке, смиренно склонив голову, а потом медленно направился к выходу. Антуан тот час же передал в Управление новые сведения, касающиеся таинственной личности подозреваемого «гастролера».
В одиннадцать Маэстро начал неторопливый обход ювелирных и антикварных магазинов, расположенных неподалеку от ресторана «Золотой Рог». От него не отставали и здесь.
– Будьте как можно осторожнее, – стращал агентов Лежен. – Этот тип чрезвычайно опасен и хитер. Мы не знаем всех его штучек, поэтому от него надо ждать все, что угодно! Замечайте все мелочи, все странности и несуразности, и весь его путь должен сниматься на видеопленку!
– Легко сказать, – кривились агенты, но дело свое делали хорошо, все еще, однако, не понимая, почему это их комиссар так волнуется.
Без пятнадцати час, когда Маэстро направился прямиком в «Золотой Рог», появились данные об Анне-Марии Ваальден. Но ничего такого, что могло бы пролить свет на разгадку этого дела.
– Обычная судьба… Ни в чем не замешана, в полицию не привлекалась, – пожимал плечами Шарль. – Я думаю, это его мать. Железное алиби – приехал навестить могилку своей любимой мамочки. День в день, кстати.
Лежен кивнул.
– И тем не менее! Надеюсь, на сей раз Роже меня не разочарует, и мы узнаем в «Золотом Роге» что-нибудь более существенное.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Шарль. – Итак, подытожим. Маэстро, тогда еще Эжен Валуа, родился в тридцать четвертом, здесь, в Париже, но его семья в самом начале войны переехала в Швейцарию, где они и сменили свои «позывные». Теперь он был Гансом Ваальденом. Интересно, да? Отец, Филипп Валуа-Ваальден, погиб на фронте, дослужившись до чина капитана. Мать всю жизнь работала швеей, только под конец жизни открыв свое дело. В пятьдесят восьмом она снова перебралась в Париж, но молодой Маэстро (или он тогда еще не был Маэстро?) остался в Швейцарии, так как учился в университете. В шестидесятом он стал доктором психологии…
– Психологии! – многозначительно поднял палец Лежен.
– …Некоторое время работал на родной кафедре, затем открыл частную практику. Часто ездит по стране и за рубеж. Страстный коллекционер старины. Холост. Нелюдим. Эстет и интеллектуал. И вот уже двадцать семь лет со стороны властей к нему нет ничего предосудительного. Хотядолжно быть, если это все не глупая провокация Луи. Но в этом случае нашему маленькому другу не поздоровится, уж я-то об этом позабочусь.
* * *
– Месье Ваальден? – к столику, расположенном в небольшой нише, за которым со скучающим видом сидел Маэстро, подошел щеголевато одетый пожилой мужчина. Он был невысок и лысоват, а большой круглый живот с головой выдавал большого любителя пива. В руках у него была небольшая сумочка из кожи крокодила.
– Да, с кем имею честь? – отозвался Ваальден, хотя уже достоверно знал, кто стоит перед ним.
– Я Поль Ришар.
Маэстро еле заметно улыбнулся.
– Очень приятно, – протянул он высоким голосом. – Прошу вас, присаживайтесь.
– Благодарю.
– Сейчас принесут заказ, – сказал Маэстро. – Надеюсь, я угадал ваши вкусы, и вы разочарованы не будете.
– Вы так любезны, – отозвался Ришар.
Он уселся напротив Ваальдена. С минуту они молча разглядывали друг друга.
– Как там погода, в Швейцарии? – спросил, наконец, банкир, которому стало не по себе.
– Дождливо. Промозгло. Не лучше, чем здесь.
Ришар подобострастно захихикал.
– Да уж, – сказал он. – Скорее бы на юг вырваться, а то дела, дела…
Маэстро многозначительно посмотрел на него.
– Как я вас понимаю, – медленно произнес он.
Банкир вмиг стал серьезным.
– Выпить бы, – кисло протянул он. – Нервишки что-то шалят. Ну и паршивая погодка!
Гарсон не заставил себя долго ждать, и скоро стол перед ними был уставлен разнообразными яствами. Маэстро, когда это требовалось, на средства не скупился… Обстановка разрядилась, напряжение спало, и потекла неторопливая беседа.
А в квартале от ресторана, на стоянке месье Ланца приткнулся маленький неприметный фургончик. «Грузовые перевозки Бушеля» значилось на его обшарпанном боку. Но, разумеется, перевозил он не мебель. Его внутренности были нашпигованы наисовременнейшей для конца восьмидесятых аппаратурой. Там было все, чтобы в тепле и комфорте можно было дистанционно следить за неугодными полиции лицами.
Антуан сидел с наушниками на голове и внимательно вслушивался в разговор Маэстро и Ришара. Рядом медленно крутил бобины большой магнитофон, фиксируя его на пленку. Филипп, потягивая ананасовый сок, пялился в экран монитора – остроумно спрятанная в нише ресторана видеокамера четко передавала изображение трапезничающей парочки.
– С одной стороны, они как бы только встретились, – сказал Филипп. – С другой – вот уже как полчаса, как они обсуждают международную обстановку да женскую моду! И ничего о деле, ничего…
– Подожди, – Сэмуэль, третий агент, судорожно позевывая, вяло чистил свой пистолет. – Не сразу кошки рожают. Я такие спектакли знаешь, сколько раз уже смотрел? Бутафория, сразу видно, но вот что за ней скрывается…
– Смотрите! – воскликнул вдруг Филипп.
– Не ори, – прошипел Сэмуэль, но с интересом уставился на экран.
Было видно, как Ришар потянулся к своей сумке, покопался в ней и торжественно достал маленькую статуэтку, изображающую обнаженную танцовщицу. Маэстро вытер рот салфеткой и осторожно взял ее в руки.
– Что ж, неплохо, неплохо, – одобрительно отозвался он и принялся долго и сосредоточенно разглядывать ее. – Надеюсь, месье Ришар, это не подделка…
– О, нет, конечно, что вы! – банкир был уже немного пьяненький, и это не могло не радовать агентов – он мог в любой момент ляпнуть что-нибудь важное… – Эпоха Мин, редчайшее изделие…
– Да, действительно. Что ж, я подумаю, месье Ришар, – сказал Ваальден. – И, с вашего позволения… – он засунул статуэтку в свой саквояж.
Банкир молча наблюдал за его действиями.
– Надеюсь, месье Ваальден…
– Не беспокойтесь. Все будет хорошо и вовремя.
– О, я так рассчитываю на ваше содействие!
– Не будем больше об этом, – резко оборвал его Маэстро. – Скажите мне как специалист, как вы думаете, курс йены на прошлой неделе…
Они снова начали разговаривать на отвлеченные темы.
– Заметьте, господа, – сказал Сэмуэль, критически заглядывая в дуло начищенного пистолета, – он ее взял, и все. Ни денег, ни чего другого в обмен.
– Вот оно! – сказал Филипп. – Думаю, все это затевалось именно для передачи статуэтки, не правда ли?
– Возможно, но еще ничего не доказывает, – отозвался Антуан. – Только все же не разговаривай так громко, ладно?
– Эпоха Мин, эпоха Мин… – пробормотал Сэмуэль. – Ну и что?
– Взятка. Оплата будущего убийства, – пояснил «всезнающий» Филипп. – Задницей чувствую.
– А я думаю, отвертится этот жук, как пить дать.
– Я не я, если дам этому ублюдку отвертеться, – злобно произнес Антуан.
– Да, месье Ваальден, – тем временем спохватился Ришар, упорно пытаясь вскрыть очередную упрямую устрицу, – сегодня вечером я устраиваю банкет по случаю дня рожденья моей любимой дочери. Он будет проходит в ресторане отеля «Гранд Палас», в семь вечера, на пятом этаже. Надеюсь, вы не сочтете за труд поздравить мою дорогую Мишель и, возможно, лично соприсутствовать на этом скромном мероприятии?
– Я приду, – пообещал Маэстро.
– О, как я счастлив! – сказал Ришар, но таковым агентам вовсе не показался.
* * *
На сцене ресторана отеля «Гранд Палас» выступала какая-то слащавая молодежная группа – девушки в бикини выделывали невообразимые па, показывая всем свои белые, практически неприкрытые телеса, несколько длинноволосых парней терзали гитары и синтезаторы, а песню проникновенно исполняла красивая стройная мулатка, томно прикрыв глаза и недвусмысленно поглаживая стойку микрофона. Загримированный Шарль налил себе еще немного красного вина и покосился на невообразимо протяженный ряд сдвинутых столов, за которым собрались друзья и родственники банкира Ришара. В его начале восседала хрупкая миловидная девчушка лет тринадцати-четырнадцати. Она весело щебетала, с красными от смущения ушами выслушивая комплименты и строя забавные рожицы своему папаше, нервно бегающему вокруг гостей. Полицейские нервничали тоже, потому что уже прошло двадцать минут после назначенных Ришаром семи часов, а Маэстро все не появлялся. В данный момент он валялся у себя в комнате на Сиреневой улице и как обычно читал книгу.
