Текст книги "Осада Севастополя, или Таковы русские"

Автор книги: Иван Ваненко

Иван Ваненко
Осада Севастополя, или Таковы русские

I.

 
Англичане и Французы
Нечестивому союзу
С Туркой ревностно верны,
Им душевно преданы,
К нам свои пригнали флоты.
 
 
Черноморски видят воды
Побратавшихся врагов,
Видят тучи их судов…
И шумит, гневясь, волнами
Геллеспонт меж кораблями
Им непрошеных гостей:
– Для каких пришли затей?..
Не добра же мне желая,
Привалила эта стая?
Англичанин и Француз
Пушек вывез целый груз…
Вывез, чай, не на продажу;
Ведь не для, там, бон-куражу
Он изволит разъезжать,
На водах моих стрелять…
Моему злодею Турку,
Ухмыляясь, жмет он руку,
Злобно к северу глядит,
Гневно Русским он грозит…
 
 
«Те ли полно то народы,
Коих мчали мои воды
В гости к Русским, как к друзьям?
Где приют их кораблям
Мирный Русские давали,
С лаской, с честью принимали:
Нагружали их добром,
Наделяли серебром,
Златом, хлебом – хлебом в волю!..
Их товары в нашу долю
Шли на место барыша;
Шла и слава хороша:
Мастера они большие
Делать штуки выписные!..
 
 
Вот за сало, кожи, лес,
За хлеб-соль, за наши деньги,
Нам заморский люд навез –
Эластические кеньги[1]1
  Гуммиластиковые калоши.


[Закрыть],
Эластический камлот[2]2
  Непромокаемые шинели.


[Закрыть].
Бронзу в разной переделке,
Из папье-маше безделки –
Словом, всякой дряни сброд!
Из съестного вывез мало:
Вместо хлеба, вместо сала, –
Чем грузились корабли, –
В коробочках золоченых,
И сушеных и печеных
Нам сластей понавезла;
Вин шампанских, вонь испанских,
Табаков американских –
Все, что кой-где собрано,
Было к нам привезено. –
Ну, что делать, все мы брало;
Не в кредит ведь, – нет, давали
Им за это, что нужней
Больше в жизни для людей.
Их поили мы, кормили,
Как честных гостей любили;
В благодарность что-жь? – люд злой
Угрожает нам войной!..
 
 
А за что?… сказать по правде:
Русский сметил, к их досаде,
Что всю эту дребедень
Сладим дома, коль не лень:
Сами выкроим из кожи
Мы не хуже их калоши,
После-ж русского сукна
Их покрышка не нужна;
Сахар свой у нас, свекольный,
Из него сластей довольно;
А ужь русское вино,
Против их, куда хмельно!..
И шатай-моргай, и пьяно
С одного у нас стакана;
А кто легонькому рад, –
Свой про тех и виноград
На Дону, в Крыму родится;
Русь им может похвалиться…
 
 
Ради этаких причин
Им и вышел комом блин:
Стали Русские пристрастны
К своему, – оно прекрасно
И здорово, – да в тот час
Деньга лишняя у нас.
 
 
Пустяки-то мы в сторонку,
Да иную поговорку
С Иноверьем повели:
Мы дадим де вам рубли,
И отпустим-де вам хлеба,
Сала, кожей – сколько треба;
Только, за это, смекай,
Что полезней, то давай!
Нам не надо всякой дряни:
Дайте прочные нам ткани,
Дайте машины – у вас,
Правда, лучше чем у нас;
Ну – искуств своих изделья,
Трудовые рукоделья:
Все, что ладно, мы берем
И поклон свой отдаем;
А уж что-там белендрясы –
Берегите для запаса;
Нам не надо; будет с нас:
Запаслися мы у вас!
 
 
Так, глядите вот, за это
Чуждый люд не взвидел света;
И, за Турку будто, он
Лезет к нам со всех сторон.
 

II.

 
Да, точно, правдивые мысли те были:
Суда иноверные волны покрыли
Не с дружеской целью твои, Геллеспонт!
На Русских войною идет вражий флот…
 
 
И вот, нечестивый защитник ислама,
Идет, не страшася укора и срама,
Идет, как разбойник, на прежних друзей, –
И гибель готовит с своих кораблей.
 
 
Но Русские люди не ведают страха:
Пусть веют три сильно враждебные флага,
Три флота пусть идут чрез тесный Босфор:
Мы, с помощью Бога, дадим им отпор!
 
 
Вот враг в Черном море. И, полные злости,
Вдруг начали битву враждебные гости:
Враг первый нам Русским на бреге вредит –
И малая крепость у Русских горит[3]3
  Крепость Св. Николая.


[Закрыть].
 
 
Но вот ополчились и наши. Европа
Вздрогнула, увидевши пламя Синопа;
И вражьи в волненьи и в страхе вожди;
И думает Русский: «то ль будет, пожди!»
 
 
Спешат три народа; громадная сила
Все Русское море[4]4
  Черное море, во времена Греческой Империи, именовалось Русским морем; оно же носило имя Геллеспонта и Понта Эвксинсного.


[Закрыть] далеко покрыла;
И наш Черноморский, родимый наш флот,
У брега родного, в защиту став, ждет…
 
 
Ждет недруга он на кровавую сделку.
Для тысяч – десятки, конечно, безделка;
Но, помощью Бога, найдется один,
Что грозного свалит тебя, исполин!..
 
 
И правда то: диво узрела Россия…
Что в оные веки, как мужи святые,
Призвав в помощь Бога, без шлема и лат,
На облитых сталью текли супостат –
И падали те, как ссеченное древо,
Не силой руки, а от Божия гнева!
 
 
Здесь видели мы, как второй Голиафь,
Во образе флота пред градом представ,
Грозя разрушеньем и пленом стращая,
Но с Русском упорством что делать не зная,
Всей силой орудий своих нас громил.
Какую же славу за то получил?..
 
 
Да, славу-безславья про деянья громки,
В чем примут участье его же потомки.
 
 
Здесь, с верою в Бога, начальник герой,
Хоть летами юн, но муж делом прямой,
Лишь с горстью храбрых один устоял –
Из двух он орудий лишь град защищал.
 
 
И тщетно зубами враги скрежетали:
Исполнены злобы, они отступали.
 
 
 Спаслась Одесса милостью Бога;
 Защитнику её хвала и честь!
 Да, сила там, где воля Бога есть:
 При благости Его, один – есть много!
 

III.

 
 Озлобленный, но не смиренный враг,
 Желал отмстить позор неотразимо;
 Обдумал он решительный свой шаг,
 И силы все свои направил к Крыму.
 
 
У мыса Лукулла явился их флот,
Князь Меншиков храбрый готовил оплот;
Но малые силы что сделать могли,
Когда все прибрежье суда облегли?..
 
 
Угодно так было благим небесам:
Враг в землю родную пожаловал к нам!
Близ Алмы реки он свой лагерь разбил,
И Русским оттоль нападеньем грозил.
 
 
Здесь первая битва упорна была[5]5
  8-го Сентября 1854 г.


[Закрыть],
Так, многих здесь храбрых могила взяла!..
Неравные силы, – но враг задрожал:
Здесь Русский за русскую землю стоял!
 
 
Они за отчизну кровь лили свою…
Вам вечная память, усопшим в бою!
Осилила Русских, не храбрость, – число;
Врагов было больше, так больше легло.
 

IV.

 
Враг нечестивый не отставал;
Доблестный Русский не унывал;
Вождь наш маститый силы сбирал:
Он Севастополь мудро спасал.
 
 
Заставил он троих собратов,
Задорных, бойких чужехватов,
Как говорят на русску стать, –
У моря сев, погоды ждать!
 
 
Нет им воды, хоть сильный жар;
Нет им баранов от Татар.
Ступай к своим, у них бери, –
А ведь далеко Скутари[6]6
  Скутари у Константинопольского пролива. Отсюда неприятель получал съестные припасы и пресную воду.


[Закрыть]!
 
 
Враг батареи рыть; но тут
Ему покою не дают:
Из Севастополя палят,
Его постройки все валять;
А ночью, наш казак Донской, –
Ужь беспокойный он такой, –
Глядишь, врагу наделал бед:
Вдруг подскакал – и снял пикет!
 

* * *

 
Но что-нибудь да надо делать;
Добыть, на чтобы пообедать;
Чай, дома ждут давно вестей
От Русских незваных гостей:
Француз про битву хочет слушать.
А Англичанин хочет кушать,
А Турок – тот ни тони сё,
Он так прилип к ним, – вот и всё!
 
 
Народу много; вот живее
Давай устроивать траншеи.
«Пусть Русские нас бьют, как быть:
За тем мы здесь, чтоб нас и бить!
Так мыслит враг, морей скитальник; –
Не подчиненный, а начальник; –
«Всех Турок дам перестрелять,
А Севастополь надо взять!»
 
 
Из Севастополя стреляли;
Враги валились; работали
Однако-ж дружно: как же быть.
Как сатане не угодить! –
 
 
И давний враг людского рода,
На гибель своего народа,
Помог устроить Русским вред; –
Самим врагам-то сколько бед!..
 
 
Их батареи были сбиты,
Артиллеристы перебиты,
Из всех орудий их, едва
Лишь к вечеру осталось два.
 
 
Но дорого и нам победа эта стала:
Не ратников числом, – с врагом в сравненьи мало, –
Но дивный наш герой при битве этой пал,
Великий Руси муж – Корнилов Адмирал!
 

V.

 
Мы дети отчизны, мы Русские люди,
У нас бескорыстно сердца бьются в груди,
Любовию чистой, святою горя,
В честь веры, отчизны, родного Царя!
Мы крови последней им каплей послужим,
И мы же о падших героях потужим…
Потужим?.. неправда: им райский удел!
И всякий из нас той бы смерти хотел:
Да лучше-ль, на мягком одре изнывая,
Ждать смерти, страшиться ее, умирая? –
Потужим же мы о своих о грехах:
Приимет ли нас так Господь в небесах?..
 
 
Послушаем, братья, про дело святое,
Как в битвах мрут истинно Русски герои!
 

VI. Кончина Вице-адмирала Корнилова

 
Свищут бомбы и гранаты,
Севастополю вредят;
Наши Русские солдаты
Как гранитные стоят.
Полны взоры их отвагой,
Смерть летает их кругом,
Но они назад ни шагу. –
Крепко борятся с врагом!
На удар удары мещут.
Дым расстлался, не видать,
Как во тьме враги трепещут,
Видя Божью благодать:
Видя, как их козни злые,
Их несметное число,
Не страшат сынов России,
Не туманят им чело, –
Пусть враги им строять ковы…
 
 
Весь в дыму и весь в огне,
Вождь их пылкий и суровый
Грозно мчится на коне.
Бастион за бастионом
Объезжает наш герои,
Награждая ласки словом
Храбрых, выступивших в бой;
Он влагал словами силы,
Был опорою дружин –
Адмирал, герой Корнилов,
Храбрый, верный Руси сыпь!
 
 
Здесь, за жизнь его в боязни,
В громе пушек и мортир,
Сердца в искренней приязни
Молвил младший командир[7]7
  Командир бастиона, Капитан-Летенант Ильинский.


[Закрыть],
Обращаяся к герою:
– «Для чего же, Адмирал,
Не брежете вы собою?
Или кто вам повод даль
К недоверчивости?.. Верьте:
Каждый воин, каждый полк,
Не поддавшись страху смерти,
Честно выполнит свой долг!..
Внемля правому совету,
Удалитесь Адмирал!»
Что-ж соратнику на это
Русский Витязь отвечал?
– «Благодарен!.. вы щадите
Жизнь мою?.. В ней властен Бог;
И за чем же вы хотите,
Чтобы я забыл свой долг?
Видеть всех – вот долг мой главный!»
Он был прав, Корнилов славный! –
Где лишь он ни проезжал,
В сердце мужество вливал.
Ядра, бомбы повсеместно,
Направляясь перекрестно,
Вкруг разносят гул и стон;
Но герой от них хранен.
И под градом бомб свистящих,
Смертью, ранами грозящих,
Хладнокровно Адмирал
Доблесть войска наблюдал.
Долго смерть его щадила;
Но, в честном бою, судила
Непостижно Божья власть,
В этот день герою пасть.
 

VII.

 
Вот на Малаховом кургане,
Как бы предчувствуя заране,
Враги героя стерегли,
Роковый выстрел берегли…
 
 
Корнилов, средь орудии грома,
С коня слезает боевова,
Слезает он в последний раз:
Стерег его здесь смерти час!
 
 
Он все покончил: долг исполнил,
Своих он мужеством наполнил,
Врагов отвагой удивил, –
Царю он верно послужил!..
 
 
И шлет Господь венец терновый,
Поверх его венец лавровый, –
На смерть бессмертие легло,
Венчая мужества чело!
 
 
Свистит ядро – и, роковое,
На смерть Корнилова героя
Кладет. И Руси верный сын,
Пример великий для дружин,
 
 
Во цвете лет, во цвете славы,
Кончает подвиг величаво…
Удар смертельный! – Только стон
Не вырвал у героя он…
 
 
Безмолвно, как сраженный тополь,
Меж окружающих он пал.
«Отстаивайте-ж Севастополь[8]8
  «Он упал. Левая нога у самого живота была оторвана: отстаивайте же Севастополь!» сказал он нам, офицерам, взявшим его на руки.» (См. Ведом. Моск. Гор. Пол. № 228)


[Закрыть]!»
К нему приникшим он сказал.
 

VIII.

 
Под ядрами грома несмолкнувшей битвы
Пробилися слезы; безмолвно молитвы
Неслися усердные, к Господу сил,
От тех, кто героя тогда окружил.
Смерть страшно носилась при громе орудий;
Земля трепетала, и падали люди; –
Но, как бы забывши все злое земли,
Покойно герои героя несли.
 
 
И вот он вне битвы лежит умирая,
Но все-таки, гулу сраженья внимая,
Он жив; в силах муку еще он стерпеть:
Великих героев страшится и смерть.
 
 
Вот он приподнялся; а бои еще длился…
Божественных Таин герои приобщился:
Как истый сын Церкви, герой умирал;
Чрез пастыря детям своим завещал:
«Скажите» – он молвил, собравши все силы, –
«Чтоб верно Царю и отчизне служили!»
То детям отца был последний завет.
 
 
Вступая бесстрашно в иной, лучший свет,
Предавшись на волю Десницы Благия,
«Спаси Боже, – молвил, – Царя и Россию!
Спаси Севастополь, спаси Русский флот!
И доблестный Русский помилуй народ!
Я счастлив, я благость Господнюю чаю;
Я рад – за отчизну мою умираю!
Скажите всем (ведущим силу Креста):
Сладка смерть тем людям, в ком совесть чиста![9]9
  Последние слова Корнилова.


[Закрыть]»
Явилися с вестью, что враг отступает;
Все сбито, из двух лишь он пушек стреляет…
Услышав то, вскрикнул Корнилов «ура!» –
И кончилась тяжкая жизни пора:
Отшел он в обитель святого покоя…
Там Лазарев встретит приветом героя.
 
 
Гордися Русь достойными сынами!
Господь привел их видеть между нами;
За доблесть их, нас приведет Господь
Врага Руси достойно побороть!..
Чрез них Он нам спасенье посылает:
Мольбы, в бою усопших, нас спасают;
Их твердость в смерти, к смерти их хвала,
Пробудят в Русских доблести дела.
 

IX.

 
Смотрите, карает Господня Десница
Неверных: едва лишь проглянет денница,
Они точно тени, тревожен их сон,
Невольный из уст исторгается стон;
Честная к возврату закрыта дорога,
А в помощь им страшно призвать имя Бога:
То совесть претит им, она нечиста:
Отверглись они от Святого Креста.
 
 
Меж тем, пока враги сбирают силы
Нам вновь вредить, – их на море ветрилы
Крушатся, и, боря волну с волной,
Свой ежегодный начинает бой
Эвксинский Понт. – Свое он помнит право,
Как древле, он не изменяет нрава;
Он взбушевал, горами восстает…
Да, он таков, Эвксинский древний Понт!
Разсвирепел он сильно, расходился,
Флот вражеский носить он надсадился,
Он на берег их мечет корабли –
И вот они, как раки на мели!..
 
 
Пускай враг шлет еще дружины новы.
Пусть хитрые устроивает ковы –
Им гибель Понт готовит, а не честь:
Отверженцам страшна Господня месть!
 

* * *

 
Во храм, пред Богом склонивши чело,
Помолимся, братья, – да минет нас зло!
Помолимся мы, как едина семья:
Спаси Боже, Господи, люди Твоя!
Твоим осени нас, Владыко, Крестом!
Победу ДЕРЖАВНОМУ дай над врагом!
Прослави на нас, Спасе, Имя Свое!
Спаси, Боже, Русь – достоянье Твое!