Текст книги "Гассан и его Джедди"
Автор книги: Иван Шмелев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
ГЛАВА III
Каждый вечеръ я видѣлъ Гассана. Днемъ онъ работалъ въ виноградникахъ. Къ вечеру онъ приходилъ на дамбу и ловилъ рыбу. Мнѣ нравились его разсказы о Стамбулѣ, о Джедди.
Послѣ той памятной ночи онъ уже не говорилъ такъ сильно: слѣпая вѣра жила въ нёмъ.
Онъ вѣрилъ, что добрый мой Христосъ приметъ во вниманiе, что добрый барина любитъ Гассана и Джедди и не забудетъ о немъ и его близкихъ. Вѣдь такъ плохо жилось Гассану!
– Ты, барина, сказала, – Христоса любила бѣдныхъ?..
– Да, Гассанъ.
– А-а-а… Я всегда былъ бѣдный, и Али бѣдный, и мой отецъ былъ бѣдный… мы всѣ былъ бѣдный…
Но когда я сазалъ, что Христосъ и его ученики занимались рыболовствомъ, Гассанъ совсѣмъ повеселѣлъ.
– Гхе! – сказалъ онъ, прищёлкивая языкомъ: – и Гассанъ ловилъ рыба, и Али… много ловилъ, всю жизнь ловилъ… А Никапулла, барина? Христоса Никапулла какъ, а?
– Христосъ воздастъ каждому по заслугамъ…
– О-о-о… Никапулла плоха дѣла… Никапулла помиралъ, не вставалъ… Онъ Христоса не знала…
Мнѣ казалось, что Гассанъ въ душѣ пожалѣлъ, что дѣла Никапуллы плохи.
– А Христоса могъ дѣлалъ, какъ нашъ Магометъ, барина?..
– Да, Гассанъ. Христосъ воскрешалъ мертвыхъ, укрощалъ бури, спасалъ утопавшихъ…
– О-о-о… ты говорила… А-а-а-а… Али не погибалъ… Христоса не зналъ… Христоса спасалъ Али… А-а-а… не зналъ Христоса… Я теперь пошелъ Стамбулъ и тамъ помиралъ… Я буду вспоминать Христоса, я буду просить Христоса: отдай Джедди, возьми Гассана! Дай руки, барина! Хорошiй ты, добрый ты, Гассанъ будилъ поминалъ тебя… Ѣзди къ Гассанъ, смотри нашу мечеть. Лучше нѣтъ… мраморный мечеть… золотой весь…
Гассанъ лелеялъ надежду уѣхать въ Стамбулъ. Онъ копилъ деньги, работая въ виноградникахъ, продавалъ туристамъ рыбу и крабовъ. Каждое утро сухая фигура его являлась подъ моимъ окномъ, выходившимъ въ виноградникъ, и Гассанъ громко барабанилъ въ ставню.
– Вставай! Солнца вышло… Гассанъ рыбу приносилъ… Крабъ приносилъ!..
Это были дары. Гассанъ былъ бы обиженъ, если бы я заплатилъ ему.
Разъ Гассанъ положилъ мнѣ на окно лепёшку. Я попробовалъ. – прѣсная и сухая, какъ камень.
– Откуда это?
– О, ѣшь, ѣшь! Стамбулъ ѣздилъ нашъ, – привозилъ… Родной лепешекъ… Ѣшь, барина! Одна ѣшь, никому не давай.
Время шло. Мнѣ надо было уѣзжать. Гассанъ положительно ходилъ за мной по пятамъ и съ каждымъ днемъ всё настойчивѣе звалъ въ свой Стамбулъ.
– Ѣзди… не поѣдешь назадъ… Ты любилъ солнца… у насъ всегда солнца… А у васъ и солнца не свѣтитъ… Будемъ виноградъ садить, табакъ садить… а?..
Добрый Гассанъ! Моя рука начинаетъ дрожать и нѣмѣть, когда я подхожу къ грустному концу. Зачѣмъ случай поставилъ меня свидѣтелемъ печальнаго конца? Я уѣхалъ бы на сѣверъ и не зналъ ничего, ничего… Я увезъ бы печальный, милый образъ Джедди и добродушнаго Гассана съ его дѣтской вѣрой въ свѣтлое будущее…
До отъѣзда оставалось нѣсколько дней. Я и такъ загостился на югѣ. Былъ августъ въ началѣ. Уже поспѣвали раннiе сорта винограда. Гассанъ принёсъ первую сочную гроздь.
Я далъ ему денегъ купить на базарѣ большую корзину и запаковалъ виноградъ.
– Ѣдешь… – грустно сказалъ онъ, – ѣдешь… Прощай, прощай… Не забывай Гассанъ, не забывай Джедди…
Вечеромъ мы сидѣли у моря. Оно взволновалось. Начинался августовскiй нордъ-остъ. На морской станцiи то и дѣло скрипѣли подаваемые сигналы. Вѣтеръ мѣнялся; безпокойно вертѣлась на мачтѣ стрѣлка. Баркасы ставились на вторые якоря. Капитанъ большого парохода съѣхалъ на берегъ.
– Не пошла парохода, – сказалъ Гассанъ: – шторму ждутъ.
Море шумѣло. Я въ первый разъ видѣлъ такое бурное море. Съ сѣверо-востока шла туча.
Съ нетерпѣнiемъ ждали дождя. На горизонтѣ не видно было солнца: оно спряталось въ водяные пары. Тамъ что-то чернѣло. Это были громадныя волны.
– Ге! – сказалъ Гассанъ. – Будилъ несчастье…
Я вопросительно посмотрѣлъ на него.
– Будилъ… Аллахъ сказала… Джедди приходилъ… Спалъ, и приходилъ Джедди…
Я узналъ, что передъ сильной бурей Гассанъ видитъ во снѣ Джедди. Это была его примѣта.
На нашихъ глазахъ сорвало баркасъ съ якоря и трепало о камни. Команда старалась закрѣпить его якорями. Бурная ночь окутывала всё. Море звѣремъ кидалось на дамбу.
Мы молчали, спрятавшись отъ вѣтра и волнъ за стѣнку. Гассанъ что-то говорилъ о Стамбулѣ, но за шумомъ прибоя не было слышно ни слова.
– Па-ро-хо-да! – сказалъ онъ вдругъ и насторожился.
Я выглянулъ изъ-за стѣны и посмотрѣлъ въ темноту. Черно. Страшно.
– Гудитъ… зовётъ…
Вѣтромъ донесло до меня протяжный гудокъ сирены. Я упрямо гляжу въ черноту.
Вотъ изъ-за дальняго мыса выбѣжали зелёные огоньки. Да, это почтовый пароходъ. Онъ спѣшитъ.
Волны били о камни, пѣна летѣла, я спрятался за стѣнку. Прошло минутъ двадцать. Спать не хотѣлось: я прощался съ моремъ. Гассанъ неподвижно сидѣлъ. Новый рёвъ сирены. Мы взглянули. Вотъ онъ, пароходъ, – въ полверстѣ. Загрохотала цѣпь: якорь побѣжалъ искать дна. Пароходъ глядѣлъ огнями люковъ, по реямъ сверкали электрическiе огоньки.
Пошвыриваемая на гребняхъ волнъ стрѣлой полетѣла лодка таможни; матросы ловко охватывали вёслами.
„Встрѣчу почту, и домой“… – рѣшилъ я.
Прошло съ полчаса. На пристани толпился народъ.
Гассанъ поднялся и сталъ всматриваться.
– Идётъ… – сказалъ онъ, показывая въ темноту. – Шторма бьетъ… – Камни… камни… Ге!! – рѣзко крикнулъ онъ толпѣ: – сторожи!. Несетъ!..
Гассанъ схватилъ меня за руку и указалъ въ море.
– Камни… камни… – кричалъ онъ мнѣ на ухо: – ихъ несла… на камни несла!..
Море ревѣло. Вѣтеръ старался сбросить насъ въ море: трудно было стоять. Въ темнотѣ, при отсвѣтѣ огоньковъ парохода, я различилъ подходившiй баркасъ. Его швыряло и относило въ сторону, на острый край дамбы, гдѣ громоздились безпорядочной массою камни.
Толпа струилась къ самому краю. Мы вздрогнули: съ баркаса кричали.
– Гхе!.. – крикнулъ Гассанъ, схватываясь за голову. – Понесла!.. давай лодка… скорѣй давай лодка!..
Онъ бѣгалъ по пристани, размахивая руками. Борты его пиджака развѣвались, какъ крылья чёрной птицы. Туфли щёлкали по каменному мосту.
– Гхе! чорта смотрѣлъ… Я говорила… Люди тонулъ!.. скоро тонулъ!..
Всѣ точно застыли. Баркасъ несло на камни.
Вдругъ я замѣтилъ, какъ баркасъ вскинуло, поставило прямо на киль и… накрыло волной.
Крикъ толпы слился съ ревомъ моря.
– Тонулъ… тонулъ… Гассанъ не слушалъ!.. Аллахъ! Аллахъ!..
Гассанъ швырнулъ туфли, и онѣ запрыгали по пристани; онъ сорвалъ пиджакъ, шарфъ, феску.
Онъ съ силой рванулъ руку, когда я пытался схватить его.
– Ни-ни!.. – строго крикнулъ онъ на меня. – Гас-санъ пошла спасать…
Онъ бросился къ краю, вытянулся, сложивъ ладони и, дождавшись громаднаго вала, пропалъ въ темнотѣ. Я стоялъ и дрожалъ. Море окатывало меня пѣной. Внизу, влѣво, ворочались камни. Два молодыхъ грека отвязывали шлюпку и вызывали охотниковъ. Отъ станцiи бѣжали матросы. Море ревѣло.
А вдали, сiяя огнями, спокойно стоялъ пароходъ…
Баркасъ погибъ, погибло и нѣсколько человѣкъ пассажировъ. Только три гребца выбрались на мелкое песчаное мѣсто. Погибъ и Гассанъ. Утромъ я видѣлъ его трупъ; его выкинуло на камни вмѣстѣ съ другими. Я не узналъ его: такъ изувѣчило его море!
Принесли съ пристани пиджакъ, феску и туфли. Нѣсколько турокъ толпились, угрюмо смотрѣли и перекидывались отдѣльными словами. Кто-то поднялъ пиджакъ и набросилъ на трупъ… И вдругъ изъ бокового кармана выпало что-то красное. Это была туфелька Джедди. Я сразу узналъ её.
Я поднялъ туфельку и обратился къ туркамъ.
– Джедди, – сказалъ я. – Я хочу взять её… Я заплачу!.. Пожилой толстый турокъ что-то сказалъ своимъ. Слышно было, какъ они повторяли знакомыя имена: – Гассанъ… Джедди… Гассанъ…
Турокъ кивнулъ головой.
– Можна, – у Гассанъ никого нѣтъ…
Онъ порылся въ пиджакѣ, вытащилъ другую туфлю и подалъ мнѣ. Потомъ порылся ещё и вытащилъ старую потрёпанную куклу.
Турки закачали головами.
– Кукля… кукля… – повторяли они, Джедди…
На ихъ угрюмыхъ лицахъ появилась улыбка.
Я объяснилъ имъ всё. Они поняли, и толстый турокъ отдалъ мнѣ куклу.
– Твой. Твой… – сказалъ онъ… – Кукля твой… Ты знала Джедди… Бери и кукля…
Утромъ я уѣзжалъ на сѣверъ. Буря стихла. Море было почти спокойно. На горизонтѣ порхала на утихавшихъ волнахъ рыболовная шхуна…
И я вспомнилъ тихiй, какъ музыка, лепетъ:
– Али… Али… Джамахэ….
Теперь Гассанъ нашелъ свою милую Джедди… Теперь, и Джедди дождалась Али… А я, я берегу туфельки и куклу… Когда-нибудь и я увижу ихъ… ихъ…
Да, когда-нибудь…
_________
Москва – 1917. Изданiе редакцiи журнала „ЮНАЯ РОССIЯ“, Москва, Б. Молчановка, д. № 18.
Типографiя К. Л. Меньшова, Арбатъ, Никольскiй пер., д. 21.
Цѣна 35 коп.
1917 г.
