Текст книги "Телепатия. Проклятие языка (СИ)"

Автор книги: Иван Шавлюга

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Разведка есть разведка, – Ксения Сергеевна сказала как-то вдруг: – Ну, раз вы всё и так знаете, что я делала, так давайте я резерв свой проконтролирую, мои коллеги, а вы тут допрашиваете.

Ей наконец-то вернули смартфон, и она тут же стала смотреть на то, как повреждённые лобные доли практически исчезли. И никакой магии, одна сплошная сложная наука, которая записана тайно в голове человеке и подаёт странные порой знамения. Вот сидит этот архетип прогрессора в голове и даёт подсказки.

Глава 7.

– А мы тут причём, мы просто с подругой там, в лесу на прогулке были, – ответила Филонова начальнику Плазмоградского отдела генетической безопасности.

– А я тут причём, – просящим голоском сказала Оксана, – Я вообще сама сбежала.

– А почём Ксения потерпевшая? Я не поняла, она же все программы на сайте и разработала. Вот всё, что там опубликовано, то она либо одобрила, либо сама сделала.

Ксения смотрела на свой смартфон и вспоминало эксперименты. Вот первый эксперимент: если промежуточное состояние между сном и бодрствованием. Вот так включался автопилот и так он работает. Только теперь понятно, что человек в таком состоянии как бы спит и как бы бодрствует. Дальше, хуже, эксперимент по созданию некоего протокола телепатической связи. Вот он протокол шифрования данных при телепатии. Подробности уже сложно выявить. Ксения стала набирать текст программы, вспоминая всякие математические эксперименты. Каждая буква формулы, каждое число символизировало при этом какие-то ощущения, мысли. Вот все эти числа и отображают конкретные абстрактные образы или вполне реальные ощущения, в том числе и болевые. И есть конкретная матрица чисел, которая и есть сумма этих ощущений, это и есть сознание.

– Как это плоско, нелепо и глупо, – говорила Ксения о чём-то своём, ей просто говорить сейчас надо: – Есть эти числа, и есть эти ощущения. И ведь числа – это абстракция, просто абстракция. Нет физически числа самого по себе. А тут что получается, я уже этот сон забывают, т.е. автопилот.

– Что-то мы плохо "angel" слышим, – говорит начальник, – И всем четверым мы тоже включим "angel". Потом будет пускать в мозг ассоциативный ряд, и "angel" будет работать. Вот вы вспоминаете, что слышали, видели и ощущали, а Бог будет вещать и объяснять. Договорились.

Если делают в КГБ что-то, то конкретно. Некая сущность явилась. Она была яркая белая, в женском обличии, с крыльями. И её ясный образ Чётко виделся каждому. Антон Валерьевич с Виктором Викторовичем даже проверили образы.

– Вот, образы Бога у всех совпадают, – сказал Виктор Викторович. – Итак, теперь начнём с биографии. Просто мы тестируем компилятор.

Ей надо было услышать эту фразу: просто мы тестируем компилятор, чтобы понять всю суть процесса. Волнение жуткое поднялось тут же, причём больше всех у Оксаны и Ксении. И биографии как-то всё равно не совпали, как у Оксаны, так и у Ксении. Оксана угадала, что она была журналисткой, но что она из Дисны, так и не вспомнила. А она всё детство там провела и там училась. Память быстро таким способом восстановилась. Опорные моменты, главные события в жизни вспомнились тут же. Если детали были размыты и не точны, но стержень биографии стоял Чётко в памяти. Теперь Ксении вспомнился пьяный отец, который приносит этот шлем, сказав, что какой-то парень подарил, обещав на его дочери жениться. Отец заставляет создать сайт. Отец заставляет быть с семьей вместо работы. Отец приносит шлем.

– Надо брать отца Сергея Железнова, – сказал начальник.

Вот сцена, где Ксения якобы сама открывает какое-то новое деление на какие-то категории людей. Есть люди, пришедшие с нижних параллельных миров. Это представитель низшей расы. И это сестра Маша. Она вообще другим видом была. А сама Ксения пришлась аж с высшего параллельного мира, была аж Ангелом. И якобы отправляла людей как на тот свет, так с того на этот долгое время. Теперь эта мысль управлять вселением души в тело не кажется просто воображением, а таким намёком на великого карателя. Двое, так сказать, наблюдателей, просто были здесь для того, чтобы просто передавать сигнал. Причём это была для них уже не первая проверка такая. Каждая девушка уже пятерых в секту привела. И у них не было такого странного состояния автопилота. За то им заплатили за, как они мысленно сказали "круиз в больнице", аж тридцать рублей. Всю сумму они тут же пропили и попали сюда с белочкой, а потом и обострение у них тут же нашлось. Об обострении их заболевания под названием паранойя им сообщили только сейчас. Причём диагноз-то серьёзный. И какие-то странные навязчивые идеи кого-то убить. Следователи стали дальше проверять. В это время капельница закончилась, и её убрали, как у Оксаны, так и у Ксении. Оказалось, что результаты чтения параллельных миров, чем под навязчивыми идеями занималась Ксения, это просто-напросто не её идеи.

Ксения прямо сейчас вспоминает Венеру, где долгое время жила. Ей не надо было ни еды, ни воды. И картины Венеры такие красивые и красочные. Весь этот период своей болезни Железнова видела красочную атмосферу. Одни сплошные облака. Звёздного неба не было видно. Но Венера вдруг стала в мировоззрении Железновой неким пунктом обучения. Иногда верховный учитель в образе отчего-то знакомого человека являлся в добром виде и хвалил её, причём только как мёртвую, которая сопровождает души на тот свет. О этот странный эксперимент. Все эксперименты Ксении происходили именно так: сначала являлся образ некоего учителя, диктующего исходный текст, потом появлялось ощущение некой миссии, а потом появлялся странный исходный текст программы. Так Ксения сама написала программу, так сказать, воспоминания о том, как она проводила души на тот свет. Учитель тогда отчего-то её очень хвалил, правда, как теперь оказалось, тогда и была у девушки клиническая смерть в объективной реальности. Тогда и спорила программистка о том, что менять ход истории неправильно.

Девушки-сканеры, как они себя называли, страдали манией кого-то преследовать, возомнив себя агентами некой мистической магической разведки. И сейчас они пытались что-то с отчаянием доложить в свой центр. Центр не отвечал. Только Ангел говорила им что-то о том, что приказа менять ход истории, смещать целые пласты истории вниз, включая феноменальные способности, не было. Мало того, что компилятор был девушками скачен так раз со сайта Железновой, а не материализован. Память девушкам почистили, только пока ещё не биографическую, а стёрли отчего-то Коперника, Эйнштейна, да и многих других учёных. Казалось бы, у кого как не у Эйнштейна были феноменальные способности. Казалось бы, равняться надо так раз на него. Но он не прав, так как не учёл некие параллельные миры, как и Коперник.

Каждый образ, данный в галлюцинациях всем четверым девушка что-нибудь, да значил. Сотрудников КГБ интересовало всё, в том числе и дешифровка образов. Если Пшеничная и Филонова сохраняли убеждённость в своей правоте и ждали всего лишь кодового сигнала со стороны Железновой, то Оксана Сенно убеждалась, что её-то уже нашли в этой больнице и могут убить или похитить. Сенно вспоминала с трудом, как попала в секту. Вспомнила только, что она скачала обновлённый компилятор и уже двадцать четыре дня была под властью секты.

Конечно, следователи оттянулись по полной: спрашивали постоянно о том, коде, который постоянно набирали. Железнова, когда этот учителя выходил из сознания Железновой, пыталась восстановить память и выйти из этого состояния здоровой и счастливой. Дивились следователи, как одна из главных фигурантов Железнова боролась с сектантами. Она регулярно использовала простой способ, который называется перешифровка. Он заключается в том, что сознание погружается в сон. Когда наступает активная фаза сна, т.е. сознание видит сновидение, все навязчивые идеи и гипноз уходит из тела и теряет силу. Во сне же Железнова ощущала себя атакованной сектой и ставила барьеры против этого учителя. Мало того, ей удавалось компилировать во сне. Шлем улавливал во время сновидения команды на язык N и даже запускал созданные программы. И эта двойственность Ксении Сергеевны в последнее время гипноза пугала всё больше и больше. И если первые программы, написанные во сне, просто диагностировали ситуацию, то после клинической смерти Ксении Сергеевны, все коды, введённые под гипнозом этого учителя, компенсировались программированием во сне. До сих пор природа сна Железновой была не ясна, не ясна она и теперь. И это, казалось бы, были её мысли о том, что нужно исследовать своими экспериментами сон. И состояние автопилота, когда реальность объективная была каким-то фоном, речь шла автоматически, и организм совершал какие-то странные движения без контроля сознания. И именно такое состояние её интересовало в качестве исследования. Железновой казалось до сих пор, что это вроде как-то она экспериментировала сама. Да это болезнь, психическое заболевание, которое произошло из-за скандалов отца и матери. Теперь же это изначально был гипноз со стороны того учителя, с самого начала.

– Моя личность долгое время, как я считала, – трепетным волнующимся голосом говорила Ксения, – что я сама себя довела до приступов и сама должна своими экспериментами вылечиться путём проведения опытов над собой. Я считала, что у меня просто был диагноз шизофрения. Т.е. моё сознание раздвоилось. То я разрабатываю программы, вызывающие сыпь на коже, и паралич, подмену воспоминаний, различные галлюцинации, ну и так далее. Я думала, что никто о моей болезни вообще не знает.

– А тут получается, вами кто-то руководил, – говорил Антон Валерьевич, – вы это не сами делали.

– Причём, как только, – говорила Ангел, вызванная сюда как истина последней инстанции, – вы, Ксения Сергеевна, начинали разрабатывать код, то вы засыпали. И код для пыток так и не набирался. А программы, если говорить уж совсем откровенно, разрабатывали не вы, а так раз сектанты. Они просто внушали вам, что это вы написали, чтобы совершить трансформацию вашей психики.

– То есть как.

– Минуточку, я сама собиралась написать текст каждый раз, – удивилась Ксения, – и карту событийного пространства по эпохам, со связями с другими мирами я сама описала.

– И это не так? Т.е. вы сами ни одной программы не разработали?

– Всё-таки нет, вам просто подменили воспоминания о том, что вы разработали эти программы, – ответила Ангел.

– И, минуточку, а куда вы должны доехать на лыжах.

– Она должна была явиться для знамения, как материализовавшейся учитель, миссия.

– А сделать, короче, биоробота хотели. Понятно. Неплохо сработал метод перешифровки сознания. Осталось от шизофрении избавиться.

– И как это у неё получилось, отключить автопилот? И почему она сама собой не соглашалась? И почему миссия сопротивляется, если мы всё уже подготовили? Нет, ты поддерживаешь нас или нет? – дерзко и резко сообщила Пшеничная, – Я не понимаю, почему ты к нам не пришла. Ты же знамение для нас! Ты же вестник новой эпохи! Ты же материализуешь нас и бриллианты, и большие суммы денег прямо из информационного поля, оттуда! Ты же должна нам дать феноменальные способности! Мы же ради тебя старались! Мы делали всё, как в священных текстах написано. В тайных, истинных текстах. Там же катастрофа произошла: из будущего в прошлое повалили всякие информационные объекты. И естественно, нужно сметить исторические пласты, чтобы ненужную и вредную информацию удалить из пространства. И ненужная информация и даёт нам слабость и не включает феноменальные способности!

Ксения решила промолчать. Опять это воспитание: терпеть, терпеть и ещё раз терпеть.

– Что вы обе должны были сделать конкретно после того, как она пришла бы к вам в лес? – спросила Алена Игоревна.

– А сигнал свыше бы пришёл. Вот сигнал не пришёл, так что я не знаю, что дальше мы должны были с ней делать.

Тем временем биороботы уже стали проникать в повреждённые участки мозга Ксении. Они проникали через оболочку нейронов прямо в ядро, чтобы просто вылечить программистку, восстановить ей память, сконцентрировать внимание. Волнение резко стало проходить. Настала уверенность в том, что она, Ксения Сергеевна Железнова, не виновна в том, что ей приписывают и идти в качестве миссии к сектантам она не собирается. Девушка теперь успокоилась, расслабилась, посмотрела на своё запястье и собиралась уже просто сесть хотя бы, выпить чего-то, чего-то съесть. Ещё ей жутко хотелось работать. Работать над своим языком. Теперь она ощущала то, как засыпает та самая девушка с Венеры, желающая таскаться по всяким туннелям смерти, переводя людей по нему. Никогда с последние дни она не ощущала себя настолько бодрой и свежей. Свежесть и повышенный тонус как-то сразу появился. Оксана, отвечающая на вопросы вялым голосом, понимала, что сейчас у неё начнётся истерика. Она знала, что никакого приказа не было, что она действительно сбежала, что она случайно сюда попала. Да и команды следить за Ксенией не было, в отличие от Филоновой и Пшеничной. Обе эти девушки по-прежнему пытались связаться с центром. И центр не отвечал.

Через несколько минут Железнову, и Сенно отпустили, выгнали из палаты. Пришлось сесть в коридоре на свободный диван и смотреть новости.

Как сообщали журналисты республиканского информационного канала, гравитационные колебания унесли свыше шесть тысяч человек в сумме по всем странам. Изуродованные тела ещё выживших людей доставали из-под обломков. Они были все в крови, у них свисала кожа. У некоторых была страшная истерика. Истерика правит балом. Истерика проникает даже на журналистов. Они уже десять показывают то, как на испанском языке жгучая женщина кричит с такими воплями и её не могут унять. Горяча испанка стояла на месте и кричала на испанском о том, что она должна лежать там, рядом с умершем муже и умереть там же. Она просто видит до сих пор этот портал в мир мёртвых. И мысленно идёт в мистическое туда, и рвётся уже физически обратно в завал. Ругается жутко и это журналист и снимает. И уже десять идёт эфир, прямой эфир из какого-то крупного разрушенного города.

Ощущение ужаса и паники теперь в сознание больных. Одна больная, засмотревшаяся на развалины города, просто остановилась прямо перед телевизором в странной нелепой позе, наклонившись за упавшей ложкой. Спина уже согнута, мышцы же напряжены. Железнова уже с интересом смотрела телевизор. Глаза её уже так не болели и спокойно смотрели. Хотелось прямо сейчас на работу в универ. Хотелось засесть за теорию и учиться, хоть в воспоминаниях путалась и несколько часов назад ощущала себя то ли живой, то ли мёртвой. Несравнимое впечатление того, как отходишь от гипноза. Весь мир для тебя в новинку, глотаешь этот мир глазами, ушами, да даже носом. Ловишь каждое ощущение. Пока для тебя всё непонятно: что происходило, что будет происходить, что происходит сейчас. Понятно, что этот отдел заинтересовал ею, но непонятно всё полностью. В голове фрагменты фраз и между ними не видно системы. Казалось бы, что шансов понять всё это, нет. Но раз резерв включился, то всё получится. Оксана тоже смотрела телевизор. Говорилось о том, что во многих городах отключалось электричество. Целые регионы отключались от перегрузки. В сотнях городах, в том числе и из-за этого паника. Словосочетание "конец света" больше всего упоминается не только в этом пространстве столов с телевизором, но и по всему миру. Только через полчаса кто-то сказал, повернувшись к девушкам:

– О, их вернули, тут же портал в параллельный мир.

Мистическая пора настала, ведь не только эта кто-то, странная девушка, любительница блуждать по болотам, но и все другие здоровые люди вдруг пускались на улицах на поиски странных порталов, странных призраков и всего мистического, вплоть до НЛО. Тем более, что когда магнитное поле красного луча встречается с магнитосферой Земли, то образуются светящиеся сгустки энергии. Они летают не только над Плазмоградском, но и повсюду. И за ними гоняются как за манной небесной. Оксана ничего той девке не ответила. А она продолжала, любительница искать повсюду аномалии:

– Но это аномалия, если уже туда уходишь, то уже не возвращаешься. Нет, дайте я проверю.

Она встала и пошла к двери в палату, где следователи. Открыла дверь и вошла, потом вскрикнула, ощутив какой-то свет, невидимый свет портала. Потом кто-то ей сказал:

– Возвращайтесь в свой мир и не мешайте нам вести допрос.

И это слышали все, и все сделали вид, что их в тот мир не пустят, а эти две девушки избранные. В шоке девушка вышла, и только подойдя к Железновой спросила:

– А вы надолго к нам?

– А вы не намыливайтесь, я миссией быть не собираюсь, – не выдержала Ксения, – я вот на все ваши галлюцинации пока ещё плевать хотела. Да так что если вы не хотите быть зафиксированными, то заткнитесь.

– О, о, о! – возмутились бабы, – не хочет она, а нам тогда не заплатят!

– Уже в любом случае не заплатит, – вдруг что-то дошло до Железновой, – тут реальные сотрудники КГБ, а не какие-нибудь артисты или гонцы с параллельного мира.

Женщины быстро успокоились все и тихо смотрели на Железнову. Потом одна спросила:

– А чего случилось-то?

Оксана сказала, до неё тоже что-то дошло:

– Да убить меня пытались две бабы, которые вам деньги предлагали. Да ещё и Железнову сегодня тоже.

Картина в голове становилась яснее, и между словами Чётко устанавливалась связь. Больные перестали смотреть на двух девушек, да ещё и чувствовали вдруг себя виноватыми. Так просто можно при всех убить человека, загипнотизировать его, пытать, насиловать, а никто и слова не скажет, никто не поможет и даже не спасёт, и будет мешать преступнику. А сейчас они будут говорить, что их запугали. Да, их запугали.... А как запугали Сенно и Железнову? Запугали – это мягко сказано. Их пытались убить. Их пытались сделать рабами, а люди пытались на этом заработать. Да они сумасшедшие, все без исключения. Все потихоньку партизанят, сидят у себя дома и говорят: моя хата с краю -ничего не знаю. А между тем, человек пропал ни где-нибудь, а прямо на вокзале. Человек может появиться ниоткуда и проследить его перемещение нельзя.

– А не плохо технология сработала, – говорил начальник отдела Победоносцев, причмокивая языком и губами, – она и жизнь человеку спасла, да ещё к тому же правду раскрыла. Оказывается, эти две дуры чуть ли не всем пациентам пообещали, что придёт миссия и их заберут люди в форме. Волхвы тоже мне. А у самих реальные программы обнаружились. И главное не подкачаешься – родилась Железнова действительно двадцать пятого декабря.

– Да, двадцать пятого декабря – это мощный козырь, ведь наверно мало людей рождаются в это число, – говорил вышедший из палаты следом за начальником Антон Валерьевич, – по всей планете столько рождаются в этот день?

– Миллионы, если не миллиарды, ну если по всей планете. А в нашей стране тысячи или даже сотни тысяч. Да железный козырь: родилась двадцать пятого, разработала язык нейростимуляции, создала сайт. Ну, где будем искать учителя. Учитель всё чётко просчитал и так не появился.

– А ты надеялся, что он к нам в отдел с повинной придёт?

– Ну "angel" мы проверили, а ещё один оператор "connect"?

– Тебе всё проверять нужно, у, ты какой хитрый.

– Итак, что мы имеем, – Виктор Викторович говорил, да к тому же они остановились прямо у диванчика и смотрели на толпу. Толпа больных боялась даже взгляд в их сторону направить. А телевизор что-то показывал непонятное: какой-то документальный фильм о солнечной системе. Виктор Викторович помолчав немного добавил: – Итак, Железнову собирались здесь похитить какие-то люди в форме. Причём явиться они должны были прямо сейчас. Хорошо они там мозг сканируют.

– Не приедут уже, только время теряем.

– Так мы ещё всю информацию не нашли. Даже если они не приедут, оператор "connect" должен сработать. Железнова – слишком важный человек, чтобы они его просто так нам отдали. Бойцов здесь оставляем. Пусть они тут побудут. Заведующая где?

– Я здесь, – отчеканила уже подошедшая медсестра.

– Как состояние Железновой?

Железнова напряглась и внимательно слушала. Она теперь что-то начинала понимать. Заведующая рассказывала об её состоянии, удивляясь тому, как быстро девушка-программистка идёт на поправку. Сотрудникам КГБ было, честно говоря, всё равно, разрешит ли заведующая отделением эвакуацию Ксении Сергеевны или нет. Девушка чувствовала себя бодрой и готовой ко всему. Заведующая и язык N хвалила и саму девушку. Рассказывала и о том, что козни против неё больные строили постоянно. И своровать у неё что-то пытались. Может быть, заведующая отделением бы и спорила, но только у неё своих проблем было выше головы.

Тут погас во всём Плазмоградске свет. И началось. На Железнову что-то накинули, быстро переобули. Быстро дали ей сумку. Быстро повели по лестнице три человека прямо вниз. Сели быстро в машину и без включённых фар уехали из больничного двора. Всё происходило настолько быстро, что полностью всё осознать Железнова смогла только по главной улице города. Естественно, во всём городе стояла тьма. Трамваи все встали, и их приходилось объезжать. Ни в одном из окон не горел свет. Жуткое ощущение того, что это всё надолго, если не навсегда. В городе пока ещё паники не было. Хотя люди что-то кричали, причём кричали везде. Всюду какое-то скорее раздражение и на себя, и на общество в целом и на природу в большинстве своём. А страха пока не было видно, скорее недоумение, что опять какая-то система не сработала. Зато любопытство проснулась через пять минут. Все увидели множество светящихся шаров повсюду и с любопытством разглядывали так называемых инопланетян-наблюдателей. К тому же повалил густой снег, что тут же стало заметать дорогу. Казалось, это светопреставление разумно и так и надо. Так и надо лучом вот так стрелять прямо аж самого магнитара. И устраивать землетрясения по всей планете – это так и надо. И спорить с этим бесполезно, мол, как же гуманизм и всё такое. Буря есть буря, и ничего не попишешь, спорить с Высшими силами бесполезно. Им же всё под контрольно, на самом деле. Вот и эти шарики светящиеся прямо между домами и над дорогой тоже вестники Высших сил. Конец света для горожан – ещё не самое страшное явление в жизни. Вот работать не хочется. Работа и труд, как бы его идеологи не пропагандировали, является тем необходимым, что делает из всех обыкновенных биороботов людей. В смысле душа только в том человеке есть, который трудится, а тот, который сейчас отдыхает, мать его, тот без души как бы. Вот нажрались тут по случаю и отдыхают. Всё жрать и жрать, всё пить да пить, и так далее по списку. Вот уже изгадили.

– Антон Валерьевич, а как ты умудрился старушку объехать? – спросил вдруг Виктор Викторович.

– Чутьё такое у меня есть, – ответил Антон Валерьевич.

– Прогу успел набрать?

– Мне прогу набирать – раз плюнуть. Спросить больше нечего.

– Я думал, что ты просто в суматохе забыл. Надеюсь, там резервное питание включили.

– Ага, трамваи тут объезжать надо, так и остановился на повороте.

– Господи, что телевизор своровали?

– Это уже десятый по счёту, – вставила Алёна Игоревна, – нет паники, хоть ты тресни, зато тяга к воровству проснулась.

– Партизаны, будто бы готовились.

– Национальная кровь так и бурлит, Виктор Викторович. Вот что с этой кровью делать?

– Воспитывать надо кнутом и пряником.

– Ну, пряники так раз у них уже есть.

– Приехали.

Все четверо вышли и пошли в филиал Плазмоградского КГБ. Железнову вели под руку. Тут уже горел свет из резерва. Железнову водили по кабинетам. В одном ей сообщили о том, что она прошла какую-то проверку, и сказали, что дадут удостоверение. Потом повели в другой кабинет для оформления каких-то бумаг. Причём бумаги Железнова получала целый час. И ощущала уже всю полноту ответственности за свой язык. Она поняла теперь всё, что её взяли на работу в Плазмоградский отдел национальной генетической безопасности, что ей присвоили звание старшего лейтенанта, что должны прямо сейчас выдать форму. И естественно, ей обеспечат безопасность.

– И впредь на будущее, – говорили они в кабинетах, – сразу сообщайте о таких проблемах и не идите на поводу у родственников, когда дело касается не только вашей, но и национальной безопасности.

Испугаться того, что её могли бы убить сегодня ночью Железнова так и не успела толком. Под действием нанороботов она ехала в отдел без всякого волнения. Получала всё, что ей положено без всякого волнения. Теперь она работает в какой-то лаборатории нейростимуляции. Теперь нужно обновить компилятор. И срочно нужно готовить это обновление. Железнова теперь в этой суматохе быстро переоделась. Форма ей шла всё-таки. Как-то стильно она теперь выглядит. И грудь подчёркивается и талия видать, про бедра вообще промолчим. В общем, идёт ей это форма, а теперь бежать надо в ещё один кабинет и начать работу. А тут ещё прозвучало в сознании, а точнее только что дошло, ведь все практически исходные тексты засекретили.

Теперь входит Железнова в лаборатории победительницей. Все жмут ей руки, здороваются с таким уважением и сердечной добротой. Теперь уже не да той программы, включившей этот резерв. И материи она позвонит только утром и всё расскажет. А эту трудную ночь нужно просто перетерпеть. И включиться во всём городе свет. И обновиться компилятор, где будет выдана защита. Хоть какая-нибудь защита против взлома. Железнова же понимает, что даже с этими первоклассными специалистами, разработать за эту ночь полную защиту против сектантов нереально. Ксения Сергеевна в прямом смысле слова должна взломать код дополнений к её компилятору.

Глава 8.

– А что вы всё молодых пускайте под эксперимент? – вдруг спросил Антон Валерьевич Виноградов, криптоаналитик и эксперт в нейростимуляторах.

– В смысле, – не понял и искренно удивлённо добавил Виктор Викторович Победоносцев, начальник Плазмоградского отдела национальной генетической безопасности: – Ты же эксперт, ты же должен видеть всё со стороны.

– Витя, ну я же проверить всё хочу на себе, прямо вот чтобы я сон увидел такой, какой видел Менделеев.

– Ты на таблицу Менделеева взглянуть наяву не можешь, тебе во сне её хочется разглядывать. Антон, а кто наблюдать и контролировать будет?

– А чего меня-то контролировать?

– Нет, ну просто я могу тебе задать сон такой. Перечисляешь в голове химические элементы.

– Ну, в принципе да, а чего интересно да. Только через "angel" активируем скрытый резерв.

– Это мы с другими проделывали.

– Ага, только вы как это проделывали? Вы брали и проверяли телепатию, ясновиденье.

– Ну, много кого проверили из наших сотрудников. У некоторых действительно телепатия и ясновиденье.

– Только.

– Что только? Мы проверяем так секту. Мы ведём за ней наблюдение, так же, как ты предлагал.

– Значит, через химические элементы. Хорошо, пусть каждый элемент, во сне этом будет связываться с событийным пространством, с этим астралом. И я выясняю, как работает эта вышка, из каких химических элементов.

– А почему не проверить это молодому специалисту?

– Я криптоаналитик, я, понимаешь? Я ведущий специалист. И озарение, инсайд должен прейти ко мне в голову, а не к этим молокососам.

– Согласен, Инсайд у тебя должен быть. А ну наконец-то я понял, что ты хочешь вышку взломать.

– Хе-хе, ну не до конца, – на этом месте криптоаналитик расхохотался так, и даже не со слов своего начальника, а с той формулы: – Какая простая формула. Значит, смотри: используем обыкновенную рекурсию при помощи "angel" и нашей библиотеки. Получается такой сон, где я Чётко задаю в спящее сознание конкретную ассоциацию символа с шифром, а потом определяю начальный, так сказать, символ. Он же и главный. Ну, ты же понимаешь, это я уже тебя два часа назад объяснял, что каждый образ используется сектой для гипноза и шпионажа. Мы даже с тобой определили, что вышка псионная – гипноз. Псионы – это такой протокол передачи данных, ну или телепатическая связь. Сигнальные флаги, которые копируют свойства псионов, являются своеобразным тестом. Образов мы выявили кучу, а системы Чёткой нет. И должен ещё быть алгоритм кодирования файлов. Вот я задам всего лишь названия и пути файлов. И выясню алгоритм шифрования данных. Полностью весь. Вот тогда и всё будет так, примерно как у Менделеева.

– А "angel" тут причём, можно всё через "association"?

– Так через "angel" быстрее, займёт минут сто двадцать. А при обычном ассоциативном операторе три дня. Пока я все файлы со всеми проверю.

– Да, ладно ложись на диванчик, а я сам прослежу.

– Сам, а молодняку не доверяешь?

– Молодняк пусть информацию собирает. Значит, начинаешь с информия?

– Да пожалуй.

Через полчаса приготовлений, криптоаналитик уснул. На нем было куча всевозможных датчиков, куча всяких графиков уже бежали. И аналитическая система анализировала и записывала.

Спокойно, будто он это всегда делает, криптоаналитик в этом сновидении просто вышел из тела и разглядывал помещение:

– Какое число, ага двадцать третье декабря, да к тому же три часа ровно. Значит в пять часов я должен вернуться. Так, куда я лететь из-за этой рекурсии должен. Ага, главный символ у них не информий, он лишь часть целого. Их событийное пространство делится на совокупность миров, в каждом мире свои пути, связывающие различные факты, т.е. события в единый граф. На этом графе есть порталы. И портал – это связь между мирами. Дальше, главный символ – некий стержень в космосе, связывающий все миры во едино. Он-то состоит из информия.

Алёна Игоревна вошла в этот кабинет:

– Виктор Викторович, к вам можно?

– Если только очень срочное, мы шифр взламываем, – ответил начальник, – давайте сюда бумаги.

– Телепаты взломали наших двух подозреваемых в больнице.

– Так, и как сигнал?

– Учителя этого засечь, пока не удалось. Может, если бы я телепатию осуществляла, то было бы лучше.

– Пусть тренируются, опыт набирают. Так что говорят, тут ты уже распечатала. Лихо, сразу без расшифровки прямо саму речь слышно. Значит, они едут на трамвае в страшных глюках к какому-то порталу. Хе-хе, так это же у них та самая Венера.

– Мы уточнили, их сейчас смертью пытать будут. Чтобы Железнову найти.

– Если Антон Валерьевич, он сейчас ещё с этим пространством связан и просто душой по кабинету блуждает для проверки.

– Привет Антон, – Алёна Игоревна помахала ручкой.

– Привет, – сказало сонное тело, – я теперь, кажется, понимаю, как Железнова тексты писала. Слушай, Витя, я хочу увидеть этот стержень из информия, где он может быть. Они же как-то пространство кодируют.

– А, это баловство разбираться в этих образах.

– Для того, чтобы понять маньяка, нужно мыслить как маньяк.