Текст книги "Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой»"

Автор книги: Иван Любименко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8
Сокровища на дне морском. Спокойный тонущий Серега. Сага о еде и вкусно пахнущей цивилизации.

Утром нас ждут на завтрак любимые триста вареных рисинок и известие о предстоящем испытании. Со дна моря предстоит поднять загадочные сокровища.

На глубине около четырех метров стоят сундуки, надо вытащить их на берег, до которого метров тридцать. Какое племя первым справится с задачей, тому и заветный ключик, проигравшим, как всегда, дырка от бублика.

Плавание – мой конек, могу надолго задерживать дыхание под водой. Прошлым летом эти качества нас с братом здорово выручили. Найти работу на Кипре, как мы надеялись, не удалось. Денег мало, а купаться в бассейне близлежащего отеля очень хочется. Поскольку его жильцами мы не были, вход туда для нас весьма затруднен. Но после того, как мне удалось проплыть двадцатиметровый бассейн туда и обратно под водой, охрана нас больше не останавливала.

Наташа заявляет о своих достоинствах, утверждая, что ходила два года в школу подводного плавания. Игорь тоже не прочь принять активное участие, но сомневается в своих способностях. Сергей честно предупреждает, что боится не доплыть. Решаем, что тащить сундук будут двое – Наташка и я. Старт – и мы бросаемся в воду. Серега доплывает до буйка, под которым сундук, далеко не последним. Наталью же приходится подтаскивать, чтобы быстрее начать подводную операцию. Все в сборе, можно нырять. Опускаюсь на дно, где смутно различаю очертания сундука. Попытки поднять его и немного протащить ни к чему не приводят. Сундучку на дне моря явно удобнее, чем на суше. Выныриваю и сообщаю о плачевных результатах моей деятельности. Теперь ныряем вдвоем, но только мешаем друг другу, да и не доплывает Наташка до сундука. За дело берутся поочередно Боря, Игорь и Анька. Сундук практически не двигается с места. У Лагартос дела идут гораздо лучше – они оторвались от нас уже метров на семь. Там ныряют Одинцов и Целованьский. Оба хорошие пловцы и мужики крепкие.

Ныряю и пытаюсь сначала поднять сундук на уровень пояса, а затем уже тащить. Тактика явно оправдывает себя, ноша перемещена сразу метра на три. На поверхности спешу порадовать племя своим открытием, но ему не до этого – Терещенко тонет. Более спокойного тонущего видеть не приходилось. Как позже рассказали, он просто негромко заявил – «я тону». Паника началась у всех, кроме него самого. Сергею посоветовали перевернуться на спину, но он парировал: «Не хочу, мне и так хреново». Конкурс приостанавливается, в кадр вплывает могучий спасатель МЧС Володя Донин. Мощными гребками он плывет в сторону племени Тортугас, приближается к восторженным головам Черепах и … И проплывает мимо, так и не подняв головы из воды. Вот бы кому сундуки доставать. Володя вынырнул за нашими спинами только метров через тридцать! (Как мы позже узнали, Володя Донин не «промахнулся». Он просто отправился к своим подопечным из племени Лагартос.)

Как только мы заметили, что торпеда в лице Донина проплывает мимо тонущего, все вновь обратились за помощью к берегу, полному людей. Надя кричит громче всех: «Помогите! Тонет. Тонет Сергей!» Тонущему Сергею явно совестно и неприятно за поднявшуюся панику, он не хотел так громко тонуть. На помощь приходит замначальника отряда «Центроспаса» МЧС Легошин. Он не ныряет, как его коллега, а держит голову над водой и вскоре добирается до Сергея. Заметив дрейфующего рядом Легошина, Серега тут же пытается использовать его как спасательный круг. Но Володя Легошин легко (вот что значит опыт) уворачивается и вежливо просит: «Серег, ты только за меня не цепляйся, ладно?» Мощные физические данные Сергея требуют особой бдительности и подразумевают хотя бы примерно соответствующие габариты спасателей.

Племена возвращаются на старт. Над сундуками плавают операторы, и всем прекрасно видно, что мы отстаем от Лагартос метров на пять. Старт дается заново. Применяя испытанный способ, я методично перемещаю при каждом погружении сундук метров на пять вперед. Команда просто в шоке – никто не успевает прийти на помощь. Я выныриваю всякий раз существенно ближе к берегу и тут же снова ухожу под воду. Противоположное племя также недоумевает, а секрет прост. Одному гораздо удобнее тащить сундук – не надо подстраиваться под помощника. Вопрос лишь в объеме воздуха, который ты можешь набрать в легкие, и хватит ли сил, чтобы поднять сундук на уровень пояса. Ну и руки, конечно, желательно иметь как можно длиннее, чтобы обхватить этот деревянный якорь. Мне, например, пришлось сильно напрячься, чтобы зацепиться как следует.

Вскоре в операцию включается только что спасенный Сергей. Он подхватывает ношу там, где не очень глубоко, и мы совершаем решающий бросок к финишу. Победа! Открываем сундук, а там помимо столь приятного приза – снаряжения для подводного плавания – свинцовые кирпичики, аккуратно уложенные в ряд. Не сдержавшись от переполняющих эмоций, пинаю этот чертов сундук и выражаю свое отношение к нему в нецензурной форме. Но это мелочи. Впервые чувствую себя настоящим героем, выручившим все племя. Анька негромко, будто по секрету, произносит: «Ну, ты круто-о-ой».

Ужин по традиции скромен, зато племя смакует победу в конкурсе. Слышны столь приятные для моего уха вопросы типа: «Как же это тебе удалось?!» Естественно, что сидим мы ровным кругом на «кухне», то есть на сундуках вокруг костра.

Надо сказать, словарный запас племени пополняется день ото дня. Как только перестроили шалаш, сразу обозвали его «трехзвездочным отелем». Следующие две звезды решено присвоить, когда крыша перестанет течь, а «мужчины начнут приставать к красивым девушкам». Слова «шалаш», «хижина» вообще постепенно уходят из обихода – просто «отель». Вместо ежедневного вареного риса мы регулярно питаемся «пловом», «кашей», «ухой» (это когда в нашем котле погибает какая-нибудь рыбешка). Рис с водорослями – «зеленый суп». Рис с цветками ядовито-сиреневого цвета – «китайский салат». Выглядит бесподобно, да и на вкус – ничего.

По утрам у нас кофе или чай, что очень удобно – наливаешь кипятка, а человек сам решает, что он сегодня пьет. Личности с особо богатым воображением иногда добавляют себе в чай сахар или сливки в кофе. Жареные кокосы продержались в меню всего день, им на смену пришли «поп-корн» и «чипсы». «Мясом» у нас были сначала раки-отшельники, затем это гордое имя стали носить вареные крабы. Чай, кофе, мясо, компот. Для нас это слова, наполненные едва ли не привычным смыслом, и произносим их без всяких кавычек. Гораздо приятней, когда тебя утром зовут к «утреннему чаю», а не похлебать горячую воду.

Наши «боги» поначалу пугались, заподозрив, что мы и впрямь провезли на остров контрабандные пакетики с чаем и кофе, но вскоре привыкли к нашим безвредным заскокам и реагируют теперь на них спокойно.

Тема еды постоянно витает в воздухе. Первое, что мы освоили на острове, это, естественно, кокосы. Они повсюду, но радость от этих экзотических плодов не может быть вечной из-за слишком характерного вкуса мякоти. Это не значит, что мы ими пренебрегаем. Рядом с лагерем валяется достаточно много упавших кокосов, так что при необходимости всегда можно заморить червячка.

После того как страх и брезгливость перед всеми ползающими были преодолены, они плотно вошли в наше меню. Пользы, не говоря о вкусе, от раков немного. Гораздо вкуснее оказались крабы, благо, что найти их нетрудно. Иногда достаточно утром потрясти башмак, оставленный у порога «отеля», и пара калорий обеспечена. Нельзя, конечно, забывать о клешнях, которые выглядят весьма впечатляюще, хотя сам зверь обычно размером меньше женской ладошки. К сожалению, мяса в крабах немного, а потому каждый его грамм воспринимается утробой как праздник. Вот только бегают эти «граммы» раз в двадцать быстрее раков. В лучшие дни нам удается отловить их до полусотни, но, чтобы насытиться только мне одному, их надо бы штук сто. Разгрызть краба, особенно вареного, дело непростое. Не зря наши челюсти так придирчиво осматривали дантисты МЧС. Круша зубами клешни, обязательно съедаешь и хитин, а потому мы быстро пришли к решению использовать крабов преимущественно для получения густого супового навара.

Большие крабы нам понравились больше всего. Огромные, немыслимо-сиреневого цвета монстры выбираются на сушу ночью. Причем их легко обезоружить любым источником света, например факелом или светом камеры оператора, неотступно следующего за охотниками в период добывания пищи. Чудище с огромными клешнями становится беззащитно слепым. Клацая клешнями, размер которых позволяет перекусывать палки с палец толщиной, он стоит на месте, предчувствуя собственную гибель. И она, как правило, незамедлительно следует после удара мачете. Панцирь настолько тверд, что разрубать его приходится сильным ударом ножа. После варки цвет краба становится мутно-белым, а мясо плотным и очень вкусным.

Неплохим у нас получился и змеиный супчик. Рептилию я обнаружил во время одной из прогулок вблизи лагеря, когда мне показалось странным шевеление какой-то «палки» в валежнике. Отрубив голову, девушки, по моему совету, сняли шкурку с туловища и разделили его на восемь кусочков. Затем добавили риса в кипящую воду, и бульон получился на славу. Мяса, правда, там оказалось немного, особь, наверное, молодая попалась. Так, погрызли хребет. Зато еще минимум пару дней после этого народ не забывал надевать кроссовки. Змея-то оказалась ядовитой.

Настоящим изобретением цивилизованного ума стал «компот». В воду, необязательно горячую, добавляются желтые плоды неизвестного нам дерева. Плоды эти, похожие формой на сливу, обычно прибивает волной к берегу, с которого мы их и собираем. Вкус воды меняется незначительно, но цвет у напитка становится просто замечательным. А уж если в него добавишь сахарный тростник…. Вечно буду благодарен Игорю за то, что он нашел недалеко от лагеря небольшие заросли этого единственного источника сладкого. Особенно он хорош, если его просто жуешь, – сахар чувствуется.

Когда Игорь впервые принес две длинные изогнутые палки диаметром сантиметра четыре, они вызвали легкое недоверие соплеменников. Накануне он же нашел ямс – местное растение, клубни которого после продолжительного вымачивания можно есть. Мы его вымочили, он поменял цвет с изумительно белого на радикально черный, но вкус… Надя, наивно съев кусочек, поперхнулась, а остальные воздержались.

Я попробовал тростник и не пожалел. Конечно, надо изрядно потрудиться, чтобы откусить хоть кусочек, но зато можно почувствовать во рту что-то сладкое. Как нам не хватает сахара! Удивительно, но больше всего мы соскучились по… булочке с чаем! Не по мясу и картошке, а сладкой сдобной булочке со сладким горячим чаем. Первой сформулировала идею фикс Аня. И как только она ее озвучила, все сразу поняли, как глубоко Аня права.

И хотя сидя у костра, мы, как и в предыдущие вечера, даем зарок не говорить о цивилизованной еде, у нас опять не получается. Эта тема обречена быть самой важной и интересной, и не только на нашем острове.

Как только выбираемся на конкурс или совет, глаза, независимо от нашей воли, разбегаются. Ведь здесь присутствуют несомненные признаки цивилизации, где-то рядом бродит съемочная группа, от которой так вкусно пахнет. Завидев обертку от шоколадки, начинаем бредить опять же о сладком. Подлинный герой всегда голоден, независимо от принадлежности к племени. Он просто обязан незаметно подойти и проверить, а не осталось ли чего в обертке? Не важно, что никому до сих пор ни разу не повезло. Главное – ритуал. И чтобы твоих поисков, а еще лучше тебя самого, вообще никто не заметил. Курящие особо ориентированы на поиск окурков. Редкий окурок залеживается на своем месте больше двух дней.

Глава 9
«Зебры» не хотят быть едой. Письма на песке.
Чей факел гасить? Расческа Игоря найдена, но Борю это не спасает. Крах Города Солнца.

Утром не терпелось испытать добытые в предыдущем конкурсе трофеи – снаряжение для подводного плавания. К сожалению, Игорь опередил меня, став первооткрывателем, но я, мало печалясь, отправляюсь в море вслед за ним. Ласты, маска и дыхательная трубка – всего три немудреных предмета, но сколько открытий, восторга, удивления и спазмов голодного желудка. Просто невозможно представить, что там плавает столько съедобного. Но пошлые мысли о еде быстро отступают. Даже будучи ужасно голодным, можно часами наблюдать за подводной сказкой. Рыбы разных расцветок, форм и размеров буквально роятся вокруг огромных кораллов. Какие-то «зебры», «сиреневые мантии», «неоны», окуньки без малейших признаков страха бесконечным хороводом кружат вокруг инородного для них тела, то есть меня. Я не представляю для них, к счастью, гастрономического интереса, а потому, покружив, они прячутся под редкие камни или маскируются в кораллах размером с небольшое деревце.

Сдержать эмоции невозможно. То и дело громко мычу в трубку, чтобы избавиться от очередной порции восхищения, удивления, а порой и страха. Разглядел, к примеру, морских ежей, обживших коралловые рифы, и сразу осознал нашу несусветную глупость – мы ведь ходим по кораллам босиком. Материализую навязчивое желание – трогаю то, что не уплывает: кораллы, огромные, словно ванна, губки… Через минуту после прикосновения к кораллу руку начинает жечь, накатывает небольшая волна страха перед возможными последствиями любознательности, но вскоре боль проходит. Безмолвие подводного царства нарушает лишь мое усталое дыхание. Оно нарушает его так громко, что боюсь рыб распугать. Отчаянная и наивная попытка ухватить удачу, то есть рыбу, за хвост приводит к единственно возможному результату, зато вскоре обнаруживаю странные камешки на песочном дне. Так это же настоящие моллюски! Вот где наш обед расположился! «Рыжее мясо», почуяв мой кулинарный интерес, быстро прячется в заросший водорослями рапан, плотно закрывая за собой дверь. Таковой служит рогообразного вида пластинка на единственной ноге.

Захватив две раковины, направляюсь к берегу и вдруг замечаю огромную стаю рыб, которая, обалдев поначалу от встречи со мной, организованно сматывается под странного вида огромный камень. Обнаружив под ним шикарный грот, всплываю, чтобы набрать воздуха, и возвращаюсь. На глубине пяти метров приходится резко изменить направление движения вправо. С трудом изворачиваюсь, рискуя застрять в гроте, и двигаюсь дальше. А дальше все, как в фильме ужасов. Мой взгляд упирается в черную, явно органическую массу. Медленно шарю глазами, чтобы определить размер находки, и цепенею от ужаса. Пробивающееся сквозь толщу воды солнце достаточно недвусмысленно обозначает в конце подводной пещерки контуры неподвижного черного чудища. Какое на фиг мясо?! Как бы самому в этой роли не оказаться. Стая рыб, из-за которой предпринят этот безумный рейд, плавно кружит вблизи черного монстра и безмолвно скалит пасти, откровенно издеваясь над любознательной наивностью белого человека.

Пулей вылетев на берег и страдая от дефицита эпитетов, пытаюсь, активно используя все части тела, рассказать соплеменникам об увиденном. Мне мало кто верит, да и рассказ мой, замечаю я с некоторым опозданием, вызывает куда меньший интерес, нежели принесенная добыча – два рапана. Вот их принимают с распростертыми объятиями и топором. Правда, наших гостей со дна морского одолела скромность, вылезать из своего укрытия не хотят. Орудуем топором вовсю, но сражение с матушкой-природой все равно проигрываем. Раковина даже не крошится от наскоков топора, хотя к битве привлечены самые могучие люди острова. Становится ясно, что мы скорее угробим топор, нежели доберемся до этого упорного деликатеса. Чтобы скрасить горечь поражения, запоздало прикидываемся гуманистами и оставляем оглушенных моллюсков в покое.

Нам предложили написать письма домой. Эпистолярный жанр я люблю, но, поскольку ни бумаги, ни компьютеров на остров не завезли, каждый изголяется как может. Надя корябает что-то на зеленых и несъедобных бананах, Терещенко использует кокос, мы с Анькой предпочли бамбук, Игорь чертит на песке. У него будут, пожалуй, самые большие проблемы с конвертом.

Написание писем носит, конечно, символический характер, но за идею мы Бодрову искренне благодарны. Господи, как много хочется рассказать о том, что здесь происходит, что испытываешь, о чем думаешь. Но быстро осознаю, что рассказать об этом, тем более в письме, просто невозможно. Это другой мир, другая планета. Как не объяснить дикарю устройства автомобиля, так и нам не донести до наших близких суть происходящих с нами превращений.

Пишу, чередуя для краткости и экономии сил и времени русский язык с английским, использую символы и рисунки. На одну букву порой уходит несколько минут. Шкрябаешь ее и мысленно приближаешься в это время к родным, друзьям, любимой. Жарко, руки трясутся от напряжения, на голом теле правят свой шабаш звереныши – москиты, но отгонять их нет ни сил, ни желания.

В лагере тишина, царит непривычная атмосфера солидарности и понимания. В тоске по дому едины все. Как странно осознавать, что в этот самый момент жизнь в другом полушарии продолжается. Время не остановилось. Они все вместе живут там, а ты – здесь. Ты один, и просить поддержки у тех, кто рядом, – бессмысленно. Хотя они так же одиноки, так же тоскуют о своем кусочке другого полушария, так же, как и ты, нуждаются в поддержке.

Становится по-глупому грустно, что сюда попал. Но эта невеселая мысль только на одной чаше весов. На другой – четко осознанное желание бороться и победить, обязательно победить. И эта чаша перевешивает.

Днем предстоит конкурс на выживание. Кто-то уже прикидывает, кому быть очередной жертвой в случае проигрыша, но настрой на борьбу у всех самый серьезный. Никто не собирается специально проигрывать, чтобы методично устранять соперников в собственном племени.

Почта извещает, что в соревновании участвует только одна девушка. Стыдно признавать – камень тихо сваливается с души, уставшее недокормленное тело просит передышки. Сегодня у одной из наших девушек есть шанс стать героем (героиней). У всех есть желание бороться, но у Аньки болит нога, домоседку Надю в роли героини представить трудно. Остается Наташа? Она, кстати, активнее других настаивает на своей кандидатуре. Увидев приспособления с резинками и поняв смысл конкурса, Аня ссылается на больную ногу, а Надя заметно скучнеет. Учитывая сложившуюся ситуацию и соотношение голосов на прошлом совете, предлагаю кандидатуру Натальи. Если выиграет, спасет себя и племя, проиграет, не огорчусь ее уходу.

Проигрыш Тэн становится очевиден уже к середине испытания. Хотя она борется изо всех сил, но Инна явно сильнее. Наступает тягостное молчание. Наташа тихо плачет. Так непривычно: громкая Наташа тихо плачет. Племя ее подбадривает и успокаивает. Проигрыш уже второго состязания чреват для всех нехорошими последствиями. Испытания предстоят разнообразные. Исключив любого соплеменника, мы потеряем вместе с ним какое-то определенное качество, которое могло бы выручить в будущем.

Вечером в лагере вновь атмосфера приближения «гашения факела». Чье имя будет чаще написано на роковом листочке, определяется, как правило, накануне. Показывать заинтересованность, суетиться из-за этого щепетильного вопроса – дурная манера. Сергей вновь подкатывает ко мне, предлагая исключить Борю. Ему явно хочется наказать виновного в исключении Оли, его недавней подруги и союзницы. Пытаюсь проанализировать свои симпатии, определиться с выбором на завтрашнем совете. Парадокс, но факт – Наташу исключать не буду, хотя относиться к ней лучше не стал.

Мне и в первый раз голосование против нее далось нелегко, а ратовать за исключение одного и того же человека второй раз подряд – это уж слишком. Получается, как в случае с собакой, которой отрубали хвост по кусочкам – «чтобы не так больно было». Судя по атмосфере в лагере, другие соплеменники также не склонны изгонять Наталью.

Все указывает на то, что выбирать придется между Борей и Игорем. Все уже поняли: плохо иметь в команде двух лидеров. Перед отправкой на остров я и сам мысленно претендовал на схожее положение в племени, поскольку в «мирной жизни» у меня обычно такая же роль. Но здесь быстро стало ясно – с вожаками перебор. А это вызывает кучу конфликтов, избыток электричества в атмосфере и повышенные тона при принятии решения. Меня вполне устроила должность «зама». Причем боссом сначала я хотел видеть Бориса, но осуществленная им комбинация «Ольга вместо Натальи» изменила мое отношение к старейшему члену племени.

Прежде всего, я не в восторге от его дружбы с Наташей. Кроме того, он первым начал играть в союзы и альянсы, расколов племя на своих противников и сторонников. Можно предположить, что теперь в этой ситуации он и Наташа станут любой ценой вербовать новых союзников. А в таком деле без показушности и неискренности не обойтись. И приведет это в конечном счете к сконцентрированности на внутриплеменной борьбе, а не на выживании всей командой.

Итак, Игорь или Боря. Оба нервничают. Перед прошлым голосованием Боре, неожиданно для многих, удалась блестящая игра, но сейчас его положение хуже – пропал элемент неожиданности, люди настороже, поскольку знают, кто первым начал ловить рыбу в мутной воде. В ход идут байки из его богатого опыта путешественника. Истории нравятся всем, кроме Игоря, подвергающего сомнению каждое высказывание Бориса. Они едва не ссорятся. Игорь нагнетает обстановку, чтобы «заказать билет» вылетающему уже сегодня. Апофеозом вечера становится сожжение расчески, которую Боря нашел подле костра. Дождавшись, когда сгорит последний кусочек пластмассы, Игорь в бешенстве бежит проверять, не его ли это была расческа. Я сидел в это время в хижине, укладывая вещи.

– Ну, все! – бросает летящий на крыльях злости Игорь.

– Что такое?

– Этот… Боря меня достал! – Представить Борю, пристающего к Игорю, просто невозможно, скорее наоборот. Мне становится смешно, но только потому, что я еще не осознаю масштабов трагедии.

– Он расческу мою сжег! – рычит Игорь, выбрасывая вещи из своего рюкзака.

Поясняю: своей расческой Игорь очень дорожит и, чтобы не потерять (что случалось с ним уже не раз), привязал ее к ремню на штанах. И вот такая беда. Да за это Игорь любого бы вычеркнул! А уж своего «лучшего друга» Борю… В итоге расческу Игорь все же отыскал и успокоился, но положение Бориса от этого не улучшилось.

Масла в огонь подлило загадочное ночное происшествие. Шел затяжной дождь, к тому же бесчинствовала мошка. Костер явно желал попрощаться с Черепахами, мы – костровой Боря и я – сопротивлялись. Через три часа непрерывной борьбы мы победили. К этому времени так хотелось спать, что мы рухнули на спальники, не выжимая на себе одежды, но заснуть сразу не смогли. У мошки ужин, на который мы, естественно, приглашены, и даже капли холодной воды перестали смывать крылатых кровопийц с наших тел. Темно. Вдруг сквозь дремоту слышу раскатистые звуки. Первая мысль – гром, вторая – храп Игоря. Третья – в кустах страшный, огромный зверь. Эта же мысль посетила и Борю. Мы одновременно вскакиваем, я кричу:

– Так, девушки в доме, никуда не двигаются!

Рука тянется к веслу, Боря хватает головню, и два почти первобытных человека идут в неизвестность на защиту племени. Глаза распахнуты, словно рыцарские забрала, ищем нечто, продолжающее неистово хрюкать неподалеку от лагеря. Боря размахивает головней, я держу весло как копье. Мы углубляемся в лесок, двигаясь на голос неведомого зверя, но вскоре понимаем, что он не настоящий. Похрюкивания иногда прерываются потрескиванием стереофонических колонок. «Боги» преподнесли очередной сюрприз. Страх пропал, но пришел стыд. По возвращении в наш «отель» Игорь, естественно, уверяет, что он сразу понял природу звуков и поэтому не стал строить из себя охотника, как некоторые. А Сережа вообще не проснулся, пожаловавшись утром, что Игорь храпел минувшей ночью особенно громко.

Другим показательным эпизодом схватки динозавров, борющихся за симпатии племени, за право стать его единственным вожаком, стала сцена у костра, разыгравшаяся этим утром.

Игорь, как всегда, весь в делах. Он не успевает одновременно собирать дрова, мастерить солнечные часы, доделывать стол… Костер медленно угасает, а в это время Боря сидит в сторонке и спокойно взирает за перемещениями в лагере и на костер. После некоторого наблюдения за Борей я понял: сделать что-нибудь ему хочется, угасающий на его глазах костер просто взывает к действиям, но… Он не подбрасывает дрова, чтобы показать, как плохо будет без него, его помощи, как плохо Игорь выполняет свои обязанности. Костер, однако, гаснуть все не хочет. Это огорчает наблюдательного Бориса, и он гневно спрашивает, словно не знает ответа:

– Кто сегодня костровой?!

– Ну, я… – удивленно отвечает Игорь.

– А почему костер гаснет? – по-прежнему находясь в трех метрах от костра, коварно вопрошает Боря.

Игорь молча подкладывает дрова и возвращается к работе над столом.

Последовавшие вскоре события окончательно укрепляют меня в принятом решении. Дело в том, что у ситуации перед голосованием есть особенность. Человек, чувствующий тень неприязни племени к себе, имеет право и возможность уйти красиво. Те, кто это право отрицают, пытаются зубами вцепиться в уходящий поезд, что, естественно, вызывает у меня только отрицательные эмоции. Борис, чувствуя раскаты грома над своей головой, подходил к каждому, кроме Игоря, чтобы уговорить его не писать имя «Боря». Он пытался сделать это тайком, но не получилось. Остров-то один, а нас всего семеро. Мне он тоже обещал златые горы. «Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королем!» Услышал от него и много гадостей в адрес Игоря и Нади, что мне понравилось еще меньше. А ведь ни Надя, ни Игорь со мной агитационно-пропагандистской работы против Бори не проводили. А когда мы по традиции обменялись мнениями с Анькой и наши оценки ситуации полностью совпали, ушли последние сомнения.

Итак, в схватке двух динозавров за право управлять племенем, как они по крайней мере считали, победил Игорь. Боря ушел, Наташа осталась одна. Вскоре всплыла некрасивая история с ее участием, приключившаяся перед первым советом. Оказывается, желая подольше задержаться на острове, она попросила Надю проголосовать против Ольги, чтобы самой остаться на острове. Взамен Наташа обещала голосовать так, как она ей прикажет. Мерзкая история дошла до моих ушей от Аньки, которой, в свою очередь, плакалась Наташа, настраивавшая всех против…. Игоря и Нади по указке Бори.

Все эти коварные интриги, возня под ковром удручали. Люди все больше настраивались на съедение соплеменников и все меньше думали, как выжить всему племени в нашей экстремальной ситуации. Что касается Наташи, она объявила всем, кроме меня и Аньки, бойкот. Нас, посчитала она, Игорь и Надя просто обманули, как обманули наивного Буратино лиса Алиса и кот Базилио. Наши аргументы, что это не так, она не воспринимает. Наташа окончательно решила создать себе имидж бескомпромиссного борца за правду с ранимой душой, честного и искреннего. А как же торг с Надей? А как же интриги против Нади и Игоря по указке Бориса? Показушность и неискренность Натальи для нас с Анькой совершенно очевидны.

Пожалуй, именно в этот день мне пришлось расстаться с некоторыми иллюзиями. Ценности, представлявшиеся мне важнейшими, – командный дух, взаимовыручка – начали растворяться во внутриплеменной борьбе. Мои наивные надежды на то, что на нашем острове, как в Городе Солнца, будет царить дух взаимной поддержки и уважения друг к другу, оказались несостоятельными. Но что происходит с любым социумом, когда интересы личные начинают преобладать над общественными? Начинаются интриги. Люди образуют мини-сообщества и конкурируют друг с другом, не считаясь при этом с моральными категориями.

Так все произошло и у нас. Надя стабильно с Игорем, однако они неизменно подчеркивают хорошее отношение ко мне и Ане. Мы с ней также держимся вместе, питая определенные симпатии к Наде и Игорю. Анька, пожалуй, еще хорошо относится к Сереге, но у меня с ним несколько иной опыт общения и, соответственно, иные отношения. Наташа существует обособленно. Спать она уходит на берег, с которого ее регулярно выгоняет ночной дождь, кушать предпочитает не со всеми, а чуть позже, из-за чего нередко происходят конфликты на ровном месте.