Текст книги "Хроники Пальмирро. Миссия «Гекта»"

Автор книги: Иван Лебедин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Подожди, мама! Я все же хочу понять, что именно тебе известно о галактике Кошачий глаз?

– Я не понимаю: к чему это конкретно тебе. Полететь туда ты не сможешь. Хочешь пополнить базис общего развития? – она иронично улыбнулась одними уголками губ. – Только зачем? Место-то ведь крайне неприятное. Туда летают только в погоне за быстрой славой и карьерой. По крайней мере, сейчас. Когда узнали, что там к чему. Так что, не вижу смысла особо о Кошачьем глазе распространятся. Не то это место, о котором бы хотелось вспоминать и рассказывать.

– Звучит так, словно ты там была, мама, – заключил Курт.

– Была. В составе первой группы, исследовавшей Кошачий глаз. Не понравилось. Причем, совершенно, – ответила Мидея.

– Ты была на Гекте?

– Нет. Но я была на многих планетах Кошачьего глаза, и сохранить жизнь мне стоило больших усилий.

– Так, что такого страшного в той галактике? – не унимался Курт.

– Это трудно объяснить словами. В те миры нужно погрузиться. У них как бы другое мышление, иной смысл жизни, полностью отличная от нашей психология. Я никогда не видела такой жестокости, как в Кошачьем глазе. Они не испытывают сострадания даже к себе подобным. В них нет жалости. Естественный отбор у тех рас идет по очень высоким критериям. Выживают только сильнейшие и умнейшие. Они варвары даже по отношению к собственным детям. Причем развитие цивилизации никак не смягчает их подход. Может, поэтому они так быстро развиваются. Они жестоки и умны. Они любят власть, готовы за нее сражаться. Войны не опустошают их цивилизации. Напротив, делают сильнее. Если они не воюют, то готовятся к очередному сражению за ресурсы и территорию. Прогресс движется в галактике немыслимыми скачками. Они опасны для себя, опасны для соседей, а в будущем могут оказаться опасными и для нас. Лишь тщательное изучение планет Кошачьего глаза позволит нам удержать существующее, на сегодняшний день, превосходство над той галактикой. Поэтому Пальмирро туда летает, поэтому Вершители сулят баснословные награды членам успешных миссий.

– И это прям вот на всех планетах так? – не поверил Курт. – Я слышал, что некоторые планеты более-менее спокойные.

– Кошачий глаз – большая галактика со многими тысячами планет. Где-то ситуация обстоит хуже, где-то лучше, но не случайно, даже на самые спокойные из планет, отправляются лучшие из лучших оперативников Пальмирро.

– А у Вершителей не было версии, что такой стремительный прогресс развития рас Кошачьего глаза может оказаться не только их заслугой? – спросил Курт.

– Поясни.

– Может, им помогает кто-то сильный извне?

– Насколько извне?

– Например, прогрессивная цивилизация из другой галактики.

– Курт подразумевает, что может существовать еще одна цивилизация, близкая нам по техническому уровню. И она… – включился в диалог Грум.

– Что за бред? – грубо прервала его Мидея.

– То есть ты не допускаешь существования цивилизации равной Пальмирро? – уточнил Грум.

– Этого я не допускаю. Пусть опергруппы Пальмирро дальше Кошачьего глаза не летали, но мы изучили все соседствующие с ним галактики. Ничто не указывает на наличие цивилизации хотя бы приближенной в своем развитии к Пальмирро! – возмущенным тоном сообщила Мидея.

– Надо же, – Грум задумчиво заложил руки в карманы брюк. – Как любопытно. Хмм.

– Может тогда… – попытался задать очередной вопрос Курт, но неожиданно возникшее сообщение на наладоннике оборвало его мысль.

Увидев имя отправителя, Курт прошептал:

– Карина, – и, позабыв обо всех своих сомнениях, помчался на борт своего корабля, где он мог вывести ролик на большой экран.

Мидея и Грум переглянулись, и она поспешила за сыном, со злостью прошипев:

– Карина…

Криво усмехнувшись, бывший наставник пошел за остальными.

*

Весь лобовой иллюминатор звездолета трансформировался в единый экран, на котором появилось изображение Карины.

Девушка выглядела измученной. Темные, обычно блестящие и аккуратно уложенные, волосы были грязными и взлохмаченными. Под, покрасневшими от усталости, глазами отчетливо проступали черные круги. Лицо было в ссадинах и кровоподтеках. Ее плотный, выстрелоустойчивый костюм оперативника также пострадал. Верхняя часть была разорвана, а в образовавшейся прорези отчетливо виднелась кровоточащая рана.

Место, где находилась Карина, напоминало заброшенный сарай. Дощатые стены сооружения давно прогнили и пропускали пыльный дневной свет, пробивающийся через красующиеся повсюду огромные полотна паутины.

– Привет, Курт, – девушка попыталась улыбнуться, но то, что ей удалось изобразить на лице, больше напоминало гримасу боли. – Я помню, что уже с тобой попрощалась, но так уж вышло, что я до сих пор не умерла. Это было непросто. Честно говоря, я не понимаю, как это у меня получилось. Но теперь уж совершенно точно долго я не протяну. Мой медресурс я истратила давным-давно. Еда также закончилась. А еще на меня здесь ведется настоящая охота. Каждый местный житель пытается меня подстрелить, заколоть, в крайнем случае, задушить. Никогда еще я не была так популярна, – вновь, вымученно, улыбнулась она. – Каждый житель Гекты знает обо мне. Обо всех нас. И они знали о нас еще до нашего прилета. Ты… это… прости меня, Курт… – Карина опустила глаза. – Я очень перед тобой виновата, но мне было так приятно все то, что ты для меня делал, и я просто не могла… Точнее, не была готова лишиться всего того, что… – она глубоко вздохнула. – Прости, что я знала о твоих чувствах, но не могла на них ответить. Поверь, не потому, что не испытывала к тебе того же, а потому, что боялась, что в наших отношениях что-то изменится. И я потеряю тебя такого, какой ты есть. Это очень эгоистично, но ты прости меня, если сможешь…

Связь оборвалась.

А вместе с ней что-то оборвалось в душе Курта. Он вновь был готов рвать на части галактики только бы вновь увидеть свою Карину.

Эмоции так явно отражались на его лице, что мать, покачав головой, зло прошептала:

– Вот гадина-то! Едва у моего мальчика улеглись первые эмоции, как она запускает следующий уровень манипуляций!

– Я не хочу с тобой обсуждать это, мама! – Курт быстрым шагом вышел из звездолета и, плюхнувшись на траву рядом с ним, потер ладонями лицо.

– Ну, – Грум уселся возле друга, – че теперь?

Быстро приняв решение, Курт резко поднялся на ноги, и, взглянув на вышедшую из звездолета мать, побежал внутрь корабля. Закрыв за собой дверь люка, он прыгнул в кресло пилота и, немедля, направил звездолет к орбите.

*

– Ух ты! Почти неожиданно, – с нотками иронии в голосе, сообщил Мидее Грум.

Та ошарашено смотрела вслед удаляющемуся кораблю.

– Что он задумал? – испуганно прошептала она. – Он, что, собрался к Карине?

– Вероятно. Но успокойся, – Грум ободряюще кивнул, – он скоро вернется.

– Ты уверен?

– Вспомни, как работает система. Не говоря о твоих стараниях.

– Но вдруг произойдет сбой? Карина ведь сумела обойти правила! – паниковала Мидея.

– Не думаю, что в случае Карины имел место сбой. Скорее всего, там был продуманный обман системы. Курт на подобное, в принципе, не способен. А в нынешнем состоянии и подавно. Так что можешь расслабиться.

– У тебя есть версия, как именно Карина обманула систему? – Мидея внимательно посмотрела на собеседника.

– Я поддерживаю общую версию. Твоей падчерице помогли.

– В таком случае, Курт может обратиться к тем же людям!

– Он не имеет понятия, кто это мог быть. И я не имею понятия. А если Алоис говорит правду, он также не имеет отношения к отлету Карины.

– Не имеет. Но не думаю, что он не догадывался, что она не планировала отступать от задуманного.

– Почему тогда он не пытался ее остановить? Да и ты, почему не пыталась?

– Я пыталась, но я не могла ей ничего запретить. К тому же я не знала, что у нее уже все спланировано. А Алоис в вопросах Карины всегда был не рационален. Многого не замечал, ну, или не хотел замечать. К тому же, в его мозгу бытует мнение, даже убеждение, – она презрительно скривилась, – что молодое поколение имеет право на собственные ошибки. Даже если они очевидны… Так, где же мой сын? – резко сменив тему, она всмотрелась в небо.

– Не торопись. Сейчас он на эмоциях и будет пытаться что-то предпринять. Потом перебесится и вернется.

– Ты уверен, что он вернется именно сюда?

– У него есть иные варианты?

Она пожала плечами.

– Расслабься и жди. Может, успокаивающего чаю?

– Не хочу.

– А я попью, пожалуй, – отдав приказ роботу, Грум развалился в гамаке, закрепленном между вековыми деревьями, позади пещеры.

*

Курт не задумывался, что он делает. Просто летел. Должен был лететь. Его ждала Карина. Его Карина. В сердце вновь зародилась надежда. Он вновь поверил в любовь, в то, что они могут быть вместе. И это было единственным, что сейчас имело значение!

Оперативник пока не знал, как именно, но был уверен, что сможет ее спасти. Должен суметь!

Да, Гекта была опасна, но разве может какая-то планета стоять на пути к его счастью? Его будущему?

У Курта не было плана. Ну и пусть! Лететь до Гекты долго. Он успеет что-то придумать. Конечно, его полет был чистой воды авантюрой, но, конкретно его, это не смущало. К своим миссиям он обычно не готовился. Решения приходили сами собой, словно их кто-то нашептывал ему в ухо. И все срасталось.

Но был нюанс – Гекта. Планета, недоступная даже самым опытным оперативникам, получившим квалификацию на дальних рубежах, о которых Курт лишь слышал.

С другой стороны, может именно такой подход «с наскоку» и нужен для спасения его возлюбленной, Карины, сумевшей там выжить, несмотря на полное отсутствие опыта? Да, ей пришлось жестко, но в отличие от остальных членов оперативных групп, ей все-таки удалось сохранить свою жизнь.

Кто знает, может, и он сумеет? Возможно, Алоис именно на это и рассчитывал, передавая ему файлы? Файлы… Курт раздосадовано дернул себя за волосы. Файлы-то остались на Пальмирро, в визуализаторе Грума.

Ну, так – значит, так! Примирившись с действительностью, он тряхнул головой.

Решение было принято. Оставалось ввести координаты в бортовой компьютер и постараться придумать какой-то план по пути к Кошачьему глазу.

Войдя в состояние эйфории от уверенности в будущем успехе, оперативник ввел данные. В тот же миг до его расслабленного слуха донесся визжащий сигнал, а экран заняла огромная красная надпись: «НЕДОСТУПНО».

– То есть как?! – опешивши, воскликнул он.

Ощущая, граничащее с паникой, непонимание, Курт продолжал давать навигационной системе различные вариации приказов. Но в ответ на каждый из них, возникал один и тот же, бескомпромиссный ответ.

Сделав предположение, что, возможно, проблема заключается конкретно в Гекте, он пытался вводить координаты других планет Кошачьего глаза. Однако, результат был прежним.

Не ожидавший такого поворота, Курт попытался докопаться до причины отказа и ответ ему совсем не понравился. Надпись на мониторе гласила: «Уровень оперативника и уровень звездолета не соответствуют запрашиваемым, конечным, координатам».

Ища возможность обмануть систему, Курт попытался задать координаты своих планет. Но здесь его также ждал сюрприз. «Срок действия вашей лицензии на обслуживание точек истекает через три дня. Без подтвержденной Вершителями аттестации полет невозможен» – сообщала надпись.

– Аттестация! – раздосадовано прошипел Курт. – То, что, благодаря усилиям матери, я, определенно, пройти не смогу!

Конечно, Мидея обещала уладить вопрос. Но когда? Ради Карины она точно ускорять процесс не будет.

А сводная сестра? Исходя из текущего состояния здоровья? Вряд ли она сумеет продержаться до момента, пока его мать решится заняться решением, ею же созданной проблемы? Почти наверняка не сможет!

Разъяренный своим бессилием, Курт сделал несколько витков вокруг планеты и направил звездолет вниз, к дому Грума.

*

– Ты знала! Скажи, ты знала! – набросился он на мать, едва выпрыгнув из люка корабля.

– Странно, что ты не знал, – спокойно заявил Грум, выбираясь из гамака.

– И что, я теперь до положительного заключения комиссии не смогу никуда полететь?! А в Кошачий глаз так вообще не смогу?! Даже когда мне разрешат продолжить миссии?! – кричал Курт.

– Чего ты орешь? – спокойно заявил Грум. – Ну, было бы тебе разрешено лететь в Кошачий глаз, что дальше? Твой летающий тазик туда попросту бы не добрался.

– Чего?

– Хорош беситься. Включай голову. Твой звездолет не рассчитан на дальние полеты. Думаешь, крейсера мотаются на дальние рубежи исключительно, чтобы суметь надрать кому-то зад? Если так, то я просвещу тебя: сражение – последнее из списка задач материнского корабля. Скажу больше: в условиях современности, оно вообще запрещено. Если ты считаешь иначе, значит, забыл основное правило оперативника – конфликт с местным населением означает провал миссии. Открыл огонь – выдал себя. Итог: ты хреновый оперативник и нечего тебе делать в составе опергрупп.

– Но как это нельзя открывать огонь? А если ситуация безвыходная? Разве крейсера не должны защищать оперативников? Разве наши жизни больше не ценны?!! – эмоционально возразил Курт.

– Опять он орет, – Грум со вздохом посмотрел на друга. – Выпей-ка успокоительного чайку на травках, – он дал знак роботу принести еще стакан напитка.

– Не хочу я твоего чаю!

– А кто тебя спрашивает? Пока твой рот будет заткнут чашкой, может, наконец, прекратишь вопить и послушаешь старших.

Сказанные спокойным тоном слова Грума возымели на Курта усмиряющее воздействие и он, приняв из металлической клешни робота стакан, сделал глоток.

– Я понимаю, что тебя захлестывают эмоции. Я понимаю, что ты жаждешь помочь Карине. Но в данном уравнении слишком много неизвестных. Даже имея возможность добраться до Гекты, действовать пришлось бы вслепую. Это повлекло бы неизбежные ошибки. А дальние рубежи подобного не прощают.

– И что ты предлагаешь? Сидеть, ничего не делая? Сделать вид, что видео от Карины не было? Может, вообще сказать себе, что никакой Карины не существует и жить спокойненько дальше?

– О, это было бы идеально, – вставила реплику Мидея, и Курт ответил ей злобным взглядом.

– Я понимаю тебя, друг. Понимаю очень хорошо. Но каждый раз, когда ты брался за дело, главным для тебя был неизбежный позитивный результат. Хочешь помочь Карине? Думай! И думай хорошо. Эмоции никогда не были тебе помощником. А сумеешь нащупать жизнеспособный вариант, мы тебе поможем его довести до ума, а может, даже и осуществить.

– Мы? – она вопросительно посмотрела на Грума.

– Мы, – уверенно заявил бывший наставник, ответив прямым взглядом на взгляд матери друга. – Извини, Мидея, но раз уж ты допустила столь сильное увлечение сына неугодной тебе девушкой, тебе придется ему помочь.

– Как? Вновь начать скакать по дальним рубежам, обвешанная приборами и оружием будто, украшенный гирляндами, праздничный столб?

– Если понадобится.

– Ты сошел с ума! – четко выговаривая каждое слово, заявила она.

– Есть малясь.

– Ты… – лицо красавицы покрылось возмущенным румянцем, – тебе, что, происходящее нравится?! Ты словно восхищен идеей!

– Вовсе нет. Хотя мне искренне любопытно, во что выльется для Пальмирро история с Гектой. Но вот отсутствие информации… В идеале было бы поговорить с Алоисом и остальными Вершителями, но то отражение звездолета… Они не могли его не заметить… А если заметили, почему не указали в аналитиках? Вершители что-то темнят. О чем-то умалчивают… Такое вообще возможно? – он взглянул на Мидею. – А если да, то зачем? И что именно из всего этого известно Алоису?

– О чем ты вообще?

– Если бы знать…

– Я тебя спросила про звездолет, – крайне серьезным тоном уточнила Мидея.

– А… Ты же еще не знаешь! – улыбнулся ей Грум. – Так я сейчас тебе расскажу…

*

– Все, – Курт вернул пустую чашку роботу и подошел к беседовавшим другу и матери. – Я спокоен. Как именно вы предлагаете спасти Карину?

– Мы? Ну, да… – криво усмехнувшись под взглядом Грума, Мидея отвернулась.

– Лететь, как я понимаю, я не могу, по крайней мере, известным мне способом. Какие будут варианты у вас? – спросил Курт.

– Я согласна, что нужно поговорить с Алоисом, а в идеале и с остальными Вершителями. Рассказать им обо всех ваших подозрениях и наблюдениях. Будет не лишним показать им второе видео от Карины. Нужно только правильно выбрать время… – ответила мать.

– Похоже, время подобралось само, – пробормотал Курт, указывая на горизонт, где появился, быстро приближающийся, катер Алоиса.

За минуту достигнув дома Грума, отчим спрыгнул на землю и пристально посмотрел на жену.

– Я прилетела сюда исключительно по просьбе сына! – гордо вскинув голову, заявила супругу Мидея.

– Вы как раз вовремя, отец. Нужно обсудить Гекту и Карину, – Курт сгладил назревавший скандал, переключив внимание Алоиса.

– Ты придумал, как помочь моей дочери?

– Давайте все по порядку, Алоис. Предлагаю пройти в беседку и спокойно все обсудить, – вмешался бывший наставник.

– Я сейчас говорю с сыном. Это не твой вопрос, Грум! – довольно грубо заявил ему Вершитель.

– Не говори так с моим другом, отец. Мы изучали флешку вместе. Скажу больше, без его опыта я многого бы просто не уловил.

– Хочешь сказать, что показал файлы ему? – Алоис был крайне возмущен.

– Во-первых, вы мне этого не запрещали, отец, а во-вторых, давайте все-таки перейдем в беседку. Нам, действительно, нужно поговорить.

*

Алоис внимательно выслушал рассказ Курта об отражении звездолета в стекле здания одного из городов Гекты. Нехотя согласился с возможностью версии Грума о существовании некого, технически много более развитого, покровителя планеты. И окончательно помрачнел, когда Мидея показала ему видео от Карины.

– Что скажешь? – спросила она, посмотрев на супруга.

– Мне нужно посоветоваться, – резко поднявшись со скамьи, он, не оглядываясь, отправился к аэрокатеру.

– А нам что делать?! – крикнул ему вдогонку Курт, но отчим в ответ пробормотал лишь что-то нечленораздельное.

– Ваши мнения? – поинтересовался Грум, когда Вершитель умчался. – Как Алоис воспринял информацию?

Курт пожал плечами.

– Нет, я серьезно, – настаивал Грум. – У меня слишком много версий. Сократите хотя бы диапазон. Скажите, по вашему мнению, информация о звездолете была для него сюрпризом или он не ожидал, что мы ее обнаружим?

– Скоро узнаем, – присев на, предложенное роботами, висящее над землей кресло, произнесла Мидея. – У тебя довольно много антигравитационной мебели. Откуда столько свободной энергии? – оглядевшись, спросила она.

– Так к чему нам готовиться? Не меняй тему разговора, мам! – вклинился в беседу Курт.

– Плохого точно не случится, – заверила красавица.

– Откуда такая убежденность? – спросил он.

– Старшие вершители ничего плохого не допустят.

– Хотелось бы мне обладать твоей уверенностью, – едва слышно пробормотал Грум.

*

Не решившись остаться в пещере Грума на ночь, Мидея отправилась домой. Но едва забрезжили первые лучи рассвета, аэрокатер матери Курта уже припарковался рядом с гротом.

Несмотря на множественные волнения, весь ее облик был свежим, будто она месяц провела среди райских пальм. Мидея даже переоделась. Теперь на ней был более свободный, брючный костюм бордового цвета. А ее, частично подобранные кверху, волосы ниспадали по плечам идеальным каскадом.

Спрыгнув с пассажирского сиденья, она немедленно направилась ко входу в жилище.

Едва Мидея сделала первый шаг, как вокруг нее закружились, разбуженные прибытием гостьи, роботы Грума. Аккуратно огибая их раздутые и несколько закругленные книзу, металлические тела, белокурая красавица добралась к двери. Та сразу же распахнулась. На пороге стоял Грум.

– Система оповещения донесла о твоем приходе, – пояснил бывший наставник.

– Ясно. Алоис, как я понимаю, еще не проявлялся?

– Судя по твоему вопросу, домой он также не приходил.

Мидея покачала головой:

– Курт еще спит?

– Я не стал его будить. Пусть эмоции улягутся. Ты завтракала?

– Да… не беспокойся об этом…

– Ясно. Побудешь одна? Я смотаюсь в душ, и позже мы вместе перекусим.

– Делай свои дела, – погрузившись в мысли, пробормотала она.

– Я быстро.

– Не торопись, – она аккуратно присела на край гамака. – Я в любом случае жду пробуждения сына.

*

От Алоиса не было вестей вплоть до самого вечера. Курт с большим трудом сохранял спокойствие. Даже Мидея проявляла признаки озабоченности. Волновалась ли она за супруга, хотела ли устроить судьбу сына или же, напротив, убедиться, что Карина окончательно покинула мир живых. Вариантов было множество, но Мидея ни за что бы ни открыла свои мысли ни Курту, ни его другу. Был ли причиной тому страх? Вряд ли белокурая красавица кого-то, в действительности, боялась. Скорее данное поведение было результатом давней привычки. Курт слышал, что первопроходцы давних рубежей вообще малоразговорчивы и у остальных жителей Пальмирро часто складывается впечатление, что те скрывают какую-то важную тайну. Впрочем, Вершители настойчиво утверждают, что это не так. Вот только… можно ли безоговорочно доверять их словам, учитывая, что, в большинстве своим, они-то как раз этими самыми первопроходцами дальних рубежей в прошлом и были.

Обычные оперативники становились Вершителями куда реже. Для этого им требовалось немыслимое геройство, которое бы посчитали таковым сами Старшие вершители. Вот только это геройство никогда не было известно широкой публике. Нет, данные о нем попадали в архивы. Только физических свидетельств этих самых геройств почему-то было уж очень трудно отыскать.

Впрочем, бывали случаи, когда Вершителями становились граждане, добившиеся своего статуса трудом и упорством. Но этот самый труд оценивался исключительно Старшими вершителями. Найти стопроцентное объяснение, как тот или иной человек становился Вершителем, было трудно.

Впрочем, никто разбираться в этом и не пытался. Все жители Пальмирро молча признавали статус нового Вершителя и спокойно жили дальше.

Так было легче, так было проще, и так было правильно. Сомнения в системе не допустимы. Как преподаватели говорили молодому поколению Пальмирро, во время прохождения обучения: «сомнение – враг, оно разрушает благо, которое сопутствовало Пальмирро долгие тысячи лет».

Курт в это утверждение верил. Все верили. А как не верить, если эти слова говорит каждый, ответственный за образование, Вершитель? Ведь так было легче, так было проще, так было правильней…

– Алоис! – тихий оклик матери выдернул Курта из размышлений, в которые тот успел погрузиться.

Подойдя к Груму, который ожидал гостя, уперев кулаки в бедра, он наблюдал за приближением отчима. Курт подозревал, что столь длительная задержка Алоиса означает, что сомнения бывшего наставника не случайны. Только оперативник не знал, к чему все это приведет. А главное: как это поможет Карине? И поможет ли вообще?

*

Остановив аэрокатер неподалеку от Грума, Вершитель спрыгнул на землю и посмотрел на стоявшую позади сына супругу. Вид у Алоиса был мрачный и изможденный. Отчим будто, несмотря на сыворотку молодости, постарел за последние сутки на добрый десяток лет.

Приблизившись к Курту вплотную, он неожиданно прижал его голову к своей груди и, поцеловав сына в лоб, уселся на бордюр у грота.

Вода из водопада обдавала его холодными брызгами, но Вершитель этого не замечал.

– Что случилось? – нарушила озадаченное молчание, переглядывающихся Грума и Курта, Мидея.

– Они требуют к себе нашего сына и его бывшего наставника, – опустив голову на ладони, пробормотал Алоис.

– И зачем? – мать смотрела на супруга вызывающе. – Что ты наплел Старшим вершителям?

– Правду.

– Какую еще правду? – Мидея напоминала кобру перед броском.

– Ту, что сын мне рассказал.

– Обязательно было втравлять в это Курта?! – она еще больше вытянулась.

– Я не мог врать ИМ.

– Это так сложно? – она презрительно повела бровью.

Вершитель не ответил.

– Для чего им Курт?

– И его друг, – уточнил Грум.

– Они не сказали.

– Старшие Вершители какие хоть эмоции излучали? Удивление? Ярость? Радость? – настаивала она.

– Я не знаю.

– Как это возможно? Ты под столом сидел? – глаза Мидеи сверкали как пульсары.

– Я думал о Карине и не особо обращал внимание…

– Понятно, – еще большее презрение отразилось на ее лице. – Я поеду с ними, – твердо заявила она.

– Старшие вершители приказали мне доставить их двоих.

– А мне плевать на то, что тебе приказали! – выкрикнула она и, кивнув сыну и его другу, громко добавила. – Мой катер готов к отправке. Садитесь мальчики. Заставлять Старших вершителей ждать – не в наших интересах.

Не удостоив супруга более ни единым взглядом, она горделиво села в катер. Курт и Грум, озадачено переглянувшись и, взглянув на выглядевшего крайне потерянным Алоиса, уселись по обе стороны от белокурой красавицы.

Аэрокатер тотчас сорвался с места.

*

Резиденция Старших вершителей находилась на самом крупном острове Пальмирро. Острые как шпили, скалы пронизывали зеленоватые небесные облака.

Голубоватая энергия вспышками петляла по склонам скал и по башням замка, не уступающего им высотой. Размером замок мог конкурировать со средним городом любой развитой планеты.

Замок был выстроен ступенями, где каждый уровень построек возвышался над предыдущим и был окружен дорогой, опоясывающей резиденцию. Та тянулась от низа и до самой вершины замка, подобно наброшенному сверху конфетти.

С внешней стороны дорога была огорожена невысоким зубчатым ограждением, испускающим частые вспышки оранжевой энергии.

Основание замка и всех, сопутствующих ему, построек были идеально круглой формы. А каждая крыша, без исключения, напоминала вытянутый конус, на вершине которого возвышался энергетический, ярко-зеленый шпиль, проецирующий голограмму, символизирующую Старших вершителей.

Голограммы были сравнительно небольшими, что не давало возможности детально рассмотреть символику. Все, что можно было увидеть невооруженным взглядом – это множество сфер, нанизанных на нити, поддерживающие форму эллипсов. Сферы были всевозможных цветов и размеров, и находились в постоянном движении. А в самом центре символики располагался белоснежный, постоянно пульсирующий, сверкающий белоснежный шар.

На первый, не осведомленный взгляд, можно было предположить, что символ Старших вершителей представлял собой схему звездной системы. Однако, каждый житель Пальмирро знал, что перед ним не модель какой-либо одной системы. Что сфер гораздо больше, чем способен уловить человеческий глаз, и далеко не все из них движутся в одном направлении. Но этот факт нужно было именно знать, поскольку, пусть бы эмблему пришлось изобразить размером с Пальмирро, и то не удалось бы отразить всех деталей. Ибо гербом Старших вершителей была не система и даже не галактика. Символом Старших вершителей была точно воспроизведенная модель Вселенной. Той Вселенной, которую они знали, и до которой могли дотянуться с помощью своих, расположенных на самых дальних рубежах, телескопов. И по мере освоения Вселенной, открытия ее новых тайн, герб Старших вершителей добавлял в себя новые и новые детали.

Сами Старшие вершители никогда не покидали свой остров. По крайней мере, так было последние тысячи лет. Так что, гигантский замок служил им одновременно и резиденцией, и домом.

Никто не мог сказать точно, как долго он уже существовал. Доподлинно было известно лишь то, что сам замок, и сопутствующие ему постройки были высечены с помощью юниум энергии из одной, гигантской, серо-голубой скалы. При их строительстве не было задействовано ни единого стыка или крепления. Лишь огромной силы энергия, да, обладающий неиссякаемой тягой к прекрасному, творец.

Замок буквально возвышался над всем миром, требовательно взирая на пришедших. Он будто задавал вопросы: кто ты, и как посмел меня побеспокоить? Неужели твои ничтожные проблемы столь важны для Пальмирро, что ты осмелился прийти с ними ко мне?

Но одновременно с устрашающей грозностью, замок умудрялся содержать в себе нечто трогательно-изящное. Он был словно редкая, диковинная птица, свившая себе гнездо среди каменных шпилей. Его хотелось любить, хотелось защищать.

На такое двоякое отношение к своему творению, скорее всего, и рассчитывал его создатель. И если это было, в действительности, так, то его задумка блестяще удалась.

Курт был на острове впервые, и его буквально пронизывали страх и благоговение. Причем с каждым, приближающем его к дворцу, сантиметром оба чувства усиливались.

Он много раз видел изображение резиденции в различных информационных источниках, но никакие картинки или видеоролики не отдавали замку должное. Курт никогда и представить себя не мог, что от одного только вида величественного дворца его будет буквально трясти от чувства гордости за Пальмирро. Он даже и подумать не мог, что его когда-нибудь охватит настолько сильный патриотизм по отношению к родине. Да, он любил свою планету, но чтобы чувства, как говорится, перли из всех щелей! Такого Курт от себя не ожидал.

Медленно двигаясь в окружении проносящейся мимо и взрывающейся фейерверками энергии, он думал только о том, что нигде и никогда во Вселенной не могло и не может существовать ничего более прекрасного, чем этот замок. Каждый элемент постройки казался ему вершиной совершенства.

Отдавшись эйфории, Курт посмотрел на мать, надеясь увидеть в ее глазах тот же восторг, что бурлил в его венах. Но та казалась совершенно равнодушной к представшей перед ее взором картине.

– Тебе здесь не нравится? – неподдельно удивился Курт.

– Не настолько, чтобы захотеть остаться.

– Чего? Ты что имеешь в виду?

– У Старших вершителей много благ и преимуществ. Но их не настолько много, чтобы я смогла пересилить в себе желание иметь семью.

– Не понял.

– Старшие вершители не имеют права жениться и иметь детей, – пояснила Мидея.

– Да? – удивился Курт. – Что-то я не помню, чтобы где-то об этом читал.

– Читал, – заверил Грум. – Просто в том возрасте, когда ты изучал Старших вершителей, тебя этот вопрос не слишком заботил. Да, он вообще не многих заботит в принципе. Хотя почему-то всегда был важен для твоей матери. Но лично на мой взгляд, для нашей расы, способной практически на бессмертие, такой приземленный вопрос как семья и дети меркнет перед возможностью вселенского знания. Согласен, что полностью от продолжения рода не отказаться. Но для этого есть миллионы остальных жителей Пальмирро. Так что, если бы мне предложили альтернативу Старшего вершителя, я бы не стал отказываться. К тому же, если бы вдруг у меня возникли мечты о семье, я бы все провернул до ритуала. Мне абсолютно точно известно, что у некоторых из Старших вершителей есть дети, и никто не требует, чтобы они разрывали свою связь.

– Только живут не вместе, – напомнила Мидея.

– Ну и хорошо. Стольких проблем можно избежать. Никах ссор, претензий. При встрече все друг другу рады…