Текст книги "На судьбу я не в обиде..."

Автор книги: Иван Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ОТ СТУДЕНТА ДО ДОЦЕНТА

Из аспирантов, которыми мне довелось руководить, а их было более 35, только одному посчастливилось работать на родной кафедре – Александру Васильевичу Суярову. Его знали все, и каждый, с уверенностью можно сказать, вспоминает о нем с большой благодарностью. Ведь он не одно десятилетие занимал пост председателя профкома факультета и старался помочь всем, кто к нему обращался за помощью. Честно говоря, мы так привыкли к его руководству, что даже трудно было представить кого-то другого во главе профсоюзного комитета, который Александр Васильевич возглавил будучи еще аспирантом.

В 1984 г., успешно защитив кандидатскую диссертацию, он стал преподавателем, затем доцентом, читал полный курс по истории отечественной журналистики советского периода. Нельзя не сказать, что это требовало большого преподавательского опыта и глубокого понимания происходящих в те годы событий. И Александр Васильевич сумел буквально заворожить студентов своими лекциями, которые обычно начинал словами, что будет читать курс по-своему. Он тщательно изучал многочисленные материалы по отечественной истории журналистики, написанные по неизвестным ранее архивным документам. Часто при встрече с ним приходилось слышать: «Ах, Иван Васильевич, какую я книжку достал. Вам обязательно дам почитать».

Без преувеличения можно сказать, что многие приобретенные Сашей новинки читала вся кафедра. А нередко можно было слышать от него и вопрос, на который порой трудновато было ответить. Так, при одной из последних с ним встреч он неожиданно спросил: «Иван Васильевич, а вы знаете, кто ехал вместе с Лениным в запломбированном вагоне из Швейцарии в Россию в 1917 году?» Я ответил, что об этом мне ничего читать не приходилось, хотя могу назвать некоторых, наверняка находившихся вместе с Владимиром Ильичем, судя по работе вместе с ним по изданию в годы войны центрального органа партии газеты «Социал-демократ». Тогда Саша радостно сообщил, что ему посчастливилось достать книжку, где об этом сказано подробно. И добавил, что непременно даст мне ее почитать. К сожалению, впервые он не смог выполнить свое обещание: мы оба тяжело заболели и на длительный срок оказались в больнице.

Иногда, несколько смущаясь, Саша сообщал: «А вы знаете, Иван Васильевич, вчера я закончил лекцию под аплодисменты». Нередко он также говорил, что к нему на семинарские занятия приходят студенты даже из других групп. Студенты действительно с огромным интересом слушали его лекции и охотно посещали семинары, так как немало узнавали такого, что еще не получило освещения в учебных пособиях.

Александр Васильевич проработал на факультете около тридцати лет. Читал полный курс лекций по истории отечественных средств массовой информации магистрам, бакалаврам, вел семинарские занятия на дневном и вечернем отделениях. Опубликовал ряд статей по истории публицистики русского зарубежья, издал в 2005 г. учебное пособие «История журналистики русского зарубежья (1920–1940 гг.)».

Хотя по журналистике русского зарубежья имеется уже немало монографий и учебных пособий, в которых довольно обстоятельно проанализированы русские газеты и журналы, издававшиеся в Берлине, Париже и других европейских городах, но до сих пор ни в одном из них мы не найдем даже упоминания о журналистике русского зарубежья в Манчжурии или в Аргентине. Учебное пособие и другие работы АВ. Суярова значительно восполняют этот существенный пробел. В них проанализированы не только такие журналы, как «Шанхайская заря», «Новости дня», «Вечерняя заря», «Русский авангард» и другие, выходившие в Шанхае и Харбине, но и уделено существенное внимание издававшимся там многочисленным однодневным газетам, а также изданиям для казаков: «Атаманский клич», «Енисейские казаки», «Зов казака», «Россия и казачество» и др.

Следует особо отметить, что Александр Васильевич в последние годы усердно работая над докторской диссертацией «Публицистика русского зарубежья», изучал и публиковал статьи о выходившей в Буэнос-Айресе газете «Наша страна» и ее редакторе Иване Лукьяновиче Солоневиче, после смерти которого его единомышленники продолжают издание газеты.

Одной из последних публикаций о И.Л. Солоневиче стала напечатанная в 2006 г. в кафедральном сборнике «Неизвестные страницы отечественной журналистики» его статья «Публицистика И.Л. Солоневича, идеолога народной монархии». По имеющимся публикациям можно с уверенностью сказать, что Александр Васильевич уже немало сделал по теме докторской диссертации и в ближайшее время мог бы ее успешно завершить.

Работать с Александром Васильевичем было интересно: он часто высказывал свое особое мнение по некоторым разделам программы по истории журналистики советского периода, что вызывало интересные дискуссии. Естественно, более всего мы говорили о многочисленных, порой противоречивых публикациях по ранее неизвестным архивным документам.

В 2008 г., еще находясь в больнице, мы регулярно общались по телефону. Он всегда довольно бодро заявлял, что чувствует себя неплохо и в новом учебном году вернется на работу. И действительно, Александр Васильевич без опоздания приступил к занятиям. Я же на факультет смог приезжать лишь в конце ноября и то только на заседания Ученого Совета в день, когда у Саши занятий не было, и, к величайшему сожалению, нам встретиться больше так и не удалось.

НАШ ПЕРВЫЙ, НЕЗАБЫВАЕМЫЙ

Более шестидесяти лет я читал лекции по истории отечественной журналистики на родном факультете. И всякий раз, когда рассказывал студентам о прессе в годы первых пятилеток, с неизменным волнением вспоминал очерк «Огненный тракторист», напечатанный в «Комсомольской правде» в 1929 г. Это очерк о трактористе Петре Дьякове. В книге «Воспоминания» Л.И. Брежнев пишет: «Однажды прочитали в газетах, что в соседней Тюменской области кулаки совершили гнусное преступление – одно из первых прогремевших тогда, в период массовой коллективизации, на всю страну. Ночью они подкараулили тракториста Петра Дьякова, спавшего в кабине, облили керосином и подожгли. Мы тяжело переживали страшную смерть неизвестного нам, но сразу ставшего родным соратника и товарища…» Так считали все до тех пор, пока в «Комсомольской правде» спустя тридцать лет не появился очерк под тем же названием «Огненный тракторист».

Радость была двойной: оказалось, жив человек из легенды и песен о нем, к тому же под очерком стояла фамилия моего сокурсника – Алексея Аджубея. Нельзя не отметить, что Петр Дьяков – участник Великой Отечественной войны, награжден многими правительственными наградами и воевал в составе 39-й армии, в которой был всю войну и я.

Сколько раз приходилось испытывать чувство искренней радости и гордости за наш курс, когда в «Правде» появлялись корреспонденции из Берлина и Вены Мая Подключникова, телерепортажи из Будапешта Олега Власова, выступления в «Известиях», «Литературной газете», «Учительской газете», «Пионерской правде» и других центральных изданиях Елены Ивановой, Риммы Озерской, Клавы Бруновой, Игоря Тарабрина, Гены Дайгородова, Гоги Гогоберидзе, Володи Сурмило и многих других однокурсников.

^{Занятие проводит руководитель отделения журналистики}

^{филологического факультета Тимофей Иванович Антропов.}

^{За столом (слева направо) Т.И. Антропов, P.P. Мирлусова}

^{(Озерская), В.И. Морозова, А.Н. Захаров, СИ. Стыкалин,}

^{И.В. Кузнецов. Во втором ряду (слева направо) А.И. Аджубей,}

^{И.И. Демин, В.П. Петушков, М.В. Дубровская, В.В. Ученова,}

^{Е.В. Иванова, И.А. Тарабрин}

Немало книг выпущено нашими выпускниками, в том числе по истории и теории журналистики. У одной Виктории Ученовой их не перечесть.

В журналистскую науку существенный вклад внес СИ. Стыкалин, один из самых видных исследователей советской сатиры. Лишь преждевременная кончина помешала ему защитить уже завершенную докторскую диссертацию по истории советской сатирической журналистики. Стали наши выпускники заметными учеными и в других областях науки. С неизменным успехом в Центральном доме журналиста читал лекции по философии наш однокурсник доктор философских наук, профессор Йово Элез.

Но самое главное – все наши сокурсники стали настоящими журналистами. Неугомонными, пытливыми, умеющими быстро схватить и подать тему так, как писал в свое время в корреспондентской застольной Константин Симонов. Недаром мы часто распевали ее в студенческие годы.

 
Жив ты или помер —
главное, чтоб в номер
Материал успел ты передать.
И чтоб, между прочим,
Был фитиль всем прочим,
А на остальное – наплевать!
 

Хотя, признаться, нам «не наплевать» и на остальное. Каждый из нас отдавал все свои силы любимой профессии. Таким был Володя Парамонов, заместитель главного редактора еженедельника «За рубежом», такой являлась Рада Хрущева – заместитель главного редактора одного из самых популярных советских журналов «Наука и жизнь», такими старались быть все.

Прошли десятилетия, а наш первый незабываемый ничуть не меркнет в памяти. Вспоминаю, как перебирая старые бумаги, рассматривал фотографии… И захотелось просто так позвонить кому-нибудь из моих однокурсников. Набрал номер телефона нашей старосты Клавы Бруновой. «Неужели ты звонишь просто так?» – искренне удивилась она. А потом была так рада, с таким восторгом мы с ней вспоминали всех и все, что, уверен, если бы кто-нибудь захотел дозвониться к нам в тот вечер, – все его усилия оказались бы тщетными. О чем только мы ни вспоминали, чего только друг другу ни пожелали! И понял я, как все-таки редко мы встречались и тем обедняли себя, безвозвратно упуская радость общения с настоящими друзьями. Ведь многих уже никогда не встретишь…

Признаюсь, я люблю иногда приезжать на Стромынку, чтобы хоть в воспоминаниях побыть в кругу своих сокурсников Вани Хуртина, Вани Демина, Миши Иванова, Сережи Стыкалина, Володи Парамонова, Вити Ригина, Толи Володина, Саши Щербакова, Володи Дворжака Володи Петушкова, чтобы вернуться туда, где прошла наша незабываемая университетская молодость.

История факультета журналистики Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова (М.: Гуманитарный центр «Монолит», 2007. С. 215–217).

ДОУНИВЕРСИТЕТСКОЕ ЖУРНАЛИСТСКОЕ ОБРАЗОВАНИЕ: ПЕРВЫЕ «ШКОЛЫ ЖУРНАЛИЗМА»

Уже в самом начале XX века одним из самых насущных становится вопрос о подготовке журналистских кадров в специальных учебных заведениях. В феврале 1905 г. в Москве профессором Λ.Ε. Владимировым, по примеру зарубежных учебных заведений, были организованы первые курсы для обучения журналистов. Однако их деятельность прекратилась в связи с революционными событиями осени 1905 г.

После Октябрьской революции при создании советской печати эта проблема обретает особенно острый характер. В марте 1919 г. в тяжелейших условиях Гражданской войны, на VIII съезде РКП (б) было отмечено, что этот период «…в высшей степени вредно отразился на состоянии нашей партийной и советской печати»[3]3
  О партийной и советской печати / Сб. документов. М.: Правда, 1954. C. 211.


[Закрыть]. В декабре 1921 г. в постановлении партии «Об усилении местной периодической печати» было акцентировано внимание на том, что «…с течением времени партийно-советская печать не улучшилась, а ухудшилась»[4]4
  Там же. С. 240.


[Закрыть]. Состоявшийся в марте 1922 г. XI партийный съезд констатировал, что «…партийно-советская печать находится в состоянии тягчайшего кризиса»[5]5
  Там же. С. 248.


[Закрыть].

Причинами столь тяжелого положения печати в эти годы невероятной разрухи стали и острая нехватка бумаги, и изношенность полиграфической базы, но самая главная из них – острейший недостаток газетных кадров. Старые газетные сотрудники, занявшие враждебную позицию к новой власти, считали для себя «позором» работать в советской печати. Ревниво сохраняя буржуазное целомудрие, читаем в многочисленных воспоминаниях, журналисты заполняли «хлебные» советские учреждения. Их можно было встретить в Центро-жире, Главтабаке, Главтекстиле, но не в газете. Только небольшая группа старых журналистов, остававшаяся верной своей профессии, заняла в редакциях советских газет чисто «технические» должности.

Партийный литератор стал редким явлением, особенно в провинциальных газетах. Число газет росло, а журналистские кадры не пополнялись. В особенно катастрофическом положении оказались уездные газеты и национальная печать. «Однолошадное хозяйство» – этот термин был применим ко многим уездным газетам, в которых всю работу, начиная со сбора материалов до выпуска и распространения тиража, за неимением штатных сотрудников выполнял один редактор. При таком положении с кадрами, вспоминает один из самых известных советских публицистов А. Зорич, были рады любому, умевшему хотя бы грамотно писать.

Аналогичная картина была и в национальных изданиях. Обследование газет автономных республик и областей, проведенное подотделом ЦК РКП (б) в середине 1922 г., показало, что многие из них «слабы во всех отношениях», а некоторые находятся «на грани умирания». Тираж отдельных газет не превышал 1000 экземпляров, а выходившая в Удмуртии на вотском языке газета выпускалась в количестве 170 экземпляров. Слабы были в республиках газеты и на русском языке[6]6
  См. ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 60, ед. хр. 853, л. 9.


[Закрыть].

Острый недостаток журналистов ощущался в губернской и даже в центральной печати. В смоленской губернской газете «Рабочий путь» было всего пять журналистов, считая редактора. Необходимы были самые срочные меры по подготовке журналистских кадров.

Первые попытки по созданию школ и курсов журналистов были предприняты в 1918 г. В марте этого года в Петрограде на благотворительных началах функционировала воскресная школа журнализма, в которой выступали писатели А.И. Куприн, А.В. Амфитеатров, AT. Аверченко. Весной 1919 г. пролетарские «школы журнализма» создавались в Москве и Петрограде по инициативе активистов Пролеткульта. Однако они просуществовали недолго и существенного влияния на подготовку журналистов не оказали.

Только в 1919 г. после VIII партийного съезда, который указал на необходимость незамедлительного укомплектования редакций профессиональными работниками, была создана Школа журналистов при Российском телеграфном агентстве (РОСТА). Ее создание 15 октября 1919 г. и явилось началом журналистского образования в СССР.

Первыми учителями Школы были журналисты-практики Кельман Линев – работник – инструкторского одела РОСТА, Михаил Грандов – сотрудник газеты «Беднота». Его лекции особенно нравились студентам, так как «изобиловали жизненными примерами из жизни газеты «Беднота» и практическими выводами»[7]7
  Смоляков М. Школа РОСТА // Журналист. 1967. № 11.


[Закрыть]. Руководителем Школы был директор РОСТА Платон Михайлович Керженцев, автор самого первого учебника по журналистике: «Газета: Ее организация и техника», изданного в 1919 г.

Хотя Школа журналистов при РОСТА при трехмесячном сроке обучения выпустила всего 136 журналистов, поставленная пред нею главная цель была в основном достигнута. Ее опыт получил одобрение и был использован при создании таких же учебных заведений в Петрограде, Баку, Витебске, Екатеринбурге, Казани, Смоленске и Ташкенте[8]8
  См. Привалов В.З. От «школы журнализма» до факультета журналистики // Вест. Моск. ун-та. Сер. 10. 1982. № 1.


[Закрыть].

В число студентов принимали склонных к журналистике из рабочей и крестьянской среды, но главным образом из редакций местных газет. По составленной П. Керженцевым программе учащиеся изучали основы деятельности редакций газет, книжного издательства, информационного агентства, приобретали навыки репортажа, обработки информационных сообщений, слушали лекции по истории русской и зарубежной прессы, эстетике и литературе, по научному коммунизму, осваивали корректуру и стенографию, знакомились с типографским процессом.

Однако трехмесячный срок обучения в Школе был совершенно недостаточным для подготовки журналистских кадров, и перед ее руководителями была поставлена задача о преобразовании школы в Институт. В 1920 г. под руководством Константина Петровича Новицкого был подготовлен проект Положения об институте, согласно которому Школа была преобразована в Институт красных журналистов.

ИНСТИТУТ КРАСНЫХ ЖУРНАЛИСТОВ

Его открытие состоялось 15 октября 1921 г. Согласно принятому положению Институт был включен в сеть учебных заведений Главпрофобра как Практический Институт с одногодичным курсом обучения. Кстати, Константин Петрович Новицкий – энтузиаст развития журналистского образования, явился организатором первого журналистского кружка в Московском университете. В 1929 г. редакция университетской газеты сообщала: «Кружок имеет целью ознакомить участников с основами газетного дела и дать практические указания в навыках в области работы над заметкой, фельетоном и очерком. Материалы кружка будут печататься в «Первом университете». Занятия проводятся под руководством К.П. Новицкого»[9]9
  «Первый университет», 2 октября 1929 г. Редактировал газету в это время будущий ректор МГУ И.Д. Удальцов, заведовавший в 1924 г. учебной частью ГИЖа.


[Закрыть].

Одним из основных в программе Института являлся курс лекций по истории большевистской и рабочей печати, который читали М.С. Ольминский, Л.Б. Троцкий, Н.Н. Батурин. Специальные журналистские дисциплины преподавали: редактор газеты «Рабочая Москва» Б.М. Волин, редактор журнала «Журналист» СБ. Ингулов, фельетонист Н.К. Иванов и другие известные журналисты.

Уровень подготовки поступающих в Институт был недостаточно высок. Так, в 1923 г. из принятых студентов 10 % имели незаконченное высшее, 2 % – среднее, 15 % – незаконченное среднее, 14 % – низшее образование. Весьма любопытно в этой связи воспоминание одной из выпускниц КИЖа: «Впервые я научилась писать в школе малограмотных. Училась я там на скорую руку. Русский и математика дались мне с трудом, так как проходили эти предметы быстро, без повторения. К тому же и сама я не предъявляла к себе больших требований. Думала: читать, писать умею, политику партии знаю – ну и ладно»[10]10
  Варфоломеева Е. Против недооценки учебы // Большевистская печать. 1935. № 4. С. 38.


[Закрыть].

Поэтому в Институте, кроме основного, было подготовительное отделение для слабо подготовленных студентов. С ними занимались по русскому языку, математике, истории России, немецкому языку, чтобы восполнить пробелы среднего образования. На первом же основном курсе изучались основы научного социализма, политическая экономия, история России, история Западной Европы, история русской литературы, история международных отношений, основы газетного дела, газетная информация, теория публицистики, история и техника газетного дела.

Декретом Совета Народных Комиссаров от 4 ноября 1923 г. Институт красных журналистов был реорганизован в высшее учебное заведение с трехгодичным сроком обучения Государственный институт журналистики (ГИЖ).

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ЖУРНАЛИСТИКИ
(ГИЖ)

В ГИЖе не только значительно улучшились условия учебы студентов, но и сам Институт из дома на Малой Дмитровке перебрался в более просторный особняк на Мясницской улице. Кстати, дом на Малой Дмитровке, в котором первоначально размещался ГИЖ, известен как дом декабриста М. Орлова, который проживал здесь в 1833–1834 гг., один из старейших домов центра Москвы, сохранившийся после московского пожара 1812 г. Здесь бывали П. Чаадаев, Е. Баратынский, А. Герцен. В 1899 г. в нем жила М. Чехова, у которой гостил ее знаменитый брат А. Чехов.

В 1924 г. ГИЖ становится Коммунистическим высшим учебным заведением. Как Комвуз ГИЖ определяет своей прямой задачей принимать в число студентов только рабочих и крестьян, членов РКП с трехгодичным партийным стажем, работавших в газетах в качестве рабочих и крестьянских корреспондентов. Ректором Института был К.П. Новицкий, заведующим учебной частью И.Д. Удальцов. Из преподавателей можно выделить Б. Волина, К. Новицкого, В. Максакова, Н. Батурина, А. Бубнова, М. Фриче.

К.П. Новицкий читал один из важнейших курсов – «Основы газетоведения», в программе которого, кроме истории печати, были и такие разделы, как «Редакция газеты и ее сотрудники», «Верстка и выпуск газет», «Печатание газет», «Распространение газет». Заключительный раздел программы – «Новые формы газеты» включал сведения об устных, световых и стенных газетах Советской России. Из рекомендованной литературы можно выделить «Происхождение газеты» К. Бюхера, «Газета: Ее организация и техника» П. Керженцева, «Из эпохи «Звезды» и «Правды» М. Ольминского.

Курс «Газетная информация» читал В. Максаков. В лекциях акцент делался на таких темах, как газета – орган информации, информация в зарубежной печати, информация в русской буржуазной печати, информация в пролетарской печати, виды и формы газетной информации (заметка, интервью, впечатления, бытовая хроника, политическая информация, экономическая, муниципальная жизнь).

Весьма важным был курс лекций по истории рабочей печати в России, который читали Н. Батурин и М. Ольминский. Батурин – по периоду доискровской печати: издания народников, группы «Освобождение труда», газета «Рабочий» Благоева, киевская «Рабочая газета» и др. Ольминский – по истории большевистской печати: о газетах «Искра», «Вперед», «Пролетарий», «Новая жизнь», «Начало» – газете Троцкого и Парвуса. Специальные лекции были посвящены газетам «Волна», «Вперед», «Эхо», «Социал-демократ», «Звезда», «Правда», «Наш путь», «Просвещение», а также местным газетам – «Социал-демократ» (Москва), «Наша газета» (Саратов); большевистским солдатским изданиям «Деревенская беднота» и «Солдатская правда». Заключительная лекция посвящалась печати советского периода.

Специальные лекции по истории коммунистической партии в России читал А.С. Бубнов, по новейшему искусству и литературе – М.В. Фриче.

Были и такие курсы лекций, как «Элементы современного естествознания: Пространство. Время. Энергия. Растения. Животные. Человек и животные» или «Гигиена (с включением анатомии, физиологии и патологии человеческого тела)». В течение учебного года студентам читались также эпизодические лекции: «Законодательство о печати», «Как корреспондировать из Москвы в провинцию», а также лекции о Чернышевском, Плеханове, Белинском, Писареве, Герцене.

Из истории ГИЖа не без интереса узнаем, что практические работы студенты писали и на такие темы: «Спасут ли церковь современные группировки в ней», «Судебный процесс церковников в России и заграничная пресса», «Литературное и устное творчество удельной Руси», «Старость и омоложение», «История денег» и т. д.

Новое в России дело подготовки журналистов в первые годы требовало особенно напряженного труда преподавателей ГИЖа. В первый год существования Института лишь смутно намечались пути преподавания газетоведения, писал ректор Института К.П. Новицкий. Пришлось самим вырабатывать методы преподавания специальных предметов в процессе работы. «Там, где прокладываются новые пути, неизбежны и ошибки, и разочарования, – отмечал он, – но, тем не менее, мы должны признать, что труд пионеров школьной подготовки работников печати в России не пропал даром. У нас опыт упорной творческой работы. На учете этого опыта можно строить уже смелей и уверенней нашу дальнейшую работу. Общие контуры учебного плана новой школы, намеченные три года тому назад лишь в основных своих чертах, отлились ныне в стройную систему преподавания. Отличительным признаком ее является удачное сочетание общих, главным образом, историко-экономических и специальных – газетных предметов, без знания которых совершенно немыслимо творческое участие в прессе»[11]11
  Новицкий К. Государственный Институт Журналистики: Краткий исторический очерк. М., 1924. С.12.


[Закрыть].

Уже в начале 1920-х годов были подготовлены и изданы учебники по теории и истории журналистики. В их числе учебник К.П. Новицкого «Газетоведение как предмет преподавания», учебное пособие М. Левидова и С.Н. Срединского «Информация в советской прессе», лекции Ю.М. Стеклова «Редактор и его роль в газете», «Справочная книжка журналиста».

Обучение в КИЖе не ограничивалось лекционными и семинарскими занятиями. Была предусмотрена и трех-четырехмесячная практика в газетах. Летом 1923 г. кижевцы через ЦК РКП (б) были направлены в провинциальные издания «Волна» (Архангельск), «Коммунист» (Астрахань), «Голос Молодежи» (Кострома), «Рабочий клич» (Рязань), «Маяк Коммуны» (Севастополь), «Власть Советов» (Ставрополь), «Советская правда» (Челябинск) и другие города.

Студенты-практиканты выполняли обязанности редакторов, заведующих отделами, секретарей, выпускающих, писали статьи, фельетоны, рецензии. Попутно с редакционной работой некоторые из них организовали на местах газетные кружки из рабкоров и кресткоров, а работавший в Баку студент Гейдаров даже написал на тюркском языке брошюру «Газета и корреспонденция»[12]12
  Государственный институт журналистики: Отчет о деятельности за 1922–1924 гг. М., 1924. С. 38.


[Закрыть].

В 1923 г. в отзывах все редакции газет отмечали «полезность работы студентов в газетах» и указывали на желательность повторения подобных командировок.

Часть студентов, оставшихся на летнее время в Москве, работала в издававшейся Институтом газете «Вечерние известия» в качестве авторов и на должности выпускающего и секретаря. Следует заметить, что кроме «Вечерних известий» издавалась газета «Гижевец», журналы «Современник» и «ЗИЖ» («Заочный институт журналистики»), сыгравшие немалую роль в подготовке журналистских кадров.

Подготовке квалифицированных журналистов существенно способствовало и то, что неплохо была укомплектована институтская библиотека, которая уже в 1922 г. насчитывала около 6 тысяч книг, 1358 наименований. В том числе 491 – по литературе, 304 – по истории и географии, 196 – по физике и математике, 148 – по языкознанию, 100 – по религии и атеизму, 95 – по философии, 37 – по искусству. Наибольшей популярностью у студентов пользовалась художественная литература (18 %), книги по журналистике (12 %), истории и географии (17 %). От 3 до 13 % запрашивали книги по точным наукам, философии и языкознанию и только 0,8 % – по искусству[13]13
  Свитич Л.Г., Ширяева АЛ. Журналистское образование: Взгляд социолога. М., 1997. С. 10–11.


[Закрыть].

На учебу в ГИЖ направлялись представители всех республик. В 1925 г., например, были направлены: из Украины – 10, Белоруссии – 3, Азербайджана – 4, Сред-неазиатских республик – 4, Карелии – 2, Коми – 1, Грузии – 2, Татарии – 3, Якутии – 1[14]14
  Правила приема в ГИЖ // Журналист. 1925. № 8–9. С. 76.


[Закрыть]. Ежегодно около одной трети студентов были представителями нерусской национальности.

Положением о ГИЖе предусматривалось обеспечение студентов питанием, стипендией, обмундированием, письменными принадлежностями. Была важна помощь, которую оказывали газеты: «Брянский рабочий», «Известия» (Одесса), «Красный мир» (Кострома), «Северный рабочий» (Ярославль), «Правда», «Известия», «Труд», «Гудок», «Рабочая газета», «Экономическая жизнь» (Москва), «Голос труда» (Полтава), «Набат» (Псков), «Трудовой набат» (Тюмень), «Рабочий путь» (Омск), «Волна» (Архангельск), «Коммунист» (Астрахань). Помогали также Тульское губернское бюро печати, РОСТА, губернские секции работников печати Тулы, Саратова, Одессы, Пскова, Орла, Госиздат и др. Самые значительные суммы поступали от московских изданий – «Правды», «Известий», «Рабочей газеты» и Госиздата. Около 75 % из пожертвований шло на питание.

Следует отметить деятельность студенческих организаций ГИЖа. Это прежде всего весьма активная работа студентов вне Института, особенно среди рабкоров. Студенты руководили кружками корреспондентов, оказывали помощь в выпуске стенных газет фабрик и заводов, шефствовали над военкорами. В 1923 г., в день второй годовщины Государственного института журналистики, студенты выдвинули мысль о принятии культ-шефства над военкорами Московского гарнизона. В декабре 1923 г. при Институте были организованы воскресные курсы для военкоров, рассчитанные на более подготовленных слушателей. На курсах вели занятия преподаватели и студенты старших курсов Института. Всего в кружках насчитывалось до 170 красноармейцев. За год работы было выпущено 70 стенгазет. «Нет студента, – читаем в отчете о вневузовской деятельности кижевцев, – который бы не был прикреплен к рабкоровскому кружку или к газете, райкому, уезду»[15]15
  Государственный институт журналистики: Отчет о деятельности за 1922–1924 гг. М., 1924. С. 147.


[Закрыть].

В Институте действовала ячейка РКП (б), в круг обязанностей которой входило создание кабинета Ленина, который был учебным учреждением при кафедре ленинизма. В нем надлежало собрать «все об Ильиче, что напечатано в советской печати»[16]16
  Там же.


[Закрыть].

Во многих воспоминаниях отмечается, что студенты ГИЖа учились усердно. В повышении успеваемости и оздоровлении студенческого состава важную роль играли академические проверки. Из Института удаляли студентов, «успевающих по общим предметам, но непригодных по профквалификации», а также тех, кто «настолько увлекался работой в газетах Москвы, что к учебе его не тянуло»[17]17
  Там же. С. 149.


[Закрыть].

Весной 1926 г. КИЖ посетил известный немецкий публицист Эгон Эрвин Киш. «Я побывал во многих европейских школах журналистики, – особо отметил он на встрече со студентами и преподавателями. – Лучшей из них считаю лейпцигскую. Слушатели ее являются в школу два-три раза в неделю на короткий срок, чтобы выслушать лекцию по истории, организации и технике прессы, выполнить практическое задание. Остальное время они заняты личными и служебными делами. И я был очень обрадован тем, что нашел, наконец, в лице ГИЖа специальное учебное заведение, студенты которого в течение всего срока обучения заняты исключительно учебной и общественной работой»[18]18
  Таловов В.П. Журналистское образование в СССР. Л., 1990. С. 32.


[Закрыть].

Высокую оценку деятельности ГИЖа давали и его выпускники. На вопрос «Что дал мне ГИЖ?» известный драматург А.Е Афиногенов ответил: «Без колебаний скажу – многое. Расширил горизонт знаний, научил работать, извлекать максимум производительных возможностей из всякого рода деятельности. Научил понимать и любить ряд “сухих материй”. Вышколил меня как партийца, туго завинтил мои “интеллигентские гайки”[19]19
  Журналист. 1973. № 11. С. 52.


[Закрыть]. Кроме А. Афиногенова в ГИЖе учились поэт Иосиф Уткин, писатель Л. Кин и др.

Важно заметить, что кроме комвузов литературных редакторов и критиков готовили в университетах, в том числе в Московском государственном университете[20]20
  См.: Худяков ЕЛ. Университетское образование журналистов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Историко-филологическая. 1959. № 1.


[Закрыть]. В ряде городов создаются специальные техникумы, в которых обучались журналисты «средней квалификации»: обработчики информации, корректоры, литературные правщики, хроникеры, выпускающие и т. д. Первый такой техникум с трехгодичным сроком обучения был организован в 1925 г. в Ленинграде. До мая 1931 г. техникум выпустил около 300 специалистов «средней квалификации». В мае 1931 г. на его основе был создан второй в нашей стране институт по подготовке журналистских кадров. Готовили журналистов также, помимо Московского им. Я.М. Свердлова и Ленинградского им. Г.В. Зиновьева, Белорусский, Закавказский, Татарский, Среднеазиатский, Коммунистический университет национальных меньшинств Запада. В них были журналистские секции и отделения. В 1928 г. отделение журналистики открыли в Азербайджанском университете.

Значительный количественный рост газет (районные, политотдельские, фабрично-заводские) в 1930-х годах вызвал огромный спрос на журналистов. В ноябре 1930 г. было принято Постановление ЦК ВКП(б) «О кадрах газетных работников», в котором указывалось: «Слушатели и аспиранты КИЖ, ЛИЯ Комакадемии, редакторских отделений курсов марксизма, Высшей школы профдвижения, комвузов должны не менее 1/3 своего времени работать в порядке производственной практики в газете»[21]21
  О партийной и советской печати: Сб. док. М., 1954. С. 402.


[Закрыть].

В связи с возросшей потребностью в журналистских кадрах в 1930 г. Отдел печати ЦК ВКП(б) решает довести прием студентов в московский ГИЖ до 300 человек (такого количества студентов никогда ранее здесь не было). Такая потребность в журналистских кадрах вызвала и необходимость создания новых журналистских институтов. К началу второй половины 30-х годов кадры для печати готовили, кроме московского и ленинградского, еще пять институтов: Всеукраинский КИЖ в Харькове, в Минске (созданы в 1932 г.), в Алма-Ате (1934), в Свердловске и Куйбышеве (1936).