Текст книги "Брутфорс 6 (СИ)"

Автор книги: Иван Катиш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 17

С утра идею Обы уже не хотелось писать с большой буквы, но она всё еще была неплохой мыслью. Надо было только развить.

Общий смысл был в том, чтобы не заниматься профориентацией по широкому спектру, а отобрать людей, максимально подходящих для современных профессий, чтобы университеты могли дотянуться еще в школе. Циничненько так. Впрочем, я против цинизма ничего не имел. И вообще наше дело предложить.

Идея росла ногами из моего рассказа о поведении Фреймираевского кристалла в руках босса перевозок. Поскольку я теперь везде разгуливал с двумя кристаллами, а еще шесть штук припрятал в нашей комнате, мы смогли опробовать мысль прямо там.

Все по очереди подержали в руках Фреймираевский кристалл и убедились, что на органиков он реагирует позитивно. К сожалению, в тот момент у нас не было ни одного неорганика, чтобы протестировать гипотезу. Но в комнате у меня было целых три неорганика, два из которых были почти всегда под рукой.

Я прогнал тему на Баклане с Димой, и наши предположения подтвердились. Фреймираевский кристалл чутко реагировал на людей с ярко выраженными способностями к органике и переставал греться в их руках, возвращаясь в спокойное состояние. Откуда не выходил, пока они не откладывали его в сторону. А в руках обычных людей вел себя как попало. Только держать надо было достаточно долго, что было явным ограничением.

Вообще детей на органику тестировали, начиная лет с двенадцати, но я по личному опыту знал, что способности проявляются раньше. И в семьях, приобщенных к этому знанию, старались такие способности подхватывать и развивать. Мной, например, занялись дома безо всякого тестирования. И настолько рано, что я об этом забыл, считая, что талант к органике у меня проявился спонтанно, а потом я сам нашел ему применение, ага.

Трудность была в организации. Тестирование требовало времени и специального оборудования, которого было немного и концентрировалось оно в университетах. А с помощью кристаллов можно было повытаскивать юных органиков проще и раньше. Потому что даже такие супермодные кристаллы все равно были компактней и дешевле, чем привычное оборудование.

Другое дело, что такое количество органиков никакой территории в страшном сне было не надо. Но меня волновало не это. Экономическую осмысленность я оставлю организаторам: они этот суп заварили, пусть сами решают, солить его или не солить. Меня тревожило другое. Я не хотел в дурацких соревновательных делах задействовать кристаллы. Да еще заокеанские.

Ну на фиг, мы не понимаем до сих пор, как их использовать. При том, что знаем, как их сделали и для чего. А отдавать жюри партию даже не очень нужных кристаллов, было просто глупо.

Поэтому теперь идею, стоящую на кристаллах, надо было переориентировать в идею без кристаллов. О чем я тут же написал в чат.

Чат Так победим

Риц: У меня есть хорошая новость и плохая. Идея Обы насчет тестирования с помощью кристаллов с большой вероятностью работает. У меня нет под рукой подходящих детей, но на взрослых всё, как мы ожидали. У органиков кристалл остывает, у неоргаников нет. Но есть проблема

Оба: Дай угадаю. Ты не хочешь делиться кристаллами, жадина

Риц: Я не не хочу

Риц: Нет, не в том дело. Просто это малореализабельно

Мавр: Есть такое дело. Я еще вчера хотел сказать

Оба: Хорошо, что не сказал. Нормально время провели

Риц: Короче, идея мне нравится. Своим фокусом и соответствием задаче. Но надо придумать, как ее реализовать без кристаллов. Работаем дальше

Оба: Ага, то же самое, только в горошек

Килик:!!!

Риц: Есть предложение встретиться завтра и поштормить. Вы как?

Договорились со всеми кроме Обы и Олич, у тех были свои срочные дела. Мы пожелали им всяческих удач, пообещали делиться результатами и собрались у нас в общаге. На этот раз без пива, к сожалению. С пивом в комнату для занятий было нельзя. Но зато ходить далеко не надо.

Пока мы собирались, у меня в голове оформилась новая идея. На базе мыслей Обы, но гораздо проще в реализации. Но я не стал спешить делиться, подумав, что смогу привести к этой идее и так. Она поможет нам быстро и красиво проиграть и заняться своими делами.

Какая ж я сволочь, если вдуматься. Втянул людей непонятно во что. Только Хмарь до некоторой степени в курсе. Стопудово она проболтается, и как я тогда буду объяснять это безобразие? Ладно, придумаю что-нибудь. Пока преодолеем промежуточный этап.

Мы собрались. Я произнес прочувствованную речь с благодарностью Обе, который прямо сейчас не с нами, но дело его в основе всего, и предположил, что мы сможем подтолкнуть школьников к модным (и нужным университетам!) профессиям каким-то другим способом.

– Для этого нужно понимать, что делают школьники, – предположил Ворон.

Мавр заржал:

– Ты как будто сам давно был школьником. Вот что ты делал?

– Я-то? – задумался Ворон. – Я очень качественно умел делать ничего. Причем даже на уроке. Я и ник за это получил, честно говоря. Сидел как-то на математике, у меня было место у окна, нам рассказывали что-то скучное про логарифмы, но я про них и так всё знал. А к нам на подоконник ворона прилетела. И давай на меня смотреть. И голову поворачивает и так, и эдак, а потом тык – в стекло. А я пальцем ей тык со своей стороны. А все давай ржать. Оказывается, учитель давно замолчал, и весь класс на меня смотрит. Вот тогда меня хотели прозвать вороной, но я себе ворона отспорил. Ворон-то круче!

– Это не тянет на «ничего», – хмыкнул я. – Ты был вовлечен в важный диалог с разумным видом.

Поржали.

– Ну ладно, я серьезно, – подтолкнул я разговор в нужном направлении. – Что мы знаем о школьниках?

– Лучше спроси, что мы знаем об университетах! – хохотнул Мавр.

– Что там скучно, пока мы сами не собрались заняться чем-то интересным, – на полном серьезе ответил Ворон.

Потом они заспорили между собой, является ли интересным наше занятие, и почему бы не погрузиться в него с головой, но только пока что некуда, а вот было время!

Приятное время, как оказалось, было тогда, когда они оба играли в квест «Шарься по городу». Я эту штуку начисто пропустил, потому что она была популярна три года назад, а где я был в это время? Я был на побережье.

Они ее даже нашли. Игра все еще была доступна. И от нечего делать мы ее поковыряли. Графика, конечно, как у всех независимых разработчиков была чудовищной: пиксели разбегались – кровь из глаз. Но сами квесты были прикольными, и четыре предусмотренных сценария позволяли зайти на эту примитивнейшую историю целых четыре раза.

Я проявил умеренный энтузиазм, и мы потратили на эту штуку часа полтора. И, между прочим, слегка приблизились туда, куда я хотел привести команду.

– Мне нравится, что здесь четыре сюжета, – протянул я. – Хотя лично я бы не вылезал из мафиозного!

– Да мы знаем, – засмеялся Мавр. – Помним-помним, как ты всех уделал в «Органариуме».

– Ну я там не один был, – опустил я глаза.

– А что, что? – заволновался Питон. Он один тогда с нами не был.

Углубились в воспоминания – как мы собирали космический корабль после крушения и как мы с Хмарью всем доблестно мешали. Мавр напомнил, что вообще-то саботажники редко преуспевают в этой игре, так что мы с Хмарью – особо крутые саботажники. Я, не вздрогнув, принял похвалу, должен же я быть хоть в чем-то лучше всех.

– Ладно, всё это прекрасно, но давайте вспомним, зачем мы собрались, – обвел я взглядом команду.

– Да чего тут думать, наливай, да пей, – возопил Питон. – Всё же сложилось, вы что, не чувствуете? Эй, капитан!

– Что мы должны чувствовать, – насторожилась Хмарь.

– Делаем концепт игры. Для школьников. Только не такой, где ты сразу выбираешь игровую линию, а где тебе по началу выбрать тип действия, а потом по результатам вываливают результат, к чему ты склонен.

– Как ты это видишь? – нахмурился я.

На самом деле я отлично понял! Вот! Сюда я всех и вел! Шаблоны игр есть готовые, можно даже бесплатно надыбать, картиночки натянуть тоже, надо только механику допилить. И мы в дамках! Продукт готов! Причем, даже если кто-то кроме нас такое сделает, так-то решение очевидное, никто не посмеет лезть в органическую часть. Ее трудно изображать тем, кто не в теме. Потому и игр мало на нашу тему.

– Очень просто, – пояснил Питон. И выкатил довольно цельный концепт.

Концепт предполагал высадку игрока в город, который переполнен проблемами. Игрок в роли супергероя десантируется в город и начинает принимать решения по искоренению. По началу все просто: разогнать тварей из подвалов и поставить фильтр на выбросы, которые производит местная фабрика. Тут все элементарно, чтобы люди размялись.

А вот потом идет разбег по четырем направлениям, где надо действовать тоньше: вводить правила и смотреть за результатом, завозить нужные товары, изобретать устройства, переобучать жителей, собирать команду. Причем можно делать это все как своими, так и чужими руками, потому что рядом с тобой тусит туча народу, которому нечего делать. И вот тут игра начинает аккумулировать выбор игрока. Если он может организовать бездельников, ему в управление, если хочет вводить правила, пожалуйста, к юристам, если давать всем по башке, добро пожаловать, в Минсвязности.

Тут все поржали. Вадим, боюсь, не оценит наш взгляд на его контору. Впрочем, мы ему не скажем. А вот если хочешь менять суть вещей, то тебе в органики. Причем органиков можно разделить по сложности квестов. Чем с более сложными квестами справляется игрок, тем с большей смелостью ему можно рекомендовать работу с биокристаллами.

– Кайф! – откинулся на спину Ворон, когда мы вчерне набросали схему. – Я бы в это поиграл. Надеюсь, мне выпадут органики второго уровня.

– Насколько я понимаю, это главный критерий, – улыбнулся я. – Чтоб самим хотелось играть.

– А вот нам Олич пишет, – сообщила Хмарь. – Что она может заняться визуальной частью, у нее связи.

– У нее должно быть свидание! – заорал Питон.

– А она как раз на нем. Но она переживает, что мы не справимся.

– А откуда она знает, к чему нужна визуальная часть? – заинтересовался Ворон.

– Я ее держу в курсе, – потупилась Хмарь.

Ох уж мне эти подружки! Но так даже лучше. Чем дальше мы уйдем по этому пути, тем интересней.

Потом Ворон заспорил с Мавром насчет точки подъема сложности для органиков и я, не дожидаясь, пока они посрутся окончательно, поручил им разработать алгоритм перехода. Визуал я доверил Олич, а мы взялись за остальные линии.

Где-то через час в комнату заглянул Оба, и мы рассказали ему, чем занимаемся. На лице его отразилось крайнее омерзение, потому что идея, прямо скажем, была топорная, но потом он глянул на меня и, кажется, понял, к чему я веду. И взял себя в руки.

– Прикольно, – заявил он.

– А чего сначала рожа была, будто клюквы наелся? – заржал Питон.

Колебания Обиного настроения ни для кого не прошли незамеченными.

Но Обу так просто не возьмешь.

– Ну я думал, что это будет примитивная фигня типа выбора между доктором и экологом. Но если с органиками двух уровней, то это прям тема, – не вздрогнув, пояснил он.

На том и порешили. К вечеру концепт был готов, осталось нам его только вчерне навесить на шаблон, наделать картинок и можно было тащить пред светлые очи жюри.

Разошлись перед ужином, который я не собирался пропускать. Олич с Хмарь рванули к себе переодеваться. Зачем нужно переодеваться, я не понял, но кто я такой, чтобы спорить с девчонками. А мы побрели по комнатам, чтобы взять куртки и топать в столовую.

У выхода из корпуса меня нагнал Оба.

– Я знаю, что ты задумал, – сообщил он мне.

Глава 18

– И что? – поинтересовался я, сделав морду лопатой.

– Ты хочешь презентовать эту херню и слиться. Да? Я угадал?

– Да, – не стал спорить я.

– Почему? И скажи, почему ты вообще согласился в этой ерунде участвовать? Подозреваю, что Хмарь знает, но не колется. Уж очень у нее энтузиазм… фальшивенький. И глаз странно блестит.

Я вздохнул. Надо было колоться, водить Обу за нос еще хуже, чем не водить.

– Это часть сделки с инкубатором. Я возглавляю команду и изображаю бурную деятельность на первом этапе, а для меня за это придерживают помещение, пока деньги за грант не придут.

– По-моему, – посмотрел на меня Оба с изрядным скепсисом, – тебя обманывают. Кому нужно их помещение, да еще в подвале?

– Если и обманывают, то несильно, – пожал плечами я. – Можешь сам посмотреть. Они завели в базу подземный этаж сразу после ремонта, типа недели две назад, и все комнаты уже разобраны. Хочешь, глянь сам. Мы еще кого-то обошли по дороге, я так и не узнал кого.

– Запросто всех затащили туда на тех же условиях, что и тебя! – расхохотался Оба.

– Легко. Хотя от органиков мы единственная команда, я точно знаю. Но результат налицо: помещений больше нет. Ни одно не стоит, никого не ждет. А я так задолбался собакой охранять свои кристаллы, что хочу перетащить их в инкубатор и забыть об этом.

– Я понял, – кивнул Оба. – Руки тебе, конечно, выкрутили, но в таких условиях и я бы ничего лучше не придумал.

– Да уж, ваше коваршейство, – съязвил я. – Уж если вы пасуете, то мне-то куда.

– Не обижайся, – ткнул меня кулаком Оба в плечо. – Я сказал, что понял, значит, понял. Со мной проблем не будет. Я еще этим двум дуракам помогу. Которые взялись линию органиков крутить. Вряд ли они сами вытянут. Но что ты парням скажешь, если станет ясно, что выигрывать ты не собирался.

– И девчонкам, – дополнил я.

– Девчонки не в счет, – махнул рукой Оба. – Твоя Хмарь и так знает, зуб даю, а знает Хмарь, знает и Олич. У них лояльность по-другому устроена. Парни-то как?

– Не знаю, – вздохнул я. – Будет день, будет пища. Поэтому пошли жрать, что мы встали-то? Пока Питон все котлеты в себя не положил.

– Побежали! – хохотнул Оба.

И мы рванули в столовую.

* * *

Вместо домашки Олич генерила арты для игры «Городарий» – общим голосованием было решено назвать ее так. В обосновании записали, что это такое слово, в котором зашифрованы дары игрока городу.

Рядом сидел Баклан и ваял какую-то обзорную работу по практикам управления в диффузных зонах.

– Тебе не кажется, что мы оба занимаемся ерундой? – осторожно спросил Баклан, когда дошел до очередного подкупа лидеров повстанцев и соскучился.

– Неа, – весело откликнулась Олич, переделывая готовую улицу неведомого города в столичную.

Они оба лежали на полу спортивного зала самым неэргономичным образом. Но никакой мебели в зале не было, а маты были мягкими и приятными на ощупь. Кроме того, в этой комнате никогда никого не было и можно было болтать сколько угодно, в отличие от библиотеки.

– Скажи, – Баклан повернулся на бок оперся на локоть и подпер голову ладонью, – насколько серьезно вы собрались выиграть этот конкурс? Я волнуюсь. Риц уже вообще не спит.

– Ммм, – улыбнулась Олич, перекладывая текстуры. – Спроси его сам. Я тут за компанию с ним и с Хмарь. Но мне все равно нравится. Скажи, что думаешь? Похоже?

Баклан сел и заглянул в планшет. Увиденное ему понравилось. Улица напоминала Пятницкую, с ее трехэтажными домами и тротуарной плиткой, похожей на шахматную.

– Если это Пятницкая, то там фонари не такие, – ткнул он пальцем в экран. – Они в две стороны смотрят, а не в одну.

– Точно! Какая у тебя память, а?

Олич покопалась в исходниках, но двухголовых фонарей там не было.

– Нету, – разочарованно протянула она. – Ну ничего. Сейчас доделаем.

– А зачем тебе идеальное сходство? – изумился Баклан. – Я же так, разговор поддержать. Памятью загордиться.

– И задоминировать! – засмеялась Олич.

– Не без этого, – ухмыльнулся Баклан.

Но Олич уже уперлась, перекроила фонарь и размножила его на всю длину улицы.

– Вот теперь порядок! – провозгласила она.

По задумке Обы по этому тротуару должны были бегать шахматные демоны в виде пешек и их надо было стратегически гасить, путем поиска короля и усекновения ему головы. Это был тест на организаторские способности, потому что пешки все время прятали короля и искать его надо было большим коллективом, который надо было предварительно организовать.

Оба успел забыть, что он не хотел заниматься этим дурацким конкурсом, и успел влезть и в ветку Ворона-Мавра, и порезвиться в дизайне, и предложить отдельный сюжет для юристов. Сюжет был слегка международным и не очень применимым в рамках реальности, но такая нестыковка была решена путем внедрения посольства диффузной зоны на ту же улицу с шахматным тротуаром.

– А почему Риц не спит? – решила она уточнить у Баклана.

– Потому что он все время что-то строгает у себя в планшете, а еще пытается сдать экстерном всё, что можно. Утащил у меня очередной учебник, чтобы сдать ваш предмет по организации лабораторий. Утверждает, что наши лучше, а им дают ерунду. Какую-то выжимку из не пойми чего.

– Подожди, у нас нет такого предмета!

– Есть. Он у вас в следующем семестре. По нему там зачет, не экзамен, но препод у нас с вами, к счастью, общий. Риц решил, что ему проще разобраться с ним сейчас, в следующем семестре будет некогда.

– И ему разрешили?

– Да. Он подкатился к преподу со словами «профессор, жизнь воткнула меня в ситуацию, которую мы будем проходить только в следующем семестре, не могли бы вы проверить, насколько я к ней готов?» Кто ж устоит? Препод сам ему наш учебник и порекомендовал под такое дело.

– Вот это да! – ахнула Олич. – Он не говорил.

– Угу. А мне ничего не говорил про соревнования. Меня только одно интересует, у вас эта запара когда-нибудь закончится? В обозримом будущем? Он не вывезет. А я в ваших делах ничего не понимаю. И не участвую.

Олич поколебалась. С одной стороны, подставлять Хмарь было нехорошо. Она не должна была делиться с подругой, вся схема Рица была большим секретом. С другой стороны, если у Рица уедет кукуха, а они ничего не сделали, когда могли, будет еще хуже. Дилемма однако. Она помолчала, посмотрела на Баклана. Тот тоже молчал и ждал ее ответа.

Так они просидели минут пять без единого слова. В конце концов Баклан сдался и вернулся к своему реферату – выкапывать прецеденты.

Но Олич была не в силах вернуться к картинкам. И наконец решила сказать.

– Слушай, вообще-то я знаю. Там план такой. Выступить на презентации, она как раз через неделю, мы успеваем. Она считается первым туром. Не явиться на нее позорно, потому что мы все уже подписались на участие. Концептуально наша идея – полный треш и повтор всем известных заходов. Единственная разница в сюжетном наполнении, потому что мы переориентировали эту схему на самые интересные, с нашей точки зрения, факультеты универа. Риц считает, что нас погладят по голове за старательность и распустят по домам.

Баклан внимательно слушал, и Олич продолжила:

– И нам надо пройти по лезвию ножа: принести примитивную, но достаточно красивую штуку, чтобы было не стыдно, и на этом тему закрыть.

– А зачем он в это вообще влез? Он ненавидит соревнования, сам сто раз об этом говорил. В прошлом году он просаботировал всё, что можно. Да и в «Органариум» играл сама помнишь как – всё сломал и потащил Хмарь в отель. Не то чтобы я осуждал!

– Как я поняла, это его внутренние договоренности с инкубатором. Ему от них нужно помещение, им от него – участие в этой фигне. Они придерживают для него комнату, пока он ждет грант, потому что сейчас он оплатить аренду не может, не из чего. А он строит для них потемкинскую деревню.

– Круто! – Баклан разлегся на матах и положил руки за голову. – Не могу не оценить хитрость. Но вам не кажется, что вы тут слегка переигрываете. Что будет, если ваша игра покажется жюри самой что ни на есть прорывной? У вас же все для этого есть: простая схема и красивые картинки.

– Вот про это мне ничего неизвестно. Но Риц почему-то уверен, что если мы презентуемся без картинок, его обвинят в саботаже и это сорвет сделку с инкубатором. А с картинками будет видно, что мы старались. Но он считает, что наша схема тупая и с дырками, и организаторы не смогут этого не увидеть.

– Ладно, – Баклан снова сел и развел руками. – Это не так плохо. Я боялся, что Риц спятил на почве сбора потенциальных наград. А он, похоже, всего лишь сам себя пытается перехитрить. Это для него дело обычное, тут до безумия далеко. Но ты все равно не очень старайся.

Олич расхохоталась.

* * *

До презентации концепта оставалось два дня, мы допиливали и докрашивали нашу игрушку. Питон даже сваял минипрогон с разгоном шахматных демонов, в который мы теперь с удовольствием резались.

Я был доволен. Такого издевательства над шахматами нам не должны простить. Задействовать древнюю игру в качестве материала для очистки города, полностью игнорируя реальные правила, было как минимум нагло. Уверен, жюри не сможет пройти мимо и обязательно поставит нам это на вид. Что как можно так себя вести, создавая программу сквозной подготовки школьников.

Олич откорректировала задействованные пешки, чтобы у них вырывалось пламя из голов и сжирало зазевавшегося игрока, если он не смог собрать команду. Получалось огненно во всех смыслах.

Оба в сомнениях рассматривал последнюю версию.

– А тебе не кажется, что мы отсекаем потенциальных органиков с этим квестом? Ведь тут фактически единственный вариант – коллективные действия, любой органик на этом засыпется.

– Ну, – заметил Мавр. – Коллективные действия органику не помешают. Но в чем-то ты прав. Давай придумаем вариант для одиночки. Позволим ему что-нибудь изобрести и разогнать демонов другим способом.

Я послушал их и запретил. Уязвимостей для критики должно быть как можно больше. А то еще придется сочинять вариант для юристов, чтобы они разрешали кризис путем переговоров с безголовыми пешками.

– Ну так сделаем пешек умнее! – тут же предложила Хмарь. – Огонь в голове не заменяет мозгов.

– Подожди, куда там еще мозги класть? – возмутилась Олич. – Мы предусматриваем конструкцию, где в башке есть только алгоритм для спасения короля и огненная емкость.

– Мозги положим вниз, у пешки там самое широкое место.

– Мама дорогая, о чем вы говорите! – возмутился Питон. – Вы что, новый вид выводите? Какая разница, где у них там мозги, это же всё в теории. Полголовы отведем на огонь, а полголовы на мозги. Или просто распределим мозги по корпусу.

– А с чего вы взяли, что они вообще думают мозгами? – спросил Килик.

Этот философский разговор я пресек, наши могли так препираться часами. Поручил Питону выдать пешкам мозги и воткнуть их куда хочет. Все равно они фигурировали только в описании концепции. Но что-то в этом было. Я имею в виду идея равномерного распределения мозгов.

Попытка продумать анатомию пешек оказалась самой большой ошибкой. Но понял я это только в момент встречи с жюри.