Текст книги "Горбун"

Автор книги: Иван Лажечников

АКТ IV

Богато убранная гостиная. Вечер, блестящее освещение.

Явление I

Аполлон Павлович и Мошнин. Последний входит, осматриваясь, из боковой двери.

Аполлон Павлович(отводя его в сторону). Что, друг, не слыхать ли чего?

Мошнин. Ни гу-гу, батенька. Все тихо, как на погосте. И кому говорить? Сотов прикусил язычок... кофеек был хорош... будет знать, кошка, чье мясо съела; все дворяне уехали в губернию на выборы.

Аполлон Павлович. Да, любезный, эти выборы дадут нам славную подмогу. Радугина, жениха моей сестры, выберут в исправники... Смекаешь, как это выгодно? А все я смастерил. Его поставил против соседей... сказал, что мужики, не стоит вести с ними компании; соседей поставил против него, надул им через добрых людей в уши: и гордец-то он, и в грош их не ценит, и хочет-то он в губернские предводители... А они, назло ему, и давай выбирать его в исправники! дескать, низка для него должность; пускай потянет лямку! Батюшка было и прочь, да я его остановил.

Мошнин. Недаром говорю, золотая головка! С тобой, чай, и в аду не сгоришь, прости, Господи, мое прегрешение! Лишь бы поскорей окрутить сестрицу-то с Александром Андреевичем, а то и шило в мешке спрячем. Пойдет ли на свою кровь?.. А заседатели и секретари наши батраки. И понятых за ведерку приведут... понимаешь... Кто на себя руки наложит? А коли надо, и мертвый на себя покажет.

Аполлон Павлович(идет к двери и прислушивается; возвратясь). Теперь один Каспар нас связывает по рукам и ногам. Видно, решился погубить нас. Выпустить его на волю – все равно что на себя доказать. Ему ничего. Скажет, засадили его силой! А нам беда! Во что б ни стало, надо ему на язык мертвую петлю, и поскорей, нынче же!

Мошнин. Как бы без душегубства, батенька, прошу не прогневаться, тихим образом, то есть... нельзя ли сонного, сиречь... зельица? Уснет себе голубчик, да и только.

Аполлон Павлович. Дело!.. вот уж сутки не давал я ему пить. Жажда не свой брат... В питье... понимаешь?

Теперь нырни куда-нибудь, а там и покажись на вечеринке... Я выйду, когда можно будет, а ты посматривай за отцом да за зятьком... Отец беспрестанно следит меня... я уж будто побаиваюсь его... Ба! не потерял ли я уж волю свою?.. Зачем же и трудился!.. Нет, покуда она еще моя! покуда я господин здесь в доме!..

Мошнин. А где ж уложить почивать?..

Аполлон Павлович. Уложим... в подвале же! Из опочивальни ежедневной сделаем только вечную...

Мошнин. Как ключ ко дну. Ох, ох! подумаешь, жизнь-то человеческая на волоске висит.

Аполлон Павлович. А там... разорим, уничтожим все, чтобы и следов не осталось... смотри... (грозит ему) не обмани в последний раз...

Мошнин. Эх, Аполлон Павлович, разве я нехристь какой! Из веры напоследи вышел! Ведь у меня здесь домик, жена и дети...

Аполлон Павлович. То-то же!.. Ну решено! Ступай, и приходи вовремя. (Мошнин уходит в боковую дверь.)

Явление II

Аполлон Павлович(один). Отчего ж вдруг так сердце замерло? Я думал, решиться на это дело легко... Воображение иногда играет злодеянием, как дитя огнем, но дотронься только до него, и волосы встают дыбом. Видно, на жизни человека лежит святая печать, наложенная самим Богом: ужасно человеку сломить ее!.. А воротиться нельзя... Шаг вперед – грозное привидение с поднятою секирой, и назад – то же. Поздно робеть... Вперед, Аполлон! Крепись, и привидение исчезнет! (Немного погодя.) Что ж? Он уснет сном сладким; его не потревожат житейские горести... (Слышно вдали пение.)

 
Отставала лебедь белая
От стада лебединова,
Приставала лебедушка
Что ко стаду серым гусям...
Не умеет лебедушка
По гусиному кликати.
Не щиплите меня, лебедя,
Ой, вы, гуси серые;
Не сама я к вам залетела,
Занесла меня погодушка.
 

Люди поют, веселятся от души, наслаждаются жизнью, а я... так близко от них, под их пение иду губить подобного себе... Что разнежился больно?.. Баба!.. Отцовская кровь заговорила... Нет, мешкать нечего!

Явление III

Вера Павловна, Елисавета Андреевна, Кремонов, Аполлон Павлович, несколько подруг Веры Павловны и дворовые девушки. Во время разговора ее с подругами, Кремоновы, отец и сын, прохаживаются по комнате.

Вера Павловна (своим подругам). Благодарю вас, милые, каждой из вас желаю таких счастливых минут. Ах! Кабы вы знали, что делается в моем сердце?

Елисавета Андреевна. Однако ж любезный женишок заставляет себя ждать... Я на твоем месте отмстила бы ему после свадьбы.

Вера Павловна. На моем месте заговорила б другое. Может ли теперь придти что-нибудь злое на ум и сердце! чувствуешь только смутное блаженство, да и в том не можешь дать себе отчета. (Садится, около нее садятся ее подруги; Елисавета Андреевна шепчет что-то горничным; они поют):

 
На речке лебедушка кликала,
На быстрой белая кликала:
Ты лети, лети, лебедь мой,
Ты лети, лети, белый мой:
Без тебя ли мне, лебедушке.
Речка не так течет,
В поле трава не зелена.
 
 
В тереме Верушка плакала,
В высоком Павловна плакала:
Ты иди, иди, суженый мой,
Ты иди, иди, ряженый мой,
Скорей иди, Александр господин,
Александр, сударь Андреевич!
 
 
Без тебя ли мне, девице,
Темно красное солнышко,
Не ясен светел месяц,
Терем не так стоит;
Без тебя ли мне, девице,
Сахарны яства на ум нейдут,
Денечек весь пасмурен,
Не спится темною ночкой.
 

Аполлон Павлович(про себя). Боюсь, чтоб она не веселилась над бездной!.. Надо спасти ее! Без жертвы не обойдется...

Кремонов(отводя сына в сторону). Для такого радостного дня, дай свободу бедному Каспару.

Аполлон Павлович. Дам... дам... я уж об этом и думал.

Кремонов. Ты так мрачно говоришь о таком добром деле.

Аполлон Павлович. Нельзя же!.. Надо взять предосторожности... не быть в дураках. Видите радость, счастье сестры!.. Ну, если все это рушится?

Кремонов. Если... все это рушится?!

Несколько голосов. Жених! Жених!..

Кремонов и Аполлон Павлович идут навстречу Радугину.

Явление IV

Те же и Радугин. За ним несколько молодых франтов, разодетых по бальному.

Радугин(поцеловав руку у невесты, обращается к хозяевам дома). Рекомендую вам моих добрых знакомых: все прекрасные молодые люди и танцоры до упаду.

Кремонов. Очень рад дорогим гостям, очень рад. (Молодые люди расшаркиваются и подают Кремонову руку.)

Радугин. Хотел бы сюда на крыльях ветра. Лошади мчали меня, а мне все казалось, что тащусь на клячах. Кричу кучеру: «Пошел! пошел!..» – он летит по камням и ухабам и вдруг хлоп – рессора пополам.

Кремонов(в сторону). Худое предвестие!

Вера Павловна. Не ушибся ли ты?

Радугин. Нет, слава Богу; кончилось только одною досадою на задержку. Теперь я с тобою, мой друг, и все забыл. Как хочешь, по обычаям сговора, мы здесь не расстанемся. (Садится рядом, за ним размещаются и другие.)

Вера Павловна (тихо пожимая ему руку). Ни здесь, ни там! (Показывает глазами на небо.)

Радугин. Да, я забыл вам сказать: в сенях стоит, пригорюнясь, бедный Мошнин, такой нарядный, сапоги со скрипом, и не смеет сюда войти, а говорит: «Хотелось бы полюбоваться на радость общую».

Кремонов. Почему ж не так? Он не помеха. У нас все попросту, без чинов и затей, по старине, как вы сами хотели.

Аполлон Павлович. Мы давно ведем с ним дела торговые... простой, но честный купец! (Слуге.) Попросить сюда Мошнина.

Явление V

Те же и Мошнин

Мошнин. Честной беседе во компании многие лета желаем.

Кремонов. Вот мой будущий зять – прошу полюбить. (Радугин подает Мошнину руку.)

Мошнин(низко кланяясь). А нас прошу жаловать. (Всматривается в жениха и невесту.)

Вера Павловна. Что ты так на меня пристально смотришь, Гаврила Силаич?

Мошнин. Смотрю и думаю я: напрасно, матушка-сударыня, прошу не прогневаться, цветочек приколоть изволили – сами розанчик, да еще какой!.. только вот что развернулся. А твое красное солнышко при тебе: есть от чего расцветать.

Радугин. Благодарим за приветствие, благодарим.

Аполлон Павлович показывает возле себя место Мошнину, этот садится.

Хор:

 
Черна ягода смородина,
Прилегла к круту бережку;
Прилегли кудри русые
К лицу белому, румяному:
Приглядывали красны девицы
За румяным молодцом;
Русы кудри по плечам лежат
На Александре да Андреевиче,
Брови черные, что у соболя;
Очи ясные, что у сокола!
Слышишь ли, Александр Андреевич,
Мы тебе песню поем,
По имени называем,
По отечеству величаем.
 

Радугин(кладет ассигнации на поднос, который подносит девушка). Благодарю, милая!

Мужчины встают, один за другим, с места, для поздравления; им подносят бокалы шампанского. На приветствия их жених и невеста откланиваются; Кремонов хочет говорить, но от слез не может; Вера Павловна бросается к нему в объятия, потом в объятия брата.

Аполлон Павлович(взявши бокал). Вера, в счастье своем не забудь брата! (Выпивает.)

Вера Павловна. О никогда, никогда: счастьем своим я вам обязана!

Один из гостей(взяв бокал, обращается к жениху и невесте). Как искрится сие вино, так искрилось бы всегда ваше счастье. (Выпивает.)

Другой(с бокалом в руке, восторженно). Сколько упоительных капель в этом бокале, столько упоительных дней в вашей жизни!

Третий (расшаркавшись и откланявшись, молча выпивает вино).

Четвертый. Как... сколько... (Краснеет и не может выговорить слова.)

Мошнин. Э, батюшка, оставьте, дней много в году впереди, успеете сказать. (Взявши поднесенный бокал.) Матушка, сударыня, Вера Павловна, дорог у тебя на ожерельи окатный жемчуг: унизал бы тебя Господь такими дорогими дочками! Милостивец, Александр Андреевич, так и горят жаром золотые позументы на одежде твоей: такими золотыми сынками обложил бы тебя Господь!

Радугин. От души спасибо за желания, Гаврила Силаевич! (Обращаясь к Вере Павловне, тихо.) Этот, видно, не полезет в карман за словами. (Подносят вино девушкам; они, коснувшись губами бокала, поздравляют жениха и невесту, потом целуются с невестой.)

Елисавета Андреевна. Мне чего желать тебе, милый друг? Чтобы ты поскорей, так же весело, праздновала мою свадьбу.

Хор

(величает гостей)

 
Ох, вы умные головушки,
Разудалы, добры молодцы,
Вы охочи по пирам ходить,
Песни слушати:
Вы охочи ли девиц дарить,
Не рублем, не полтинкою,
Золотою гривенкой.
 

Молодые гости кладут на поднос деньги, Мошнин хочет то же сделать – от него не принимают; он садится на свое место; хор поет:

Уж ты умная головушка,

 
Ты окладиста бородушка,
Гаврила Силаевич,
Ты охочь по пирам ходить,
Песни слушати:
Ты досуж по свадебкам гулять,
Девушек сманивати.
Ты охочь ли девушек дарить?
Не дари рублем, не полтинкою,
Ты дари золотою гривною.
Слышишь ли, бородушка,
Гаврила Силаевич,
Мы тебе песню поем,
По имени называем
По отечеству величаем.
Станешь дарить —
Станем хвалить;
Не станешь дарить —
Станем корить.
 

Мошнин(кладя на поднос серебряную мелкую монету). Вы, голубушки, хвалили мою бородушку – моя бородка негодная, ощипанная, дарит вам, чего стоит.

Хор

 
На дружке-то кафтан
Весь по нитке сбиран.
Как на дружке-то кафтан,
С фальшивой бахромой,
Чулки вязаны,
И те крадены,
На дружке-то шляпенка
После сватушки чертенка.
 

Мошнин(махая рукой). Довольно, довольно, все кишочки повымыли! Нате, окаянные, вот вам... (Берет концами пальцев несколько ассигнаций, потом, обращаясь к Аполлону Павловичу.) Давно шипучки не пил... так и ударило в голову.

Аполлон Павлович. Э, вздоры какие! Мужик ражий! (На ухо ему.) Теперь пир в разгуле... иду, время дорого... может, через час будет поздно!.. А ты поглядывай, да не плошай... (пробирается к дверям и скрывается.)

Мошнин(в сторону). Словно смолы кипучей налил мне на сердце; хоть бы залить чем. (Обращаясь к Кремонову. ) Позвольте еще, батюшка, на радости, шипучки? (Слуга приносит ему вина, он выпивает два бокала, один за другим; подгулявши, садится сначала небрежно на двух стульях, а там кладет одну ногу на стул; вынув белый батистовый платок из-за пазухи, завертывает конец его на указательный палец правой руки и повелительно машет им.) Эй, девушки! «Через речку черемуха лежала».

Хор

 
Через речку черемуха лежала,
Да никто по черемухе не ходит,
Лишь один Александр переходит,
Свет Андреевич переходит,
Душу Верочку переводит,
Переводит он ее, целует
Через низаное ожерелье,
Через пуговки золотые.
 

Радугин(поцеловав Веру Павловну по русскому обычаю). Не правда ли, ангел мой, эти старинные обычаи стоят всех наших новых?

Вера Павловна. Какие бы несчастья не ожидали нас впереди, эти минуты уж довольно вознаградили за них.

Радугин. Уж, конечно, блаженству нашему завидуют и неземные!..

Мошнин. Что ж? ребята, плясать!.. Зачем же позвали вас сюда!

Радугин. В самом деле, господа, веселиться, так веселиться. (Входят музыканты: две скрипки, бас и флейта; молодые люди ангажируют девиц, становятся в пары и танцуют экосез, делая мудреные антраша и уморительные шассе.)

Елисавета Андреевна. Не правда ли, господа, ведь вы мне обязаны выучкой экосеза-стрекозы? (Молодые люди кланяются.)

Мошнин(глядя на танцы, пощелкивает пальцами). Ай да, девки, ай да, ребята!.. ходи, юла, ходи живо!.. Коси сено, коси сено! Павел, вели подать еще шипучки... (Наухо Кремонову.) Черт знает, может твой Аполлон душит его там, а меня за него так и давит.

Кремонов(робко озираясь, тихо Мошницу). Душит?.. Опомнись, Гаврила Силаич... он пошел выпустить, что ты это вздор городишь... тише, погубишь нас.

Мошнин(выпив еще бокал). Гадко, ребята, другую... русскую. (Подходит к музыкантам и велит им играть «Барыню»; те продолжают начатый танец.) Эй, Павел, что ж не слушают? Ведь мы товарищи: что я, что ты – мы здесь равные господа... один профит...

Кремонов(робко). Конечно, Гаврила Силаич, мы с мужичками хлебец готовим, а ты нам продаешь его; да все-таки надо уважить других гостей... (Тихо.) Образумься, не снимай с плеч головы! видишь, все на тебя как странно смотрят... Господи, Господи! обойди нас горькой чашей...

Мошнин. Что мне до твоих гостей! я сам набольший! Эй голубки: «Отставала лебедь белая»!.. Не то, смотри, Павел...

(Кремонов, испуганный, приказывает музыкантам перестать играть, а хору кричит: «Отставала лебедь белая». Танцы прекращаются, все в каком-то недоумении. Радугин дает тихонько слугам приказ окружить Мошнина и унесть его. Мошнин барахтается, хочет что-то закричать, но один из слуг зажимает ему платком рот. Его уносят.)

Радугин. Пойдемте в другую комнату, пока вытолкают отсюда козла. Залез в виноградники Господни и погряз в них.

Явление VI

Женская спальня. Кровать. По стене большие шкафы для платья. Портрет фамильный отца Кремонова, во весь рост, и богатый туалет, на котором в стакане стоят цветы. Портрет двигается вроде двери, из-за него показывается мало-помалу Шаф.

Шаф(осматриваясь). Господи! Ты провел меня здрава по безднам; докончи Свои милости, спаси меня от когтей эхидны!.. Где я?.. в спальне Веры Павловны. Это была некогда спальня горбунова деда; видно, из нее сделал он тогда лазейку в свою лабораторию. На старости он перешел в нижний этаж. (Слышен шум.) Идут... (Шаф спешит спрятаться в один из шкафов, который находится против туалета; входит девушка, убирает что-то на туалете, смотрится в зеркало и уходит. Шаф выходит из шкафа.) Одно средство – спуститься из окна! Помню, подле стены стояли старые деревья... Убьешься... Что ж? разве легче в когтях горбуна?.. Поверю себя Господу. (Хочет отворить окно, слышен опять стук.) Кто-то идет на беду мою (прячется опять в шкаф; входит Вера Павловна).

Явление VII

Вера Павловна и Шаф

Вера Павловна (садится и задумывается). Нет, от счастья не умирают! Неужли на свете есть еще блаженство выше того, которое я испытала? (Входит горничная.) Ступай, ужинай или спи себе, милая! Нужно будет, позову тебя или сама разденусь (горничная мешкает). Ступай, я тебе говорю, оставь меня (горничная уходит). От удовольствия и спать не могу. Буду еще мечтать. Хоть заочно побеседую еще с ним, лишний раз мысленно поцелую его... Ах, как он хорош!.. как обворожительны ласки его!.. О, он будет любить меня нежно, страстно... Каждое слово, каждый взгляд ручаются в этом. Помню все слова его на память сердца!.. Не говорит, а глаза его так сладко волнуют мне душу!.. Милый Александр, клянусь посвятить тебе всю жизнь мою, все помыслы...

Шаф(высмотрев из двери шкафа и становясь на колена, тихо). Вера... Павловна...

Вера Павловна. Мне показалось, кто-то назвал меня по имени.

Шаф(сложив руки). Спасите меня, Вера Павловна!

Вера Павловна. Ай!

Шаф. Одно громкое слово ваше, и я погиб, и вы погибли, все, все.

Вера Павловна. Что вы хотите от меня в полночь?.. в моей спальне?..

Шаф(встает и, заперев дверь, кладет ключ перед Верой Павловной). Всемогущим Богом клянусь, я не злодей... вы знаете меня... сколько лет я был вашим учителем!.. Видите мое лицо, мои руки... они иссохли; я дрожу, как былина, которую качает ветер... Что могу я, полумертвец?.. Не подумайте, чтобы я был сумасшедший, хотя с виду и похож на него. Я только несчастный... ужасно несчастный! Вы слез моих не видите... у меня нет более слез... я их выпил все на днях, вместо питья... Полтора года в заточении, здесь, в сыром подвале... два дня не было капли во рту... Я вижу, здесь у вас цветы в воде... позвольте...

Вера Павловна. Может быть, ядовитые цветы.

Шаф. Не могу вынести... губы запеклись, грудь сожгло (вынимает цветы из стакана и выпивает воду). Ах! как хорошо!

Вера Павловна. Странно! и не понимаю ничего!.. Откуда же вы ко мне?

Шаф(двигает портрет и, отворив за ним потаенную дверь, указывает Вере Павловне сход вниз). Оттуда!.. там, под землею, склеп... света Божьего не видать... настоящая могила! Закрою скорей! Сердце замирает от одной мысли, что можно опять туда, хоть на одну минуту.

Вера Павловна. Кто ж вас засадил туда, бедный Каспар Иваныч?

Шаф. Ваш брат, ваш отец.

Вера Павловна. Может ли это быть!.. Что вы им сделали?

Шаф. Ничего, кроме добра.

Вера Павловна. Не постигаю; объяснитесь хорошенько.

Шаф. Ужасно выговорить, для какого дела они заключили меня... Откуда же у них проявилось вдруг такое богатство?.. Вы знаете, я пропал без вести... сердце ваше обольется кровью, если я вам скажу одно слово... На вас, милостивая госпожа, я вижу праздничное платье; от этого слова оно сделается черней всякого траурного; цветок высохнет на груди вашей, волосы ваши побелеют в один миг... Нет, лучше бегите из вашего дома, пока кто-нибудь в нем не произнес при вас этого слова. Дом?.. он не ваш завтра; завтра придет грозный закон, и не оставит в нем камня на камне. Бегите отца, брата... их нет более у вас... ужасное злодеяние поставило между ними и вами вечную преграду. Оставьте родину, отечество... бегите со мною, ко мне, на Рейн.

Вера Павловна. Каспар Иваныч, сжальтесь надо мною... пощадите меня, ради Бога пощадите... я помолвлена, у меня жених – вы знаете.

Шаф. Несчастная! не скрепляйте этого союза: он тотчас порвется, как гнилая нитка. Не думайте, чтобы для вас существовало здесь счастье; нет, злодеи у вас все отняли, даже имя... понимаете ли? Завтра выйдете замуж, и муж ваш будет гнушаться, вас, дочери делателя...

Вера Павловна. О, ради детей ваших, не договаривайте... (Падает без памяти на диван.)

Шаф. Господи! не убил ли я ее?.. Заточение сделало меня каким-то исступленным (переносит ее осторожно на диван и трет ей руки). Слава Богу, жива... пульс бьется... Да что ей и в жизни!.. Но мне надо думать о спасении... Минуты дороги... (отворяет окно). Только этот путь мне остается... скину с себя (скидает верхнее платье и завязывает его ремнем), а то могу зацепиться за сучья... (Задумывается.) Паспорт, деньги на груди... Боже милосердый! Дай мне еще раз увидеть жену и детей... и облегчи участь этой несчастной. (Вылезает из окна и исчезает.)

Явление VIII

Вера Павловна (одна, приходит в себя). Что я видела? Что я слышала?.. Не был ли это тяжкий сон? Нет, вот и отворенное окно... Шаф, верно, через него вышел. Хоть бы он спасся!

Простите, мои радости, мое счастье – навеки. Прости, Александр, я уж тебя недостойна, я, дочь, сестра делателей... (Плачет.)

Теперь многое становится мне ясным... Помню намеки, слухи... Понимаю дерзость Мошнина... страх и покорность отца... деспотизм брата... Боже мой! может быть, батюшка был увлечен любовью ко мне; он хотел избавить меня от унижения бедности, составить мое счастье... Вот оно – это счастье!.. Теперь все кончено; связи мои с миром разорваны... (Слышно движение за портретом.) Кто еще? Иди... теперь не боюсь никого, хоть бы пришел сам сатана. (Входит Аполлон Павлович, чрезвычайно встревоженный.)

Явление IX

Вера Павловна и Аполлон Павлович.

Аполлон Павлович. А! где он?.. ты все знаешь...

Вера Павловна. Да, знаю, несчастный... Лучше б я лишилась рассудка до этого часа! Но, слава Богу, тот, кого ты ищешь, уж далеко. Одною жертвою меньше.

Аполлон Павлович. Лжешь! он здесь... я его сейчас видел... его тень мелькнула перед мною... Ты его спрятала. Я перерою все мышиные норы, все тайники твоего девственного гардероба. (Осматривает во всех углах и в гардеробном шкафе.) Он мне нужен... Он мне нужен... Наша судьба, наша жизнь в его руках... понимаешь ли ты, женщина?

Вера Павловна. О! если б могла не понимать!.. Его нет здесь – довольно ли с тебя?

Аполлон Павлович(возвращается к сестре и с жестокостью схватывает ее руку). Где он? куда ушел? Говори! (Вера Павловна молчит.) Злодейка! ты мне скажешь правду, я вымучу ее у тебя.

Вера Павловна. Глупец! разве ты не знаешь меня? Когда вонзили нож в грудь человека, что ему укушение мухи?..

Аполлон Павлович(бросается перед нею на колени). Вера, сестра, друг мой, на коленях молю тебя, скажи, где он... не погуби нас. Неужели ты желаешь видеть отца своего в оковах?

Вера Павловна. Поздно, не снимешь их теперь... Шафа нет здесь, говорю тебе, как свят Бог. Веришь ли ты еще Богу?

Аполлон Павлович(бросается к окну и взглянув в него). А! он на дереве... Ружье – и всему конец!.. (Бросается к двери. Вера Павловна становится на колени и молится. Через несколько минут слышен выстрел под окном и затем падение чего-то тяжелого.)

Вера Павловна. Злодей! он убил его.

Аполлон Павлович(под окном). А! проклятие!.. посыпались только перья.

Вера Павловна (подходит к окну и со страхом прислушивается). Не слышно стона... кабы промах! Чу! вдали бежит человек; брат за ним в погоню... упал, слава Богу!.. Господи, милосердый Отец! спаси несчастного... укрой его под крылом своей ночи, уровняй беглецу дорогу, чтобы ноги его не запутались обо что, склони на пути его сердца людей, чтобы дали ему убежище и скрыли от гонителей. Хоть за страдания мои дай ему видеть тех, кого он любит.