Текст книги "Поступь империи. Мы поднимаем выше стяги!"

Автор книги: Иван Кузмичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

–Спешить не надо, Орлик, но и медлить нельзя. Твои Заднепровские казаки места здешние хорошо знают?– неожиданно сменил тему хан.

–Неплохо, да и половина из нас в этих местах повоевали неплохо, можно сказать, что хорошо знаем,– не думая, ответил Орлик.

–Что ж, тогда надо оставить несколько заслонов на случай появления московских собак, или их псов калмыков, пускай обломают свои зубы на них, а там глядишь, и мы сами с полоном до крымских земель дойдем,– поглаживая аккуратную бороду, сказал хан.

–Ты конечно султаном поставлен, Гирей, да больно нос то не задирай, мы тоже не лаптем деланные, получше твоих воевать обучены!– взъярился Орлик.– так что в заслонах твоих стоять не будем!

–А кто тебе сказал, что в заслонах казачки стоять будут?– удивился хан.– Мои люди постоят, ничего с ними не случится, аллах поможет потерпеть неделю-другую.

–Кхм, тогда ладно, раз своих ставить будешь, то…

–Вот и хорошо. А теперь иди, собирай своих воинов нам пора дальше выступать, а то глядишь, и царских драгун увидим.

Три тысячи татар с завываниями бросились в разные стороны, неся страх и опустошение в украиные земли, в которых итак осталось не так уж и много жителей. Основная армия, насчитывающая порядка двадцати трех тысяч легкой кавалерии, тронулась в путь, углубляясь вглубь Русского царства.

Позади уходящих лежали посеченные трупы стариков и мужиков с вилами и косами. У кого-то из них был вспорот живот, кому-то стрела пронзила горло, оставив рваную дыру в шее, залитую черной кровью. Лишь трупы старух лежали в относительном порядке, пронзенные сердца старых матерей навечно впитали в себя скорбь украинской земли. Земли приютившей предателей и трусов, ушедших под руку турецкому султану!

Калмыцкий отряд, кочующий на границе, задержал два отряда малых орд крымского хана, но основная армия пока пребывала на территории ханства. Так говорят гонцы от Аюки-хана, плюс к этому разведчики не заметили движения масс кавалерии на границе, только вот такие малые отряды и ничего более.

Гетман просит выслать пару полков драгун для усиления южных границ. Самое удивительное, что гетман не упомянул даже возможности отбить невольников, и в большей степени настаивал именно на сохранении целостности городов от грабежа. С одной стороны конечно мысль правильная, а вот с другой… не тот человек сидит на месте гетмана, не тот. Стеньки Разина, конечно, нет, но с каких это пор лихие головорезы убоялись немытых татар с побережья Черного моря? Темнит гетман, ой темнит! Пора достойную замену ему искать, да и структуру сменить бы не помешало, вот только не вовремя войны, быть может, потом… после. Благо, что в корпусе уже десяток малороссов обучается, да не обычных, а именитых, дети сотников и старшин как никак. На досуге стоит об этом более детально подумать, а пока сделаем зарубку в памяти, кажется, письмо от смоленского губернатора даже с именами наиболее преданных полковников среди малороссов имеется. Ну а пока…

–Накормить и обогреть, дать отдохнуть,– бросаю гвардейцам, спешно провожающие гонца во двор моей резиденции.

«Началось, кажется… эх, все же не удалось отсрочить эту ненужную войну! А ведь я готов был, и Таган-Рог срыть лишь бы войны на два фронта не получить. Что ж, турки сами так решили, надеюсь, князь все же успел уйти из Стамбула,– быстро поднимаясь по лестнице в Приемные покои, с досадой думаю об упущенных возможностях».

–Государь, что-то случилось?– обеспокоенный голос князя-кесаря донесся сбоку.

–Да как сказать, Федор Юрьевич, война нам на два фронта грозит.

–Неужели османы решились так скоро?– с усмешкой спрашивает он.

–Пока договор о мире не разорван, а вот крымский хан с предателями казачками по Украине и нашему югу погулять собираются

Сбавив шаг, я иду вместе с князем, которому в этом году исполнилось семьдесят лет. Срок просто огромный для этого времени, доживают до таких лет не многие, очень не многие. В коридоре неровным светом горят редкие факелы, создавая неясные тени, выскальзывающие из самых неожиданных мест. Мир изменчив…

–Так в чем же проблема? Ведь ты войска еще летом под Воронежем и Смоленском сосредоточил, вот их и пошли, пускай пока отгонять этих разбойничков. Глядишь и войны не будет, все же султан не дурак же, под ним трон качается, чуть ли не падает, а он войну устраивать собирается,– с насмешкой говорит князь.

–Так война для остужения буйных голов в самый раз будет, особенно если эти головы в первых рядах пустить. Не дурак, султан, ой не дурак!

–Хорошо, войне быть, но ведь еще твой батюшка, царствие ему небесное, много внимания уделял валашским и молдавским землям, все же братья славяне… вот и ты Алексей Петрович позови к себе их посольства, настрой как тебе надо и погляди, может чего дельного они и посоветуют. Базы для армии, ополчение, какое-никакое выставят, да фураж скотинке заготовят, все же проще будет армии воевать, если знать о том, что тылы надежно защищены,– тихим голосом говорит князь Ромодановский.

–Они подождут, пока войну нам не объявили, значит, есть еще шанс, в который я впрочем, не верю, но ты князь назначь на завтра встречу с ними, все же заранее обговорить некоторые вопросы стоит как можно быстрее.

–Тогда пойду к себе, дела решать, а ты государь лучше о себе подумай, молод ты, поберегся бы чуток, все же батюшка твой хороших помощников себе нашел, не всех, правда, но все же имеются человечки,– пожевав губы, сказал князь-кесарь.

–Иди, а ко мне сейчас Шереметьев должен подойти, жаль, князя Голицына нет,– с сожалением говорю сам себе.

–Ничего-ничего Мишка и в Финляндии хорошо воюет, глядишь, к следующему лету вместе с Аникитой весь край за нами будет, все же проще будет, вот увидишь,– улыбнулся старый начальник службы Пригляда, услышав мои слова.

–Легче то это да, вот только как бы нас османы не сломили, войск то кот наплакал, их же не меньше чем сто пятьдесят тысяч будет, если один крымский хан в набеги на наши земли не меньше тридцати тысяч всегда брал, ирод проклятый!– мягко возражаю князю-кесарю.

–Так у них никакого порядка нет, так голытьба одна, орущая и смердящая,– пренебрежительно отозвался князь.– И не понятно, почему раньше всех побивали, правда и сейчас побивают, басурманские выродки.

–Вот и я о том же,– вздыхаю я.

После обеда в моем кабинете собрался военный совет. ???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????В него вошли фельдмаршал Шереметьев, Боур, Прохор Митюха, Кузьма, Янус, Алларт и Вейд, обмененный у шведов в июле. Требовалось обсудить сложившуюся ситуацию и наметить возможную кампанию против турок.

Вопрос об удержании захваченных территорий Лифляндии и Эстляндии даже не ставился, все-таки план моего батюшки прошел без сучка и задоринки, почти за полгода перед русскими армиями распахнули ворота все мало-мальски значимые города и крепости этих краев. Дюнамюнде, Пернов, Ревель, Эльбинг… Рига.

Эх, Рига, золотой ключик Прибалтики, если бы не моровое поветрие, то глядишь, и доставила бы ты моим орлам большие проблемы, ан нет, видимо не судьба!

Девственный город продержался до середины августа, аккурат до того дня, когда осадная артиллерия довершила начатую операцию в июне – разрушив предместья города и перебравшись к нему на пару верст поближе, бомбардируя непосредственно сам город. Взрывы бомб, раскаленные ядра, жестяные снаряды с картечью – «кубышки» произвели неизгладимое впечатление на местных жителей. Да и как тут не произвести впечатление, если вся юго-восточная сторона вымирала, стоило только начаться новой бомбардировке. Граненые картечины, обладая меньшим разбросом, чем круглые товарки наносили больший ущерб, порой ввинчиваясь в хлипкие стены домов и черепичные крыши, прошивая их насквозь, убивая горожан и солдат в их же домах. Осада города с каждым днем становилась все кровопролитнее, дошло до того, что мой указ о захваченных городах, оказавших противодействие русской армии, переданный с одним из пленных шведов был внимательно изучен в кругу особо властных лиц города. Как потом уже докладывал фельдмаршал, благополучно довершивший осаду Риги 17 августа 1710 года их помощь в деле сдачи города, сыграл немаловажную роль.

Остатки шведской армии, сдались на милость победителя и тут же были отконвоированы в район Новгорода. Работы по прокладке дорог шли не то чтобы споро, но определенно нуждались в новых рабочих руках. Пленные своим потом и кровью шли отрабатывать даже не свои злодеяния, а свой проигрыш и проигрыш не в сражении, а в войне – войне за господство в Прибалтике!

После осады, морового поветрия в Риге жителей уменьшилось, чуть ли не на половину, да и та в скором времени должна была уйти на новое место жительства. Куда они еще не знали, комиссия из службы Пригляда внимательно следила за тем, чтобы новые русские подданные распылялись по просторам России таким образом, чтобы у них не было возможности замкнуться в маленьком круге своих соплеменников. Все старые корни обрубались… Жестоко, но от этого никуда не деться, достаточно того, что через 130 лет, чуть больше всякие засранцы будут воевать с теми, кто их пригрел. Хотя быть может и не все с этим согласны, да и ладно, в задницу этих доброхотов!

В самом же городе, комендантом и временным правителем Лифляндии был назначен генерал-поручик Аникита Репнин. Подготовка магазинов для кампании следующего года шла не так споро, как хотелось бы, но в силу того, что население итак разорено войной, больше спрашивать с них было бы глупостью. Хватит с них и этого.

–Ну что ж, господа давайте думать, что делать нам с татарами и как против османов воевать, учитывая… э-э некоторые особенности сего воинства,– поглаживая подбородок, спрашиваю рассевшихся людей.

–И какие же особенности у этих нелюдей, ваше величество?– спросил Кузьма, глядя на ровный изгиб крымского полуострова.

–Вот об этом мы сейчас и подумаем вместе, глядишь и что-нибудь путное из этого и получится.

–Царь, а что тут думать? Проще же сразу сказать, что татары воины не пешие, как и наши калмыки, только с дисциплиной и выучкой у них похуже будет, но зато их много больше, чем тех же калмык,– фельдмаршал, подперев подбородок, пододвину в центр круглого стола десяток маленьких фигурок на конях, с луками в остроконечных шапках.

Устройство стола было таким, что каждый при желании мог дотянуться до центра, выставить несколько фигурок стоящих перед каждым военачальником, в любую точку наглядно доказывая свою точку зрения. Такой прием предварительного планирования кампании был не нов и еще батюшка его применял, разве что не было такой атмосферы, когда каждое предложение не просто выслушивается, но и наглядно демонстрируется.

Между тем, на военном совете присутствовали все генералы смогшие прибыть в Москву столь быстро, как это требовалось: сам фельдмаршал Шереметьев, Боур, Янус, Алларт, Вейд, полковник Митюха, даже Кузьма и тот прибыл, хотя войсковыми делами мало занимался.

–Так как же против этой легкой кавалерией воевать то? И не в условиях сражения, а именно так, господа, когда их требуется не только победить, но и перехватить, а лучше застать врасплох,– спрашиваю собравшихся.

–Для этого нужна другая легкая кавалерия, да еще может несколько полков с фузилерами и мортирками пристрелянными, дабы по нужному месту с одного выстрела попасть могли,– сказал генерал-лейтенант Алларт.

–Правильно, но вот беда, ее то у нас как раз и не хватает. Едва границы удерживаем, да и то… не до конца, получается,– возразил фельдмаршал, глядя на меня.

–Князь прав господа, нужно придумать другое решение, и чем скорее, тем лучше, иначе татарва с изменниками сумеет много бед причинить,– киваю в такт словам.

–Если война все же будет, то большой отряд нужен на Днепре, как раз на границе с Молдавией, и татар не пустит к нам, и молдавского господаря в случае нужды поддержать сможет, против малых сил,– задумчиво сказал Прохор, глядя на карту перед собой, попутно двигая пару конных фигурок на границу.

–Да, отряд нужен, тем более силы освободились на побережьях Балтики не малые,– согласился с полковником фельдмаршал.– Если уже зимой перевести две трети армии, и пополнить их новым набором, то к весне на Украине сможем сосредоточить почти 40– тысяч солдат, не считая гвардии, калмык, и казаков.

–Стоп! Не забывай о том, что и Азов у нас оголенным оставаться не должен, Петру Апраксину не меньше десяти тысяч нужно, да еще тысяч пять-семь свободной конницы, вражин тревожить,– оборвал я размышления фельдмаршала.

–И в Финляндию, Голицыну еще надо полков пять к весне послать, иначе вся кампания по захвату ослабленного края полетит псу под хвост,– сразу вник в суть проблему генерал-поручик Вейд.

–Силы у нас имеются, тем более, если к декабрю рекрутский набор сделать, благо, что никто сбежать не должен, так что пополнение будет, меня другое мучает, как быть нам с самой войной, с какой стороны подобраться к османам?– вопросительно гляжу на собравшихся в комнате военачальников.

–Нашим христианнейшим собратьям помочь необходимо, да и не смогут они в стороне остаться, если наша армия рядом с ними будет!– сказал Кузьма.

–Прав Кузька, идти нужно именно к православным, а уже оттуда дальше войну вести, вот только веры тамошним господарям нет, даже если они клясться будут в чем-то,– согласился с майором ЦСБ князь Шереметьев.

–Почему это, господин фельдмаршал, неужели все такие пустые и полые люди в тех краях?– удивляется генерал Боур.

–Нет, что вы, там храбрые и верные люди живут, вот только от них мало что зависит, вражда у них постоянная не только с султаном, но и с другими князьями, видно это, да и агенты государевы об этом сказывают, хотя послы и умалчивают,– усмехнувшись сказал Шереметьев.

–А ежели рогатками их взять? Заманить на слабый отряд, а потом уже и с флангов прижать, все же уйти не успеют все, а там глядишь и картечью сброд, этот проредить сможем,– задумчиво сказал Прохор Митюха, глядя на фигурку пикинера в своих руках.

–Хм, возможно, особенно если еще одну сторону поля тайными клиньями обложить,– киваю словам полковника «Русских витязей».– Как там дела с ними, Кузя, готовы ли первые сотни, или только расшевелились, мастера тульские?

–Как можно, ваше величество?! Уже третья тысяча пошла, по семь штук в связке, все на кожаных ремешках, дабы проще раскидать можно было бы, ежели что то уже через пару недель первые телеги к Воронежу подвести можно будет, а потом и к Азову перевезти…

–Достаточно, Кузьма, я тебя понял, меня скорее больше волнует даже не это,– получив ответ оборвал я майора, улыбнувшись ему, мол позже все скажешь, кажется он все понял правильно, не все следует знать иностранным офицерам, далеко не все.– Как крымского хана перехватить?! Ведь он уже по донским землям гуляет, глядишь и до Воронежа стервец дойдет, а нам это никак нельзя допустить, нам вообще надо его уничтожить! Не должно быть этих сучьих детей на нашей границе!

–Так как же, государь это сделать то? Ведь вассал он султану, тронешь его, тот войну и объявит…– с сожалением сказал генерал-лейтенант Боур.

–А он ее итак объявит, так что думаем господа не над тем как отбить набег, а как прекратить их вовсе, насовсем!– с хищной улыбкой говорю растерявшимся генералам, тут же взявшим себя в руки, высшие офицеры как никак.

Военный Совет заседал до глубокой ночи, выявив общую тактику будущей кампании, тактику, которая так нужна России, вот только поможет ли она тем братьям славянам, которые надеются на Русское царство? Не знаю, право слово, я не знаю…

Глава 6.
Ноябрь 1710 года от Р.Х.
Санкт-Петербург.

Анна Иоанновна Романова.

Молодая, прелестная девушка с грустным задумчивым лицом смотрела в зеркало, висящее на стене напротив нее. Серебряный обод обрамляла вязь красивого узора, вот только у девушки не было никакого желания смотреть на себя, она делала это из непонятного упрямства, начавшего проявляться с детских лет.

Аннушка, четвертая дочь царя Иоанна Пятого росла совсем не похожей на своих сверстниц, порой угрюмая и неласковая, потерявшая в коридорах дворца всю живость и непосредственность детского, ангельского возраста. Почему так произошло, никто собственно не знал, и это пугало, отталкивало от нее людей. Даже родная мать, царица Прасковья и та не понимала ее, порой боялась, взгляда карих глаз своей средней дочери, однако не решалась признаться сама себе в этом, держала ее строго, за малейшую провинность ребенку полагались розги…

И вот теперь, этот ребенок выросший, похожий на прекрасный цветок, с тоской смотрит на себя в зеркало – ей предстоит нелегкая дорога в Курляндию, к своему законному мужу герцогу Курляндскому Фридриху-Вильгельму. Герцог, являясь племенником Прусского короля, был отличной партией для царевны.

Брачный контракт, составленный еще при Петре Первом, заключили в июле этого года, в Санкт-Петербурге. Само же свадебное торжество прошло три недели назад 27 октября.

Роскошное тело молодой царевны, которой исполнилось семнадцать лет, закаленное охотой и зимними забавами, убранное в лучшие одежды и драгоценности, приличествующие царственной невесте, покорило Вильгельма. Сами же государь с государыней, будь, чуть ли не сверстниками радушно встретили герцога, обаятельного и веселого человека с открытым характером!

Для России стало делом чести поразить европейцев, прибывших на церемонию, да и потешить сам народ, неизбалованный зрелищами тоже не помешало. Свадьба проходила в бывшем дворце князя Меншикова, ныне получившего прощение царя и находящегося с конным корпусом в восемь тысяч клинков в Польше, дабы наблюдать за противником в Померании и в случае чего нанести превентивный удар. Однако боярские роды, новоявленные дворяне, чета светлейшего князя были приглашены на торжество, те конечно, кто мог прибыть ко двору конечно.

…Рано утром по Неве плыли четыре десятка роскошно убранных судов, не спеша, они огибали выступы набережной, величаво двигаясь вперед. В центре кортежа на одном из судов плыла Анна, с восторгом взирающая на восхищавшихся ею людей. Блеск и роскошь давно не удивляли молодой царевну, выросшую в одном из богатейших дворцов Европы.

Медленная процессия приближалась к месту венчания, жених стоял в окружении курляндских и русских аристократов, чуть позади него замер патриарх Всея Руси Иерофан, величественно взирающий на окружающих его людей. Скоро будет год, как он занял пустующее место патриаршего престола, постепенно проводя ту политику и реорганизацию Церкви, какую желал сам государь, да и чего скрывать, то же самое желал и бывший епископ Московский. Он хотел и стремился к возвеличиванию православия, не только никоновцев, а всех православных, без исключений! А как этого можно добиться в суровом грязном мире? Когда со всех сторон схизматики и их еретичные ублюдки, да и мусульманская зараза постоянно пьет кровушку православную. Путь один и от него не отказаться и не уйти!

Мысли патриарха вернулись к свадебному торжеству, после того как царевна почти дошла до него, вставая на колени, не решаясь поднять взгляд на патриарший крест, водимый жилистой рукой Иерофана…

Церемония продолжалась чуть более двух часов, после чего в огромных залах дворца разместились все гости. Место жениха и невесты было убрано лавровыми венками и шелковыми лентами, свисающими с потолка. Руководил всем торжеством князь-кесарь в роли обер-маршала. На нем был лазоревый кафтан с отделкой из песца, орден Святого Андрея Первозванного на голубой ленте, позолоченная шпага в правой руке и маршальский жезл в левой.

Многое для семнадцатилетней царевны было непонятным: безудержные пьянки и гулянки ее жениха, постоянные увеселения, каких только сюрпризов не приготовил для герцога государь Всея Руси. Сейчас, после свадьбы, отмеченной с помпой и шиком невиданных западным соседям, Анна смотрела на себя в зеркало, не понимая куда делать та живая, непосредственная девочка, еще полгода назад с удовольствием отправляющаяся на охоту со сворой гончих.

–Пора, Аннушка, тебе нужно собираться в дорогу,– с теплой улыбкой сказал Алексей, смотря на свою сестру.

–Но ведь как же так, братик, не смогу я там, вдали от дома…– на глазах царевны показались маленькие капли слез.

–Ничего, если что-то случится, то я сразу же отправлю за тобой солдат, они доставят тебя в Петербург. Да часть двора своей матушки ты можешь взять вместе с тобой, ведь по брачному контракту ты будешь получать на «ежедневные нужды» 30 тысяч рублей ежегодно. Этого хватит с лихвой…

–Лешенька… государь, не отдавай меня немцу! Христом богом молю тебя, не отдавай, я не хочу уезжать из России!– взмолилась царевна.

–Ну, Аннушка, ты же взрослая девочка, сама должна понимать, что тебе необходимо выйти замуж, а герцог Курляндский вполне неплох, да и к тебе относится очень хорошо, я же все прекрасно вижу,– присев рядом с сестрой царь приобнял ее за плечи.

Не выдержав, семнадцатилетняя красавица уткнулась в грудь своему венценосному брату, и уже не сдерживаясь, разрыдалась. Была в ее слезах такая тоска и печаль, что государь поневоле подумал, а не послать ли все планы и задумки куда подальше, лишь бы не мучить свою сестру. Однако порыв жалости прошел, и преобладала над чувствами необходимость достойно вести свою страну по скользким кривым дорожкам международной политики. Да и тот факт, что скорая смерть герцога вполне может послужить законным толчком, к аннексии всей Курляндии очень приятно греет душу.

Алексей утешал себя тем, что сестра сможет после смерти мужа сама выбрать себе мужа, не из худородных конечно, но и без жесткого присмотра сверху. Между тем здоровье мужа Анны начало сдавать, пока еще это было едва заметно…