Текст книги "Враги наших врагов"

Автор книги: Иван Заянчковский

Наблюдая за ласточками и их повадками, люди составили себе примету:

– Ласточки низко летают над землей – к дождю и ветру.

И это в самом деле так. Изменение атмосферного давления очень тонко улавливается животными. Многочисленные насекомые, чувствуя непогоду, затаились в траве, а если и летают, то очень низко. Вот ласточка и ловит их над самой землей или прямо с травинок подхватывает. В ясную погоду ласточки охотятся на любой высоте, там везде есть насекомые. Все это представляет собой проявление сложных врожденных инстинктов и способности нервной системы и органов чувств у животных рефлекторно улавливать самые незначительные изменения в окружающей среде.

Народная примета оказалась верной. Наблюдательный глаз подмечал строгую связь явлений в природе, хотя, разумеется, далеко не всегда вскрывалась их подлинная причина.

Но бывает и иначе. В старину, например, говорили, что если ласточка пролетит под коровой, она станет «кровью доиться». Строго говоря, это уже не примета, а самое обыкновенное суеверие. Ласточка, как и другие птицы, часто летает возле пасущегося скота, и притом с вполне корыстными целями. Передвигаясь, коровы вспугивают сидящих в траве насекомых, те взлетают и попадают в клюв птицам. Бывает, что ласточка может пролететь не только над, но и под коровой – там больше мух и прочих насекомых. На молоке это, конечно, никак не отразится. Кровавое молоко может появиться у коровы после ушиба или воспаления вымени, при отравлении ядовитыми травами.

Ласточка – птица компанейская. Человека она не боится, тем более что причин для этого нет – люди издавна с любовью относятся к ней, ласково называя деревенскую ласточку касаткой. А уж с копытными животными эти птицы водят самую настоящую дружбу. Они часто сопровождают стадо на пастбище, вылавливая вспугнутых животными насекомых.

Стрижи и ласточки ловят насекомых только в воздухе, поэтому весной они прилетают к нам позже других птиц, к началу лета насекомых. Осенью же, когда насекомых становится все меньше и меньше, летуньи-говоруньи улетают раньше многих других насекомоядных птиц, иногда уже в начале – середине августа. Гнезда ласточек долго остаются пустыми. Лишь в сильные морозы в них появляются квартиранты: вездесущие, бойкие и драчливые воробьи. И невольно вспоминаются стихи А. Майкова:

 
Взгляну ль по привычке под крышу —
Пустое гнездо под окном,
В нем ласточек речи не слышу,
Солома обветрилась в нем.
А помню я, как хлопотали
Две ласточки, строя его!
Как прутики глиной скрепляли
И пуху таскали в него!
Как весел был труд их, как ловок,
Как любо им было, когда
Пять маленьких быстрых головок
Выглядывать стали с гнезда!..
 

Где же зимуют ласточки? И вообще куда деваются многие птицы с наступлением холодов?

В древние и средние века мало что знали о перелетах птиц. Замечали только, что осенью они куда-то исчезают, а весной появляются опять. Строились различные догадки. Полагали даже, что многие птицы улетают зимовать на луну, кукушка превращается в ястреба, а грач – в ворону. Даже Аристотель, мудрейший из ученых античности, считал, что скворцы, дрозды и ласточки на зиму прячутся в дупла деревьев.

Выдающийся шведский натуралист Карл Линней, прославившийся своей классификацией животных и растений, всерьез заявлял, что ласточка «осенью погружается в воду, весною же выходит из нее».

В конце XVIII – начале XIX века картина стала проясняться. Первое «вещественное» доказательство, что птицы улетают зимовать, и притом довольно далеко, в Африку, было получено в 1822 году, когда в Германии поймали аиста, шея которого была пронзена стрелой, африканской по происхождению. Но лишь кольцевание позволило (начиная с 90-х годов XIX века) совершенно точно установить, куда и как «летят перелетные птицы, ушедшее лета искать». А таких птиц не так уж мало – примерно ¹/ ₅всех существующих на земле пернатых. 10 миллионов из них побывали в руках человека и носят на лапках соответствующее удостоверение – кольцо. И по крайней мере 100 тысяч птиц, пойманных вторично, вернули их биологам, которые благодаря кольцам смогли нанести на карту маршруты птичьих перелетов.

И вот оказалось, что ласточки, окольцованные в Рязанской области, как и скворцы, жаворонки, дрозды, синицы, мухоловки-пеструшки, летят в Египет и другие страны Африки – в Сирию, Ливан, Израиль, в Южную Азию. Ласточек из Калининградской области встречали в Южной Родезии и даже близ Кейптауна, у южной оконечности Африканского континента.

Но как бы ни было тепло и привольно на чужбине, перелетные птицы никогда не забывают дорогу домой, куда они спешат, едва почувствуют приближение весны. Пробуждающийся в конце зимы сложный инстинкт размножения влечет их на родину, где они будут устраивать гнезда и выводить птенцов. Поэтому читатель, который встретит у В. А. Жуковского стихотворение «Птичка», где сказано:

 
Птичка летает,
Птичка играет,
Птичка поет.
Птичка летала,
Птичка играла,
Птички уж нет.
Где же ты, птичка?
Где ты, певичка?
В дальнем краю
Гнездышко вьешь ты,
Там и поешь ты
Песню свою, —
 

пусть имеет в виду, что поэт здесь допустил явную (хоть и простительную для того времени) ошибку. Ведь перелетные птицы, отлетающие от нас на зиму, не выводят в местах зимовья птенцов, как бы там ни было тепло и хорошо. И лишь к концу зимы у них пробуждается инстинкт размножения, который и влечет их обратно в родные места, где птицы строят гнезда и выводят птенцов.

Часто говорят, что осенью все птицы летят на юг. Всегда ли так? Они действительно зимуют в более теплых краях. Но эти районы могут быть не только на юге, а и на западе, и на юго-западе, и на юго-востоке, на побережьях континентов и островов, омываемых теплыми течениями, где зима мягкая и птицам легко добывать корм.

Далек, опасен и труден их путь. Он измеряется тысячами километров. Полярные крачки, обитающие на Чукотке, бьют в этом отношении все рекорды. Пролетев тысячи километров вдоль сибирского побережья Ледовитого океана, огибают затем Скандинавию, поворачивают на юг и, минуя Африку, устремляются в… Антарктиду, которую, правда, особенно теплой не назовешь, но где все-таки лето, в то время как в северном полушарии зима. Таким образом, крачки пролетают в оба конца до 60 тысяч километров – путь, во всяком случае, не меньший, чем длина экватора! Почти полгода бывают эти птицы в пути. Золотистые ржанки во время перелетов по 40 часов проводят в воздухе непрерывно, покрывая путь в три тысячи километров над водой. Бури, ветры, неожиданные снегопады, хищники – все это грозит перелетным птицам. Немало их разбивается ночью о скалы и стоящие на морских берегах маяки, чей свет привлекает птиц. А сколько гибнет в местах зимовки! И все же летят. Днем и ночью. Должны!..

Но вот начинает пригревать солнце, день становится длиннее, и птицы возвращаются в родные места, принося с собой весну.

Как писал И. С. Никитин:

 
Полюбуйся: весна наступает,
Журавли караваном летят,
В ярком золоте день утопает,
И ручьи по оврагам шумят.
 
 
Скоро гости к тебе соберутся,
Сколько гнезд понавьют – посмотри!
Что за звуки, за песни польются
День-деньской от зари до зари!
 

Раньше всех появляются грачи, с которыми был связан даже особый праздник в русском календаре – Герасим Грачевник (17 марта). Еще снег не сошел на полях, а они уже деловито расхаживают по оттаявшим дорогам и холмам, собирают скудную пищу. И тут же, не теряя времени, чинят гнезда, откладывают яйца и начинают насиживать. Никто из перелетных птиц раньше грачей не выводит потомства.

За грачами прилетают скворцы и жаворонки. Первая песня жаворонка означает, что зиме конец. Здесь уж В. А. Жуковский не ошибся, когда писал:

 
На солнце темный лес зардел,
В долине пар белеет тонкий,
И песню раннюю запел
В лазури жаворонок звонкий.
Он голосисто с вышины
Поет, на солнышке сверкая:
«Весна пришла к нам молодая,
Я здесь пою приход весны».
 

Обычно у жаворонков и скворцов, как и у других птичек, первыми прилетают самцы и, радуя людей, встречают своих запоздавших подруг звонкими песнями. Позже, в разгар прилета, птицы прибывают скопом, все вместе – и самцы и самки. И уже в третью фазу прилета появляются одиночные, запоздавшие птички. Видно, в дороге их задержало что-то. А может быть, слишком далеко зимовали или поздно собрались в дорогу.

Прилет птиц всегда проходит дружно и заканчивается быстрее, чем осенний отлет. Весной все спешат к гнездам – выводить потомство. А осенью каждый примеряется к обстоятельствам: у кого корма больше – задерживается дольше, у кого корм исчезает – улетает раньше. Обычно раньше всех снимаются с места насекомоядные птицы, потом зерноядные, потом водоплавающие. Хищные летят позже всех: они разбойничают на больших дорогах – пролетных путях, кормятся другими птичками и грызунами. Потому и не спешат. Остаются в родных местах лишь такие птицы, которые и зимой могут добывать корм. Таких, между прочим, ¹/ ₅всех существующих на земле. Остальные же, хоть и не являются перелетными, все же не сидят на одном месте. Их зачислили в разряд кочующих.

Дятел и скрипка

– Какая связь? – удивится читатель. И все же…

Чтобы скрипка пела, она должна попасть в талантливые руки исполнителя. Но не менее важно, чтобы она была изготовлена из подходящего материала, например на древесины наилучшей, «резонансной» сосны. А как определить, готово ли дерево к выполнению столь ответственной миссии? Ведь внешность нередко бывает обманчива. Снаружи красавица сосна как будто хороша и крепка, а глядишь, внутри уже сидят враги и точат «музыкальную» древесину.

Но специалисты обычно не ошибаются, выбирая то или иное дерево. Помогает им в этом… дятел. Разумеется, не из любви к искусству. Ведь по профессии он доктор, и интересуют его больные пациенты, а не здоровые. Дятел долбит только пораженные деревья, в здоровых ему поживиться нечем. Поэтому, если на сосне появился лесной исцелитель и стал выстукивать ее, можно быть уверенным – дерево не годится для тонких поделочных работ. Значит, его поразили насекомые – жуки-короеды и усачи-дровосеки.

Короеды, маленькие жучки (от 1 до 9 миллиметров длиной), выгрызают в коре входные отверстия, а затем делают в лубе маточные ходы, где самки откладывают яйца. Вышедшие же из яиц личинки, в свою очередь, вытачивают самостоятельные ходы, отходящие в стороны от маточных. Личиночные ходы по мере роста личинок расширяются и заканчиваются куколочной колыбелькой. Здесь и завершается развитие будущего жука. Молодые короеды выходят наружу и перебираются на кору деревьев для дополнительного питания. При сильном размножении вредителей количество их на отдельных деревьях достигает огромного числа. Например, число жуков малого ясеневого лубоеда, скопившихся в комлевой части дерева, достигает 500–1000 экземпляров на квадратный дециметр. На отдельных деревьях иногда скапливается до 12 тысяч жуков. Зимуют они у основания стволов деревьев (в комлевой части), где устраивают короткие («минные») ходы в толще коры. Могут зимовать и в лесной подстилке.

В природе существует около 1700 видов жуков-короедов, в том числе в СССР почти 300. Из них у нас наиболее известны различные заболонники, лубоеды, короеды-типографы. Есть еще короеды-древесинники, личинки которых проделывают ходы в древесине.

Усачи-дровосеки (их характерный признак – очень длинные усики, иногда длиннее тела жука) ведут более скрытный образ жизни: уходят в глубь древесины. При этом они не отличаются особой разборчивостью: дерево так дерево, а случится – проникнут и в бревна деревянных построек и даже в простые столбы.

Среди этих ксилофагов («пожирателей древесины») встречаются и более изысканные любители: ареной их деятельности порой становятся сады. Это златка, личинки древоточца пахучего, древесницы въедливой, стеклянницы и другие.

Обычно все эти вредители нападают на деревья, ослабевшие либо от пожара и засухи, либо от молнии и дыма, либо от поселившихся грибков. Не могут рассчитывать на снисхождение и сваленные деревья, идущие на техническую древесину. В общем многие тысячи деревьев гибнут под напором несметной орды ксилофагов. Но размеры бедствия были бы куда более значительны, если бы не дятлы и другие птицы.

Круглый год эти живущие оседло птицы неутомимо борются с болезнями леса, уничтожая жуков и различных личинок. Об одном таком дятле, спасшем осину, рассказывал писатель М. Пришвин, наблюдавший за его деятельностью. Дерево было совсем свежим, и только на небольшом пространстве внутри ствола прошел какой-то вредитель. «Дятел, очевидно, выслушал осину, как доктор, понял пустоту, оставляемую червем, и приступил к операции извлечения червя. Пока он долбил свою дырку, червяк прошел выше: дятел ошибся. И в третий раз и в четвертый. Нетолстый слой осины походил на свирель с клапанами. Семь дырок сделал хирург-дятел и только на восьмой захватил червяка, вытащил и спас осину».

Долбит дятел почти всегда наверняка: он инстинктивно идет туда, где притаился враг. И следы его работы – надежный путеводитель для лесоводов. Не зря они говорят: «Дятел для лесничего то же, что охотничья собака для охотника».

Ни синице, ни пищухе, ни поползню, ни другим древолазам не достать из-под коры жучков или их личинок. А для дятла это не задача. Вот, упершись упругим хвостиком в ствол и уцепившись за кору коготками, дятел пробивает в ней дырку. Постучит, постучит, вдруг бросит и перескочит на другую сторону ствола дерева, словно хочет поглядеть, не продолбил ли дерево насквозь. На самом же деле он спешит осмотреть кору: ведь от стука насекомые часто вылезают наружу, и тогда дятел их подбирает.

Наконец дырка в коре готова. Под ней оказался длинный ход, проточенный короедом, который сидит в конце его. Как достанешь? Для дятла это не проблема. Мигом высунул длинный язык, засунул в ход, пошарил и, проткнув насекомое острым, как пика, языком, втянул его в рот.

Язык дятла великолепно приспособлен для того, чтобы извлекать насекомых из-под коры. Длина его у большого пестрого дятла иногда достигает 12–14 сантиметров. Это больше, чем голова птицы вместе с клювом. Жучок не соскользнет с языка: на нем много зубчиков-зазубринок, направленных в сторону глотки, да к тому же он очень липкий.

Вообще тело дятла – пример хорошего приспособления организма к условиям существования. Лапки устроены так, чтобы удобно было лазать по деревьям: два пальца направлены вверх, два – вниз. Коготки очень цепкие, поэтому дятел легко передвигается вверх по стволу и крепко держится на нем во время работы. Клюв большой, крепкий и косо срезанный на вершине, как долото. Хвост гораздо жестче, чем у других птиц, а упругие перья, как пружина, смягчают «отдачу» при ударе клювом о дерево и вместе с тем толкают тело дятла вперед для нового удара.

Насекомых дятел поедает огромное количество. В желудке большого пестрого дятла нашли как-то 9 майских жуков, а у другого 150 вершинных короедов. А ведь насекомоядные птицы питаются по 5–6 раз в день. Следовательно, за день дятел может уничтожить 750–900 короедов или более 50 майских жуков.

Дятел упорен и педантичен, он любит все доводить до конца. Если уж взялся лечить дерево, не успокоится, пока полностью не освободит его от врагов. Наблюдали, как дятел около трех недель не покидал одного и того же места в парке, прилежно выбирая вредителей с деревьев. А. М. Формозов установил, что после работы белоспинного дятла, уничтожавшего личинок березового заболонника, их уцелело только 7,9 процента, да и то лишь потому, что личинки находились на боковых сторонах упавшего дерева, где дятлу долбить кору было очень трудно. В Воронежском заповеднике белоспинные дятлы за короткий срок на одном усыхающем дубе уничтожили 13 тысяч личинок дубового заболонника.

Способность дятлов определять местонахождение жука или личинки поразительна. Дятел такой же великолепный диагност, как и лекарь. Он чутко улавливает изменение звука над ходом, возможно, слышит и движение жука или потревоженной личинки. А где нашел ход, пустоту, там и долбит. И всегда попадает в нужный ему ход или личиночную колыбельку.

Правда, иногда пустота подводит дятлов. Так было в советских субтропиках, в Южной Грузии, где заложили плантации бамбука. Когда растения стали подрастать, их начали посещать дятлы. Посмотрят, постучат, послушают и улетают. Но когда стебли бамбука стали толще (а они у него, как и у всех злаковых, пустотелые), дятлы пришли в недоумение. Долбят, долбят, слышат, есть пустота, а значит, должны быть и насекомые. Но их нет! В чем дело? Дятлы растерялись. В. В. Строков, наблюдавший за таким дятлом-неудачником, рассказывает: «Продолбив стенку бамбука и вставив в отверстие клюв, дятел, очевидно, выпустил язык, ничего не нащупал и издал резкий крик, еще раз проделал ту же манипуляцию, снова безрезультатно. Замерев на стволе, дятел наклонил голову набок, как бы в раздумье, потом быстро перескочил на противоположную сторону стебля, осмотрел его – насекомого тоже не оказалось; дятел опять подскочил к сделанному отверстию, опять проверил языком пустоту и только тогда с негодующим криком улетел восвояси».

Конечно, от такой «ревизии» бамбуку не поздоровилось. В продолбленное отверстие проникала вода, растение загнивало. Со временем дятлы «поумнели»: узнав свойства бамбука, они постепенно перестали долбить его. У кавказских дятлов, очевидно, выработался условный рефлекс на пустой звук внутри стеблей бамбука, и они уже не путают его со звуком пустот пораженного насекомыми дерева.

Дятел достает насекомых из длинных ходов языком. А как быть птицам, у которых язык короткий?

На Галапагосских островах живут дятловые вьюрки. Они обследуют стволы и ветви деревьев, лазая вверх и вниз головой, как поползни. Постукивая полураскрытым клювом по коре, вьюрки прикладывают ухо, чтобы уловить шорох потревоженных стуком личинок. Обнаружив личинку, вьюрок раздалбливает кору – вскрывает личиночный ход. Если личинка сидит глубоко и клювом ее не достать, он отламывает шип кактуса или тонкую палочку, берет в клюв и зондирует ход. Потревоженная личинка выползает наружу, и птица склевывает ее. Иногда вьюрки накалывают добычу на шип кактуса и вытаскивают. Если вьюрку понравилась палочка, он, перелетая с дерева на дерево, носит свой инструмент в клюве, а на время обследования закрепляет его в трещине коры. Но сообразительность его идет еще дальше. Попадется вьюрку слишком длинная палочка, он укоротит ее и обломает разветвления. Несовершенное орудие труда его не устраивает! И. Эйбл-Эйбесфельдт установил, что вьюрки, выросшие в условиях изоляции, берут в клюв палочки, но пользоваться ими не умеют. Приемы обращения с «инструментами» они усваивают в процессе работы с ними и общения с другими опытными птицами.

Насекомые входят в круглогодичное меню дятла. Но, кроме того, у него есть и сезонные лакомства. В конце лета, например, он питается орехами, ягодами, желудями. Ранней весной, когда проблема питания наиболее остра, долбит кору и пьет вытекающий березовый, осиновый или еловый сок. А осенью и зимой дятла привлекают семена хвойных деревьев, которые он выклевывает из шишек. Но они часто срываются и падают. Поэтому дятлы предпочитают сами отрывать их и приносить к дереву, где есть удобная расщелина или узкая вилка между двумя ветвями. Иногда дятел выдалбливает щель в коре пня или ствола. Засунув туда шишку, он выбирает из-под чешуек крепким клювом семена. Выклюет все – и летит за другой. М. Пришвин наблюдал однажды, как дятел, насадив на клюв большую еловую шишку, сел на березу, где у него была мастерская. «Пробежав вверх по стволу с шишкой на клюве до знакомого места, он увидел, что в развилине торчала отработанная и несброшенная шишка и новую ему некуда было девать. И нельзя было ему, нечем сбросить старую: клюв был занят. Тогда дятел, совсем как сделал бы в его положении человек, новую шишку зажал между грудью своей и деревом, а освобожденным клювом быстро выбросил старую, потом новую поместил в свою мастерскую и заработал».

Сколько шишек проходит через кузницу дятла? Сотни и даже тысячи. В подмосковном лесу как-то обнаружили кузницу дятла на сосне, под которой оказалось 3044 шишки, не считая тех, что упали с дерева и не были тронуты дятлом.

Случается, что «техника безопасности» подводит дятла, и он становится жертвой своего «станка». Ф. Смирнов наблюдал однажды, как большой пестрый дятел, заклинив шишку в расщеп высокорасположенного сука, начал долбить ее. От сильных ударов шишка выскочила, расщепы мгновенно соединились и зажали шею дятла, да так, что он не мог высвободиться и повис в воздухе. Бедняга бил крыльями, пытаясь освободиться из ловушки, на крик его слетелись разные птички и с писком летали вокруг, не зная, как помочь дятлу. Помощь подоспела совсем с другой стороны: спас лесного доктора человек, который давно уже по заслугам оценил этого труженика.

Но дятел – друг не только людей. Он истинный благодетель для многих мелких птиц: скворцов, синиц, поползней, сычей – словом, для тех, кто устраивает гнездо в дупле. В условиях острого жилищного кризиса дятел бескорыстно предоставляет им квартиры. Почему? Да просто потому, что дятел непоседа и подвержен «охоте к перемене мест». Каждый год он выдалбливает себе новое дупло и каждый раз в другом месте.

Работа над дуплом продолжается несколько дней. Когда дятел вдолбился глубоко в дерево, он периодически очищает место работы. Выглянет из дупла, осмотрит обстановку в лесу, а затем клювом выбрасывает мелкие кусочки древесины. Раз десять-двенадцать высовывается он из дупла и целыми пучками выбрасывает щепки. А потом все начинается сначала.

Иногда дятлы «кольцуют» деревья, чаще березу. Продалбливают кору и пьют вытекающий из отверстий сок. Эта особенность, а также и другие проступки дают некоторым специалистам повод преуменьшить положительную роль дятлов. Действительно, зеленый дятел нередко разрывает муравейники и поедает муравьев, большой пестрый дятел шишки портит и семена истребляет, деревья кольцует, черный строевые деревья раздалбливает. Хорошо еще, что наши дятлы не трогают телеграфных столбов, как калифорнийские, которые выдалбливают в них десятки гнезд и прячут там желуди. Но стоит ли винить птиц в том, что они живут в лесах по своим, не писанным людьми, а установленным природой законам? Важен итог, а он всегда в пользу дятлов.

Пернатые акробаты

Людей, способных ходить вниз головой, встретишь не часто – разве что среди профессионалов-акробатов. Да и передвигаются они столь экстравагантным способом лишь для того, чтобы доставить удовольствие зрителям.

Птиц же, как известно, не очень интересует мнение публики, и ходить вниз головой им вроде бы ни к чему. И все же среди них есть оригинал, который ходит именно так. Точнее даже, ползает. Его и зовут поэтому поползень.

Эта маленькая короткохвостая птичка чуть больше воробья, с крепким длинным и острым клювом лихо лазает вверх и вниз по стволам деревьев, цепляясь крепкими коготками за кору. Она внимательно изучает все трещины, долбит кору, отдирает иногда целые куски ее и выбирает спрятавшихся там насекомых: гусениц, совок, шелкопрядов, усачей, хрущей, короедов, златок, точильщиков, жуков-слоников. Охотно питаются поползни комарами, мухами, клопами и даже муравьями и пауками.

Поползень щедр и великодушен. Упавшие кусочки коры и труха привлекают внимание лесной мелкоты, и на пир слетаются синицы и другие птицы, которым поползень предоставляет возможность питаться остатками с барского стола.

Но не только на деревьях демонстрирует он свои акробатические способности.

Поползень скалистый, как по паркету, бегает вверх и вниз по отвесным скалам, обшаривая трещины и выискивая корм. Круглый год живет он среди гор, в скалах и непрерывно бегает, ищет, долбит, клюет.

Великолепный древолаз и родственник поползня – пищуха. Сама маленькая, спинка коричневая с мелкими светлыми крапинками, брюшко светлое. Клюв у нее тонкий, длинный, слегка изогнутый, как шило у шорника. Ловко орудуя им, пищуха тщательно выбирает насекомых и их яички из мельчайших трещин коры. Ползая по стволу, она распускает веером хвост и при этом протяжно и нежно посвистывает и попискивает: «сии… сии… син…» Потому-то и прозвали ее пищухой. Маленькая птичка трудится от зари до зари. Опустившись к основанию дерева, она начинает путешествие по стволу вверх, большей частью по спирали. Так путь длинней, но и добыча больше. Остановится, ковырнет что-то своим шильцем, проглотит – и дальше. Поднявшись достаточно высоко по стволу, пищуха не забирается в листву, а, пискнув, слетает к основанию соседнего дерева и снова винтит вверх. Павел Барто писал:

 
Кору как будто нюхая,
Пищуха белобрюхая
С гребенчатым хвостом
Ползет, ползет с поклонами
Березами да кленами,
Вокруг ствола винтом.
 
 
Все щели попроверила,
Все складочки измерила,
Сучок нашла гнилой:
Личинки здесь отложены —
Нащупав, осторожно их
Кривой иглой – долой!
 
 
Пищуха тихо пискнула,
К подножью клена близкого
Слетела отдохнуть,
И вновь ползком, с поклонами
Березками да кленами,
До кроны – в долгий путь.
 

Зимой пищухи навещают сады и парки, наводят чистоту на деревьях, уничтожая много зимующих яиц вредных насекомых, и тем самым предупреждают появление прожорливых гусениц.

Мал золотник…

Этих удивительных птиц называют «пернатыми бабочками», или «живыми бриллиантами». И если щедрая природа Центральной и Южной Америки подарила миру немало чудес, поражающих красотой, то эта птичка ее настоящий шедевр. «Люблю тебя, о крохотный колибри, за твою храбрость и восхитительную красоту, – писал английский художник. – Склоняю перед тобой голову, дивный чародей, которого некогда почитали за бога». Индейцы же, более сдержанные в выражении своих эмоций, именуют эту птичку «живым солнечным лучом».

В своем ослепительном наряде, отливающем металлическим блеском, ловкие, стремительные, дерзкие, они могут неожиданно невесть откуда появиться, не обращая внимания на присутствие человека, и, трепеща крыльями, повиснуть над цветком, застыв неподвижно в воздухе. Они напоминают сверкающий рубин, изумрудную каплю, словно упавшую с небес. Большинство их питается нектаром, высасывая его с помощью трубкообразного языка.

Колибри – самые маленькие птицы на земле. Некоторые из них размером со шмеля, и, когда машут крыльями, видна лишь небольшая дымка. Весят они всего 1,6–1,8 грамма. Они кажутся сверхлилипутами по сравнению, например, со страусом, который «тянет» на 80 килограммов (в 40–50 тысяч раз больше!). В гнезде размером со скорлупу грецкого ореха они откладывают по два яичка, каждое из которых весит… 0,2 грамма.

В наших лесах есть свои «колибри». Наши самые маленькие птицы называются корольками. Они в несколько раз легче воробья и весят 5–6 граммов. Желтоголовый королек с серовато-зеленым оперением обитает в хвойных лесах, красноголовый и славковидный предпочитают более теплые края – Закавказье и Среднюю Азию.

Из тонких стеблей мха и веточек они сооружают свои гнезда и подвешивают их высоко среди густых ветвей, делая совершенно незаметными для постороннего глаза. Выдать их может только писк птенцов, которые еще не постигли премудрых тайн маскировки. У птенцов завидный аппетит, и родителям в летний день приходится до 400 раз прилетать к гнезду. И всегда в их клюве несколько насекомых, их личинок или яиц.

Вылетев из кроны и повиснув в воздухе, трепеща крылышками, королек склевывает с кончика ветки насекомое. Он вечно копошится в ветвях деревьев, тщательно исследует щели коры, шишки, листья.

Когда сказочный богатырь один побеждает целое войско, всем ясно, что это поэтическое преувеличение. Ничего не поделаешь, в поэзии и фольклоре свои законы.

Крохотный королек вполне реальное существо. Его подвиги не увековечены в художественных произведениях. Вот мы и ограничимся сухой справкой. Этот лилипут среди птиц один истребляет за год от 8 до 10 миллионов вредных насекомых, их яиц и личинок. Не правда ли, убедительная иллюстрация известной поговорки, которую мы вынесли в заглавие этого рассказа?!

Бездомница

В баснях, сказках и пословицах кукушке явно не повезло. Это единственная в СССР птица, которая не обзаводится семьей и не вьет гнезда. Беспечность ее давно вошла в поговорку, а сама она стала символом легкомыслия. На первый взгляд для этого есть достаточные основания. В самом деле, что же это за мать, которую не интересует судьба птенцов? Которая подкладывает яйца в гнезда других птиц, возлагая на них хлопотливую обязанность высиживать и выкармливать приемышей. Отложив на земле яйцо, кукушка берет его в клюв и, подлетев незаметно к гнезду какой-либо птички, подкладывает туда. Обычно, когда хозяев нет дома. Если же птицы «застукали» кукушку-бездомницу у своего гнезда, они набрасываются на нее и прогоняют прочь, а то и задают настоящую трепку.

Ученые подсчитали, что кукушки подбрасывают яйца в гнезда 150 видов птиц. И самое удивительное: яйца ее всегда похожи и размером и цветом на яйца тех птиц, которым суждено стать будущими воспитателями кукушонков. Сама кукушка весит 100 граммов, а птички-воспитатели 7–10 граммов. И вот у кукушки выработалась особенность: она несет крохотные яйца – не больше воробьиных. Их можно обнаружить в гнездах трясогузок, зорянок, горихвосток, сорокопутов, пеночек, деревенской ласточки и даже в дупле дятла. И хозяева обычно не замечают этого.

Утрата кукушкой инстинктов устройства гнезда, высиживания птенцов и выкармливания их, по-видимому, связана с особенностями откладывания яиц. Кукушка откладывает яйца очень редко, примерно одно-два в неделю. Количество их бывает весьма значительное – до 12 и более. Безусловно, если бы она сама насиживала их, то такой способ откладывания яиц сильно нарушил бы развитие птенцов. Вот она и приспособилась подкладывать яйца в чужие гнезда, а это, в свою очередь, обусловило развитие у кукушки ряда инстинктов гнездового паразитизма: отыскивания чужих гнезд, переноски яиц в клюве и подкладывания в чужое гнездо, причем лишь по одному яйцу. Отсюда возникли и такие видовые особенности, как небольшая величина яиц по сравнению с ростом самой птицы, плотная скорлупа и большое разнообразие в величине, форме и окраске яиц. Различают более 12 основных вариантов окраски яиц кукушек, в зависимости от цвета яиц тех птичек, которым кукушки подбрасывают свои яйца. Развитие зародыша в яйце кукушки длится 11 суток (на 1–2 дня меньше, чем у яиц хозяев).

Под стать своим родителям и кукушкины дети. У них тоже выработались специфические инстинкты, связанные с воспитанием в чужом гнезде. Вскоре после того как он выклюнулся из яйца и немного окреп, кукушонок начинает выбрасывать из гнезда яйца или других птенцов, своих сводных братьев. Делает это он так: подсовывается под птенца и, когда тот очутится в особом углублении у него на спине, начинает пятиться к краю гнезда. А затем сильным толчком выбрасывает братца вниз. Такая участь ожидает всех птенцов, пока кукушонок не останется один в гнезде. Его одного выкармливают приемные родители, иногда на много меньшие по размеру, чем их прожорливый подкидыш. Отмечено, однако, что инстинкт выкидывания проявляется только в первые пять суток.