Текст книги "Ночной репортаж (СИ)"

Автор книги: Иван Кольцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Кольцо Иван
Ночной репортаж

Ночной репортаж

Глава 1.

– Чо ты на меня смотришь!? – выкрик пьяного мужика, сидящего на асфальте, адресован ко мне.

– Хочу и смотрю. Имею право, – я остался невозмутимым. Сколько уже подобных персонажей я повидал, и не сосчитать. Сотни, если не тысячи.

– Убери камеру, я сказал! – и мужик, пытаясь изловчиться со скованными за спиной руками, пнул меня, явно метя в колени или пах. Но безуспешно.

В принципе, мне можно бы уже и замолчать. Материала для сюжета и так навалом. Но как говорит наш выпускающий редактор: 'чем больше эмоций у героев – тем больше рейтинги у передачи'.

– Вас что-то не устраивает? – спросил я всё тем же бесцветным тоном.

– Меня ты не устраиваешь! – мужчина глядел на меня с ненавистью. – Я тебя же найду! Понимаешь!? Найду!

– И что вы со мной сделаете?

– Убью! Слышишь!? Убью как собаку!

– Соловьёв, успокойтесь, – наконец вмешались сотрудники ГИБДД. – Вас же снимают на камеру, и по телевизору завтра покажут. Вам же потом стыдно за свои слова будет.

– А? – мужчина невидящим взором окинул задержавших его гаишников.

– Стыдно, говорю, будет, – практически по слогам повторил младший лейтенант.

– Стыдно? Не будет! – мужчина устало опустил голову и встряхнул ею.

– Всё, Соловьёв, поехали. Достаточно нам на сегодня комедий, – лейтенант подхватил мужика под руку и рывком поставил на ноги.

– Аааа! Начальник! Больно! – начал орать мужчина, но окружающим это уже не интересно. Его, не смотря на протесты, силой усадили на заднее сидение полицейской Приоры.

– Ну что, ты с нами? – устало обратился ко мне лейтенант.

– Зачем? Думаешь, будет продолжение спектакля? – ответил я, выключая миниатюрную видеокамеру. – Вы же сейчас минимум часа на полтора с ним зависните. Пока сдадите его. Пока рапорты напишите. А мне что делать?

– Смотри сам, – и полицейский молча вернулся к своей Приоре и уселся на штурманское место. Пара секунд, и изделие отечественного автопрома тронулось с места и исчезло за поворотом.

Здесь в принципе всё закончилось, поэтому выудив из кармана мобильный телефон, я набрал номер дежурной части ГИБДД.

– Алло, это Кирилл Зонов, журналист из 'Места Совершения'. Экипаж, с кем я находился – увёз задержанного. Можно ли мне другой? Да. Да. Стою на перекрестке Казанской и Труда. Хорошо, буду стоять у мечети, мимо не проедут.

Вот так, на часах пока без пяти минут как два ночи, а я один одинёшенек стою на пустынной улице рядом с мечетью. Нарушителя увезли полицейские, его автомобиль забрал эвакуатор, и уже никто и ничто не сможет намекнуть случайному прохожему, о том, что творилось здесь каких-то двадцать минут назад.

И только в семь вечера, включив Первый Областной Канал из передачи 'Место Совершения' он узнает о том, что творилось в областном центре этой ночью.

Слава богу, монтировать буду не я. В шесть утра я сдам флешку с записанным материалом и кратким описанием произошедшего редактору и отправлюсь восвояси – отсыпаться домой. Еще не знаю, буду ли завтракать или сразу бухнусь спать, но задерживаться на работе я уж точно не собираюсь. Восемь часов в этом обезьяннике под названием 'ночная жизнь города' мне хватает.

По сути, только я и мой напарник Серёга, который выйдет на 'охоту' завтра, и наполняем контентом передачу. Почти на шестьдесят процентов она состоит из наших съемок того, как гаишники отлавливают пьяных водителей, страшных ночных ДТП и прочего пьяного сброда. Еще двадцать процентов эфира занимают оперативные съемки, предоставляемые пресс-центрами МВД, ФСБ и прочих. Ну а последние проценты занимают ролики с видеорегистраторов, коих сейчас развелось как грязи, и которые снимают всякое. Люди по электронной почте сами присылают интересное в передачу, так что недостатка в материале у редакторов нет.

Потом, после обеда в специальных декорациях запишут 'говорящую голову', ведущего, зачитывающего текст. Смонтируют всё – и вуаля. Передача для населения области готова.

И как не крути, а главная заслуга в этом – моя.

Руководство ГИБДД города Кирова, что в Кировской области, только за. Мы вроде как популяризируем их службу, выставляем в правильном свете их сотрудников. Но как мне еще иногда кажется – есть еще более веская причина. В присутствии нас брать взятки с водителей очень неудобно. Лично при мне пьяные водятлы и их друзья деньги в карманы сотрудников пихали неоднократно. Возможно, поэтому экипажи не очень довольны моей компанией на службе, по крайней мере, кислые лица я вижу регулярно.

Вот и сейчас в очередном патрульном автомобиле меня встретили не слишком весёлые полицейские. Впрочем, чему тут радоваться? Ночная работа радости не приносит.

– Приветствую, – поздоровался я, забираясь на заднее сидение.

– И тебе не хворать, – хрипло ответил водитель, вроде как Рома, если не ошибаюсь.

– Как служба?

– Да как обычно. Два ДТП, слава богу, без пострадавших. Да пару идиотов за баранкой поймали.

– Сейчас бы поспать, – зевая, неожиданно сообщил второй полицейский, имени которого я не помнил.

– Ага, поспишь тут, – буркнул в ответ Роман.

– Ну что, служивые, поехали кататься! – развалившись на сидении, весело сказал я, и автомобиль тронулся с места.

Последующий час запомнился мне разве что маленькой погоней. Хотя это слишком громкое название для двухминутного преследования автомобиля. Малолетний лихач, которому только-только исполнилось восемнадцать лет, решил удивить свою девушку ездой на ржавом тазу типа 'Шестёрка' бежевого цвета. Правда, о том, что езда на красный цвет светофора административно наказуема – он забыл.

Водительское удостоверение у него оказалось в порядке. Парень получил права еще в шестнадцать лет в техническом училище, и вот, наконец, только-только дорвался до управления мечтой.

Ему выписали первый в его жизни дорожный штраф, а я заснял весь процесс на камеру. Возможно, потом монтажер найдёт что-то интересное и нарежет из этого сюжет.

Ну а мы после наказания подрастающего поколения, погрузившись назад в полицейскую машину, двинулись дальше.

Улица Некрасова. Не спеша проехали Автовокзал, куда только что прибыл транзитный автобус Чебоксары-Ухта.

– Чего-то он рано, – буднично удивился водитель. – Обычно он после пяти утра приезжает.

– А ты что, всё расписание междугородних автобусов знаешь? – неподдельно удивился я.

– Нет, конечно. Просто за пару лет как-то обвыкся, куда и кто ночами едет. Беспорядочно только таксисты катаются, а все остальные, кто по работе, ездят по своему маршруту. Раз за разом. Ну и как то запоминаются.

– Никогда не замечал, – ответил я, разглядывая медленно проплывающие за окном серые кирпичные коробки хрущевок.

Экипажи на патрулировании без вызовов всегда ездят не быстро, максимум километров сорок в час, поэтому разглядеть мне удавалось многое. Я всматривался в тёмные окна и пытался представить, кто спит сейчас за ними на кроватях и диванах. Одинокий ли это студент или счастливая семейная пара? Может быть, там отдыхают старики-ветераны, пережившие ужасы войны? А вот синий отблеск телевизора, который сообщает всем смотрящим, что человек там смотрит какой-нибудь фильм. Но какой?

И в каждом доме, не смотря на поздний час, попадалось хотя бы одно окно, где горел свет. Что же не даёт этим людям отдыхать? Работают ли они над статьёй, которую нужно будет сдать завтра? Зубрят ли билеты перед завтрашним экзаменом? А может, там просто живут своей жизнью полуночники?

Нет ответов на эти вопросы.

Впрочем, не важно. Дом оставался позади, утягивая с собой все порожденные им вопросы.

Неожиданно машина затормозила.

– Вот дура! Выскочила как чёрт из табакерки! – выругался Роман, отстёгивая ремень безопасности.

Взглянув через лобовое стекло, я увидел причину нежданной остановки. Прямо по ходу движения на дороге стояла испуганная девушка. Беспорядочно размахивая руками, она хватала ртом воздух, как верный признак непривычной для неё пробежки. Значит, она специально выбежала, чтобы остановить нас, полицейский автомобиль.

Мурашки предвкушения настоящего сюжета пробежали у меня по спине.

– Тебе что жить надоело? Решила под милицейскими колёсами помереть? – Роман был в ярости и медленно приближался к барышне.

– Там... – лишь получилось выдавить из себя ей, при этом махнув неопределенно рукой в сторону подворотни.

– Что там?

– Там Юля... Это...Вся в крови, – чуть успокоившись, смогла выговорить она.

– Веди, – Роман моментально подобрался. Раздражение в голосе куда-то улетучилось, и перед нами предстал настоящий представитель власти.

Я к тому моменту уже стоял рядом с ними и включал свою камеру. И когда двое полицейских бегом скрылись в тёмном дворе пятиэтажки, незамедлительно последовал за ними, снимая каждый шаг.

Вот придомовая стоянка, которой на всех не хватает, поэтому машины запаркованы прямо на газон. Вот детская площадка, с песочницей и качелями. А вот за ними кусты ивняка, где среди тонких веток мелькнуло нечто белое.

– Там, – сообщила девица, указав пальцем на куст, из-за которого что-то просматривалось. Но не было понятно что.

Мы с мужиками медленно приблизилось.

– Мать честная! – вырвалось у незнакомого мне гаишника. На земле, вся в темных кровавых подтёках, лежала мёртвая, явно убитая девушка. Её кожа в свете камеры была иссиня-белой, что предавало ломаной фигуре сюрреалистический вид.

– Так, отойдите, – скомандовал Роман, отодвигая рукой своего напарника, пытающегося получше разглядеть убитую. – Не затопчите следы. И ничего не трогайте.

– Естественно. Не дураки же, – ответил я, отступая к детской площадке.

– Слав, отведи эту, – Роман махнул головой на нашего плачущего поводыря. – И вызови скорую со следственной группой.

Когда они скрылись, я, включив инфракрасный режим на камере, попытался запечатлеть всё вокруг.

– Хочешь следствию помочь? Следы фиксируешь? – на удивление спокойно спросил Рома.

– Ага, – кивнул я, водя из стороны в сторону объективом, направленным в землю. Вдруг, какая улика попадётся. – Это я пытаюсь себя занять, чтоб поджилки не тряслись. Не каждый день такое увидишь.

– Я и пострашнее видал, – сухо ответил гаишник. – На дороге и не на такое насмотришься. Оторванные головы. Вошедший в салон двигатель. Сбитая КАМАЗом девушка. И прочие картины, после которых блюёшь неделю. Так что это я сейчас спокоен. А раньше, как и ты, мандражировал. Ничего постыдного в этом нет.

– Успокоил, – я отмотал в камере произведение немного назад и посмотрел, что получилось. Вот мы подбегаем. Вот в кадр попадает рука убитой, вот растерзанная оголённая грудь. А вот лицо. – Не может быть...

– Эй! Куда пошел! – Роман схватил меня за руку, пытаясь удержать.

– Не может быть... – повторял я, не слыша его и вглядываясь в мёртвое лицо.

– Знал её? – всё понял Рома.

– Да... Это Юлька... Сестра моя.

Глава 2.

– Всё же вспомните, с кем еще она общалась, – уставший опер в третий раз задал мне этот вопрос.

– Да не знаю! – напрасно вспылил я. Но тут же взял себя в руки и продолжил спокойным тоном. – Мы с ней виделись от силы раз в месяц. Она ведь не родная мне сестра, а двоюродная. Как только в институт поступила и переехала сюда из посёлка – у меня жила. И тогда ни с кем кроме меня не общалась. А как ей комнату в общаге дали – так её и след простыл. А с кем она там в институте общалась – я и не знаю толком.

– Полностью прервали контакты?

– Я же говорю – от силы раз в месяц виделись. Может реже, – меня раздражали вопросы опера, на которые я уже ответил. Но старался не сильно это показывать. Работа у него такая, ловить собеседника на несоответствиях и оговорках.

– А с какими целями встречались? И где?

– По первости Юля у меня постоянно денег занимала. Сами понимаете, студентка из района, денег постоянно нет, стипендии до первой сессии тоже нет. А родители не так богаты, чтобы помогать. Вот она и ходила ко мне. Ей хотелось выглядеть красиво, не выделяться, чтобы никто не мог догадаться, что она не городская. А для этого нужны джинсы, маечки и прочая лабуда. Вот на них она у меня постоянно денег и одалживала.

– А почему у вас? – опер старательно всё записывал в открытую папку-планшет.

– А у кого? Из родни в Кирове только я и был, – я поймал себя на мысли, что уже спокойно использую прошедшее время в отношении Юли. Мозг окончательно смирился с тем, что сестры уже нет.

– А долги потом она отдавала?

– Сами подумайте? Конечно нет. С чего она их будет отдавать? Хотя... – неожиданно вспомнил я. – Знаете, мы с ней однажды в торговом центре случайно встретились, она с какой-то девочкой по магазинам ходила. Увидела меня, жутко обрадовалась. Подбежала обниматься. И дала мне пять тысяч, одной бумажкой. Сказала, что на хорошую работу устроилась.

– Когда это было? Можете вспомнить?

– Где-то после нового года. Точно дату не вспомню, но что на праздниках – это точно.

– А что за девушка с ней была? Можете описать? – собеседник внимательно посмотрел на меня.

– Девушка как девушка, – попытался припомнить я. – Длинные тёмные волосы, комплекция как у Юли. Только ростом чуть повыше. А на лицо вспомнить не смогу, извините. Не приглядывался я тогда к ней.

– А что за работа была, вы не знаете?

– Нет, она так и не сказала, а я и не спрашивал, если честно.

– Вы сказали, что за Юля обращалась к вам за деньгами только первое время. А потом? Зачем она появлялась?

– Несколько раз она приезжала, как это сказать, в подвыпившем состоянии. В общагу в таком виде было появляться нельзя, могли выгнать. Вот она у мне и кантовалась до утра.

– Сильно этим мешала?

– Да не очень. Я ж один живу. Да и родня всё же, – честно ответил я.

– Часто такое происходило?

– Не очень, но случалось. Правда, последний раз это было еще до Нового года, двадцать восьмого декабря. Я хорошо запомнил, так как у меня как раз в тот день корпоратив на работе был. Юлька меня прямо у кабака и поджидала, внутрь её тогда не пустили.

– А потом?

– А потом мы виделись в основном случайно. В торговых центрах, как тогда или на улице. У нас редакция как раз недалеко от её института находится, вот и случалось пересечься. Несколько раз обедали вместе. И всё.

– Хорошо, – произнес оперуполномоченный, делая очередную запись. – А не знаете, встречалась ли она с кем? Был ли у неё молодой человек?

– Был, – ответил я. – Артёмом вроде звали. Они учились вместе. А других подробностей я не знаю.

– Последний вопрос. Андрей Калинин кем вам приходится.

– Двоюродный брат, родной брат-двойняшка Юли. Сейчас в армии на срочке служит.

– А когда должен вернуться, не знаете?

– Не знаю... Вру. Если мы его провожали в армию прошлой вечной, то где-то сейчас и должен демобилизоваться.

– Он вам звонил-писал, когда собирается приехать? – вновь вопрос, на который я вроде как уже ответил.

– Нет, – даже раздражение прошло, я слишком устал.

– Тогда прочитайте, всё ли верно, – опер протянул мне исписанные листы бумаги, и, вытянув из кармана пачку сигарет, подошел к окну. – Не против, если я закурю?

– Нет, курите, – согласился я, вчитываясь в корявый подчерк, пока полицейский открывал окно. – Да, вроде всё верно.

– Тогда на каждой странице поставьте подпись, и в конце 'С моих слов записано верно, мною прочитано'.

– Хорошо, готово. Держите, – я вернул бумаги.

– Следователь с вами свяжется позже. Будьте на связи.

– Обязательно. До свидания.

– Подождите, я вас провожу. Без меня вас не выпустят, – опер затушил недокуренную сигарету в пепельнице и пошел на выход вместе со мной.

Небольшой кабинет остался позади, нас принял темно-синий коридор отделения полиции, где сейчас в этот утренний час было пустынно и безлюдно. Обшарпанная лестница спустила нас на первый этаж, а дежурный выпустил меня через решетчатую дверь наружу, после того как сопровождающий меня опер расписался в журнале посещений.

Оказавшись на улице, я вызвал такси. Сейчас нужно добраться до редакции, сдать снятый за ночь материал, написать короткий отчёт, и только потом я, наконец, освобожусь. Ну а потом... Потом надо будет позвонить тёте Вале.

Через двадцать минут я входил в помещение редакции телеканала. Никто лишних вопросов не задавал, задержки, связанные с показаниями в полиции, были обычным явлением для нас.

Отдавая монтажерам флешку с записями, я уточнил.

– Ребят, последние видео, там, где убийство девушки, переформатируйте в более легкий формат. Сегодня придут из полиции за ним.

– А сразу они скопировать себе не могли? Ты же от них приехал.

– Ага, могли. Вот только свободного места в сорок гигов у них на компе не оказалось. Так что переформатируйте и запишите на какой-нибудь диск, хорошо?

– Да нет проблем.

Всё. Я свободен. Адиос работа!

До завтрашнего утра я могу здесь не появляться. У меня по графику сегодня должен быть отсыпной, которым я без зазрения совести и воспользуюсь.

До квартиры, что я снимаю, было минут тридцать ходьбы, и я решил прогуляться. Нужно было структурировать мысли, что роились в голове с самого происшествия. А самое главное – нужно было подыскать слова, которые я скажу тёте.

Как всё странно и быстро произошло. Следственно оперативная группа приехала через двадцать минут после вызова. Скорая помощь появилась примерно в это же время. Людей вокруг тут же стало слишком много, и меня оттеснили в сторону.

Потом первичный опрос меня на мете, позже более подробный, но уже в отделении, где я почти час общался с дотошным оперуполномоченным.

И за всё это время, толком задуматься над тем, что произошло, не получалось. То, что Юлька, смешливая рыжая девчонка, которую я помнил с её рождения, умерла в страшных мучениях – поверить было не возможно.

Я вроде и смирился с этим, но не верил.

Это все морок. Наваждение. Обман. Этого просто не может быть. Просто потому что не может быть никогда!

Но я это видел собственными глазами. Сам.

Звонить тётке я сразу не стал. В первую очередь я позвонил матери и рассказал о горе. Мать онемела на минуту, не в состоянии поверить услышанному. Но мне удалось добиться от неё ответа, выведя из ступора.

– И иди к тёте Вале, будь с ней, чтобы ничего не натворила плохого. Я ей минут через десять позвоню.

Мама и тётка – сестры двойняшки, всю жизнь вместе. Что случается с одной – то всегда происходит и со второй. И горе и радость. Все праздники наши семьи встречали всегда вместе, когда Юлька с Андреем постоянно пропадали в моей комнате.

Даже живёт тетя через два дома от нас, в шаговой доступности. Поэтому десяти минут, что я дал матери, должно хватить, всё-таки суббота на дворе, а не рабочие будни.

Я присел на скамеечку у своего подъезда. Жутко хотелось напиться. До визга! В слюни! В крайнем случае – покурить.

Не брал в рот сигарету года два, как с женой развёлся. А теперь бы посмолил даже Приму. Да что там Приму – задымил бы и Беломором.

– Уважаемый, – окликнул я проходящего мимо мужичка. – закурить не будет? – тот молча достал пачку и протянул мне тонкий белый цилиндр. – Благодарю. А подкурить будет.

Щелчок дешевой китайской зажигалки – и я с удовольствием вдыхаю дым. Сейчас докурю и снова брошу. Ничего страшного.

Отведённое время пролетело незаметно. Отбросив окурок, я набрал номер тёти.

– Алло, тёть Валь? – голос мой дрожал.

– Да, Кирилл! Что случилось!? – ответила она, очень взволнованная. Видимо визит мамы хорошего ей ничего не посулил.

– Вы только не волнуйтесь, пожалуйста.

– Говори! Говори, не мотай мне душу! Что произошло?

– Юля... Юлю убили...

Скупо описав произошедшее, я быстро отключился и облегченно вздохнул. Повторять в десятый раз, что я видел, не было никакого желания и сил. Я всё это хотел побыстрее забыть. Раз и навсегда забыть.

Пискнул замок домофона на железной подъездной двери, запуская меня дальше. Внутри я нажал на оплавившуюся кнопку вызова лифта. Несколько секунд и он прибыл, со скрипом открывая передо мной створки.

Еще одна кнопка рядом с цифрой шесть, и створки с таким же скрипом закрылись, а кабина дернулась и потащила меня вверх.

Вот и моя лестничная площадка. Четыре квартиры, моя крайняя справа, с массивной металлической дверью. Но стоило мне вставить ключ в замочную скважину, как я заметил пьяное тело на лестничных ступенях, свернувшееся калачиком.

Тело громко храпело и подрыгивало ногой во сне. Одето оно было в грязный, замызганный камуфляж, а рядом с ним растеклась лужа оранжевой блевотины.

Сдерживая отвращение, я уже хотел скрыться в квартире, но что-то меня остановило и дернуло подойти к телу. И не зря. В собственной блевотине лежал Андрей, только что мобилизованный двоюродный брат.