Текст книги "Бронекатера Сталина
(«Речные танки» Великой Отечественной)"

Автор книги: Иван Черников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Иван Черников
БРОНЕКАТЕРА СТАЛИНА
«Речные танки» Великой Отечественной

Бронекатер проекта 1124 Краснознаменной Дунайской военной флотилии. 1945 год.

Группа бронекатеров проекта 1124 в одной из временных речных баз.

БРОНЕКАТЕРА ВОЕННОГО ВЕДОМСТВА

В начале Первой мировой войны военное ведомство России стало использовать для перевозки грузов реки, как идеальные пути сообщения частей армии, особенно в периоды распутицы. Однако проводка караванов требовала их охраны, а владение рекой давало возможность обстрела флангов противника, высадки десантов и т. д. Поэтому Главное Военно-Техническое Управление (ГВТУ), приступив к созданию бронированных кораблей для действий на реках, подобно бронированным автомобилям и поездам на шоссейных и железных дорогах, 17 января 1915 года обратилось по этому поводу в Ставку Верховного Главнокомандующего. Ставка 5 апреля предложила ГВТУ сформировать три речных броневых отряда (по три канонерских лодки, шесть катеров-разведчиков, столько же дозорных и посыльных катеров, четыре шлюпки-тральщика с подвесными двигателями).

Бронированные моторные корабли малого водоизмещения в России, как и за границей, ранее не строили. В качестве прототипа у ГВТУ имелся лишь проект посыльного судна типа «Штык». Построенные в количестве десяти единиц по заказу Морского министерства в 1908–1910 годах для Амурской флотилии, они фактически стали первыми в мире бронекатерами с 76,2-мм артиллерией. При их проектировании и постройке решались многочисленные и сложные конструкторские и производственные проблемы. Многие отказались участвовать в конкурсе. Лишь Путиловскому заводу, традиционно проявлявшему удивительную мобильность и высокую техническую культуру в освоении новых технологий, удалось построить эти уникальные речные корабли.

Посыльное судно «Шашка» типа «Штык» с 47-мм пушкой Гочкиса.

Однако, несмотря на успешное решение сложных технических проблем, заказ на строительство речных канонерских лодок Путиловский завод так и не получил. Очевидных объяснений этому нет, однако и раньше, в 1907 году, когда завод победил в конкурсе на проектирование и строительство мониторов для Амурской флотилии, готовый проект и заказ Морское министерство передало казенному Балтийскому заводу.

На основе указанного прототипа предстояло разработать шесть новых проектов, построить 105 кораблей и судов, подготовить специалистов и сформировать речные броневые отряды. И всю эту грандиозную работу Генеральный штаб требовал закончить осенью 1915 года, то есть в течение 4–5 месяцев.

20 апреля 1915 года штабс-капитан Симонов приступил к эскизному проектированию кораблей и завершил его через полтора месяца. Конструкция и основные размерения позволяли перевозить их по железной дороге. Для этого конструкция боевой рубки речной канонерской лодки, имевшей все необходимые бытовые условия и наибольшие габариты, была выполнена легкосъемной.

Посыльные суда типа «Штык» перед отправкой с Амура в европейскую часть России. 1914 год.

Самым сложным вопросом при проектировании оказалось бронирование. Требовалось сохранить осадку кораблей в пределах 0,61 м. Корпус бронировался в зависимости от важности защищаемого объекта и вероятного угла встречи пули с броней. При этом применялась хромоникелевая сталь толщиной 6; 5 и 4–3,5 мм, которая не пробивалась остроконечной пулей русской пехотной винтовки Мосина с дистанции соответственно 150, 200 и 500 шагов. Ватерлинию защищал броневой пояс шириной 381 мм (из них 254 мм над водой). Жизненно важные части также защищались броней.

Ахтерпик разделяла платформа, с установленной на ней тумбой пулемета, под которой размещались шкиперские запасы и цистерна топлива. Стеллажи боезапаса носового патронного погреба вмещали 100 снарядов на орудие и 6300 патронов на пулемет. В командном помещении имелись койки, обеденный стол, откидные скамьи, шкаф для одежды, пирамида для винтовок. Нижние койки – постоянные с выдвижными ящиками-рундуками, верхние – подвесные.

В стенках боевой рубки, стоявшей впереди машинного кожуха, имелись визирные отверстия с броневыми задвижками (подъемный лицевой лист, на крыше – прожектор). В оборудование рубки входили ручной штурвал, машинный телеграф, переговорные трубы и телефон (в машинное отделение и погреба), а также электрическая звонковая сигнализация в машину, к пушкам и пулеметам.

В моторном отделении стояли два двигателя «Буффало» мощностью по 75–80 л. с., работавшие каждый на свой гребной винт. Топливо – смесь керосина (70 %) и бензина (30 %). Вспомогательный двигатель электрогенератора обеспечивал освещение катера, зарядку аккумуляторов и работу радиостанции. Одна общая трюмная и противопожарная помпа также работала от вспомогательного мотора. Тут же находились расходные цистерны для топлива и масла, а также верстаки-шкафы для инструментов. Топливо в расходные цистерны перекачивалось двумя ручными помпами. Для удобства монтажа и ремонта двигателей крыша машинного кожуха была легкосъемной.

Между машинным отделением и отделением офицера располагались гальюн команды и камбуз, в котором помещались: керосиновая кухня «Примус», стол с ящиками для провизии и посуды, а также полки для мелких принадлежностей.

Офицерское помещение состояло из гальюна и каюты, где находились: платяной шкаф, шкаф для документов и штурманского инструмента, диван, письменный стол, кресло. Кроме того, предусматривалось место установки полевой радиостанции с радиусом действия 266 км.

Кормовой отсек, кроме пулемета, вмещал две цистерны для топлива и румпельное отделение. Патронный погреб был устроен как носовой.

Во всех переборках имелись водонепроницаемые люки для подачи патронов и снарядов из одного погреба в другой. Они также позволяли перемещаться по отсекам под защитой бронированной палубы.

Речные канонерские лодки Главного военно-технического управления во время нахождения в составе Онежско-Ладожской военной флотилии. 1919 год.

Каждый катер предполагалось вооружить двумя 76,2-мм горными пушками образца 1904 года. Но позднее они получили 76,2-мм пушки образца 1909 года на палубных установках Брянского завода (угол возвышения +30°, горизонтального наведения носового орудия 270°, кормового 300°).

Кроме того, существовал проект вооружения речной канонерской лодки 76,2-мм пушками в башнях бронированного трактора «Вальтер». На приведенной схеме показан в том же масштабе этот трактор, и видно его очевидное преимущество перед речным кораблем. При вооружении пушками одного калибра самоходная артустановка бронирована полностью и имеет меньшие габариты, поэтому речной корабль может конкурировать с сухопутной бронетехникой в прибрежной полосе лишь в условиях бездорожья, при этом особое значение имеет малая осадка.

Военный совет, одобрив представленные проекты, 6 июня 1915 года выделил 2496 млн руб. на постройку материальной части трех речных броневых отрядов. ГВТУ разместило почти все заказы в России, и 15 июня заводы начали постройку. Правда, легкие судовые двигатели для них, не изготовлявшиеся в России, пришлось закупать за границей.

Акционерное общество «Беккер и К°» (с 31 марта 1916 г. – Акционерное общество Северо-западных металлургических, механических и судостроительных заводов) в Ревеле (Таллине) построило девять таких канонерских лодок.

В январе 1917 года военное ведомство начало формировать Онежскую, Волхов-Ильменскую и Волжско-Селигерскую флотилии. Кроме того, создавались или были созданы следующие озерные и речные флотилии: Сайменская, Пейенская, Тавастгузская, Сатакундская, Флотилия реки Аа, Чудская, Неманская, Рижская, Урмийская и Ванская.

Это потребовало расширения корабельного состава, и ГВТУ разработало вторую программу постройки речных кораблей (осуществленную лишь частично). Среди прочих кораблей дополнительно заказали еще восемь канонерских лодок.

Так военное ведомство, опираясь на отечественный опыт, создало тщательно продуманный и сбалансированный речной флот. Корабли малого водоизмещения обладали высокой огневой мощью и надежной противопульной защитой. Осадка (не более 0,61 м) обеспечивала проходимость по мелководью. Все корабли могли перевозиться по железной дороге.

Нужно отметить, что ничего подобного в вооруженных силах других воюющих стран не было. Так, армия Германии при проведении операций в Восточной Пруссии, на реках Висла и Неман, в Месопотамии и на озере Танганьика использовала коммерческие пароходы и моторные катера. Малотоннажные корабли Турции, Австро-Венгрии и Румынии по всем тактико-техническим элементам, особенно по осадке, заведомо уступали речным кораблям ГВТУ.

БРОНЕКАТЕРА ПРОЕКТА 1124

Создание советских быстроходных, хорошо вооруженных БКА для речных флотилий началось в 1919 году, когда Коломенский завод продолжил строительство двух катеров, заложенных еще в 1916 году по проекту П.П. Шиловского. В феврале 1922 года их корпуса довели до 60 % готовности. Затем работы надолго прекратились.

Начальник Морских сил РККА В.М. Орлов.

Однако 3 февраля 1925 года штаб РККФ сформулировал новое задание на проектирование кораблей этого класса: 15-узловая (27,78 км/ч) скорость хода, осадка не более 2,5 фут (0,76 м), дальность плавания до 1600 км и броневая защита от винтовочных пуль на дистанции 250 м. Оговаривалась и перевозка по железной дороге.

Конфликт на КВЖД в 1929 году еще раз подтвердил необходимость иметь в составе Амурской флотилии малые артиллерийские корабли с 76-мм артиллерией главного калибра, так как и противник мог подвезти по крайне неудобным дорогам края лишь полевые пушки аналогичного калибра. Коломенский завод, получив финансирование, продолжил работы, но лишь в 1931 году катера спустили на воду. На следующий год они вошли в состав Амурской флотилии под названиями «Тревога» и «Партизан».

Бронекатера № 91 и № 92 (бывшие «Тревога» и «Партизан») Амурской флотилии.

В тактическом задании на БКА для Амура, утвержденном наморси В.М. Орловым 12 ноября 1931 года, предполагалось водоизмещение около 50 т, осадка не более 0,7 м, вооружение – две 76,2-мм пушки образца 1927 года в двух башнях и 7,62-мм пулемет в легкой башенке.

При создании БКА проекта 1124 учитывался опыт строительства и боевого использования канонерских лодок ГВТУ. Выбор главных размерений предполагал возможность перевозки катеров на открытых железнодорожных платформах. После ряда уточнений 22 июня 1932 года Управление кораблестроения УВМС РККА выдало «Ленречсудопроекту» (конструктор Ю.Ю. Бенуа.)[1]1
  Юлий Юльевич Бенуа (1908–1966, Санкт-Петербург), отец – подпоручик Ю. Ю. Бенуа (1882–1941), дед – академик Ю.Ю. Бенуа (1850–1928). Окончил школу при костеле Святой Анны (1925), студент Политехнического института (затем Ленинградский кораблестроительный), инженер-исследователь НИИ судостроения, КБ Кронштадтского Морского завода (1930). В 1935 г. его родителей, как врагов народа, выслали в Казахстан. Бенуа ожидала та же участь, но нарком обороны К.Е. Ворошилов предотвратил эту акцию. Юлий Юльевич руководил группой общего проектирования «Речсудопроекта» (1935); начальник корпусного отдела (1939), главный конструктор бронекатеров проекта 1124(1941). Талант Бенуа проявился при выборе архитектурно-компоновочных решений, теоретических обводов, броневой защиты жизненно важных постов. Применение сварных конструкций позволило наладить серийное производство этих кораблей в короткие сроки. В 1936–1945 гг. построено 97 БКА проекта 1124. В ходе войны Ю.Ю. Бенуа провел модернизацию этих кораблей, повысил их боевую мощь.
  После войны руководил проектированием и внедрением в производство БКА проектов 190, 191М, 192 и 1204, а также амфибийного десантного корабля «Джейран». Главная государственная награда у Ю.Ю. Бенуа была одна – медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».


[Закрыть] техническое задание на разработку двухпушечного катера со следующими элементами: водоизмещение 47,3 т; длина 25,3 м, ширина 4,06 м, осадка 0,7 м, высота борта 1,9 м; дальность плавания экономическим ходом (11 уз) 500 миль (926 км). Для уменьшения осадки корпусу придавалась большая полнота образований, обеспеченная прямостенными бортами с небольшими радиусами округлений у скул и плоским днищем с открытыми тоннелями гребных валов. Два 12-цилиндровых V-образных реверсивных двигателя ГАМ-34, созданных на базе авиационного мотора АМ-34 конструкции А.А. Микулина, могли обеспечить скорость полного хода на стоячей воде по заданию 21,6 уз (40 км/ч). Для защиты жизненно важных частей (пост управления, машинное отделение, погреба боезапаса) предусматривалась 8-мм броня, позже в районе топливной цистерны ее толщину довели до 14 мм, палубы – 4, орудийных башен – 20, пулеметных – 7–8 мм. Конкретизировался и тип башни (от танка Т-28).

Ю.Ю. Бенуа.

Согласно проекту корпус для обеспечения малой осадки выполнялся практически плоскодонным, с вертикальными бортами. Это исключило необходимость гнуть броневые листы и упростило технологию. Характерный плавный подъем килевой линии в носу позволял подходить носом к берегу почти впритык, что упрощало высадку десанта.

Среднюю часть занимала цитадель (подбашенные отсеки с боезапасом, машинное отделение, топливные баки, радиокаюта). Броневые листы, служившие палубным настилом и бортовой обшивкой, опускались на 200 мм ниже ватерлинии. Так цитадель одновременно обеспечивала и общую прочность корпуса.

Над цитаделью в броневой боевой (ходовой) рубке располагался главный командный пункт. Для уменьшения силуэта катера по высоте рубку опустили на 0,5 м. Вахтенные стояли на платформе, размещенной над цистернами бензина емкостью 4 т. Связь с машинным отделением (МО) – по переговорной трубе и машинному телеграфу. В лобовой стенке рубки имелось окно с триплексным стеклом. Кроме того, имелись иллюминаторы (закрытые бронещитками с узкими смотровыми щелями) в задней стенке и броневых дверях.

Плоскодонный корпус с поперечной системой набора делился водонепроницаемыми переборками на 10 отсеков, для внутреннего сообщения между которыми в переборках устраивались люки с водонепроницаемыми крышками (на траверзах цитадели – броневыми), расположенные выше расчетной аварийной линии затопления. Броневая часть корпуса – клепаная, небронированная – сварная. Все детали сварных конструкций соединялись встык. Набор к броне приклепывался, а к обшивке вне цитадели – приваривался. В ходе Великой Отечественной войны корпус уже полностью выполнялся сварным.

Жилые помещения имели вынужденно уменьшенные габариты – высоту в свету всего 1,55 м. Площадь самого большого 9-местного кубрика, буквально забитого рундуками, подвесными койками и складными столами – менее 14 м². Однако проектанты предусмотрели водяное отопление от системы охлаждения двигателей, естественные вентиляцию и освещение (бортовые иллюминаторы с водонепроницаемыми крышками).

Для уменьшения массы корпуса за счет площади бортовой обшивки, снижения метацентрической высоты и получения необходимых параметров остойчивости палуба в корме делалась с уступом, опущенной на 0,5 м. Такой же уступ первоначально имелся и в носовой части корпуса. Но это не обеспечивало необходимой мореходности, и впоследствии от него отказались.

Корабли предназначались для действий на реках, в пределах видимости берега, поэтому средства управления сводились до минимума – штурвал, машинный телеграф и шлюпочный компас. На БКА, готовившихся для озерных и прибрежных морских плаваний, на светлом люке машинного отделения устанавливали еще и 127-мм компас на нактоузе, а сзади ходовой рубки (иногда) – ходовой мостик.

БКА первой серии, как и торпедные катера типа Г-5, оснащали каждый двумя двигателями ГАМ-34БП (глиссерный Александра Микулина), созданными на базе четырехтактного 12-цилиндрового авиационного мотора АМ-34, с редуктором для понижения числа оборотов и реверсом. Водомасляные радиаторы охлаждения – замкнутого цикла (забортная вода в радиаторы поступала самотеком от скоростного напора).

Наибольшая мощность двигателя 800 л. с. при 1650 об/мин. Завод-изготовитель № 24 в бою разрешал иметь свыше 1800 об/ мин в течение одного часа. Число оборотов двигателя при боевой подготовке разрешалось не более 1600 об./мин, на заднем ходу – 1200, в течение трех минут.

Мотор запускался через 6–8 секунд после включения. После 150 часов работы нового двигателя требовалась его полная переборка.

Углекислотная станция пожаротушения имела местное и дистанционное (из ходовой рубки) управление, направлявшее газ в любой из топливных баков. Пожарный электронасос мог использоваться как осушительное средство. Бензин Б-70 хранился во вкладных стальных бензобаках, размещенных в наиболее защищенном месте – под боевой рубкой.

Для предотвращения взрыва паров бензина инженер Шатеринков разработал оригинальную систему противопожарной защиты: отработавшие газы охлаждались в конденсаторе и снова подавались в бензобак, разделенный на семь отсеков, и далее в газоотводную трубу с подводным выхлопом (для снижения шумности). За всю войну не зарегистрировано ни единого случая взрыва бензоцистерн.

Бортовая электрическая сеть питалась от генераторов, навешанных на главный двигатель, и аккумуляторов. На БКА проекта 1124 дополнительно устанавливались генераторы Л-6 мощностью 3 кВт, работающие от автомобильного мотора ЗИС-5.

В качестве основного вооружения на БКА проекта 1124 вначале ставили по две 76,2-мм пушки образца 1927/32 года, длиной 16,5 калибров, в башнях танка Т-28. Орудие разработали в КБ Кировского завода на базе 76-мм полковой пушки образца 1927 года, уменьшив длину ее отката вдвое (с 1000 до 500 мм). Пушке присвоен индекс КТ (Кировская танковая), иногда ее именовали по типу танка – КТ-28. Поршневой затвор обеспечивал практическую скорострельность 2–3 выстр./мин. Вертикальное и горизонтальное наведение ручное. Из-за отсутствия эжекционных устройств загазованность в башнях при частой стрельбе была крайне велика.

КТ-28 стреляла патронами от полковой пушки образца 1927 года. Основным снарядом являлась старая русская фугасная граната. Дальность стрельбы составляла 5800–6000 м. Боекомплект – 112 унитарных выстрелов на ствол.

Бронекатер № 13 Амурской флотилии после установки фальшборта в носовой оконечности.

Для стрельбы по бронированным целям могли применяться бронебойные снаряды типа БР-350. Теоретически при дальности 500 м и попадании по нормали они пробивали 30-мм броню, реальная бронепробиваемость была ниже.

Пулеметное вооружение – три 7,62-мм пулемета ДТ с воздушным охлаждением и магазинным питанием. Один из них стоял на ходовой рубке, в башне ПБК-5, с двумя амбразурами. Для стрельбы по наземным или воздушным целям пулемет вставлялся в шаровую опору одной из этих амбразур. Угол обстрела носового орудия 300°, кормового – 330° при возвышении обоих 30°, пулемета – 360° при 75–85°.

В состав якорного устройства входил один якорь массой 75 кг, втягиваемый в клюз (с левого борта).

Два подвесных, балансирных руля не выступали за основную плоскость. Привод осуществлялся от ручного штурвала.

Диаметр циркуляции составлял около трех длин корпуса, но БКА при работе двигателей враздрай разворачивался практически на месте и без руля.

Первая серия бронекатеров

Строительство БКА проекта 1124 начал в 1933 году завод «Красный металлист» в Зеленодольске. В апреле 1937 года Амурскую флотилию пополнили 28 катеров, предназначенных для разведки и огневой поддержки разведгрупп, конвоирования десанта, борьбы с переправами, патрулирования и боя с кораблями противника такого же класса.

Корабли имели следующие кораблестроительные элементы: водоизмещение 41,7 т; длина наибольшая (габаритная) 25,3 м (по ватерлинии 25 м), ширина с привальными брусьями 3,74 м (по ватерлинии 3,6 м), осадка 0,75 м. Два двигателя ГАМ-34БП суммарной мощностью 1440 л. с. (при 1770 об/ мин) обеспечивали скорость хода 22 уз (при дальности плавания 520 км). Запас спиртовой смеси для главных двигателей составлял 4200 кг (12,2 часа хода), запуск осуществлялся на грозненском бензине 1-го сорта.

Вооружение: две 76,2-мм пушки и два курсовых 7,62-мм пулемета ДТ в башнях Т-28, еще один 7,62-мм пулемет ДТ стоял в башенке ПБ-3. Противопульное бронирование: борт 7 мм; палуба 4 мм; рубка – бок и крыша соответственно 7 и 4 мм.

Однако основное условие тактико-технического задания на проектирование – осадка 0,7 м – выполнить не удалось. Если учесть значительный (до 10 %) недокат советской тонколистовой стали и слабый контроль на заводе-строителе, то в будущем ожидалось только ее увеличение.

Для бронекатеров Амурской флотилии первой серии проекта 1124 начальник Морского отдела Генерального штаба РККА, капитан 1 ранга П.Г. Стасевич (1895–1938) 16 апреля 1937 года приказал ввести следующие тактические номера:

– Хабаровский отряд: 1-й дивизион – № 11, № 12, № 13, № 14, № 15; 2-й дивизион – № 21, № 22, № 23, № 24, № 25;

– Бурейский отряд: 4-й дивизион – № 41, № 42, № 43, № 44, № 45, № 46; 5-й дивизион – № 51, № 52, № 53, № 54, № 55;

– Зейский отряд: 6-й дивизион – № 61, № 62, № 63, № 64, № 65, № 66, № 67.

Эксплуатация первой серии БКА проекта 1124 выявила неудовлетворительную мореходность. При ходе на волне палуба и рубка катеров заливались настолько сильно, что это затрудняло нормальную работу команды на верхней палубе. В связи с этим 2-й Отдел Управления кораблестроения (УК) НКВМФ получил задание уменьшить брызгообразование построенных катеров путем применения простых наделок, но без существенного изменения носовой части корпуса. Применение щитков-брызгоотражателей (выглядевших как привальный брус) значительно уменьшило разлет брызг при ходе катера как на спокойной воде, так и при волнении.

Кроме того, заместитель начальника Морских сил РККА, флагман 2 ранга Л.М. Галлер 25 сентября 1937 года утвердил мероприятия по снижению водоизмещения и осадки БКА:

– облегчить корпус, все системы, устройства, оборудование путем пересмотра запасов прочности и широкого применения легких сплавов, добившись осадки на ровный киль 0,7 м, против существующей 0,75 м;

– широко применять сварку корпуса и набора (кроме брони);

– набор, листы наружной обшивки, переборок и палуб изготавливать из оцинкованной стали;

– удифферентовать катер на ровный киль, произведя перемещение оборудования в погребах боезапаса, жилых помещениях, машинном отделении и проч.;

– от системы затопления погребов отказаться, учитывая малую осадку катера;

– повысить мореходность путем увеличения развала носовых шпангоутов;

– незаливаемость рубки усилить герметизацией дверей и иллюминаторов;

– затемнители на иллюминаторы изготавливать из дюралюминия;

– создать специальные артиллерийские башни уменьшенного веса.

Предполагалось, что после выполнения всех мероприятий появится возможность установить броневой пояс по ватерлинии вне цитадели, продлить его до фор– и ахтерпика. Но надежды не оправдались, и полное водоизмещение БКА проекта 1124, утвержденного начальником УК 5 марта 1938 года, возросло до 43,8 т, осадка до 0,76 м, а скорость хода снизилась до 21 уз (при дальности плавания 475 км).

Это стало результатом учета требований УК об увеличении толщины бронирования ходовой рубки (с 7 до 8 мм) и палубы в районе топливного отсека (с 4 до 7 мм), а также увеличения прочности днищевого набора и повышения запаса водоизмещения с 630 до 1000 кг.

Л.М. Галлер.

В 1939–1940 годах с учетом опыта эксплуатации БКА на Амуре проект 1124 пришлось откорректировать. В соответствии с этим в 1940 году установили фальшборт, то есть высоту борта в носовой части корпуса подняли до уровня верхней палубы, в результате чего он получил дополнительный развал бортов, но палуба осталась без изменений, и образовался так называемый черпак.

Так как стрельба по возвышенному берегу, лесам и ложбинам требовала наибольшего угла возвышения и большей скорости горизонтальной наводки, башни главного калибра хотели заменить специальными, с углом возвышения пушки 70°. Пулемет ДТ не мог обеспечить эффективной борьбы с самолетами, и в 1940 году его заменили 12,7-мм ДШК в двуствольных башнях ДШКМ-2Б конструкции Лещинского (толщина брони 10 мм). Эти башни наводились на цель посредством оптических прицелов ШБ-1 с кольцевой сеткой. Боезапас составлял шесть магазинов на ствол (или по 180 патронов).