355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Иван Быков » Унаги с маком или Змее-Week » Текст книги (страница 3)
Унаги с маком или Змее-Week
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 18:14

Текст книги "Унаги с маком или Змее-Week"


Автор книги: Иван Быков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

– Они все умерли давно.

– Ну и что? Человеческая жизнь – всего несколько десятилетий. Масштабные эксперименты проводят над существами другого порядка.

– Например?

– Зачем например? Без всяких примеров скажу. Человек приходит в этот мир не как целое, а как часть целого – часть своего рода. Именно фамильный род – настоящая составляющая человечества. Человек без потомков – титульный лист книги без содержания.

– Все-таки не смогли без примеров.

– Да, грешен – не удержался. Уже несколько сотен лет младшие научные сотрудники наблюдают за течением эксперимента. Нынче каждому участнику этой фокус-группы присвоен персональный идентификационный номер, сокращенно PIN, – Семен достал ручку из внешнего нагрудного кармана и написал на салфетке: «PIN». – Эта лабораторная работа съедает уйму средств. Сегодня практически половина ресурсов нашей планеты направлена на поддержание этого занятного опыта. Все участники эксперимента в совокупности составляют значительную базу данных, записанную в формате дисковой операционной системы, сокращенно «DOS», – Семен дописал рядом с аббревиатурой «PIN» вторую – «DOS». – После чего, наводя туман на всю эту историю, внедрили данный учетный термин в массовое сознание при помощи современных медиа-инструментов. И совсем уж для отвода глаз придали термину определенную негативную окраску. Но так и слово «немцы» нужно произносить осторожно – предки-славяне называли немцами тех, кто не знал языка, то есть немых. Но немцы, к счастью, не обижаются.

Тут Семен замолчал. Нестор понял, что они уже не одни. Посмотрел вправо – тут стояли «племяшки», разгоряченные игрой в гольф. Они уже надели куртки поверх прозрачных нарядов, но это придавало их виду еще больше пикантности. Посмотрел налево – здесь стояла Нина, держа Антона за руку. Как быстро пролетело время – мультфильм уже закончился.

16

– Маэстро, мы хотим в бильярд, – сказала темненькая.

– Или в боулинг, – сказала светленькая.

– Вы бы еще в цирк захотели. Что за маргинальные позывы? – Семен хихикнул, девочки фыркнули.

Нина молчала. Молчала так, как умеют только учителя и актеры. Нина держала многозначительную паузу. Создавала звенящее поле напряженности. Нина ждала.

– Знакомься, это Семен Немирович, – наконец сказал Нестор нерешительно. И добавил зачем-то:

– Он врач. – И тут же спохватился и представил семью:

– Нина, моя жена. Антон, мой сын.

Нина кивнула, Антон не обращал внимания ни на кого – он маялся, он хотел домой. Семен галантно привстал и пригласил Нину к столу. Нестор был бесконечно уверен в том, что Нина откажется. Но супруга поступила так, как всегда поступают женщины – непредсказуемо.

Границы заведения были обозначены низеньким заборчиком высотой сантиметров в двадцать, но Нина не стала его перешагивать (так поступил Антон), а, сделав несколько десятков шагов, вступила на территорию клуба через «официальный» вход. Подождала секунд двадцать, пока Нестор суетливо, с полным осознанием вины, не подвинул к столику два стула. Антона, который уже приготовился заныть, что устал и хочет домой, Нина в два счета нейтрализовала при помощи купленной сегодня книги, обещания фреша и орехового пирожного. За соком и пирожным к стойке отправила Нестора (официантов в заведении не было), попросив заодно захватить бокал белого. Теперь Нина была готова к разоблачению всех скабрёзных тайн и безнравственных интриг.

Но обе тайны, и светленькая, и темненькая, убедившись, что Семен не собирается прямо сейчас в карьер во все тяжкие, влекуще расположились на высоких стульях у стойки, как на сцене, и, осознавая всеобщее внимание, непринужденно принялись разыгрывать эротическую драму для двух актеров. Поскольку Нестор, по роковому стечению обстоятельств, также оказался на этом сценическом помосте, то ему досталась роль второстепенная, вспомогательная, которую японцы в театре но называют «ваки», а в театре кёген называют «адо». Нестор вспомнил о этом «адо», встретив взгляд Нины и представив себе продолжение спектакля на дому.

За столиком осталась только одна интрига в лице радушно улыбающегося Семена Немировича. С него Нина решила начать.

– Так Вы врач?

– Без сомнений.

– Случайно, не детский?

– Почти, дорогая моя Нина, – не знаю вашего отчества (Нина кокетливо улыбнулась и махнула рукой – не стоит, мол). Только существа, которых призван я врачевать, еще более детей трогательны и вопиют о заботе. Я – врач-венеролог! – Семен обозначил свою профессию громко и пафосно, так, что сумел отвлечь на мгновение внимание других столиков от «племяшек».

«Племяшки» прыснули. Нестор, который в этот момент подносил бокал с вином, неловко пролил несколько капель на стол. Он беспомощно улыбнулся Нине и попытался исправить дело при помощи салфетки. Обе аббревиатуры слились в одно мокрое пятно. Назревала буря.

– Да что вы говорите? – спросила Нина с искренней заинтересованностью.

– И очень хороший врач, скажу я Вам без лишней скромности. – Семен говорил с задором. – Так что при первых признаках – немедленно ко мне. А то и так заходите – просто на всякий случай.

– Да? Спасибо, охотно! – пообещала Нина (ох, как страшно было Нестору!). – А что, Вы думаете, стоит пройти обследование? – Она многозначительно посмотрела на мужа, а потом перевела взгляд на «племяшек». – Ну, на всякий случай?

– Непременно! – заключил Семен. – И чем раньше, тем лучше. И обязательно с мужем.

– Ну, с мужем – это уж без всяких разговоров, – Нина улыбалась, но Нестор понимал, что мрак сгустился и сегодня, возможно, придется ночевать в гараже, рядом с верным кастомом.

– Кстати, Нестор Иванович, мы не договорили с Вами о детях, – вдруг вспомнил Семен. И потом произнес, как заправский булгаковский Воланд:

– Мы остановились на том, что обыкновенные у нас дети, в общем, напоминают прежних. Вот только Интернет испортил их…

17

В пятницу Нестор нарушил давнее правило и впервые пообедал в школьной столовой. После работы он решил не заходить домой и сразу отправился в гараж. Там, сняв рубашку и брюки, он аккуратно развесил их на старом перекошенном стуле. Под него же поставил туфли. Вместо этого «карнавального костюма учителя» Нестор медленно и так же ритуально, как некогда самураи облачались в кожаные доспехи, надел черные брюки с наколенниками, куртку с наспинной «черепахой», тяжелые ботинки. Завел мотоцикл, выгнал его из гаража, закрыл ворота. Потом надел шлем и перчатки.

Вырулив из тихой заводи гаражного кооператива, вошел в поток, пристроился за черным корейским кроссовером и не спеша, без обгонов по щелям междурядья направил мотоцикл вначале к заправке – залить топливо в почти пустой бак, а потом – к морю.

Нестор, в разрез расхожему мнению – 1) о русских; 2) о байкерах – не любил быстрой езды. Мотоцикл достался ему случайно, вместе с гаражом, в наследство от однокурсника, уезжавшего за границу. Подарок этот оказался весьма обременительным для учителя истории – нет такого гуманитария, который сумел бы отличить двухтактный двигатель от четырехтактного.

А мотоцикл был непростым. Это был кастом из девяностых годов на базе Yamahи XV одна тысяча какой-то – то ли пятисотой, то ли шестисотой. Тут Нестор оказывался в позиции своих учеников – Лизы Довгой, Павла Стрельцова, Макса Зурабова и других, – для которых Людовик XV отличался от Людовика XVI только палочкой в римской цифре. Чем отличалась Yamahа XV 1500 (и есть ли такая вообще?) от Yamahи XV 1600? Только сотней кубиков в обозначении объема двигателя. Как запомнить эти цифры в техпаспорте?

Неизвестный местный мастер-билдер заузил и удлинил бензобак, заменил вилку на более длинную и поднял руль. Другой мастер, аэрограф, по всей вероятности – друг первого, нанес на бак устрашающий рисунок: голову удава с налитыми глазами и чешуей, стоящей дыбом. Выглядело так, как будто змеище либо заглатывает, либо, наоборот, отрыгивает мотоцикл.

Через некоторое время падений и позора, после многочисленных трат на инструктора, ремонт, замену треснувших деталей и ретушь царапин на аэрографии, Нестор научился ездить достаточно уверенно и даже полюбил это двухколесное средство передвижения, хотя чоппер был громоздок и достаточно упрям в маневрировании. А вот быструю езду так и не полюбил.

Нина несколько раз мягко намекала Нестору на то, что солидная роль женатого человека, авторитет учителя высшей категории никак не сочетаются с легкомыслием байкера. Но ничего не могла поделать по одной простой причине: мотоцикл появился в жизни ее мужа на несколько лет раньше ее самой. Нина попробовала принять двухколесного друга в семью, даже два раза проехала пассажиром по внутридворовому кольцу. Понаблюдав за Нестором в роли наездника, убедилась, что муж отнюдь не резок на подрыв, что стиль его езды весьма миролюбив. Прозвала мужа едко-нежно «медленным байкером» и смирилась.

Но вчера Нина напрочь отказалась от смирения. Вечер вчерашнего дня глушил бытовой тоской. Нестор вновь и вновь задавал себе вопрос, который рано или поздно задают все женатые мужчины. Почему азарт флирта и порывы страсти, присущие отношениям на первых порах после знакомства, превращаются в азарт скандалов и порывы бытовой ярости по прошествии нескольких лет совместной жизни?

Нет, любовная лодка не разбилась вчера о быт (спасибо Маяковскому за ёмкую пролетарскую метафору) и даже не пришлось отправляться на ночевку в гараж. Все закончилось настольной игрой на троих и сном спина к спине. Но Нестору было обидно.

И обида усиливалась многократно осознанием собственной невиновности. Вернее, сначала Нестор чувствовал, что виноват. Вместо того, чтобы идти домой – к ученическим тетрадям и поурочным планам, он безответственно пил пиво с малознакомым урологом-дерматологом-венерологом и откровенно глазел на его спутниц, в которых Нина с первого взгляда безошибочно узнала профессионалок определенного рода.

Но после полуторачасовой выволочки от супруги Нестор стал смотреть на вещи иначе. Бокал пива, интеллигентный разговор, пуританская сдержанность, – вот каким выглядели его поступки, стоило только чуть сменить угол зрения. В конце концов, он словом не обмолвился с этими «племяшками»!

Дорога вывела к склону над набережной. Нестор нашел свободный карман, припарковал и заглушил «Змея», снял шлем и, подождав, пока проедут автомобили, пересек проезжую часть, чтобы оказаться у заборчика над синим бескрайним простором. Он посчитал сначала корабли на траверсе, потом яхты на станках в яхт-клубе под склоном, потом облака на горизонте… Вдохнул йодистый аромат водорослей. Красота! Что может быть лучше мирного неба, синего моря, любимой работы и еще более любимой семьи?

18

Но почему-то сегодня идти домой к любимой семье совсем не хотелось. Поэтому – обед в школьной столовой вместо домашнего, гараж вместо дивана, поездка к морю вместо книги или совместного похода в магазин. Так Нестор заполнял временной промежуток между двумя обязательными отправными точками: окончанием рабочего дня и началом корпоративной вечеринки в Раджасе.

Мысль о Раджасе мгновенно прогнала созерцательное настроение. Кир не уточнил, во сколько запланировано начало мероприятия. Зов проводника Нестор мог услышать с минуты на минуту. И придется без задержек ехать куда-нибудь за город: если проводник отправлен Нагом более низкого дна, то зов не проигнорируешь, подождать не попросишь. Собственно, не в первый раз, но проблема была в другом.

Нестор не садился в седло мотоцикла, будучи выпившим. Все эти кафе-рейсеры из западных фильмов, заливавшие в глотки литры пива, разбивавшие бутылки о головы, а потом устраивавшие гонки по какой-нибудь Северной кольцевой дороге до Хангер Лейн, а потом обратно, – либо гипертрофированная чушь, проплаченная алкогольными маркет-мейкерами, либо полумифическая реалия, давно ушедшая в прошлое под гнетом сварливых жен и сотрудников государственных автоинспекций.

Мотоциклисты не садятся пьяными за руль. Может быть, специально для того, чтобы в случае дорожно-транспортного происшествия, в котором на 99 процентов будет виновен никак не всадник на стальном коне, взять виновника за подбородок рукой в карбоновой перчатке и мягко объяснить нарушенные пункты из правил дорожного движения, дыша ему прямо в нос дыханием свежим и уверенным.

Одним словом, перед Нестором возник вопрос обратной дороги. Вокруг корпоративных мероприятий сформировался устойчивый симулякр второго порядка: традиционно алкоголь присутствовал на таких встречах в качестве неотъемлемой составляющей, необходимой как для старта грядущих событий, так и для последующего забвения событий минувших. В иллюзорном мире Взвеси Нестор знал лишь одного Нага – Наставника по имени Кир. И то, что успел уяснить Нестор за несколько лет их знакомства о пристрастиях и привычках своего Наставника, убедительно говорило о том, что сегодня вечером традиции не будут нарушены.

Какую радость употребляют в Раджасе вместо или вместе с алкоголем, Нестор не знал, но был уверен, что эффект от употребления будет объемным, ощутимым и – очень даже может быть – непредсказуемым. Поэтому использовать в качестве транспортного средства для обратной дороги собственный мотоцикл не стоило.

Зазвонил телефон. Нестор взглянул на номер звонящего. Нина – попробуй не ответь.

– Слушаю.

– Ты где?

– В мастерской. Давно договорился, чтоб глянули. Цилиндры троят. – Не умел Нестор врать, не умел и не хотел. Но что делать?

– Давай быстрее там. И домой. Сегодня твои обещали заехать. Я утку делаю, а ты пройди через «Дом Диониса», вина возьми пару бутылок.

– Красного? – спросил Нестор рефлекторно.

– Утка же. Жирная.

– Значит, красного.

– И бутылку коньяку для папы своего.

– Нин, тут целое дело с этими цилиндрами. Только начали разбирать…

– Не морочь голову. Жду.

Нестор пересек дорогу, одновременно натягивая перчатки. У мотоцикла курили два краснолицых парня. Они с видом знатоков обсуждали технические характеристики.

– Сколько кубов? Тыщи две? – спросил один из них.

– Полторы, – ответил Нестор.

Парни спрашивали что-то еще, но все остальные вопросы заглушил надетый шлем. Нестор завел «Змея», выпятил его при помощи ног задним ходом из кармана и, рыкнув пару раз, покатил назад, к гаражу. Там он оставит мотоцикл, переоденется вновь в «карнавальный костюм учителя», который по совместительству может быть и стильным прикидом тусовщика, и строгим вечерним смокингом, и, услышав зов проводника, вызовет такси. Хорошо, что в гараже есть плед и матрац, – домой сегодня возвращаться опасно.

19

И в этот раз вратами в Раджас служил все тот же муравейник. Это было в порядке вещей. За три с лишним года знакомства Кир трижды изменял точку визита – по одному разу в год. Нестору нравился этот заброшенный муравьями лаз больше, чем старая кротиная нора, через которую пролегал его первый путь в Раджас. После перевоплощения нора показалась готической анфиладой, своды которой смыкались в вышине в незримый потолок. В качестве второй дороги в контору Наставник избрал полуразрушенную норку тарантула. Нестор падал в нее, как в колодец, и практически сразу вываливался кубарем к ногам младшей кастелянши Зоеньки. Зоенька весело смеялась, а Нестор казался себе нескладным, нелепым, несуразным – о, как он не любил попадать в неловкие ситуации! В общем, «тарантульный» период стал для молодого Нага серьезным испытанием.

Любой подземный ход искусственного происхождения мог послужить связующим звеном между Взвесью и Раджасом. Главное, чтобы к его созданию не прикладывал руки человек.

Проникновение в Раджас было сродни искусству управления мотоциклом: чем больше опыта, тем уже может быть дорога, тем круче могут быть повороты. С этой точки зрения, путь через муравейник не просто вел к пункту назначения, он доставлял радость. После перевоплощения змеиное тело было наполнено высвободившейся энергией, оно было идеально приспособлено для стремительного скольжения. Способность «видеть душой» позволяла мгновенно ориентироваться в лабиринте, выбирать нужное направление и лучом зеленого света проникать из точки старта в точку прибытия. Стены лаза услужливо помогали, как помогают пловцу стены бассейна, – от них можно отталкиваться и придавать движению новое ускорение. Цель путешествия в сознании Нага была обозначена светом в конце туннеля.

Нестор улыбнулся про себя, вспомнив панику, охватившую его в первый раз при виде этого света. Сразу же после «игры в прятки» Наставник научил своего подопечного смотреть не глазами.

– Чтобы научиться видеть необходимое, нужно научиться смотреть сквозь ложное, – сказал тогда Кир.

Никаких домотканых истин Нестор в тот раз не открыл, но в темноте кротовой норы сумел отыскать маячок, который неожиданно вспыхнул белым пламенем, ярким, но не слепящим. В откровении этого наступившего света утвердились над головой величественные своды пещеры и манящий очаг в конце пути. Туда хотелось, туда моглось. Именно это и вселяло в душу панический ужас. Нестор понял, что умер, и чуть не развоплотился прямо под землей. Хорошо, что Наставник был рядом. Вид яростно шипящего змея, раскрывшего капюшон и обнажившего клыки, каплющие ядом, был еще более жутким, чем осознание собственной смерти. Нестор пришел в себя и смог проанализировать необычные ощущения. Нет, он не был мертв. Наоборот, все его тело было наполнено могучей вседозволяющей силой.

С того дня прошло более трех лет, но всякий раз, скидывая одежду и готовясь нырнуть в подземные коридоры вслед за проводником, Нестор по-прежнему ощущал неодолимый радостный трепет: «Сейчас! Сейчас!».

В тот вечер, когда первобытная жуть проникла в душу молодого Нага и закрепила способность «видеть душой» (Кир тогда сказал по этому поводу: «Великие умения могут быть открыты лишь через великие испытания»), Нестор не мог пройти мимо «Варяка». Они долго сидели с Наставником и пили молча, пока Кир не нарушил молчание.

– Думаю, мой друг, сейчас самый благоприятный момент для урока.

– Ой ли? – усомнился Нестор, глядя в пивной бокал.

– Именно! И Вы должны понять меня, как учитель учителя. Ваше сознание открыто для постижения глубоких истин. Вы готовы смотреть на вещи под необычным углом. Высохшей шелухой слетели с Вас сегодня паттерны стандартного мышления. Аксиомы перестали быть истинами, не требующими доказательств. Посему мы поговорим сегодня о философском аспекте перевоплощения и проникновения в Раджас по уютным тропам, заботливо проторенным для нас животными и насекомыми. Начнем с «игры в прятки». Как Вы убедились сегодня, первоочередное требование к Нагу, задумавшему свершить акт перевоплощения, – это требование избавиться от всего наносного и предстать в своем первозданном виде. Как говорится, яко благ, яко Наг, яко нет ничего, опричь простоты…

20

Кир был отличным лектором. Он отменно модулировал тембр голоса, играл темпом речи, менял громкость, интонировал наиболее важные моменты, – в общем, умело использовал просодический арсенал ритора.

– Некоторое время назад, еще в конце девятнадцатого века, наши операторы приступили к тонким сновиденческим манипуляциям с одним весьма перспективным медиком из Моравии. Учился он тогда в столице Австрии, в Венском университете. Контакт был установлен прочный. «Работа совестью» обещала быть плодотворной и несложной. При том, что конечная цель этой работы была весьма и весьма важна для Раджаса: нам необходимо было создать и апробировать в полевых условиях психоаналитическую систему ранней диагностики. Мы хотели научится прогнозировать момент инициации, при помощи молодой тогда еще науки психоанализа выявлять Нага в человеке до того, как он станет способным к перевоплощению.

– До сих пор не научились?

– Нет, мой друг, увы! Но обо всем по порядку. Сновидения, сконструированные в нашем бюро, сориентировали студента в нужном направлении, настроили течение его мысли на достижение поставленной цели. Оператор, «работавший совестью», даже получил внеочередное погружение, когда парнишка написал свой первый серьезный труд, – статья была посвящена выявлению половых отличий у речных угрей, в частности, наличию семенников у самцов. Это была почти победа. Но уже в то время контрразведка иерофантов работала отлично. Парня подсадили на кокаин, который только начал входить в Европе в моду, что облегчило контакт, но сделало непредсказуемыми последствия. Мы подталкивали его фантазию, развивали творческий потенциал, вели к созданию необходимой нам диагностической программы. Но длинные тела Нагов превращались в его снах в эрегированные фаллосы; муравьиные и паучьи туннели – в бездонные вагины или в трубы прямой кишки; само скольжение Нага по лабиринту ассоциировалось у этого молодого человека – он был в то время приблизительно в Вашем возрасте – так вот, все это в периоды наркотической фрустрации ассоциировалось у него исключительно с коитусом…

– Речь о Зигмунде Фрейде?

– О нем, о досточтимом Сигизмунде Шломовиче. О ком же еще? Даже свет в конце тоннеля он приписал взрывообразному повышению активности мозга, вызванному принятием очередной дозы. В этом свете он сумел разглядеть и овуляцию, и деторождение, и еще целую гору Меру всякой хрени. Мало того, что его одураченное сознание извратило сны, поступавшие из кристально-чистого источника, из Раджаса, он умудрился экстраполировать эти бредовые образы на всю свою дальнейшую деятельность. Он стал толковать чужие сны, превращая все длинное в **и, все глубокое – в ***ды и **пы, все движущееся – в акт соития. Вы уж простите, мой друг, за изрядный моветон, но если я буду говорить эвфемизмами, то вы не ощутите того эмоционального накала, который испытывали все Наги, связанные с этой программой. Его система психоанализа-таки родилась на свет, но в таком виде, что мы ужаснулись до самого Седьмого дна. А может, и до Восьмого. Зато ее с радостью подхватили младшие научные сотрудники из одной глобальной лаборатории для проведения одного пролонгированного эксперимента. Им весьма по душе пришлась остроумная классификация мотивов человеческой деятельности. Как Вы знаете, мой друг, наш ученый искал причины всего и вся в оральной, анальной и вагинально-фаллической фиксациях. Но Вы, мой друг, наверняка спросите – к чему весь этот экскурс в историю психоанализа. И я Вам отвечу! Мы перелистнули сегодня несколько страниц из досье оперативного отдела нашей конторы лишь для того, чтобы Вы смогли взглянуть на символичность трансформации Нага и его пути в Раджас под новым углом. Наг, пронзающий своим телом земные толщи и стремящийся к свету, – это четкий символ извечного акта, свершаемого кругом Неба с квадратом Земли. И неизбежный плод такого соития – новое хтоническое существо, новый Наг. Круг замыкается, как тот Уроборос, который украшает брелок Вашего мотоциклетного ключа. Но есть еще один немаловажный аспект…

Сегодня Нестор уже мог сопоставить сказанное тогда Киром с тем, о чем говорил вчера Семен Немирович. Надо будет поподробнее расспросить Наставника об этих лабораториях, научных сотрудниках и их экспериментах.

21

Был еще один немаловажный аспект. Сегодня Нестор мог бы изложить его следующим образом.

Для чистоты проводимого эксперимента было решено очистить лабораторную территорию. Сделано это было руками – вернее, клинками, пулями, ядрами, огненной водой и чумными одеялами – самих участников фокус-группы. И уже в самом начале семнадцатого века под воздействием направляющих факторов началось формирование новых штаммов, заселявших освобождаемую территорию. Эти фамильные роды были подвержены определенным контролируемым мутациям, что позволило за несколько столетий сформировать из них принципиально иные жизненные образования.

Каждый фамильный род как составляющая человечества (собственно, как и любой феномен Взвеси) сочетает в себе качества-гуны трех ментальных полей: Саттвы, Раджаса и Тамаса. В ходе эксперимента гуны были частично просеяны – из них были исключены некоторые компоненты. Наибольшую утрату понесло содержание Саттвы – из него исключили умиротворение, просветление, духовность. Одним словом, от Саттвы не осталось почти ничего. Раджас сохранил основные компоненты: энергию, динамику, беспокойство, – но эти качества были переформатированы. Были купированы созидающие начала, но оставлены тяга к материальному накоплению и разрушению. Тамас сохранили практически в первозданном виде.

Пока это только целевая модель, но исследование движется полным ходом, значительные результаты уже достигнуты и все предвещает эксперименту запланированный успех.

Наги, в меру дарованных им способностей в заданных координатах этой иллюзорной Взвеси, уже давно просчитали, каким может быть исход. И этот исход Раджасу весьма не понравился. Теперь контора предпринимает достаточно активные действия, для того чтобы по возможности аккуратно, без вреда для участников фокус-группы (ни отдельные люди, ни роды целиком не должны нести ответственность за бессознательные действия и навеянные состояния) повлиять на происходящие во Взвеси трансформации. Радикальное противодействие запрещено («Кем?» – «Не спрашивай»).

С одним из таких фамильных родов связан еще один громкий провал оперативного отдела Раджаса. Причем двойной провал.

В самом начале двадцатого века Наг-оператор по заданию Седьмого дна приступил к «работе совестью» в снах отца одного семейства из фокус-группы. Достигнутый в ходе двадцати лет труда результат ошеломил наблюдателей – больший крах и представить себе было трудно. Дело в том, что оперативные методички, разработанные для таких случаев, опираются на многовековой опыт изучения человеческой сущности. Но метаморфозы всех ключевых механизмов мировосприятия – чувств и разума – у наблюдаемых участников фокус-группы зашли так далеко, что это стало для Нагов жутким сюрпризом. Базовые критерии, на основании которых они принимали решения, оказались не просто изменены – они просто-напросто находились вне человеческой системы координат.

Одним словом, в результате нашей работы в одна тысяча девятьсот тридцать пятом году был основан широко известный институт общественного мнения – мощнейший инструмент иерофантов по конструированию мировой политики. Своими, как говорится, руками…

Но мы не опустили хвосты – это вообще не свойственно Нагам. Мы учли ошибки и решили исправить положение, направив сновиденческие воздействия наших операторов на сына этого отца-основателя. Сын оказался человеком более скромным. Перед ним была поставлена та же задача: обобщение опыта пре-Наговых состояний с целью раннего выявления неофитов. В результате из-под пера нашего уважаемого подопечного вышла работа по исследованию клинической смерти. И, хотя поставленная нами цель достигнута не была, тем не менее в этой работе весьма тонко были описаны симптомы, которые ощущает Наг в процессе перевоплощения. Это состояние и было названо в работе клинической смертью.

Так наш исследователь обнаружил, что пребывающие в подобных состояниях ощущают, что покинули собственное тело; что стали ясно и отчетливо видеть предметы, ранее не виденные; что стали слышать некие зовущие голоса; что их наполняет радостное ощущение могучей силы; что они видели свет в конце пути, а сам путь представлял собой путешествие по длинному туннелю.

«Мы с Вами, мой друг, прекрасно понимаем, что речь идет соответственно о перевоплощении, о «видении душой», о муравьиных лазах и прочих радостях нашей с Вами жизни. Если же добавить, что в конце путешествия опрашиваемые попадали в другой мир, где встречались с другими существами, то картина станет целостной».

Таким образом, сам процесс проникновения Нага в Раджас через лаз имел дуальную структуру: с одной стороны он отчетливо символизирует акт соития или даже акт рождения новой жизни, что в свое время доказал Сигизмунд Шломович, с другой стороны наличие света в конце тоннеля и прочие сопутствующие эффекты говорят о скольжении змея как о символе ухода из этой жизни.

– Последнее, кстати, верно отчасти, – заключил тогда Кир. – Перевоплощаясь, мы с Вами покидаем иллюзию Взвеси ради реальности Раджаса.

22

Итак, Нестор в очередной раз совершил этот полисемичный акт, символизирующий хтоническое соитие, рождение и смерть, и вот он снова, по всем законам метафизики, эзотерики и прочих оккультных наук, стоял голый в точке прибытия перед стойкой кастелянши. Ни Зоеньки, ни ее сменщиц за стойкой не было. Зато были:

– разложенные по цветам поясов зеленые халаты, завернутые в целлофан, – все с надписанными ярлычками;

– совершенно несолидное печатное объявление формата А4, вложенное в файл;

– искристый напиток (по всей видимости, шампанское) во множестве тонких бокалов на нескольких разносах.

Ведущий в кулуары конторы коридор был пуст. Свет приглушен, и не только для создания интимной атмосферы, но и для того, чтобы более отчетливо выделялись в полутьме зеленоватые стрелки, фосфоресцирующие на полу с интервалом в пять-шесть метров.

Нестор первым делом выпил гостеприимно предложенный аперитив. Точно – шампанское! Потом нашел свой пакет и, не особо торопясь одеться, со вторым бокалом в руке, прочитал объявление. Оно гласило:

НОВОПРИБЫВАЮЩИМ!

НАДЕНЬТЕ УНИФОРМУ,

ПЕЙТЕ И

СЛЕДУЙТЕ ПО УКАЗАТЕЛЯМ.

Оделся Нестор прямо у стойки – в раздевалку было идти незачем. Собственно, раздевалка была всего лишь данью традиции – девушки из местного персонала и так знали всех Нагов не только в лицо.

Запахнув халат, Нестор долго не мог продеть зеленый пояс в петли на боках. Наг в халате без пояса выглядел более вызывающим, чем Наг вообще без халата. Здесь, в коридорах Центрального управления Раджаса, пояс был своеобразным знаком отличия, по которому можно было определить ранг его носителя. Здесь цвет пояса выполнял функцию звездочек на погонах. Нестор часто вспоминал по этому случаю цитату из «Кин-дза-дза»: «Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели». Только вместо штанов – пояса. Кир некогда поучал Нестора так, как Уэф в фильме поучал дядю Вову:

– Пояс в нашей униформе – вещь центральная. И по сути, и по форме, и по назначению. Как Наги мы все равны, что отчетливо презентует цвет наших мундиров.

– Халатов? – весело уточнил Нестор.

– Мундиров, мой друг! – безапелляционно возразил Наставник. – Со временем ты проникнешься их бесспорной субординирующей ролью в нашей работе.

Разговор шел в одном из кабинетов управления, где «Вы», используемое в беседах на публике, непринужденно превращалось в участливое «ты».

– Раджас имеет достаточно сложную структуру, – продолжал Наставник. – Я и сам не все понимаю, не все знаю, не везде вхож даже с моим уровнем допуска. С целью упорядочить нашу иерархию – сугубо для внутренних целей – было принято решение условно разделить Раджас на семь уровней. Повторяю: это деление исключительно условное. Правильно говорить «на семь доньев», но во множественном числе это слово как-то неказисто звучит.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю