Текст книги "Лекарь (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава девятая

Двумя парами весел грести получалось довольно быстро, Клини, сидящий на руле, умело выдерживал курс. Очень скоро берег, ранее казавшийся ниточкой на горизонте, превратился в нечто более осязаемое, а ещё через час лодка ткнулась носом в галечный пляж.

Разгрузка много времени не заняла, нечего нам было грузить, всех вещей – лекарства, да заветный сундучок. Куда сложнее было другое, где мы все-таки находимся. Понятно, что на восточном побережье, но хотелось бы точности. Идти нам на запад, на юго-запад или на северо-запад? Проблема усугублялась тем, что на моей карте мелкие населённые пункты не обозначались, поэтому, если мы пойдём вдоль берега и найдём рыбацкую деревушку под названим «Бешеный краб», нам это ничего не даст. И далеко не факт, что аборигены слышали хоть краем уха о деревнях и сёлах в ста километрах от берега.

Некоторая надежда все же была. В том селе с непонятным названием Борка, как я уже говорил, был неплохой по местным меркам рыночек. И там торговали морской рыбой и морепродуктами. Если не слишком ошиблись с широтой, то местные рыбаки отвозят туда улов.

После примерно получасового марша вдоль берега, мы набрели на крошечную деревушку из четырёх небольших хижин, между которыми были натянуты рыбачьи сети. Людей вокруг не наблюдалось, но, зная по опыту, что на промысел ходят мужчины, тогда как женщины сидят дома, мы начали искать. Поиски наши быстро увенчались успехом, нашли двух немолодых женщин, практически старух, которые спрятались под перевернутой лодкой. Я, как смог, объяснил им, что бояться нас не надо, мы не злые и на их честь не покушаемся (думаю, даже Эдмунд столько не выпьет), они прониклись и завязался диалог. Осложнялся он каким-то жутким диалектом, на котором они говорили. Максимум, что мне удалось узнать, рыбу у них покупает купец, отвозит на рынок и продаёт. Как называется село с рынком, они не знают и никогда там не были. Печально, но напоследок я спросил, не знают ли они имени того купца? А может быть, могут описать его внешний вид? И тут я попал в точку, поскольку они тут же сказали, что зовут его Грим, что он высокий, седой, с редкой бородкой и чудовищно жадный. Тут мне и память напрягать не пришлось, поскольку отлично помню этого Грима. Действительно, ужасный скряга, обращался ко мне с запором. Слабительное, вроде, помогло, но потом он начал так рьяно торговаться с ценой на лечение, что в следующий раз я буду лечить его только с предоплатой. А когда эти любезные женщины показали дорогу, по которой купец приезжал, я достал и отдал им честно заработанный талер. Они обрадовались, наверняка это была стоимость дневного улова их мужей.

А мы, откланявшись, пошли по дороге в указанную сторону, день только начался, нужно пройти хоть половину пути. Шагали быстро, доже Клини, не привыкший к пешим маршам, старался не отставать. Вообще, старика было жалко. Он успел рассказать, что у Хорна есть влиятельные друзья во всех портах, так что на корабль ему путь заказан. Взять-то возьмут, только потом случайно за борт выпадет. Были случаи. Мне было жалко старика, но что с ним делать я тоже не знал. Он был хорошим матросом, знал на отлично все снасти, но на суше от него толку не было. Таскать его с собой балластом желания не было и бросать не хотелось. Всё-таки он нас спас, без него мы бы кормили рыб на морском дне. Ладно, на месте придумаем. Пока голова другим занята.

К середине дня вымотались все. Яркое солнце, которое поначалу радовало после северных холодов, теперь превратилось в орудие пытки. Я сбросил плащи шел в кольчуге. Она блестящая и должна хорошо отражать свет. Другие такого позволить себе не могли. Их доспехи были темными и накалялись мгновенно, делая пытку жарой ещё мучительнее. Вода у нас была, а вот остатки сухпайка мы съели ещё утром. Конечно, это были временные трудности, завтра мы доберёмся до села и парни мои основательно выпотрошат кладовку трактирщика. Копчёные колбасы и окорока, каша и хлеб с маслом, сыры и вяленая рыба, – всё это, как по конвейеру, отправится в бездонные желудки, потом сразу будет запито морем эля и вина.

Но, оказалось, что счастье куда ближе чем мы думаем. Нас догнала повозка, слишком маленькая, чтобы нас подвезти, но груз её мог представлять для нас определённый интерес. Тем более, что возница был мне знаком. Мелкий купец из села Борка. Торговал он продуктами, так что содержимое телеги интриговало нас все больше.

– Здравствуй, доктор Вольдемар!

– Здравствуй, Берт, – я, наконец-то, вспомнил его имя, – как дела твои? Как торговля?

– Всё отлично, благодарю тебя, а вам помощь не нужна?

– Был бы я один, попросился бы к тебе на телегу. Но, боюсь, всех нас телега твоя не выдержит. Да и лошадь твоя на нас неодобрительно смотрит. Скажи лучше, что везёшь? А до села сами дойдём потихоньку.

Спутники мои одобрительно закивали, а Берт, правильно меня поняв, откинул полог и извлёк на свет божий два огромных круга сыра. Это вызвало радостный гул в толпе, а Эдмунд, недолго думая, достал свой похожий на ятаган нож и быстро разрезал один круг на шесть частей. Вы когда-нибудь ели сыр без всего, запивая его водой? Скажу вам, что с голодухи заходит на ура. Второй круг перекочевал в заплечный мешок Эдмунда, а Берт стал богаче на два талера, чему был несказанно рад. Его телега поехала вперёд, а мы с новыми силами пошли следом. Вдогонку попросили предупредить трактирщика о нашем приезде. Тот обрадуется, такие клиенты нечасто у него гостят.

Дорога по-прежнему казалась бесконечной, единственным облегчением были тучи, набежавшие к вечеру. Жара пошла на убыль. Скоро должно было стемнеть, пора и ночлег готовить. Мы быстро развели костёр, соорудили шалаш из веток и приготовились ужинать. Сделано всё было как нельзя вовремя, уже через пятнадцать минут после сооружения крыши пошёл дождь, плавно перешедший в ливень с грозой. Крышу парни сделали с умом, вода скатывалась вниз, костёр весело полыхал, дрова пока имелись, можно было ни о чем не беспокоиться, мы даже не выставили часовых, просто завалились спать, естественно, уничтожив весь запас сыра.

Утро было холодным и сырым. Ребята продрогли, костер почти погас. Но разводить его снова смысла не было. Лучше потратить время на дорогу, по моим расчётам осталось километров двадцать. Отмахали вчера прилично, до сих пор ноги гудят. Дорога была однообразной и скучной, хорошо хоть жара была не такой как вчера, да и пыль дождём прибило. К окрестностям села мы подходили примерно в пять часов вечера. Вчерашний темп, к сожалению, выдерживать никто не мог. Главной целью был трактир, он же таверна, он же харчевня, он же постоялый двор. Когда мы доковыляли, наконец, до ограды трактира, нас уже встречали. Хозяин рассыпался в любезностях, говорил о скидках и лучшем эле, который только можно достать. Что характерно, свой фирменный самогон он нам не предлагал, знал, что не любим. Лица друзей преобразились. Радость долгожданного отдыха перебивала усталость от целого дня пути.

С грохотом и песнями вся компания плюхнулась за стол. На столе уже стояли всевозможные закуски, а в кружки лилась знакомая чёрная жидкость. Только мне было не до веселья. Мне пора было уходить, возвращаться в свой мир. Из вежливости я выпил с друзьями кружку и попросил Оскара меня проводить. Тот с пониманием кивнул. Теперь он будет за старшего. Парни его слушаются. Естественно, что по вечерам все будут напиваться, а Эдмунд ещё и таскать местных девок на сеновал, Оскар никогда не запрещал спиртное, не видя в этом смысла. Только днём они будут тренироваться в искусстве боя под чутким руководством бывшего рыцаря, а Хорват, возможно, станет помогать местному кузнецу, просто так, чтобы руки не забыли мастерство. Железа у кузнеца предостаточно, найдут занятие. Яну я купил книгу «О похождениях славного рыцаря…», ну, что-то в этом духе. За месяц должен одолеть. Читает скверно, по слогам, но читать любит, особенно про рыцарей. Серебро оставил Оскару, зазря не потратит, парни будут сыты, одеты и обуты. Пирушка, подобная сегодняшней, редкость. Только по возвращению из похода. А так, простая еда и две-три (ну, иногда десять) кружки эля. Ему же, кстати, оставил и ружьё. Объяснил, как пользоваться. Вряд ли пригодится, но пусть будет, на крайний случай.

Трактирщик дал нам двоих коней. Уже осёдланных. Мы быстро взобрались в седло и двинули в путь. Ехать было недалеко, километров десять, можно пешком дойти, но зачем? После двух дней быстрой ходьбы и так нелегко. Особенно мне, привыкшему ездить верхом. Кони донесли нас примерно за полчаса. Вот та самая деревня, вот тропинка в лес, почти незаметная, местные сами тут редко ходят. Мы спешились, по тропинке пришли к малозаметной пещере, у меня не было секретов от друзей, никто из них всё равно не мог пройти в портал. Из любопытства я однажды, не объясняя причин, привёл одного друга с той стороны и попросил его надавить ладонью на стену. Результат, как и ожидалось, был нулевой. Выходило, что я единственный, кому это под силу.

Подсвечивая себе факелами, мы дошли до конца пещеры. Я не стал говорить напутственных слов. Он старше и во многом умнее меня, сам всё знает. Мы обнялись, я пожелал ему спокойного отдыха и, прихватив всё необходимое, в первую очередь золото и камни, вдавился в каменную стену.

Странное это ощущение. Тебя словно проглатывают, сдавливают с боков, и выплёвывают уже с другой стороны. Факел почти прогорел, так что тайник я искал на ощупь. Вот она, спортивная сумка, завёрнутая от влаги в полиэтилен. Там нет ничего особенного, телефон давно сел, зачем только брал, а вот фонарик вполне действующий. Зажёг его, и пещера заиграла всеми цветами. Сначала – переодеться. В тайник, в большой полиэтиленовый пакет полетели полотняные штаны, дорожный плащ, рубаха, кольчугу возьму с собой, она не тяжёлая. Кожаные сапоги, тяжелые с подковами, а с ними портянки не первой (и даже не второй) свежести, всё оставляю здесь, надёжно упаковав. Неиспользованный запас лекарств я тоже оставил с той стороны. Оскар знает предназначение некоторых, в критической ситуации сможет дать.

Теперь одеться. Словно нарочно, из принципа одеваюсь в полностью синтетическую одежду. Спортивный костюм, футболка, носки, кеды. Сумка тоже спортивная. В сумку я перекладываю золото. Ничего ведь подозрительного. Вот идёт по городу парень, а в сумке десять кило с лишним. Сверху положил кольчугу, так себе маскировка. Револьвер сунул сзади в штаны, вроде держится, резинка тугая. Патроны высыпал в карман. Нехорошо, конечно, статью в кармане носить, но тут оставить не рискну. Второго у меня нет. Сейчас, когда худо-бедно разжился патронами, стоимость моего револьвера сильно возросла.

Вот в таком виде иду через лес в сторону остановки, время позднее, но автобусы ещё ходят. Нащупал в кармане штанов несколько купюр. А то придётся с кондуктором золотым слитком расплачиваться. «У вас сдача будет?»

Выйдя из леса, я с огромным наслаждением втянул в себя запах выхлопных газов и гниющей пластмассы. После этого с трудом удержался от желания поцеловать асфальт. Здравствуй, Цивилизация. Место, где, если на тебя напали, нужно не хвататься за топор, а звать полицию, а если ты сломал ногу, то просто дотянись до телефона и к тебе приедет скорая. А в скорой квалифицированные врачи, а не недоучка, нахватавшийся вершков по книгам. Где из крана течёт горячая вода, а в окнах горит свет, где на улицах машины и автобусы, которые за считанные минуты перебросят тебя на дальние расстояния. Где в магазинах продают еду, а в аптеках лекарства, где можно связаться с человеком на другом конце Земли и он тебя услышит. Короче, вы поняли. Этот мир не идеален, совсем не идеален, но если есть с чем сравнивать, то я выбираю его.

Автобусу я обрадовался, как родному. Плюхнулся на сидение и обнаружил, что мозоль от седла на моей заднице категорически не совпадает с формой кресла. Ощущения были сильно некомфортные. Привыкну. Попытался ещё раз включить телефон. Никак. Меня больше месяца не было. Ну да ладно, дома его покормлю, тогда оживёт.

Протянул девушке-кондуктору стольник, с отвращением смотрел, как отсчитывает мелочь. Ненавижу монеты! Предпочитаю карточкой везде расплачиваться. Нет, вы только посмотрите, какая мымра, под конец дня решила от груза избавиться, сдачу двухрублёвыми дать. Ладно, сейчас в центре встречу нищего и отдам.

Нищих не нашлось, зато играли музыканты, которым я с наслаждением высыпал всю горсть в футляр от гитары. Теперь в магазин, купил себе продуктов, тоже, из вредности, таких, где побольше химии. Лапшу, сосиски, майонез, кетчуп, колбасу, не пойми из чего сделанную. Алкоголя брать не стал, потом, подумав, взял с витрины банку «Яги», в самый раз. На кассе взял ещё сигареты. Вышел из магазина, сел на лавку, достал сигареты, зажигалку и с удивительным ощущением, что не надо ни от кого прятаться закурил. Отвыкшие от дыма лёгкие отреагировали желанием кашлять, но я его задавил. Открыл «Ягу» отхлебнул. Гадость реальная, но, мне такой вкус дорог. Зря, конечно, пью на улице, сейчас из-за кустов выглянет полицейский: «Распиваем, гражданин?», а дальше слово за слово, а что у вас в сумке?

В три глотка допив мерзкий напиток, я выбросил окурок и собрался домой. Вот мой подъезд, волшебный ключ от домофона, лестница на пятый этаж. Поворот ключа, второго, здравствуй, дом!

На время отъезда я закрывал всю мебель полиэтиленовыми чехлами. Просто, чтобы меньше пыли на неё садилось. Сейчас чехлов не было, зато в квартире царила подозрительная чистота. Всё ясно. Мама, не выдержав надругательства над квартирой, пришла и навела порядок. Как и следовало ожидать, то же самое было на кухне и в ванной. Случилось всё максимум три дня назад. На кухонном столе я обнаружил записку:

«Вова, как приедешь, позвони. Мама».

Хорошо, так и сделаю. Я воткнул телефон на зарядку, включил компьютер и холодильник. Теперь лёгкий ужин и спать. Только отзвонюсь всем. Оживший телефон начал фыркать сообщениями. Так, что тут у нас. Мама. Восемь пропущенных. Реклама. Снова реклама. Предлагают взять кредит в банке. Снова сообщение из банка. Перевод. Ого! Четыреста косарей. Дядя Саша – человек хороший, вот и последний перевод за изумруды. В расчёте. Сколько он с них наварит, остаётся только догадываться, но со мной рассчитался. Пусть и за половину цены, но отдал всё до копейки.

Налил в чайник воду. Из-под крана, с хлоркой. Она всё равно чище, чем из городского колодца с привкусом дерьма. Закипело быстро. Залил двойную порцию «Доширака», туда же покрошил две сосиски. Благодать. Телефон зажужжал. Даже смотреть не надо, и так ясно, кто увидел сообщение «Абонент в сети».

– Да, мама, – сказал я, нажав кнопку приёма.

– Вова! Сколько можно, я тебе звоню, звоню! Хоть бы обо мне подумал! Я места себе не нахожу! Где ты? Что с тобой?

– Мама, – напомнил я, зевнув, – мне, если что, двадцать шесть лет.

– Ну и что, что двадцать шесть, вот будут у тебя свои дети, тогда поймёшь, каково это! Ты у меня один, я боюсь за тебя.

– Мама, с чего ты взяла, что со мной может что-то случиться?

– Как же? Пропадаешь постоянно. Денег у тебя много стало. Спорт этот дурацкий, чего тебе приспичило кулаками махать? В детстве не намахался? А позавчера я у тебя уборку делала, нашла банку с каким-то порошком. Дяде Лёше показала, он сказал, что это порох. Зачем он тебе?!

– Мама, а ты, когда уборку делала, случайно не видела сейф? Большой такой, чёрный. Так вот, у меня там ружьё, представляешь? Полуавтоматический дробовик. Но оно легальное, люблю я с друзьями уток пострелять. И порох я купил в магазине, у меня разрешение, могу показать. Магазинные патроны плохие, я сам снаряжаю.

– Вова, я боюсь, – уже тише сказала она.

– Чего? – как можно веселее переспросил я.

– Что убьют тебя.

– Кто? Ты ведь знаешь, откуда у меня деньги. Дядю Сашу помнишь, вот я с ним работаю по ювелирке.

– Ага. Знаю. В тайгу за золотом ездишь.

– Совершенно верно.

– Понятно. Долго дома пробудешь?

– С месяц, где-то. Завтра постараюсь к тебе зайти.

– Зайди, а то забыла уже, как выглядишь.

– Пока, мам, – сказал я и оборвал звонок.

Так. Одна опасность миновала. Порох она нашла. Ужас какой! Хорошо хоть все пробирки, колбы и химреактивы я в тот мир утащил.

С наслаждение сел ужинать, компьютер жужжал, на главной странице браузера отображались какие-то вкладки. Вот зачем я это открыл? Ах, да. Музей техники. И двигателестроительный завод. Но это потом. Завтра у меня по плану активный отдых. Из деловых встреч только дядя Саша, толкну ему килограмма три. Опять сумма астрономическая выходит. Снова деньги в десять порций переведёт. Ну и ладно, грех жаловаться. И мне и ему.

После ужина отправился в ванную. Сначала волосы. Взял машинку и подстриг голову с насадкой три, а бороду совсем без насадки. Потом достал «Жиллет» с пятью лезвиями, намылил щёки ароматной пеной с защитой от раздражения и минут пять с наслаждением брился. Почистил зубы. Долго, даже дёсны стали кровоточить. После всего этого залез в ванну и долго с наслаждением мылся. Намыливался, смывал пену и снова намыливался. Подстриг ногти. Всё! Усталость меня одолела. После всего сил хватило только на то, чтобы постелить на диван чистое бельё, да достать трусы из шкафа. Упал и закрыл глаза. Мне ничего не снилось.

Глава десятая

Утром встал без всякого будильника в шесть тридцать. Проклятая привычка. Пошёл в ванную и повторил почти всё, что делал вечером, кроме бритья. Щетина отрастала не так быстро. Брился я обычно через день или даже реже. После того, как привёл себя в порядок, отправился на кухню. Сделал себе кружку растворимого кофе и, откопав в шкафу пачку печенья, принялся завтракать.

Отвлёк меня звук домофона. Я резко поставил на стол кружку, едва не расплескав.

– Мама, ну сказал же, зайду!

Но мои опасения оказались лишними. В трубке раздался весёлый женский голос.

– Вова, привет, это Наташа! Мама твоя сказала, что ты приехал, можно зайти?

Вот и какого ответа она ждёт? Как будто скажу «Нет, проваливай»? Я молча нажал кнопку. На этаж она взлетела с лёгкостью стрекозы. Всегда была легка на подъём. И фигура всё такая же стройная. Хотя лет ей, как и мне. Даже замужем побывала. Подруга детства, одноклассница, потом одногруппница. В отличие от меня, работу нашла и неплохую. В Банке.

Уже открыв дверь, я вспомнил, что забыл одеться. Так и стоял перед ней в трусах. Увидев моё смущение, она тут же заявила:

– Расслабься, можно подумать, я тебя голым не видела. А ты с тех пор красивее стал.

Я усмехнулся. Действительно, видела, в десятом классе. У нас тогда почти всё получилось, но, увы, помешали. Пришлось спешно одеваться и уходить. Роман наш тогда закончился, не успев начаться.

– Да, действительно, – я махнул рукой, – проходи. Кофе будешь? Или чай? Есть вино где-то, но его искать нужно, да и утро сейчас.

– Ничего не нужно, я поговорить зашла.

– Так говори.

– Просто мы переживаем за тебя.

– Мы?

– Ну, наши все. Из класса, группы, с кем жили. Помнишь их?

– Я-то помню, а они что?

– Ну, ты вроде в городе живёшь, а тебя всё время нет. В соцсетях не зарегистрирован, телефон молчит. Сведения отрывочные. Кто-то тебя в качалке видел, кстати, фигура у тебя отличная. Кто-то видел тебя в магазине оружия. Мы в догадках путаемся, то ли ты в террористы подался, то ли в секту вступил, то ли в криминал. Вроде, деньги у тебя есть, квартиру, вон, купил.

– За мной следят все разведки мира, – страшным голосом прокомментировал я.

– Да причём тут следят?! – возмутилась она, – просто нам не всё равно, что с тобой и где ты?

– Так вот же я, живой и здоровый, трезвый, с деньгами. Что ещё нужно.

Она смерила меня взглядом и взгляд этот за что-то зацепился. Чёрт! Надо было другим боком сесть. На правом боку красовался лиловый синяк размером с чайное блюдце. Памятка от ножа покойного Мартина.

– Откуда это, – с ужасом спросила она.

Врать я не стал.

– Два дня назад ножом ткнули. Неудачно.

– Кто? – она понизила голос.

– Матрос один, его Мартин зовут. Звали.

– То есть?

– А что я должен делать с человеком, который меня ножом тычет? Мне ведь повезло, я в броне был, а так, убили бы меня и скормили рыбам. Люди, они до чужого добра жадные.

– Ты его убил? – спросила она, сглотнув, – сам?

– Мои люди были в шлюпке, я стоял на палубе один и против меня было два десятка головорезов. А этот хмырь подкрался сзади и ткнул. Умело, знаешь ли, между рёбер. Только о броне не подумал. А я развернулся и в лицо ему выстрелил.

Я достал из тумбочки револьвер и, откинув барабан, показал ей, что у одного патрона наколот капсюль. Выглядело шокирующее. Для неё. А мне просто надо было выговориться. Напряжение, копившееся много дней, выплеснулось наружу.

– Ты наркотиками торгуешь? Оружием? Людьми? – она стала строить догадки.

– Скорее, второе. Только не самим оружием, а технологиями его изготовления. Там всё сложнее намного, не смогу объяснить, – отмахнулся я, сильно жалея, что начал разговор.

– И, хорошо платят? – спросила она.

Я, не говоря ни слова, подошел к стоявшей в углу сумке и открыл её. Сначала продемонстрировал кольчугу и объяснил, что именно она спасла мне жизнь. А потом вывалил ей под ноги слитки и самородок. Наташа протянула руку и с опаской дотронулась пальцем до одного.

– Золото?

– Оно, не самой высокой пробы, но золото. Хочешь, возьми себе один.

Она в ужасе одёрнула руку.

– Я теперь знаю твою тайну, что со мной будет?

– Ничего, – я удивился, – а что должно быть? Можешь позвонить в полицию, за револьвер меня, конечно, примут, но это примерно два года срока. Остальное никто никогда не сможет доказать.

Она глубоко вдохнула.

– Что ты там про вино говорил?

Пить мы не стали. Вместо этого я вызвал такси и повёз её к месту перехода. Лучше сначала показать, а потом только рассказывать. Надо и дядю Сашу сюда свозить, чтобы соблазна не было резать курицу, несущую золотые яйца. Мы вместе вошли в пещеру, я держал в руках мощный электрический фонарь. Дошли до конца каменного коридора. Я предложил её надавить руками в стену. Она честно попыталась. Безрезультатно.

После этого я взялся сам. Руки стали уходить в камень, а вместе с ними плавно округлялись её глаза. Через пару секунд, я уже был на другой стороне. Фонарь остался у меня, так что, она там в темноте. Вылез обратно.

– Теперь поняла?

– Что там? – убитым голосом спросила она.

– Мир. Другой мир. Время там другое, отстаёт от нашего лет на пятьсот, но это не просто средневековый мир и не наше прошлое, совсем другой мир, там есть магия, а кроме людей живут ещё эльфы, гномы и орки.

– И? – после увиденного, она была готова поверить во всё, – что ты там делаешь?

– Сначала маскировался под купца, потом, как следует, изучив теорию, стал бродячим врачом. Набрал себе в команду головорезов для охраны, которые меня везде сопровождают, путешествую по стране и подрабатываю медициной. С современными лекарствами это несложно. Хирургия, конечно, оторопь вызывает, но тоже случается. Несколько раз оперировал. Удачно. Но главный доход – это не торговля и не медицина, главное – технологии. Там есть гномы, как ты знаешь, прирождённые технари, они могут очень многое, конкретно их знания дотягивают века до восемнадцатого. Вот им я продал порох. И образцы и рецепт. Вместе с самим порохом продал технологию применения. Теперь тот мир осваивает пушки. А в следующий раз понесу образец мушкета с кремнёвым замком и модель паровой машины. С последним пока сложно, но постараюсь добыть. Получу ещё сумку с золотом. Собственно, в итоге можно будет не ходить в тот мир, а здесь жить на проценты, но я так не смогу. Буду ходить снова и снова. За оставшуюся жизнь я продвину их прогресс на пару-тройку веков.

– Так вот чем ты занимался и в какие командировки ездил, – задумчиво проговорила она, – тебе помощь какая нужна?

– Да, собственно, никакой. Чем ты мне поможешь? Если только найдёшь оптовиков, торгующих лекарствами. Или оптовую скупку золота, а ещё лучше, чтобы всё вместе, того, кто лекарства за золото продаёт.

– Знаешь, я попробую помочь. Что-то ещё?

– Оружие, взрывчатка, патроны. Может, знакомые военные есть?

– Димка, Димку Столярова помнишь?

– Да.

– Он в армии служит. Прапорщиком.

– Отлично, поговори с ним. Остальное я пока сам додумаю.

– Сейчас чего делать будешь?

– Отдохнуть хотел, сходить куда-то.

– Меня с собой возьмёшь?

– Конечно, пошли.

Но просто отдохнуть не получилось. Позвонил дядя Саша и спросил, получил ли я деньги? Я ответил, что всё пришло, и предложил ещё три килограмма золота. Он тяжко вздохнул, после чего сказал, что да, нужны, возьмёт, только полмиллиона наличкой, остальное переводом в несколько этапов. Меня это устроило более чем. Смотрю, в гору дела пошли, на дешёвом-то сырье. Раньше сложнее было со средствами. Назначил ему встречу в том кинотеатре, куда мы с Натальей отправились. Прибыл коммерсант через полчаса, на машине оно недолго. Оставив Наташу в очереди за попкорном, я подсел за столик в кафе.

Дядя Саша, толстый усатый мужик лет пятидесяти, сидел за столиком и пил кофе. Весь его вид говорил о том, что ему дико лень куда-то выбираться, и он предпочёл бы вести бизнес, не вставая с дивана.

– Здрасте, – сказал я, присаживаясь.

– Привет, Вовик, – ответил он. – Показывай, чего там у тебя?

Я передал ему газетный свёрток, небольшой, но очень тяжёлый.

– Три килограмма, как есть. Я на кухонных весах взвешивал, совпадает.

– Что за клеймо?

– Не знаю, – соврал я, – кустари отливали, да мне и без разницы, лишь бы вес совпадал.

– Кустари. Отливали. Золото, – он задумался, – знаешь, Вова…

– Знаю! – резко перебил я его, – знаю, о чём вы думаете, как бы сделать так, чтобы канал доставки золота оказался целиком в ваших руках, а этого непонятного посредника, которому хоть и полцены, но платить приходится, выкинуть из уравнения. Думаете, не подписать ли на это дело плохих парней? Единственное, что вас останавливает, это то, что плохие парни тоже захотят забрать себе такой канал, а вас тоже выкинут за скобки. Так?

Он нахмурился, но кивнул.

– Но, по итогу и вы, и ваши исполнители всё равно окажетесь в дураках. Поскольку зарежете курицу, несущую золотые яйца. Я мог бы показать вам, откуда всё, только вы не поверите.

– Поверю, – опустив глаза, сказал он, – я нанимал людей, за тобой следили, все показания сводились к одной живописной пещере в лесу, куда ты зашёл и пропал. Там нашли тайник с одеждой, я велел ничего не трогать.

– Ну, и? Какие мысли?

– Машина времени? – он поднял брови. – Уходишь в прошлое, там что-то продаёшь, получаешь золото и назад.

– Словосочетание «временной парадокс» о чём-нибудь говорит?

– Типа, изменить настоящее в прошлом.

– Именно, вот отправился я в прошлое, там убил своего пра-пра-прапредка, вернулся, а меня и нету. Или даже убивать необязательно, достаточно появиться там, сделать вдох и мир уже будет другим. А, следовательно, машина времени – штука невозможная, или возможная, но только если время поливариантно, а количество миров бесконечно. И тут мы подходим собственно, к объяснению. Есть другой мир. Не наше прошлое, а полностью другой мир. И там развитие на уровне пятнадцатого века, только порох не изобрели. Туда я и хожу, проход открывается для меня и только. С собой могу взять только немного ручной клади, рюкзак. Оттуда несу золото и камни, сдаю вам, приношу немалую прибыль, как мне кажется.

– Значит, оставляем всё, как есть?

– Именно, я приношу золото, вы платите, все довольны. Кстати, где мои деньги?

– Он вынул из барсетки толстую пачку пятитысячных и протянул мне.

– Считать будешь?

– Вы ведь золото не взвешивали. Вот и я на веру приму.

Я спрятал деньги в карман пиджака, пожал ему руку и вернулся к Наталье, которая со скуки слопала уже половину ведра.

– Ну как переговоры прошли? – спросила она с набитым ртом.

Я показал ей пачку купюр.

– Неплохо.

– Отлично! Давай, что ли всё спустим?

И мы отправились спускать. Не всё, конечно, только в кинотеатр и ресторан, потом в другой, потом в боулинг, потом гуляли по набережной, уже в два часа ночи, вымотанные и пьяные, вернулись ко мне домой.

В прихожей было темно, я помнил, где что стоит, но моя спутница этим похвастать не могла. Потому и снесли сначала тумбочку, а потом стул. Только после этого моя рука нащупала выключатель.

Наталья сидела на корточках, потирая ушибленную коленку. Довольно красивую, кстати, коленку.

– Слушай, Натали? – начал я, – ты ведь не собираешься домой? Кто тебя там ждёт? Да и поздно уже.

Она встала и подошла ко мне:

– Вов, мы не в школе, мы – люди взрослые, всё понимаем.

Когда я попытался уточнить, она заткнула мне рот поцелуем. Потом взяла за отворот пиджака и потянула дальше в квартиру. Включив свет в комнате, она поинтересовалась:

– Где ты обычно спишь?

Я показал на диван.

– Так, – она обвела комнату хозяйским взором, – бельё, вроде, чистое, подушка вторая есть?

Подушка нашлась. Она потушила свет и прижалась ко мне. Всё действо заняло немного времени, но оба остались довольны. Я не особый ходок по женщинам, но сейчас было легко и приятно, и мне, и ей. Когда люди по-настоящему хотят друг друга, неважно, что и как делать. Насытившись, мы уснули, обняв друг друга. Счастье всё-таки есть на свете.