Текст книги "Разные обстоятельства (СИ)"

Автор книги: Иван Пономарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Пономарев Иван Глебович
Разные обстоятельства

Сколько он себя помнил, думать всегда было его любимым занятием, и, пускай, бросить спорт было несколько ошибочным решением, он ничуть не жалел об этом, ведь освободившееся время он потратил с пользой и удовольствием. В итоге, своими мыслями он стал зарабатывать, не всеми, конечно, но денег было много и он, честно, не знал куда их тратить. У него не было любимой девушки, которую он мог бы водить в театр, дарить ей подарки, копить на большую квартиру для их будущей семьи и детей. Его мать сама зарабатывала неплохо, а отца он не видел много лет, тратить он мог только на себя и более пожилых родственников, дедушки и бабушки всегда отказывались от подарков, самому же ему было нужно для жизни не так и много. Из-за всего этого, после покупки квартиры-студии, деньги он стал тратить на акции, денег стало ещё больше. Зависть окружающих лишила его доброй половины знакомых, он сам распрощался с ними, недоверие к людям было у него в крови. Те же, кто остался, вполне устраивали его и удовлетворяли потребности в общении, так что новых приятелей он не особо и искал.

В итоге, он нашёл куда потратить и эти средства. Купив себе новые кисти, ускорявшие процесс письма и точность движений, новые глаза, а ещё мозговые чипы, ускорявшие мыслительные процессы и улучшающие память, он смог зарабатывать ещё больше. Он пока ещё не знал зачем, но был уверен, что найдёт применение и этим универсальным эквивалентам товара. Были бы деньги, а потребности найдутся, этот человек всем свои образом жизни показывал, что чем больше человек зарабатывает, тем больше же тратит. Сильные мира сего превратили его в объект пропаганды, а ему было всё равно, абсолютно никакого дела до игр наверху. Тем более, что бытие объектом пропаганды не особо обременяло, узнаваемость повышалась только в узких кругах, так что никакого особого влияния на повседневную жизнь это не оказало. Но однажды даже этот апатичный человек не смог остаться в стороне.

'Ян Рудень, двадцать шесть лет, богат, флегматичен, девушки не имеет, предпочтения неизвестны'. Молчаливый охранник в обширном холле офисного здания без какого-либо интереса посмотрел на юношу, чиркнул что-то в бумажном журнале, сделал пометку на сенсорном экране и пропустил того внутрь корпорационного пространства. Всё, что было за пройденной чертой являлось собственностью социальной мегакорпорации, собственностью общей, к которой имел доступ любой гражданин-потребитель. Ян редко ходил сюда, хоть его и звали довольно часто, как символ, нынешний исполнительный директор очень надеялся на пропагандистскую машину, хоть ежегодные отчёты и уверяли, что действенность лобовых действий фанатичных горлопанов падает. Сейчас же у Яна была цель, как и любой человек с ускорителями мыслительного процесса, которому не приходилось работать более четырёх часов в день и выходить за пределы квартиры, он периодически думал о мире, вселенной и человеке. Порой он погружался в виртуальную реальность и бродил по бескрайним абстрактным пространствам полумистического мира, там он и встретил того, кого захотел увидеть вживую, прочувствовать этого человека или то, чем может стать человек. Ян хотел забрать часть депозита и потратить его на путешествие в далёкие горы, для этого было нужно личное присутствие.

Весёлая, даже слишком, девушка активно присутствовала рядом с молодым человеком всё время, что он был в офисном здании, как сопровождающий. Это самое активное присутствие заключалось в том, что при почти статичном нахождении в пространстве корпуса, всё её остальное тело непрерывно двигалось и вращалось, было похоже, будто бы робот взбесился и теперь, в результате сбоя в программе, его лихорадит. Было какое-то странное беспокойство в глазах этого гиперактивного существа, словно она боялась замолчать или прекратить движение хоть на секунду, боялась того, что последует за мгновением безмятежности. Ян посмотрел на её лицо, кстати, довольно миловидное, смотрел он снизу вверх, незнакомка была выше его сантиметров на пять. Сквозь светлую кожу еле просматривались тончайшие проводки на боковых поверхностях головы, такое часто бывает, когда человек ограничивается внедрением имплантатов, влияющих на деятельность мозга, но кожный покров или черепную коробку не трогает. Всё встало на свои места, девушке имплантаты были нужны для работы, но ни для чего иного, поэтому в относительно разгруженные от мозговой деятельности моменты она забивала сознание всем, чем только могла. Беглецы от собственных мозгов, их становилось всё больше.

– ...а это – наш новый кофейный автомат, говорят, будто он варит кофе так же хорошо, как и настоящий батиста, бессовестно врут! – девушка залилась задорным смехом. Было более чем очевидно, что барышня просто не знает о чём ещё можно сказать. В этот момент, очень некстати, как и всегда, внутри парня повернулась какая-то зловредная шестерёнка, заставляя быть гнусным.

– А что вы думаете о целесообразности сохранения человеческого персонала на обслуживающих должностях? – где-то глубоко в душе Ян улыбнулся зловредной улыбкой, но внешне это никак не проявилось.

– Думаю, что это будет слишком поспешно, пока ещё автоматика не научилась вкладывать нечто, наподобие души, в дело, которое делает. – Ответ был более, чем достойным, а сделанные ранее выводы оказались ошибочными, это был просто активный и эмоциональный человек, который пытался развлечь собеседника. Парню стало неловко.

– Вы, случайно, не знаете ли хорошего места?

– Знаю, если вы не слишком заняты, то можно будет заглянуть туда после того, как завершите дела, – девушка хитровато улыбнулась и подмигнула. Ян про себя подметил, что у неё зелёные глаза, странного, слишком яркого цвета. Да, природных глаз в этом веке не было почти ни у кого.

– С вашего позволения, – юноша попытался улыбнуться в ответ, получилось ли это у него, так и осталось загадкой.

В этот самый момент перед мило беседовавшей парочкой предстал служащий офиса, ответственный за операции с депозитами, длинный и худой как струна, он носил такую же тонкую бородку, аки у фараона, а правый его глаз взирал на мир сквозь старомодный монокль. Этот пафосный тип тихо кашлянул, ожидая внимания к своей персоне, после чего открыл стеклянные двери в деловой кабинет с таким видом, будто отворял ворота, ведшие в тронный зал. Пожалуй, стекла в этом помещении было настолько много, что это могло бы вызвать восхищение даже у самого придирчивого прогрессивного критика дизайна нового времени. Стеклянным было всё, от полок шкафов и стульев до стен, которые были устроены таким образом, что их прозрачность зависела от воли хозяина кабинета и положения рычажка управления, соответственно. Стоило только служащему сесть за стол, он в тот же момент дёрнул переключатель, эту функцию решили оставить механическому регулятора по той простой причине, что никто не мог быть уверен в том, что её не смогут взломать, а бывали моменты, на которые смотреть не стоит вовсе.

– Ян Михайлович Рудень, мы очень рады приветствовать в стенах нашего офиса, – произнесено, правда, это было, будто нет. – Для протокола я должен уточнить у вас цель прибытия. Вы ведь пришли для того, чтобы снять часть денег с депозита, правильно?

– Абсолютно.

– Кратко и верно, что ж, перед осуществлением данного процесса я должен предупредить вас, что данное действо несколько ослабит финансовую мощь нашей корпорации и несколько сократит ваш годовой доход, а, как известно, каждая монетка на счету, – слушать эту нужную речь было решительно невыносимо, но приходилось принять к сведению, что это всего лишь чёртова работа этого напыщенного индивида. Ян часто предпочитал думать о людях худшее, так сложнее в них разочароваться.

– Я приму это к сведению в следующий раз, обязательно. А теперь передайте мне, пожалуйста, тридцать три тысячи евро и я более не буду отнимать у вас время, – служащий послушно осуществил перевод требующейся суммы на карточку клиента и, проводив удаляющегося молодого человека несколько скептически взглядом, засел за ноутбук.

Извечно солнечное улицы нового города, будто бы насмехавшиеся над стереотипами о старом, приветствовали Яна и его спутницу блеском проспектов и линий. Здания из стекла и металла, стилизованные под венский модерн, вмещали в себя огромное количество предприятий малого бизнеса, корпорация специально выделила под это несколько кварталов и застроила их в схожем стиле, создав своего рода отдельный волшебный мир внутри спешащего и неостановимого мегаполиса. Четыре из пяти линий были пешеходными и оживлялись бесчисленным количеством раскидистые деревьев, крона некоторых из которых находилась на уровне третьего, а то и четвёртого этажа, что, правда, меркло перед самими модерновыми гигантами двенадцати этажей в высоту.

В угловом помещении одного из таких зданий и находилась кофейня, возможность одновременно смотреть на перекрёсток автомобильных пространств, дом помещался на углу автомобильной линии и проспекта, и на неспешно прогуливающихся пешеходов только добавляла привлекательности. Столик на два места в укромном уголке не был предназначен для обширной трапезы, но для размещения на своей поверхности двух кофейных блюдец вполне подходил. Севшие за него молодые люди не спешили переходить к активной беседе, изначально обмениваясь только короткими фразами о погоде и потоке машин. Но внезапно в рядовой простоте бытового разговора наметилась брешь.

– А почему ты тогда спросил про замещение человеческого персонала? – Наташа, так звали девушку, слишком часто, по мнению Яна, эксплуатировала мимику лица, подчёркивая каждое слово и каждую интонацию.

– Просто это довольно актуальная тема, а в отношении офисных сотрудников ещё и очень актуальная, пока социальные резервы корпорации позволяют удерживать такое количество сотрудников, но, кажется мне, скоро ситуация изменится, – парень ушёл в эмоциональную защиту, взяв в руку чашку с намерением сделать несколько маленьких глотков. Девушка же продолжила, хитро улыбаясь, смотреть ему в глаза, которые только подчёркивали эмоциональную серость Яна своим цветом.

– Я так понимаю, ты собрался отправится куда-то?

– Да, далеко, – несмотря на общую непривычность ситуации и, казалось бы, очевидный дискомфорт от излишнего интереса к своей персоне, ему не хотелось побыстрее убраться отсюда, а скорее наоборот, остаться. Но ни в коем случае не жертвовать поездкой, нет.

– А когда ты вернёшься, можно ли мне будет надеяться на встречу с тобой?

– Если пожелаешь.

В общей сложности, они просидели в кофейне ещё полчаса, не более, ничего существенного далее в разговоре не было, да и сами темы были исключительно общими и обсуждение было довольно поверхностное. Потом, когда молодые люди вышли на улицу, она весело убежала в сторону ближайшей станции метро, старательно помахав на прощание рукой, он же стоял и смотрел как удаляется случайно встреченная девушка, с которой, по-видимому, он встретится ещё не раз. До отлёта самолёта, на который билет был уже заказан, оставалось три часа, ехать – чуть больше двадцати минут, плюс десять на прохождение всех необходимых служб, будь Ян кем-то другим, он бросился бы девушкой, в лучших традициях романтических мелодрам, догнал её и стал говорить о глупых вещах, вроде вечности и неземного счастья, но в том и был весь Ян, что он всегда оставался собой. Молодой человек вздохнул и медленно пошёл в противоположную от метро сторону, новый знакомый просил привезти ему что-нибудь с исторической родины и Рудень был намерен приятно удивить его.

На окружающий мир уже спускались сумерки, особо яркие, золотисто-рыжие лучи заходящего солнца пробивались сквозь полусферическую крышу здания аэропорта. Здесь, как и во всех офисах корпорации, практически всё было сделано из стекла с небольшим разбавлением этой частично – прозрачной, частично – матовой, массы металлом. Людей в помещении было несчётное количество, но из-за колоссальных же размеров этого самого помещения казалось, будто их нет вовсе, только редкий спешащий деловой мужчина прибегал мимо длинного ряда из сносной удобности кресел, на котором сидел Ян. Он проверял почту через наручный гаджет, выглядят при этом несколько старомодным, несмотря на свой возраст, многие из таких же молодых людей устраивали портативные компьютеры себе в киберпротезы рук, в то время как ему они были нужны исключительно для скорости работы с печатающей поверхностью.

Во внутреннем кармане его пиджака лежал, как ему казалось, самый ценный подарок, какой можно было привезти скучающему по родному городу человеку – небольшой, но добротный томик стихов. Малоизвестные, а то и вовсе неизвестные поэту писали ничуть не хуже проверенных годами ветеранов, какое счастье, что владелец книжной лавки решил заказать тираж сборника его личных избранных произведений. Стоило это, конечно, ввиду малого тиража, денег немалых, но тем ценнее внутренне ощущался этот подарок. Ян проверил его наличие в выше указанном месте хранения и, удостоверившись, что сборник на месте, оправился к воротам отбытия.

По прибытии в далёкие горы, неизвестно каким образом оказавшиеся в ведении корпорации, парня должен был встретить монах, подробности не были озвучены, видимо, по той самой причине, что они были излишним. И действительно, стоило Яну сойти с трапа, как он увидел смуглое лицо титанического роста человека, облачённого в длинные оранжевые одежды. Спокойное сверх всякой меры, лицо монаха взирало на мир с длинной жилистой шеи, основание которой было укутано в всё то же жёсткое на вид одеяние. Стоило гостю показаться из самолёта, как человек в тот же момент глазами впился в него и не спеша двинулся в его сторону. Вид надвигающейся смугло-рыжей громадины не мог не вызывать тревогу, особенно учитывая то, что она не издавала ни звука ни одеждой, ни голосом. Вокруг монаха будто бы возник вакуум, поглощавший любые звуки своей безмятежной простотой и спокойствием. Он неумолимо приблизился к Яну и пустым, ничего не выражавшим голосом сказал:

– Проследуйте за мной, – он развернулся и показал тем самым своему спутнику сложное наслоение из листов живого металла вместо задней стороны своей шеи. Можно было предположить, что подобным образом выглядит вся область его позвоночника и внешние стороны рук и ног. Подобные ему часто модифицировали своё тело подобным образом, но ничего нельзя было сказать точно, все прочие интересующие в данный момент части тела были скрыты.

Более монах не говорил, только шёл вперёд, следуя одному ему известному пути, порой оглядываясь, проверяя наличие встреченного им человека и, удовлетворившись увиденным, едва заметно кивал и поворачивал голову обратно. Так, в молчании и некоторой неловкости, они прошли несколько сот метров, после чего сели на электричку и через три станции сошли в горах, далее – по длинной извилистой тропе, на которой еле умещались два человека, причём, не особо широких. Но то, что Ян увидел в конце пути, стоило бы и куда более сложного путешествия. Вместо очередного полусферического здания с прозрачной крышей, в котором ночью собираются для медитации различные практиканты духовных учений, перед ним предстал настоящий буддистский монастырь, возможно, конечно, построенный не так давно, но в таком случае очень качественно и с чувством глубокого трепета перед традициями. Монументальная арка состояла из грандиозных оранжевых колонн, на которых в нескольких местах слезла краска и ступенчатой крыши кирпичного цвета, в стороны от арки расходились каменные серые стены, в которых были отчётливо видны булыжники. Во дворе же гордо и одиноко располагалась обширный островок земли, покрытый травой, из которого торчало, хотя в данном случае скорее произрастало, раскидистые дерево, видно, некий гибрид сакуры и ивы, под её сенью сидел человек европейской внешности в просторных белых одеждах, подобных тем, что были на монахе. Не повернув головы, человек тихо сказал:

– Артур, можешь быть свободен, – встретивший дорогого гостя смуглый великан молча поклонился и удалился в одно из боковых строений, Ян только сейчас заметил, что тот и правда принадлежал к европейцам, несмотря на темноту своей кожи. – А вы, дорогой друг, присаживайтесь удобнее, думаю, у вас есть о чём спросить и что рассказать. – Несколько вычурная манера говорить, которая чаще раздражала, теперь казалась молодому человеку даже отчасти привлекательной.

Пока Ян шёл в направлении дерева, перед его мысленным взглядом пронёсся тот примечательный визит в виртуальную реальность, когда он встретил этого человека. В то время как полупрозрачные изображения незнакомых аватаров пользователей основали туда-сюда, бледное электронное нечто мирно сидело на обрыве скалы и смотрело вдаль. Он ничем не рисковал и мог позволить себе находится на самом краю и ощущать всё великолепие естественного мира в красках его искусственного отражения. Сначала парень не хотел тревожить незнакомца, но позже тот сам обратил на него внимание, они разговорились. Теперь же людям предстояло вживую увидеть друг друга, что для одного из них обещало быть некоторого рода шоком.

– Я очень рад, что вы прибыли, это прекрасное место для созерцания окружающего мира, – в тени дерева металлом блеснули зубы, а глаза загорелись несколько лукавым огоньком, казалось, всё в человеке напротив настолько притворно, что даже естественно. Ян застыл в своеобразной двери в шалаш, образованный ветками дерева, когда встретился взглядом с ядовито-янтарными зрачками. Чёрное их обрамление, включавшее как белки, явно искусственные, так и покрытые угольной пылью веки, выделяло это искренне непонятные зеркала души, уставившиеся на мир вокруг жадным взглядом.

– Я привёз вам подарок, прошу, – молодой человек протянул книжку с плохо скрываемой опаской, что вызвало ещё одну металлическую улыбку. Только в этот раз улыбка была неожиданно искренней, а глаза, насколько могли, наполнились некоторым трепетом, когда руки странного, только отчасти телесного, цвета, дотронулись до обложки.

– Благодарю, это очень неожиданно, что вы решили подарить мне физическую книгу, их сейчас почти и не делают. Надеюсь, мой подарок также порадует вас, но, – он заговорщически прищурил глаза, – позже. А сейчас, думаю, вам стоит отдохнуть с дороги, проходите в здание за моей спиной, служащие позаботятся о вас.

Не совсем поняв в первые моменты, о каких "служащих" идёт речь, Ян пришёл к пониманию, как только вошёл в здание, большинство окруживших его людей монахами не являлось. Порой, проходя мимо очередного пересечения коридоров, он оглядывал уходившие вдаль пространства и в них мелькали оранжевые одежды, но куда чаще он видел чёрные брюк в сочетании с чёрными же жилетами и белыми рубашками. Стук туфель пугающим эхом разносился по всему зданию, которое никак не могло быть предназначено для того, чтобы быть использовано подобным образом, служители безмятежного культа бы просто не вынесли подобного шума. Когда парень подходил к очередному входу в комнату, оттуда резко, не без умения, выскользнула девушка с бесконечно счастливым взглядом зелёных глаз, будто радующихся каждой частице окружающего мира.

– Сергей Юрьевич попросил меня проводить вас в жилой комплекс и помочь вам расположиться, – яростно жестикулирующее нечто с короткими волосами вороного цвета, едва длиннее классического ёжика, настолько лишь, что волосы не торчали из кожи, а лежали на ней, увлекло за собой, уже было потерявшегося, гостя.

Выпорхнув на улицу, девушка повела его к отдельно стоявшему достаточно богато, но не вычурно, отделанному зданию, которое сильно выбивалось из общей картины храмового комплекса, однако всё это обилие стекла, довлевшее над крохотными вкраплениями металла, старалось выглядеть хотя бы отчасти родным. Что же касается сопровождавшей, в сущности, нельзя было быть уверенным, что это именно она, а не он, ничего не указывало на принадлежность к женскому полу, если бы Ян не умел бы различать людей по характерным чертам конечностей, то никогда бы сей примечательный факт и не осознал. Правда, он не мог и подумать, что хоть у одного парня мог бы быть подобный нос, слишком аккуратный и вздёрнуто-задорный, людям мужского пола такие обычно ломают.

– Надеюсь, вам понравится у нас, – произнесла девушка, как только они вошли в отведённый гостю номер, эта фраза была слишком обычной, слишком подчёркнуто-официальной, чего Рудень ожидать никак не мог, всё место в целом и человек перед ним в частности, настраивало его на необычно-неожиданные фразы и действия. – Сергей Юрьевич приглашает вас на ужин, он состоится в основном здании комплекса в восемь, там он и предполагает с вами поговорить. Простите ему его занятость, он никак не мог подумать, что вы прибудете так рано.

С этими словами, она в мгновение ока покинула комнату, оставив Яна наедине со странно гармонирующими пейзажем и обстановкой. У одной из стен довольно аскетичного вида помещения стояла кровать, совмещавшаяся со шкафом, полным книг, у другой же стены стоял многофункциональный комплекс, состоявший из одноместного стола со стулом, универсальной кухни и душевой кабинки. Это ни разу не была трёхкомнатная квартира, в которой он жил, и в которой даже самая маленькая комнатушка была вчетверо больше этой, но он отчего-то не ощущал дискомфорта. Оставалось ещё целых пять часов до ужина, поэтому парень решил пройтись по книжным полкам.

В итоге, от книг, найденных им в доставшиеся помещении, его пришлось отрывать, за десять минут до начала мероприятия за ним зашла всё та же девушка, чьё имя, как оказалось, было Марта. Она не скрывалась, не кралась, но её прибытие замечено не было, голова же самого Яна болела страшно, вернее, не болела, но пребывала на грани, поскольку несмотря на совершенство его искусственных дополнений к мозгу, проглотить восемь романов со всем их вложенным смыслом, не говоря уже о сюжете, было сложно даже в такой ситуации. Появление Марты стало своего рода спасением, пускай и не слишком желанным, но благодарить её было за что. Припоминая последние лет шесть своей жизни, парень вспомнил, что особо-то и не отдыхал, предпочитая работать просто не так усердно, как мог бы, с перерывами большими, чем они были необходимы, это позволяло напрягаться не так сильно, но и никакого действительного отдыха не давало. После того, как это обстоятельство было понято и принято, странное расслабление состояние, тем не менее, требовавшее притока новых знаний, другого рода, нежели раньше, стало хотя бы объяснимо.

Вопреки достаточно торжественному анонсу, ужин пиршеством не оказался, был накрыт только один столик на двоих, что несколько огорчало, поскольку излишняя сосредоточенность собеседников друг на друге порой играет злую шутку. За указанным столиком уже сидел, скорее ухмыляясь, чем улыбаясь, всеми своими металлическими зубами, Сергей Юрьевич, одет он был в нечто скорее японское, нежели местное, просторное светлое многослойное одеяние скрывало какие-либо подробности его внешнего вида. Ради честности стоит сказать, что головы и кистей вполне хватало неискушённому зрителю чтобы, как минимум, удивиться. Несмотря на общую аскетичность обстановки, кажущуюся, конечно же, находившиеся на столе блюда вполне можно было деликатесами, характерными только для юга владений корпорации, они, конечно же поставлялись в северные районы, но явно не в таком качестве, как здесь.

– Знаете, совсем уже от мира сего отмежёвываться стал, совсем забыл про ваш приезд, даже почту не читал, хотя письмо-то пришло, с указанием всего в точности, а я не прочёл, позор мне, – говорил Сергей Юрьевич с определённой долей сожаления в голосе, и, вроде как, даже некоторые мускулы его лица силились изобразить нечто вроде обеспокоенности, но по сути это был всё тот же ухмыляющийся поживший джентльмен с седыми волосами и хаотично-аккуратной бородкой. А глаза, эти тлеющие угольки в пепелище пожара, всё так же с насмешкой смотрели на окружающий мир.

– Ничего страшного, со всеми бывает, – вяло прокомментировал Ян, с ним творилось нечто не совсем ему понятное, он так стремился сюда, приехал, увидел множество необычных вещей и теперь чувствовал какое-то опустошение, сам про себя он решил, что это своеобразная "усталость от чудес". Но услышать что скажет ему странный человек всё же хотелось. – Давно вы переехали сюда?

– О, всего пару лет назад, может даже меньше. Хотя средства имелись и ранее, – собеседник несколько мечтательно повёл бровями, будто вспоминая о чём-то. На лице промелькнула тень меланхолии, столь чуждая и неожиданная, что любой наблюдатель счёл бы её всего лишь видением. – Я полистал сборник, крайне занятная вещь, особенно мне понравилось нечто про злобность города, чудесно. Многим не хватает, да и не хватало ранее, свежего взгляда на освещаемые темы, любовь, дружба, красота и непогрешимость родины, малой и большой. Почти всё из этого в своём первоначальном виде перестало существовать лет этак десять назад, а нового дыхания искусства не чувствуется. Странные люди, эти художники, всех мастей, от мастеров масла до мастеров слова, давишь на них – они творят и развиваются, но стоит оставить в покое – можешь забыть о прогрессе.

– Стало быть, вы ратуете за прогресс, – парень не был уверен, почему он употребил именно это архаичное слово, но думал, что этому способствовала окружившая его атмосфера.

– Конечно, разве могут быть какие-то сомнения по этому поводу? – ответ не то, чтобы был необходим, красноречивого взгляда Яна, окинувшего комнату, было вполне достаточно. – Ратовать за прогресс и отвергать прошлое – вещи совершенно разные и никак не связанные. Хотя, я пожалуй погорячился, они связаны, но иным способом, нежели принято считать. Отвергают прогресс и отвергают же прошлое одни и те же люди – недоумки. – Последнее слово он подчеркнул.

Где-то вдалеке люди каждый день ходили на работу, уставали, порой думали о жизни и им вполне хватало тех мимолётных мгновений чтобы определить очертаний мира вокруг. До какой глубины систематизации мог дойти человек, не занятый фактически ничем? А его глаза, прожигающие и негаснущие, всё смотрели и, видимо, знали о рассуждениях собеседника, но губы молчали и лишь улыбались в ожидании грядущих вопросов.

– Вы несколько более радикальны, чем я думал, – не видя причин скрывать хоть что-то от человека напротив, поскольку, видно, в этом не было никакого смысла, Ян решил говорить откровенно.

– Думается мне, что вы даже не подозреваете насколько, – довольная ухмылка расплылась ещё шире, глаза сузились, а корпус с наслаждением несколько откинулся назад. – Вы когда-нибудь думали о человеческом достоинстве? Его гордости, справедливости, настоящей, а не общепринятой? – Глаза широко раскрылись и налились, насколько могли налиться искусственные сферы, такой энергией, которой, казалось, не дала бы и сотня атомных станций. Дождавшись отрицательного покачивание головой собеседника, он продолжил. – Дело том, что моя работа была связана... с людскими смертями и, как можно догадаться, это наталкивало меня на определённого рода мысли. Почему умирают эти люди, почему именно в то время и именно там? Я никогда не верил в высшие силы, так что позаимствовать чёткий ответ из святых источников я не мог, сложно принять как данность волю существа, который в твоём понимании не существует и существовать не может. И именно тогда я пришёл к выводу, что причин людским смертям, в качественном отношении, нет. К этому ведёт причинно-следственная связь, не более, и каждый человек властен над своей судьбой в дальней перспективе, но ничего не может изменить, сильно, в конкретный момент. Люди умирают, потому что они смертны, вот и всё. О, как меня это разозлило, невероятно, кошмарно, тогда я стал рассуждать о справедливости, ведь, по предыдущему выводу могло показаться, что её не существует. И да, без сомнения, во вселенском плане справедливости и правда нет, единственный её источник – это люди, а люди, как известно, создания непостоянные и изменчивые...

Доподлинно неизвестно, почему люди так любят говорить во время принятия пищи или восполнения запасов жидкости, возможно, эта ситуация инстинктивно воспринимается как безопасная и данное её восприятие способствует расслаблению. Но во время этого разговора есть хотелось не слишком, в противовес лёгким и повседневным темам, темы, предложенные Сергеем Юрьевичем, человеком, от которого, вероятно, не стоило ожидать ничего другого, мотивировали организм напрягать слух, глаза и мозг, всё, что отвечало за восприятие информации, но отключало прочее.

– ...Но стоит ли печалиться по поводу того, что такое фундаментальное понятие, для всей человеческой морали, как справедливость, оказалось в трясущихся руках существ настолько разных, что они сами делят себя на расы, религии, классы, социальные группы? И да и нет, таков будет мой ответ, – Сергей многозначительно улыбнулся, давая понять, что никаких более объяснений по данному вопросу ждать не следует. – Примечательная счастливая случайность, кстати, что мы встретились, я редко выхожу в интерсеть, предпочитаю автономную работу мозга. И вам советую порой думать без связи с внешним миром.

– А вы бывали за пределами корпорации? – отчего-то Ян был уверен, что собеседник, учитывая его пристрастие к целому ряду вещей необычных или редко встречающихся, наверняка в своё время хотя бы испытывал желание посмотреть на мир.

– Да, мне доводилось бывать в культурных зонах дряхлого Ближнего востока и не менее трухлявой, в сущности, Азии, милое зрелище, даёт немало пищи для мыслей. Бесстрашно прошлое, встречавшее смерть и невзгоды с улыбкой и широкими объятьями, хотя, наверняка оно было иным. Но стоит мифу обрести форму и физический носитель, как его можно приравнять к правде, не так ли? Я слышал множество мифов, люди вдалеке от мегаполисов, посещение подобных мест не регулируется, поскольку никто не видит в этом смысла, любят травить байки про королей и рыцарей, князей и прочих, заслуживающих в их сознании облагораживания, которые творили почти чудеса.

Сергей Юрьевич на секунду задумался, потом дёрнул левой рукой, сдвигая вверх по предплечью рукав просторных одежд, на запястье засветились голубоватые цифры.

– Мы могли бы ещё долго сидеть и беседовать, но, думаю, стоит сделать перерыв. Перенасыщение любого рода информацией никогда не бывает на пользу. Завтра, если вы не против, Артур отведёт вас в одно место в горах, которое возможно вас заинтересует, если же нет – вы просто совершите расслабляющую прогулку, – на мгновение показалось, что голос собеседника стал чутка заботливым, но тут же преобразился в эмоционально-нейтральный. Было видно, что гостеприимный хозяин устал и беспокоить его хоть сколько-нибудь дольше, было бы грубостью. Да и у самого Яна голова всё так же болела, как и после прочтения тех книг.