Текст книги "Преднамеренное похищение (ЛП)"
Автор книги: Ив Лангле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
То, каким именно образом они с Джаро сбегут, когда она его найдет, все еще не приходило ей на ум, но она надеялась, что они вдвоем найдут решение – или умрут, пытаясь это сделать. Пантариста всегда говорила, что самая большая честь – умереть в бою. Лично она предпочла бы сначала дожить до глубокой старости, прежде чем заняться проверкой этой теории.
«И я была бы не прочь побольше поединков плотской радости с моим фиолетовым воином».
Через некоторое время блужданий ей пришло в голову, что она не имеет ни малейшего понятия, где искать Джаро, и чем больше времени у нее уйдет на поиски, тем больше вероятность, что ее разоблачат. К этому моменту она несколько раз едва не столкнулась со слугами и не могла рассчитывать, что ее везение будет длиться вечно.
И вдруг, словно некий божественный дух прислушался к ее мольбам, она услышала грохочущий ропот его голоса, проходящий сквозь занавес, задернутый над аркой.
Но как проскользнуть внутрь, не будучи замеченной?
Отголоски ее скользящих шагов могут выдать, как она двигается, чтобы спрятаться за витиеватой статуей инопланетянина, у которого членов больше, чем у нее отверстий – и это по меньшей мере вызывало беспокойство. Заглянув за край пьедестала, она увидела слугу, толкающего тележку на воздушной подушке, нагруженную серебряными тарелками под куполообразными крышками. Он остановился перед крытым входом. Сначала поправив сюртук, краснокожий одноглазый трехножец отдернул занавес и вошел в комнату.
– Освежающие напитки с закусками в соответствии с требованиями доставлены. – Пока он обращался к обитателям комнаты, Эйли спешно прокралась к тележке и нырнула под ее драпированную ткань. К счастью, на той полке внизу, где она скрылась, были только салфетки, и она съежилась калачиком и затаила дыхание, чтобы слуга ее не заметил, пока вкатывал сервировочный столик в комнату.
– Доставь их сюда. – Этот женский голос пронизывала стальная нотка, которая странно напоминала ей Пантаристу с ее серьезным подходом к делу.
Тележка, дрейфуя по полу, тихонько гудела, и прежде чем остановиться, медленно двинулась вперед. Эйли, затаив дыхание, прислушивалась, выискивая подсказки, которые помогли бы ей понять численность врагов в этой комнате и где находится Джаро.
С тарелки было поднята куполообразная металлическая крышка, этим распространив резкий запах, проникающий даже сквозь ткань, за которой она пряталась.
– Могу я соблазнить тебя пирожными кигар? – спросил раньше звучавший стальной голос.
– Я правда не могу здесь задерживаться, – ответил Джаро грубоватым голосом.
Она достаточно хорошо узнала его нрав, чтобы, судя по голосу, понять, что он недоволен. Эйли задавалась вопросом, что ему пришлось выстрадать в то время, пока она вооружалась и с его кузенами планировала его побег.
– Но ведь мы еще даже не начали. Несносный Джаро. Как только до меня дошли слухи, что ты пристыковался в доках, мне с трудом верилось, что ты не пришел тут же ко мне. Тебе стоило хорошенько подумать, прежде чем пытаться от меня увиливать.
Брови Эйли нахмурились от этой едва заметной угрожающей интонации в голосе.
Она все еще не могла четко определить точное количество находящихся в комнате, так как звон посуды и шорох тканей могли вводить в заблуждение.
Осмелиться ли ей попытаться хоть одним глазком выглянуть из-за ткани тележки, или такое движение привлечет внимание к ее укрытию?
– Рекслия, я был занят другими делами, от выполнения которых твои охранники меня и уволокли.
– Да-да, слышала я о той рабыне, с которой ты резвился в переулке, – в голосе женщины сквозило явное отвращение. – Вообще-то я считала, что ты самец уровня посолидней. Зачем развлекаться на улице с сопротивляющейся варваркой, если и так можешь всем этим насладиться? Ну же, Джаро, дай я тебе напомню, почему я единственная самка, которая тебе нужна для объезжания твоего члена.
«Что?» У Эйли аж глаза округлились от разбушевавшейся в ней ярости.
Она не стала заниматься предварительной проверкой; она просто выскочила из своего укрытия, вытянув вперед руки, удерживающие кинжалы, ошеломив обнаженную трехгрудую женщину, нависшую над Джаро – «над моим мужчиной».
Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы, будучи слишком ошарашенной, переварить это разворачивающейся перед ней зрелище.
Одетый лишь в малюсенькую набедренную повязку, с блестящими, намазанными маслом мускулами и уложенными волосами, окруженный множеством обнаженных шлюх, не считая той, что прожигала Эйли взглядом, ей улыбался Джаро.
– Тоже пришла объездить мой жезл, да?
– Охрана! – завизжала самка со стальным голосом.
Разозлившись и, пожалуй, слегка ревнуя, хоть и не признавая этого, Эйли отбросила капюшон.
– А я-то уж подумала, что тебя похитили и ты нуждаешься в спасении.
Он пожал плечами.
– Меня похитила стая красоток, пришедших в бешенство из-за того, что я вынуждаю их ждать, когда соизволю их ублажить. Ну что тут скажешь? Мои выдающийся способности простираются от сражений вплоть до спальни, как тебе хорошо известно. Или ты уже забыла тот переулок?
Его подмигивание и слова тут же вызвали в ее памяти кое-что из того, что он с ней вытворял. И проделывал с… этими шлюхами!
В то время как от его напоминания о ее собственной слабости относительно него у нее щеки залились густым румянцем, свое смущение она скрыла под маской гнева. Задача не из сложных, учитывая, насколько она была взбешена.
– Поверить не могу, что я так тряслась о твоем благополучии! – выкрикнула она, развернувшись, чтобы выбежать из комнаты именно в тот момент, когда в комнату посыпались охранники.
– Я не при чем, что мое мастерство востребовано. Разве это не одна из причин, почему ты меня выбрала?
– Да пошел ты на хрен! – бросила она через плечо.
– Пристрелите ее! – прокричала Рекслия.
Прежде чем трехгрудая самка перестала кричать, Эйли подняла пистолет и открыла огонь по охранникам, но в конечном итоге ей пришлось покончить со стрельбой, так как перед ней возникло практически обнаженное фиолетовое тело.
Он прорычал:
– Только посмейте тронуть хоть один волосок на ее голове! – Джаро набросился на оставшихся охранников, не замедляя скорость, даже тогда, когда они выстрелили в него несколько раз из шокера для оглушения.
Эйли пришло в голову, что она могла бы ему помочь, но по-прежнему будучи очень разозленной, она врезала кулаком одному из охранников, не поглощенному потасовкой с Джаро, и гордо вышла из комнаты борделя. «Подлый, гребаный придурок, пусть сам себя спасает». Она добралась до парадного вестибюля целой и невредимой, после перестрелки с несколькими охранниками, которые встретились ей на пути, а в одном случае и обезглавливания, прежде чем Джаро догнал ее и развернул.
– Ты что, принцесса, не слышала, что я сказал? Я сказал: «Стой!»
Она окинула его ледяным взглядом.
– Да мне плевать, что ты сказал. Теперь, когда вижу, как я ошибалась относительно необходимости тебя спасать, я сваливаю.
– Нет, даже не думай.
– А я говорю, что сваливаю! – прокричала она.
– Отчего ты так злишься? – спросил он, в то время как небрежно направил пистолет в сторону и выстрелил в подкрадывающегося к ним убийцу.
– Я вовсе не злюсь, – прорычала она, все еще не в силах избавиться от зрелища той донага раздетой женщины прямо перед Джаро, и что еще хуже, от мыслей, что он отлично знал эту трехгордую шлюху. Испустив крик разочарования, она повернулась боком, лезвием своего кинжала пронзив насквозь убийцу, который задумал воспользоваться колонной, чтобы подкрасться к ней.
Она вытерла кинжал о головной убор своей жертвы, но стоило ей вновь направиться к выходу, как Джаро опять встал перед ней.
– Прочь с дороги! – приказала она.
– А ты заставь меня.
На этот раз она не стала себя сдерживать и, замахнувшись, впечатала ногу в его мужское достоинство. Надо отдать ему должное, он не завизжал, как девчонка, и не согнулся. Правда, в его глазах блеснул опасный блеск.
– Ну, это было неуместно. Но твое наказание за это потом обсудим. А теперь изволь объяснить, почему ты так на меня злишься? Здесь я пострадавший, не забыла?
– Ага, видела я, как ты страдал от всех этих голых баб, – прорычала она.
Его лоб нахмурился, а потом его губы растянула широкая улыбка.
– Да ты ревнуешь!
– Вовсе нет, – парировала она. – Я просто-напросто раздражена, что впустую потратила свое драгоценное время, спасая твою фиолетовую задницу, вместо того, чтобы возвращаться домой.
Ее слова стерли улыбку с его лица.
– Ты никуда не уезжаешь. Я запрещаю.
Он что? Она уставилась на него, разинув рот, а потом рассмеялась.
– Послушай, ты мне не хозяин. И тебе меня не остановить.
Она бросилась на землю, и, поддавшись внезапному импульсу, он выпустил ее руку из своей хватки. Быстро перекатившись, она вскочила на ноги и, побежав, вырвалась через дверь борделя, проносясь мимо обоих удивленных кузенов, стоящих посреди груды вырубленных охранников, и вниз по безлюдной улице. По-видимому, находившиеся рядом местные обитатели бежали от этого насилия.
Оставшись одна, в полной тишине, она внимательно прислушалась, но не услышала никаких признаков преследования, и, конечно же, она не испытывала разочарование, что, несмотря на свои слова, он не захотел за ней последовать. Джаро ей не нужен. Более того, он уже столько раз давал ей свое семя, что она, скорее всего, носит его ребенка, а это значит, что она могла отправляться к себе домой. В родной дом, где жизнь шла по установленному порядку, без хаоса и эмоциональных потрясений, которые он ей доставлял.
Когда у нее земля ушла из-под ног, она только и смогла, что пикнуть, когда вдруг поняла, что ее перекинули через мускулистое плечо. Глянув вниз, она с удовлетворением отметила обнаженные фиолетовые ягодицы мужчины, несущего ее, а полоску ткани в их складке, удерживающую его набедренную повязку на месте, по меньшей мере интригующей. Неописуемое удовольствие наполнило ее, однако упрямая гордость его пересилило.
– Немедленно поставь меня обратно!
– Поставлю, когда сочту это нужным, – прорычал он.
– Ну а я уже считаю это нужным, так что… – он крепко удерживал ее ноги, но руки он ей не связал. Достав пистолет, она проверила, остался ли он по-прежнему на оглушение, после чего стрельнула ему при ходьбе поигрывающую мышцами ягодицу.
Он содрогнулся, но продолжал идти. Она снова стрельнула в него, и в ответ на это он шлепнул ее по заднице.
– Почему ты не отрубаешься? – крикнула она, колотя прикладом пистолета по его спине. Недолго, правда, потому что Бракс с Ксарном, следовавшие за ними по пятам, вырвали его у нее из рук.
– Инъекция адреналина. Рекслия ввела его мне, когда ее охранники привели меня к ней. Он сводит на нет не только эффекты успокоительного, которым в меня стреляли ее охранники, но и на время нейтрализует попытки оглушить.
– Сведи на нет вот это, – прорычала она и, сцепив вместе пальцы, замахнувшись руками, как дубинкой, врезала ему в основание черепа.
Невнятное ворчание было всем, чего она добилась своими действиями, и «Тебе не стоило этого делать» от Бракса.
Наносекунду спустя она обнаружила, что ее плащ взметнулся вверх и, опустившись обратно вниз, он ниспадает на его спину, накрыв ее голову. Раздался звук рвущейся материи, когда с нее сорвали нелепую юбку. Ее обнаженной задницы коснулся прохладный воздух, и она изо всех сил попыталась сопротивляться в то время, как первый шлепок отпечатался на ее ягодице.
– Поганый, конченный ублюдок! – кричала она, пока он ладонью шлепал ее зад.
Шлеп! Не обращая на нее внимания, он опять шлепнул ее.
– Я выпущу твои жалкие кишки наружу, а сам ты будешь за этим наблюдать, – провизжала она, когда последовал еще один удар.
Последовал шквал тяжелых шлепков, от которых у нее на мгновение аж дыхание перехватило, и в конце концов он заговорил сквозь стиснутые зубы.
– Я терпел от тебя многое, принцесса, но начиная с этого момента ты прекратишь попытки навредить мне или убить.
– Никогда!
Этим она заработала очередной шлепок.
– Во-вторых, ты больше не будешь затевать какую-нибудь глупость, вроде попытки спасать меня. Очень скоро я бы сам освободился и вернулся, чтоб найти тебя.
Он бы сделал это? Как будто она нуждалась в спасении. Она в состоянии сама о себе позаботиться.
– Можешь не беспокоиться. В следующий раз я дам им оставить твою жалкую тушу у себя.
– Ну вот, опять в тебе говорит ревность.
Она ударила его.
Он усилил хватку и, просунув руку между ее бедер, кончиками пальцев принялся дразнить ее киску. Она замерла, внезапно осознав, насколько она выставлена на показ, а свист одобрения, раздавшийся слева от нее, дал ей понять, что у них зрители.
– Немедленно отвернись или потеряешь глаза, – прорычал Джаро.
– Какие мы чувствительные, – сказал Бракс, цокая языком.
– Хоть тронешь ее, и потеряешь руку, – прорычал Джаро. – Бракс, иди вперед и проверь, готов ли корабль к отлету. Ксарн следи за нашим тылом.
– Слушаюсь, капитан Ворчун, – заявил Бракс.
– А-а-а, но я ведь пропущу такое шоу, – проворчал Ксарн.
Джаро тут же зарычал.
Воспользовавшись его видимым отвлечением, она дернула за ниточку, застрявшую между его ягодицами, не будучи до конца уверенной, чего она добьется, но его раздраженное шипение ей очень понравилось.
Что ей совсем не понравилось, так это шлепок по ее жалящей болью страдающей заднице.
– Ну хватит. В этих отношениях самец я, и я требую, чтобы ты прекратила свои напрасные попытки мне навредить и повиновалась.
Она фыркнула. Можно подумать, что это когда-нибудь случится.
Она вонзилась зубами в плоть его спины, но не так сильно, как ей бы хотелось. Та состояла из крепких мышц, и ей не удалось заполучить хороший захват.
Она услышала, как Ксарн испустил «ого!» прямо перед тем, как шлепок поразил ноющую кожу ее ягодицы, которая прям кричала в чистой агонии. Затем ей пришлось подавить стон, когда его рука снова вторглась между ее бедер, пощекотав ее.
«Мне нельзя возбуждаться, это неправильно. Он унизил меня. Оголил и выставил меня напоказ своим кузенам и всему городу, не говоря уже о том, что отшлепал меня. Я его ненавижу!»
Разумом, может, он ей и не нравился, но по всей видимости ее телу он все равно очень сильно нравился, потому что оно откликалось на легчайшую его ласку, а ее расщелина сама увлажнялась. По крайней мере, плащ все еще закрывал ее лицо, пряча горящие щеки. Однако скрыть доказательства своего возбуждения она не смогла, потому что они увлажнили его пальцы.
К счастью, несмотря на очевидный интерес ее тела, ласки он больше не применял, правда, его шаг ускорился до бега трусцой, из-за чего ее трясло.
– Как я понимаю, мы сейчас же улетаем, – сказал Ксарн с левой стороны.
– Как только сядем на борт. Что-то мне подсказывает, что, скорее всего, нам здесь больше не рады.
– Можно найти бордели и получше, кузен, – ответил Ксарн. – Не сомневаюсь, что один из них захочет купить твоего человека.
Звук кулака, ударяющегося о плоть, был безошибочным, и она удивилась его причине. Ксарн не сказал ничего, чего Джаро сам не обещал. Придурок.
– Кое-кто явно вне себя от злости, – высказал предостережение Бракс, который, похоже, вернулся обратно к ним.
– Эйли уже заполучила господина, поэтому я не хочу слышать от кого-нибудь из вас ни слова.
«Он что, уже продал меня?» Понимание этого причиняло боль, и вопреки ее попыткам, у нее на глаза навернулись слезы. По крайней мере, его грубое с ней обращение упростит ей задачу его бросить, как только у нее появиться такая возможность – «прежде чем я наделаю какую-нибудь глупость, например, стану унижаться, умоляя его оставить меня у себя».
Глава 13
Когда в него попал дротик, повергнувший его на колени из-за вызванного наркотического дурмана – одновременно напомнивший ему о необходимости поработать над устойчивостью к седативным средствам, – Джаро был в силах думать лишь о спасении Эйли. Ее безопасность также была его первой мыслью, когда он пришел в сознание, лежа на обшитом материей диване в окружении грудей всевозможных форм и расцветок – однако ни одной из них не было парой с пирсингом, которую ему хотелось. У него вообще еще не было времени на то, чтобы спланировать свой побег, когда объект его мыслей выскочила из сервировочного столика и выглядела при этом как богиня возмездия… очень сексуальная, но очень злющая.
Как будто с ее неожиданным появлением, с взглядом, стреляющим кинжалами, было недостаточно причин поволноваться, у него сердце чуть не остановилось, когда охранники открыли по ней стрельбу.
И неважно, что она вроде бы держала ситуацию под контролем, с экспертной меткостью убивая их всех, одного за другим. Никто не смеет причинять вред его принцессе. Роли не играли ни холодная логика, ни даже боевые навыки и опыт, когда он бросился на ее обидчиков. Одна лишь потребность защитить Эйли, а если нужно – то и собственным телом.
«А она осталась, чтобы оценить все эти мои старания и искупать меня в поцелуях? Нет». Она бросила его, и ему пришлось последовать за ней, добывая по дороге оружие, следуя по ее смертоносному пути разрушения – долгому и кровопролитному. Какая потрясающая самка.
Догнать ее оказалось легким делом, ведь она расправлялась со всеми, кто попадался у нее на пути, оставляя для него путь свободным. Он увидел, как она вступила в бой с охранником, и крикнул ей, чтобы она остановилась, но она, даже не глянув на него, своим ножичком просто снесла охраннику голову и продолжила уходить.
Как если бы он отпустил ее, и основываясь на эту мысль, он схватил ее, греясь в раскаленных лучах ее ревности.
Возможно, когда она объявила о своем намерении уйти, ему не следовало ей запрещать, но он мог поклясться всеми чертовыми богами, в которые он не верил, что ни за что во всей Вселенной он ее не отпустит.
Перебрасывание ее через плечо доставило ему какое-то дикое удовольствие, которое только усиливалось, когда он наказывал ее способом, о котором он лишь слышал, но сам ни разу еще не пробовал применить. Порка стара, как мир, зато доставляет удовольствие, тем более, когда он обнаружил влажность у нее между бедер.
Ускорив шаги, он практически побежал к своему кораблю, но не из-за возникшей опасности – его кузены, прикрывающие его сзади, позаботились бы о любых угрозах, – а потому, что он хотел Эйли.
Принеся ее прямо к капитанскому мостику, который он запечатал прежде, чем его кузены успели войти, он принялся выкрикивать кораблю команды, одновременно продолжая удерживать свой сопротивляющийся вожделенный приз. Лишь после того, как они вышли на орбиту, он опустил ее вниз, а она тут же набросилась на него, колотя своими сокрушительными кулаками и обзывая его чередой изобретательной ругани.
– Хватит, – прорычал он, схватив ее за запястья и рванув ее к себе.
– Я не какая-то рабыня, которой ты можешь командовать.
– Нет конечно, но я намного больше тебя.
Возвышаясь над ней башней, он крепко прижал ее к себе, настойчиво толкаясь бедрами о ее. Выражение ее лица не искажало ни капли страха, а голод, потребность столь же яростная, как и его собственная, и он был готов биться об заклад, что глаза у нее заблестели, а щеки залил румянец.
Он завладел ее губами, заклеймив ее жаром своего поцелуя, и хотя она могла укусить его или плотно сжать губы, она приняла его объятия с не меньшей страстью. От необходимости прикоснуться к ней в то время, как своим языком пробовал ее на вкус, он отпустил ее руки, а она, ухватив за его плечи, впившись пальцами в его плоть, притянула его к себе еще ближе.
Не теряя времени даром, он снял с нее плащ и оставшуюся одежду, обнажив ее, чтобы прикоснуться к ней, и ее нежная кожа, соприкоснувшись с его, была шелковистей любой ткани. Обхватив ее ягодицы, он сжал округлые полушария, обожая, как она простонала его имя.
«Моя».
Не в силах больше терпеть, он приподнял ее, а она инстинктивно обернула ноги вокруг его талии, и ее влажная сердцевина прижалась к его по-прежнему прикрытому тканью члену. Ему потребовался всего лишь рывок, чтобы разорвать материю, и его член выскочил на свободу, после чего он принялся тереться своей длиной о ее скользкую щель.
– Хватит меня дразнить, – прорычала она, покуда он воспользовался мгновением, чтобы просто скользить взад и вперед по ее сочным губам.
– Скажи, что ты этого хочешь. – «Скажи, что хочешь меня».
– Ты же знаешь, что хочу. Так что кончай уже придуриваться и займись делом.
Ну, это нельзя назвать признанием в бессмертной любви, но все равно в каком-то смысле равносильно признанию.
Направив ее на свой член, он закрыл глаза, и его голова откинулась назад, когда она скользнула на него, всасывая его глубоко внутрь своего тела, а ее мышцы крепко сжали его.
– Ах, принцесса, ну почему это всегда ощущается так чертовски приятно? – прошептал он, прежде чем снова поцеловать ее, его объятия были такими ласковыми.
Ему хотелось насладиться этим моментом. Он погружался в нее, руками направляя ее по своей набухшей длине с изысканной медлительностью. Ее протяжный стон возбуждал его так же сильно, как и сжатие ее киски. Погруженный глубоко внутри нее, он с трудом мог себя сдерживать, но все же продержался достаточно долго, чтобы она вокруг него запульсировала, ее оргазм вызвал вопль, который успешно сочетался с его ревом, поскольку объединившись, они обрели блаженство.
Однако, к большому сожалению, страсть постепенно утихла, и он позволил ей соскользнуть вниз по своему телу, и они оба напряглись в ожидании их следующего проявления враждебности, сражения, от которых он уже устал.
– Мы можем заключить перемирие? – спросил он.
Она вскинула голову, и ее зеленые глаза устремился к нему.
– Какие подразумеваются условия?
– Никто больше не будет пытаться друг друга убить.
– Или наказывать, – добавила она.
– Ааа…, но тебе же порка понравилась, – поддразнил он.
– А мне можно отшлепать тебя в ответ? – вернула она.
Он нахмурил брови.
– Нет. Это было бы неправильно. Я ведь воин.
– Также, как и я, так что относись ко мне так, как ты ожидаешь, что я буду относиться к тебе.
– Прекрасно. Во время перемирия мы будем спать в одной постели.
Он хотел, чтобы, пока он спит, держать ее в своих объятиях, чтобы, когда проснется, он мог бы сделать это, погрузившись своим членом в нее. Отличный способ начинать день.
– Не знаю, удастся ли мне это сделать.
– Все просто. Ты занимаешь одну сторону, я – другую, и закрываешь глаза.
– Болван.
– Принцесса. – Он ухмыльнулся ее раздраженному взгляду. – Пока мы вместе, ты никому другому удовольствие не доставляешь.
– Это относится и к тебе. Прикоснешься к другой самке, и я задушу тебя ее же грудью.
Ну что за маленькая дикарка, но ему это нравилось.
– Думаю, это все.
– Разве что относительно срока, – добавила она. – Как только я забеременею, я уйду отсюда.
– Конечно, – любезно согласился он.
Он уже решил реактивировать свой контроль над рождаемостью, так что, если его семя еще не пустило корни, Эйли будет в его власти еще долго.
«Надеюсь, настолько долго, чтоб она осознала, что не хочет расставаться со мной… никогда».
Глава 14
После того, как они решили заключить перемирие, их жизнь в течение следующих нескольких галактических циклов погрузилась в приятную рутину, которой Эйли чертовски сильно наслаждалась. И не только из-за того удовольствия, которое Джаро доставил ей во время секса, хотя он был потрясающим. Они стали компаньонами в том смысле, который не влечет за собой раздевание. Чтобы оставаться в хорошей форме, они устраивали тренировочные бои с использованием разного вида оружия, иногда друг против друга, а иногда против кузенов. Она была очень счастлива видеть в его глазах восхищение, когда ей удавалось подловить его хорошо продуманным ударом или уделать его придурковатых родственничков. Она заводилась во всех отношениях, наблюдая, как рельефно перекатывались его мускулы, когда его тело совершало смертельный танец, демонстрирующий его ловкость и силу.
По мере того, как они узнавали друг друга, разговоры между ними текли поначалу какими-то крупицами и обрывками, затем более сглажено, когда они стали чувствовать себя друг с другом уютно. Когда они, приводя примеры своего мастерства, хвастались прошлыми сражениями, это, как правило, сильно их бесило, что, в свою очередь, обычно приводило к необузданному сексу, где бы они ни находились, и к захватывающему шоу Браксу с Ксарном. Они даже не утруждались покидать корабль веселья ради, за исключением лишь одного случая, чтобы купить ей одежду.
Сражение за то, чтобы им убраться с той планеты после того, как Джаро разрубил надвое двуногое существо за то, что он коснулся ее волос, оказалось волнующим и послужило толчком к бешеной схватке занятия любовью, даже несмотря на то, что их преследовали вражеские корабли, открывшие по ним стрельбу.
Ну что за славное время! И, разумеется, оно закончилось, когда Эйли это совсем не ожидала. Проведя пальцем по мускулистой спине Джаро, поскольку ей никогда не надоедало к нему прикасаться, она, оставив его спящим, вышла из каюты. В животе у нее урчало от голода, скорее всего, из-за энергии, которое они израсходовали в его постели – и на полу. Этот мужчина знал несколько довольно любопытных техник.
Заказав еду, Эйли нахмурилась, увидев, что именно компьютер выбросил на тарелку вторичной переработки. Она в недоумении пялилась на свою порцию трапезы, совсем не похожую на ее обычную еду, ни в коей мере, если принять во внимание все эти фрукты и полное отсутствие мяса.
– Компьютер, что это за помои?
– Согласно моей базе данных, самка, которая вынашивает потомство, нуждается в продуктах, более богатых витаминами и минералами, чтобы обеспечить здоровье ребенка.
Ребенок? На какое-то мгновение в ней закипел восторг.
«Семя Джаро во мне укоренилось». Потом ее настроение поугасло. «Если я вынашиваю ребенка, то настало время возвращаться домой, настало время покинуть Джаро». От осознание этого ей захотелось плакать.
Откуда взялось это сожаление? Она добилась того, к чему стремилась. В результате их связи будет зарождена династия, сильная девочка, которая, как она надеялась, будет вылитая копия своего отца. «Отца, расставание с которым мне невыносимо».
Ее ошеломило осознание того, насколько сильно ей небезразличен Джаро, осмелилась даже допустить, что его любит, чувство, которое она никогда раньше не испытывала ни к кому за пределами племени. Она уж точно не ожидала, что почувствует это по отношению к представителю противоположного пола. Подобное было просто неслыханным в сообществе Зонияна. Но до чего же ей хотелось отказаться от своего племени и их традиций и навсегда остаться в его объятиях.
Но… реальность взяла свое. Он никогда не говорил, что их положение не временное, и он знал подробности ее поисков. Как только он выяснит, что она добилась своего, он тут же отправит ее восвояси.
Кроме того, он никогда не утверждал, что хочет ее для большего, чем просто совокупления.
Если верить слухам и рассказам его кузенов, Джаро даже в планах не было остепениться, никогда. «Но вроде бы я ему небезразлична. Возможно, если бы я спросила его, он бы… что? Сказал бы, что он меня любит и стал бы умолять меня остаться с ним?» Воин с его репутацией не умоляет, а ее гордость не позволяла ей показаться слабой и опускаться до мольб. Лучше покончить со всем окончательно.
Конечно, Джаро должен был поймать ее, когда она попыталась уйти тайком, как трусиха, не в силах вынести встречу с ним лицом к лицу и увидеть в его глазах отказ от нее.
– Куда собралась, Эйли?
Остановившись в дверном проеме, который ведет с корабля в переполненный космодром, где они только что приземлились, она с болью в сердце повернулась к нему лицом.
– Пришло время мне вернуться на мою планету.
Недоумение затуманило его взгляд, и вдруг в нем вспыхнуло понимание.
– Ты забеременела моим ребенком?
Он сказал это, как будто спрашивая, и это разъярило ее.
– Да, твоим ребенком. Чей еще он может быть? А теперь оставь это. Мы оба знали, что это произойдет. В конце концов, именно поэтому я и похитила тебя.
В глубине души она молилась, чтобы он перебросил ее через плечо и вернул обратно в его комнату и приковал наручниками.
– Понятно. – Его лицо накрыло выражение полной отчужденности, и он отступал назад, махнув рукой в сторону люка, ведущего к стыковочному тоннелю. – Тогда не смею тебя задерживать. Дай знать, если тебе когда-нибудь придется искать очередного самца-производителя.
Его холодные слова поразили ее, словно удар, и она вздрогнула.
– Все не так просто.
– Конечно же нет. Значение имеют лишь умышленные похищения, а не взаимные желания или что-то вроде того. Как я мог такое забыть?
– Я зониянка. У меня нет выбора, – сказала она вполголоса, будто комок застрял у нее в горле.
– У тебя мог бы он быть, если бы ты приняла свою человечность вместо того, чтоб следовать обычаям инопланетной расы.
– Расы, которая приняла меня и дала мне дом, – возразила она.
– Ну да, выдающийся дом. А что, если это мальчик? Тебе это в голову не приходило? Вообще-то, наши детеныши не выживут без вскармливания их матери. Как ты думаешь, что произойдет, если ты родишь дитя мужского пола?
Они бросили бы его в дикой глуши, также, как и мужчин зониянцев, однако в ее случае ребенок бы умер. Эйли даже думать не хотела о том, что это может произойти, и ее рука опустилась на ее живот.
– И что по-твоему мне делать? – крикнула она.
«Попроси меня остаться». Несмотря на все свои проявления обиды и злости, он еще не просил ее остаться – с ним. Она могла поклясться, что в его глазах вспыхнула боль. Но все же он не сказал тех слов, которые ей хотелось услышать.
– Мне не нужно, чтобы ты что-нибудь делала. Уходи. Убирайся отсюда. Именно это ты планировала с самого начала. Так будет лучше для всех. Все равно я уже устал от тебя.
Крепко сжав губы и сверкнув глазами, Джаро развернулся и пошел прочь, и линии его напряженной спины были более зловещими любого из врагов, с которыми ей когда-либо приходилось сталкиваться. Она вдруг поймала себя на том, что протягивает к нему руку, в безмолвной мольбе. Он даже головы ни разу не повернул.
С разбитым сердцем, на свинцовых ногах она побрела прочь, покидая его корабль, оставив самца, из-за которого ей захотелось, чтобы ее обычаи были другими. Самца, из-за которого ей захотелось, чтобы у нее хватило смелости умолять остаться с ним, сказать ему, что любит его. Больше не осталось никаких сомнений в ее чувствах. Несмотря на все свое воспитание, она влюбилась в Джаро, вот только ей его никогда не получить. «Потому что он меня не хочет».
Гордость заставляла ее ноги двигаться, даже несмотря на то, что слезы затуманивали ее взор. Ее чувства притупила боль, намного более острая, чем все ее телесные ранения вместе взятые, и она не заметила, что у нее появилась компания, вплоть до того момента, когда к ее ногам резко не рухнуло тело, четыре глаза которого остекленели смертью. Подняв глаза, она поймала недоуменный взгляд Бракса.
