Текст книги "История авиации 2002 05"

Автор книги: История авиации Журнал

Теперь коснемся вопроса приведения в готовность № 1 флотской авиации 22 июня 1941 года. В первой части своей статьи Ю.Рыбин приводит два приказа командира 72-го САП от 26 и 27 июня с целью показать, насколько не готовы были авиационные части Северного флота к ведению боевых действий. В первом приказе № 052 от 26.06.41 г. отмечалось: «…безобразно плохое рассредоточение и замаскировонность материальной части… Требую немедленного устранения перечисленных недочетов…» («Авиация» № 11, с.6). Второй приказ гласил: «Ряд фактов свидетельствуют о том, что мои требования выполнены неточно: рассредоточение самолетов и их маскировка остается до сего времени неудовлетворительной…» (там же). Значит, рассредоточение и маскировка все-таки производились, но на то и командиры, чтобы выявлять недостатки и заставлять подчиненных их устранять. Военнослужащие и в наше время знают, что недостатки в армии всегда были, есть и будут, а значит, будут и приказы командиров, направленные на устранение этих недостатков.

Ни Ю.Рыбин, ни А.Марданов не видели, как стояли самолёты на аэродроме Ваенга ни 22 июня, ни 26-го, ни 29-го числа, а посему нельзя судить по приказам командира полка, говорящего о недостатках, о том, насколько плохо она была рассредоточена. Хотелось бы спросить для сравнения, серьезно ли немцы занимались маскировкой своей техники в тот период войны? Ведь и советской авиации в июле удалось нанести эффективные удары по аэродрому Хебуктен, хотя для этого использовались устаревшие бомбардировщики СБ.

В то же время, из отчетов штаба ВВС СФ известно, что «для базирования авиации ВВС СФ имелся перед войной лишь один аэродром Ваенга, и тот оборудован не полностью, позволяющий производить взлет и посадку только в одном направлении. Матчасть и личный состав не имели убежищ и укрытий… Перед самой войной для истребительной авиации были оборудованы две посадочные площадки: Пумманки и Титовка, но в связи с тем, что они находились в непосредственной близости от линии фронта, возможность базирования на них авиации совершенно исключалась. Такое положение совершенно исключало возможность маневрирования и рассредоточения сухопутной авиации. Морская авиация (имеется в виду гидроавиация – Прим. авт.) находилась в несколько лучших условиях…»

В ходе войны «силами ВВС СФ дооборудован аэродром Ваенга, построены аэродромы Ваенга-2, Чалмпушка, Ловозеро. На всех сухопутных аэродромах сооружены надежные убежища для личного состава и укрытия для материальной части. Каждый самолет был «врыт» в землю, спрятан в «капониры» …Эта работа велась с первых же дней войны». Здесь к строчкам из отчетов стоит добавить, что аэродромы в Заполярье были песчаными, а растительность не густая, вследствие чего прятать самолеты в лес не было возможности, а на аэродроме Ваенга к 29 июня базировалось порядка 76 боевых самолетов.

Вероятно, до начала войны и в первые её дни наши командиры разного уровня, не имея представления о возможностях авиации противника по атакам аэродромов, прикладывали недостаточные усилия для строительства укрытий. Но в ходе боевых действий на заполярных аэродромах в условиях относительно устойчивой линии фронта личным составом авиачастей были построены индивидуальные укрытия и заглубления для самолетов. По всей видимости, эти укрытия показали свою высокую эффективность, так как смогли обеспечить сохранность материальной части при авианалетах противника. Находящаяся же без укрытий техника, пусть даже замаскированная, неизбежно страдала от бомб, сбрасываемых на стоянки самолетов.

Здесь стоило бы привести сравнение с тем, как немцы укрывали свою технику, и какие последовали приказы фашистского командования после безнаказанного налета девятки СБ на аэродром Хебуктен 7 июля 1941 г., когда только достоверно уничтоженных было два самолета: Bf 110 и Ju88. Можно предположить, что приказы немецкого начальства были не поощряющие, но мы их пока не имеем в своём распоряжении, а поэтому приводить только критические приказы советских командиров для выпячивания недостатков в подчиненных частях, как это делает Рыбин, является однобоким подходом.

Таб.2. Результаты налётов и воздушных боёв над аэродромами ВВС СФ Ваенга 1 и -2 в 1941 г.

^1*26 Ju88, 1 He111,6 Ju87,1 Ju52, 7 Bf109, 4 Bf110.

^2*5 Bf109; 2 Bf 110 12 Ju88; 3 Ju87; вероятно, 2 Bf109 17.07 и 21.07.41 r.

^3*1 МиГ-3, 3 И-16, 4 И-153, 2 И-15бис.

^4*3 И-16,З И-15,2 ДБ-ЗФ, 1 Пе-2, 2 МиГ-3.

Собственно о «готовности № 1», введенной 22 июня на Северном флоте, как и на всех других флотах, стоит сказать, что именно её и не хватило армейским авиационным объединениям. Флотская авиация была приведена в готовность № 1 согласно приказу Наркома ВМФ Н.Г.Кузнецова, и это не означало, что самолеты должны были быть забросаны ветками в качестве маскировки. Это означало, что полки были приведены к готовности к боевым вылетам с подвешенными средствами поражения и снаряженным вооружением на самолетах, в кабинах которых или рядом должны находиться экипажи. Так к 03:30 22 июня по тревоге в 5-й эскадрилье 72-го САП ВВС СФ на одно звено СБ были подвешены бомбы ФАБ-100, а для действий по кораблям противника на два других звена СБ подвешены бомбы ФАБ-250.

Спорить сейчас о том, какой ущерб при этом могли бы нанести немецкие самолеты в ходе возможных налетов 22 июня 1941 г. на аэродром Ваенга, нет смысла, поскольку таковых не последовало. Хотя можно предположить, что потери были бы большими, поскольку на аэродроме Ваенга находились 76 самолетов 72-го САПи 137-го КСБП, а в Шонгуе – до 100 самолетов 145-го и 147-го ИАП (аэродром Мурмаши в это время был закрыт в связи с работами по его расширению). Но вот 29 июня, в день общего наступления на Мурманск, немцы совершили два бомбардировочных налета на Ваенгу. Несмотря на проведенные маскировочные мероприятия на аэродроме и рассредоточение самолетов, немцам удалось нанести ощутимый ущерб ВВС СФ, уничтожив пять самолетов, что составило 6,6 % колесных боевых самолетов ВВС СФ (в составе которых действовали девять СБ 137-го КСБП). Тем не менее, эти потери для двух бомбардировочных налетов нельзя назвать внушительными и они почти не сказались на боеспособности флотской авиации, так как поврежденные машины быстро ремонтировались. Потери самих нападавших оказались достаточно ощутимыми: был сбит Bf109E-3 (сер. №5164) командира группы гауптмана Лоевски, который попал в плен, а также есть предположение, что именно от боевых повреждений разбился Do215B (сер. №0073) из состава 124-го разведывательной группы.

Тот факт, что рассредоточение техники на аэродромах не исключает ее поражение в ходе бомбардировок противника, показал, что без земляных укрытий и навесов из бревен самолеты на аэродроме были весьма уязвимыми. Это угрожающее положение устранялось срочным строительством укрытий для самолетов.

Ю.Рыбин приводит данные об уничтоженных на Ваенге 29 июня шести самолетов и 18 поврежденных, при этом опирается на «Исторический отчет о боевой деятельности ВВС СФ». Такой подход в значительной мере является формальным в оценке количества уничтоженных на земле самолетов в этот день, поскольку не указываются конкретно типы самолетов. Более подробное изучение этого вопроса привели меня к выводу, что цифра в шесть уничтоженных самолетов на земле прошла в первоначальных донесениях о вражеских налетах, но позже один из этих шести самолетов, вероятно, был отремонтирован, поскольку по отчетности потерь ВВС СФ следует, что всего в 1941 г. в 35 фашистских налетах были уничтожены на флотских аэродромах 11 самолетов ВВС СФ. Посамолетную отчетность можно найти в отчете штаба ВВС СФ «Тезисы доклада Командующего ВВС СФ – Военному Совету СФ «Об итогах боевых действий частей ВВС СФ в войне с Германией за период с 22.06.41 г. по01.12.41 г.» ЦВМА.Ф. 787,оп. 1, № д.18 ([1]).

Из упоминающихся в документах 35 налетах фашистской авиации на аэродромы Ваенга-1 и -2 в 1941 г. удалось найти подробности по 30 налетам, краткая характеристика которых приведена в таб.2.

Для многих сегодня покажутся столь низкие результаты налетов немецкой авиации на флотские аэродромы сомнительными. Однако в штабных документах ВВС СФ сохранились конкретные данные по понесенным потерям в ходе этих достаточно мощных, но всё же недостаточно результативных ударов. Объясняется все довольно просто: во-первых, советские истребители достаточно эффективно отражали налеты противника; во-вторых, потери матчасти при налетах были лишь за счет прямых попаданий, которых было очень мало. Разрывавшиеся уже в 5 – 10 м от укрытий фугаски ущерба самолётам в капонирах почти никакого не причиняли.

Стоит добавить, что поврежденных самолетов (легко и средне) в ходе налетов, на порядок было больше, чем уничтоженных. Поврежденные машины весьма быстро ремонтировались и вводились в строй. Конечно, здесь сказывалось положение на Мурманском направлении, когда натиск немцев сдерживался советскими наземными войсками, а аэродромы с находящимися на них поврежденными самолетами не становились трофеями наступающего противника, как это было в Белоруссии и Прибалтике. В Заполярье атаки немецкой авиации советских аэродромов были весьма настойчивыми, но часто немцы наталкивались на мощный отпор, особенно, когда срабатывала система оповещения, что вело к серьезным потерям самих атакующих (см. таб.2 и таб. З), а результаты бомбардировочных ударов часто сводились к нулю.

Таб.3 Потери в ходе налётов и воздушных боёв над аэродромами Ваенга 1 и -2 в 1941 г.

Ju88A (сер. № 3306, борт. 4D+RN) из состава II/KG30 сбитый 16 сентября 1941 г. над Мотовским заливом.

Число поврежденных самолетов 29 июня 1941 года на первый взгляд выглядит очень внушительно – 18 (или 19), но что это были за повреждения, никто сегодня не скажет. В советских ВВС учитывались в качестве повреждений даже одиночные пробоины, поэтому и число поврежденных самолетов выглядит большим. В течение 1941 г. на аэродромах в ходе вражеских бомбардировок получили повреждения 126 самолетов ВВС СФ, но большинство из них вводились в строй очень быстро, зачастую в течение нескольких часов. Можно привести для большей весомости в пользу люфтваффе и общее число поврежденных самолетов. По всем причинам (боевым и не боевым) ВВС СФ в период с 22.06.41 г. по 30.11.41 г. имели 533 поврежденных самолета, но эти грандиозные цифры ни о чем не говорят, поскольку сравнить их не с чем – данные по легко поврежденным немецким самолетам отсутствуют. Западные списки приводят повреждения с 10 % и очень редко встречаются 5 % повреждений.

По поводу двух разбившихся самолетов на Ваенге 16 и 17 июля могу сообщить, что 16 июля лейтенант Верховский на И-153 потерпел аварию после возвращения с задания по штурмовке войск противника. Но не из-за повреждения от огня зенитной артиллерией противника, а по причине потери скорости после уборки шасси при попытке уйти на второй круг. В группе 6 И-153, в которую входил лейтенант Верховский, два других И-153 имели повреждения от огня зенитной артиллерии противника. Младший лейтенант Покровский на И-16 скапотировал на посадке после боевого вылета на патрулирование над аэродромами Ваенга-Грязная. То есть обе потери учтены как не боевые. Это следует из двух документов: «Журнал учета боевых вылетов 72-го АП ВВС СФ с 23.06.41 г. по 31.12.41 г» и «Тезисы доклада Командующего ВВС СФ – Военному Совету СФ «Об итогах боевых действий частей ВВС СФ в войне с Германией за период c22.06.41 г. по01.12.41 г.».

Продолжение следует

В СТРОЮ СОВЕТСКИХ ВВС

Драконы с «птичьим крылом»

812-й Севастопольский Краснознамённый ордена Суворова III степени истребительный авиаполк

Владислав Антипов, Игорь Уткин

МАРШ 812-го Севастопольского ИАП

 
Сыны пятилеток, мы славу ковали,
полку на Востоке, в суровой тайге.
Мы много трудились, мы много летали,
готовясь к суровой, священной войне.
Припев:
Крылатое племя военной годины,
Мы смотрим на Запад, мы смотрим вперед!
С фашистами счет мы закончим в Берлине,
Народ угнетенной Европы нас ждет!
Храбрые соколы в небо вздымались,
свобода Отчизны нам всем дорога.
Только вперед – боевой наш девиз,
только вперед на врага!
На крыльях Победы у нас Севастополь,
сильнейшая крепость и Город-герой.
Мы дрались умело, сражались жестоко,
для немцев мы в воздухе стали грозой
 

.

Историческая справка:

812-й Севастопольский Краснознаменный, ордена Суворова III степени, Истребительный авиационный полк.

Почетное наименование «Севастопольский» присвоено Приказом Верховного Главнокомандующего № 0136 от 14 мая 1944 г.

Орденом «Красное знамя» полк награждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 июля 1944 г. Орденом Суворова III степени полк награждён Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 мая 1945 г.

8 12-й ИАП был одним из обычных строевых тиков ВВС превзошедших планку в 500 побед и имеющий на своем счету, среди сбитых самолетов противница, победу над реактивным истребителем Me262. Не ясно почему, но ни 8 12-й ИАП, ни два других авиаполка, входивших в 265-ю И АД, не получил звание «гвардейский», хотя по своим боевым показателям они превзошли многие другие части, удостоенные этим почётным титулом. Пять летчиков, проходя службу в 812-й ИАП, были удостоены звания Герой Советского Союза: Е. Е.Анкудинов, Д.В.Джабидзе, П. Т. Тарасов, А. Т. Тищенко и П. В. Федоров. Пятеро летчиков применяли тараны: Ф.К.Свеженцев (OS. Об. 43), П.В.Федоров (10.05.43), Н.А.Коновалов (01.10.43), С. В. Белкин (31. 07.44), А. И. Филиппов (20.01.45). На годы войны полк потерял 68 пилотов. Стилизованное изображение птичьего крыла на капоте «Яков», стало визитной карточкой всего 3-го ПАК, и в там числе 812-й ПАИ. Этот символ, также как и позывной командира 3-го корпуса генерал-лейтенанта Е. Я. Савицкого – «Дракон», были известны во время основных сражений ВОВ по обе стороны фронта во время боев за Кубань и Крым, при освобождении Белоруссии и при взятии Берлина. И хоть позывной у летчиков полка был «Скворец», всё же в воздухе они были настоящими «Драконами».

Александр Туманов «Начав боевые действия на Кубани 20 апреля 1943 года, летчик ничем особенно не выделялся от остальных рядовых летчиков. Он присматривался, изучал тактику врага, тактику своих командиров.

Но уже с самого начала он хорошо защищал и прикрывал своих товарищей, во время предупреждая уловки врага. В паре держался умело, никогда не отрывался от командира.» – писал штаб полка в "Боевом пути».

Рождение. 1942 год

Днем рождения и формирования полка стало 26 марта 1942 года. Полк был сформирован по инициатве командующего войсками Московского военного округа генерал– полковника П.А.Артемьева, который 7 марта 1942 года обратился с письмом к командующему ВВС Красной Армии генерал-полковнику авиации П.Ф.Жигареву. В письме сообщалось – «В настоящее время войска Московской зоны обороны, находящиеся в укрепленных районах, совершенно не прикрыты с воздуха, дальнобойная артиллерия не имеет самолетов-корректировщиков, и в составе ВВС МВО нет боевых частей для взамодействия с наземными войсками. Прошу Вашего разрешения сформировать к 1 апреля с. г. три истребительных авиаполка с дислокацией их в Кубинке, Малоярославце, Калуге». Командующий ВВС Красной армии 26 марта в ответ приказал – "Для прикрытия войск, находящихся в укрепрайонах Московской зоны обороны, к 1 мая 1942 г. сформировать и подготовить к боевой работе: 812-й истребительный авиаполк на аэродроме Кубинка, вооружив его самолетами Як-1.»

В город Люберцы, где находился один из центральных аэродромов Московского Военного округа, стал прибывать молодой летный состав из выпускников только что закончивших летные училища. Следом на аэродром прибыл обслуживающий персонал, добившийся перевода на фронт из запасных полков. Первым командиром полка был назначен майор Лохин, а начальником штаба стал майор Лепилин. Вскоре в полк была передана матчасть, состоявшая из видавших виды десяти «ишачков» и данных для изучения и освоения двух Як-7. Даже получив столь изношенные самолеты, летчики, продолжали осваивать тактику ведения воздушного боя. Практически каждый летчик ознакомился с выделенными полку «Яками». В мае 1942 года состав полка перелетел на аэродром Шумино, и вскоре в полк пришли долгожданные новенькие Як-1. 22 самолета были пригнаны из Саратовского авиазавода, и все ощутили, что полк стал по настоящему боевой единицей. Имея опыт полетов на Як-7, пилоты быстро освоили и Як-1. В начале июня для объединения сформированных 812, 813-го и 814-го истребительных авиаполков было также сформировано управление 263-й ИАД. В составе этой дивизии, 26 июля полк убыл на фронт.

Действуя с аэродрома Дулово, находящегося в полосе действия Калининского фронта, полк за период с 29 июля по 8 августа 1942 года совершил 141 боевой вылет и провел 14 воздушных боев. При этом было уничтожено 13 Bf 109, три Ju88 и один FW189. Боевое крещение, которое полк принял в боях на Калининском фронте, воодушевило молодых летчиков, тем более что полк не понес потерь. Обкатав в боях Як-1 и научившись бить врага, полк 9 сентября, сдав самолеты, вышел в резерв ВВС и перебазировался на аэродром Степыгино Московской области. Переформировавшись в двухэскадрильный состав и отдохнув, 24 сентября полк вошел в недавно сформированную 283 ИАД полковника Китаева В.А., имеющую в своем составе 431, 520-й и 563-й ИАП й насчитывавшую всего 23 боеспособных экипажа.

Перелетев на аэродром Алтухов (под Сталинградом), 812-й ИАП совместно с 520-м ИАП, также находившемся на этом аэродроме, приступил к боевой работе на Сталинградском направлении. Развернувшиеся здесь воздушные бои по своей ожесточенности и большому количеству авиации, задействованной обеими сторонами, сильно отличались от тех условий, в которых сражались летчики на Калининском фронте. Первая потеря полка пришлась на 25 сентября. В воздушном бою был сбит Як-1 сержанта Бориса Квитко. Летчики, никогда до этого не терявшие в боях товарищей, поняли, что враг силён и хорошо подготовлен. Основными противниками полка в этот период были бомбардировщики Ju87 из StG2 и Bf 109 из состава JG3 «Удет».

Памятник на месте бывшего аэродрома МВО, где формировался 812-й ИАП в городе Люберцы.

Наступил октябрь 1942 г., ставший самым тяжелым месяцем того года для 812-го ИАП. Уже 6 октября полковой аэродром Алтухов подвергся бомбардировке восьмерки Ju87 под прикрытием пять Bf 109. На аэродроме было повреждено три Як-1. Через два дня летчикам удалось успешно перехватить группу «лаптежников» из l/StG2 в районе аэродрома. Взлетевшая десятка Як-1 под командованием майора Родина, атаковала строй бомбардировщиков. Командир группы майор Родин (временно переведенный из соседнего 520-го ИАП) длинной очередью сбил один Ju87D (борт, код T6+EL) фельдфебеля Эрнста Грауденца (Fw. Ernst Graudenz).

Опоздавшие к месту боя Bf 109, атаковали истребителей 812-го ИАП. В результате боя был подбит старший лейтенант Лиморенко, а сержанту Коледову пришлось идти на вынужденную из-за отказа двигателя. По докладу летчиков, в бою было повреждено три Bf109. На следующий день полком в районах Конная и Котлубань было сбито три самолета – Bf 109, Ju87 и Ju88. 12 октября три Bf109 неожиданно атаковали пару Як-1, в бою был сбит один «Як» (борт 04). 21 октября полком сбит еще один Ju87. Через два дня в воздушных боях с Bf 109 были сбиты два Як-1, старшины Баранова и сержанта Коплева. Вскоре летчики вернулись в полк. На следующий день в бою четырёх Як-1 против такого же количества Bf 109F, был сбит Як-1 (борт 25) сержанта Кулаева, летчик остался жив. Количество самолетов в полку продолжало сокращаться. Всего же в октябре летчики 812-го ИАП сбили 18 самолетов противника. 10 ноября полк перелетел на аэродром Перфиловский, с которого истребители полка в основном летали на сопровождение групп Ил-2 из 291 – й ШАД. Так, 14 ноября пара капитана Веремеенко, сопровождая пару Ил-2 в районе Клетская, сбила пытающийся атаковать штурмовиков Bf 109. В этот день 9-й штаффель JG3 потерял в воздушном бою Bf 109F-4 унтер-офицера Вернера Розе (Uffz. Werner Rose), имевшего на своём счету пять побед и числящегося пропавшим без вести. Второй за день вылет на сопровождение штурмовиков запомнился тяжелым боем четырёх Як-1 с шестью Bf 109. В результате боя Як-1 (борт 24) сержанта Вахромеева был сбит, летчик выпрыгнул с парашютом. Одним из последних самолетов, сбитых полком на Сталинградском фронте, стал Bf 109F, уничтоженный группой капитана Веремеенко 28 ноября 1942 г. во время сопровождения Ил-2.

Во второй половине этого дня вылетевшие на разведку аэродрома Гумрак два Як-1 наблюдали взлетающие на их перехват Bf 109F, один из которых был на лыжах. Атаковав сверху этот «мессер» и увидев, что тот задымил, пара ушла на свой аэродром. Предстоящая реорганизация и создание истребительных корпусов сказались и на 812-м ИАП. Из полка стали переводить летчиков в другие соединения. Один из ветеранов полка майор Родин был переведен в управление 283-й ИАД. 30 ноября он, уже в составе звена управления дивизии, участвовал в перехвате 17 Ju52, летевших по маршруту Большая Россошка – Ново-Михайловский – Гумрак.

Около 10:00 утра четыре Як-1 во главе с командиром 283-й ИАД полковником Китаевым перехватили группу из 17 Ju52 под прикрытием четверки Bf 109. На высоте 400–500 м завязался воздушный бой, в результате которого было сбито пять Ju52. По два самолета сбили командир дивизии полковник Китаев и майор Елисеев, и еще один сбил майор Родин. Всего за этот период, с 22 сентября по 1 декабря 1942 г., полк выполнил 856 боевыми вылетов, провел 52 групповых воздушных боя, в которых уничтожил: 30 Bf 109, восемь Ju87, два Ju88 и столько же Не111, потеряв в боях пятерых летчиков. 1 декабря 1942 г. 431-й и 812-й ИАПы из состава 283-й ИАД сдали свои самолеты другим полкам и убыли на очередное переформирование в 3-ю запасную авиабригаду, расположенную на аэродроме Багай-Барановка Приволжского военного округа. Параллельно с этим, 12 декабря 1942 г. с Дальнего Востока был частично выведен 534-й ИАП. 32 летчика этого полка под командованием майора А.У.Еремина, прибыли в 13-й ЗИАП, находившийся в городе Кузнецке. В связи с тем, что на переучивание пилотов отводилось очень мало времени, и из-за ухудшения погоды в районе базирования 13-й ЗИАП, летчики были переведены в 8-й ЗИАП на аэродром Багай-Барановка и влились в находившийся там 812-й ИАП. Этот период можно назвать вторым рождением полка. На смену погибшим и убывшим в другие части летчикам пришла новая команда. Впервые встретиться с противником этому составу полка пришлось уже в Битве за Кубань. У этой битвы позже появится и другое, менее благозвучное, но ёмкое и точное название – «Кубанская мясорубка».

Летчики 812-го ИАП, погибшие в боях за Сталинград.

Немецкие летчики, взятые в плен под Сталинградом.

Слева на право: фельдфебели Эрнст Грауденц и стрелок его Ju87D (борт, код T6+EL) Йозеф Саутер, сбитые 8 октября 1942 г., следом три члена экипажа бомбардировщика Ju88A (борт, код V4+HS) из состава KG1, сбитые 21 октября 1942 г. (фото из архива Д.Карленко).

Переформирование, зима 1942–1943 года

Новым командиром полка был назначен майор Алексей Устинович Еремин, начальником штаба стал майор Серафим Васильевич Лепилин, а заместителем командира по политической части – майор Пасынок Тимофей Евстафьевич. На этот раз основой переформируемого полка стали летчики-дальневосточники 534-го ИАП, частично переведенного с аэродрома Переясловка, что в 60 километрах южнее Хабаровска, а так же технический состав, выделенный из резерва.

Александр Трофимович Тищенко, бывший в то время лейтенантом, командиром звена в первой эскадрилье 534-го ИАП, вспоминал об этом периоде – «В конце 1942 года летчики полка, передав «Чайки» новым хозяевам, пожали руки своим боевым друзьям – техникам, механикам, мотористам – и сели в скорый поезд Владивосток – Москва. Незадолго до отъезда в руководстве полка произошли изменения. Командиром был назначен майор Еремин. Осанистый, спокойный, с требовательным баском и волевым подбородком, он производил впечатление человека командирского склада. И все же мы без особого воодушевления восприняли его приход. Еремин был новым человеком в полку, людей не знал, да и мы не успели как следует присмотреться к нему. А ведь нас отправляли на фронт… Заместителем командира полка по летной подготовке назначили капитана Николаенкова, который раньше возглавлял третью эскадрилью. Невысокого роста, подтянутый, он был хорошим летчиком и пользовался авторитетом у подчиненных. Как только мы проехали Байкал, майор Еремин собрал руководящий состав и сообщил – Едем в запасной полк. Будем переучиваться на новые самолеты… Но какие самолеты нам дадут? Хорошо бы получить «Яки». В оставшиеся дни пути нас не покидала надежда, что наши мечты сбудутся. И они сбылись. Прибыв на новое место, мы начали переучиваться на истребителе Як-1.»

Для летчиков 534-го ИАП, хорошо владеющих летными навыками в пилотировании И-15бис, И-153 и И-16, истребитель Як-1 оказался незнакомой машиной. Но базовые знания пилотов – дальневосточников позволили после двух-трех вывозных полетов летать самостоятельно. Приказом по 8-му ЗИАП, 812-й полк ставился в пример другим частям, проходившим в этот период обучение. Особенно понравился летчикам их инструктор, старшина Алексей Машенкин, который позже вспоминал:

«Зима 1942 – 43 гг. в Поволжье была лютой. Ртутный столбик порой опускался ниже 40 градусов. И несмотря на это мы – личный состав 8-го запасного истребительного авиаполка – готовили маршевые авиационные полки на фронт. Наш запасной полк тогда базировался недалеко от Саратова и выполнял задачу по подготовке маршевых истребительных полков. В это время и прибыла в наш полк одна из авиадивизий третьего истребительного корпуса, которым командовал полковник Савицкий Е.Я., впоследствии удостоившиеся высокого звания маршала авиации и Дважды героя Советского Союза. Эта дивизия, как и полки всего корпуса были с Дальнего Востока. – С хорошей выучкой, дисциплиной и неугасимой жаждой быстрее улететь на фронт, чтобы сражаться с врагом. – Мне, как летчику-инструктору Запасного полка пришлось переучивать летчиков 812-го истребительного авиаполка и помогать им овладевать техникой пилотирования истребителем Як-1. На Дальнем Востоке летчики этого полка летали на И-153, или «чайке», как ласково называли свой «ястребок» за особенности конструкции этого самолета. Летчики 812-го ИАП по достоинству оценили боевые качества нового истребителя Як-1 и горячо благодарили меня, когда после нескольких показательных полетов на истребителе с двойным управлением я выпускал их на боевом одноместном истребителе самостоятельно. Я и сейчас помню их радостные возбужденные лица.»

Сдружившись с летчиками 812-го ИАП, а особенно с пилотами 1-й эскадрильи капитана Ивана Батычко, Машенкин сокрушался, что вот так в ЗАПе он и останется, никогда не увидит врага в воздухе. Посоветовавшись с замполитом майором Пасынком, пилоты решили помочь их инструктору, и заодно получить в свой состав отличнейшего летчика. Через несколько дней Алексей Машенкин пропал. Кто– то говорил, что он улетел на перегонку самолетов, но толком никто ничего сказать не мог. Через некоторое время всем в полку стало ясно, куда пропал Машенкин. Оказывается, в штаб корпуса генерал-майору Савицкому, который хорошо знал многих пилотов 534-го ИАП лично, ещё по службе на Дальнем Востоке, где этот полк входил в состав его -29-й ИАД, когда он был еще майором, нужно было доставить документы. Пасынок поручил эту задачу Машенкину, снабдив его письмом с просьбой оставить в полку этого «художника полета». В письме говорилось, что кто-кто, а он принесет больше пользы на фронте, чем в тылу. Через некоторое время Савицкий телеграммой дал добро. Таким образом, Машенкин так и не вернулся в учебный центр, оставшись в 812-м авиаполку.

Два друга: Иван Федоров и Георгий Чураков, 534-й ИАП, аэродром Переясловка. Хабаровский край, конец 1941 года.

Сержанты Александр Иванов и Иван Мартыненко служили в составе 2-й эскадрильи 812-го истребительного авиаполка. Фото сделано в 1942 г.

«Три друга, три молодых летчика в полку: Иванов, Мартыненко, Зенин. Они быки самыми примерными в дисциплине самыми активными в партийно-политической работе. В условиях Дальнего востока панк занимался повышением боеготовности и учениями, на которых участвовали преимущественно кадры. Горючее отпускалось в ограниченном количестве. Поэтому, молодые придерживались, летали мало. Ноу них бьиш жажда к полетам, к совершенствованию, так велика, что каждый свой редкий полет они наполняли большим содержанием», – писал штаб полка в «Боевом пути».