Текст книги "Хозяева дискурса: американо-израильский терроризм"

Автор книги: Исраэль Шамир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

КУБА – ЛЮБОВЬ МОЯ

На Монпарнассе и Найтсбридже в этом году звучат кубинские ритмы, в киношках Латинского квартала крутят «Буэна Виста», Европа пьет кубинский коктейль «эль Мохито» (Комар), в котором сливаются струя лимона и серебряный ром над стебельком мяты, на полки шикарных магазинов вернулись гаванские сигары, а вернувшиеся из отпуска шведы и канадцы показывают друг другу карибский загар. Куба вернулась в общественное сознание после нескольких лет в холоде забвения. Обнаружили ее и русские – за последний год россияне пытаются, и небезуспешно, вернуть позиции на острове Свободы, потерянные при Горбачеве и Ельцине.

Гавана стоит того, чтобы за ней ухаживали, как за принцессой. Этот сказочный город стоит, как Лисс, у входа в глубокий залив, и старинные пушки форта Трех Королей Мавров перекрывают узкий фарватер. По улицам не спеша и не часто проезжают огромные «кадиллаки» и «бьюики» тридцатых-сороковых годов, смягченные временем, похожие на прирученных динозавров – такси юрского периода. Приручены и смягчены дома колониальных плантаторов и американских мафиозов, где живут такие же люди, как мы с вами. Обжитый до полной узнаваемости, как любимый потертый свитер, непарадный и близкий, как город нашей юности, Гавана абсолютно безопасна. По ее улицам можно гулять безбоязненно в любое время дня и ночи, трезвым, пьяным или обкуренным. В вечной гражданской войне классов, идущей повсеместно на планете, Куба осталась в руках народа. Перед особняками не стоят автоматчики, нет охраны и вооруженной до зубов полиции. Над домами нет рекламы Кока-Колы и МакДоналдсов, вообще нет рекламы. Поэтому Куба – красный флажок на картах американского генштаба, белое пятно на диаграммах Международного Валютного Фонда. На Кубе не бывает драк, жители даже не ссорятся друг с другом. – не сказка, но фантазия. Это воплощенная мечта о человеческом содружестве. Как в коммунистическом обществе нашей мечты, кубинцы, дети испанских поселенцев и африканских рабов, с полным диапазоном цвета кожи и разреза глаз, – самые красивые и добрые люди планеты. Совершенная красота кубинцев и кубинок подчеркивает утопический характер кубинского социализма. Такими бронзовыми красавцами изображал людей будущего Иван Ефремов. Куба далека от заскорузлого пуританизма, здесь ключом бьет любовь – телесная, духовная, поэтическая и любая.

По улицам Гаваны ходят «крокодилом», взявшись за руки, малыши в шортиках и пионерских галстуках, хорошенькие, умытые, радостные. Цветовая кодировка – малышня в красном и синем, а молодежь старших классов носит горчичный цвет, замечательно выделяющий гладкую смуглую кожу. Мальчики в рубашках и шортах, девочки в очень коротких юбках, из-под которых торчат неумолимо стройные прекрасной формы ноги. Пушкину бы здесь жаловаться не пришлось.

Грустно подумать, что Куба могла бы стать такой же, как ее латино-американские соседи, что дети вместо пионерских кружков мыли бы машины богатых, а стройные девушки отдавались бы не по любви, а за деньги. Удивительно, как смогла устоять Гавана, когда рухнули Москва, Берлин и Варшава, когда народы поддались на сладкий обман заморских голосов. Тогда московские «демократы» потребовали прекратить помощь Кубе. Как только, мол, Россия перестанет помогать Кубе, так мы и заживем, как в сказке. Демократы делали особый упор на «коммерчески взаимовыгодные отношения». Это был эвфемизм разрыва. Представьте себе, приехали бы Чуйков и Конев в Ставку, попросили у Сталина снарядов для осажденного Сталинграда, а тот бы им ответил: «Что мы будем за это иметь?» Куба была Малой Землей, форпостом социализма далеко в тылу врага. Но России Ельцина не были нужны форпосты. Под аплодисменты Америки, Москва перекрыла краны.

Куба оказалась без горючего, советская техника – без запчастей. Американская блокада душила остров, некому было продавать сахар. В Вашингтоне считали дни, когда падет Гавана. Радио Марти, вещавшее из Майами, обещало кубинцам счастливую жизнь, стоит им капитулировать. С тех пор прошло десять лет, и в России тоже успели понять, что реальной возможности для всех «жить как в Швейцарии» нет. Такую возможность можно дать некоторым, но тогда всем прочим придется садиться на сухой паек.

Кубинцы поняли это сразу, и решили не поддаваться на уговоры американской пропаганды. Они ели жареные бананы и рис, воду и свет давали на два часа в день, остановили стройки, но не сдались. В такой ситуации элиты бедных стран обычно бросают свою бедноту на произвол судьбы, предварительно обворовав казну. На Кубе элита – «барбудос», отбившие американскую атаку на Плайя Хирон в 1962, сломившие танковые корпуса южноафриканских расистов в Анголе, не дрогнувшие перед лицом ядерной угрозы, не бросили свой народ, не перешли на сторону пиратов. Как большая семья, все кубинцы обеднели, но не потеряли свое достоинство, не разделились на имущих и неимущих. Они остались бедными, но равными, бедными, но гордыми. Куба несет свою бедность с достоинством, как Турбины. Это единственная страна за пределами Европы и Северной Америки, где дети не просят милостыню, где нет бездомных, где всем обеспечена медицинская помощь и образование. Здесь нет «новых кубинцев» на «Мерседесах», и, знаете ли, как это приятно, месяц не видеть ни одного жлоба с золотой цепью.

У нынешнего всемирного интереса к Кубе есть две причины. Одна – практическая. Кубинцы решили развивать туризм. Белые пески, кораллы, карибское великолепие природы здесь в избытке. У туризма есть положительная сторона – он приносит деньги, нужные стране, есть и негативная сторона – он легко разлагает бедное общество, порождает проституцию, попрошайничество, фарцовку. С этой стороной туризма кубинцы были хорошо знакомы в дореволюционные времена, когда миллионы богатых американцев превратили самый красивый остров мира в плавучее казино с борделем. Урок прошлого был учтен – сегодняшние туристы живут на прибрежных островах «только для туристов», где к их услугам все дары природы, неограниченная еда и выпивка. На Кубу кубинцев они едут в туристских автобусах, на экскурсию. Так была построена невидимая прозрачная стена, ограждающая кубинцев от туристов, но позволяющая туристам увидеть и полюбить эту удивительную страну.

Вторая причина связана с общим кризисом капитализма в мире. После падения социалистического лагеря на Западе победил «глобальный либерализм», позволяющий богатым жителям «ядра» (the core, Западная Европа и Северная Америка) высасывать соки из прочих стран мира, и из собственного населения. Буржуазная демократия сменилась новым строем – олигархией. Социальное расслоение в мире умножилось многократно за последние 10 лет. Бунты в Сиэттле и Праге, возникновение независимой медии в интернете, тряска бирж и валют показывают, что народы стран «ядра» спохватились. Если не остановить эту тенденцию, весь мир превратится в ельцинскую Москву, с нищими старухами, бригадами дешевых рабочих-лимитчиков, олигархами и их охранниками. Эту анти-утопию еще до Октябрьской революции живо изобразил стихийный американский коммунист Джек Лондон в романе «Железная пята».

Идеологические вертухаи олигархов утверждают «неизбежность и безальтернативность олигархии» как светлого будущего (части) человечества. Для европейцев Куба стала – нет, не заповедником, но социальной лабораторией, где дышит дух равенства и дружества людей. На Кубе проверяется подлинная демократия – народовластие. Недавние выборы в США, и нынешние в Израиле, показали, что олигархия не оставляет народу даже видимости выбора. Близнецы Буш и Гор в Америке и близнецы-генералы в Израиле, между которыми невозможно выбрать, как между Брежневым и Черненко, напомнили людям о подлинном выборе. Это выбор между эгоизмом и братством. Между теми, кто готов отобрать у других ломоть хлеба, и теми, кто хочет поделиться с ближним. Не отталкивать слабых от кормушки, уважать крестьянина и поэта, подставлять плечо под общую ношу – вот альтернатива олигархии. Ее мы можем увидеть на Кубе.

Куба – общество равенства, созданное теми, кто не хочет тянуть одеяло на себя. Рвачи, криминалы, олигархи в потенции уплыли в Майами. Общество, освободившееся от человеческого шлака, поставило перед собой совершенно новые цели: не вкалывать до одурения, не зарабатывать чем побольше, а жить по-людски прямо сейчас. Жизнь – это не потребление и шоппинг. Кубинцы не изнемождены трудом, они любят собираться и беседовать, танцевать, петь и флиртовать. Их жизнь – непрерывный концерт, где зрители и артисты не разделены рампой.

Фидель призывает людей отказаться от гонки потребления, не ставить перед собой неисполнимые идеалы жизни, как в Беверли Хиллс, а вместо этого стремиться уменьшить бремя труда, дать людям больше свободного времени на рыбалку, на общение, на моральное совершенствование. Трудно представить себе Кубу без речей Фиделя. Он говорит подолгу, но хочется, чтобы он говорил еще. Его речи совершенно не похожи на прочитанные по бумажке речи наших советских покойных руководителей. Он не только зажигает слушателей, он заставляет их задуматься.

По словам Фиделя, советские люди ошиблись, послушавшись советов Международного Валютного Фонда (МВФ). Все страны, пошедшие по пути МВФ, оказались в ловушке, понизили темпы роста, обогатили Америку, породили обнищание. Советы МВФ – это советы волка овцам. Поэтому валовой продукт России сегодня в два раза меньше, чем в советские годы. Куба, где валовой продукт упал втрое после измены Горбачева, справилась с бедой, и уже дошла до 76% былого результата. Если бы Россия пошла по нашему пути, говорит Фидель, эта богатейшая страна с ее талантливыми людьми и дарами природы давно бы оправилась и пришла к всеобщему благоденствию.

Мировая экономическая система несется к гибели, говорит Фидель, и августовский дефолт России – лишь первая ласточка всеобщего коллапса. США играет с миром краплеными картами не обеспеченного золотом доллара, финансовой пирамидой облигаций американского казначейства. На эти пустые бумажки США скупает земли и заводы во всем мире, становится собственником всего, что создали Бог и люди. Когда пирамида рухнет, разразится буря, по сравнению с которой кризис 1929 года покажется зыбью. Куба, не принявшая ни одного совета МВФ, окажется в лучшем положении, чем другие страны. Сборник последних речей Фиделя, «Кризис капитализма», изданный в 2000 году, (Capitalism in Crisis, Ocean Press) стал для меня важнейшей книгой года. Я советую прочесть ее всем, кто хочет понять современный мир.

Фидель и его товарищи по революции, вроде покойного комманданте Че Гевары, были исполинами духа. Они могли бы возродить мир социализма, но тот зачах в консервативных руках кремлевских старцев. Куба вела себя, как очень хороший человек в семье народов – ее врачи лечили больных и спасали детей в джунглях Гватемалы и пустынях Намибии, ее солдаты сломили хребет апартеиду, и все совершенно бескорыстно. Куба не заработала даже на освобождении Южной Африки, во многом – заслуге кубинского оружия. И все же ни капли горечи нельзя услышать в речах Фиделя. Для него, как для святого, благое дело – достаточная награда.

Куба оказалась для меня полной неожиданностью. Годы вездесущей американской пропаганды убеждали меня, что это – отсталая тоталитарная страна со стареющим диктатором во главе. Реальность оказалась прямой противоположностью. Куба – это Ноев ковчег в мире, захлестнутом волной американского потопа, оазис надежды, веры и любви. Фидель – мой кандидат на должность председателя земшара. Гавана – вторая родина каждого коммуниста, новая столица необъявленного интернационала, подхватившая знамя Москвы.

Советники из «Нью-Йорк Таймс» советуют России сосредоточиться на выбивании долгов, на коммерческой рентабельности взаимоотношений. Надо выслушать их советы и поступить наоборот. На земле Кубы находится уникальная станция слежения, позволяющая России знать все помыслы американцев. Ей нет цены. Куба – даже не Сталинград, а Брестская крепость всемирной войны за человеческое достоинство. В этой войне фронт ушел далеко-далеко. Если проснется Москва от тяжелого марева последнего десятилетия, то этот удивительный остров окажется куда более важным оружием, чем стареющие тяжелые ракеты класса «земля-земля». По отношению к Кубе мы сможем понять, какое будущее готовит своей стране президент Владимир Путин.

ЧЕЧНЯ

«Демократы» изначально старались поссорить Россию с Востоком. От американцев и израильтян, своих наставников, они заразились расизмом, и дляних свобода Литвы была дороже свободы и жизни азиатов. «Лица кавказской национальности», «чеченская мафия», «Хасбулат удалой», «выселение кавказцев» – кто не помнит эти выражения в демпрессе? «Московский комсомолец», с таким усердием требовавший привлечения по 74 статье УК какого-нибудь очередного антисемита, не упускал случая упомянуть при описании преступлений, какое из них было совершено «лицом кавказской национальности». Травля кавказцев в Москве была начата известным демворюгой и взяточником Гавриилом Поповым и продолжена его достойным преемником Лужковым. Черная тень «чеченской мафии» поминалась демпрессой каждодневно, особенно в дни их борьбы с Хасбулатовым. Кавказцев, в частности чеченцев – и я не имею в виду мафию, которая всюду прекрасно устраивается, – в Москве и прочих русских городах травили и выселяли. Эта травля отлилась кровью русских солдат во время штурма Грозного.

Чеченцы были исключены из России – демвластями и демпрессой. Не из-за Дудаева, и даже не из-за Хасбулатова: демвластям был нужен враг, чтобы на него натравить голодное и нищающее население русских городов. В качестве врага были избраны граждане России – чеченцы и прочие кавказцы. После этого, когда каждый чеченец понял, что в России ему делать нечего, что в России его не ждут и относятся к нему, как к иностранцу – после этого демвласти вспомнили, что Чечня принадлежит России. Об этом нужно было вспоминать раньше, а не относиться к чеченцам в Москве, как к иностранным пришельцам.

По мере того, как усиливалась травля кавказцев в России, росла и тяга к независимости в Чечне. Я думаю, что Россия нарушила неписаный договор, соединивший ее с Чечней.

Нарушила его при Сталине в эпоху высылок, нарушила его при демократах, развязав гнусную расистскую кампанию против этого народа. Желание чеченцев уйти и зажить независимо в этих условиях было понятно и объяснимо. Их борьба с армией, посланной теми, кто изгонял их из Москвы, Орла, Ростова-на-Дону, была также понятной и достойной. Но можно пойти дальше – демократы потому обрушились на чеченцев, что русский народ не считал чеченцев – своими. У этого отторжения есть геополитические корни.

Чечня, как показало упорное сопротивление чеченцев, не стала частью России. Пока закавказские христианские анклавы Грузия и Армения принадлежали России, Чечне и ее соседям по Кавказу пришлось стать турецко-мусульманским анклавом. Но как только Закавказье ушло, Кавказ должен был отпасть. Он был нужен России лишь как связь с Закавказьем. Его отложение совершенно не опасно России. Естественные корни Кавказа – в тюркском мире, с которым он связан через Азербайджан по Каспию и через Абхазию по Черному морю. Чеченцы и прочие кавказские народы упорно сражались с Россией в 19 веке, не были ее союзниками во время войн 20 века и охотно отложились в наше время. Это показывает, что они были присоединены к России "по ошибке" – когда царские власти еще тешились иллюзорными планами воссоздания христианской Византии.

Чеченская кампания Ельцина напоминает "зимнюю кампанию" Сталина, войну с Финляндией 1940 года. (И тем, что обе показали слабость российской армии и ускорили приближение большой войны). В обоих случаях правитель России пытался вернуть под свою руку ушедшую часть Российской империи, не подумав, что ее уход не был случаем. Финляндия, находясь в составе империи более ста лет, оставалась частью другого суперэтноса, и ее потеря была закономерной. Сталин совершил ошибку, присоединив к СССР Западную Украину, Западную Белоруссию и прибалтов – эти земли оказались троянским конем в дни Горбачева, и способствовали распаду Советского Союза. Можно сказать, что Украина без западных областей и не подумала бы нарушать трехсотлетнюю унию с Великороссией.

Права России на Чечню не больше и не меньше, чем права России на Финляндию. Ельцинские власти подчеркивают, что Чечня входила в РСФСР. Это так, но различие между союзными республиками и автономными – надуманное. Так, независимая до 1944 года Тува была сделана частью РСФСР, а не отдельной республикой. Чечня находится на периферии России, она жила отдельно от России уже три года, и несомненно, могла жить независимо и дальше.

Геополитически и стратегически России ничто не угрожает со стороны Закавказья, и поэтому нет никаких причин удерживать Чечню и прочие республики Кавказских гор. Этим отличается положение на юге от дел на западе, где уход России из прибалтийских республик сопряжен с вполне реальной опасностью расположения войск НАТО на пороге России.

Но видимо, последнее доказательство тому, что Чечня – не Россия, было предоставлено армией. Своих так не бьют. Свой город так не уничтожают. Со времен Иоанна IV Грозного, разорившего Новгород, ничего подобного не знала русская история. В кровавой истории XX века расстрел Грозного стоит особняком: была Герника, разбомбленная немецкими летчиками, был Бейрут, обстрелянный израильтянами, но Грозный, медленно и методично, на глазах всего мира уничтожаемый авиацией, добавил к этому списку новую страницу.

"Если бы разгром Чечни произошел при коммунистах, все советологи объясняли бы это сатанинским, дьявольским характером марксизма, и говорили бы об этом все время. Сейчас, когда коммунизма нет, правительства Запада стараются не акцентировать внимание на войне на Кавказе. Вместо этого задумываются о русском характере, о русской жестокости, никак не связанной с марксизмом". Так пишет один из ведущих израильских идеологов профессор Авинери. Это очень обидно, но верно – Ельцину удалось показать звериный оскал новой России, затмивший все картинки советских времен. Ни вступление советских войск в Прагу, ни затяжная кампания в Афганистане не давали таких картин на телевизорах в гостиных Запада. (Российское телевидение ничего подобного не показывало).

Конечно, происходящее на Кавказе не имеет отношения к русскому характеру. Самый русский поэт XX века Сергей Есенин показывает подлинно русское отношение к проблеме Чечни. В его поэме "Пугачев" к казакам приезжает царский воевода и посылает их возвратить под руку русского царя – киргизов, которые "изменили Российской империи" и бежали, возвратить, пока они "всеми ладонями Китаю не передались". Но казаки отвечают ему: "за Россию нам, конечно, больно, потому что нам Россия – мать", но "киргиз нам не серый заяц, в которого можно, как в пищу стрелять" и "хорошо, что от наших околиц он без боли сумел повернуть". Русский народ – в отличие от имперских властей – не хотел никого удерживать насильно, и в "России – тюрьме народов" был не тюремщиком, но первым узником.

ИМПЕРСКОЕ ИСКУШЕНИЕ

Я горжусь своим сотрудничеством с редакцией «Дня» («Завтра»), ибо они устояли перед чертовски трудным имперским искушением, искушением, которое сломило вчерашних единомышленников и союзников от Невзорова до Лимонова. Когда империя, твоя страна воюет вдали, есть искушение поддержать свой флаг, свою армию. Не устояли перед этим искушением многие замечательные английские поэты и писатели начала века, когда британская армия воевала в Южной Африке против буров. Это была мерзкая империалистическая война, в ходе которой были впервые созданы «стратегические деревни» (потом этот патент применяли американцы во Вьетнаме и Латинской Америке) и концлагеря (мало знающие антисоветчики пытались отдать копирайт Ленину). В концлагеря загоняли женщин и детей буров, а хороший британский поэт Суинберн, автор лирических нежных стихов, писал в 1901г., гордясь своей страной и армией: «Самок и отродье наших кровожадных врагов // никто, кроме нас, не пощадил бы, не побоялся бы уморить голодом или перебить».(Герой Джойса Стивен Дедалус назвал эти стихи одой во славу концлагерей).

Таким современным российским Суинберном стал Эдуард Лимонов, писатель, которого я знаю много лет и к творчеству которого я всегда относился с любовью и почтением. В своей газетке он призывает "господина президента Ельцина" "протянуть ему руку и положиться на него". Лимонов протягивает руку через трупы своих товарищей по осаде Белого Дома в октябре 1993 – только потому, что "господин президент" положил рядом с ними еще тысячи трупов чеченцев и русских.

Можно себе представить ситуацию, когда миришься с самым мерзким правительством своей страны, когда "Ганнибал у ворот", как говорили латиняне. Так люди, ненавидевшие Сталина, воевали за родину в Великую Отечественную Войну. Но тут совсем другой коверкот: России не грозит опасность, и войска Дудаева не стоят на Угре. Пока не приходится бежать к флагу и солидаризироваться с кремлевской кликой. Сейчас Лимонов показал всю правоту коммунистов, не поддержавших его на выборах – если он хочет, чтобы на него положился "господин президент", значит, на него самого положиться нельзя.

Лимонов призывает не бояться реакции Запада, потому что и Запад вел себя подобным образом: французы в Алжире и Новой Каледонии, англичане в Индии и Ирландии, американцы в Панаме, Гренаде и Вьетнаме. К этому можно добавить и израильтян в Ливане и Палестине. Факты верные, только вывод неверный, и когда-то Лимонов это знал. В своем первом и лучшем романе "Это я – Эдичка" он выступал против империалистической агрессии, против расистских преследований. В романе Лимонов встречается с американским белым шовинистом, эдаким американским Невзоровым периода чеченской кампании, восхищается им, но завершает: я окажусь в решающий момент на стороне ненавидимых им черных. Прошло без малого двадцать лет, и Лимонов изменил своему обещанию. Он оказался на стороне расистов.

И тут стала понятной его предыдущая книжка "Против Жириновского". Все ее двести страниц можно свести к одной мысли: "Братцы, а Жириновский-то – еврей!" И эту мысль Эдуард Лимонов позаимствовал у "Московского комсомольца". Именно эта газета, где немало евреев-сотрудников, писала о еврействе Жириновского почти ежедневно. МК, конечно, не устраивало не происхождение Жириновского – они никогда не напоминали нам о еврейском происхождении, скажем, Шабада или г-жи Сахаровой, или Гайдара. Их не устраивает еврей-антисионист, а Жириновский, со всеми своими недостатками – последовательный антисионист.

Во всем прочем Лимонов имитирует Жириновского, включая главный "прокол" Вольфовича, замеченный самим Лимоновым. В указанной книжке он справедливо пишет о влиянии сионизма на Жириновского, что его мечта об Индийском океане, его доктина захватнических империалистических войн – это попытка пересадить на российскую почву израильскую концепцию захватов и беспощадной колонизации. Сейчас и Лимонов взял себе на вооружение эту сионистскую идеологию самого шовинистического толка. Так некоторые израильские писатели-сионисты поддерживали ливанскую войну и блокаду Бейрута.

Чеченская кампания произвела в рядах оппозиции отделение агнцев от козлищ. Наши вчерашние союзники, Лысенко (о сионистских корнях которого я писал в "Дне"), Невзоров с его культом силы (а не справедливости), Баркашов с его нацистской символикой. Лимонов и Жириновский с их по сути сионистской идеологией, – стали одесную Ельцина. Если русская армия убивает "зверей" – надо быть на стороне русской армии, такова их позиция вкратце. Правду говоря, этих союзников, балансировавших на полудозволенной грани фашизма и нацизма, можно было стыдиться и раньше, да союзников не выбираешь.

Коммунисты заняли в этой войне правильную позицию, которую занял бы и Ленин. Российский дворянин, русский патриот и великий государственный деятель, Ленин в предисловии к петроградскому послереволюционному (апрель 1917) изданию "Империализма" пишет о позорной лживости капиталистов и их апологетов, осуждающих аннексии и порабощение за океаном, но замалчивающих собственные преступления. "Предположим, что русский выступает против американской аннексии Филлиппин (тогдашний эквивалент американских войн в Панаме, Вьетнаме, Ираке). Мы сможем признать борьбу русского против американских аннексий искренней и честной, лишь если он борется за право Финляндии, Польши, Украины, Хивы, Бухары, Эстонии и других краев, населенных невеликороссами, отложиться от России".

Лимонов и иже с ним не выдержали этой "проверки Ленина на искренность". Оказывается, когда они выступали против американского и сионистского империализма, они лгали. Их устраивал империализм, если это "их империализм". Как остроумно сказал Проханов, империализм Лимонова и Невзорова – это вроде лошади Пржевальского.

В.И.Ленин постоянно выступал за право народов на самоопределение, вплоть до отделения. Именно поэтому ему удалось в конце концов сплотить великий Советский Союз. Сергей Кургинян, один из лидеров оппозиции, не выдержавших проверку Чечней, сказал мне, что позиция Ленина была не так однозначна, и что после революции он поддерживал военные акции, направленные на создание единого государства, против местных националистических сил. Я слышал этот довод и от других людей. Это передергивание: даже если Ленин и ленинцы были против сепаратизма, когда рабочий народ находился у власти в Москве, в настоящий момент в Москве правят компрадорские круги русской буржуазии. А значит, сепаратизм в этих условиях – это защита от российского империализма, этого малого филиала международного империализма.

Величие Ленина выразилось и в том, что он отрицал возможность патриотического отношения и слепой любви к "империалистической родине". Пока Россия была империалистической, он был против ее войн. Сейчас Россия снова стала империалистической. Значит, сегодня ленинцам следует выступить однозначно против ее войн, против ее агрессий, за право на самоопределение ее краев, причем не только национальных окраин, но и территориальных – Сибири и Урала, которые сейчас подвергаются эксплуатации компрадорско-имперского центра. Отождествление нынешней РФ – с Советской Россией, на стороне которой мы стояли во всех конфликтах от Анголы и Афганистана до Литвы – просто ошибочно. Настоящие коммунисты и все порядочные люди против войны в Чечне не потому, что Западу это не нравится – империалистический Запад сам не безгрешен, и не потому, что жаль гибнущих русских солдат – хотя их, конечно, жаль, но это расистский довод, достойный поклонников американской стратегии бомбежек мирного населения (при этом не гибнут свои солдаты). Чеченца жаль в той же степени, что и русского солдата. Оба – люди, оба страдают от империалистической политики ельцинскои Москвы. Чеченский народ имеет право на самоопределение вплоть до независимости, и это право он реализовал три года назад. Когда в Москве снова победит трудовой народ, восстановится Советский Союз, и в нем может найтись место свободной Советской Чечне. Но для этого сегодня коммунисты должны быть, как Ленин, на стороне свободной Чечни.

В сталинские годы Пастернак писал: "Столетье с лишним-не вчера, но сила прежняя в соблазне в надежде славы и добра смотреть на вещи без боязни". Ключевое слово в этих стихах – "соблазн". Он сродни трем соблазнам Христа, имперский соблазн, соблазн поддержать "свою" армию, "свое" отечество. Христос – а затем и Ленин – учили отклонять этот соблазн.

Нам, гражданам империалистических стран, всем приходится бороться с такими соблазнами – и честным американцам, вроде Анджелы Дэвис, и честным французам, вроде Сартра. Каждый раз когда какая-либо израильская газета перепечатывает мои статьи, в которых я осуждаю захватническую политику Израиля, находится ура-патриот, обвиняющий меня в антипатриотизме и прямой измене еврейскому народу. Но лучше так, чем оказаться на стороне империалистов – во Вьетнаме, в Алжире, в Газе, в Чечне.

У уголовников есть обычай – связать новичка пролитой кровью, дать ему участвовать в убийстве, чтобы не было пути назад. Нечто подобное сделали сейчас империалисты Запада: после расправы над Чечней трудно будет России представить себя страной, привлекающей сердца и умы стран Третьего мира.

Война в Чечне – колониальная война, вроде войны в Конго в шестидесятых или в Кении в пятидесятых. Россия уже много лет не была колониальной державой: она не только не грабила союзные и братские республики, но субсидировала их. Это знал весь мир, и поэтому СССР так притягивал к себе Третий мир. Сейчас Ельцин смог поставить Россию в ряд колониальных держав."