Текст книги "Опасный груз"
Автор книги: Иштван Немере
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
28
Вертолет, курсирующий над горой Сен-Георг, 17 часов 12 минут
Майор Аргентер звонит в самый неподходящий момент. Техники, занятые обслуживанием радиотелефона, подключают к разговору капитана Вольфа, находящегося в вертолете. Приборы несколько искажают голоса, но капитан сегодня один раз беседовал с майором Аргентером и сразу же узнает министерское начальство. Вольф знает, что майор, возглавляющий отдел по борьбе с терроризмом, имеет полное право в любой момент поинтересоваться ходом событий и даже вмешаться в них. Стоит министерству дать соответствующее указание, и Аргентер может на любой стадии приостановить встречную акцию или же распорядиться вообще закончить ее каким-либо иным способом. К примеру, отдаст приказ, чтобы снайперы при удобном случае перестреляли террористов всех до единого, независимо от того, какая участь постигнет при этом заложников. Вольф прекрасно понимает, что в столице с самого утра идут закулисные игры. Министру внутренних дел сегодня не позавидуешь. С тех пор как террористы захватили тоннель, в министерстве – в присутствии самого министра – ведутся ожесточенные дебаты: стоит ли выполнять требования террористов, и если стоит, то до каких пределов могут власти пойти на уступки, не рискуя при этом подорвать свой авторитет. Ведь не приставишь круглосуточные полицейские пикеты к каждому мало-мальски важному объекту… Впрочем, даже такими мерами не застрахуешься от возможных покушений.
У капитана Вольфа на мгновение мелькает неприятная мысль: а что, если дебаты в министерстве завершились определенным решением? Как быть, если сейчас ему будет дан приказ атаковать террористов сразу же, как те выйдут из тоннеля?.. Тяжело вздохнув, он нажимает кнопку микрофона.
– Капитан Вольф слушает.
– Доложите ситуацию, капитан.
Вольф лаконично, четко излагает события за последние полчаса. Вертолет тем временем летит во тьме, и капитан сквозь прозрачные стенки кабины видит мелькающие внизу огни селений. В одном месте воздушная трасса вертолета пересекает прежнюю дорогу через перевал Сен-Георг; сейчас, петляя вдоль серпантина, медленно, натужно сплошным потоком тянутся машины. Сверху видны лишь бледные снопики лучей, отбрасываемых фарами, да вспыхивающие время от времени – перед крутым поворотом – красные огоньки стоп-сигналов.
– Минуту назад колонна двинулась в путь и сейчас направляется к выходу в сторону Штайга.
– Надо будет заняться убежищем…
– Разумеется, господин майор. Наши люди находятся в полной готовности у входа со стороны Вигау, и, как только террористы подъедут к Штайгу, оперативная группа немедленно двинется в тоннель. Будут сняты отпечатки пальцев со всех предметов в убежище и с автомашин, проделают всю необходимую работу и фотографы, ну и, конечно, санитары увезут тела убитых. Думаю, нам понадобится на это минут сорок, после чего администрация тоннеля сможет запустить туда машины с кранами, чтобы расчистить дорогу. Так что движение через тоннель возобновится сегодня же вечером… По-моему, владельцы тоннеля только этого от нас и дожидаются, все остальное их мало волнует…
– Ну что ж, капитан, все намеченные вами меры я одобряю.
– Господин майор! – чуть поколебавшись, капитан Вольф решает все же выяснить волнующий его вопрос. – Мне бы хотелось узнать, какое решение принято министерством. Ведь от этого зависит, как повернутся события…
Аргентер тотчас понимает, о чем речь. Секундная пауза перед ответом вовсе не означает, что он стремится уйти от ответа; напротив, в министерстве за майором утвердилась репутация человека прямого и решительного.
– Сейчас нет оснований тревожиться, капитан. Хотя и происходит столкновение определенных интересов, но… Короче говоря, принято решение, чтобы операцию от начала до конца проводил лейтенант Хорн. Он уже знает о своих полномочиях и проявил живую инициативу. По-моему, это для парня великолепный шанс, пусть покажет, на что он способен… Так что и вы, капитан, действуйте по его указаниям.
В трубке раздается щелчок, и капитан Вольф понимает, что разговор окончен. Однако результат беседы можно счесть вполне удовлетворительным, ведь, по сути, он узнал что нужно. Стало быть, вся ответственность возложена на этого молодого лейтенанта.
Капитан Вольф знаком с Хорном всего лишь несколько часов. Не сказать, чтобы молодой человек целиком завоевал его симпатию, но Вольф привык трезво смотреть на вещи и знает: существуют определенные посты, которые положено занимать только молодым людям подобного типа. Попробуй-ка заставь человека в сорок лет очертя голову броситься под пули.
Вертолет постепенно идет на снижение. Впереди чуть ли не до самого горизонта простирается огромный черный полукруг; на нем не увидишь огней городов и селений. Линардское озеро…
Капитану Вольфу достаточно беглого взгляда для того, чтобы удостовериться: полицейские подразделения вдоль линии берега находятся в полной боевой готовности. Вертолет поворачивает обратно и, летя вдоль шоссе, вскоре достигает Штайга. Он зависает над выходом из тоннеля, поджидая автоколонну.
Семнадцать часов шестнадцать минут.
29
Тоннель, 17 часов 16 минут
Камион с грохотом мчится среди бетонных стен тоннеля. По счастью, тряски почти не ощущается – проезжая часть в идеальном состоянии. «Да, инженер Манакор свое дело знает», – думает Хорн. Он стоит между водительской кабиной и алюминиевым контейнером на шатких металлических планках, которые непрестанно разъезжаются у него под ногами, и чувствует рывки тягового крюка. Ухватиться за опору можно лишь одной рукой, хорошо еще, что опоясанный металлическим обручем огнетушитель прочно прикреплен к стене кабины. От убежища они отъехали, должно быть, километра на два, хотя трудно определить расстояние с точностью, ведь тоннель на всем своем протяжении одинаков: те же гладкие стены, те же неоновые лампы. Через равномерные промежутки мелькают по сторонам узкие черные щели входов в убежища и ярко-оранжевые телефоны на стене у каждого входа.
– Плюме! – вызывает старшего техника Хорн.
– Слушаю!
– Где мы сейчас находимся? Как далеко от Штайга?
Плюме прослеживает на экранах весь путь колонны. Но в этом занятии он не одинок: за ним стоят Тисс, Жак Брокка и Манакор, а вдоль стены выстроился весь телевизионный штаб. Возле усатого эксперта-подрывника стоит Петра Набер; до девушки только сейчас доходит, что и Хорн находится там же, в одной из машин, движущихся к выходу из тоннеля. Но как он туда проник и как удается ему оставаться незамеченным?
Старший техник Плюме плотно стискивает губы. Ему страшно за лейтенанта. Разумеется, никто не посвящал его в подробности боевого плана, однако по отдельным словам и намекам он догадывается, какую опасную игру затеял Хорн. Лейтенант намеревается завладеть камионом, прежде чем колонна выберется из тоннеля.
– Еще четыре километра, господин лейтенант.
– Готовьтесь выключить свет!.. Сержант Клод!
Сержант отзывается тоже из тоннеля, но из другой его части, со стороны Штайга. Здесь, в ста двадцати метрах от выхода из тоннеля, от основной «трубы» отходит более узкое ее ответвление: это так называемый вспомогательный отсек, служащий сугубо техническим внутренним нуждам. Уборочные машины отсюда удалены, а их место заняли два запасных микробуса. Сейчас по указанию Хорна их моментально перегруппировали, поставив впереди зеленый. Красный микробус, судя по всему, вообще не понадобится. Трое бойцов, в том числе и сам сержант Клод, натягивают на себя черные маски, четверо других, облачившись в гражданскую одежду, уже садятся в зеленый микробус. Оружие держат на виду лишь коммандос, замаскированные под террористов. В руке у сержанта Клода зажат миниатюрный радиопередатчик. По его знаку «террористы» также занимают свои места в микробусе вместе с мнимыми заложниками. Сержант усаживается на водительское сиденье боком, ноги – на асфальте, чтобы в любой момент удобно было вскочить, рука с зажатым в ней передатчиком вытянута вперед – так лучше для приема и передачи.
Как было условлено заранее, Плюме сейчас должен убавить освещение на последнем двухсотметровом отрезке пути. И действительно, здесь горит лишь каждая четвертая лампа. Зато в глубине тоннеля во всю мощь полыхают неоновые лампы, заливая бетонную трубу голубоватым светом, – сержант Клод видит это, осторожно выглядывая из бокового ответвления тоннеля.
– Господин лейтенант, у нас все готово.
– Плюме, Клод!.. Как только я скомандую: «Давай!» – моментально вырубить освещение и задействовать газовый распылитель в зеленом микробусе!
– Ясно.
– Слушаюсь, господин лейтенант.
– Где мы сейчас находимся?
– В двух километрах от Штайга.
Хорн понимает, что времени у него в обрез. Выхватив противогаз из болтающейся сбоку брезентовой сумки, лейтенант пытается его надеть. Задача не из легких: ноги то и дело соскальзывают с ненадежной, шаткой опоры. Хорошо еще, что днем ему удалось в спокойных условиях изучить устройство аналогичного камиона. Сейчас вся его надежда на металлические скобы, которыми прикреплены к задней стенке кабины огромное запасное колесо и огнетушитель. Если покрепче ухватиться рукой за скобу, то, конечно, удержишься, но зато и работать тогда приходится тоже лишь одной рукой.
В конце концов ему удается натянуть противогаз.
Лейтенант Хорн достает из сумки металлический баллончик, по виду напоминающий обычный косметический пульверизатор. Да и принцип действия у них одинаковый, с той лишь разницей, что при нажатии кнопки из распылителя вырывается газ, определенным образом воздействующий на нервную систему: он по крайней мере на полчаса совершенно выводит человека из строя.
Хорн прекрасно понимает, что поднять стекло доверху террорист не может: втиснутый в раму проволочный «уголок» препятствует этому. А значит, в окне остается щель, и впрыснуть туда газ ничего не стоит.
– До Штайга всего восемьсот метров, господин лейтенант.
– Давай! – кричит Хорн и всем телом прижимается к стенке кабины.
В тоннеле снова гаснет свет.
Сержант Клод слышит приближающийся гул моторов и нащупывает кнопку на миниатюрном приборе, уместившемся в его ладони. Он только и ждет, когда в крошечном наушнике, прилаженном к уху, раздастся команда лейтенанта Хорна, чтобы немедля нажать кнопку передатчика. И вот условная команда прозвучала, и почти в то же мгновение погас свет.
Внезапно наступившая темнота застает террористов врасплох, нагоняет на душу такой же черный, панический страх, мгновенно внушая им сознание полнейшего бессилия. Из хозяев положения они превращаются в жалких, беспомощных, опрокинутых на спину букашек. Мрачная глубь земли враз поглотила, погребла их. Темнота обернулась страшным, неуловимым врагом.
Лейтенант Хорн, приникнув к стенке кабины, молниеносным движением вытягивает вперед левую руку с баллончиком и, поднеся его к оконной щели, нажимает кнопку. Камион, несмотря на наступившую темноту, по инерции продолжает нестись вперед. Лейтенант хотя и не слышит, но знает: газ со свистом врывается в кабину. Вся процедура занимает не больше нескольких секунд, и вот уже Хорн поспешно засовывает в карман опорожненный баллончик. Дышать в противогазе не так-то легко: мешает противный запах резины и химикатов. Да оно и понятно, ведь противогазами редко приходится пользоваться. «К счастью…» – думает лейтенант Хорн и рывком распахивает дверцу кабины.
В тоннеле по-прежнему темно, однако водитель первого микробуса уже успел включить фары. Желтые подфарники сзади отбрасывают достаточно света для того, чтобы разглядеть внутренность кабины идущего вплотную за ним камиона.
Водитель для Хорна опасности не представляет. Лейтенант знает, что под воздействием газа сидящий за рулем террорист уже потерял сознание. Однако угроза нависла с другой стороны: краешком глаза Хорн видит, как камион, свернув вбок, пересек разделительную черту и стремительно приближается к стене тоннеля… Одурманенный террорист повалился грудью на руль и управлять машиной не в состоянии. Крутани он нечаянно руль, и камион врежется в стену. Тогда пиши пропало: весь тщательно продуманный план рухнет, террористы, поняв, что лишились груза, сбегут «налегке», а контейнер с помощью дистанционного управления в отместку взорвут.
Лейтенант одной рукой обхватывает водителя за плечи и, напрягая все силы, рывком сдергивает с сиденья тяжелое, безвольное тело. Черная фигура, мрачной тенью мелькнув в слабом свете подфарников, падает на асфальт… В следующее мгновение Хорн, ухватившись за руль, успевает повернуть его. Широченное колесо делает крутой разворот, становясь чуть ли не параллельно сиденью кабины, камион занимает прежнее положение в центре асфальтовой дороги, так что разделительная полоска оказывается у него между передними колесами. Камион при этом идет, не сбавляя хода.
Лейтенант плюхается на сиденье, захлопывает дверцу кабины. Уверенно берет в свои руки руль и кричит:
– Давай свет!..
30
Штайг, 17 часов 28 минут
Внезапно вспыхивают лампы, ослепительно яркий свет заливает весь тоннель, окрашивая стены в привычный голубовато-зеленый тон.
– Прошло всего шесть секунд, – с трудом выговаривает Плюме, от волнения у него пересохло во рту.
Слова старшего техника слышит и капитан Вольф в вертолете, зависшем над выходом из тоннеля. Внизу словно бы каждая пядь земли занята – такое количество полицейских стянуто к Штайгу. Толпа зевак оттеснена к автостоянке метрах в двухстах от тоннеля. А любопытствующих собралось немало: от газетчиков отбоя нет. По радио вот уже седьмой час предупреждают водителей о какой-то загадочной катастрофе в тоннеле Сен-Георг, однако до сих пор никому из репортеров не удалось пронюхать, в чем дело. Лучшей приманки для пишущей братии и не придумаешь, вот корреспондентов и понахлынуло видимо-невидимо. Фоторепортеры отлаживают свою технику, объективы нацелены на тоннель, как оружие, чтобы не упустить сенсационный момент. Более прочих взволнованы радиорепортеры, уверенные, что произошло событие чрезвычайной важности. Ведь когда из дирекции центральных радиостанций обратились за разъяснениями в министерство внутренних дел, то натолкнулись на глухую стену молчания… Во всяком случае, версии о «катастрофе» больше никто не верит.
И вот несколько десятков репортеров стоят сейчас за кордоном, строя всевозможные догадки и предположения. Военный маневр? Тайна государственной важности? Фоторепортеры на всякий случай снимают все подряд, в объектив попадает и вертолет, кружащий над Штайгом.
Вольфу сверху отчетливо видна эта картина: выход из тоннеля ярко освещен уймой прожекторов, автомобильных фар, дорожных фонарей. Не нравится капитану такой оборот дела, ох, как не нравится! «Стоит только репортерам увидеть на камионе фирменную надпись транспортной конторы, и им не составит труда докопаться до сути дела!» – пронзает его неприятная мысль. Капитан жалеет, что раньше не подумал об этом, и тотчас же отдает приказ офицеру, командующему полицейскими подразделениями на земле:
– Немедленно погасить всю эту иллюминацию. Направьте несколько прожекторов в сторону репортеров и, как только колонна покажется из тоннеля, включите свет на полную мощность, чтобы газетчики ничего не смогли разглядеть!..
– Слушаюсь, господин капитан!
В динамиках наступает напряженная тишина; раздаются какие-то таинственные шорохи, шелест – словно дуновение далекого космоса.
И вдруг в тишину врывается незнакомый голос. Кто-то – судя по всему, один из людей Хорна – кричит:
– В тоннеле перестрелка!..
31
Тоннель, 17 часов 30 минут
В ту же секунду, как в тоннеле гаснет свет, сержант Клод нажимает кнопку миниатюрного прибора, который посылает серию радиосигналов; эти электромагнитные волны распространяются на недалекое расстояние, но для данного случая этого достаточно.
Крохотные приемники, подключенные к краникам четырех газовых баллонов в зеленом микробусе, тотчас же реагируют на радиосигналы: приходят в действие миниатюрные электромоторы и автоматически открывают краны. Газ, находящийся под давлением в несколько атмосфер, со свистом вырывается из отверстий и заполняет все внутреннее пространство машины. Процедура не занимает и пятнадцати секунд.
Газ не имеет ни запаха, ни цвета, ни привкуса, поэтому в первые мгновения ни террористы, ни заложники не испытывают никаких необычных ощущений. Микробус по-прежнему идет вслед за камионом.
Когда в тоннеле гаснет свет, это обстоятельство настораживает водителя микробуса.
– Что бы это значило?.. – обеспокоенно спрашивает он, хотя ответа ждать не от кого. Один из его сообщников, сидя к нему спиной, стережет заложников, другой примостился у дверцы, держа наготове автомат. Заложники со связанными за спиной руками сидят без движения, лица у них окаменели, и лишь в глазах застыл страх. Правда, в неожиданно наступившей темноте этого не видно…
Заложников в микробусе четверо, все – мужчины; есть среди них и старик, тщательно одетый: белоснежная сорочка, ботинки из дорогой, мягкой кожи… Сейчас у этого старика жалкий вид – волосы сбились на лоб, карман пиджака вывернут и висит шелковой подкладкой наружу.
Сознание собственной беспомощности, страх за свою участь угнетающе действуют на измученных людей. Они пока еще и не подозревают, что по прихоти судьбы им суждено скорее очутиться на свободе, нежели их товарищам по несчастью, попавшим в первый микробус.
Несколько секунд зеленый микробус мчится в темноте, а затем в тоннеле опять вспыхивают лампы.
– Кажется… кто-то вы… выпал… из камиона… – слабым, прерывающимся голосом произносит водитель.
Еще до того, как зажегся свет, при слабом отсвете подфарников первого микробуса ему померещилась какая-то темная человеческая фигура, вылетевшая из кабины грузовика. Но террорист не уверен, что так оно и было. Он вообще ни в чем не уверен. Во рту появился какой-то странный привкус, руки настолько ослабли, что не в силах удержать руль…
Один из заложников, наклонившись всем телом, неожиданно падает ничком, ударяясь головой о спинку сиденья впереди.
– А ну сядь на место!.. – злобно кричит террорист, сидящий у двери, и вскидывает автомат на изготовку. Но четкие круги ламп вдруг расплываются у него перед глазами, а в следующий момент эта размытая световая цепочка начинает двоиться.
Микробус медленно сворачивает вбок. Водитель, бессильно поникнув, заваливается на руль. Микробус ударяется о стену тоннеля. Трещит искореженная дверца, противно скрежещет металлический кузов, трущийся о кафельную облицовку тоннеля. Со звоном разлетаются осколки разбитой автомобильной фары. Еще двое заложников, потеряв сознание, сползают с сидений.
Сидящий у двери террорист высовывает голову в открытое окошко и делает несколько глубоких вдохов. Когда микробус второй раз ударяется о стену, дверца распахивается, и террорист падает на асфальт. Газ не успел одурманить его окончательно, поэтому он чувствует, как перехватывает горло, как текут из глаз слезы. Лежа посреди дороги, он стискивает в руках автомат… Появляются какие-то люди. Стараясь держаться поближе к стенам, они бегут сюда, прямо к нему. Они в военной форме и вооружены…
Террорист поспешно целится и нажимает на спусковой крючок. Автоматная очередь оглушительным эхом раскатывается в узких стенах тоннеля. Ей тотчас отвечают выстрелы нескольких автоматов.
Террорист, ткнувшись лицом в асфальт, неподвижно замирает. Из уголка рта у него сочится тоненькая струйка крови.
32
Берег Линардского озера, 17 часов 31 минута
Диллен с помощью бинокля ночного видения внимательно следит за противоположным берегом. Он сидит в моторной лодке, плавно покачивающейся на волнах. Ему холодно. Промозглый ветер резкими порывами налетает со стороны горы Сен-Георг, обрушивается на водную поверхность и, не встречая отпора, мчит дальше. В затуманенном, влажном воздухе все контуры кажутся размытыми. Сейчас бы куда-нибудь в тепло, под крышу… А рядом – вилла, арендованная им на месяц. Каменная ограда, несколько елей в саду, перед домом газон, зеленеющий с ранней весны и до поздней осени. Пока же сад являет собой унылое зрелище: голые ветви кустарника, грустно поникшие ели, пожухлая трава, кое-где покрытая снегом, жидкая, хлюпающая грязь…
Диллен знает: его исчезновение никому не бросится в глаза. Вилла заперта, никто туда не проникнет, к тому же дом еще три недели числится за ним, так что даже владелец не спохватится. А когда шумиха уляжется, скажем недельки через две, полковник Кабри пришлет кого-нибудь из своих людей вернуть машину и ключи от дома. И не так уж важно, что один человек арендовал дом, а сдает его владельцу другой – всегда можно сослаться на какой-нибудь предлог. К тому же полковнику ничего не стоит подослать, к примеру, женщину. «Мой муж заболел, вот мне и приходится улаживать его дела». Да тут какую отговорку ни приведи, все равно это подозрений не вызовет. Полиции, хоть сбейся с ног, ни до чего не докопаться, а уж в особенности здешней. Этих олухов и полицейскими-то не назовешь, ни опыта у них, ни знаний, где уж им размотать такое серьезное, запутанное дело!
Налетевший порыв ветра раскачивает прибрежные деревья. Диллен зябко ежится и поднимает воротник пальто. Пора бы уже им объявиться… Он подносит к глазам бинокль, но видит лишь безлюдную дорогу и пустой причал на противоположном берегу.
