Текст книги "Раскаявшийся"

Автор книги: Исаак Башевис-Зингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Черви не обманывают своих партнеров.

– Я просто попыталась объяснить. На самом деле я не верю в то, что Бог существует. Скажу больше, я уверена, что его нет. Для евреев Иерусалим священный город, для арабов – еще и Мекка.

– Но если нет ни Бога, ни законов Его, то как можно осуждать Гитлера? Почему он не мог делать все, что ему заблагорассудится?

– Гитлер был чудовищем.

– Да, но если бы он выиграл войну, сегодня все превозносили бы его до небес. Ученые нашли бы миллионы оправданий его преступлениям. Они и так написали о нем целую гору книг.

– Естественно, ведь он же стал частью мировой истории. Ученые не могут вот так запросто взять и забыть о его существовании. Они просто обязаны изучать те условия, которые привели его к власти. Ганс говорит, что Гитлер был импотентом.

– Вот как? Очевидно, ему лучше знать.

– Да, у Гитлера была возлюбленная, Ева Браун, но не исключено, что отношения их были чисто платоническими.

– А ты смогла бы стать возлюбленной Гитлера? – спросил я.

В глазах Присциллы вновь зажглись искорки смеха.

– Вы говорите такие глупости.

– Разве тебе не было бы интересно провести с ним ночь?

– Ну, я никогда не думала об этом, – сказала она. – Он вообще не мой тип.

– И все же, скажем, вы летели бы с ним в самолете. В салоне темно. Ты ведь не упустила бы такой шанс: заняться любовью с подобным человеком.

– Вы сегодня полны сарказма. Нет, Гитлер определенно не мой тип. Скорее уж Муссолини. Говорят, у него были тысячи женщин. Специальные агенты разыскивали их для него по всей Италии. А он был совсем неразборчивым. – Присцилла отпила кофе, закурила и сказала: – С вами что-то случилось.

– Вовсе нет, – ответил я. – Что-то случилось с моим народом. Настоящая трагедия. Бог избрал именно нас и захотел оградить от всех мерзостей мира, но мы становимся такими же, как наши преследователи. Он наказывает нас, а мы продолжаем грешить. Злодеи убивают и сжигают нас, и в то же самое время некоторые из нас стараются во всем им подражать. На нашей памяти мы получили тяжелейший удар, который только довелось испытать народу, – и не извлекли из этого урока.

– Я сразу заметила, что с вами что-то не так, – повторила Присцилла. – Откуда вы взяли, что Бог избрал нас? Из Библии? Но ведь Библия – всего лишь книга, такая же, как множество других. Ее писали люди, а не Бог. Я не специалист в этой области, но прочтите хотя бы две страницы из Библии, и вы увидите: это слова человека, идеи человека. Для христиан Новый Завет – это часть Библии, а для четырехсот миллионов мусульман Библия – это Коран. Нет никаких доказательств, что случившееся с евреями – это гнев небес. Просто евреи были маленьким народом, поэтому-то их и завоевывали египтяне, персы, вавилоняне, греки и римляне. Другие маленькие народы ассимилировались и стали частью больших, но евреи ведь всегда были мазохистами. Им нравилось сносить удары. Я уверена, что этот сегодняшний эксперимент с Государством Израиль долго не продлится. Они же здесь окружены десятками миллионов врагов, а наш Бог будет молчать, точно так же, как Он молчал, когда в Польше ликвидировали гетто. Я просто боюсь, что это может случиться завтра или послезавтра. Стоит мне услышать шум самолетов, как я думаю, что началась война.

Сказав все это, Присцилла посмотрела на меня с нескрываемым осуждением. Взгляд ее, казалось, спрашивал: «Что ты можешь мне ответить на это? Почему то, что сказала я, не может оказаться горькой правдой?»

16

– Присцилла, – сказал я, – может быть, то, что ты говоришь, действительно правда. Горькая правда. Мы не были на небесах и не знаем, что там происходит. Моя вера еще не способна избавить меня от всех сомнений. Но даже знай я точно, что Бога нет или что Он есть, но на стороне Гитлера, я и тогда бы не смирился с теми, кто убивает, лжет, крадет. Если Бога нет или если Бог лишен морали, я буду поклоняться идолу, но идолу нравственному, исполненному любви к истине и сострадания к людям и животным. Благочестивые евреи служат ему уже четыре тысячи лет. За него они шли на костер.

– Стоит ли идти на костер ради идола? – спросила Присцилла.

– Стоит, – отвечал я. – Если миллионы немцев принесли себя в жертву идолу Гитлеру, если миллионы русских и евреев отдали свои жизни идолу Сталину, я готов пожертвовать собою – или, по крайней мере, претерпеть страдания – ради идола, от имени которого нам были дарованы Десять заповедей и вся Тора. Если уж человек обречен поклоняться идолам, я предпочту такого, который удовлетворяет моим требованиям, а не вызывает во мне отвращение двадцать четыре часа в сутки.

– Но зачем вообще кому-то служить или поклоняться? – спросила Присцилла. – Я не поклоняюсь никому!

– Это не так. Ты потратила годы на изучение языков. Такие, как ты, живут только для удовольствий, которые вовсе удовольствиями не являются. Вы отдаете себя во власть хирурга, чтобы укоротить нос. Ведете безнадежную войну с возрастом. Многие из вас отдали жизнь во имя коммунизма, нацизма или какого-нибудь другого «изма». Каждый пустой лозунг, каждая лживая теория требует жертв, и в добровольцах никогда не было недостатка. Тюрьмы и больницы переполнены людьми, которые пожертвовали собою ради нескольких долларов, женщины, азартных игр, скачек, наркотиков, мести и черт знает чего еще. Каждое новое

изобретение требует бесчисленных новых жертв. Автомобиль уже убил миллионы. Самолеты – настоящие ангелы смерти. А сколько стали жертвами алкоголя? Тысячи женщин умерли из-за абортов. Несть числа страдающим от венерических болезней. Тот «идол», которому хочу служить я, – идол жизни и верности. Ему не нужны жертвы. Он не Молох. Он лишь требует, чтобы мы не строили свое счастье на горе других.

– Это не религия, это всего лишь нравственность.

– Нравственности без религии не существует. Если ты не хочешь служить одному идолу, приходится служить другому. Из всех обманов этого мира самый грандиозный – гуманизм. Гуманизм служит не одному идолу, а сразу всем. Все они были гуманистами: Муссолини, Гитлер, Сталин. А патриоты во всех странах? Сотни тысяч англичан погибли, чтобы Виктория несла свой титул императрицы. Наполеон

посылал на верную гибель миллионы для того, чтобы возложить корону себе на голову. Набожные евреи, евреи Талмуда, никогда не служили королям или князьям. Они умирали, но не теряли свободы выбора.

– Вы хотите стать таким же благочестивым евреем, как те, что ходят здесь? С длинными пейсами и в лапсердаке?

– Да, именно таким.

– Что ж, желаю удачи. Но, по-моему, это просто блажь. Через несколько дней, в худшем случае недель это пройдет.

– Я никогда не вернусь к той жизни, которую ведут такие, как ты.

Мы попрощались и разошлись в разные стороны. Мне было стыдно за то, что я прочел Присцилле целую лекцию, но, с другой стороны, этот разговор многое прояснил и для меня самого. Да, я был готов стать настоящим евреем, даже если Тора – плод человеческого воображения, а Бога не существует.

Тем же вечером я обо всем рассказал отцу Сары и попросил руки его дочери.

Ну вот, в сущности, и вся история, которую я хотел вам поведать. Получив развод от Цили, я женился на Саре. Как видите, я ношу длинную бороду, пейсы и лапсердак и полностью порвал с современным еврейством.

Не подумайте, что все было так уж просто. Иногда мне хотелось бросить Сару и сбежать обратно, в этот ад. Иногда я не мог заснуть, и меня трясло как в лихорадке. Всем известно, что курение вызывает рак, но сотни миллионов по всему миру тем не менее продолжают курить. Все знают, что от переедания возникают проблемы с сердцем, но миллионы продолжают объедаться. Кто не знает, что коммунизм убивает своих последователей? Но сделай Россия хоть шаг в сторону современных евреев, и они как ни в чем не бывало бросятся ей на встречу. Да, они, возможно, уже сняли со стены портрет Сталина в том кибуце, но по-прежнему тоскуют по коммунистическим кумирам. Я это все говорю, ибо и сам долгие годы стремился к тому, что, как прекрасно мне было известно, являло собою смертельный яд. Теперь, как говорится, я сжег за собою все мосты.

Как я уже сказал, мы с Сарой поженились, и вскоре она понесла. Сейчас у нас уже трое детей, и скоро будет четвертый. Большую часть денег я потратил. У меня выпадают зубы, но новые я не вставляю. Зачем? Мне это не нужно, я ведь и не хочу, и не стремлюсь кого-то прельстить. У моей жены тоже не все зубы, но это не делает слабее мою любовь и не толкает меня на измену.

Одна из главных страстей современного человека – это чтение газет, стремление узнавать последние новости. Новости – яд, отравляющий жизнь, но современный человек просто жить не может без этого яда. Он должен знать обо всех убийствах и ограблениях, обо всех умопомешательствах и ложных теориях. Газет ему уже недостаточно. Он слушает новости по радио и включает телевизор. Журналы перепечатывают известия обо всем, что произошло за прошедшую неделю, и люди снова читают о том, какие преступления были совершены и что сказал тот или иной идиот. Безумие политики охватило даже так называемых ортодоксальных евреев. А алчность! Посмотрите ортодоксальную прессу: там же в каждой строчке одно и то же: «Дайте нам денег!» Им нужны миллионы на строительство иешив, для поддержки – как они это называют – еврейства. Вранье! Большие иешивы, просторные классы, хорошая еда, экзамены – все это одна видимость. Ортодоксальные колледжи и университеты в Америке учат молодых людей не столько Торе, сколько гоишкайту, то есть нееврейству. Студентов одновременно готовят и к религиозной, и к светской жизни. Но ведь такое невозможно: служа Богу, ты отвергаешь мирское. Эти дети, которые с пеленок лепечут на современном иврите с сефардским произношением, рано или поздно прочтут все те мерзкие книжонки, которые здесь уже перевели. Иврит должен оставаться священным языком, а не языком ночных клубов.

Я сказал тогда Присцилле, что Бог евреев был для меня «идолом». Возможно, тогда я так и думал. Обрести веру не так-то просто. Еще долго после того, как я отрастил бороду и пейсы, мне ее не хватало. Но вера непрерывно росла во мне. Сначала идут дела. Дитя испытывает голод задолго до того, как узнает, что у него есть желудок. Вы должны жить по еврейским законам задолго до того, как вера полностью овладеет вашим сердцем. Соблюдение еврейских традиций ведет к вере. Теперь я знаю, что Бог есть. Я верю в Его Провидение. Когда я испытываю тревогу или заболевает мой ребенок, я всегда молюсь Всемогущему.

Я не утверждаю, что моя вера абсолютна. Возможно, ее и вообще нет, этой абсолютной веры. Но сегодня я верю сильнее, чем вчера. Дарвин и Карл Маркс не открыли никаких секретов. Из всех теорий сотворения мира та, что изложена в Книге Бытия, самая мудрая. Все эти разговоры о первичном тумане и Большом взрыве – дикая чушь. Если кто-то находит на острове часы, он ведь не говорит, что они появились здесь сами собою или что это следствие эволюции. Скажи он такое, и его посчитают безумцем. Но, несмотря на это, современная наука утверждает, что Вселенная появилась сама по себе. А что, разве Вселенная устроена проще обыкновенных часов?

Я знаю, о чем вы хотите спросить меня, – интересуюсь ли я все еще сексом? Поверьте, честная, порядочная женщина может доставить мужчине больше физического наслаждения, чем все шлюхи мира, вместе взятые. Когда мужчина спит с современной женщиной, он одновременно спит и со всеми ее любовниками. Именно потому, что подобным образом мужчина «духовно» спит с бесчисленными другими мужчинами, сегодня так много гомосексуалистов. Кроме того, мужчина постоянно старается казаться в постели лучше других партнеров – ведь женщине есть с кем сравнивать. Отсюда рождается импотенция, которой страдают многие. Секс превратился в рынок, там полно конкурентов. Сегодняшнему мужчине обязательно нужно доказать себе, что он величайший в мире любовник, что Казанова по сравнению с ним мальчишка. Он пытается доказать то же и женщине, но ей-то виднее.

Да и сама она находится в точно таком же положении. Она знает, что у ее мужа было и будет множество любовниц, и вынуждена соревноваться с ними, быть умнее, красивее. Они все заражены этим стремлением к состязанию. Вся современная жизнь – сплошные испытания, цель которых определить самого высокого, сильного, умного, способного сделать что-то лучше других. Сегодняшняя женщина мечтает стать самым красивым земным созданием.

Среди тех евреев, которые меня теперь окружают, нет больших или маленьких людей. Один все время сидит за Торой, другой читает псалмы. Один может больше времени тратить на учебу, другой должен работать. Но никто ни с кем не соревнуется; никто не пытается быть лучше других. И еще: здесь не гоняются за наживой. Здесь свободны от самой пагубной из человеческих страстей – стремления к богатству.

Я бы солгал, сказав, что все так уж хорошо. Дурные люди встречаются везде. Дьявол не исчез. Даже когда я изучаю Гемару, в голову мне иногда приходят совершенно дикие мысли. Секунды не проходит без соблазна. Сатана атакует меня постоянно. Он никогда не сдается. Но сейчас я соединен с еврейством, с верой такими нитями, которые очень трудно разорвать. Эти нити – моя борода, пейсы, дети, а теперь еще и возраст.

Иногда дьявол говорит мне: «А вдруг, Иосиф Шапиро, ты умрешь, а там ничего нет? Ты останешься горсткой пыли, слепым и бессловесным камнем, комком грязи».

Я слушаю его и отвечаю: «Моя смертность вовсе не доказывает, что и Бог смертен, а Вселенная – всего лишь случайный результат физических или химических процессов. Я вижу сознательный план в бытии – в человеке, в животных, в неодушевленных предметах. Божественная милость часто скрыта, но мудрость Его видна во всем, какое бы имя Ему ни давать – природа, субстанция, абсолют, что угодно. Я верю в Бога, Его Провидение и свободу воли человека. Я принял для себя Тору и комментарии к ней, ибо уверен, что нет лучшего пути. И такая вера растет во мне день ото дня.

ОТ АВТОРА

Этот роман впервые был опубликован выпусками в газете «Джуиш дейли форвард» в январе-марте 1973 года. Годом позже он вышел в Израиле в издательстве «Перец ферлаг». Как и другие авторы, я тешу себя надеждой, что где-то существует хотя бы один читатель, который следит за всеми моими публикациями, не пропуская даже интервью. Такой читатель, конечно же, не пропустил мою беседу с Ричардом Берджином из «Нью-Йорк тайме», которая состоялась после моего возвращения из Стокгольма в январе 1979 года. Насколько мне помнится, тогда я высказал идеи, по существу противоположные убеждениям главного героя «Раскаявшегося». Иосиф Шапиро с суровой критикой обрушивается на тех мужчин и женщин, что забыли Бога, Тору и Шулхан-Арух, ну а я в том интервью и сам весьма резко выступил против Творца и Его творения. Я сказал тогда, что хотя и верю в Бога и преклоняюсь перед Его божественной мудростью, но не вижу, а следовательно, и не могу прославлять Его милосердие. Я добавил, что, если бы мне представился удобный случай пикетировать престол Всемогущего, я держал бы плакат с надписью: «Жизнь несправедлива!» Там же я упоминаю и свое неопубликованное эссе «Бунт и молитва, или Истинный протестующий».

Мой воображаемый читатель мог бы спросить меня: «Теперь вы отрекаетесь от того, что сказали тогда? Вы смирились с несправедливостью жизни и жестокостью человеческой истории?» Ответ мой заключается в том, что Иосиф Шапиро, возможно, и смирился, а я нет. Я по-прежнему ошеломлен жестокостью и несправедливостью жизни, как и много лет назад, когда шестилетним ребенком слушал, как мать читает рассказы о войне из Книги Иисуса Навина и истории о разрушении Иерусалима, от которых кровь стыла в жилах. Я и сейчас говорю себе, что нет и быть не может оправдания для той боли, что испытывают и голодный волк, и терзаемая овца. Пока мы живем в нашем теле, уязвимые для столь многих страданий, мы не можем найти спасения от всех бедствий существования. Для меня вера в Бога и протест против несправедливостей жизни не содержат в себе никакого противоречия. Во всех религиях присутствует этот протест. Те, кто посвятил свои жизни служению Богу, часто осмеливаются подвергать сомнению Его справедливость и восставать против Его кажущегося невмешательства в борьбу добра и зла в каждом человеке. Поэтому я уверен, что между бунтом и молитвой нет глубоких, непреодолимых различий.

Хотя я и рос среди людей, совершенно несклонных к компромиссам, которые думали и чувствовали так же, как думает и чувствует этот суровый Иосиф Шапиро, я не могу согласиться с его идеей об окончательном уходе от человеческих проблем, о спасении на все времена. Силы, обрушивающиеся на нас часто способны преодолеть все наши ухищрения и способы защиты, и борьба эта длится с самого нежного возраста до смерти. Все наши приемы недолговечны, мы отбиваем только отдельные атаки, но не можем одержать полную победу в нравственной борьбе. Поэтому я полагаю, что сопротивление и смирение, вера и сомнение, отчаяние и надежда могут сосуществовать в нашей душе. Фактически отсутствие этого соседства, единственное решение, уничтожило бы величайший дар, полученный нами от Бога, – свободу выбора.

Эта книга, как и многие другие мои книги, на английский язык была переведена моим племянником Иосифом Зингером, сыном моего покойного брата и учителя И.‑И. Зингера, и издана моим добрым другом Робертом Жиро при участии Линн Уоршоу.

Я часто говорил со своим братом о деградации современного человека и отсутствии у него чувства собственного достоинства, о его неуважении к институту семьи, неумеренном стремлении к роскоши и удобствам, даваемым техническим прогрессом, о презрении к старости и преклонении перед молодыми, о слепой вере в психиатрию и все возрастающей терпимости к преступлениям. Кризис, пережитый Иосифом Шапиро, его разочарование могут в определенной степени подтолкнуть к пересмотру взглядов как людей верующих, так и скептиков. Средства, которые он предлагает, конечно же, не помогут исцелить раны всех и каждого, но природа самой болезни будет, я надеюсь, выявлена.

И.Б.З.