Текст книги "Кровавый снег"

Автор книги: Ирвин Леруа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Интересно, есть там кто-нибудь, – размышлял он вслух. – Говорили, что никого… Эй! Есть тут кто-нибудь? Он снова забарабанил в дверь.

Из дома не доносилось ни звука. Жуани еще раз постучал, впрочем, без малейшего эффекта. Этот тип явно решил затаиться. Жуани снял лыжи.

– Сейчас мы все выясним! Для начала попробуем мои ключи, наверняка какой-нибудь подойдет. Надо все же убедиться, что Там никого нет.

Он начал ковыряться в замочной скважине. В этот момент дверь резко открылась, и на пороге появился разъяренный незнакомец.

– Что вам здесь нужно? Вы что не видите, что в доме живут?

Жуани рассыпался в извинениях.

– Мне просто показалось… Может быть, дом продается. Летом здесь так чудесно.

– Нет, дом не продается и не сдается внаем. В любом случае, когда дверь заперта, не стоит вламываться силой. Тем более если вы предполагаете, что в доме никого нет. Всего хорошего!

Незнакомец хотел захлопнуть дверь, но назойливый посетитель успел быстро подставить ногу.

– Ну-ну… Не надо так сердиться. Дверь открылась снова.

– Идите своей дорогой и оставьте меня в покое! Уберите вашу ногу.

– Ни за что! Я хочу войти.

Из-под его анорака показал свой черный глаз кольт. С невероятной быстротой незнакомец отступил на два шага и без всякого видимого толчка сделал сальто, ударив Жуани ногами в грудь. У последнего не было времени даже удивиться. Он почувствовал, что летит куда-то, а его оружие упало в снег. В тот же момент противник уселся на него верхом и начал душить. Попытки Жуани освободиться ни к чему не привели: второй удар ногой в живот почти парализовал его. Перед глазами пошли красные круги, и он уже потерял сознание, как вдруг раздался крик, и пальцы на его шее ослабели. Противник отвалился в сторону, и Жуани смог открыть глаза.

– Ирвин Леруа… – прошептал он, массируя кадык. Ирвин, улыбаясь, убирал в карман кинжал.

– Без моей дорогой леди Мелюзины[18]18
  Мелюзина – сказочный персонаж рыцарских романов; могла превращаться в змею.


[Закрыть] вы бы не выкарабкались, Жуани.

Незнакомец не подавал признаков жизни. Из-под него вытекала тонкая струйка крови.

– ОН…ОН… Вы его убили?

– Ну что вы! Я убиваю только тех, кто мне угрожает. Мелюзина только слегка ранила его в руку. А он просто спит. Я называю этот удар «напиток Лифана-10»… Блестящий прием! Когда-нибудь я и вам его покажу, если будете плохо себя вести. Вставайте и помогите мне его оттащить.

Жуани с трудом поднялся, у него болели ребра и шея. Тем не менее он помог Ирвину затащить тело в дом.

– По правде говоря, – произнес Ирвин, закрываясь на ключ, – я не питаю к вам теплых чувств. Скажу больше, ваша кончина меня бы совершенно не взволновала. Но у меня не было выбора, вы мне нужны.

– Ну, и…

– Речь идет об альтиметре, выведенном из строя. Альтиметре с «Дакоты», который вы пытаетесь здесь разыскать. Однако доджей сознаться, что вовсе не ожидал вас здесь встретить. Это перст судьбы! Жуани сконфужено молчал.

– Н-да-а, когда вы разговаривали с жандармами по телефону, то были словоохотливее. Нет, каково! Оклеветали меня, упрятали в тюрьму, а я вам спасаю жизнь.

– В нашей профессии нет запрещенных приемов, Леруа.

– В вашей, Жуани, в вашей. Если бы я занимался тем «е, меня бы давно совесть замучила, и пришлось бы уйти в монастырь.

Мало-помалу к Жуани возвращалась уверенность.

– Чем болтать языком без толку, может лучше поищем альтиметр, – хохотнул он нагло. – Раз вы тут, то и он наверняка неподалеку.

– Вот уж нет! Альтиметр далеко. А здесь я разыскивал убийцу Лоретты Фабр и мотивы этого убийства. Представьте себе, до вчерашнего вечера я считал, что это ваших рук дело.

– Откровенность за откровенность, я подозревал вас в том же самом. Так что, с моей точки зрения, телефонный звонок не был клеветой. Ирвин засмеялся.

– Да-а, вы просто Иуда. Мерзкие поступки из лучших побуждений… Ну, а что касается пресловутого альтиметра, мне не нужно его искать. Он уже у меня и преспокойненько дожидается в одном месте, куда я и отправляюсь после того, как вы сообщите мне кое-что необходимое.

– Вы блефуете.

– Вовсе нет. Вот здесь, в этом кармане у меня квитанция на заказную бандероль, и она убедит вас в обратном, если я вам ее покажу.

– Вздор! Может, у вас и есть какая-нибудь бумажонка, только это ровным счетом ничего не значит.

– Значит или не значит, уясните себе? одно: вы не выйдете отсюда, пока не скажете, для кого добываете «вещественные доказательства». Но прежде чем мы затронем этот щекотливый вопрос, неплохо было бы посмотреть, что припрятано в доме.

Если бы Жуани хоть немного знал Ирвина, он заподозрил бы неладное. Слишком уж много тот болтал перед тем, как, перейдя от слов к делу, начал выстукивать стены и ковырять каменные плитки на полу.

– Однажды я уже наблюдал вас за подобным занятием… Должен признаться, вы меня тогда здорово одурачили.

– Так и было задумано: заговорить зубы, а потом подцепить на крючок. Правда, моя уловка все же не вполне удалась.

Ирвин отодвинул сани, чтобы освободить участок пола, который они загораживали. И именно в этом месте звук от ударов пяткой был глухим. Присмотревшись, можно было заметить тщательно подогнанную крышку люка.

– Поскольку электричества здесь нет, то должно быть какое-то механическое устройство для открывания люка, – высказался Жуани.

– Дедуктивный метод в действии, – съязвил Ирвин. – И, как водится, это устройство хитроумное и простое одновременно. Он огляделся.

– Интересно, какая из этих штуковин на стене управляет люком?

Он потрогал ключ, катушку с проволокой, стойку этажерки, оконную ручку, осколок зеркала, сковородку и еще кучу других, невинных с виду вещей. Наконец приметил костыль, укрепленный в балке, и потянул за него. Тотчас же раздался щелчок, и плита площадью в один квадратный метр, поддерживаемая кронштейном, вышла из пола. В глубине показалась лестница.

– Прошу вас, Жуани. Вы спускаетесь первым. Подвал по размерам был едва ли меньше самого дома. Ирвин с зажженной зажигалкой обошел все помещение.

– Здорово экипировались ребята, – пробормотал он. Автоматы, сотня карабинов – немецких, итальянских, американских, французских, бельгийских – были свалены в кучу. Один из ящиков был заполнен американскими армейскими кольтами, в другом лежали короткие кинжалы и резиновые полицейские дубинки. В довершение ко всему Ирвин обнаружил в углу такое количество динамита, которого хватило бы, чтобы разнести всю округу.

– Надо же, все предусмотрели, – показал Ирвин на бикфордов шнур, тянущийся от одного из ящиков к последней перекладине лестницы. – В случае тревога не надо даже спускаться вниз: одна зажженная спичка, хорошая техника спуска на лыжах, и прибывшим на место происшествия полицейским достаются только живописные развалины… Ладно, с этим все ясно. Поднимайтесь, Жуани.

Финн повернулся и незаметно встал поближе к ящику с дубинками. Ирвин, казалось, ничего не опасался. Зажигалка жгла ему пальцы, и он торопился быстрее подняться.

– Бедная Лоретта, – произнес он через минуту, – наверняка это они ее убили. Но почему, черт возьми?

– Мне кажется, я догадался… И косвенно в этом ваша вина, Леруа. Комедия, разыгранная вами на ферме, дала мне основание считать какое-то время, что Пра спрятал там альтиметр. И я полагал, что Лоретте известно, куда именно. Не буду вас утомлять подробностями, скажу только, что пытался убедить ее приехать сюда самой. Почему она действительно приехала, я не знаю и теперь уж не узнаю никогда.

Наверное, у нее была какая-нибудь задняя мысль. На самом деле она понятия не имела ни об альтиметре, ни о заброшенной ферме. Теперь, я думаю, она облазила весь район в поисках старого домика, и злой рок привел ее сюда. А эти ребята решили, что она что-то вынюхивает и убили, приняв за осведомительницу полиции.

– Может быть, вы и правы… – пробормотал Ирвин. – Ну, теперь поговорим о том, что меня интересует. Необходи…

Он внезапно замолчал и слегка приоткрыл дверь, прислушиваясь. Жуани бесшумно подошел сзади и изо всех сил ударил его по голове. В руке у него была дубинка, которую он стянул потихоньку в подвале. Точнее, господин Случай сделал так, что она лежала прямо наверху какого-то ящика. Ирвин упал, не издав ни звука.

– Пижон!.. Пижон и хвастун, – произнес Жуани надгробное слово и, наклонившись, начал обшаривать свою жертву. В одном из карманов пиджака лежало то, что ему требовалось: квитанция на заказную бандероль, адресованная Ирвину Леруа до востребования, центральный почтамт, Марсель.

– Удачный денек, – радостно потер руки Жуани. Без малейшего колебания он подошел к еще незакрытому люку, поджег бикфордов шнур и вышел, даже не взглянув на приговоренного им человека. Через двадцать секунд он уже удалялся на большой скорости.

Многократно усиленный горным эхом взрыв был фантастическим. Жители ближайших окрестностей, включая Куршевель 1850, разом вздрогнули.

Дени в этот момент была одна в своем магазине. На мгновенье она оцепенела, но тут же опомнилась и бросилась в комнатку, надевая пальто, хватая сумочку и лихорадочно выгребая деньги. Кто-то деликатно взял ее под локоть. Это был комиссар Марк.

– Домик, который взлетел на воздух, не вам ли, случайно, принадлежал? А, Дени? Куда вы так торопитесь? Дени попыталась высвободиться.

– Оставьте меня в покое, у меня срочные дела.

– Мы сделаем их вместе. Я, старый болван, даже не подозревал, что у вас есть шале в горах. Но, может, не все еще потеряно? Красавица моя, я беру вас под стражу, как человека, представляющего собой угрозу для внутренней и внешней безопасности государства. И если принять во внимание, сколько я уже кручусь в этом районе, арест не покажется слишком поспешным.

– Ой-ой-ой, вы тратите на меня так много слов. Дени не скрывала раздражения. – В путь! Только как? Пешком, на лошади или в машине?

– Конечно, в машине, – ответил комиссар, увлекая ее за собой.

В это время на Лозе, так же как и на Солире, десяток лыжников, мирно обсуждавших свои спортивные достижения, вдруг сорвались с места и ринулись в одном направлении. Упомянутые ранее Мустафа, Хабиб и компания мчались, задавая себе вопрос, что им делать после этого непредвиденного взрыва, в природе которого никто не сомневался. А в другом месте неистовствовал толстяк Пулье.

– Все к домику!

– кричал он тем, кто остался в его распоряжении.

В двадцати метрах от дымящихся развалин они обнаружили человека. Казалось, что он уснул. Одна его рука была серьезно повреждена. Обломки балок, приклады, рукоятки пистолетов темными пятнами выделялись на девственно белом снегу в радиусе, по крайней мере, двухсот метров. Пулье был вне себя.

– Это вы во всем виноваты, – рычал он на своих спутников. Если бы вы не упустили Леруа, мы бы поспели вовремя.

– Когда министерство обеспечит нас автомобилями, мы будем везде успевать вовремя. А пока мне очень хотелось бы посмотреть, как вы будете преследовать «тандерберд» на старой колымаге довоенного выпуска.

Пулье повернулся спиной к наглецу, всем своим видом выражая презрение.

«Опель» комиссара проехал через Брид-ле-Бен. Дени Мормац, забившись в угол машины, казалось, примирилась со всем, что происходит. Однако сидящий рядом инспектор наблюдал за ней. Когда она поднесла руку ко рту, он решил, что она собирается грызть ногти.

– Господин комиссар, можно задать вам один вопрос?

– раздался внезапно ее голос.

– Слушаю вас. Марк даже не повернул голову.

– Откуда вы узнали, что надо искать швейцарский домик? Позавчера вы о нем даже не заикались.

– Все очень просто, моя красавица. Одна моя знакомая намекнула мне вчера, что вам принадлежит домик в горах. А поскольку я давно подозревал вас в незаконной торговле оружием, меня словно озарило. Да-а, трудную задачку вы мне задали. Вы…

– Ваша знакомая? А имя вы можете назвать?

– Имя, конечно, нет. Да и если честно, эта дама не подозревает, что я слышал ее слова. Так что ее имя никакой информации вам не даст.

– Тем хуже! Дени замолчала. Через какое-то время инспектор взглянул на нее.

– Эй! Что случилось? Вы больны? Шеф, мне кажется, ей плохо.

Марк остановился на обочине.

– Ударьте ее по рукам, Монье, – посоветовал он.

– Она сильно сжала кулаки… Что это? Ампула…

– Дайте посмотреть.

Специфический запах заполнил салон машины.

– Процесса над Дени Мормац не будет, – вздохнул Марк. На пустой ампуле было выгравировано: «CNH – 0,05 гр»[19]19
  CNH – химическая формула синильной кислоты.


[Закрыть].

Никакое противоядие не спасло бы Дени.

– Может, это и к лучшему… – пробормотал комиссар.

Элиас Жуани ликовал. Без всяких затруднений он получил на почте вожделенный пакет, а потом пешком вернулся в отель, в котором остановился утром. Через бумагу хорошо прощупывалось содержимое: трубочка, .

Острые уголки. Это, конечно же, альтиметр! Он убедится в этом, как только останется один. Наконец-то его миссия увенчалась успехом.

– Сто тысяч долларов в кармане!

– радостно сообщил он своему отражению в зеркале шкафа. – Пойду позвоню шефу. На этот раз я заслужил только похвалу.

Мысли его вернулись к Ирвину Леруа, который, надо отдать ему должное, первым раздобыл альтиметр. Где-то в глубине сознания у Жуани зашевелилось подозрение: как могло получиться, что такой ловкий и хитрый человек растрепал свои секреты и сам подсказал, как с ним расправиться. Но радость победы была столь велика, что подозрение умерло, не успев как следует окрепнуть.

– Он хитер, но слишком тщеславен, – решил финн. – Хотел пустить пыль в глаза, чтобы легче вытянуть из меня нужную информацию. Если бы он не сболтнул про бандероль, я почти наверняка пошел бы на уступки. Ладно, хватит о нем думать. Мир праху его.

Он упаковал альтиметр в картонную коробку, перевязал и спустился вниз к стойке.

– Положите, пожалуйста, в сейф. Это очень важно… Я заберу, когда вернусь.

– Хорошо, месье. Когда вы уезжаете? Не знаю точно. Может быть, прямо начала мне нужно позвонить в Париж.

– К вашим услугам, месье. Кабинки справа от вас, вон там…

Жуани закрылся в одной из кабинок и назвал телефонистке номер. Вышел он чуть не подпрыгивая от радости. В соседней кабинке пожилая дама пыталась рассмотреть что-то в своей записной книжке.

– Я уезжаю сегодня вечером. Приготовьте, пожалуйста, счет.

Счастливый, расслабленный, довольный собой Жуани шагал, поглядывая на женщин. Он выпил два коктейля в шикарном баре на площади Павильон, прекрасно поужинал в «Нью-Йорке» и вернулся в гостиницу. Дул порывистый ветер, но финн находился на верху блаженства.

В десять часов он отправился в путь. Он не торопился. Времени было много – в Париже его ждали только днем.

В час дня Жуани снова вышел на улицу. Встреча прошла прекрасно. Патрон отблагодарил его на словах и не забыл про гонорар. Все карманы были набиты пачками новеньких хрустящих банкнотов с портретом Вашингтона. Некоторые службы не выписывали чеков, что создавало определенные неудобства.

Банки еще не открылись, и Жуани вынужден был держать свои богатства пока при себе. Ему пришлось вернуться в дешевый отель на левом берегу, где он всегда останавливался, поскольку был скуп и недоверчив.

Служащий в красно-черном жилете заученно приветствовал постояльца. Лифт со страшным скрежетом и лязганьем довез Жуани до четвертого этажа. Он вошел в свою комнату, закрыл дверь и только тогда вздохнул с облегчением. Еще одно небольшое усилие, и дело будет завершено. Перед тем, как вернуться в свой офис на улице Халик эль Мазри в Каире, он съездит куда-нибудь отдохнуть. Зимний курорт пробудил в нем желание отправиться на несколько деньков в Хельсинки. Даже негодяи страдают от ностальгии.

Горничная оставила окно приоткрытым. Нельзя сказать, что было холодно, просто Жуани счел это проветривание несвоевременным. Поэтому, прежде чем начать выгружать содержимое карманов, он решил закрыть окно. По пути к нему он представлял себе, как раскладывает пачки на столе и считает их: «Семь… восемь… девять…»

– Десять!

– раздался чей-то голос. – Славненькая кубышка! Жуани вздрогнул и оглянулся. Умопомрачительно элегантный Ирвин Леруа с дьявольской улыбочкой стоял около двери в туалет, поигрывая своей золотой цепочкой. Ирвин Леруа, который еще вчера был разорван на кусочки тремястами килограммами взрывчатки.

– Черт побери! Это опять вы!

– Видите ли, в аду меня не захотели принять. Пока. Но, я вижу, вы не очень-то удивлены!

– Что вы от меня хотите?!

– Для начала вот это, – Ирвин показал на деньги. – А затем мы продолжим беседу, которую вы так коварно прервали. Не надо лезть под мышку. Вы забыли, что ваш кольт остался в снегах Куршевеля, а достать новый у вас не было возможности. По Дороге вы останавливались только дважды, чтобы наполнить бак.

– Хорошо! Давайте поговорим.

– Вот и отлично.

– Только хочу вас предупредить: я, вообще-то, могу и горничную вызвать, и вас выставят отсюда.

– А я проводочки перерезал…

– Я сказал «могу позвать»…

– Ну, и чего вы этим добьетесь? Скандал, арест, свидетельские показания… А как вы будете объяснять в полиции, откуда взялись эти сто тысяч долларов? К тому же я могу обвинить вас в попытке убийства. Так что, если хотите развлечься, давайте, звоните. Жуани осторожно посмотрел на телефон.

– Он работает, – подбодрил его Ирвин. – Может быть, вы хотите позвонить тому, на кого работаете? Жуани побледнел.

– Вы хотите часть денег, да?

– Часть? Не-ет, я хочу все. Зачем мне делиться с таким негодяем, как вы.

Жуани ринулся на него, но чересчур поторопился и потому не попал, как собирался, головой в подбородок Ирвина. Последний, же не замедлил нанести ему отличный удар в солнечное сплетение. Согнувшись и хватая ртом воздух, Жуани рухнул на кровать.

– Собирайте манатки, – приказал Ирвин. Жуани мотнул головой. Ирвин не спеша подошел к окну и, дернув два-три раза, оторвал шнур от занавески.

– Принцесса, помогите мне!

На пороге ванной комнаты возникла, побивая собственные рекорды неотразимости, прекрасная принцесса в бежевой норковой шубке.

– Я ведь тебе говорила, отрежь веревку сразу… Ох, как все же приятно смотреть на сто тысяч долларов!.. Ну, что я должна делать?

– Связать лодыжки и запястья нашего друга, пока я буду его держать. Не знаю почему, но он как-то неохотно согласился на это.

В ответ на его слова Жуани, опираясь на спину, попытался его лягнуть, но Ирвин был начеку и успел отклониться и нанести новый удар. После этого Жуани отключился как раз на такой промежуток времени, который требовался, чтобы его связать. Придя в себя, он обнаружил, что лежит, с кляпом во рту и не может пошевелить даже пальцем. Вода из графина, которую Ирвин вылил ему на голову, чтобы привести в чувство, стекала с шеи за воротник.

– Ку-ку, – сказала принцесса, – уже лучше? Вот в такой упаковке вы душка.

Ирвин занимался рассовыванньем пачек денег по карманам. Одну из них он понюхал.

– Странно… пахнет нефтью…

– Ты же знаешь, что деньги не пахнут, – пожала плечами Марта.

– У этих запах есть. Даже несколько. Сильнее всего запах нефти. К нему примешивается затхлость международной политики, пот торговцев всех мастей, зловонное дыхание друзей-предателей… Вероломство одних, властолюбие других… Преступная наивность с одной стороны, опасная гордыня с другой… Хотите, я назову имя человека, который поменял вышедший из строя альтиметр на сто тысяч долларов?

С гримасой отвращения Ирвин назвал одного из самых богатых людей в мире.

– Необычайную ценность этого предмета, стоившего жизни шести летчикам, объяснить очень просто. Между египетским правительством в Каире и… другим правительством осуществлялись секретные сделки, содержание которых было прямо противоположным тому, о котором болтала международная пресса. Сделки, выгодные одним и делающие жертвами других. Сделки, в основе которых лежали измена, трусость и шантаж… Был составлен и подписан некий документ, как и положено, в двух экземплярах. Один экземпляр остался в Каире, а другой собирались вывезти на самолете. Одна из сторон была весьма заинтересована в том, чтобы вывести из строя альтиметр на этом самолете. Что ей и удалось. В результате пилот врезался в вершину горы, и остался только один экземпляр договора. Каир получил теперь возможность диктовать свои условия, даже шантажировать, не рискуя получить отпор. Единственным доказательством вины Каира оставался испорченный альтиметр. Если этот факт станет достоянием общественности, десятки миллионов бедняг, уверенных в ценности своего взгляда на вещи, поднимут крик. Правительства полетят и тут, и там. Вот почему наш друг заплатил так дорого за одно-единственное доказательство. А может быть, он был одним из тех, кого принесли в жертву этой сделкой? И только грандиозный скандал обратил бы ситуацию в пользу этого богатейшего нефтепромышленника. Сейчас он, наверное, злорадствует. Но я испорчу ему праздник.

– Что ты собираешься делать?

Жуани, лежа на кровати, следил за Ирвином не отрывая глаз. Тот подошел к телефону и назвал номер, по которому финн звонил накануне и который старательно записала пожилая дама в соседней кабинке. Теперь эта дама, значительно помолодевшая, украшала своей женственностью мрачноватую комнатку третьеразрядного отеля.

Ирвину ответили, и он попросил к телефону босса. Его спросили, от чьего имени он будет говорить.

– От имени продавца альтиметров. Через несколько секунд ему ответил другой голос.

– Элиас Жуани – шутник. Он подсунул вам альтиметр русского производства. Любой эксперт это подтвердит. Кто я? Ну что ж, не вижу причин скрывать свое имя. Меня зовут Ирвин Леруа, месье… И чтобы вознаградить себя за ту смертельную опасность, которой подвергал меня ваш незадачливый детектив, я конфисковал сто тысяч долларов в свою пользу… Другой альтиметр? Конечно у меня, я храню его как сувенир… Нет. Я не уступлю его даже за миллион долларов… Где Жуани? Здесь, в комнате. Немножко связанный и очень встревоженный.

Ирвин положил трубку. Глаза его светились от радости.

– Ну, вот и все. Марта! Теперь мы можем оставить Жуани наедине с его кошмарами.

Он подошел к кровати и наклонился поближе к лицу противника.

– Прежде чем уйти, я позволю себе дать вам два совета, старина. Не доверяйте впредь простодушным лопухам, которые сами вкладывают вам в руки дубинку. Подделать дубинку еще проще, чем альтиметр. Та, что я подложил вам для свершения злодеяния, не оглушила бы даже собаку. Я обязательно должен был пострадать от ваших «забот», чтобы вы обыскали меня и нашли квитанцию. Не знаю, нуждаетесь ли вы в очистке вашей сильно загрязненной совести, но могу сообщить, что несмотря на грандиозность взрыва, жертв не было. И второй совет… Как только вы освободитесь от веревок, бегите как можно быстрее на другой конец света. Я очень удивлюсь если тот тип, на которого вы работаете, простит вам мошенничество.

Когда Ирвин и принцесса спустились в вестибюль отеля, служащий сидел развалившись в кресле и читал газету.

– Поднимитесь и заберите наш багаж, – приказал ему Ирвин. – Мы решили, что нам здесь не нравится.

– Хорошо, иду… Но рассчитаться надо будет за целые сутки.

– Проклятье!..

Тандерберд исчезал в чреве судна. Ирвин и Марта в ожидании отплытия стояли, облокотившись на поручни, и смотрели на толпу внизу.

– Здравствуйте, месье Леруа. Мое почтение, принцесса. Очень рад вас видеть, – раздался сзади чей-то голос.

– Это комиссар Марк.

– Какой сюрприз! – воскликнула Марта. – Ирвин, настал момент предложить комиссару выпить. По-дружески. В Куршевеле все как-то времени не было. Вы согласны, комиссар?

– С большим удовольствием. Но только недолго.

– Шпионы на борту? Или еще что-нибудь ужасное?

– засмеялся Ирвин. – Например, Пулье. Он тоже здесь?

– О, нет, он вернулся в Рабат. Там он в своей стихии.

– А Рене Пра?

– Вчера вечером вышел из тюрьмы.

– Вы его видели?

– Конечно. Нужно было прояснить кое-какие детали. Когда – я убедил его в том, что он непричастен к делу, он решился выложить все. Отправную точку этого дела, вы уж извините, я от вас скрою… Профессиональная тайна. Скажу только, что нужно было спрятать некий весьма дорогой предмет. Рене Пра – тип довольно замкнутый и недоверчивый, особенно он не доверяет женской болтливости. Поэтому в один прекрасный день Пра решает припрятать кое-какое свое барахло в домике Дени, не ставя ее в известность. Добравшись до дома, он начинает искать какое-нибудь потайное местечко и, к своему великому удивлению, обнаруживает склад тяжелой артиллерии. К тому же на него сразу набрасываются два типа, и после небольшой потасовки он дает деру. Рене Пра не новичок в лыжах, и догнать его им не удалось. Однако, с этой минуты покоя ему уже не было. Ок не осмеливался ни прогуляться в одиночку, ни даже толком поспать в страхе, что эти ребята достанут его. В конце концов он не придумал ничего лучшего, чем найти себе убежище в тюрьме, сперев две пары лыж. Забавно, правда? Ирвин и Марта обменялись понимающими взглядами.

– В качестве прощального подарка, комиссар, я хотел бы вернуть вам кое-что.

– Да? Заранее благодарю.

– Подождите минуточку. Мне надо сходить в свою каюту. Через несколько минут Ирвин вернулся с небольшой коробкой и поставил ее перед Марком на стойку бара. Тот приоткрыл крышку и осторожно закрыл ее, ничем не выказывая своего удивления.

– Другими словами, месье Леруа, вы гонялись совсем за другим зайцем. Мы все время крутились в одном районе, вокруг одних и тех же подружек Рене Пра, но с разной целью. Я искал склад оружия, о существовании которого догадывался, а вы разыскивали эту штуковину. Рене Пра рассказывал мне эту запутанную историю про американский самолет, который упал в горах. Между нами говоря, месье Леруа, я не придал этому особого значения. Впрочем, и не важно, ведь американские агенты сами забросили это дело. О некоторых темных делишках даже потерпевшие предпочитают не распространяться. Поэтому они не кинулись очертя голову разыскивать сломанный альтиметр. А вот секретные документы на борту самолета входили в сферу их интересов. Но в последнюю минуту документы погрузили в другой самолет. И, сами понимаете, об этом могли знать одни американцы. Ребята с другого берега только ушами хлопали.

В глазах комиссара заплясали веселые искорки. Вошел стюард и сообщил комиссару, что его спрашивают.

– Не поминайте лихом, и счастливого пути, – улыбнулся Марк, галантно целуя руку Марте. Оставшись вдвоем, Ирвин и принцесса начали хохотать.

– Получается, что ты заполучил сто тысяч .

Долларов за никому не нужную железку, чудовище! Протяни руки, у меня тоже есть для тебя подарок. Не-ет, глаза закрой. И не подсматривай!

Ирвин повиновался. Что-то холодное обхватило его запястья.

– Оп-ля!

– радостно крикнула Марта. – Ты заставил жандармов надеть на меня наручники, теперь твоя очередь. Давай, иди на палубу, чтобы все могли тебя видеть. Смущенный Ирвин покорно поплелся за ней. Через некоторое время принцесса заметила, что никто не обращает внимания на человека в наручниках.

– Но… но куда ты их дел?

– пролепетала она, глядя на свободные руки Ирвина.

– Положил в карман стюарда, мимо которого мы только что прошли, – ответил он серьезно. – Никогда не знаешь, что человеку может пригодиться.

Секунду Марта стояла разинув рот, затем внезапно начала разуваться.

– Я все равно заставлю всех обратить на тебя внимание, – крикнула она, подбежала к борту и под изумленными взглядами десятка пассажиров выбросила свои туфли в море.

– Ваша обувь в комплекте с моим галстуком, – раздался рядом голос Ирвина. – Стрип-покер – самая забавная из игр, которые я знаю.

И галстук полетел в море вслед за туфлями.

– Ура-а!

– пришла в бурный восторг Марта. – Поцелуй меня скорей. Ирвин повиновался.

– Однако, они большие оригиналы, – снисходительно заметила стоящая невдалеке дама.

– Нет, мадам, – улыбнулся Ирвин. – Просто жизнь так прекрасна, что хочется немедленно избавиться от всего, что ей мешает быть таковой. Ботинки жмут, а галстук душит. Попробуйте и вы! Начните, например, с вашей шляпки. Мне кажется, что она тяжеловата и не слишком удобна.

Дама озадаченно посмотрела на него, потом, будто подчинившись, подошла и выбросила за борт свою шляпу.

– Действительно, стало значительно легче, – радостно заявила она.

– Рейс обещает получиться забавным, если они будут продолжать в том же духе, – развеселился один из матросов, наблюдавших за происходящим.