Текст книги "Лорды гор. Любовь и корона"

Автор книги: Ирмата Арьяр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Льеос, – северянин перестал улыбаться. – Как ты узнал, что я обладаю силой смены ликов? И как много наших тайн выдал тебе предатель Рагар?

– Твоему господину понравится, как ты называешь его брата, Льеос.

– Ты не ответил.

– Я на допросе, а ты – имперский дознаватель? Странно, кронпринц почему-то считает тебя своим оруженосцем. Или уже разжаловал?

Льеос заскрежетал зубами и сжал кулаки.

– И еще тебя слишком легко вывести из себя, Льеос, – откровенно насмехался Яррен. – Непозволительная роскошь для оруженосца наследника.

– Да кто ты такой, человечишка! Ашшш…

Горец щелкнул пальцами. Губы ласха внезапно побелели, и он схватился за них, не в силах произнести ни звука. Зато с пальцев ласха роем взметнулись радужные сполохи и… осыпались на пол разноцветным мерцающим ковром, закружившимся в спираль. Северянин выпучил глаза.

Горец криво усмехнулся:

– Тише, тише, девушки отдыхают с дороги, а ты тут шуметь вздумал. Пойдем, Льеос, нельзя заставлять кронпринца ждать. Он ведь тебя за мной отправил? – Яррен подхватил ошеломленного и деморализованного противника под локоть и потянул вверх по лестнице.

– Яррен, – окликнул его Кандар. – Спасибо.

– Не за что, дружище, – широко улыбнулся полукровка и обратил взор на ласха. – Прости, северянин. Ты же должен понимать, что твое воздействие на моего боевого товарища так просто не снять, нужно было тебя обезвредить. Ничего личного. Других свидетелей твоего проигрыша не было, а мы никому не скажем.

Ласх вырвал локоть из его цепких пальцев.

– Ты всегда такой, горец?

– Полугорец, если быть точным, – поправил Яррен со смешком. – Всегда. Разве принц Игинир тебя не предупредил?

– Предупредил. Он сказал – не связываться ни при каких обстоятельствах.

– Умен наследник, не отнимешь. Потому его так не любит император? Или тут что-то другое?

– Ты действительно ждешь, что я отвечу? Считаешь меня дураком?

– Нет. Хотя с твоей стороны было глупо изображать невинную игру в снежки, когда ты навязывал моему другу свою волю.

– Тебе показалось.

– Конечно, – охотно согласился полукровка. – А ты всерьез решил сменить господина, Льеос?

Северянин замер на полушаге.

– С чего ты взял, что…

– Или, скорее, ты никогда его не менял, – не дал ему опомниться Яррен, – а сразу был приставлен императором к его наследнику в качестве шпиона. Предупреждаю: рук не распускать, у меня дипломатическая неприкосновенность.

Ласх, успевший замахнуться, медленно опустил сжатую в кулак руку.

– Потому ты такой наглый, горец?

– Есть немного, – доверительно сообщил полукровка. – Когда еще доведется от души погулять? Передай императору, что у меня есть к нему особое послание от совета Семерых. Он поймет. Тайно передай. Не хочу лишних вопросов от наследника, придется врать, а я никогда не вру.

– Врешь!

– Есть такой парадокс, так и называется – парадокс лжеца. Подумай на досуге, вру я или нет в том, что никогда не вру, – непостижимый полукровка усмехнулся кончиками губ и остановился у невысокой гладкой двери, едва заметной в такой же гладкой стене перехода. – Нам сюда?

– Ну а это откуда ты знаешь? – почти взмолился Льеос, в этой небольшой пикировке то и дело попадавший из одного тупика в другой. – Ты же здесь первый раз!

– Что, не получилось запутать?

– Я и не думал… – ласх споткнулся, оценив иронично вздернутую бровь гостя. – Ты хотя бы на один вопрос отвечаешь?

– Ты тоже быстро учишься. Можешь не говорить, я уже понял, что у тебя не получилось. Скажи-ка, у кронпринца осталось слишком мало времени для разговора со мной, поэтому ты водишь меня кругами по подземным переходам? И что может нам помешать глухой ночью? Уж не внезапный ли визит самого Хозяина Севера? Император уже совсем близко?

Льеос с суеверным ужасом взглянул на Яррена, убедив того в правильности вывода, и толкнул дверь.

– Его высочество ждет вас, младший лорд Ирдари, – пробормотал оруженосец.

* * *

Яррен вошел в небольшое и очень холодное полутемное помещение без окон и почти без мебели. Поморгал, привыкая к скудному освещению. Источником света был сам кронпринц, полулежавший на софе, вытянув ноги и закрыв глаза.

С его распущенных волос, с длинных пальцев расслабленных рук, и даже с кончиков пушистых как у девушки ресниц стекали сияющие радуги и устремлялись к круглому своду, где втягивались, как водоворот в воронку, в круглую отдушину, служившую когда-то дымоходом.

Завораживающее зрелище.

– Тебе уже донесли о приближении императора? – полюбопытствовал Яррен, усаживаясь в кресло у письменного стола, заваленного бумагами и ледяными шарами с запертыми в них вращающимися галактиками снежинок.

– Не совсем донесли, – усмехнулся кронпринц. – Я слышал твой разговор с Льеосом.

– Значит, ты в курсе, что он слуга двух господ.

– Во дворце все такие, я давно привык, – Игинир сбросил с рук последние змейки сияющих сполохов и открыл глаза. Они походили на черные бездны без единой звездной искры.

– И миришься?

Наследник пожал плечами:

– Лучше хорошо знакомый враг, чем неизвестная тварь, от которой не знаешь, что ожидать. Как будто ты не знаешь такой простой истины.

Яррен осуждающе покачал головой:

– Предпочитаю не держать врагов за спиной и тем более, не доверять им свое оружие. Или ты забыл, что случилось с твоими старшими братьями?

– Не забыл. Двое погибли в бою с темными из-за нерадивости оруженосцев.

– Удобно, да? И никто не обвинит в покушении. Оруженосцев, полагаю, казнили. Зачем звал?

– Выпить не с кем.

– Вранье. У тебя есть Льеос и Кайш, пей с ними. Тем более, что Кайша ты сам вытащил из какой-то дыры, и твой отец еще не подобрал к нему ключ.

– Есть что-то, чего ты о нас не знаешь, фьер Ирдари?

– Да полнó! К примеру, я не знаю, как становятся полноценными многоликими ласхами, если один из родителей – иного цвета маг, а ребенок унаследовал его талант. Как твой отец пробудил в себе чистое синее пламя и стал многоликим? И сумел захватить трон, пока его братья грызлись между собой?

– Умеешь ты задавать смертельно опасные вопросы. Забудь, – принц встал с софы, подошел к столу и выудил из-под вороха бумаг два бокала. Наклонился, вытащил из-под столешницы пузатую бутылку с высоким горлышком и ловко выбил пробку.

– Шаунское? – то ли на глазок, то ли по разлившемуся густому запаху винограда определил Яррен. – Не буду. Да и твой отец вот-вот зайдет с ноги, а мы тут от обязанностей отлыниваем.

Игинир дернул плечом и плеснул вино в один бокал.

– Как хочешь. Ты ведь не просто так наступил на свою знаменитую на весь континент гордость, Яррен, и согласился стать простым телохранителем у какой-то ничтожной равнинной принцессы?

– Не простым. Я выторговал себе ряд привилегий. Дипломатической неприкосновенностью вот обзавелся. Прости, но верительные грамоты я вручу императору.

– Прощаю. Посол Белогорья? – оценивающе сощурился Игинир. – Когда это вы вернули себе суверенитет?

– Не посол. Что-то вроде консультанта при посольстве Гардарунта.

– Значит, атташе. Хороший ход. Но я жду ответ на вопрос.

– Э-э… на какой?

– Какова настоящая причина, почему ты здесь, Яррен фьер Ирдари? И прежде чем ответить в твоем любимом стиле ни о чем, вспомни, что я у тебя тут единственный друг. Не за твои красивые инсейские глаза, а в память о моем любимом младшем брате, чьим учеником ты был, – кронпринц отпил тягучее вино, пристально глядя поверх бокала.

– Понял, – вздохнул Яррен. – Да, я согласился не просто так. Мне поручено найти следы леди Хелины, если она бежала в Северную империю. У нас возникло подозрение, что император заманил ее и держит в плену.

– Вряд ли. Я бы знал. Такую пленницу невозможно скрыть. А еще?

– Еще уже без поручений, только моя инициатива. После того, как я передам императору руку его невесты и получу доказательства, что брак консуммирован, я займусь поисками моего учителя. Уверен, он у Азархарта. А раз Темная страна не сменила место дислокации и все еще на западном побережье, формально я буду искать вашего брата в империи.

Игинир поставил бокал на стол. Уровень жидкости в нем не убавился, заметил полукровка.

– Я буду тебе благодарен, если ты будешь держать меня в курсе своих поисков, – сказал наследник. – Это касается и миледи Хелины, и моего брата. И я дам тебе все пропуска и подорожные грамоты, какие необходимы. О средствах тоже не беспокойся. Я знаю, что Рагар не может вернуться к жизни, пока его мертвое тело в руках темных, и меня мучает это знание. Надеюсь, отец не задержится со свадьбой.

– Не знаю, не знаю, – Яррен, сцепив руки за спиной, обошел вокруг стола и остановился у скопления мерцающих шаров. – Любопытная магия. И почему считается, что ласхи не владеют магией света?

– Здесь нет магии. Использована система зеркал и знание законов преломления света, – пояснил наследник, уютно расположившись на софе и закинув ногу на ногу. – Не отвлекайся. Отец все ближе, чувствуешь, что температура воздуха упала?

– Как бы там наши девочки не замерзли, – забеспокоился Яррен.

– Не волнуйся, я отправил к ним слуг из простых людей. Они принесут одеяла, жаровни и еду. Так какие у тебя опасения насчет свадьбы? У тебя есть еще третье задание, горец?

– Ты проницателен, а я не умею лгать, – усмехнулся Яррен с таким видом, словно только и ждал, чтобы его разоблачили. – Да, есть. Король Роберт поставил условие для передачи огненной магии: между супругами должна вспыхнуть искра любви.

Большие и выразительные глаза северянина, в которых медленно вращались задумчивые звездные галактики, стали еще больше.

– Это невозможно! У императора давно уже лед вместо сердца, это все знают. Заявить об этом вслух – даже не преступление против его чести, а простая констатация факта. Кроме того, в брачном договоре никаких условий нет.

– А ты перечитай, – полукровка откинул со лба нависшую пшеничную прядь и задумчиво потеребил мочку уха. – Не понимаю, как Роберту удалось провернуть такую махинацию? Или твой отец отлично все понял, но уверен, что сможет обмануть дар огня? Уж не угрожает ли моей временной госпоже опасность?

Игинир вскочил, прошелся по комнате, сложив ладони за спиной. Яррен несколько секунд наблюдал за ним и горько вздохнул.

– Вы с Рагаром очень похожи, как ни странно. Не внешне, а внутренне. Учитель так же бегал, когда его что-то озадачивало.

Наследник остановился, удивленно вскинул бровь:

– Не замечал. Ладно, я постараюсь выяснить, что задумал отец. Меня самого напрягает, с каким упорством он добивался руки одной из дочерей Роберта. И я не вижу, как можно примирить столь противоположные магии, как огненная и ледяная. Официальная версия – император, как радетель за народное благо, хочет вернуть тепло в южные области империи, где живут человеческие племена. Вернуть климат, который был на этих территориях до оккупации наших земель темными. Но что на самом деле у него на уме? Это невозможно узнать.

– Хорошо, узнать нельзя. А вычислить по косвенным шагам? Если он что-то готовит, должны быть следы. Любые. От физических до магических.

– Я занимаюсь этим, – кивнул наследник. На его руку скользнула радужная змейка и растеклась маревом по коже. Принц помолчал, к чему-то прислушиваясь, потом вскинул на собеседника пронзительный взгляд. – Яррен, пока мы можем говорить свободно, не вызывая подозрений. Расскажи мне о втором ученике моего брата.

– О каком ученике? – недоуменно моргнули инсейские глаза цвета утреннего моря.

– О Лэйрине.

– Это имя носит наследник короля Роберта. Причем здесь мой учитель? Рамасха, клянусь святым Белогорьем, я не знаю никакого второго ученика Рагара. Даже если он был, мы с ним не знакомы.

Из глаз принца исчезли галактики, и воцарилась беспросветная ночь. Он медленно процедил, склонившись к лицу собеседника:

– Я осведомлен о твоей клятве Рагару никогда не лгать, даже под страхом смерти. Быстро же ты забываешь свои клятвы, инсей.

Яррен побледнел.

– Я не лгу.

– Значит, лгал Рагар, когда при мне говорил с тобой о своем втором ученике и просил тебя присмотреть за ним, как старшего в ученичестве?

Полукровка сжал кулаки и весь стал походить на натянутый лук, такое напряжение излучала его фигура. А потом вдруг он расслабился, словно снятая с лука тетива, уселся на стул, оседлав его как коня, и опустил сцепленные руки на спинку.

– Я понял, – сказал он. – Только одно объяснение может быть моей полной амнезии. Сейчас разберемся в этой загадке, Рамасха. Прошу тебя быть свидетелем. – И он позвал тихим, но таким невероятным голосом, каким поднимают горы с морского дна: – Ирдан, внук Ирдана, явись!

Через несколько тягучих мгновений, едва Яррен набрал воздух в грудь, чтобы повторить зов, раздался дребезжащий от страха шепот:

– Я з-з-десь, потомок. Тише, прошу тебя, ты едва не разнес мою душу на эфирные потоки.

– И надо было! Ты говорил, что отнял у меня лишь один миг воспоминаний. Ты лгал!

– Я… Так будет лучше для тебя.

– Я сам буду решать, что для меня лучше. Кто приказал тебе изъять у меня память о втором ученике Рагара?

Молчание.

– Ир-р-рдан, – прорычал Яррен. – Я клянусь при свидетеле, что сделаю все, чтобы лишить тебя посмертия!

– Не надо! Так решил совет Семи после гибели Рагара, что при первой же возможности духи должны взять с тебя именно такую плату.

– У любой идеи есть автор. Чья это была идея?

– Высшего вейриэна Таррэ.

– Зачем? Как объяснили высшие свое решение?

– Нам не объясняют, – попытался увильнуть дух.

– Ирдан, я знаю протокол и знаю силу Рагара. Мало решения Семи, чтобы обойти волю моего учителя. Нужно согласие духов рода. А духи никогда не подчиняются вслепую. Итак? И подробнее, не заставляй меня прибегать к магии риэна.

Невидимка жалобно вздохнул.

– Таррэ сказал, чем слабее будут связи Рагара и его учеников, тем легче пройдет возрождение вейриэна. Для них куда важнее возвращение Седьмого в строй, чем память двух подростков. Прости, это так звучало. Он сказал, что для начала нужно разорвать духовную связь между учениками. Изъятие памяти друг о друге – это первый шаг. Но Лэйрин не может ходить тропами духов, да и не знает о твоем существовании, потому мы подкарауливали тебя. Единственный способ поймать тебя – это смертельная опасность для риэна, когда не требуется его согласие на помощь духов и на переход через нашу тропу. Таррэ говорил, что если потребуется, то не грех и подстроить эту самую смертельную опасность, – наябедничал дух, – но этого не пришлось делать, к счастью для нас.

– Сволочь! – выругался полукровка.

Рамасха дипломатично промолчал, но желваки на скулах принца выразительно играли.

– Я принял твой ответ, Ирдан, внук Ирдана, но он неполный, – заявил Яррен после задумчивой паузы. – Каким стал бы второй шаг?

– Но его же не было, – пролепетал дух. Но Яррен привстал и положил ладонь на бесполезный в беседе с невидимкой, но очень грозный кинжал, и дух не стал испытывать терпение родового мага. – Понял, понял, не надо демонстраций. Второй шаг – исключить возможность встречи учеников, чтобы духовная связь не дала о себе знать возникновением симпатии и дружбы.

– Какие же вы мерзавцы, – проскрипел зубами Яррен. – Теперь верни мне, что взял.

– А договор? Ты обещал мне заключить со мной договор, а Яррен фьер Ирдари всегда держит слово!

Кронпринц не выдержал, криво усмехнулся, с сочувствием глядя на полукровку:

– Как же плохо быть святее Белых гор, Яррен!

– И не говори, – кивнул горец. – Что ж, я подтверждаю при свидетеле, кронпринце Севера, сиятельном Игинире Алье Дитане вер Лартоэне наш договор, Ирдан, внук Ирдана. Ты возвращаешь мне изъятые воспоминания о моей жизни, а я назначаю тебя своим хранителем, обязуюсь призывать только тебя и расплачиваюсь за помощь строго оговоренной и согласованной ценой.

Дух дрожащим от возбуждения голосом спросил:

– А воплощение? Ты обещал мне помочь!

– Подтверждаю, – Яррен не стал вдаваться в подробности, но Рамасха не упустил шанса узнать тайну.

– Я не могу свидетельствовать тому, о чем не знаю, – довольно сощурился принц.

Пришлось полукровке признаваться, что обещал духу жениться только на такой девушке, которая сможет дать дэриэну вторую жизнь.

– То есть, клятва обязала тебя жениться только на риэнне? – зачем-то уточнил Рамасха очевидное.

– Или на Белой королеве, – улыбнулся Яррен. – Любить, так королеву, Игинир.

Северянин спрятал взгляд.

– Или ту, кто может ею стать… – прошептал он. – Но Белой королевы нет полтора века, и вряд ли она появится при твоей жизни, Яррен. Или, даже если родится, окажется слишком мала.

– Что такое возраст для мага?

Вредный дух не нашел другого момента, чтобы вернуть ограбленному потомку изъятую память. Яррен застонал, схватившись за голову.

– Чтоб тебя! Предупреждать надо!

– Нет времени, потомок. Император здесь!

Несчастный горец, придавленный возвращенными воспоминаниями только хватал воздух ртом, как рыба, вытащенная на берег. А когда он отдышался, на его искаженное яростью лицо было страшно смотреть.

– Ирдан, можешь передать своим, такого я не прощу. Клянусь бессмертием, Таррэ сильно пожалеет о том, что сделал. Белогорье совершило большую ошибку, когда решило, что может играть мной как пешкой.

Глава 6. Зима и Летта

Наконец-то Летта осталась одна и смогла расслабиться хотя бы на пару мгновений, пока не прибежали ее фрейлины. Но те даже не пытались проверить, сняты ли с дверей магические печати. Как и все простые люди, не обладающие даром айров, аристократки Гардарунта панически боялись любой магии. Кроме приворотной и поддерживающей красоту.

Летта откинула голову на спинку дивана и вытянула ноги. Спать не хотелось. Чудодейственное зелье Яррена еще будоражило ее кровь, а еще больше волновало послание отца.

Король Роберт не обращал внимание на дочерей, если они не лезли ему на глаза. Мог ли отец не знать, что младшие принцессы, к которым относились в лучшем случае как к блохам, не в ладах с грамотностью и игнорируют учителей, впрочем, тоже не слишком радивых? Девочек заставляли учить молитвы, разбираться в геральдике и этикете, танцевать и вышивать. Интриговать они учились сами. На этом образование высших аристократок считалось завершенным.

И могла ли дочь Роберта Сильного верить горцу? Ведь Белые горы ненавидят равнинных королей и всегда ведут свою игру, им выгодно, чтобы союз Гардарунта и Севера распался. Может быть, Яррен добивается, чтобы императорская свадьба не состоялась, из корыстных целей? Может быть, не Роберт, а кланы дали младшему лорду такое задание?

– Исабель! – громко позвала она камер-фрейлину и хлопнула в ладоши.

Двери оказались закрытыми так плотно, что зов никто не услышал. Принцессе, чтобы не терять лицо и не орать как королевский глашатай, пришлось встать и самой пройти в спальню.

Три фрейлины расположились в креслах вокруг ложа, приготовленного для госпожи.

Леди Исабель – черноволосая и кареглазая девица двадцати лет, с явной примесью южной крови, была самой старшей и по возрасту, и по знатности. Она была дочерью влиятельного герцога Лескара, владевшего обширными поместьями и виноградниками на юге Гардарунта, но с пятнадцати лет жила при дворе, получив должность фрейлины при близнецах В..

Высокомерная, с презрительной ухмылкой на смуглом скуластом лице, она чем-то напоминала сестер А., хотя внешне была их полной противоположностью. Но внутренне… Виола и Виолетта никогда не вели важных разговоров в ее присутствии. Обе принцессы недолюбливали южанку, но вынуждены были мириться с выбором отца и ждать, когда им самим дозволят выбирать свое окружение.

Исабель восседала в центре, и о что-то объясняла двум младшим фрейлинам. С ее лица не сходила брезгливая надменность, но при виде вошедшей принцессы южанка оборвала речь на полуслове, растянула губы в улыбке, поднялась и присела в неглубоком реверансе, чуть-чуть наклонив голову.

– Ваше высочество…

Две ее собеседницы мгновенно подскочили и тоже взялись пальчиками за юбки, присобрав их в церемонном поклоне. Достигшие совершеннолетия в начале зимы леди Марцела и леди Эбигайл, дочери виконтов, спешивших погреть руки на союзе с могущественным Севером.

Каждая из трех девушек, имея за душой неплохое приданое, надеялась выйти замуж за знатного северянина. Вот только зачем ласхам простые человеческие девицы без капли магии?

– Поднимитесь, леди, – дозволила Виолетта. – Леди Марцела, леди Эбигайл, прошу оставить нас с леди Исабель.

Снова поклонившись, девушки вышли.

Летта почувствовала себя неуютно под пристальным, без капли почтения, взглядом черных глаз южанки, потому начала без церемоний:

– Исабель, тебя назначил камер-фрейлиной мой отец. Скажи, перед отъездом он имел с тобой отдельный разговор?

– Да, ваше высочество, – фрейлина опустила длинные, загнутые вверх ресницы.

– И какое поручение он тебе дал?

Исабель удивленно вскинула бровь, но ответила:

– Как обычно, ухаживать за вашим высочеством, предупреждать ваши желания, не оставлять наедине с мужчинами и оберегать вашу честь и достоинство.

– А особое поручение? Он что-нибудь говорил о нас с императором?

– Не понимаю, о чем вы.

– О нашей свадьбе.

– Разумеется, говорил. Я получила из его рук полное описание брачного ритуала северян и должна вместе с фрейлинами подготовить вас к нему.

– Там что-то очень сложное? – заинтересовалась Виолетта.

Тонкие губы южной красавицы изогнулись в усмешке:

– Нет, что вы. Ласхи прекрасно понимают, что ни одна человеческая девушка не выдержит полной магической церемонии, потому ритуал будет существенно урезан. Не сложнее, чем венчание в церкви Безымянного. Но вам предстоит пройти неприятную процедуру: придворные маги должны будут удостовериться в вашей девственности. Репутация ваших сестер… не безупречна.

Летта поежилась.

– О подробностях потом. Сейчас меня интересует, что еще сказал вам мой отец.

– Больше ничего, – сладко улыбнулась Исабель, даже не скрывая, что лжет. – Ничего необычного. Советы, поручения… Как вашей камер-фрейлине мне поручено заниматься канцелярией будущей императрицы.

– Разве вы грамотны? – удивилась принцесса.

Южанка презрительно скривила уголок рта.

– Конечно! В южных провинциях учение не считается постыдным. Наоборот, хорошее образование – привилегия богатых. Через наши земли проходили шаунские караваны, а все купцы грамотны. А если вспомнить, что наши земли полтора века назад были шаунскими, и там приняты другие традиции… Это горный лорд Астарг Завоеватель, ставший первым Огненным королем, очистил наши земли от шаунов, старых аристократов и грамотности. Ему было выгодно, чтобы новая аристократия была невежественной.

Виолетта огромными от изумления глазами смотрела на раскрасневшуюся от гнева фрейлину, даже сжавшую кулаки от негодования. Принцесса и не подозревала, какие страсти бушуют за надменной внешностью Исабель. Однако, как правнучка Астарга Завоевателя, Летта не могла снести хулы на родственника.

– Возможно и так, леди Исабель, но Астарг расширил королевство в четыре раза, провел каналы в пустынные земли, где раньше ничего не росло, кроме песка и камней, возвысил новых людей, дав им титулы и земельные наделы. Если бы не он, ты родилась бы в пустыне, и вряд ли носила титул леди.

– Да, это так. Но Астаргу, как и его потомкам, было выгодно, что его окружение – необразованные невежи. Мы, южане, даже скрываем свои умения, чтобы не стать объектом насмешек на балах и пирах. А ведь это мы над вами смеемся про себя, простите за откровенность. Над принцессами, не умеющими читать и писать.

– Я могу прочесть молитву и умею расписываться.

Исабель посмотрела на нее с жалостью.

– Я знаю, но этого слишком мало. Простите мне дерзость, но я скажу, если вы ходите от меня совет.

– Продолжай.

– Императору уже триста лет. Его невозможно ничем удивить, невозможно завоевать его сердце даже вашей красотой, юностью и невинностью. Он из тех мужчин, кому требуется куда больше от женщины, чтобы он ее хотя бы заметил. Если вы хотите, чтобы ваш будущий муж вас уважал, вы должны научиться всему, что считается позорным для женщин Гардарунта. Всему, что умеют южанки. У нас в ходу поговорка: «Неграмотен – значит, ленив. Ленив – значит, беден». А еще: «Умный бедным не бывает». Но разные люди по-своему понимают, что такое богатство. Для кого-то это знания, для другого – дети, для третьего – деньги.

– А для тебя?

– О, конечно, власть! Тогда будет все.

– Никакая власть не даст детей, если женщина неспособна родить.

– Вам это не грозит, ваше высочество, – фрейлина ловко переложила стрелу интереса на чужой лук. – Вы и все ваши сестры имеют хорошую наследственность.

– Агнес и Адель бездетны.

– Уверена, они еще удивят всех.

– Вы что-то знаете? – насторожилась Виолетта.

– Только то, что к ним не пришли лунные дни, как и к вашей близняшке Виоле после той оргии. Об этом весь дворец сплетничал.

– Виола… – прошептала принцесса. Острая боль потери снова резанула по сердцу. Но она не позволит, чтобы ее боль видели жадные до зрелищ чужие глаза. – Ступайте, леди. Нам всем нужно отдохнуть. Благодарю вас за честные ответы и за откровенность.

Возможно, южанка не так плоха, как ей думалось.

Исабель поднялась, поклонилась.

– Добрых снов, ваше высочество. И примите мои соболезнования. Мы все скорбим.

Виолетта молча кивнула, сглотнув горький комок слез.

– Я позову Марцелу и Эбигайл, чтобы помогли вам разоблачиться, – сказала камер-фрейлина.

– Достаточно одной из них, – принцесса справилась с собой, и голос не дрогнул.

– Тогда пришлю Эбигайл. Больше она ни на что не способна.

«А на что способна Марцела?» – задалась вопросом принцесса, проводив взглядом прямую спину Исабель.