Текст книги "Фаворитки у российского престола"

Автор книги: Ирина Воскресенская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Дашкова всегда была искренней перед государыней и всегда была ей верной; она любила Екатерину, считала её необыкновенной женщиной и была счастлива, когда ей казалось, что и Екатерина любит её.

Смерть императрицы застала Дашкову в её усадьбе Троицкое. Они не виделись с Екатериной около двух лет, поэтому кончина императрицы оказалась для княгини неожиданной. Зная нрав Павла, Екатерина Романовна стала ждать плохих известий, и они не замедлили явиться. Павел в срочном порядке потребовал выселения Дашковой из Троицкого и отправки в ссылку в глухую деревню, принадлежавшую её сыну. Он возненавидел Дашкову за то, что она возвела его мать на престол и была её сподвижницей. Он не понимал, что именно возведение его матери на престол сделало его Наследником Ведь если бы Пётр III сослал Екатерину в монастырь и женился на Елизавете Воронцовой, то наследником бы стал, сын Елизаветы, а не он, Павел. Дашкова с дочерью Анастасией и слугами провела в ссылке в тяжёлых, непривычных для неё условиях около года. При дворе остались её друзья, которые не переставая хлопотали о её возвращении. По их просьбе подключились к этим хлопотам императрица Мария Феодоровна, супруга Павла I, и его фаворитка Нелидова, и им удалось смягчить сердце Павла: он разрешил Дашковой вернуться в Троицкое, но ни в коем случае не находиться поблизости от августейшей семьи.

В 1798 году князь Павел Дашков оказался у императора Павла в фаворе. Павла I привлекало его умение делать стратегические чертежи и планы. Князь Дашков тоже помог снять со своей матери часть уз. Но, как это было в обычае нервного и потому непредсказуемого императора, через год и князь Дашков попал к Павлу в немилость и был уволен со своего поста.

Дашкова жила в своём имении Троицкое, занималась его ремонтом и усовершенствованием, сажала фруктовые деревья и наслаждалась природой. Теперь трудно это себе представить, потому что Троицкое в наши дни – это научный городок, и от прежней жизни княгини Дашковой не осталось и следа.

Как известно, Павел I процарствовал всего лишь 4 года и неполных 5 месяцев и в ночь с 11 на 12 марта 1801 года был задушен в своей спальне заговорщиками. Приход к власти Александра I для Дашковой был ознаменован приглашением царя вернуться ко двору. Дашкова с гордостью пишет о коронации Александра I, когда она в коронационной процессии ехала в одной карете с императрицей Елизаветой Алексеевной как старшая статс-дама Высочайшего двора. Но быть при дворе постоянно Дашкова уже не могла: обстановка двора совершенно изменилась, и не хотелось выглядеть чужой и старомодной, да и возраст, и болезни диктовали другую, спокойную жизнь.

Император Александр, испытывая почтение к её великим заслугам, старался облегчить ей жизнь и так же, как его бабушка Екатерина II, помогал ей материально, например выплатил полностью взятый ею кредит в банке.

Дашкова жила в Троицком, писала свои воспоминания, или «Записки княгини», которые, как вы заметили, дорогие читатели, в изобилии цитировались в этой книге. Её навещали знакомые ей по путешествию английские леди, дружбой с которыми она очень дорожила. В честь одной из них, леди Гамильтон, она даже назвала одну из своих деревень – Гамильтон. А другой своей подруге-англичанке, мисс Уильмот, она посвятила свой труд – «Записки княгини» с письмом-посвящением.

Светлой памяти княгиня Екатерина Романовна Дашкова, урожденная Воронцова, скончалась 4 января 1810 года, пережив свою императрицу Екатерину II почти на 14 лет, ровно на столько, на сколько она была моложе своей императрицы.

Екатерина Романовна Дашкова, одна из фавориток Екатерины Великой, вошла в историю России как образованнейшая, талантливейшая женщина своей эпохи, поднявшая в глазах Западной Европы и всего мира славу России в области просвещения, культуры, науки и научного изучения русского языка.

Александра Васильевна Браницкая (урожденная Энгельгардт ) (1754–1838). Александра Васильевна Энгельгардт, в замужестве графиня Браницкая, стала фавориткой Екатерины II, фрейлиной, статс-дамой, а затем и гофмейстериной Высочайшего двора благодаря своему родному дяде, фавориту императрицы Екатерины II – Григорию Александровичу Потёмкину.

Родная сестра светлейшего князя Г. А. Потёмкина – Елена Александровна – была замужем за ротмистром смоленской шляхты – Василием Андреевичем Энгельгардтом. Елена Александровна умерла рано, ещё молодой женщиной, оставив трёх своих дочерей – Александру, Екатерину и Варвару – на попечение своей матери, жившей в глухом поместье одного из уездов Смоленской губернии.

Девочки были обласканы бабушкой, но, живя в глуши, не получили ни должного дворянского воспитания, ни необходимого для дворянок образования.

Когда в 1775 году Потёмкин, уже будучи фаворитом, вернулся ко двору Екатерины II после выполненного поручения – поимки Пугачёва, он обратился к своей благодетельнице с просьбой взять ко двору его трёх племянниц, к этому времени ставших уже девушками. Императрица дала такое разрешение, и три сестры – Александра, Екатерина и Варвара, вызванные дядей Григорием в Москву, где в то время пребывал двор, предстали пред очи императрицы Екатерины II. Сёстры Энгельгардт понравились императрице, все они, в том числе и Александра, получили фрейлинский шифр и вместе с двором отправились в Петербург. Для служения при Императорском дворе новоиспечённые фрейлины должны были восполнить пробелы в своём воспитании и образовании.

Александра, как и её сёстры, была необразованной девушкой, совершенно не знакомой с этикетом блестящего екатерининского двора, не имела понятия о его обычаях и нравах, но она была умна, умела быстро ориентироваться в обстоятельствах и даже, как показала её дальнейшая жизнь, была во многом талантлива.

И здесь, при дворе, она оказалась наиболее из сестёр старательной. Александра серьёзно и неустанно занималась своим самообразованием, с особой тщательностью и быстротой выполняла поручения императрицы, а в порядке самовоспитания – в одежде, в походке, в манере говорить, в обхождении с людьми брала пример с обожаемой ею императрицы. Прилежание Александры, заметные её успехи в образовании вызвали особую симпатию у Екатерины И, которая всегда уважала тех, кто стремится к культуре. Не оставляла Екатерина своей милостью и двух её сестёр – Екатерину и Варвару.

Прошло 2 года со дня приезда ко двору фрейлины Александры Энгельгардт, и ввиду её видимых успехов на этом поприще 24 ноября 1777 года она была высочайше пожалована званием камер-фрейлины с правом ношения на левой стороне груди, у плеча, на голубом муаровом банте, осыпанного бриллиантами портрета императрицы.

Двор принял её повышение благосклонно, чему способствовали милостивое к ней отношение августейшей благодетельницы и присутствие рядом могущественного дяди, фаворита Григория Александровича Потёмкина, который всегда был на стороне интересов своих племянниц, особенно Александры, и щедро их всех одаривал.

Александра хорошо вписалась в жизнь двора. Её царственная походка, всегда приветливое выражение лица, ласковое, доброе обхождение с людьми, а благодаря подражанию императрице умение безупречно одеваться – всё это показывало, что она вполне соответствует званию камер-фрейлины.

Забегая вперёд, надо сказать, что Александра Васильевна прошла всю иерархическую лестницу российского императорского двора: сначала в звании фрейлины Высочайшего двора (1775), затем камер-фрейлины (1777), потом статс-дамы (1781) и, наконец, самого высокого звания – её высокопревосходительства обер-гофмейстерины Высочайшего двора (1824). Она имела также звание «кавалерственной дамы Большого креста», то есть I степени ордена Св. Екатерины, и орден этот она получила не «ввиду заслуг её мужа», как получали многие дамы большого и малых дворов, а за свои личные заслуги.

В высшем свете ходили слухи, что Потёмкин всех своих племянниц сделал своими любовницами. Теперь трудно сказать, было ли это правдой. Но как-то не верится, что, имея апартаменты, соединённые с апартаментами императрицы, во дворце, где проживали и её фрейлины, фаворит Потёмкин позволил бы себе такой разврат, выходящий даже за рамки правил фаворитизма. Вряд ли Екатерина позволила бы такое любовное смешение на глазах у неё и её двора.

В те времена ещё не знали слов «фаворит», «фаворитка», а слово «любовница» употреблялось в значениях и «любимица», и «любовница». Возможно, кто-то из вельмож употребил выражение «племянницы-любимицы», а злые языки превратили это в «племянницы-любовницы».

Да, Потёмкин очень любил своих племянниц, всегда чувствовал ответственность за них как дочерей-сирот его умершей родной сестры, заботился о них и их всячески поддерживал и одаривал. Но больше всех он любил Александру, потому что его с ней связывали не только родственные узы, но и дела: он сотрудничал с ней, как деловой партнёр, и в политике, и в коммерции. Александра была близка Григорию Александровичу и по духу, и по чувству гражданского долга. Не имея родителей, она относилась к нему, как к родному отцу, всегда заботилась о нём, о его здоровье, особенно после того, как он перестал быть фаворитом – любовником Екатерины II, но сохранил звание фаворита и стал государственным деятелем, главным помощником императрицы в управлении Российской империей. В 1780 году он вместе с императрицей решал польские дела, особенно вопрос о втором разделе Польши. Это был трудный вопрос, разрешать который приходилось в условиях слабой власти польского короля Августа-Станислава (бывшего любовника Екатерины II, посаженного ею на польский престол), серьёзных разногласий в Сейме и своеволия шляхты. При этом постоянно велась религиозная борьба за окатоличивание населения Речи Посполитой. Поэтому в интересах России было привлечь к сотрудничеству как можно больше знатных, авторитетных шляхтичей.

Заметив особый интерес к Александре Васильевне Энгельгардт со стороны коронного великого польского гетмана графа Ксаверия Петровича Браницкого, Потёмкин от своего имени и имени императрицы обратился к Александре с просьбой не отвергать ухаживаний Браницкого, а напротив того – быть особенно любезной с ним. Александра Васильевна поняла политическую важность привлечения на русскую службу великого коронного (то есть имеющего право на корону) гетмана и, не думая о своих чувствах и личном своём счастье, приняла предложение Браницкого и с одобрения Екатерины II сочеталась с ним браком. Граф Ксаверий Браницкий был принят на русскую службу в чине генерал-аншефа (И класс Табели о рангах), Александра Васильевна стала графиней Браницкой. От их брака родилась дочь Елизавета Ксаверьевна Браницкая, по мужу Воронцова, известная любовь Александра Сергеевича Пушкина, посвятившего ей пять блистательных любовных стихотворений.

В день свадьбы Сашеньки Энгельдардт, 12 ноября 1781 года, Екатерина II пожаловала свою фаворитку, отныне графиню Александру Васильевну Браницкую, званием статс-дамы.

С этого времени Александра жила летом в подаренном ей мужем имении Александрия или в поместье мужа Белая Церковь, а зимой – для исполнения своих обязанностей статс-дамы – в петербургском императорском дворце, где в её отсутствие всегда сохранялись за ней комнаты рядом с апартаментами императрицы, «стол» (питание) и право обедать за столом императрицы. Придворной конторе это обходилось ежегодно в 400 рублей.

Как статс-дама Высочайшего двора, графиня Браницкая в 1783 году сопровождала императрицу в её путешествии по Днепру в Крым на галере Потёмкина «Буг». Она присутствовала при первом свидании Екатерины II с императором Иосифом II, принявшим участие в поездке в Крым и по Крыму. А как супруга коронного великого гетмана графа Ксаверия Браницкого сопровождала мужа на польский Сейм, что имело большое значение для российско-польских отношений в условиях Второго раздела Польши.

Граф Ксаверий Браницкий хоть и был «великим и коронным», но был почти разорён. Тем не менее он подарил своей молодой жене имение недалеко от Белой Церкви, которое в её честь назвал Александрией. А в Белой Церкви находилось принадлежавшее ему поместье – увы! – имеющее немалые долги. Александра Васильевна, как мы знаем, не имела никакого образования, тем более экономического, но взявшись за ведение хозяйства Александрии и хозяйства своего мужа в Белой Церкви, проявила себя как опытный и талантливый экономист, а выражаясь современным языком, как удачливая бизнес-леди. Своей бережливостью, финансовой рассчётливостью, деловым экономическим предвидением Александра Васильевна не раз спасала графа Браницкого от полного разорения. Удачно, с хорошей прибылью вела она и партнёрские дела с генерал-фельдмаршалом Южной армии Г. А. Потёмкиным, который отправлял ей заказы на поставку различного рода товаров для действующей армии в Русско-турецкой войне. Товары, ею поставляемые, приходили в срок и были качественными, что вполне удовлетворяло генерал-фельдмаршала, заботившегося о своих солдатах и офицерах, а не только о любимой племяннице. Финансовые дела графини Браницкой шли настолько хорошо, что она втрое увеличила состояние своего мужа, а своё состояние повысила до 28 миллионов рублей.

Преуспевание имений Браницких привлекло к Александре Васильевне хозяев соседних и даже дальних поместий, которые хотели, чтобы она поделилась с ними своим удачливым опытом, и графиня охотно делилась с ними своими экономическими секретами, помогая тем самым спасать их имения от разорения.

Подлинной страстью графини Браницкой было разведение деревьев, создание парков. Вокруг своего имения Александрия и в поместье Белая Церковь Александра Васильевна насадила великолепные парки с разными деревьями, среди которых было много редких пород, которые она выписывала из-за границы. Она сама ухаживала за деревьями, сажала их, поливала, подкармливала, спасала от мороза, жары и насекомых.

Парк Александрии, на радость ботаников, жив до сих пор. Своей красотой и великолепием он привлекает множество туристов, которые восхищаются его парковой архитектурой, его вековыми деревьями, особенно деревьями редких пород.

Несмотря на своё миллионное состояние, графиня в своём имении жила в скромном деревянном доме и вела скромный и экономный образ жизни. Среди людей она слыла скопидомкой, потому что мало кто знал, какие огромные средства она тратит на анонимную благотворительность.

Осенью 1791 года, узнав о том, что её любимый дядя вернулся из Петербурга в свою ставку совершенно больной, Александра Васильевна поспешила к нему в Николаев, чтобы ухаживать за ним. Но он считал своим долгом исправить ошибку Н. И. Панина, который в предварительном мирном договоре с турками не учёл в должной мере интересов России, внести в окончательный вариант мирного русско-турецкого договора существенные поправки. Александра Васильевна отправилась с Потёмкиным на переговоры в Яссы, но в дороге, в 40 километрах от Ясс, Потёмкину стало плохо. Его вынесли из кареты и положили на траву, но он скончался буквально на руках своей племянницы. На месте его кончины Александра Васильевна поставила памятник в виде мраморной колонны. Она заказала живописцу Франческо Казанове картину, изображавшую смерть Потёмкина. С этой картины художником Скородумовым была сделана гравюра. Картина Казановы не дошла до нас, поэтому её содержание известно только по гравюре Скородумова. По завещанию Потёмкина, графиня Браницкая унаследовала большую часть его вотчин и имений. В память о своём дяде светлейшем князе Г. А. Потёмкине, великом государственном деятеле, она учредила больницу для всех сословий, назвав её в его честь Григорьевской. 200 тысяч рублей она пожертвовала на выкуп из тюрьмы бедных людей, несостоятельных должников.

Через год с небольшим после кончины дяди Григория Александровича, 8 сентября 1792 года, у четы Браницких родилась дочь, Елизавета Ксаверьевна, вошедшая в русскую историю благодаря любви к ней А. С. Пушкина. Александра Васильевна воспитывала свою дочь в строгости и дала ей первоначально очень хорошее, но домашнее образование, которое проходило то в Александрии, то в Белой Церкви.

Забегая вперёд, скажем, что в 1807 году пятнадцатилетняя Елизавета была пожалована фрейлиной малого двора вдовствующей императрицы Марии Феодоровны. Однако на самом деле Елизавета продолжала проживать то в имении отца, то в имении матери. Александра Васильевна не желала, чтобы дочь до замужества находилась при дворе, в атмосфере фаворитизма, по сути вседозволенности. Она очень высоко ценила и уважала Александра I, но хорошо знала, что он – великий покоритель сердец красивых девушек. А её Елизавета хоть и не красавица, но весьма привлекательная девушка, пленявшая своей очаровательной улыбкой и нежным взглядом небольших, медовых глаз. «К тому же польское кокетство пробивалось в ней сквозь большую скромность, к которой с малолетства приучила ее русская мать, что делало ее еще привлекательнее». Поэтому, определив свою дочь фрейлиной при дворе, Александра Васильевна тотчас выхлопотала ей длительный отпуск «для завершения воспитания и образования».

У Александры Васильевны был ещё сын, Александр Ксаверьевич Браницкий, который служил при дворе с 15 сентября 1801 года камер-юнкером, а с 1 января 1804 года был пожалован в действительные камергеры. Но уже 15 января 1804 года Александр I «изволил повелеть, согласно прошению статс-дамы графини Александры Васильевны Браницкой, оставить её младшего сына, действительного камергера графа Александра Ксаверьевича Браницкого, при его родительнице до усовершенствования в науках».

Но вернёмся в 1796 год. Через пять лет после смерти Потёмкина, тоже осенью, скончалась благодетельница фаворитки, статс-дамы Браницкой, – императрица Екатерина II. Её кончину Александра Васильевна переживала так же глубоко, как смерть своего дяди. К императорскому двору, который прежде был для неё родным домом, теперь она потеряла всякий интерес Она уехала зимой 1797 года в поместье Белая Церковь, а весной следующего года – в Александрию, к своим паркам, к своим деревьям, к их тишине и покою. Связь с императорским двором осталась только в переписке с вдовствующей императрицей Марией Феодоровной, вдовой Павла I, в постоянном участии в благотворительных делах «Учреждений императрицы Марии Феодоровны», да в редких посещениях Александром I её имения Александрия.

Зная о помощи Александры Васильевны Российскому престолу в международной политике, император Александр I относился к графине Браницкой с большим уважением и всякий раз, посещая Александрию, неизменно звал её вернуться в Петербург.

Нашествие наполеоновских войск имело целью овладение Москвой, древней столицей России, а потому прошло стороной от поместий Браницких. Однако генерал-аншеф граф Ксаверий Петрович Браницкий участвовал в войне 1812 года, а затем в Заграничном походе 1813–1814 годов, освобождая от Наполеона свою родную Польшу. После освобождения и России, и Европы от Наполеона международный престиж России значительно возрос. На Венском конгрессе, созванном в сентябре 1814 года по инициативе России как главной победительницы в Наполеоновских войнах, Александр I был признан буквально героем Конгресс продолжался до июня 1815 года, и всё это время, помимо очень жарких дебатов из-за притязаний держав (Англии, Австрии, Пруссии) на территории, особенно польские, всё же время проходило также в балах, концертах, оперных и драматических представлениях. На конгресс были приглашены вместе с семьями 216 представителей всех европейских держав, в том числе и России. Среди других приглашён был и генерал-аншеф граф Ксаверий Петрович Браницкий с супругой и дочерью. Там, в Вене, Елизавета Ксаверьевна познакомилась с графом Михаилом Семёновичем Воронцовым, героем Отечественной войны 1812 года и заграничных сражений 1813–1814 годов Елизавета, которой в то время было 23 года, была свежа и очень хороша. Граф Воронцов, блистательный молодой генерал, очень увлёкся ею, но не спешил предлагать ей руку и сердце: он опасался, что её связь через отца с польскими магнатами может помешать его дальнейшей карьере. Браницкие вернулись домой, так и не получив предложения от жениха.

Шли годы, но Александра Васильевна продолжала ухаживать за деревьями, а когда стал болеть граф Браницкий, то ухаживать и за своим мужем. В начале 1819 года скончался её муж, польский коронный гетман граф Ксаверий Петрович Браницкий, генерал-аншеф российской армии. Елизавете Ксаверьевне в то время шёл уже 27-й год. И вот тогда ей поступило от Михаила Семёновича Воронцова предложение выйти за него замуж. Предложение было принято, и 20 апреля 1819 года в Париже состоялась свадьба. Графиня Елизавета Ксаверьевна принесла мужу очень большое приданое.

Во Франции пока ещё оставались российские войска, в Париже войсками командовал граф Воронцов, поэтому молодая чета после свадьбы была вынуждена проживать в Париже до приказа о возвращении. Приказ поступил в 1823 году, и Воронцовы вернулись на родину. Граф Воронцов получил назначение генерал-губернатором Новороссии и в связи с такой высокой должностью – титул князя, а ставшая княгиней Елизавета Воронцова была пожалована, ввиду важных заслуг мужа, в статс-дамы Высочайшего двора с награждением орденом Св. Екатерины II степени, что дало ей звание кавалерственной дамы Малого креста.

Через пять лет после смерти мужа, 1 января 1824 года, графиня Александра Васильевна Браницкая, статс-дама Высочайшего двора, кавалерственная дама ордена Св. Екатерины I степени Большого креста, вняв приглашениям императора, вернулась в Петербург ко двору. Александр I пожаловал её самым высоким придворным званием обер-гофмейстерины Высочайшего двора. Но она была дамой екатерининского двора, а новые порядки императрицы Елизаветы Алексеевны и новый для неё уклад вдовствующей императрицы Марии Феодоровны были ей чужды. Она продолжала подражать своей повелительнице Екатерине Великой в походке, в одежде, в общении с придворными, но пришла новая мода во всём, и Александра Васильевна на этом фоне выглядела весьма старомодно. Обер-гофмейстерина Браницкая была уже далеко не молода: она разменяла уже восьмой десяток. Принимать новые порядки, новую моду, новые взгляды на жизнь двора было уже поздно, и графиня Браницкая, окончательно потеряв интерес к императорскому двору, ушла в отставку.

15 августа 1838 года обер-гофмейстерина Высочайшего двора графиня Браницкая скончалась.

Многие годы место обер-гофмейстерины Высочайшего двора оставалось незанятым И только 2 февраля 1885 года император Александр III пожаловал в звание и должность обер-гофмейстерины Высочайшего двора гофмейстерину, кавалерственную даму княгиню Елену Павловну Кочубей, после кончины которой в 1888 году в это звание не был уже пожалован никто.