Текст книги "Королевская кровь-3 (СИ)"

Автор книги: Ирина Котова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

   Тихо подошедшая Суреза поставила перед ней кувшин с лимонадом, тонкий узкий фарфоровый стакан, фрукты, одобрительно покосилась на госпожу и удалилась. Она вообще заметно повеселела после того, как Ангелина исполнила роль покорной невесты в присутствии гостей, и оставалось только гадать, каким образом по дворцу так быстро распространяются слухи. Хотя какое ей дело до слухов? Месяц – и она будет свободна.

   К обеду она устала больше, чем когда с зари пахала на своем огороде. И есть не хотелось, но принцесса буквально заставила себя. Потому что после – два часа занятий с девочками из гарема, а потом встречи с городскими советниками. И нужно еще успеть поговорить с Нории.

   – Суреза, – позвала она негромко, отставляя чашку с чаем, но малита услышала и тут же появилась в покоях, – попроси Зафира сообщить, когда Владыка будет в своих покоях.

   – Господин улетел, сафаиита, – почтительно сказала все знающая прислужница, и Ангелина досадливо поморщилась.

   – Тогда сразу же мне скажи, когда вернется. Чем бы я ни занималась.

   – Да, госпожа, – пообещала Суреза с улыбкой. Вот уже холодная женщина с запретной страны сама ищет внимания их господина. Значит, свадьбе быть.

   К счастью принцессы, она не обращала внимания на мечтательное выражение лица служанки, убирающей со стола. Она просматривала план урока, чтобы восстановить в голове последовательность подачи знаний. И так, с листами в руках, пошла в гарем.

   Драконьи жены, уже приученные строгой учительницей за прошедшие несколько дней, что собираться нужно строго к определенному времени – иначе на урок не пустят, как ни рыдай и ни упрашивай, иметь с собой принадлежности для письма и заранее рассаживаться по местам, встретили ее гвалтом и женским щебетом, который, впрочем, практически сразу же стих.

   – Добрый день, – сказала первая Рудлог, и нестройный хор поздоровался в ответ.

   – Все буквы выучили?

   Девушки закивали.

   – Тогда перейдем к изучению слогов.

   Ей не хватало букварей, не хватало досок и мела, и приходилось писать на притащенной несчастными слугами белой каменной столешнице, используя толстый грифель. Но что делать? Слова "Работай с тем, что есть" становились ее девизом. Хорошо хоть, что после урока не приходилось самой отмывать грифель – это делали слуги с помощью жестких щеток.

   Учительница писала слоги, объясняла, как соединяются гласные и согласные буквы, сразу просила читать, повторять, затем объясняла снова. В конце занятия она отвечала на вопросы, и, к сожалению, часто они совсем не касались учебы, и переходили в живые женские посиделки, с сплетнями и жалобами. Обитательницы гарема уставали с непривычки, и она делала им поблажки.

   – Во дворце говорят, что вы согласились стать женой Владыки, – сказала Зара после того, как девушки снова задали с десяток вопросов про жизнь в Рудлоге. Все настороженно примолкли.

   – Нет, – спокойно ответила Ангелина. – Я не согласилась. И не соглашусь.

   Разговор в той или иной форме повторялся каждый день, и она уже устала объяснять, почему она не соглашается, и почему хочет вернуться домой. Девушки просто не понимали, или, возможно, таким странным занудством решили переубедить ее.

   – Не понимаю, – робко сказала яркая пышечка, кажется, Маиза, – как вы можете сказать "нет" Владыке. У меня бы язык не повернулся.

   – Даже если бы он приказал выйти замуж за верблюда? – уточнила Ангелина холодно, но вокруг захихикали, и Маиза тоже прыснула.

   – И много раз вы ему отказывали? – спросила другая, невзрачная, но с горящими любопытством глазами.

   – Много, – сухо сказала принцесса.

   – Ох, вы такая смелая, – вздохнула девушка. Еще одна хихикнула и что-то шепнула на ухо соседке. Теперь смеялись уже вдвоем.

   – Мы сказку вспомнили, – сказала одна, – можно рассказать, госпожа?

   Времени на сказки не было, но принцесса кивнула. Кстати, неплохо бы было собрать местный фольклор и издать в виде книг для чтения, это повысит интерес к учебе...

   – Давным-давно жил в Песках сильный богатырь Майфа, роста высокого, такой сильный, что коня мог на плечах унести, и тяжелый камень на гору забросить, – начала говорить девушка. – Он был нрава свирепого, но справедливого, народ его почитал, а враги боялись. Был он происхождением низкородным, но не было ему в том печали – ведь не было в стране человека сильнее него.

   Как-то проходили в большом городе тылыки...

   – Это соревнования мужчин, – пояснила Зара, увидев вопросительный взгляд Ангелины.

   -...и он туда приехал – размяться, побороться и поискать себе жену. Ведь были у него бесчисленные стада овец, и сокровищ без числа, но не было хозяйки в его доме. День борются, второй борются, и везде он победителем выходит. А на третий день приехали на праздник драконы. И увидел он среди них деву, прекрасную, как луна, с красной косой до пят, гордую и свободную.

   В этот день он тоже победил всех соперников, и, когда Владыка спросил его о награде, сказал:

  – Не нужно мне ни золота, ни земель, Господин, нужна мне в жены прекрасная Митари.

  – Никогда, – ответила драконица и отвернулась.

   Тогда пошел Майфа высоко в горы, и нашел там гигантского орла, который нападал на жителей деревень и уносил их в свое гнездо. Много жаловались ему, и убил он страшную птицу, хоть и был весь изранен, а в гнезде его нашел он огромный сапфир размером с дыню.

   Принес этот камень во дворец к Владыке, положил к ногам красноволосой девы, и спросил:

   – Будешь моей женой?

   – Никогда, – сказала драконица, и, не посмотрев на сапфир, ушла.

   Тогда пошел Майфа к глубоким пещерам, где жил черный змей длиной с караван, каждую ночь утягивающий к себе молодых девушек. Сразился с ним, и удушил гада, хоть и истекал кровью. А в змеином гнезде нашел он огромный рубин размером с ягненка.

   Принес этот камень во дворец, снова положил к ногам прекрасной девы и спросил:

  – Станешь моей женой, госпожа?

  – Никогда, – ответила красноволосая и, оттолкнув ножкой рубин, ушла в свои покои.

   Ушел и богатырь, целый год бродил он по свету, совершая подвиги и сочиняя песни в честь своей любимой, и песни эти подхватывал народ, и скоро они уже пелись по всем Пескам, и рассказы о подвигах его и песни эти достигли дворца Владыки и ушей прекрасной Митари.

   И тут пронеслась над землей тревожная весть, что в старых курганах у Города завелся неведомый страшный зверь, неживой, боящийся солнечного света и пьющий кровь людей. Убивал он и мужчин, и женщин, и детей маленьких. Был этот зверь так жесток и хитер, что прятался от драконов в песке и никак не могли его найти.

   Тогда пошел Майфа к курганам ночью, и там пролил свою кровь на песок. Не выдержал зверь, выскочил на запах крови, и был он ростом выше курганов, а в пасти его было тысяча ядовитых клыков.

   Схватился с ним богатырь, и боролся до рассвета, и был весь покусан, и изорван, и как только солнце встало над горизонтом, так издох зверь, которому Майфа не дал уйти в песок.

   Лежал отравленный богатырь, и умирал, и дрогнуло сердце у Божественного Белого Целителя от его храбрости и силы, спустился Великий с небес и излечил отважного.

   В этот раз пришел Майфа во дворец без подарка. И спросил у прекрасной драконицы:

  – Будешь моей женой, прекрасная?

  – Никогда! – крикнула красноволосая. – Скорее реки пойдут вспять, скорее горы станут морем, скорее звезды попадают с небес, чем я стану твоей женой!

   Рассказчица замолчала, блестели глазами обитательницы гарема, блестели и улыбались, и Ангелина почуяла какой-то подвох.

   – И что? – спросила она. – Что было дальше?

   Девушки снова захихикали.

   – Тем же вечером они сыграли свадьбу, – сказала улыбающаяся Зара. – Ведь когда женщина слишком страстно говорит "нет", она подразумевает "да".

   Вот же хитрые чертовки.

   – Прекрасная история, – принцесса встала, и не выдержала, улыбнулась в ответ. – Спасибо, и до завтра.

   Нории не вернулся ни на этот день, ни на следующий, и Ангелина, укладываясь спать, сердито думала о потерянном времени. И о том, что ей все-таки нужны помощники.

   Ночью, когда она только заснула, к ней в покои пришел Владыка. Уставший, исхудавший. Он облетел за это время еще три города, и в каждом объявил свою волю. По возвращении старый слуга Зафир сообщил ему, что госпожа хотела его видеть. И Нории, несмотря на измотанность, пошел к ней – вдруг она еще не спит?

   Но принцесса спала, и Владыка немного погрелся у ее огня, подумал о том, что нужно было все-таки попросить для себя крови, и побольше. А лучше – приказать загнать стадо во двор и дать попировать дракону, потому что сил практически не осталось. Но если она с утра увидит кровь?

   Решился, подошел к ней, склонился.

   – Мне нужно прикоснуться к тебе, – прошептал тихо, но она услышала, недовольно заворочалась, повернулась к нему спиной.

   – Ангелина? – позвал он чуть громче.

   – Касайся, – ответила принцесса сонно и глухо, но с таким высокомерием, будто она сидела на троне и смотрела на него сверху вниз.

   Он потянул вниз тонкое покрывало, которым она была укрыта, обнажая спину, снял рубаху, лег на самый край кровати, осторожно, аккуратно. Принцесса молчала, и он тоже молчал, когда обнял ее за талию и прижался к ней сзади.

   Ни одного лишнего движения, ни одного могущего испугать звука.

   Оглушительно стрекотали в саду цикады, а аура красной принцессы напряженно и зло пульсировала, почти жаля его, и в любой момент могла вспыхнуть яростью. Воздух потрескивал электричеством, но она дышала ровно, спокойно, не шевелилась – словно и не было никого рядом. Удивительная сила воли, несокрушимая просто.

   От нее снова пахло свежестью. И энергия, уже привычная и знакомая, быстро питала его, прогоняя тяжесть и слабость из тела.

   Нории не задержался ни на секунду дольше, чем было нужно. Встал, поднял рубаху и ушел.

   Она привыкнет к его прикосновениям так же, как он привык к ее огню. И красноволосый дракон очень надеялся, что ее привычка перерастет в потребность. Так же, как и у него.

   Глава 3

   "Терпение и выдержка"

   Сорняк с треском от рвущихся корней был выдернут из земли и, пролетев по воздуху, со шлепком упал в кучу своих собратьев.

   "Всего три недели. И домой"

   Розы понимающе кивали своими нежными светлыми бутонами – пустыня расщедрилась на рассветный прохладный ветерок. Было раннее утро, и Ангелина проснулась от непонятной злости. Всполошила сонных служанок, попытавшихся накормить ее ранним завтраком. Отмахнулась, поплавала немного и, так и не сумев обуздать раздражение, пошла к клумбам.

   Могла бы она подумать в бытность свою первой наследницей и украшением дома Рудлог, что у нее появится привычка возиться в земле? Видимо, семилетнее огородное рвение не прошло даром.

   Садовники, извещенные о том, что розы – территория могущественной гостьи Владыки, с тоской обходили клумбы стороной. Зато у нее всегда было, куда приложить свою энергию.

   "Ты думала, он не будет использовать любую возможность, чтобы сблизиться с тобой?"

   Очередной сорняк шмякнулся чуть в стороне от принцессы, разбрызгивая вокруг сыпучую землю.

   Мужчина в ее постели. Как он посмел? Дикарь, не понимающий личного пространства. Пользуется тем, что она никогда не будет визжать и вырываться, как простолюдинка. Да и сама она связана словом, а от слов своих отказываться может кто угодно, только не принцесса Рудлог. Остается только одно – холодность.

   Стоит дать слабину...Стоит откликнуться на прикосновения этого доисторического ящера, и все, жизнь будет сломана.

   А откликнуться хочется. Расслабиться, забыть обо всем, что сопутствует их общению, отвлечься. Не зря же дурочки из гарема говорят о нем с таким придыханием и нежностью. Но нельзя. Ни один мужчина не стоит того, чтобы хоронить себя в этой пустыне.

   Тем более, мужчина, который в другой ситуации на тебя бы и не посмотрел, и который будет использовать любое средство, только чтобы сделать тебя своей женой.

   А разве ты бы не поступала бы так же? Разве не вывернулась бы наизнанку ради того, что тебе дорого? Вот и он...выворачивается. В политике нет неприемлемых инструментов, ей ли не знать. И соблазнение столь же эффективно для облегчения переговоров, как и любое другое заманчивое для партнера предложение.

   Но хорош же, правда? Очень интересный экземпляр. Равный. Стратег, никакого нерва, истеричности. Настойчив, как бульдозер, и при этом достаточно гибок, чтобы менять стратегию на ходу, если предыдущий вариант не сработал. Ему бы современное образование – и на континенте засияла бы новая политическая звезда. Спокойный и ведет себя с достоинством. Даже когда просит – не подобострастный. Не "можно я прикоснусь к тебе", а "мне нужно прикоснуться к тебе".

   Прохладный, как вода. И голос – как перекатывающиеся в реке валуны.

   Хорошо, что ты никогда не была восторженной девчонкой. И все эти маневры вокруг вызывают у тебя только сдержанный интерес, хорошо, любопытство – что он будет делать дальше? Насколько хватит его сдержанности, когда наступит критический момент и он от мягкости перейдет к жесткости, к угрозам и принуждению?

   Ангелина ставила на конец отведенного ей месяца. Вряд ли он отпустит ее. Она бы в его ситуации не отпустила.

   В прохладном, как вода, Нории, она не обманывалась. Достаточно было понаблюдать за ним, чтобы понимать, что на самом деле он способен быть и жестким, и неуступчивым, и подавляющим, и гневаться так же мощно, как она. Потомки богов вообще не отличаются сдержанным и мягким характером. Не зря же повинуются одному его слову и люди Города, и живущие здесь драконы.

   Оперативно перепаханная под раздражение принцессы клумба радовала взор, и Ангелина разогнулась, оглядела просыпающийся дымчатый сад, с полосами пробивающегося меж деревьями солнечного света, сияющий, как жемчужина, драконий дворец, с брезгливостью посмотрела на свои исцарапанные и испачканные руки, черные ногти. Даже перчаток тут нет. Как здесь жить вообще можно?

   По земле пронеслась тень, затем еще она, и она подняла голову. В воздухе, завершая круг, парили два дракона, розоватые в свете поднимающегося солнца, огромные, красивые. Все-таки какие волшебные, невероятные создания! И как страшно то, что случилось с их народом.

   Драконы скрылись за стенами дворца, опустившись во внутренний двор, а первая принцесса дома Рудлог, с удовлетворением оглядев дело рук своих, пошла обратно в покои. Теперь, когда она поработала и привела мысли в порядок, можно снова поплавать. И позавтракать. А потом – дела Города и дела Песков. Которые ей приносят не меньше удовольствия, чем прополка розария, но, к сожалению, не дают такого же быстрого и наглядного результата.

   Проснувшиеся служанки ждали ее из бассейна с полотенцами и халатом, и Ангелина уже привычно прошла в прохладную, сияющую золотом и мрамором купальню, позволила себя облить из кувшинов мягко пахнущей травами водой, вытереть, накинуть халат. Пока она плавала, к дворцу слетелись еще несколько драконов, и, если она не успеет перехватить Нории, то поговорить снова не удастся.

   – Суреза, – сказала она, пока служанка расчесывала ее волосы, – пусть накроют завтрак на двоих. И сообщи Владыке, что я хочу позавтракать с ним в своих покоях.

   В глазах малиты мелькнула неуверенность, но она только опустила глаза и пробормотала:

  – Хорошо, госпожа.

   Нории тоже плавал с утра, поглядывая на трепещущие разноцветные занавески, ограждающие бассейн его невесты от любопытных взглядов. Тело его, любящее стихию Синей Богини, давшую его народу жизнь, стремительно двигалось в голубоватой воде бассейна. Он любил нырять, любил ощущение тишины и покоя под водой, любил плавать у дна лицом вверх, изучая, как меняется пространство по ту сторону водной глади, любил собирать горстями песок с дна глубокой чаши и затем разжимать кулаки, наблюдая, как песчинки золотистой пирамидкой опадают на дно.

   В воде он мог побыть играющим мальчишкой и отвлечься от тяжелых мыслей, болезненных воспоминаний и тревог о будущем.

   Но свободней всего он чувствовал себя на море, когда мог развернуться в дракона и поиграть в материнских объятьях богини-воды. Решено. Закончит облет городов и снова отнесет похищенную им принцессу на берег Южного моря. Ему этого хочется, наверное, даже больше, чем ей.

   К краю бассейна деликатно подошел его слуга, склонил голову. Из-под воды его силуэт выглядел изломанным и мутным, словно отражающимся в кривом зеркале.

   – Что, Зафир? – красноволосый дракон вынырнул с глубины, отбросил рукой волосы с лица.

   – Великая сафаиита просит вас присоединиться к ней за завтраком, – несколько недовольно высказался Зафир. Виданое ли это дело – передавать приказы Владыке! Он так и сказал личной служанке гостьи из-за гор, на что малита высокомерно посоветовала ему не вмешиваться в отношения Владыки и его невесты, потому что госпожа не простая женщина, а великая волшебница, и если Зафир что-то скажет про нее нехорошее, наколдует ему рог на лбу и горб на спине.

   Они разошлись, недовольные друг другом, и все же верный слуга смягчил формулировки, переделав приказ в просьбу.

   Нории вышел из бассейна, посмотрел на песчаные часы. Очень удачно.

   – Разместили ли прилетевших? – спросил он, окунаясь в купальне в чашу с минеральной водой.

   – Да, господин, – Зафир взглядом отослал ожидающих массажистов – ему уже с его опытом было понятно, что Владыке сейчас не до массажа. – К каждому приставлены слуги, господа отдыхают сейчас после перелета в своих покоях.

   – Распорядись подготовить к полудню малахитовый зал. Мы будем говорить.

   – Будет сделано, господин.

   Принцесса ждала его у накрытого стола, пила чай и рассеянно поглядывала в окно. Увидела его, улыбнулась холодно, сдержанным изящным жестом пригласила присоединиться.

   – Ты очень свежо выглядишь, – пророкотал Нории, оглядывая ее розовые щеки, аккуратно собранные волосы, блестящие темные глаза. Ангелина наклонила голову, принимая комплимент. Служанки наливали ему чай, раскладывали по тарелкам холодное мясо и овощи, а он нахмурился – увидел ее исцарапанные руки.

   – Выйдите, – сказал он коротко, и женщины поспешно удалились. Принцесса посмотрела им вслед, затем выжидающе глянула на него.

   – Ты поранилась, – произнес он.

   Она равнодушно посмотрела на свои руки.

   – С утра занималась розами. Ерунда, Нории. У вас прекрасные заживляющие мази.

   – Дай мне руку, – сказал он нетерпеливо, и невеста его, чуть помедлив, с ироничной улыбкой протянула вперед кисть. Он отметил эту улыбку. Понятно. Значит, стойкая, как самая крепкая сталь женщина нашла против него еще одно оружие. Холодность и ирония. Прекрасно.

   Нории наклонился вперед, аккуратно притронулся к ее пальцам, прикрыл глаза, повел рукой выше, к локтю. Услышал приглушенный вздох, улыбнулся.

   – Давно хотел сделать это, – признался он даже с некоторым самодовольством. – Эти шрамы тебя не красили.

   – Эти шрамы – напоминание о не самом легком периоде в моей жизни, – откликнулась принцесса, рассматривая излеченную руку – без шрамов от ожогов, без царапин. Протянула ему вторую.

   – Покалывает, – сообщила она, внимательно наблюдая за ним.

   – Возрождение всегда идет через боль, – ответил дракон, пробегая кончиками пальцев по гладкой, обновленной коже от запястья до локтя. Посмотрел на огненную Рудлог – аура тепло пульсировала, она насмешливо улыбалась, но руку пока не отнимала, словно спрашивая – и что ты будешь делать дальше?

   – Вы сильны в целительстве, – рассеянно проговорила принцесса, мягко высвобождая руку и доливая себе чай.

   – Мы дети Белого Целителя, я говорил тебе, – объяснил Нории, глядя на ее прямую фигуру, на разворот плеч – может ли что-то заставить их согнуться? – У нас нет больниц и аптек, поэтому люди либо лечатся дома, либо, если что-то серьезное, идут к драконам. Огни каждый день принимает много болеющих.

   – Кто она тебе? – поинтересовалась Ангелина, глядя, как он аккуратно кладет на плоскую тарелку сладкую баклаву, пропитанную медом, с начинкой из орехов и семечек.

   – Двоюродная сестра. У нее в горе погибли муж и дети, Ангелина.

   Она нахмурилась, словно своими словами он нарушил хрупкое очарование этого утра. Наверное, оно так и было.

   – Неудивительно, что она так негативно настроена по отношению ко мне.

   – Ее можно понять, – спокойно ответил Нории, прямо глядя на принцессу. Ани пожала плечами.

   – Я понимаю. Вас всех понимаю. Только вы меня понять не хотите.

   Дракон наклонил голову, и ключ, вплетенный в косичку, мазнул по его плечу.

   – Не будем ругаться, Ани-лиша. Хорошо? Мы договорились, а остальное неважно.

   – И ты выполнишь договор? – насмешливо спросила она. – Отпустишь меня?

   – Отпущу, – пророкотал он уверенно и увидел, как пытливо она всматривается в его лицо, как изгибает губы – недоверчиво и даже презрительно. Опустила глаза, взяла сочный томат, откусила, о чем-то раздумывая.

   – Что означает Ани-лиша?

   – Маленькая сокровенная жена, – расшифровал дракон, улыбаясь. "Ани" – сокровенная, "ли" – маленькая, малютка. "Ша" – это женщина, жена. Шеен-шари – невеста.

   – Какая же я маленькая? – спросила она сухо. – Я большая, Нории. Крупная.

   Он даже не понял сначала, что она говорит о своей фигуре. А поняв, гулко рассмеялся.

   – Это для слабых и мелких мужчин ты большая, – она, недовольная его смехом, вскинула брови, – а для нормального мужчины ты маленькая и легкая. Ты же мне по плечо, Ангелина, и на руках я тебя могу нести долго. Мы любим разных женщин, главное, чтобы были здоровыми.

   – И покорными, – добавила она холодно, – как девочки из гарема.

   Разговор, начавшийся вполне приятно, опять стал напоминать столкновение.

   – Их никто не принуждает, принцесса, – пророкотал он приглушенно и увидел, как едва заметно дернулись ее губы, – они сами ко мне приходят. И да, я люблю покорных женщин. Но это не про тебя. От тебя покорности никто не ждет, ты же наследница Красного, равная нам, несущая огненную стихию. Хотя, – добавил он необидно и даже шутливо, – слово "господин" от тебя звучит очень приятно.

   – Я не хотела ставить тебя в неудобное положение, – сказала она сухо.

   – Спасибо, – мягко кивнул он. – Ты меня удивила. Но это не обязательно. Люди примут тебя такой, какая ты есть. И тем более не нужно менять себя перед драконами. Ты встретишься сегодня с ними? Они помогут в охране и поиске воды.

   – Встречусь, – отозвалась она, помешивая чай. Совершенно без звука. Отложила аккуратно ложечку, поднесла к губам чашку. Какую? Третью, четвертую? Такое ощущение, что чай она готова пить бесконечно.

   – Мне нужно знать, сколько у тебя золота, – проговорила принцесса, окончательно переходя на деловой тон. – Без понимания объема финансов я не могу планировать закупки и развитие.

   – Я отведу тебя в сокровищницу после завтрака, – пообещал дракон, улыбнувшись. – Может, выберешь себе что-то?

   – Не выберу, – отрезала первая Рудлог, и Нории насмешливо улыбнулся.

   – Что-то еще?

   – Да, – Ангелина пододвинула к себе листочек с записями. – Прежде всего мне нужно провести перепись населения города. Я должна понимать, сколько у нас детей, взрослых мужчин, женщин, что они умеют, чем занимаются в городе. Затем хочу обсудить с тобой отмену запрета на поход к горам...

   Завтрак, перешедший в деловой разговор, продолжался более двух часов, и служанки, приносящие свежий горячий чай, лимонад и освежающий мятный лукум, тихонько сплетничали за дверями о том, что хорошо, что госпожа и господин столько времени проводят вместе, но плохо, что смотрят они в бумаги, а не друг на друга.

   – Женщины, – презрительно пробормотал дежуривший тут же Зафир – вдруг Владыке что-то понадобится?, – вам бы только сплетничать.

   Он бы никогда не признался в том, что ловит каждое слово периодически проходящих в покои служанок.

   Сокровищница находилась в зале на первом этаже, за тяжелыми дверями. Но охраны видно не было.

   – Чужой отсюда не выйдет, – коротко пояснил Нории в ответ на вопрос Ангелины о мерах безопасности, открывая двери. – Не заходи, пока не позову.

   Внутри было темно, и он первый шагнул в эту темноту. Ани стояла у входа, и ежилась. Изнутри тянуло чем-то неприятным, будто кто-то зловещий пристально разглядывал ее и прикидывал, какова она на вкус.

   Что-то зашелестело, зашуршало, центр зала осветился мягким тусклым светом, и она чуть не вскрикнула. Владыка стоял почти у центра и ласково поглаживал холки двух здоровых, ему до пояса, полупрозрачных черных псов.

   – Иди сюда, – сказал он тихо, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы шагнуть внутрь.

   – Ты держишь здесь нежить? – голос все-таки дрогнул, а псины, словно обидевшись, заворчали, показывая клыки. Она не остановилась, но затылок от страха все-таки стал влажным, и сердце забилось быстрее. И в кончиках пальцев стало покалывать.

   – Не бойся, – произнес красноволосый ровно, – это не нежить, это охранные духи. У нас добровольный договор. Я разрешаю их сородичам жить на территории Города, они помогают в охране. Дай руку.

   – Зачем? – спросила принцесса подозрительно. Псы презрительно глазели на нее и шумно дышали. Видимо, духам тоже здесь жарко.

   – Познакомлю вас, – пояснил дракон, – сможешь заходить сюда, когда захочешь.

   Ангелина подошла совсем близко, разглядывая призрачных собак. В Рудлоге с нечистью – природными духами встретиться можно было нечасто, они избегали крупных высокоэтажных городов, предпочитая жить на природе, или, на крайний случай, заключали договора с людьми и поселялись в деревенских домах, помогая хозяевам за кров и пищу. Она за свою жизнь так ни одного и не видела, а тут сразу два и такие здоровые.

   Нории взял ее за руку, перевернул ладонью вверх.

   – Это ваша хозяйка, – пророкотал он, – запомните и другим передайте.

   Псы один за другим ткнулись ей в ладонь холодными носами – будто она сжала в кулаке кубик льда, лениво несколько раз махнули хвостами.

   – Они не любят громких звуков, – пояснил дракон, – а при ярком свете их просто не видно. Если захочешь кого-то привести, сначала зайди сама, – он снова потрепал псов по холкам, и те охотно подставлялись под его ладони, будто были самыми настоящими, из плоти и крови.

   – Как их называют? – спросила принцесса, успокоенная тем, что на нее не обращают внимания, выпрашивая ласку у хозяина.

   – Тер-сели, это духи воды, – Нории улыбался, глядя на начавших резвиться собак, – они любят людей, потому что с людьми им тепло. Принимают облик домашних животных. Молоко любят, и млеют от вязаных шерстяных вещей, поэтому женщины вяжут для новых домов ковры из шерсти овец. Они стали возвращаться в Истаил вместе с народом Песков. Могут принимать вид совершенно обычных собак, из плоти и крови, просто сейчас ленятся. Лентяи, – рассмеялся он добродушно, и один из псов прыгнул ему на грудь, лизнул его в лицо с совершенно счастливым видом.

   – Им скучно тут, наверное? – Ангелина совсем перестала бояться этих странных игривых охранников.

   – Они меняются, – Нории отмахнулся от тыкающегося ему в бедро пса, – ты не смотри, что они разыгрались. Воры отсюда живыми не уйдут.

   – Надо думать, – пробормотала принцесса, успевшая оценить зубастые пасти тер-сели.

   – Ну все, хватит, хватит, – псы поскуливали, виляли хвостами, и дракон еще раз почесал их, потрепал по спинам, – у нас дела. Потом зайду поиграю с вами. Или Зафира попрошу. Идите.

   Собачища послушно растаяли в тусклом свете единственного светильника, а Нории вернулся ко входу, закрыл тяжелую дверь, и тут же по периметру зала стали вспыхивать золотистые круглые шары.

   – Свет работает только если внутри кто-то есть, и если дверь закрыта, – пояснил он. Но Ангелина его не слушала. Она осматривала сокровищницу.

   Зал был большой, без окон, но с обязательными арками в стенах, мозаиками и колоннами. У стен стояли широкие мраморные лавки с углублениями, будто это была не сокровищница, а гигантская прачечная – так походили эти углубления на корыта. И все они были заполнены золотом.

   Ани с недоверием подошла, осмотрела одну из монет. Вот это да. Когда драгоценного металла столько, он начинает восприниматься, как песок. Но нет, чистейшее золото, тяжелое, весомое – ей ли не знать, как ощущаются в руке настоящие драгоценности.

   – Это монеты, которые мы чеканили до войны, – глухо сказал Нории, запустив руку в одно из "корыт" и просыпая обратно горсть блестящих кругляшков. – Напротив, кстати, можешь увидеть старые рудложские монеты, мы вели активную торговлю.

   Ангелине археологические изыскания были неинтересны, она соображала, как подсчитать реальный вес золота в драконьей сокровищнице и перевести его в современную валюту. Чтобы понимать, сколько финансов у нее на руках.

   – Здесь слитки, – Нории поманил ее в угол, где стояла высоченная, почти до потолка, пирамида, сложенная из тускло мерцающих неровных шаров размером с мужской кулак. Будто кто-то, забавляясь, налепил тысячи неаккуратных больших снежков, а потом обратил их в драгоценный металл. Она сначала и не поняла, что это тоже золото – пирамида была выше ее раз в пять, занимала почти четверть зала, и удивительно, как под этой тяжестью не трескался пол. Сколько же здесь тонн? И как, интересно, эти слитки достают с вершины? Вытащишь из основания – и все рассыплется. Или тоже держится магией?

   – А здесь, – продолжал дракон, подходя к своеобразным мраморным "полкам" на стене, на которых были выставлены украшения, сияющие самоцветами, – вещи нашей семьи. Парадные украшения, мы их надевали на большие праздники, и магические амулеты.

   Он с любовь перебирал какие-то диадемы, украшенную перевязь для оружия, кинжал с золотой рукоятью, кольца, браслеты, и Ангелина даже отвлеклась от подсчетов, наблюдая за ним. Наблюдала и молчала. Внутри было гадко.

   Нории обернулся, посмотрел на нее и что-то увидел в ее глазах, потому что нахмурился, отошел от полок.

   – Достаточно тебе золота, чтобы вернуть Пески к жизни? – спросил он насмешливо.

   – Мне нужно знать вес, – ответила она, стараясь, чтобы голос не передал ту жалость, которую принцесса испытывала в этот момент.

   – Взвесят и подсчитают, – сказал он коротко. – Я предупрежу тер-сели, чтобы не поели слуг. Если тебе поможет, то слитки здесь весом от 800 грамм до полутора килограмм, и их тут более пятидесяти тысяч.

   Ани быстро пересчитала в уме на рудложские руди, взяв килограмм на слиток.

   – Почти сто миллиардов руди только в слитках, – она покачала головой. – Неплохо.

   – Неплохо? – иронично переспросил он. – Мы были богаче всех стран, вместе взятых.