Текст книги "Имя для человека (СИ)"

Автор книги: Ирина Галганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 

  – 1 -

   Официально их называли донорами. Но в ходу чаще было другое словечко – патриций. Именно так обычно назывались представители данной мужской профессии. Вполне уважаемой и хорошо оплачиваемой. Далеко не каждый мужчина мог стать патрицием. Для этого требовался очень высокий показатель генетической чистоты. Определялся он строгой медико-генетической экспертизой и показывал соотношение количества нормальных клеток в организме человека с количеством таких же клеток с хромосомными изменениями. Именно от этого зависело, насколько здоровыми родятся у этого человека дети. Чем этот показатель ниже, тем в большем количестве клеток содержатся мутированные гены, соответственно, больший шанс появления детей с врожденными дефектами. Чем он выше, тем меньше риск наследственных нарушений.    Кому первому пришла казавшаяся в те далекие годы гениальной идея с выведением суперчеловека? Сейчас этого гения проклинали потомки. Селекционные эксперименты поставили цивилизацию на грань вымирания. Теперь никто не брался предсказать, к каким последствиям приведут мутационные изменения. Ни одна нормальная женщина не хотела рожать ребенка с шестью руками или двумя головами. Возможно, в умственном плане такой ребенок ничем не будет отличаться от своих сверстников, но все равно будет выглядеть уродом. И это с рождения перекроет ему путь в высшие круги общества. Его, возможно, возьмут на работу куда-нибудь в сферу обслуживания, ведь уборщики выполняют свой труд незаметно для прочих людей. Или, скажем, служба удовольствий с радостью примет его в свои ряды. Четырехрукие женщины славились как непревзойденные любовницы, способные доставить мужчинам неземное наслаждение. Но стать, к примеру, юристом или политиком такой человек не сможет никогда. Да что там – даже разносчиком в кофейню не возьмут.    Заводить ребенка от первого попавшегося мужчины рисковали немногие – слишком велика была вероятность столкнуться с мутированной наследственностью. Впрочем, девушки из низших кругов, не владевшие достаточными средствами, чтобы обратиться к патрициям, бесшабашно крутили романы и рожали детей, не задумываясь о последствиях. Счастье, если ребенок в этом случае хотя бы внешне был похож на человека.    Лана так рисковать не могла, да и не хотела. Наследник требовался не просто отвечающий необходимым критериям внешности, но и обладающий безупречной генетической чистотой, чтобы у него самого через пару десятков лет могли родиться здоровые дети.    Девушка перелистывала уже второй альбом с фотографиями. Внимательно разглядывала лица мужчин и раздумывала над смыслом слова «патриций». Классическое гуманитарное образование помогло, без труда всплыло в памяти латинское словечко «патер» – «отец». Современное толкование этого обозначения представителей древнеримской аристократии – биологический отец ребенка, которого ты родишь. Но и прежний смысл слова все еще был в силе.    Мужчины на фотографиях были, как на подбор, внешне красивы, утонченно высокомерны и изысканны, словно истинные аристократы. Генетическая проверка была самой первой, но далеко не единственной ступенью, которую нужно было пройти, чтобы стать патрицием. Безупречное физическое и психическое здоровье, разумеется, стояло на первом месте. Но и внешние данные, видимо, играли далеко не последнюю роль при отборе кандидатов.    Выбрать можно было на любой вкус и цвет. Темненькие, светленькие, с голубыми, серыми, карими глазами. Худощавые и круглолицые. Совсем юные и уже достигшие зрелого возраста. Институт репродукции курировало медицинское ведомство, но насколько Лана знала, с сотрудниками этого достойного учреждения работали и профессиональные психологи, и стилисты, и мастера словесного искусства. Цель была одна – сделать все, чтобы понравиться женщине. Ведь если кандидат не вызывал у будущей матери исключительно положительных эмоций, зачатие могло не состояться.    Никто не знал, почему отлаженный природный механизм продолжения рода в последние десятилетия все чаще стал давать сбои. Искусственное оплодотворение почти стопроцентно заканчивалось выкидышем на ранних сроках беременности. Для противозачаточного эффекта достаточно было просто не хотеть иметь детей. Вынашивание и рождение ребенка – это ответственный шаг, к такому решению нужно подготовиться. Если женщине нужен был мужчина для удовольствий, она обращалась совсем в другую контору. Там и отбор был менее строгим, и цена услуг соответственно меньше. С выбором патриция дело обстояло сложнее. Ошибешься, изберешь не того, и все насмарку. В следующем месяце придется начинать все сначала: проходить обследование, делать заявку. И Лана чувствовала, что ее уже начинает одолевать тихая паника. Девушка не знала, кого ей выбрать.    В этот момент к Лане в очередной раз подошла администратор Института, госпожа Блюк. Ее лицо излучало доброжелательность, приветливая улыбка в соответствии с инструкцией украшала ее тонкие, искусно подведенные перламутровой помадой губы.   -Вы приняли решение, леди Маскури? Это наша самая полная картотека, не сомневайтесь. Здесь обязательно найдется тот человек, который вам нужен. Если вам недостаточно одной лишь фотографии, вы можете указать номер донора, и через пару минут у вас будет исчерпывающая характеристика заинтересовавшего вас кандидата вплоть до увлечений и сексуальных привычек.    Лана искоса недовольно посмотрела на стоящую перед ней женщину. Уже не юная, но все еще привлекательная. Строгий элегантный серый костюм сидел на ней безупречно, выдержка закаленной в бизнес-боях деловой дамы была тверже мраморного пола, о который опирались тонкие шпильки ее туфель, а вполне вежливая, но непреклонная улыбка говорила о том, что на этот раз госпожа Блюк настроена серьезно. За два часа Лана так и не сделала выбора. Не то чтобы кандидаты ей не нравились, нет, все они были вполне привлекательные молодые люди. Дело было, наверное в самой Лане, которая до сих пор чувствовала некоторую робость перед предстоящим ей мероприятием.    Просторный холл института репродукции очень мало напоминал приемный покой обычного медицинского учреждения. Через большие окна, занимавшие полностью одну из стен, был виден парк. Деревья в апреле стояли еще совсем голые, но наступившее недавно тепло уже заставило набухнуть почки. Еще чуть-чуть – и на каждой хрупкой веточке проклюнется острый зеленый краешек листа. А потом на ажурную сеть ветвей брызнет изумрудная акварель, дымчатая, почти прозрачная и невесомая. Пока природа еще ждала, настороженно прислуживаясь. Вдруг еще наступит холод? И тогда ее крохотные детки-листочки замерзнут. Лана любила эту пору, наверное, даже больше пышного цветения. Поэтому и поддалась на уговоры матери именно сейчас. Весна казалась ей наиболее подходящим временем для зарождения новой жизни. Сама Лана, наверное, так и не осмелилась бы принять это решение самостоятельно. И вот теперь она два уже часа сидит здесь и терзается от невозможности сделать выбор.    В самом холле было полно зелени, уютные кресла с небольшими низкими столиками возле левого подлокотника почти прятались за раскидистыми ветвями и листьями. Картины, висевшие на стенах, изображали живописные пейзажи, пестрая ковровая дорожка на белом мраморном полу добавляла тепла. Словом, было сделано все, чтобы клиенты, пришедшие в институт репродукции, чувствовали себя уютно и комфортно.    Лана могла бы до самого вечера просидеть над предложенными ей альбомами и ни на что не решиться, но госпожа Блюк начала проявлять известную настойчивость.   -Я много лет работаю в институте, и мой опыт позволяет мне делать некоторые наблюдения. Если вы не возражаете, я дам вам совет. Выбирать действительно очень нелегко. Чувство ответственности у некоторых женщин чрезвычайно обострено, поэтому их мучают сомнения. Предлагаю предоставить право выбора судьбе.    Девушка настороженно выпрямилась в кресле.   -Что вы имеете в виду?   -Я имею в виду, что осознанный выбор не всегда бывает самым удачным. Иногда разумнее довериться слепому случаю, часто именно он и оказывается самым верным советником. На подобном принципе основаны многие старинные гадания. Мне кажется, что это как раз ваша ситуация. Попробуйте. Если не выйдет, то всегда можно отменить решение. К тому же у нас принята система гарантий. Если первый контакт будет неудачным, вы имеете право повторить попытку в следующем месяце еще один раз без дополнительной оплаты либо с тем же, либо с другим кандидатом.    Лана нерешительно покусала губу, а потом безнадежно махнула рукой. Действительно, что она теряет? Если сама она за два часа не смогла определиться с выбором, то подсказка судьбы ей точно не будет лишней. Девушка закрыла оба альбома, крепко зажмурилась, чтобы ненароком не передумать от страха, что такой важный шаг доверяет непредсказуемому случаю, и несколько раз поменяла книги местами. Затем наугад взяв какой-то альбом, не открывая глаз, Лана развернула его где-то посередине и ткнула пальцем в одну из фотографий. Госпожа Блюк тут же с торжеством произнесла:   -Прекрасно. Номер 2312. Через две минуты я принесу вам личное дело этого донора и видеозапись.    Лана испуганно раскрыла глаза. Она даже не рассмотрела еще человека, которого подсовывает ей судьба в лице госпожи Блюк, а выбор, оказывается, уже сделан. Номер 2312 был темноволосым молодым мужчиной с приятными правильными чертами и легкой ироничной улыбкой на губах. В первую секунду Лана растерялась. Сама этого не замечая, она больше обращала внимание на мужчин, которые внешне были похожи на нее, то есть голубоглазых блондинов. Брюнет со светло-карими глазами как-то не совсем вписывался в нарисованную ее воображением картину. Но госпожа Блюк уже процокала каблучками по мраморному полу в сторону архива, и Лана не стала ее окликать. В самом деле, какая разница. Если кандидат ей не понравится, она в любой момент может от него отказаться. Тем более, что личная симпатия – это непременное условие успешности проводимой в этих стенах акции. От вызывающего у нее неприязнь мужчины она просто не сможет забеременеть.    Госпожа Блюк вернулась, как и обещала, ровно через две минуты с электронной папкой, содержащей все сведения о номере 2312. Вид у женщины был донельзя довольный. Еще бы! Она совсем не ожидала, что предложенный ею способ так великолепно сработает. Клиентка не только приняла, наконец, решение, но и выбрала, пожалуй, наиболее удачный для себя вариант. Если бы не обязательное условие самостоятельного выбора, госпожа Блюк, наверное, сама посоветовала бы ей именно этого кандидата. Своей мыслью она решила поделиться с девушкой.   -Должна сказать, что вы абсолютно случайно сделали отличный выбор. Это один из лучших наших доноров. Вы можете сами догадаться, почему я так в этом уверена, когда изучите его дело. Я убеждена, что он как нельзя лучше подойдет именно вам. Этот мужчина неизменно тактичен и никогда не станет шокировать вас ничем, что может вас напугать или рассердить. Это приверженец классического стиля в отношениях с женщинами и в тоже время достаточно опытный мужчина, обладающий необходимыми умениями, чтобы угодить любым вашим желаниям. Я думаю, вы не будете разочарованы.    Лана недоверчиво пожала плечами и раскрыла папку. Помимо подробнейшей биографии, в ней содержались данные об успешности карьеры данного патриция, количество заявок за последний год и процент удачных контактов. Процент был достаточно высоким, и Лана начала немного успокаиваться. Она с любопытством рассматривала детские фотографии кандидата, ведь вполне возможно, именно так будет выглядеть и ее собственный ребенок. Темненький большеглазый мальчуган на снимках показался ей настолько милым, что девушка почти смирилась с выбором, сделанным за нее судьбой. Видеозапись с речью кандидата она просмотрела не слишком внимательно. Ясно ведь, что это заранее составленное и отрепетированное выступление, которое должно произвести на потенциальную партнершу благоприятное впечатление. Единственное, на что Лана обратила внимание – голос, бархатистый, завораживающий, с таким только в телесериалах роли героев-любовников играть. Госпожа Блюк внимательно понаблюдала за девушкой несколько минут, а потом удовлетворенно кивнула.   -Прекрасно. Я вижу, что наш план удался. Вы можете взять с собой копию интересной вам информации и дома внимательно ее изучить. Папки, к сожалению, мы никому не выдаем, сведения о наших донорах не должны выходить за пределы института. А копии защищаются кодом и уничтожаются сами через двадцать часов. Этого времени обычно бывает достаточно, чтобы подтвердить или отменить выбор. Завтра вы можете сообщить нам свое окончательное решение, и если оно будет положительным, мы назначим дату. Как вы знаете, она зависит исключительно от вашего физиологического цикла, ее должен был сообщить вам ваш врач.    Лана оторвала взгляд от экрана и растерянно сказала:   -Так это завтра и есть.    Госпожа Блюк осуждающе поджала губы. Час от часу не легче! В самом деле, как легкомысленна современная молодежь! Нет, чтобы заранее обо всем позаботиться. Эта безответственная девушка пришла в институт накануне нужного дня, да еще и решение приняла только с чужой подсказки. Как такая может стать хорошей матерью, непонятно. А если бы кто-то из старших родственников не настоял на том, чтобы она обратилась в институт? Она, скорее всего, и не сообразила бы сама. Впрочем, проблемы клиентов ни в коей мере не касаются госпожи Блюк. Она просто выполняет свою работу. И старается делать ее так, чтобы все остались довольны. Женщина сухо поинтересовалась:   -Мне изготовить для вас копии, чтобы вы могли обдумать ваш выбор дома?    Лана взглянула на нее и отрицательно покачала головой.   -Не надо, иначе я быстрее передумаю. Скажите, а можно мне увидеть этого мужчину? Заранее. Не на видеозаписи, а вживую? Или это запрещается? Все-таки фотографии – это одно, а живой человек – совсем другое. Я хотела бы понаблюдать за ним со стороны. Присмотреться. Это возможно?    Госпожа Блюк недоуменно приподняла брови.   -Это ваше право. Если хотите, я предупрежу выбранного вами донора, он придет немного раньше, и вы сможете за ним понаблюдать до того, как решение окончательно вступит в силу.    Лана поспешно кивнула. Госпожа Блюк снова подивилась причудам этой странной особы, но свои замечания оставила при себе. В конце концов, клиент всегда прав.       Мужчина довольно долго уже сидел в коридоре института и терпеливо ждал, невозмутимо глядя на противоположную стену. Эта стена была зеркальной, поэтому видеть он мог лишь собственное отражение и ярко горевшие на стене светильники. В действительности непрозрачной была лишь внешняя сторона зеркала, с обратной стороны это было слегка затемненное стекло. Выходила эта стена в соседнюю комнату. Очевидно, номер 2312 понимал, что за ним наблюдают, потому что Лана чувствовала, что он слегка нервничает. Возможно, госпожа Блюк все-таки рассказала мужчине о странном желании клиентки, несмотря на то, что Лана попросила ее этого не делать. Или просто сама по себе ситуация была из ряда вон выходящей. Тем не менее внешне он казался довольно спокойным, выдавали человека только глаза.    К удивлению Ланы, он выглядел моложе, чем это представлялось девушке по фотографиям. Он был, наверное, лишь на два-три года старше Ланы, тогда как по снимкам казалось, что ему уже около тридцати. Худощавый высокий брюнет с аккуратной короткой стрижкой, в застегнутом на все пуговицы темном пальто. Красивое серьезное лицо, твердый подбородок, умные глаза. Он сидел на специально поставленном в коридоре диване, закинув ногу на ногу, и из-под прикрытых ресниц наблюдал за происходящим. Лана была твердо убеждена в том, что видеть ее мужчина не может, но ее не оставляло чувство, что смотрит он именно на нее.    Тянуть дальше уже было неприлично. Лана вздохнула и повернула голову к госпоже Блюк. Женщина сама вызвалась сопровождать ее. Видимо, нерешительность клиентки, вызывала в служащей института какие-то опасения, поэтому она считала необходимым давать девушке советы.   -Ваше решение не изменилось? – Лана в ответ лишь неуверенно пожала плечами. – Хорошо. Я так и думала. Это на самом деле очень удачный вариант, гораздо лучше многих других. Я вас провожу в нужное помещение. Всем нашим клиенткам мы рекомендуем закрывать лицо для соблюдения конфиденциальности. Вот, возьмите.    И госпожа Блюк протянула Лане тонкую, почти прозрачную ткань, которую полагалось закрепить на голове наподобие вуали. Девушка послушно надела ее на себя и подумала, что стала похожа на невесту на старинной свадьбе, где жених до самого конца не видел своей будущей жены и лишь во время брачной ночи открывал ее лицо. Но отличие состояло в том, что сейчас мужчина все равно не узнает, как она выглядит, даже после того, как сделает ей ребенка.    Комната была довольно просторной, но уютной. Большое окно занавешивали тяжелые пунцовые шторы, перехваченные внизу позолоченными витыми шнурами. Чтобы в помещении не было совсем уж темно, часть окна была закрыта многослойным белым тюлем. Сквозь него просвечивало солнце, и в комнате стоял мягкий розоватый полумрак. На полу лежал светлый ковер с длинным ворсом, чуть в стороне от окна стояла большая кровать. В противоположной от входа стене была еще одна дверь, ведущая, скорее всего, в санузел. Институт репродукции заботился о комфорте людей, которые совершали в его стенах священное таинство зачатия.    Мужчина был уже здесь, он непринужденно сидел на постеленном на пол ковре. Стульев в комнате не было предусмотрено, а занимать кровать он, видимо, не хотел. Свои туфли он оставил возле порога, и Лана, подумав, сделала то же самое. Ворсистый ковер был очень мягким, ногам приятно было на него наступать. Девушка прошла немного вперед и нерешительно остановилась. Она не знала, что ей делать дальше.    Лана вовсе не была неопытной наивной девушкой. Когда она училась в своем гуманитарном институте, любимым развлечением юных студенток были звонки в службу удовольствий. Не сказать, что Лана пользовалась услугами этой службы слишком часто, но совсем уж неискушенной в вопросах половых взаимоотношений она не являлась. Были у нее мужчины, и даже не один. Правда, многие ее подруги все равно считали Лану слишком скромной. В отношениях с мужчинами она всегда чего-то стеснялась, чувствовала неуверенность и чаще всего просто поддавалась на провокации более раскованных подружек. Проявлять самой инициативу в таком сложном деле, как знакомство, ей было нелегко. Но к счастью, мужчина заговорил сам. Голос был такой же, как на записи: мягкий, бархатистый.   -Здравствуйте. Я рад, что вы все-таки не передумали. Мне показалось, что вы засомневались в правильности своего выбора, поэтому я решил сначала дождаться вас и уточнить. Раздеться можно и позже.    Действительно, патриций был одет почти полностью, он снял только свое пальто, которое теперь висело на вешалке, стоявшей у двери. На нем была темно-синяя шелковая рубашка с расстегнутым воротом и черные классические брюки с тщательно отглаженными стрелками. Все вещи дорогие и качественные, из хорошего магазина. Очевидно, руководство института тщательно следило за тем, чтобы работники соответствовали необходимым требованиям. Все-таки они имели дело с довольно привередливыми богатыми клиентками, многие из которых были аристократками. Непритязательный внешний вид человека, оказывающего услуги, мог испортить имидж всей организации.    Лана вдруг подумала, что для мужчины, который спит с женщинами за деньги, этот человек слишком серьезен. В его присутствии она испытывала какую-то необъяснимую робость, словно перед преподавателем на экзамене. В нем не было излишней самоуверенности и развязности, большие глаза цвета крепко заваренного чая смотрели спокойно, однако без какого-либо интереса. Для него Лана была всего лишь очередной клиенткой, для которой он должен выполнить привычную работу, поэтому никаких эмоций этот факт в нем не вызывал.   -Вы можете не отвечать на мои вопросы, достаточно простого кивка. Я не должен слышать ваш голос, чтобы анонимность была соблюдена в нужной степени. Если вы действительно не передумали и мне можно идти в душ, дайте мне знать.    Лана осторожно сказала:   -Я не передумала.    Мужчина терпеливо повторил:   -Вам не нужно говорить со мной. Я все прекрасно пойму и без слов, по вашим жестам. Пока я принимаю душ, вы можете раздеться, если хотите. Вы не должны меня бояться, я не причиню вам ничего, что было бы вам неприятно. Даже если у вас не слишком много опыта, это совершенно не страшно. Я все понимаю и буду очень аккуратен.    Он ушел в соседнее помещение, и там зашумела вода. Очевидно, это делалось специально, чтобы клиентка не сомневалась в том, что предстоящий контакт не нарушит никаких гигиенических правил. Ведь в отличие от мужчин для удовольствий патриций не применял никаких защитных средств, так как его главная задача – не доставить женщине наслаждение, а зачать ей ребенка.    Лана начала медленно раздеваться. Она испытывала неимоверный стыд перед предстоящим мероприятием. Неудивительно, что патриций принял ее за девушку, не имеющую никакого сексуального опыта. Лана всегда немного стеснялась физических контактов, но все же обычно не до такой степени. Просто мужчины, работавшие в службе удовольствий, были другими, намного более раскованными и с ними ей было проще. А этот человек вызвал в Лане какие-то непонятные чувства. Нет, он ей понравился. Госпожа Блюк оказалась права. Именно такой мужчина больше всего ей подходил. Предельно корректный, понимающий, спокойный и терпеливый. И все же она очень его стеснялась и заранее краснела при мысли о том, что должна будет делать с ним через пару минут.    Эти размышления отвлекли Лану, и она не успела полностью раздеться до того, как мужчина снова вошел в комнату. Увидев его, девушка вспыхнула и начала торопливо снимать оставшиеся вещи. Он остановился и внимательно посмотрел на нее.   -Вы должны успокоиться. Пока вы так сильно переживаете, вы не сможете думать о будущем ребенке, поэтому контакт будет неудачным. Теперь я понимаю, зачем вам понадобилось заранее меня увидеть. Я не буду вас торопить. Вы должны сами этого захотеть, иначе все будет бесполезно. Может быть, вам просто нужно немного ко мне привыкнуть.    Он подошел ближе и сел рядом с Ланой на кровать. От этого девушка еще больше смутилась. У патриция была прекрасная фигура молодого мужчины, не пренебрегающего спортом. Широкие плечи, рельефные мышцы, подтянутый живот, пропорциональное тело, хорошо развитые половые признаки – ничего такого, чего он мог бы в себе стыдиться. Он обнаженный сидел рядом с Ланой так же непринужденно, как несколько минут назад в одежде.   -Если хотите, мы можем пока поговорить. Это даст вам время привести свои чувства в порядок и перестать меня бояться. Я на самом деле не представляю для вас никакой опасности.    Лана смущенно откашлялась, так как голос вдруг перестал слушаться, и попыталась неловко оправдаться:   -Нет, я не боюсь, и опыт у меня есть, хоть и не очень большой. Я всего лишь слегка растерялась. Вам же нельзя говорить с клиентками, вам ничего не будет за отступление от правил?    Мужчина улыбнулся краешками губ и мягко возразил:   -Я же не пытаюсь узнать, например, как вас зовут. Не будет ничего страшного, если мы слегка отойдем от установленного правила. Я чувствую, что вам это необходимо. У меня только одна просьба. Патрициев не принято называть на «вы». Если вам не трудно, обращайтесь ко мне на «ты». Это и мне привычней, и вам поможет преодолеть смущение.   -То есть вы по-прежнему будете говорить мне «вы», а я должна «тыкать»? Для вас это не унизительно?   -Это нормальная форма общения в моей работе. Пока я не вижу причин от нее отступать.    Беседа действительно отвлекла девушку от ее отчаянного стыда, Лана понемногу начала успокаиваться, и в ней проснулось любопытство.   -А обращаются к вам обычно как, по номеру? Кстати, интересно, что он обозначает? Или это просто ваш порядковый номер, и в институте работает около двух с половиной тысяч сотрудников?    Мужчина возразил:   -Нет, на самом деле доноров не больше двух сотен. Номер – это своего рода закодированная информация. Возраст, основные наследственные признаки вроде цвета глаз и волос, генетическая чистота и тому подобное. Если хотите, обращайтесь ко мне по номеру, хотя это и не слишком удобно. Можно вообще никак не обращаться. Обычно это никому не требуется. Как я уже сказал, разговор может нарушить конфиденциальность встречи, а это в институте не приветствуется.    Лана кивнула:   -Меня предупредили о ваших порядках. Интересно, кто их придумал? Надеюсь, никто не узнает, что мы с вами сейчас их нарушаем? Дело в том, что я собираюсь нарушить еще одно ваше правило, которое меня ужасно раздражает.    Девушка решительно сорвала с головы платок и, улыбнувшись, пояснила:   -Потому что я так не могу нормально разговаривать. Мне мешает эта тряпка.    Мужчина ошеломленно посмотрел на нее, потом отвел взгляд и виновато объяснил:   -Правила были придуманы для удобства клиенток. Многие хотят сохранить анонимность, когда обращаются в институт. Маловероятно, что кто-либо из патрициев будет афишировать знакомство с дамой, но некоторые женщины все равно этого боятся. На моей памяти вы единственная, кто решился открыть лицо. И я благодарю вас за доверие, честно говоря, это было очень неожиданно.    Несмотря на слова признательности, произнесенные безупречно уважительным тоном, мужчина явно растерялся. Он избегал теперь смотреть в сторону Ланы, девушке никак не удавалось поймать его взгляд. Очевидно, она и в самом деле совершила что-то из ряда вон выходящее. Как ни странно, смущение патриция придало девушке немного уверенности, она даже перестала стесняться своей наготы. Напротив, Лана вдруг окончательно успокоилась и начала с интересом рассматривать своего партнера. Разговорами он добился своего, она действительно перестала его бояться.    Девушка непринужденно расположилась на широкой кровати, застеленной прохладным шелковым покрывалом с изображением пышных ярко-розовых пионов. Если мужчина не стесняется сидеть рядом с ней в таком виде, то и ей, наверное, не стоит этого делать. Оснований стыдиться собственной фигуры у Ланы с самого начала не было. Небольшая красивая грудь, тонкая талия, стройные ноги, чистая кожа, маленький капризный рот, выразительные лазурные глаза, изящный нос – все это было достойно кисти художника или резца скульптора.   -Если я правильно поняла, тут у вас принято исполнять любую прихоть клиентки? Это мне нравится. Но для начала я хотела бы узнать, как много времени вы можете на меня потратить. Насколько строгий у вас график работы?    По-прежнему стараясь не смотреть на Лану, мужчина сдержанно отозвался:   -Все зависит от вашего желания. Я потрачу столько времени, сколько вам будет нужно. Я не имею права покидать даму без ее согласия. Обычно на все хватает одного часа. Но если вам требуется больше, я, разумеется, потрачу больше.   -Даже если мне в голову придет просто разговаривать с вами все это время?   -Если вам угодно беседовать со мной, я с удовольствием буду поддерживать беседу. Но после этого я все-таки должен сделать то, ради чего, собственно, вы сюда и пришли. Вы ведь не отказываетесь от своего намерения иметь ребенка, правда? Если я не исполню своих прямых обязанностей, меня за это, конечно, не похвалят. Но я выполню любое ваше желание, в этом и заключается моя работа.   -Ну, хорошо. Раз в ваши обязанности входит максимально полно удовлетворить мои прихоти, я буду желать. – Лана улыбнулась. – Итак, желание первое. Я хочу знать, как вас зовут. Сообщите мне, пожалуйста, свое имя.   -Зачем? – Мужчина взглянул на девушку уже почти с тревогой, но тут же поспешно отвел глаза. – Простите. Я хотел сказать, что это настолько незначительная деталь, что не стоит заострять на этом внимание.   -Видите ли, действительно очень неудобно называть человека по номеру. Для вещи это, наверное, допустимо, но вы ведь не вещь, правда? Очевидно, предыдущих клиенток вы не удостаивали разговорами, поэтому и имя ваше им было безразлично. Но я, как вы уже поняли, не совсем обычная клиентка, поэтому хочу знать, как вас зовут. Если вы боитесь назвать ваше подлинное имя, скажите любое. Мне просто надо как-то к вам обращаться.    Губы патриция дрогнули в едва заметной улыбке.   -Такой клиентки, как вы, у меня действительно еще не было. Как вам будет угодно. Алекс. Это мое настоящее имя. Вы не побоялись открыть мне свое лицо, поэтому с моей стороны было бы неучтиво называться вымышленным именем.   -Очень хорошо, Алекс. Теперь мы перейдем на «ты». Раз я знаю, как человека зовут, мне уже проще это сделать. Скажи, пожалуйста, я тебе не нравлюсь?    Девушка провокационно прищурила глаза и откинула свои длинные светлые волосы на спину, где они рассыпались золотым водопадом.   -Нравитесь.   -Тогда почему ты так настойчиво избегаешь на меня смотреть? Или это очередной выверт вашей профессиональной этики? Посмотри на меня. – В голосе Ланы появилась требовательность. – Посмотри и скажи, что тебе во мне нравится. Мои восхитительные небесно-голубые глаза? Или пленительная улыбка? Или чудесные волосы, затмевающие своим сиянием солнце? Ведь вас не зря учат искусству красноречия. Говори, я слушаю. Видишь, я совершенно успокоилась, ничего не боюсь. И даже, наверное, не буду сопротивляться, если ты ко мне прикоснешься.    Мужчина послушно повернулся и минуту молча разглядывал девушку. То, что она на самом деле ему нравится, даже не нужно было доказывать словами. Расширившиеся, чуть подрагивающие зрачки его глаз и естественная реакция молодого здорового мужского тела на вид прекрасной обнаженной женщины служили лучшим тому подтверждением. Но клиентка ожидала слов, поэтому Алекс привычно начал плести затейливое кружево комплиментов. Искренних, лишь слегка приправленных, как и положено, маленькой капелькой лести. Притворяться ему на этот раз не требовалось, как и придумывать повод для похвалы. Юное лицо с улыбающимися глазами на самом деле было очаровательно. Непринужденная поза удобно расположившейся на кровати грациозной девушки будила желание. А обычная работа неожиданно превратилась в несказанное удовольствие. Просто необходимость ее выполнения совпала с собственными стремлениями мужчины.    Но работа есть работа. Голову терять очень опасно, можно лишиться ее на самом деле. Алекс придвинулся поближе к девушке, закрывшей глаза, и стал губами и ладонями касаться тех частей ее тела, о которых говорил. Ухо, шея, грудь, изгиб талии. Кончики его пальцев ласково скользили по нежной коже. Привычная работа. Но никогда еще она не вызывала в нем столько разнообразных чувств и не доставляла столько радости, как сегодня. Он сказал правду, такой клиентки у него на самом деле не было никогда. От мыслей, бродивших в голове, становилось тревожно и сладко. Алекс безжалостно гнал их, так как ни к чему хорошему они привести не могли. Но они возвращались снова, и это его пугало.    Одного часа действительно оказалось достаточно. Лана одевалась. Номер 2312 был истинным мастером своего дела. Внимательный любовник, чутко реагирующий на малейшие изменения ее настроения и, кажется, умеющий читать мысли. Настоящий профессионал, не зря получающий свои деньги. В том, что контакт был удачным, девушка была убеждена, не было и тени сомнения. И все же она не удержалась от вопроса.   -Алекс, если вдруг окажется, что я не забеременела, я могу снова прибегнуть к твоим услугам?    Мужчина тоже уже успел одеться и теперь застегивал пуговицы на рукавах рубашки.   -Это ваше право.   -В твоей практике уже были такие случаи?    Он пожал плечами.   -Не знаю. Очень трудно запомнить человека, когда не видишь его лица. Вам лучше уточнить этот вопрос в управлении института. Там вся статистика. – Алекс помолчал. – Впрочем, если бы этих случаев было много, я, скорее всего, уже здесь не работал.   -Но ты работаешь. Интересно, почему? Нравится такое занятие?    Алекс неохотно уточнил:   -Я обязательно должен отвечать? Мое личное дело вы просматривали. Если бы у вас возникли сомнения в моей профессиональной пригодности, вы предпочли бы другого кандидата.   -Я не говорю о профессионализме. Мне просто стало интересно, почему такой человек, как ты, избрал эту специальность. Как-то ты непохож на патриция. Я подумала бы, что ты работаешь где-нибудь в посольстве или другом не менее серьезном учреждении. Тебя устраивает твоя работа?   -Прошу прощения. Ответы на подобные вопросы выходят за рамки моих служебных обязанностей.    Голос его продолжал оставаться безупречно вежливым, но в глазах появилось заметное беспокойство. Лане совсем не хотелось обижать его или сердить, поэтому она примирительно сказала:   -Хорошо, я не буду задавать личных вопросов. Я лишь хотела поблагодарить тебя. Все было замечательно. Мне даже показалось, что я в тебе вызываю какие-то нежные чувства. Это, разумеется, глупость. Просто ты хорошо выполняешь свое дело. Но все равно спасибо. Сами эти мысли были очень приятными.    Алекс вдруг неохотно признался:   -Вам не показалось. Что-то подобное на самом деле было. Вы не стали закрывать свое лицо, необычные обстоятельства заставили меня пережить чувства, на которые я не имею права. Нельзя к работе приплетать эмоции. Поэтому я прошу прощения за то, что мне не удалось их скрыть.    Лана удивленно возразила:   -Ты просишь прощения за то же самое, за что я благодарю.   -Если вы сообщите о данном факте моему начальству, я могу лишиться этого места. Нам строжайше запрещено заводить романы с клиентками. Именно поэтому я прошу прощения, что не смог сдержать чувств и вы это заметили.    Девушка нахмурилась.   -То есть, за то, что ты ведешь себя как нормальный человек, тебя могут еще и наказать? Тогда извини. Мне действительно не стоило открывать лицо. Я же не знала ваших запретов. Но почему такая строгость?    Алекс, глядя в сторону, объяснил:   -Я прекрасно знаю, сколько стоят мои услуги. Это очень дорогое удовольствие. Для слишком многих – непозволительная роскошь. Исходя из этого, я легко могу сделать вывод, что все мои клиентки гораздо знатнее и богаче меня. А высокое общественное положение порой подразумевает наличие маленьких семейных тайн. У меня может возникнуть желание сообщить заинтересованным лицам, что сын какого-нибудь высокопоставленного чиновника – это вовсе не его сын. И я могу потребовать за сохранение в секрете известной мне информации немалую сумму. Не все готовы признать тот факт, что их собственная наследственность оставляет желать лучшего, поэтому их супруга обращалась в институт репродукции. Обычно такие вещи все же стараются не афишировать. Именно поэтому руководство института сделало все, чтобы ни у кого из патрициев таких мыслей не возникало. Мы не знаем ни лиц, ни имен женщин, с которыми имеем дело. Поэтому никого не можем шантажировать в будущем.    Алекс наконец перевел свой взгляд на лицо девушки.   -Я ответил на ваш вопрос? Надеюсь, теперь вы полностью удовлетворены. Сейчас разрешите мне уйти. Боюсь, дальнейшая беседа не приведет ни к чему хорошему. Я и так сказал больше, чем нужно.    Лана сразу насторожилась.   -Здесь есть наблюдение? Комната прослушивается?   -Нет, не беспокойтесь. Просто я чувствую, что позволил себе лишнее. Еще раз простите за вольность и разрешите поблагодарить за доставленное удовольствие.    Алекс учтиво поклонился и, дождавшись кивка девушки, поспешно покинул помещение. Лану не оставляло ощущение, что мужчина просто сбежал, испугавшись ее вопросов. Абсолютная обезличенность, принятая в институте репродукции за норму, служила еще и своего рода психологической защитой. Когда она исчезла, патриций почувствовал себя не слишком уютно. Лана понимала это и не пыталась осудить.    Госпожа Блюк была на своем обычном рабочем месте. Как обычно, прямая, строгая, подтянутая. При виде Ланы на ее лице возникла вежливая улыбка.   -Госпожа Маскури? Как ваши дела? Все прошло удачно? Если вам не трудно, оставьте, пожалуйста, отзыв в нашей книге пожеланий.    Девушка задумчиво посмотрела на нее. Неожиданно в ее голову пришла необычная мысль. Еще не зная, как отнестись к возникшей идее, Лана сказала:   -Нет, пока отзыв я писать не буду.   -Что-то не так?   -Нет, все в порядке. Я хочу снова взглянуть на личное дело номера 2312. Это возможно? Наверное, вы были правы, мне действительно стоило взять домой копии и тщательно их изучить. Вчера я не слишком внимательно просмотрела эти документы.   -Что-то все-таки случилось? Наш сотрудник чем-то вас обидел? Мы обязательно разберемся, не волнуйтесь. Я сейчас приглашу сюда нашего директора, присядьте, пожалуйста.    Лана торопливо возразила:   -Нет, нет, ни в коем случае! Ничего не случилось, мне никто ничего не сделал плохого. Если уж писать отзыв, то только положительный.    Женщина сразу успокоилась, положила на место телефон и, скрывая любопытство, поинтересовалась:   -Тогда для чего вам нужно это личное дело? Я уж было решила, что с нашим донором произошло что-то из ряда вон выходящее, обычно на него никто не жаловался. Но раз он вас ничем не оскорбил, для чего вы хотите еще раз просмотреть его документы? Если я правильно поняла, встреча была удачной?    Лана сделала грустное лицо и постаралась придать своим словам максимальную правдоподобность.   -Боюсь, что нет. Но вина в этом вовсе не донора 2312, а моя. Видимо, я все-таки слишком нервничала перед этой встречей. Поэтому я хочу подстраховаться. Вы ведь говорили о гарантии, действительной в течение одного месяца. Если вдруг мне придется повторно обратиться к вам, я хотела бы вновь воспользоваться услугами этого патриция. Так как этого человека я уже видела, общалась с ним, и он произвел на меня довольно хорошее впечатление. Второй раз я буду уже более уверена в своих силах, буду меньше бояться. – Лана заметила, что в глазах госпожи Блюк появилось недоверие, и поспешно добавила: – Но это, как я уже сказала, просто подстраховка. Возможно, беременность все-таки наступит.   -Тогда имеет смысл изучить личное дело накануне нужного дня. Зачем вам тратить на него время сейчас?   -Просто хочу сравнить свое первое впечатление с тем, какое сложилось у меня теперь. – Лана почувствовала, что если она будет настаивать на своем, это может вызвать ненужные подозрения. Навредить Алексу она совершенно не хотела, поэтому равнодушно добавила: – Но если нельзя, то нельзя. Если вам необходим мой отзыв, я его напишу.    Госпожа Блюк выложила перед ней шикарно оформленный альбом в переплете из дорогой кожи с золотым тиснением: «Книга предложений». К нему прилагалась антикварная чернильная ручка с платиновым пером. Наверняка, это был подарок какой-нибудь благодарной клиентки, так как по стоимости эти два предмета могли сравниться с ценой небольшого поместья вблизи столицы. Лана решительно открыла альбом и нашла чистую страницу.   -Что я должна написать?    Женщина пожала плечами.   -Что хотите. Обязательно поставьте дату и номер донора, о котором пишете отзыв. Тех, у кого достаточно положительных отзывов, руководство поощряет премиями.    Лана задумалась. Ей хотелось похвалить Алекса, но так, чтобы ни у одной живой души, прочитавшей ее слова, не возникло мысли, что здесь замешан личный интерес. Поэтому она написала то, что характеризовало его, как профессионала: «Очень интересный собеседник и умный человек. Умелый любовник и просто галантный мужчина». Прочитав эту запись, госпожа Блюк заметила:   -И все-таки вас что-то насторожило. Не зря ведь вы сомневаетесь в успешности контакта.    Лана отрицательно покачала головой.   -У меня возникло несколько вопросов, и я надеялась найти ответы на них в личном деле. Но нет, так нет. Надеюсь, моя оценка не слишком повредит карьере этого человека?    Госпожа Блюк иронично изогнула губы.   -Нет, отзыв вполне положителен. Правда до сих пор никто не обнаруживал в номере 2312 выдающегося ума, все отмечали лишь его мастерство в искусстве любовной игры. Это говорит о том, что он раскрылся перед вами с неожиданной стороны. Пожалуй, я сделаю для вас копию с его личного дела. Возможно, тогда у вас будет меньше вопросов к кандидату и в следующий раз все предоставленное время вы будете действительно заниматься делом, а не беседовать.    Лана испуганно вскинула глаза.   -Откуда вы знаете, что мы о чем-то говорили? В комнате все-таки есть прослушивание?    Женщина максимально вежливо возразила:   -Нет, прослушивание в нашем заведении не ведется. Это может пагубно отразиться на репутации. Просто это первый в моей работе случай, когда о патриции клиентка сообщает, что он интересный собеседник. Я изготовлю для вас копии. Они делаются на наших носителях и через двадцать часов самоуничтожаются. Кроме того, они будут защищены от тиражирования, поэтому оставить себе на память фотографии вы не сможете. Вам придется подождать несколько минут. Я найду нужную папку и изготовлю копии.    Лана вздохнула. Похоже сегодня ей удалось произвести неизгладимое впечатление не только на Алекса.       Госпожа Блюк ошиблась. Вопросов не только не убавилось, их количество нарастало подобно лавине. Лана удобно устроилась на своем любимом диване с ноутбуком на коленях. У ее ног стояла корзинка с фруктами, а с экрана на девушку смотрело лицо Алекса. Это была та самая фотография пятилетней давности, которая вчера привлекла ее внимание в картотеке института репродукции. Девушка с недоумением просматривала уже знакомые документы и пыталась понять, как в прошлый раз она могла не обратить внимания на такие невероятные факты из биографии этого патриция.    Выпускник столичной Юридической Академии, получивший за выдающиеся успехи в учебе памятный знак, начал свою карьеру в качестве судьи по гражданским делам Главного государственного суда славного города Солти. Через год после того, как он приступил к работе, молодой, перспективный юрист подает прошение об отставке и делает запрос в институт репродукции по поводу вакансии донора. С этого времени он трудится в данном достойном учреждении, по мере сил осчастливливая детьми состоятельных жительниц нашей страны. Точное количество детей не указывалось, сообщался лишь процент удачных контактов (97%) и приводилось несколько весьма лестных отзывов о сексуальных достоинствах кандидата. Не зря Лане показалось, что внешний облик Алекса соответствует более серьезной профессии. Дипломированный юрист.    Девушка потягивала апельсиновый сок из высокого стеклянного стакана и внимательно разглядывала черты лица донора 2312. Слишком умные глаза для человека, променявшего должность судьи на работу патриция. Устал от бесконечных тяжб и людских склок, нашел себе непыльную, хорошо оплачиваемую и довольно приятную работенку и теперь доволен жизнью? Самое простое объяснение, но почему-то не верится.    Лана сама понимала, что ей не должно быть никакого дела до личности рядового патриция. Даже имен их никто не знает. Это действительно малозначащая подробность, которая никого не интересует. А ведь в качестве судьи он мог прославиться, сделать блестящую карьеру, занять в обществе не последнее место. Вместо этого Алекс предпочел уйти в тень. Что ни говори, не идет ни в какое сравнение отношение людей к патрициям и к юристам. Огромная пропасть. Так может быть, он просто от чего-то спрятался таким необычным способом? Одни вопросы, ни одного ответа.    Лана полистала назад, дошла до детских фотографий. Родился Алекс в каком-то захолустном городке, где, похоже, ни о каких генетических экспериментах даже не слышали. Чистая наследственность у ребенка могла быть только в том случае, если и у отца, и у матери нет никакой мутационной предрасположенности. В семьях обеспеченных людей генетическая чистота наследовалась чаще по женской линии. Все-таки мать ребенка известна всегда. С отцами вопрос более сложный. Уже несколько поколений подряд аристократки стараются не рисковать и рожают наследников от патрициев, а уж потом выбирают себе выгодного мужа. Вполне возможно, что мать Алекса тоже прибегала к услугам института репродукции. Иначе откуда у простой женщины ребенок с кристально чистой наследственностью. Кстати, а какая она в действительности? Это определяет показатель генетической чистоты. Лана глазами отыскала нужную графу и оцепенела от цифры. Сто баллов из ста возможных.    Девушка впилась глазами в экран. Не может быть! Сто баллов! Черным по белому было написано то, во что она не поверила бы, если бы ей об этом сказали. Но она только что прочитала это сама. Лана совершенно не обратила внимания на эту величину, когда согласилась дать заявку патрицию 2312. Вот что имела в виду госпожа Блюк, когда говорила, что ей достался самый лучший вариант. Обычно женщины, которые приходят в это учреждение, в первую очередь интересуются показателем генетической чистоты кандидата. Лане же этот показатель был не столь важен, потому что ее собственные восемьдесят девять баллов давали гарантию, что у нее и так родится нормальный ребенок. Выбраковка кандидатов шла на уровне восьмидесяти баллов. Ниже нельзя, так как не всегда в институт репродукции обращались женщины с такой приличной наследственностью, как у Ланы. Но ведь она сама была дочерью патриция.    В доме Ланиной матери много лет работала служанка по имени Тарра. Это была очень хорошая, трудолюбивая и добрая женщина, у которой было четыре руки и три глаза. Ее показатель генетической чистоты составлял пятнадцать баллов. Но она все-таки тоже могла иметь детей, такая способность исчезала, если у человека было меньше десятки. Естественно, лишь теоретически: никто из этих несчастных не хотел плодить таких же уродов, как они сами. Если бы Тарра обратилась к Алексу, она могла бы родить от него обычного здорового ребенка с нормальным числом всех органов. Внешние уродства начинали проявляться, если генетическая чистота опускалась ниже пятидесяти баллов, да и то не всегда. Да к нему очереди должны выстраиваться из женщин, желающих завести детей!    Лана взволнованно встала, походила по комнате, снова села. С экрана ноутбука по-прежнему иронично улыбался патриций 2312. Он мог бы спокойно жениться на любой понравившейся женщине. Степень генетической чистоты определяется сразу после рождения ребенка. Свой показатель Алекс наверняка знал задолго до того, как устроился на работу в институт. Что получается? Он легко поступает учиться в лучшее в стране высшее учебное заведение, с блеском оканчивает его, затем устраивается на престижную работу. А потом совершенно неожиданно круто меняет свою жизнь и принимается улучшать генофонд нации. Почему? Этот вопрос не давал девушке покоя. Загадка была загадана, а отыскать отгадку было практически невозможно.    Сок закончился, и Лана вызвала служанку. Тарра расторопно убрала грязную посуду. Четыре руки в некоторых случаях – это большое удобство. Это была уже немолодая женщина, много лет служившая в доме и обожавшая Лану как собственную дочь, ведь та выросла на ее глазах. Ее темные, с посверкивающей кое-где сединой волосы были, как всегда, гладко зачесаны и собраны на затылке в узел. Скромное черное платье, безупречно чистое и аккуратное, было то самое, которое госпожа Маскури заказывала сшить специально для Тарры много лет назад. Оно было уже довольно старым, но Тарра любила его по-прежнему. Может быть, из-за чувства благодарности, которую она испытывала к старой хозяйке. Мельком взглянув на экран компьютера, который Лана открытым оставила на столе, женщина замерла. Обычно спящий третий глаз на ее лице удивленно раскрылся. От Ланы не ускользнула ее необычная реакция. Девушка быстро спросила:   -Тарра, ты знаешь этого человека?    Служанка не стала отпираться.   -Да, это судья, который рассматривал дело моего брата.    Лана снова села на диван и заинтересованно попросила:   -Расскажи.    Тарра сначала не очень охотно, но потом все больше воодушевляясь, поведала:   -Вы знаете, леди Лана, как тяжело на этом свете найти справедливость, особенно таким людям, как мы. Чем человек богаче и знатнее, тем легче ему уйти от наказания. А уж когда он судится с такими несчастными беднягами вроде нас, он и суд-то судом не считает Лишний раз только посмеется над теми, кого он даже за людей не принимает.    Тарра уголком фартука вытерла слезинку, выкатившуюся у нее из третьего глаза. Оставшиеся три руки были заняты посудой. Лана ободряюще ей кивнула и ласково поторопила:   -Продолжай, продолжай. И что же, твой брат оказался в суде с каким-то аристократом?   -Да не с одним даже, а с двумя. Его обвинили в том, что он разбил чужую машину. Он в то время в подземной парковке работал, перегонял дорогие машины. А этот молодчик нетрезвый был, врезался в него. И ведь все прекрасно знали, что Берт не был виноват. А все равно бы его обвинили, заставили бы выплачивать стоимость обеих машин. Нам так и сказали защитники той стороны. Мол, нет у вас никаких шансов. Все куплено, а судья – мальчик молодой, только что Академию закончил, нет никакого опыта. Это его первое дело. Он не захочет ссориться с влиятельными людьми.   -Да ты сядь, Тарра, поставь посуду. Не волнуйся, рассказывай.    Служанка послушно села, но стаканы не выпустила, прижала их к груди, словно родных детей.   -Я ведь специально узнавала потом, как зовут этого судью. Чтобы свечку поставить за его здоровье. Его имя Алекс Конташ. Это очень хороший человек. Он оправдал Берта. А тому богачу присудил большой штраф за езду в пьяном виде и возмещение ущерба второму хозяину машины. Ох, как они все потом кричали, как грозили! А судья этот только улыбался вот так, как на этой фотографии, а потом сказал, что призван служить закону, а не тугим кошелькам. Я как сейчас все это помню. Теперь вот увидела у вас его фотографию, так словно заново пережила Сейчас он, наверное, уже иначе выглядит, солидный человек, опытный судья. Скольким невинным людям уже жизнь спас.    Лана не стала расстраивать добрую женщину и ничего не сказала о том, что Алекс Конташ предпочел опасной работе защитника несправедливо обвиненных спокойную жизнь патриция. Но Тарра не унималась. Она начала просить хозяйку, молитвенно сложив руки у лица:   -Леди Лана, сделайте мне этот портрет на бумаге. Я отнесу его домой и порадую брата. Ему приятно будет посмотреть на человека, который спас ему жизнь.   -Я не могу, Тарра. Эта запись защищена от тиражирования, я не сумею сделать с нее копии или распечатать. Но я, наверное, смогу встретиться с этим человеком и попрошу у него для тебя такую же фотографию.   -О, большое спасибо, леди Лана. Я буду вам так благодарна!    Лана улыбнулась искренней радости служанки. Это была простая женщина с несложными чувствами. Девушка живо представила себе, как Тарра установит эту фотографию вместо иконы и будет ежедневно возносить молитвы единственному неподкупному судье, не зная, что такого уже давно не существует в природе.      – 2 –    Контакт был удачным. Впрочем, Лана не сомневалась в этом самого начала. Говорить об этом факте кому-либо девушка пока не собиралась. Благо, для повторного посещения института репродукции ей не требовалось еще одного медицинского обследования. Достаточно было лишь дополнительно сдать кровь для проверки на наличие опасных вирусов. Руководство института бережно относилось к здоровью своих доноров и ни при каких обстоятельствах не допустило бы непроверенного контакта. Но этот анализ делался в течение часа непосредственно перед самой встречей. Госпожа Блюк почти не удивилась, снова увидев Лану в приемном покое. Сочувственно покивала и без дополнительных вопросов оформила заявку на услуги донора номер 2312. Осталось только дождаться завтрашнего дня. О предстоящем контакте донор должен быть извещен не менее чем за сутки.    Лана волновалась перед встречей, но совершенно не по той причине, которая заставляла ее нервничать в прошлый раз. Она сама не могла объяснить, зачем ей нужно снова увидеть этого человека. Он вполне мог отказаться отвечать на ее вопросы. Более того, Лана была уверена, что именно так он и поступит. И вполне имеет на это право. Личная жизнь доноров не должна интересовать клиенток. Слишком большая пропасть лежит между ними, а за попытку преодоления этой пропасти мужчина запросто может лишиться работы. И все-таки Лана намеревалась встретиться с Алексом.    На этот раз девушка решила не снимать скрывающего ее лицо платка. Сквозь него она могла довольно хорошо видеть обстановку комнаты и лицо мужчины, а вот ему узнать ее было гораздо сложнее. Лана не заговаривала первой. Ей очень хотелось посмотреть, как донор 2312 обычно выполняет свою работу.    Алекс был все так же спокоен, сдержан и чрезвычайно вежлив. На этот раз в его глазах не появилось даже искры заинтересованности. Мягким, обволакивающим голосом любезно поприветствовал даму, выразил надежду, что сумеет доставить ей удовольствие. Профессиональный соблазнитель, на протяжении пяти лет оттачивающий свое мастерство.    Алекс действительно многое умел, не скупился на комплименты и ласки – в общем, делал все, чтобы у женщины остались только самые приятные воспоминания об этой встрече. Но отличия с предыдущим разом Лана все-таки заметила. Сегодня Алекс лишь выполнял свою работу. Очень хорошо выполнял, придраться было не к чему. Но душа его в этом участия не принимала, трудилось лишь тело. Даже думал он в тот момент, кажется, о чем-то другом. Если бы Лана пришла только ради физического контакта, она была бы разочарована. Но главным для нее был все же разговор с этим человеком, поэтому в конце концов она сняла платок.    Реакция Алекса была, в общем-то, предсказуема. Он ошеломленно уставился на девушку, заметно растерялся и даже слегка побледнел.   -Это вы?    Лана улыбнулась его замешательству.   -А почему это тебя так удивляет?    Мужчина быстро взял себя в руки.   -Извините. Я просто не ожидал вас увидеть. Мне казалось, что прошлая встреча была вполне удачной.   -А мне так понравилось, что я решила воспользоваться гарантией института и навестить тебя еще разок.   -Значит, в прошлый раз ничего не получилось? Встреча не достигла нужного результата?   -Почему, достигла.    Светло-карие глаза Алекса раскрылись еще шире. Но сквозь изумление начала проступать тревога.   -Вы хотите сказать, что беременность наступила? И вы сегодня пришли сюда, зная об этом? Зачем? Хотя я, кажется, догадываюсь. Вам для чего-то понадобилось снова меня увидеть. И для вас это было настолько важно, что вы не побоялись рискнуть ребенком. Вы сами понимаете, к чему это могло привести?    Алекс был не на шутку обеспокоен. Он пока не повышал голоса, но Лана чувствовала, что если бы не требования этикета, он наорал бы на нее или даже хорошенько потряс за плечи. Девушка сжалась в комок и затравленно огрызнулась.   -Да, мне нужно было тебя увидеть. Если бы в прошлый раз ты так поспешно от меня не убежал, я сегодня не пришла бы. А так у меня осталось слишком много вопросов, на которые ответить можешь только ты.   -Но ребенком зачем нужно было рисковать? Вы не могли сразу признаться, что это вы? Я тогда ни за что не стал бы ничего делать. А что теперь будет?   -Я не знала, что может быть риск для ребенка.    Алекс поднял глаза к потолку и выдохнул сквозь зубы:   -Когда же наконец в перечень обязательных обследований перед подачей заявки будет внесено посещение психиатра? У кое-кого настолько явные проблемы с головой, что консультация этого специалиста жизненно необходима.    Лана возмущенно пригрозила:   -Если ты будешь меня оскорблять, я пожалуюсь твоему начальству. И тебя уволят за грубость с клиенткой.   -Да меня и так уволят, если в результате сегодняшнего эксперимента вы лишитесь ребенка. Доказать, что мои действия спровоцировали выкидыш, будет нетрудно.   -А ты, как я погляжу, очень дорожишь этой своей работой! Разумеется, она приносит гораздо больше удовольствия, чем работа судьи.    Алекс переменился в лице и тихо сказал:   -Да как вы смеете мне такое говорить? Если бы вы только знали... – Но затем он оборвал сам себя, закрыл глаза, сделал вдох и добавил совершенно другим тоном, ровно и спокойно: – Да, вы совершенно правы. Я очень дорожу своей работой. Я на самом деле был непозволительно груб. Это абсолютно недопустимо, и я прошу у вас прощения.    Лана поняла, что сейчас он снова попытается дезертировать, и поспешно сдалась:   -Нет, нет, я пошутила. Прости. Я не буду жаловаться. Поговори со мной, пожалуйста. Я знаю, что разговаривать с клиентками тебе запрещено. Но мне сейчас на самом деле это очень нужно. У меня к тебе большая просьба.    Алекс помедлил немного, а потом сел на ковер, скрестив ноги. Стульев в комнате не было, а кровать была занята Ланой. Навязывать свое соседство мужчине, очевидно, не хотелось. Он явно старался придерживаться правил и сохранял дистанцию как в физическом плане, так и в общении. Лана чувствовала себя перед ним виноватой и не знала, как теперь вызвать его на откровенный разговор. Поэтому начала она издалека.   -Тебе не слишком попало за мой отзыв? Я старалась написать что-нибудь хорошее, но вышло наоборот. Оказывается, хвалить человека за то, что он умный и внимательный, у вас не принято.    Алекс сдержанно хмыкнул и прокомментировал, не поворачивая головы:   -Мне платят не за то, чтобы я развлекал дам разговорами. А уж по поводу ума... Я не знаю, как вы успели разглядеть его, но лучше бы вы посетовали на мою глупость. Слишком больших умников не любят не только в этой организации. Вы упоминали о какой-то просьбе. Вам нужно, чтобы я что-то для вас сделал?    Лана тоже оделась и пересела к Алексу на пол. Теперь они сидели друг напротив друга, и мужчине нужно было прилагать усилия, чтобы не смотреть на лицо девушки. Все-таки она была слишком привлекательной, взгляд сам приковывался к нежной коже, мягким губам и изящной линии подбородка. Но Алекс старался смотреть поверх ее плеча. Там не было ничего интересного, кроме угла кровати.   -Моя просьба, наверное, покажется тебе очень странной и неожиданной. Но я лишь передаю пожелание одного моего знакомого человека. Мне очень нужна твоя фотография. Та копия, что мне дали в институте, была защищена от тиражирования и, к сожалению, не сохранилась.    Просьба действительно была необычной. Алекс даже рискнул посмотреть девушке в глаза.   -Зачем вам моя фотография?    Лана улыбнулась.   -Поставлю в угол вместо иконы и буду молиться по утрам. Шучу, не бойся. Тебя узнала моя служанка, в то время, как я просматривала дома копию с твоего личного дела. Когда ты работал судьей несколько лет назад, тебе удалось спасти от несправедливого обвинения ее брата. Поэтому ей очень хочется иметь изображение человека, которого она почти боготворит.    Алекс снова нахмурился. Ему неприятно было говорить на темы, связанные с его прежней работой, но показывать этого девушке не хотелось. Поэтому с напускным равнодушием он предложил:   -Хорошо, мне не трудно. Давайте мы поступим следующим образом. Во Всемирную информационную сеть я сброшу изображение. Его имя будет...   -Алекс Конташ?    Мужчина вздрогнул. Он не ожидал, что девушке настолько много известно о нем. С трудом справившись со смятением, он возразил:   -Нет, это имя слишком многие знают. Я помещу в разделе знакомств фотографию моего приятеля. Его зовут Махабрахат Борни, он выходец из южных земель. Такой черной физиономии, как у него, больше ни у кого нет, вы его сразу же узнаете. В качестве пароля я запишу свой собственный номер 2312. Когда вы его введете, сразу получите мою фотографию. Договорились?   -Хорошо. Алекс, еще одна просьба.    Мужчина снова напрягся.   -Что на этот раз?   -Мы можем где-нибудь продолжить наш разговор? Я чувствую, что мы опять слишком много времени потратили на беседу. Боюсь, это может вызвать подозрения. Появляться в институте я больше не могу, а еще многие мои вопросы остались без ответов. Если ты не против...    Алекс категорично перебил:   -Против. Нам не стоит отступать от установленных правил. Вы знаете, что мне грозит за роман с клиенткой.   -Это будет не роман. Это будет просто разговор.   -Я не понимаю, чем вызван столь пристальный интерес к моей скромной персоне и по-прежнему считаю, что это совершенно лишнее. Вы можете пожаловаться на меня, ваше право. Но я не собираюсь давать отчет в своих поступках кому бы то ни было. Я выполнил свои обязанности по отношению к вам, поэтому претензий ко мне у вас быть не должно. Если вы не возражаете, я вас покину.    Лана поняла, что сейчас Алекс уйдет, даже если она вздумает возразить. Девушка совсем не хотела с ним ссориться. Она быстро попросила:   -Алекс, подожди. Прости меня. Я не должна была интересоваться твоей жизнью. Твое право не отвечать на мои вопросы. Я понимаю, ты просто не хочешь смешивать работу и личные отношения. Но, пожалуйста, выполни свое обещание. Мне на самом деле нужна эта фотография. Тарра хорошая женщина, мне очень не хочется ее огорчать. Обещаю, что не стану тиражировать или передавать твою фотографию никому, кроме своей служанки. И имя твое навсегда забуду, как только выйду из этой комнаты.    Алекс стоял перед девушкой. Молодой красивый мужчина со спокойными умными глазами. Она знала, что сейчас он уйдет и Лана больше никогда его не увидит. И от этого ей почему-то было грустно. Лана была рада, что именно от этого человека родится ее ребенок. И унаследует не только высокие баллы генетической чистоты, но и гордый независимый характер.   -Я отправлю фотографию сегодня вечером через электронный адрес кафе, где иногда ужинаю. Надеюсь, мои действия не принесут непоправимого вреда вашему ребенку и он родится здоровым.   Девушка еще успела сказать вслед закрывающейся двери:   -Спасибо!       Алекс сдержал обещание. Вечером Лана заглянула во Всемирную информационную сеть и без труда отыскала в рубрике знакомств объявление некоего мистера Борни. С экрана на девушку смотрело смуглое лицо типичного представителя южных земель: широкие скулы, приплюснутый нос, черные навыкате глаза. Впрочем, многим женщинам, предпочитающим экстремальные ощущения, такой мужчина мог и понравиться. Подруга Ланы Мирабель при обращении в службу развлечений всегда выбирала мужчин, весьма далеких от эстетического идеала. Говорила, что это добавляет отношениям остроты. И насколько Лана могла судить, Мирабель была не единственной такой ценительницей экстравагантности. К тому моменту, как девушка открыла нужную папку, на адрес Махабрахата Борни поступило уже двенадцать сообщений. Экзальтированные дамы безо всякого стеснения описывали собственные впечатления от созерцания лица данного представителя мужского племени и строили предположения относительно остальных его достоинств. Благо, автор папки предусмотрительно оставил для писем достаточно места.    Лана набрала в свободной ячейке четыре цифры «2312». Пароль сработал. Вместо чернолицего приятеля на экране возникло изображение Алекса. Это была, вероятно, недавняя фотография, Лана не видела ее, когда месяц назад просматривала личное дело. Скопировать ее не составило никакого труда. Ниже фотографии была записка: «Здесь укажите мое полное имя». Девушка, немного удивившись, послушно ввела в отведенной для этого строчке «Алекс Конташ». Открылась еще одна страница. Кроме фотографии Алекс оставил для Ланы еще и письмо.   «Наверное, вы очень удивились, обнаружив это послание, и даже возмутились моей непоследовательности. Я хотел извиниться перед вами за свое поведение. Оно на самом деле было недопустимым. За несколько лет, проведенных на работе в институте репродукции, я немного отвык от мысли, что могу быть кому-то интересен как человек. Поэтому ваше настойчивое внимание вызвало во мне такие противоречивые чувства. Но я очень благодарен вам за хорошее отношение, и мне на самом деле жаль, что наше общение не может продолжаться».    Лана не удержалась и написала ниже:   «И почему? Разве простой разговор к чему-то обязывает? Или руководство института строго контролирует все твои действия, даже переписку? Конечно, если дело во мне, то это снимает все вопросы. Навязчивость очень раздражает, я понимаю. Или, может быть, я тебе просто не нравлюсь. Если это так, то ты, конечно, не ответишь. Но если причина в чем-то другом, пожалуйста, напиши. Я не собираюсь заводить с тобой роман и не боюсь, что ты начнешь меня шантажировать».    Чтобы не поддаваться соблазну заглядывать на страницу каждую секунду, Лана закрыла папку. Ей не хотелось признаваться себе, что ответ Алекса ее очень волнует, но это было так. Лана вышла на балкон подышать свежим воздухом. Было уже довольно темно. Деревья отцветали, земля под ними была усыпана белыми лепестками, словно снегом. Красота недолговечна. Но в отличие от человека, который год от года старится, природа возрождается каждую весну. Снова цветут сады, облетают лепестки с яблонь, чтобы к осени на ветках налились соком тяжелые плоды.    Выждав еще несколько минут, Лана вернулась в комнату. Стол с лежащим на нем закрытым ноутбуком притягивал ее взгляд. Но девушка усилием воли заставила себя отвернуться. Ведь если ответ не пришел, она расстроится. А в ее положении это совершенно не нужно. Все-таки следует помнить о том, что она теперь отвечает за жизнь и здоровье ребенка. Если ответа нет, значит... А что это значит? Либо она права, и Алексу не хочется с ней общаться, так как она ему не нравится. Либо он посчитал свое обещание выполненным и попросту не заглядывал больше на страницу знакомств. И в том, и в другом случае продолжения переписки не будет. А если так, то и волноваться по этому поводу глупо. Ну, а если ответ пришел...    Лана решительно взяла ноутбук и раскрыла его. Выйдя в Сеть, девушка сразу очутилась на странице, которую открывала в прошлый раз. В адрес интересного мужчины по фамилии Борни пришло уже тридцать шесть посланий. Очень многие дамы мечтали завести знакомство с этим приятным человеком. Девушка очень сомневалась, что хотя бы одна из них получит ответ. Настало время проверить, насколько удачлива сама Лана.    Пароль 2312 действовал безотказно. Точно так же красовалась на экране фотография Алекса. Лана несколько минут внимательно разглядывала ее. Если у нее родится сын, он, скорее всего, внешне будет похож на своего биологического отца. Темные волосы и карие глаза – доминантные признаки, они должны наследоваться в первом поколении. Ну, последний вздох: «Алекс Конташ». Есть ответ! Лана так обрадовалась, что чуть не захлопала в ладоши.   «Если бы я не ответил, то вы, разумеется, решили бы, что все ваши предположения верны. Что вы мне не нравитесь или меня действительно раздражает ваша настойчивость. Но это неправда. Вы нравитесь мне безумно, а ваш интерес ко мне льстит моему самолюбию. Именно это и страшит меня больше всего. Мою переписку никто не контролирует, и свободного времени у меня вполне достаточно. Если уж вам так важно спросить меня о чем-то, я готов ответить на ваши вопросы. Только у меня к вам единственная просьба. Не спрашивайте ни о чем, что связано с моей прошлой профессией. Говорить на эту тему мне тяжело и неприятно».    Лана перенесла ноутбук на диван и устроилась поудобнее. Беседа обещала быть интересной. Правда, немного смущало то обстоятельство, что собеседника не видно, а ответ приходится довольно долго ждать, но это уже мелочи.   "Алекс, спасибо огромное за ответ! Честно говоря, я очень боялась, что ты не захочешь отвечать. У меня сложилось впечатление, что ты почему-то опасаешься со мной говорить, и я не совсем понимаю, в чем причина. Да, ты меня заинтересовал, и мне захотелось узнать о тебе побольше. Твое личное дело не отвечает на вопросы, а только подкидывает новые. Интерес женщин при твоей профессии – дело привычное и, скорее всего, уже надоевшее. Поэтому я снова прошу прощения за назойливость. Ты – вежливый человек, и, конечно, никогда не скажешь правду, что ты на самом деле думаешь по этому поводу. И вообще о женщинах, с которыми работаешь. Хотя мне и хотелось бы получить искренний ответ на этот вопрос. Ответишь? "    Ответ пришел через пару секунд. Из этого Лана сделала вывод, что Алекс находится возле включенного компьютера в своем доме.   "Вы на самом деле хотите это знать? "   «Конечно. Интересно узнать то, что на самом деле, а не учтивую отговорку. И еще один сугубо практический вопрос. У тебя есть сейчас свободное время? Тебе не слишком мешает наш разговор? Если ты занят, напиши, поговорим в другой раз».   «Нет, я не занят. Времени сколько угодно. Я могу потратить на разговор всю ночь, если это будет необходимо. Но скорее всего я не буду этого делать. Женщине, которая ждет ребенка, очень вредно так долго не спать и сидеть за монитором. Даже если ваш компьютер новейшей модели, излучение от него все равно достаточно сильное. Не стоит рисковать здоровьем малыша».   «Ты беспокоишься об этом так, словно это ты его ждешь».   «Это и мой ребенок тоже. Мне хочется, чтобы он родился здоровым».   «Ты обо всех своих детях так заботишься?»   «Я понимаю, о чем вы подумали. Делать женщинам детей – это моя работа. На самом деле я понятия не имею, где и с кем живут эти дети. Я никогда не узнаю, как сложилась их судьба. А уж заботиться о них тем более не могу. Они всегда будут чьими-то чужими детьми. А я всего лишь выполняю свое дело, как... Впрочем, я не буду приводить сравнения, они не очень приличные».   "Алекс, кажется, ты не слишком-то счастлив? "   «Почему вы так решили? Нет, я вполне доволен своей жизнью. У меня благополучное существование, хорошая квартира, выгодная работа. Достаточно денег на развлечения и дорогие вещи».   "Интересно, что ты подразумеваешь под развлечениями? Водишь самолет, ходишь в казино, коллекционируешь пивные крышки? "   «И крышки тоже коллекционирую. Как обычный смертный. Это вас удивляет? А еще я, лежа на диване, щелкаю каналами в телепанели. А в свободное от этого занятия время обращаюсь в службу удовольствий и заказываю себе сразу нескольких четырехруких женщин. Не все же мне стараться. Пусть кто-нибудь другой постарается для меня».   «Ты обманываешь».   «Почему вы так в этом уверены? С чего вы взяли, что я чем-то лучше всех остальных? Вы выдумали себе какого-то несуществующего человека по имени Алекс Конташ и теперь ждете подтверждения своих мыслей? Я не знаю, что наговорила вам обо мне ваша служанка. Что она вообще могла вам рассказать. Она видела меня один раз много лет назад. Я с тех пор сильно изменился. Боюсь, что очень скоро вы во мне разочаруетесь. Если уже не разочаровались».   «Да, наверное, ты прав. До свидания, Алекс. Спокойной ночи».    Лана закрыла ноутбук. Разговаривать с мужчиной, когда он в таком взвинченном состоянии, ей не хотелось. Тем более, что она совершенно не понимала, что именно разозлило Алекса. Зачем он так упрямо пытался доказать ей, что хуже, чем она о нем думает? Может быть, он действительно не такой, каким она его себе вообразила? А может быть, специально ведет себя так, чтобы у нее пропало желание с ним общаться. Что ж, он достиг своей цели. Желание продолжать разговор у нее действительно исчезло. Во всяком случае на сегодня.       Следующий день оказался довольно загруженным. Лана наконец объявила матери о своей беременности, и та отправила ее к врачу. Хорошо еще, что большую часть обследований полагалось проходить до планируемого зачатия. Сейчас Лану заставили только досдать несколько важных анализов и пройти трех узких специалистов. Так что все утро она провела в клинике.    Затем ее поставили в известность, что все свободное время она должна теперь уделять укреплению здоровья, своего и растущего малыша. Согласно традициям, беременную женщину должны окружать только красивые вещи, и испытывать она обязана лишь положительные эмоции. Поэтому остаток дня Лана посвятила тому, что набиралась хороших впечатлений, дышала свежим воздухом, спала и честно старалась думать о будущем. К вечеру ей все это порядком надоело. Рисовать не хотелось. Слушать музыку устала. Читать не было настроения. Днем девушка выспалась, поэтому не представляла теперь, как ей удастся ночью заснуть. Ни о каких физических нагрузках не могло быть и речи. Самое большее, что ей разрешалось – это прогулки, но и они не вызывали ни малейшего энтузиазма.    Поэтому компьютер она включила больше от скуки. Знакомая страница пополнилась еще десятком записей. Чернокожий Махабрахат Борни пользовался все большей популярностью. Скоро несостоявшиеся любовницы этого повесы начнут жаловаться на его холодность и невнимание. Фотографии Алекса не было. Вместо нее была картинка, изображавшая уродливого шута в нелепом красном колпаке с бубенцами. Именно под этим рисунком Лана вынуждена была написать имя Алекса Конташа. Намек был прозрачным. Записей было несколько.   «Вы обиделись? Я и в самом деле виноват. Простите. Но я не хотел оскорбить или рассердить вас. Вы, конечно, правы. Я действительно обманул, когда говорил о своих любимых развлечениях. Словно кто-то подталкивал под руку, чтобы написать все это. Откровенная ложь, от первого слова до последнего. После пяти лет работы, подобной моей, мысль о найме женщин для удовольствий вызывает лишь отвращение. Достаточно того, что я сам вынужден ежедневно изображать страсть. Желания заставлять других делать то же самое нет никакого. Употребление спиртного нам категорически запрещено. Это может пагубно отразиться на наследственности. А ведь именно за нее мне платят. Я искренне уважаю женщин, с которыми работаю. И не имею права говорить о них ничего плохого. Мы все прекрасно знаем, что от нас требуется. Ни о каких чувствах, разумеется, здесь не может быть и речи. Я лишь честно выполняю свою работу. Но удовольствия в том смысле, которое обычно люди вкладывают в это слово, от этой работы я не получаю. Более того, временами я ее ненавижу. Думаю, по этой причине некоторые в старину уходили в монастырь – искупать грехи плоти. Поэтому быть счастливым человеком мне действительно довольно трудно, хоть я и стараюсь. Вы хотели искренности? Получите. Извините, если снова получилось немного резко».   «Вы не ответили, значит, действительно обиделись. Еще раз простите. На самом деле разговор с вами для меня очень много значит. Вы, пожалуй, единственная, кому захотелось поговорить со мной на темы, никак не связанные с моей основной функцией самца-производителя. Простите за грубое сравнение. Если вы не против, мы можем продолжить беседу. Когда еще мне представится такая уникальная возможность? Не спать с женщиной, а разговаривать с ней. Огромное удовольствие! Не сердитесь, это я просто шучу так неуклюже. На самом деле ни разу еще не оказывался в подобной ситуации. Напишите, что я дурак и нахал, честное слово, не обижусь».   «Понятно, это вы меня так решили наказать. Что ж, заслужил».    Лана расстроено смотрела на экран. Она не ожидала, что Алекс так серьезно воспримет ее молчание. Оказывается, он ждал ее ответа, а она целые сутки даже не включала компьютер. И не потому что злилась на него или действительно хотела за что-то наказать. Она просто о нем забыла.   «Алекс, верни, пожалуйста, на место свою фотографию. Мне приятно смотреть на твое лицо. Ты, наверное, знаешь, что беременных женщин огорчать нельзя, их нужно баловать и исполнять их прихоти».    Лана закрыла ноутбук и терпеливо выждала час. Она не сомневалась, что Алекс еще раз проверит страницу. Когда она включила компьютер снова, с экрана на нее смотрела знакомая фотография.   "Я прощен? "   «Еще не знаю. Если ты подобным образом будешь реагировать на мои вопросы, вряд ли я захочу их задавать. Мне от тебя ничего не нужно, я не пытаюсь ничего у тебя выведать. Ты же должен прекрасно знать женщин. Любопытство – типичная женская черта. Я задаю вопросы лишь потому, что мне интересно».   «А я знаю женщин? Вряд ли то, что я с ними обычно делаю, можно назвать такими словами».   "Почему ты работаешь патрицием, если тебе настолько не нравится эта работа? "   «Я этого не говорил. Это в некотором роде выгодно. Мне не нужно тратить время, силы и деньги, чтобы находить женщин для удовлетворения своих физиологических потребностей. Наоборот, мне даже платят».   "И много женщин у тебя обычно бывает? "   «Много. По пять человек за один день. К вечеру с ног валюсь от усталости».   «Врешь. Алекс, я чувствую, когда ты обманываешь».   «Вру. На самом деле у меня не слишком часто бывает работа. В среднем одна – две заявки за неделю. Иногда целый месяц нет ни одной, порой каждый день заявка. Вот завтра, например, меня опять вызывают. Если, конечно, это снова не вы. Имейте в виду, третий раз этот номер не пройдет, я вас узнаю. Ставить под угрозу жизнь ребенка я вам не позволю».   «Это не я. Значит, ты пользуешься популярностью, это уже вторая заявка за неделю. Впрочем, ничего удивительного, у тебя привлекательная внешность».   «Привлекательной является, скорее всего, не моя физиономия, а мои сто баллов генетической чистоты. Именно об этом у меня в первую очередь всегда спрашивают при встрече. Удивительно, что вы ничего об этом не спросили».    Лана решила немного приврать.   "А я и не знала, что у тебя сто баллов. Как-то эта информация мимо меня проскользнула. Ого! И это правда? "   «Правда. Генетическую экспертизу проводят ежегодно. Вдруг в моем организме за текущий год накопились изменения, и это привело к снижению качества наследственности. По этой причине очень часто происходит выбраковка».   "Я думаю, что при двадцати запасных баллах тебе это не грозит. Алекс, а кто были твои родители? "   «Обычные люди, рядовые служащие. Отец работает рекламным агентом, мать – менеджером в гостинице».   "Позволь мне тебе не поверить. Я хочу задать провокационный вопрос. Он пришел мне в голову, когда я изучала твое личное дело месяц назад. Я тебя немного обманула. Перед нашей первой встречей я действительно ничего не знала о твоей сотне баллов. Я обратила на это внимание позже. Давай порассуждаем. Семьи аристократов уже несколько поколений пользуются услугами патрициев. Разумеется, это делается неофициально. Все пытаются убедить остальных в том, что это их собственная чистая наследственность позволяет иметь красивых здоровых детей. Но даже при таком строгом отборе далеко не все наследники имеют необходимые восемьдесят баллов. При подобном положении дел избежать риска мутаций в будущем трудно. Ты следишь за ходом моих мыслей? "   «Разумеется».   "И вот в обычном городке у обычных родителей рождается мальчик, у которого генетическая экспертиза определяет сто баллов. Нормальное явление, не правда ли? У других простолюдинов не больше 50-60, а у сына твоей матери, простой служащей гостиницы – 100. Какой же вывод напрашивается? "   «И какой же вы сделали вывод? Не знал, что факты моей скромной биографии вы подвергали столь тщательному анализу».   «Рассуждаем дальше. После окончания школы этот мальчик из провинции отправляется в столицу, где с первого раза запросто поступает в лучшее в стране высшее учебное заведение. Потом его, молодого специалиста без опыта работы, сразу определяют в Главный суд и поручают самостоятельные дела. Все это очень подозрительно, Алекс. Слишком уж все гладко и легко. Я обещала, что не буду спрашивать о том времени, когда ты работал судьей. Не хочешь говорить – не говори, твое право. Но кое о чем я могу догадаться сама. Например, кем была твоя мать. Чтобы у ребенка было сто баллов генетической чистоты, нужно, чтобы у обоих родителей эти баллы тоже приближались к сотне. Я могу предположить, что твоя мать – из старинного аристократического рода, в котором тщательный генетический контроль ведется не два – три поколения, как в моей семье, а по меньшей мере с десяток. В том, что твоим биологическим отцом является патриций, причем тоже с достаточно высокими баллами, я даже не сомневаюсь. И что ты на все это скажешь? „   „Что это всего лишь ваши фантазии. Простите меня. Мне завтра нужно довольно рано вставать. Меня ждет работа. Я должен выспаться, иначе не получу медицинский допуск“.    Лана с досадой захлопнула ноутбук. Досада была не на Алекса, а на себя. Конечно, она очень догадлива! Но ведь можно было предположить, что раз Алекс держит в тайне свое истинное происхождение, значит, у него есть на это причины! Теперь он наверняка не захочет снова с ней говорить. Да, скорее всего, Лана права. И мать Алекса родилась в какой-нибудь аристократической семье. Возможно, поругалась с родными и уехала в захолустный городок. Там вышла замуж за мелкого служащего. Но сына родила, как это и принято у аристократов, от патриция, чтобы не портить наследственность. Кто-то из ее высокопоставленных родных покровительствовал ее сыну: помог с Академией, устроил на работу. А потом в жизни Алекса Конташа произошло какое-то событие, о котором ему неприятно вспоминать. Ему пришлось оставить прежнюю работу. Лане не верилось, что Алекс сделал это добровольно, скорее всего его вынудили. Судя по тому, что о нем рассказала Тарра, врагов у него было предостаточно. Многие хотели бы сместить его с должности судьи. И тогда он начал зарабатывать на жизнь тем, что у него отобрать было нельзя: своими ста баллами генетической чистоты.    Лана с раскаянием смотрела на фотографию Алекса. То, что для нее было предметом праздного любопытства, для него, возможно, являлось жизненной трагедией. У девушки появилось огромное желание извиниться перед этим человеком. Она снова зашла на знакомую страничку.   „Алекс, я прошу у вас прощения. Я была несдержанна и бестактна. Я не имела права касаться личной жизни вашей матери. Если вы посчитаете возможным простить меня, я буду очень благодарна. Мне искренне жаль потерять такого внимательного и интересного собеседника, как вы“.    Девушка подумала еще немного и подписалась: „Лана Маскури“. Ей показалось, что так будет справедливо. В конце концов, каким образом мужчина может доверять ей, если она знает о нем почти все, а ему неизвестно даже ее имя?    Она не подходила к компьютеру весь день. Знала, что Алекс будет занят, поэтому не сможет написать ей ответ. Это немного раздражало девушку. Раздражало не то, что он не ответит, а то, что он сегодня работает. Говорит комплименты другой женщине своим бархатным голосом, гладит ее тело чуткими нежными пальцами. Лана утешала себя тем, что скорее всего, Алекс к этой своей клиентке ничего не испытывает, кроме того, что необходимо для совершения необходимых действий. Ведь она сама заметила отличия. Когда он был с ней в первый раз, что-то всколыхнулось в нем, все было почти по-настоящему. А второй раз, когда он не видел ее лица, – ничего особенного, обычный физиологический акт. Почему-то девушке очень хотелось верить в то, что этот мужчина к ней неравнодушен. Зачем ей это, она сама объяснить не могла.    Когда стемнело, Лана снова открыла ноутбук. Это стало уже почти традицией, необходимым вечерним ритуалом и почти потребностью.   „Что произошло? Что за странное письмо вы мне написали, зачем? Мне совершенно не нужно знать ваше имя. Тем более не стоит вам обращаться ко мне на“вы“ и извиняться за свои слова. Ради бога, спрашивайте о чем хотите. Если бы вы знали, как я жду вечеров, чтобы поговорить с вами, вы не стали бы волноваться по этому поводу. К тому же это вам категорически противопоказано».   «Алекс, я согласна снова говорить „ты“ только в том случае, если вы будете делать то же самое».   «Нет».   «Хорошо, как хотите. С человеком, который равен мне по происхождению и по интеллекту, я могу разговаривать только как с равным».   «Лана, пожалуйста, оставьте в покое мое происхождение. Вы снова напридумывали себе небылиц обо мне и искренне в них верите».   «Да, верю. Беременная женщина имеет право на маленькие капризы. Мне угодно считать вас опальным принцем, лишенным короны и наследства коварными врагами. И вы будете старательно поддерживать эту легенду, чтобы не огорчать меня».   «Лана, я не принц, честное слово. Могу поклясться любой клятвой».   "Как вам будет угодно, я все равно останусь при своем мнении. Как прошла ваша сегодняшняя встреча? "   «Как обычно».   «Пожалуйста, поподробнее. Я ведь лишена прелестей мужского внимания, и мне очень хочется проникнуть в тонкости вашей нелегкой работы».   «Мне выключить компьютер? Вы прекрасно знаете, что я никогда не буду ничего говорить на эту тему. Никому. Особенно вам. Даже рискуя вас рассердить».   «Да, я рассердилась, обиделась и сейчас заплачу. Вы не хотите выполнить ни один, даже самый маленький мой каприз. А еще говорили, что беспокоитесь за здоровье моего ребенка».   «Я для вас сделаю все, что угодно. Только не заставляйте меня описывать в подробностях мой рабочий день. Тем более, что сами вы дважды принимали участие в этом мероприятии и ничего нового я вам рассказать не смогу».   "Тогда я предлагаю вернуться к обсуждению другого вопроса. Мы так и будем друг другу «выкать»? Может быть, перейдем снова на «ты»?   «Не думаю, что это хорошая идея».   «А если все-таки попробовать? Мы ведь не на великосветском приеме. Лично меня эта церемонность уже коробит. Ну, что, рискнем?»   «Хорошо, хорошо. Снимаем напудренные парики и неудобные корсеты и продолжаем непринужденный дружеский разговор. Хотя пора бы уже и закругляться. Мне кажется, ты слишком много времени проводишь возле компьютера».   «Я провожу у компьютера столько времени, сколько захочу. Ты мне не муж, не брат, не отец и даже не любовник. А с патрициями такие проблемы не принято обсуждать. С мужчиной этой профессии я собираюсь обсудить другую проблему. Ты не обиделся? Мои шутки тоже бывают довольно неуклюжими».   "Сделаю вид, что нет. И что на этот раз тебя интересует? "   "У тебя много бывает свободного времени? Работа один или два раза в неделю – это все-таки не такая уж большая нагрузка. Чем ты обычно занимаешься в остальные дни? С другими патрициями ты как-нибудь общаешься? Как вы вообще узнаете, есть для вас работа или нет? "   «Это уже четыре разных вопроса. Надо было мне после первого тебя остановить. Теперь не знаю даже, с какого начать. Так, с последнего. О том, что есть заявка для данного патриция, сообщается не меньше, чем за сутки. Для этого существует выделенная телефонная линия. Ты бросаешь все свои дела и немедленно отправляешься в институт на встречу с доктором. Медицинское обследование обязательно проводится раз в три месяца и дополнительно – перед каждым общением с клиенткой. Всех патрициев лично я, конечно, не знаю, по именам примерно человек двадцать. Все-таки, когда каждые три месяца сталкиваешься во врачебных кабинетах, начинаешь здороваться и интересоваться делами. Нагрузка у всех примерно одинаковая, но действительно, не слишком большая. Многим парням такого количества контактов явно недостаточно, и они втихую подрабатывают в службе удовольствий. Патрициев туда берут с большой охотой, так как работа есть всегда».   "А ты? "   «Имеешь в виду, не работаю ли я в службе удовольствий? Нет. Не работаю».   «Почему?»   «Контактов мне достаточно и в институте. Кроме того, существует большая разница между клиентками института репродукции и теми, кто обращается в службу удовольствий. Одно дело иметь отношения с женщиной, которой нужен от тебя ребенок, и совсем другое – с той, которой требуется лишь наслаждение. Им не обязательно проходить медицинское обследование, они элементарную гигиену-то не всегда соблюдают».   "Ты с такой брезгливостью об этом говоришь. Пробовал? "   «Пробовал. Давно, еще почти в самом начале. Не понравилось. Я лучше перебьюсь как-нибудь».   "А как ты подрабатываешь? "   «Когда-нибудь расскажу. Но не теперь. Лана, ложись спать. Я выключаю компьютер, спокойной ночи».   "У тебя завтра снова заявка? "   «Нет. О тебе беспокоюсь. И о своем ребенке».       Эти ежевечерние беседы стали потребностью не только для Ланы. Девушка чувствовала, что Алекс тоже с нетерпением ждет их заочной встречи. Он стал теперь гораздо раскованнее и намного искреннее, чем вначале. Легко говорил на любую тему, за исключением трех. Его истинное происхождение – в этом случае он обычно отшучивался. Его работа в Главном суде – Алекс сразу менял тему разговора. И его взаимоотношения с женщинами в институте репродукции – он просто делал вид, что не понимает вопроса. Но обо всем остальном он говорить не отказывался. Так Лана узнала, что когда-то у Алекса была девушка. Она спросила об этом, совершенно не надеясь на ответ, но к ее удивлению, он не стал уходить от разговора.   «Была, конечно. Как у любого нормального парня, который учится в Юридической Академии. Как ты однажды верно заметила, это учебное заведение считается в определенных кругах элитным. Попасть туда действительно сложно. Но если уж попал, вокруг тебя сразу создается некий светящийся ореол, небесное сияние, и все начинают смотреть на тебя, как на небожителя. А на девушек фраза, что ты учишься в Академии, действует просто магически. Я долго не мог понять причины такого отношения. Оказывается, многие считают, что там обучаются только детки аристократов или столь же выгодных родителей с толстыми кошельками, поэтому знакомство с подобными студентами может оказаться весьма полезным».   "Она была красивая? "   «Райна? Очень. Почти такая же красивая, как ты. Она происходила из рода обедневших аристократов. Ее семья не имела много денег, но обладала огромными амбициями, болезненными притязаниями на принадлежность к высшим кругам. Правда, в то далекое время я был влюблен и ничего не замечал. Лишь удивлялся, что же могла найти во мне такая красавица и умница. Оказывается, нашла она это не во мне конкретно, а в моих предполагаемых богатых родственниках. Дело в том, что у ее семьи уже давно не хватало средств на патрициев. Поэтому наследственность медленно, но верно ухудшалась с каждым следующим поколением. У Райны, как я позже выяснил, было всего 52 балла, и она надеялась, что удачное замужество может спасти ее будущих детей от мутаций. Я не говорил ей, какое количество баллов определила генетическая экспертиза у меня. Хотел сделать любимой девушке сюрприз. Ведь если по-настоящему любит, согласится и без этого. Но как только Райна абсолютно точно выяснила, что никаких богатых родственников у меня нет и огромных денег тоже не предвидится, ее любовь почему-то начала угасать. А потом я сообщил ей, что ни в коем случае не позволю своей жене обращаться в институт репродукции, потому что хочу быть твердо уверен в том, что дети, которых я воспитываю – это действительно мои дети. Она устроила скандал, и я узнал о себе много нового. Причем, она так и не поинтересовалась, почему я так настаиваю на своем решении».   "Вы расстались? "   «Да, хотя и не сразу. Я вполне устраивал Райну как мужчина для удовольствий. Правда, после того памятного разговора она сразу заявила, что не собирается ни выходить за меня замуж, ни тем более рожать от меня детей. Ну, нет и нет, я не настаивал. Через три года мы снова встретились в институте репродукции. После того, как Райна меня бросила, она начала встречаться с парнем, у которого было гораздо больше денег, чем у меня. А главное, он сказал ей, что пробовал устроиться на работу патрицием. Количество баллов у него было подходящим, но не взяли его из-за какой-то другой ерунды. Я-то знаю, что без серьезных причин никого не выбраковывают, а Райна ему поверила. Родила двухголовую девочку. Второй раз она решила не рисковать. Вышла замуж за какого-то финансиста с сомнительной наследственностью, и он с радостью оплатил ей услуги настоящего патриция».   «Представляю, какая у вас была встреча».   «Незабываемая. Царапины на моем лице две недели заживали. Ни о каком контакте, конечно, не могло быть и речи. Райне быстренько подсунули другого донора, а мне пришлось писать объяснительную записку на двух листах».   "Теперь я понимаю, почему ты пошел работать патрицием. Ты был так сильно обижен на девушку, которая тебя отвергла, что решил доказать ей и себе заодно, насколько она была не права? "   «Тебе до сих пор не дает покоя этот вопрос? Помнится, ты спросила об этом сразу же после того, как потребовала от меня назвать свое имя. Нет, я сменил работу не по этой причине. Хотя, может быть, именно уязвленное самолюбие помогло сделать последний шаг. Но это был скорее небольшой толчок в нужном направлении, но никак не главное обстоятельство».   «Так скажи, наконец, правду, и я от тебя отстану. Если, конечно, не возникнут новые вопросы».   «Вот именно. В этом вся и сложность. Мне кажется, ты от меня теперь никогда не отстанешь. Пока не разберешь по винтикам всю мою душу, а также все мое прошлое, настоящее и будущее. Да и потом наверняка найдешь, о чем еще спросить».   «Разумеется, найду. Вот скажи, как так получилось, что твоя бывшая девушка не узнала тебя по фотографии? Когда я делала заявку, мне вручили твое личное дело, где были снимки, начиная с младенчества и по сегодняшний день».   «Естественно, потому что она не видела личного дела. Она сразу потребовала патриция с самым высоким количеством баллов. Выше ста просто не бывает. Кроме меня, в институте репродукции только один человек имеет столько же. Но он в этот день был уже занят».   "Ясно. Так ты скажешь мне, почему ты стал патрицием? "   «Скажу, наверное, но позже. Просто это не такая информация, которую хочется предавать огласке. Такие воспоминания стремишься побыстрее стереть из памяти».      – 3 –    Дни проходили за днями. Срок Ланиной беременности рос. Увеличивалось и время, которое девушка проводила за компьютером. Алекс, убедившись, что слова на его собеседницу не действуют, порой просто обрывал разговор и отключался. Лана уже поняла, что ему по-настоящему небезразлична судьба его ребенка, которого она носит под сердцем, и вовсю этим пользовалась. Алекс на самом деле был очень интересным собеседником, во всяком случае, для Ланы. Обычно их беседа состояла из ее многочисленных вопросов и его развернутых ответов, которые, в свою очередь, вызывали у девушки новые вопросы. И она чувствовала, что Алексу эта игра тоже очень нравится. Поэтому все чаще разговор заканчивался далеко за полночь.    Когда в очередной раз Алекс спохватился и потребовал от Ланы немедленно выключить компьютер и отправиться спать, девушка с упреком написала:   «Вот видишь, к чему приводит упрямство некоторых мужчин. Женщина не спит ночами, просиживает весь вечер в неудобной позе, излучение от монитора вредно влияет на ее ребенка. А вместо этого она должна гулять на свежем воздухе и вовремя ложиться спать. Если бы ты согласился встретиться, ничего бы этого не было, а была бы только польза для малыша».    В ответ на это Алекс написал «Не»т и отключился. Но мысль, пришедшая Лане в голову, казалась ей очень удачной, и девушка решила добиться своего. Да, конечно, она обещала Алексу, что никакого романа между ними не будет, но ведь это же не роман! Они просто дружески беседуют. Если им интересно проводить время вместе, почему они должны себе в этом отказывать? Лана набралась терпения. Алекс был довольно упрямым мужчиной, и убедить его в чем-либо очень сложно. Но однажды она уже сломила его сопротивление, можно было попробовать еще раз. Письмо Алекса, пришедшее на следующий день, нисколько ее не удивило. Она знала, что он напишет что-либо в этом роде.   «Лана, за ночь я все обдумал и принял решение. Тебе на самом деле очень вредно долго находиться в неудобной позе возле компьютера и недосыпать. Поэтому я вынужден прекратить нашу переписку. Здоровье ребенка гораздо важнее сиюминутных желаний. Прости и спасибо за доставленную радость. Мне были очень дороги те минуты, которые я проводил с тобой».    Лана вздохнула. Ей очень не хотелось манипулировать чувствами человека, который за это время стал ей очень дорог. Но другого выхода не было.   «Алекс, не делай этого. Если ты перестанешь писать мне, я на тебя обижусь. Мне уже давно кажется, что ты неравнодушен если не ко мне, то к моему будущему сыну или дочери. Что бы ты ни говорил, человеку невозможно жить, не имея ни одной привязанности. Подумай, сейчас ты хочешь лишить себя единственного шанса увидеть собственного ребенка».    Как она и надеялась, ответ Алекса пришел незамедлительно.   «Я не понимаю, о чем ты говоришь, Лана. Какой у меня может быть на это шанс? Если ты так пошутила, то очень неудачно. И даже жестоко. Обижайся сколько угодно, я не буду больше отвечать».   «Будешь. Потому что я не пошутила. Я собиралась послать тебе фотографию своего малыша, как только он родится, и попросить помочь выбрать для него имя. Но если тебе все равно, то, пожалуйста, больше не пиши. Значит, мне все это действительно показалось».    Пауза длилась секунд двадцать, Лана даже занервничала. Неужели она ошиблась? Потом на экране появилось:   "Нет, мне не все равно. Что ты хочешь? "   «Я хочу тебя увидеть. Мы можем где-нибудь встретиться? Неужели тебе вообще нельзя поддерживать отношения ни с одной женщиной? Ты же просто работаешь в институте, а не в рабстве там находишься».   «Хорошо. Когда и где».    Лана даже удивилась, насколько просто на этот раз ей удалось уговорить Алекса. Местом встречи назначили небольшое уютное кафе на набережной. Оно всегда было не слишком многолюдным, к тому же находилось недалеко от того места, где Лана обычно прогуливалась, совершая свой обычный ежевечерний моцион. А то, что ей захотелось в жару выпить какой-нибудь охлаждающий напиток, не вызовет особенных подозрений.    На всякий случай Лана сначала действительно довольно долго гуляла, прошла всю набережную, постояла, подышала свежим воздухом. Лишь затем повернула к кафе. Заведение называлось «Золотая мечта», и ничем не отличалось от сотен точно таких же маленьких забегаловок, куда можно было зайти пообедать или просто выпить чаю или чего-нибудь покрепче.    Они договорились с Алексом, что он будет ждать Лану за столиком. Открыв дверь, девушка быстрым взглядом окинула зал. Кроме бармена, стоявшего за стойкой и протиравшего бокалы, в помещении был только один человек. За самым дальним столом возле стены, спиной к Лане, сидел какой-то мужчина, лениво потягивающий через соломинку из стакана яблочный сок и невнимательно просматривающий газету с новостями экономики. Больше всего он был похож на преуспевающего бизнесмена, зашедшего передохнуть в середине рабочего дня. Важные деловые встречи в такого типа заведениях обычно не назначали, для этого существовали дорогие рестораны.    Замаскировался Алекс изумительно, как настоящий шпион. Если бы Лана точно не знала, что это он, она, пожалуй, прошла бы мимо, не узнав. Аккуратная черная борода и щегольские затемненные очки делали его старше лет на десять. Строгий темно-серый костюм и в тон ему элегантный галстук из дорогой ткани придавали мужчине солидный и весьма представительный вид. Ни дать ни взять успешный юрист или политик. Девушка заказала себе молочный коктейль и решительно подошла к его столику.   -У вас не занято?    Мужчина поднял голову, оторвав взгляд от газеты, и его губы тронула ироничная улыбка.   -Мне кажется, что на «ты» мы перешло довольно давно.    Лана поставила свой бокал на стол и села напротив Алекса.   -Я просто засомневалась, ты ли это. Даже не подозревала, что ты такой талантливый конспиратор. Тебе бы не патрицием работать, а в разведке служить.    Его улыбка стала еще шире. Алекс снял очки и с интересом посмотрел на девушку.   -Самое главное, что ты почти угадала. Сейчас перед тобой вовсе не патриций 2312, а известный адвокат Йозеф Бжента. Ты как-то спрашивала меня, как я подрабатываю в свободное от основной работы время. Теперь я могу ответить на твой вопрос. Вот так.   -Ты работаешь в качестве адвоката под чужим именем?   -Под своим собственным я успел прославиться пять лет назад. В Академии у меня был однокурсник, который после получения диплома сразу уехал из страны. Я посчитал возможным воспользоваться его именем. Очень удобно. Родственников в Солти у него не было. Никому не нужно доказывать, что у Бженты есть юридический диплом, ректорат Академии всем желающим даст подтверждение. А внешне мы немного похожи. Придумать легенду, почему он вернулся, не составило труда, как и сделать липовые документы.   -Почему же ты до сих пор работаешь патрицием? Насколько я поняла, эта работа не доставляет тебе особенного удовольствия. Был бы только адвокатом, раз это тебе нравится.    Алекс погрустнел и горько усмехнулся.   -Видишь ли, несмотря ни на что, эта работа дает мне определенную финансовую независимость. Благодаря тому, что профессия патриция хорошо оплачивается, у меня нет проблем с деньгами. И в качестве адвоката я могу браться за любые, даже самые невыгодные, заведомо проигрышные дела. Опять спросишь – зачем? Очень многие люди не могут добиться справедливости в суде только потому, что не могут позволить себе хорошего адвоката. Я льщу себя надеждой, что юрист я все-таки неплохой. К тому же я некоторое время работал в суде и знаю особенности нашего судопроизводства изнутри. Лазейку в законе можно найти всегда. Вопрос лишь в том, в чью пользу повернется разбирательство. Либо в пользу самоуверенного негодяя, считающего, что деньги являются гарантией безнаказанности. Либо будет спасен невинный человек, вся вина которого заключается лишь в том, что он не вовремя оказался на чьем-то пути. Удовлетворение от выигранного процесса в этом случае компенсирует недостаток денежных средств.   -Ты работаешь бесплатно?   -Иногда. Чаще люди все-таки суют мне в руки свои несчастные гроши. Когда у человека слезы на глазах от благодарности, не взять деньги значит обидеть. Стыдно очень, но беру. Кстати, я еще не сказал, что ты изумительно выглядишь.    Лана отмахнулась от его последнего замечания. Привычка говорить женщинам комплименты была у Алекса, видимо, профессиональной. Девушка сама знала, что выглядит неплохо. Беременность пошла ей на пользу, Лана еще больше похорошела. Черты лица ее стали более женственными и мягкими. Шелковое бордовое платье с завышенной талией ненавязчиво скрывало уже округлившийся живот. Длинные светлые волосы небрежными прядями рассыпались по плечам. Косметики было минимум, лишь чтобы подчеркнуть естественную красоту. Чувствовала себя Лана прекрасно, только иногда все еще немного подташнивало по утрам. Ей очень хотелось нравиться. Особенно хотелось нравиться Алексу. Поэтому перед этой встречей она час провела перед зеркалом, а затем, критично оценив свой внешний облик, осталась довольна.   -И много таких дел ты выиграл?   -Гораздо меньше, чем мне хотелось бы. Можно даже сказать, что очень мало. Но люди все равно каким-то необъяснимым образом меня находят, звонят, уговаривают помочь. Человеку свойственно надеяться до последнего и ждать чуда. Я всех честно предупреждаю, что шансов победить очень мало, но я буду стараться и сделаю все, что в моих силах.   -И именно поэтому ты так боишься потерять работу патриция?   -Можно сказать и так. Ведь если мне придется зарабатывать на жизнь профессией юриста, я уже не смогу помогать тем людям, которые обращаются ко мне сейчас. Мне придется брать за свои услуги деньги, потому что есть мне, как это ни странно, все-таки хочется.   -Тогда почему ты все-таки согласился со мной встретиться? Ты же понимаешь, что ставишь под угрозу свою карьеру.    Алекс поставил локти на стол и положил подбородок на сцепленные пальцы. Минуту его карие глаза внимательно смотрели на Лану. Казалось, что за это время в голове Алекса промелькнуло большое количество самых разных вариантов ответа на ее вопрос. Но озвучил он только один.   -Потому что ты меня об этом попросила.    Но Лану такой ответ не устроил.   -Ну и что? Ты мог бы отказаться. Подумаешь, капризы одной из твоих многочисленных клиенток. Насколько я понимаю, твоя вторая работа значит для тебя гораздо больше. Тебе нравится помогать простым людям, хоть они и не в состоянии заплатить тебе ничем, кроме искренней благодарности. Ты чувствуешь себя нужным, горд за то, что добиваешься справедливости для тех, кто сам себя защитить не в силах. Но без работы патриция ты лишишься возможности делать любимое дело. Ты эту работу презираешь, но она дает тебе деньги. Да и регулярные сексуальные контакты тоже, наверное, имеют для тебя какое-то значение. Зачем тогда ты сейчас сюда пришел?    Лана чуть не плакала. В самом деле, она-то думала, что для Алекса общение с ней имеет какой-то особенный смысл, что он ждет их встреч. А по всему выходило, что она со своим навязчивым желанием видеть его и говорить с ним очень сильно ему мешает. Алекс протянул свою руку и коснулся теплыми пальцами холодной руки Ланы. Она искоса взглянула на него. Мужчина смотрел на нее встревожено и сочувственно.   -Что случилось, Лана? Чем я тебя обидел? Я уже сказал, что пришел потому, что ты меня об этом попросила. Я не говорил, что презираю работу патриция. И тебя я никогда не считал просто моей клиенткой. Вернее, давно уже перестал считать. Ты мой хороший друг, которому я доверяю.   -Друг? Ну, хоть за это спасибо.    Лана отвернулась, чтобы скрыть засверкавшие на ресницах слезы. В самом деле, что она хочет от этого человека? Более серьезных отношений? Зачем? Ведь ее родные никогда не допустят, чтобы она, леди Маскури, аристократка, вышла замуж за простого патриция. А недолгий роман может поставить крест на карьере Алекса, этого Лана совершенно не хотела. Тогда зачем она заставила его прийти сюда? Просто очень захотела увидеть.    Телефонный звонок прервал мысли Ланы. Звук был негромким, но почему-то раздражающе-неприятным. Доносился он из внутреннего кармана пиджака Алекса. Выражение лица мужчины сразу изменилось, стало хмурым и раздосадованным. Он нехотя достал маленький аппарат новейшей модели и ответил на вызов. Слова его были по-деловому короткими, а голос – ровным и спокойным: «Да. Хорошо. Сейчас. Обязательно». Но в глазах явственно читалось желание швырнуть ни в чем не повинный телефон в стену так, чтобы он разлетелся вдребезги. Лана понимающе уточнила:   -Ты должен идти?    Алекс удрученно кивнул.   -Заявка?    Еще один кивок.   -Хорошо. Иди. Спасибо, что не отказался со мной встретиться. Я очень рада, что увидела тебя.    Лана начала вставать, но Алекс удержал ее за руку.   -Подожди, ты не сказала самого главного. Вернее, я не спросил. Лана, что означали твои слова по поводу ребенка? Что я смогу его увидеть. То есть, не его, конечно, а фотографию. Ты действительно хочешь сделать это для меня?   -Хотела. Но теперь сомневаюсь, стоит ли. Поэтому прости, что отняла у тебя столько времени.    Лана сделала еще одну попытку уйти, но Алекс снова не позволил ей этого.   -Мне есть дело, Лана. За эти месяцы я уже привык считать твоего ребенка своим. Не отбирай его у меня, пожалуйста. Если ты пришлешь мне его фотографию, я буду счастлив.   -Хорошо. Но только я тебя все равно не понимаю. Ведь ты легко можешь найти себе нормальную женщину, которая тебя полюбит, родит тебе кучу красивых здоровых детей. Ты будешь с ними видеться, заботиться о них. С такой наследственностью, как у тебя, не нужны никакие аристократки. Любая согласится.   -Да, но только вот за двадцать семь лет своей жизни я ни одной такой не встретил. Клиентки видят во мне почти слугу. Те, кому я помогаю в суде, – чуть ли не бога. Ты единственная, кто отнесся ко мне как человеку, равному себе. За это я тебе безмерно благодарен. Впрочем, какой смысл сейчас об этом говорить. Все равно мы больше не увидимся, а писать я не стану.    Лана грустно кивнула.   -Дай мне свой адрес, чтобы я знала, куда прислать фотографию.   -Я сброшу тебе его сегодня вечером. А завтра уберу из раздела знакомств страницу Махабрахата Борни.    Они расстались у двери кафе. Лана долго смотрела вслед Алексу, но он так ни разу не оглянулся. Девушка вздохнула и отправилась домой.       Электронный адрес Алекса Лана записала в ту же папку, где уже хранилась его фотография. И честно попыталась забыть об этом человеке. Сначала даже получилось. Мать заставила ее выбирать приданое для младенца, ходить по магазинам и делать покупки. Наконец, все приобретенные вещи, кроватка, игрушки заняли свое место в приготовленной комнате. И у Ланы снова появилось много свободного времени.    Алекс приснился ей однажды ночью. Лана проснулась в жаркой истоме. Сон был настолько ярким, что она поначалу не сомневалась в реальности происходящего. И даже пробудившись, продолжала ощущать на своей коже поцелуи мужчины. Это был такой сон, после которого хотелось немедленно обратиться в службу удовольствий.    Беременность – не болезнь. Женщина продолжает оставаться женщиной с вполне обычными плотскими желаниями. Врачи запрещали в это время физические контакты больше из боязни внести в организм какую-нибудь инфекцию. Лана чувствовала, что сейчас ей просто необходим мужчина. И если она не получит то, что ей нужно, вред для ребенка окажется еще большим. Срок беременности был такой, что уже почти не было опасности выкидыша, как в первые месяцы. И до родов еще очень далеко, так что схватки не начнутся. Но действительно звонить в нужную контору Лана, конечно, не собиралась, это было бы чистое безумие. Оставался только один вариант.    Девушка встала с постели, накинула халат и включила ноутбук. Найти по электронному адресу адрес фактический не составило большого труда. В память Ланиного компьютера была внесена подробная карта города Солти, включая адреса и телефоны особняков высокопоставленных государственных служащих. А Алекс не такой уж засекреченный человек, чтобы на его данные был установлен пароль. Через несколько минут в распоряжении Ланы был адрес и номер домашнего телефона Йозефа Бженты.    Прежде чем набрать номер, Лана все-таки посмотрела на часы. Два часа ночи. Что ни говори, не самое удачное время для телефонного звонка. А когда Алекс поймет, по какой причине Лана решила ему позвонить, приличных слов от него в свой адрес она вряд ли дождется. Даже если он их не озвучит, наверняка решит, что случилось что-то плохое с ней или с ребенком. Нет, не надо. Лана положила телефон на место. Она поступит по-другому.    Несколько дней назад она проходила ультразвуковое обследование. Обычная процедура, контроль за развитием плода. Пожилая врач с седыми волосами сообщила Лане потрясающую новость: у нее должна родиться девочка. Кроме листа с заключением на руки будущей мамаше выдали первое фото ее малышки. Нечеткий контур крохотного тельца, еще очень мало напоминающего человека, большая голова и тоненькие ручки – первый портрет будущей красавицы из рода Маскури. Лана сделала электронную копию этой фотографии и отправила ее на адрес, который ей оставил Алекс. Потом, тихонько засмеявшись от непонятной радости, Лана легла в постель. Она позвонит ему завтра.    Лана смотрела на часы и ждала девяти часов. Именно в это время она раньше всегда садилась к компьютеру, чтобы поговорить с Алексом. И обычно он сразу отвечал ей. Значит, к этому моменту он уже находился дома, заканчивал все свои дела и был относительно свободен. Знакомый спокойный мягкий голос раздался в трубке через пару гудков.   -Слушаю.   -Алекс, это Лана. Удивлен?    На том конце провода повисла пауза. Потом мужчина сказал с нервным смешком:   -Не то слово. Как ты узнала мой номер?   -Очевидно, точно так же, как все остальные, кто хочет найти адвоката Йозефа Бженту. Тебя не так уж сложно обнаружить. Ты получил фотографию?   -Получил. – В голосе Алекса послышалась искренняя радость. Лана почти наяву увидела, как он улыбается. – Спасибо. Это действительно девочка? Удивительно! Я совсем не ожидал, что ты пришлешь мне этот снимок. Думал, ждать придется еще почти полгода.   -Хотела сделать тебе приятное. Алекс, послушай меня, пожалуйста. Только не бросай сразу трубку.   -Многообещающее начало.   -Просто боюсь, что ты обидишься или рассердишься. Я ведь тебя уже довольно хорошо знаю. Могу предположить реакцию.   -Ты знаешь меня, наверное, лучше, чем все остальные люди, вместе взятые. Так что ты хотела? Говори, постараюсь не обидеться.   -Если тебе захочется отключить телефон, то ты просто постой, помолчи, подумай минуту, а только потом принимай решение, хорошо?   -Я лучше сяду. Ну, вот. Говори. Ты меня окончательно заинтриговала.   -Алекс, у меня к тебе огромная просьба. Я знаю, это не в твоих правилах, но, может быть, для меня ты сделаешь исключение. Дело в том, что мне очень нужен мужчина для удовольствий.   -Лана, ты в своем уме?   -Подожди. Выслушай меня, пожалуйста. Мне снятся сны, после которых я себя не очень хорошо чувствую. Мне нужен мужчина, который помог бы мне расслабиться. Я хотела сначала обратиться в службу удовольствий, но потом передумала. Как и ты, я немного брезгую. Потом я вспомнила о тебе. Ты ведь опытный профессионал, многое умеешь. Ну, вот мое предложение. Я предлагаю тебе поработать один раз моим мужчиной для удовольствий. Просто тебе я доверяю. Я не буду задавать вопросов, могу сделать вид, что впервые тебя вижу. И даже заплачу. Расценки я знаю. Теперь подумай немного, а потом ответь. Имей в виду, если ты откажешься, мне придется позвонить по другому номеру.    Молчание длилось гораздо дольше минуты. Потом Алекс сказал:   -Хорошо, я сейчас приеду. Скажи, куда.    Лана продиктовала адрес и отправилась в ванную. Она стояла под душем, теплая вода обтекала ее стан мягкими шелковистыми струями. Девушка представляла, что через час ласковые руки Алекса будут точно так же нежно касаться ее кожи, и эти мысли заранее заставляли ее тело трепетать.    На улице шел дождь. Оконное стекло запотело, по нему стекали, оставляя извилистые следы, капли воды. Лана распахнула окно, и в комнату сразу ворвался свежий ветер и шум дождя. Вечерние сумерки затопили все углы размытыми тенями. Девушка зажгла на столе две длинные витые свечи, и тени, испугавшись света, метнулись прочь.    В тонком кружевном халате возле раскрытого окна было холодно. Но Лана не отходила и ждала. Наконец, фары автомобиля, подъехавшего к дому, на секунду осветили потолок. Потом прошуршали по мокрому асфальту шины. Стих мотор и негромко хлопнула дверца. В глубине дома мелодично прозвенел звонок.    Лана предупредила слуг, что к ней должны приехать. Прекрасно вышколенные работники аристократического дома никогда не задавали лишних вопросов хозяевам. Алекса без дополнительных разговоров проводили в спальню Ланы. Всем известная служба работала в любое время дня и ночи, поэтому визит незнакомого мужчины в такой поздний час никого не удивил.    Темные волосы успели намокнуть от дождя. Лана провела по ним рукой, и на ее ладони остались холодные капли.   -Спасибо, что приехал.    На этот раз Алекс оделся совсем просто, и от этого почему-то сразу исчезла привычная дистанция, которую он держал в общении. Сейчас он казался Лане почти родным и близким. Белая трикотажная рубашка и накинутая поверх безрукавка, спортивные брюки и кроссовки. Мужчина выглядел, как человек, вышедший на вечернюю пробежку, а теперь вернувшийся домой. Лане очень хотелось подойти и просто обнять его. Но Алекс выжидательно и строго смотрел на девушку, и она жалобно улыбнулась.   -Ну что ты так смотришь? Я просто соскучилась. Кто виноват, что я больше не могу обратиться в твой институт и на законных основаниях назначить тебе свидание? Писем ты больше не пишешь. Как мне еще увидеть тебя?    Алекс, не сказав ни слова, сам обнял девушку и начал целовать. Она прерывисто вздохнула и доверчиво прильнула к нему всем телом. Его губы, мягкие, теплые, настойчивые, завладели ее губами и так нежно и страстно держали в своем плену, что Лана едва переводила дыхание. Алексу не нужно было даже прилагать усилий, чтобы вызвать в девушке желание. Ее тело в его руках запело, как поет скрипка в руках талантливого скрипача. Он действительно был умелым и опытным профессионалом. Однако сейчас его профессионализм был абсолютно ни к чему. Потому что безудержная сила захватила его собственное тело, подняв душу на огромную высоту, а голову смела напрочь, оставив мужчину без управления разумом. Ему пришлось усилием воли вернуть сознание на место. Ему лишь нужно доставить женщине удовольствие и при этом не навредить ее ребенку. А то, что в это время чувствует он сам, совершенно неважно.    Продолжая нежно касаться губами и руками бархатистой кожи девушки, он быстро разделся, сбросив с себя мешающую одежду. Его тело предательски заявило о своих истинных желаниях, но он уже не отвлекался на себя. Бережно перенес девушку на кровать, развязал пояс халата и убрал ненужную тонкую преграду между своими губами и ее телом. Лана дышала чуть слышно, едва приоткрыв рот и зажмурив глаза. Алекс провел рукой по всему ее телу сверху донизу, словно музыкант, пробующий струны. Он сумеет сыграть на этом инструменте так, что мелодия запомнится надолго. Его пальцы будут чуткими и внимательными, а губы – дерзкими и нескромными. А ему самому будет достаточно мысли, что он сделал приятное Лане.    Ей хватило всего нескольких минут, чтобы все закончилось. И Алекс подумал, что Лана его не обманула. Ей действительно очень нужен был мужчина. Какое счастье, что он согласился приехать. Вдруг она и в самом деле принялась бы звонить в эту проклятую службу. Что было бы в этом случае, Алекс старался не представлять. Он прикоснулся губами к аккуратному животу, в котором росла его дочь. Хоть таким способом, но он позаботится о ней.    Он потратил на ласки еще некоторое время, по опыту зная, что иногда женщине недостаточно одного раза. Особенно если у нее давно не было мужчины и она слишком возбуждена. После этого с тихим вздохом отстранился и поднялся с кровати. Лана открыла глаза и вопросительно посмотрела на него. Алекс улыбнулся и начал собирать свою одежду, кое-как разбросанную по полу. Девушка села. В глазах ее плескались растерянность и удивление.   -Подожди, Алекс, что случилось? Ты обиделся на что-то? Я думала, все будет по-другому. Как всегда.   -Ни в коем случае. Я на такое никогда не пойду. Ты должна была об этом догадаться. Ты просила доставить тебе удовольствие, и я постарался сделать все, что в моих силах. Разве тебе не было хорошо?   -Было. А как же ты?    Мужчина усмехнулся и ничего не ответил. Не говорить же женщине, к которой он неравнодушен, что ему теперь предстоит испытать не самые приятные минуты. Главное теперь побыстрее добраться до дома. Горячий душ и любая порнозапись должны немного исправить положение. Хотя в тех случаях, когда возбуждение было слишком сильным, даже это не всегда помогало: до конца расслабиться все равно не получалось. А заявок у него не было всю неделю, и будут ли в ближайшие дни, неизвестно. Но все равно Алекс ни о чем не жалел. Лана несколько минут наблюдала за тем, как он одевается.   -Ты собираешься уходить?   -Да. Ведь ты вызывала мужчину для удовольствий и получила, что тебе было нужно. Я выполнил то, что от меня требовалось. Все, теперь могу идти.   -Нет, не все. Ты не получил оплату за свой труд.   -Лана, неужели ты серьезно думаешь, что я возьму у тебя деньги? Ни за что на свете. Считай, что я сделал это ради благополучия нашей дочери. Тем более, что это правда.   -Я не предлагаю тебе деньги.    Лана, как тень, скользнула к нему и обхватила сзади руками.   -Раз ты боишься обычным способом, будем по-другому. Когда-то ты мечтал воспользоваться услугами четырехруких женщин. Мне кажется, у меня должно получиться не хуже. Во всяком случае, я буду стараться. У меня очень мало практики. Но я буду учиться у тебя.    Алекс не успел возразить. Лана начала гладить его тело, легко касаясь подушечками пальцев чувствительных точек на его груди. И от этого все мысли моментально вылетели из головы мужчины. Сопротивляться было выше его сил. Лана тихо добавила:   -У меня ведь тоже есть губы и руки. Я не отпущу тебя. Слишком долго я тебя ждала.    Такого Алекс не испытывал никогда, ни с одной женщиной. А их было у него немало. Но, видимо, ни одна не ставила перед собой задачу доставить ему удовольствие, обычно это входило в его обязанности. Он мог только гадать, откуда в Лане, вполне приличной девушке из хорошей семьи, это умение. Казалось, ей доставляло особенное наслаждение чувствовать власть над его телом, которое сейчас не слушалось разума хозяина, а повиновалось лишь движениям ее ласковых рук. В конце концов Лана довела его до полного изнеможения, заставив дойти до финальной точки несколько раз, словно решила проверить, насколько его хватит. Алекс не смог бы встать, даже если бы захотел. Он так и уснул в ее кровати. Рассвет они встретили вместе.    Девушка лежала, прижавшись к его теплому боку, а он бережно обнимал ее за плечи. Когда Лана открыла глаза, Алекс уже не спал. Он задумчиво смотрел в утреннюю синеву.   -Ты ведь придешь ко мне еще раз, правда? – Лана с надеждой заглянула в его глаза. – Если не ради меня, то хотя бы ради ребенка.   -Что ты делаешь, Лана? Зачем ты это делаешь?   -Алекс, я ведь не заставляю тебя меня любить. Считай отношения со мной просто работой, которая оплачивается необычным способом. Ведь ты сам рассказывал, многие патриции так подрабатывают.   -Ты не понимаешь. Неужели ты не видишь, что я не могу считать работой наши с тобой отношения? Я ведь в твоем присутствии разума лишаюсь. У меня нет сил притворяться. Я каждый раз благодарю бога за принятые в институте правила, по которым мои клиентки должны закрывать лицо. Иначе я не смог бы работать. А так я лишь представляю, что передо мной ты. Ты не можешь меня заставить себя любить, потому что я и так уже давно тебя люблю.    Лана робко улыбнулась.   -Правда? А я боялась, что это только я такая дурочка. Влюбилась в патриция, а ему до меня никакого дела нет.    Алекс прикоснулся губами к ее лицу.   -Мне очень хотелось скрыть это от тебя. Потому что я слишком хорошо знаю, к чему это может привести. Я долго сопротивлялся судьбе, но с ней, видимо, не поспоришь. Ты угадала со стопроцентной точностью. Лана, мой биологический отец на самом деле патриций, а мать – аристократка. Она влюбилась в человека, от которого ждала ребенка, и вышла за него замуж.   -Твоя мать вышла замуж за патриция?   -Естественно, он сразу потерял работу. А родные моей матери прокляли ее, она лишилась наследства. Из Солти моим родителям пришлось переехать в захолустный провинциальный городок, где о них никто ничего не знал. Моя бабушка до сих пор не простила мою мать. Да, она, конечно, помогала мне, когда я приехал в столицу. У леди Саун обширные связи. Без них в Юридическую Академию действительно не поступишь, будь ты даже семи пядей во лбу. Но потом она потребовала, чтобы я отказался от самых дорогих мне людей и сменил фамилию. В этом случае я стал бы наследником всего состояния семьи Саун и владельцем обширных владений на севере страны. Бабушке нужен был там хороший управляющий, который привел бы в порядок ее довольно запущенные дела. Но я предпочел остаться Алексом Конташем. Тогда госпожа Саун сказала, что упрямством я весь пошел в свою мать, что она не хочет меня знать и лишает своего покровительства. Я и патрицием-то стал, в первую очередь, назло ей. Хотел доказать что-то. Да, я сын простого патриция без денег и связей и сам буду обычным патрицием. Но ни в коем случае не господином Сауном. В крайнем случае – адвокатом Йозефом Бжентой. Лана, я очень не хочу, чтобы ты повторила судьбу моей матери.   -Они были счастливы? Твои отец и мать?   -Да. Но у нашей семьи слишком часто не хватало денег на элементарные вещи. Бывшей аристократке приходилось тщательно планировать семейный бюджет, чтобы в доме была хоть какая-нибудь еда. Она ходила на работу в костюмах, сшитых собственными руками. А если вдруг ломались ее туфли, отец ремонтировал их, потому что денег на новые чаще всего не было. Я не хочу, чтобы у нашей дочери была такая же жизнь, какая в свое время была у меня. Девочке еще труднее достичь успеха в жизни без средств и нужных знакомств.   -Так ты сейчас совсем не общаешься со своей бабушкой?   -Нет, не общаюсь. Она вычеркнула меня из своей жизни точно так же, как когда-то мою мать. Поэтому я и не хотел, чтобы мы с тобой поддерживали отношения. Я ведь сразу от тебя голову потерял и боялся, что если мы будем встречаться, с тобой произойдет то же самое.    Лана тихо призналась:   -Это уже произошло, Алекс. Если ты меня сейчас бросишь, мне будет очень плохо. А это, конечно, может повредить ребенку. Так что я буду шантажировать тебя и дальше. Я знаю, что ты лучше выполнишь любой мой каприз, чем допустишь что-то плохое для своей дочери.   -Ты хочешь, чтобы я был твоим любовником? Допустим, что я соглашусь. А что будет потом, Лана? Даже если наш обман не раскроется, это не может продолжаться всю жизнь.   -Я не буду загадывать на сто лет вперед. Я хочу жить сейчас.    Утро уже наступило, и Алексу пора было уходить. Иначе их маскировка могла провалиться в первый же день. Ни один мужчина для удовольствий не задерживался у дамы так долго. Его машину, мокрую от дождя, уже наверняка заметили слуги. Но они, даже если что-то и подумают, ничего Лане не скажут. А вот если неожиданно приедет навестить дочь баронесса Маскури, долгой беседы не избежать.       Алекс приезжал к Лане не реже одного раза в неделю. Иногда на своем баллерте, чаще – на такси. Оставался на ночь, на рассвете уходил. Несколько раз он был у нее в образе Йозефа Бженты. Судебные заседания иногда задерживались надолго, и он не успевал зайти домой, чтобы переодеться. А заставлять женщину ждать ему не хотелось. О своей работе он по-прежнему очень мало рассказывал.    Работа патриция вызывала в Лане мучительную ревность. Хоть девушка и пыталась тщательно ее скрывать, Алекс все равно это чувствовал. Он старался по возможности утаивать от нее, в какие дни и сколько было у него заявок, но это помогало мало. Лана все равно каким-то непостижимым образом угадывала, что он недавно был с другой женщиной. У нее сразу становился такой несчастный вид, что Алекс ощущал себя последним негодяем. Бросить эту работу он не мог, а выполнять ее спокойно и легко, как раньше, у него уже не получалось. Приходилось переступать через себя каждый раз. Перед глазами стояло лицо Ланы, и он думал о том, что изменяет любимой женщине. Между ними по-прежнему не было полноценной близости, и от этого они чувствовали какую-то вину друг перед другом.    О своей второй работе, работе адвоката, мужчина тоже старался ничего не говорить. Чаще всего случаи, за которые он брался, были настолько безнадежными, столько в них было людского горя, что расстраивать беременную женщину подробностями он не хотел. Лишь один раз Алекс, как раз приехавший с очередного суда, проговорился о результатах завершившегося процесса. Мужчина был радостно возбужден, глаза его блестели, и Лана догадливо поинтересовалась:   -Выиграл дело?    Алекс кивнул.   -Да. Случай, чем-то похожий на тот, что был когда-то с братом твоей служанки. Пьяный водитель наехал на пешехода. Тот попал в больницу с многочисленными травмами, но, к счастью, не умер. Правда, в результате аварии у него оказалась раздроблена нога и врачам пришлось ее ампутировать. Естественно, как это всегда и бывает, доказать вину водителя очень сложно, так как в дело вступают его влиятельные знакомые и большие деньги. Но не зря же я год проработал в суде! Есть вещи, на которые ни один судья не посмеет закрыть глаза. Главное, найти точки, на которые следует надавить. Сделать так, что для судьи становится выгоднее принять нужное нам решение.   -И что же ты сделал, чтобы этого добиться?    Лана привычно прижалась к груди мужчины, рядом с которым чувствовала себя счастливой и защищенной от любых неприятностей. Больше всего на свете ей были дороги минуты, когда он приходил к ней и они могли сидеть вот так, обнявшись, и разговаривать обо всем на свете. Она считала Алекса умным, благородным, честным человеком и самым лучшим мужчиной, какого она встречала в своей жизни. Только об одном она могла мечтать – чтобы он никогда не уходил.   -На этот раз все оказалось довольно легко. Мне удалось найти хорошего свидетеля, у которого тоже есть высокопоставленные покровители. Причем гораздо более высокопоставленные, чем у второй стороны. Это очень уважаемые в Солти люди, поэтому ссориться с ними никто не захотел. И ставить под сомнение слова человека, которому они благоволят, не рискнул. А после того, как свидетельские показания были признаны достоверными, все остальные улики очень удачно дополнили друг друга. Результат: пострадавшему будет выплачена компенсация, а виновный понесет наказание.    И от избытка чувств Алекс совершенно по-мальчишески вскинул вверх руки и победно сжал кулаки. Лана засмеялась.   -Эй, что с тобой?   -Радуюсь. Просто очень давно не получалось выигрывать такие дела. Обычно все-таки следствие склонялось в пользу противоположной стороны. Тяжело смотреть в глаза людям, которые в тебя верили, а ты не оправдал их надежд.    Лана задумалась:   -Интересно, как на тебя сегодня посмотрел тот человек, который благодаря твоим усилиям был признан виновным. Его покровители не захотят тебе отомстить?    Алекс беспечно махнул рукой.   -Да мне всю жизнь кто-нибудь чем-нибудь угрожает. Работа такая. Если всех слушать и бояться, то не стоит даже и браться за подобное дело. А уж сколько раз пытались купить, и сосчитать нельзя. Никто не верит, что бывают адвокаты, которым не нужны деньги. Смешно.    Но Лане вдруг стало совершенно не до смеха.   -Смешно? А ты никогда не задумывался, что рано или поздно твои враги поймут, что это правда. Что тебе действительно бесполезно предлагать деньги. Думаешь, ты один умеешь находить нужные точки, чтобы надавить?    Алекс тоже посерьезнел.   -Я это понимаю. Но я уже давно ничего не боюсь. Я в своей жизни сделал все, что хотел. Программу продолжения рода, можно сказать, перевыполнил. Спас достаточное количество невинных людей, чтобы искупить все свои прежние грехи. И даже любовь мне улыбнулась. Что я еще могу ждать от жизни? Даже если завтра меня убьют, умирать мне будет не стыдно.    Лана побледнела и испуганно уставилась на него. Из глаз ее брызнули слезы.   -Не смей такое говорить! Слышишь? Не смей!    От внезапного страха ее тело мелко затряслось. Мужчина успокаивающе обнял ее за плечи, прижал ее голову к своей щеке.   -Ну, ну, тихо, милая, успокойся. Я пошутил. Я не собираюсь сдаваться. На самом деле я абсолютно уверен, что дальше угроз дело не дойдет. Это слишком трусливые и ничтожные люди, чтобы они действительно на что-то решились. Кроме того, они очень боятся за свою репутацию и высокое положение в обществе. Имя Йозефа Бженты довольно известно, они не рискнут устраивать скандал со своим участием сразу после процесса.    Алекс повернул к себе лицо Ланы, заглянул в голубые глаза, все еще сверкающие от слез, и поцеловал дрожащие губы.   – Неужели ты и в самом деле так сильно меня любишь? Еще никто никогда не переживал так за меня, как ты. Иногда мне от этого бывает страшно и все же очень хочется в это верить. Знаешь, я ведь одно время боялся привязанностей. Любить очень трудно. Потому что всегда есть опасность потерять то, что любишь. Я делил себя на несколько частей и старался жить только в этом маленьком кусочке, не думая о других. Вот Алекс Конташ, студент Академии, затем судья. Это один человек. Патриций 2312. Другой, причем мало чем похожий на первого. Адвокат Йозеф Бжента – третий. Для кое-кого я несостоявшийся господин Саун. Все мои знакомые знают меня с какой-то одной стороны, ничего не подозревая об остальных. Но все эти разные части меня – все-таки не я, это какие-то другие люди. Только с тобой я могу быть самим собой. Не притворяться, не играть роль, ничего не скрывать, не бояться. Наверное, я очень путано объясняю сейчас, но даже это не страшно. Ты ведь все равно меня понимаешь, правда?    Лана улыбнулась ему в ответ. Конечно, она прекрасно его понимала. Как всегда.   -Лана, я тебе обещаю: я буду очень осторожен. Мне совсем не хочется, чтобы ты из-за меня плакала.    Когда Алекс ушел, Лана продолжала сидеть на диване и думать. Она все-таки не могла успокоиться до конца, и от ее печальных размышлений ребенок в ее животе начал беспокойно шевелиться. Крохотная девочка ничего не подозревала о проблемах, мучивших ее мать, но чувствовала ее настроение. Лана с раскаянием начала поглаживать живот. Следовало взять себя в руки и подумать не о себе, а о дочери. За оставшиеся до родов два месяца не устранить накопившихся проблем. Поэтому не стоит и пытаться их решить, лучше побольше времени уделить будущему младенцу.    Но несмотря на благие намерения, Лане так и не удалось отвлечься от не дававших ей покоя мыслей. Недавно она с наигранным легкомыслием сказала Алексу, что не собирается планировать свою жизнь на сто лет вперед. Но сказала так только потому, что в то время страстно хотела, чтобы он остался с ней. Она и сейчас этого хотела. Но Лана не могла не понимать, что проблема существует очень серьезная и рано или поздно ее все равно придется решать. Ее отношения с Алексом нельзя было назвать романом. И с ее, и с его стороны все было слишком серьезно, чтобы они могли допустить, что в один прекрасный момент все это закончится.    Лана до сих пор ничего не рассказала об Алексе своей матери. Слуги, разумеется, знали, что к хозяйке время от времени приезжает какой-то мужчина. Кем он является, естественно, никто не догадывался. Они наверняка строили какие-то свои предположения, но высказывать их вслух никто не осмеливался. Тарра могла бы узнать в нем судью Алекса Конташа, но к счастью, за три месяца ему каким-то образом удалось ни разу с ней не пересечься.    В том, что когда-нибудь ей придется сообщить матери правду, Лана не сомневалась. Она только не знала, в каком качестве ей представить Алекса. Ведь он был прав, на самом деле это четыре разных человека. И ни один из них не устраивал леди Маскури в качестве зятя. Она мечтала о вполне определенном муже для своей дочери.    Алекс Конташ, бывший судья, сын бедных родителей, человек без гроша за душой? Не самая блестящая партия. Патриций, от которого забеременела ее дочь? Еще худший вариант. Перед глазами был пример родителей Алекса. Лана не была готова к таким жертвам, все же жизненный комфорт имел для нее большое значение. Можно было бы представить его как адвоката Йозефа Бженту. Но этот человек был действительно известен. Вряд ли леди Маскури понравится его явно отрицательно отношение к аристократам, привыкшим всего в жизни добиваться деньгами и связями. Оставался последний вариант. Возможный наследник леди Саун. Но тогда придется рассказывать всю его историю, а Алексу вряд ли понравится такая идея. Вернее, Лана была уверена, что он будет категорически против. И так как проблема не поддавалась решению, Лана вздохнула и снова попыталась отложить ее до лучших времен.    Леди Маскури приехала, как всегда, без предупреждения. Мать Ланы любила навещать свой старый дом. После того как она вышла замуж за главу отдела внутренней безопасности, она переселилась в его особняк в фешенебельной части Солти. Но за высоким забором с вооруженной охраной свободолюбивая женщина чувствовала себя как в клетке. Пусть ее собственный дом был по сравнению с замком мужа почти хижиной, это был ее дом. Здесь она выросла, воспитала дочь. Здесь слуги любили ее, а не просто уважали, как хозяйку. Особенно часто она стала бывать у Ланы в последний месяц, так как считала, что оставлять женщину одну на долгое время, когда у нее такой большой срок беременности, не стоит.    На этот раз мать казалась слегка встревоженной и даже рассерженной. Всегда подтянутая, неизменно с безупречным макияжем и прической, не допускавшая небрежности ни в одежде, ни в чувствах, эта аристократка обычно умела скрывать свои эмоции. Сегодня она не посчитала нужным это сделать, и Лана поняла, что ей предстоит серьезный долгий разговор с матерью. Вайола Маскури наскоро поцеловала дочь и, сдвинув брови, строго сказала:   -Лана, я требую от тебя объяснений. Ты всегда казалась мне благоразумной женщиной, умеющей разделять развлечения и действительно важные вещи, которыми нельзя шутить.    Девушка осторожно спросила:   -Ты о чем, мама? Что-то случилось?   -Случилось. Или может случиться. Разве ты не знаешь, как опасно в твоем положении, особенно при таком сроке, иметь физические контакты с мужчинами? У тебя могут начаться преждевременные роды, ты можешь занести какую-нибудь инфекцию.   -Кто тебе сказал, что я этим занимаюсь?    Лана лихорадочно соображала. Она не могла понять, откуда ее мать могла получить такую информацию. Слуг подозревать не хотелось.   -Я сама сегодня видела, как из ворот нашего дома выезжала машина. Этот серебристый баллерт не первый раз появляется здесь. Я заметила его еще пару месяцев назад, но тогда ничего не стала тебе говорить. Лана, скажи мне, что это за мужчина? Я пыталась расспросить слуг, но они все словно воды в рот набрали, готовы выгораживать тебя во что бы то ни стало и ни в чем не сознаются.    Вот почему Лана сразу не догадалась о том, что госпожа Маскури столкнулась с Алексом. Увидев чужую машину, выезжающую из ворот дома, мать решила выяснить у прислуги, что за человек бывает у ее дочери. А уж когда она поняла, что никто ничего ей не скажет, потребовала объяснений у самой Ланы. Отпираться было бессмысленно, но и говорить правду не особенно хотелось.   -Мама, я клянусь, что никаких физических контактов с этим мужчиной у меня нет. Он действительно иногда бывает у меня, но ничего, что может повредить моему ребенку, между нами не происходит.   -Кто он?    Лана закусила губу. Прокрутив в уме несколько вариантов, она решила остановиться на наиболее безопасном.   -Он юрист.    Госпожа Маскури задумалась. Как и все остальные, она прекрасно знала, что диплом юриста в Солти можно получить только в Юридической Академии, а туда просто так, с улицы, не попадешь. Поэтому уже более спокойно она спросила:   -И какие же у вас отношения? Никогда не поверю, что мужчина приходит к молодой красивой женщине, чтобы просто выпить чашечку чая и поболтать. Мы с тобой обе взрослые женщины и понимаем, что к чему. У него серьезные намерения или ты используешь его как мужчину для удовольствий?   -Намерения у него серьезные, мне даже кажется, что он меня любит. А я иногда пользуюсь его услугами, когда мне хочется расслабиться. Но никаких физических контактов нет. Он очень боится причинить вред моему ребенку.    Вайола Маскури понимающе кивнула.   -Еще бы. Ведь в противном случае ему самому придется оплачивать услуги патриция в будущем. Ну что же. Это говорит хотя бы о его благоразумии. Я хочу с ним познакомиться. Только после этого я буду делать выводы и принимать решения. Как я поняла, твои намерения в отношении этого мужчины тоже достаточно серьезны? Или я ошибаюсь?    Лана улыбнулась и кивнула. Она едва перевела дух от облегчения. Пока ее мать была настроена по отношению к Алексу вполне доброжелательно. Теперь необходимо было организовать им встречу. Но перед этим обязательно поговорить с Алексом и обсудить, что они скажут госпоже Маскури.      – 4 –    В последнее время Лана стала часто ходить в церковь. Она не могла бы сказать, что истово верит в бога. Фанатичность в любых ее проявлениях была ей чужда. Просто ей всегда казалось, что в мире существует какая-то высшая сила, управляющая судьбами людей. Неважно, к какой из многочисленных религий причисляет себя человек. Высшая сущность одна, и для общения с ней не нужны сложные ритуалы. Нужно лишь внутренне освободиться от суетных земных мыслей и проблем и настроиться на общение с небесным. Легче всего это сделать в храме. Не имеет особенного значения, в каком. Любое место, созданное людьми для разговоров с богом, выполняло одно и то же назначение: настраивало на возвышенный торжественный лад. Люди здесь говорили тише, казались сами себе лучше. И действительно становились такими от соприкосновения с чем-то по-настоящему истинным и отличающимся от того, что окружало их обычно.    Чаще всего Лана приходила в небольшой храм на окраине Солти. Девушке он нравился тем, что был немноголюдным, в отличие от собора в центре города. Не поражало воображение богатством и внутреннее убранство. Лана любила просто постоять, подумать, посмотреть на строгие древние лики, украшающие стены. Она не молилась, не просила ничего у высших сил. Но после посещения храма на нее снисходило умиротворение и душевное спокойствие. Особенно часто она стала приходить сюда в последний месяц.    Лана не боялась родов. Где-то глубоко внутри жила уверенность, что все пройдет хорошо, и на свет появится прелестная маленькая девочка. Имя для которой все еще не придумали. Казалось – вот родится ребенок, и сразу станет ясно, как его зовут. Тем более, что когда-то Лана пообещала Алексу, что называть свою дочь они будут вместе. Нет, беспокоило Лану совсем другое.    Отношения с Алексом были дороги Лане так, как не было дорого ничто другое. Но жить, обманывая себя и других, было очень тяжело. Ведь Лана прекрасно понимала, как далека от привычных моральных норм ее любовь к этому человеку. И очень хотелось, чтобы в один прекрасный день разом исчезли все сомнения и проблемы. Хотелось быть счастливой без всяких оговорок и страхов. Вот он – любимый человек. Вот – долгожданный ребенок. И не надо врать и прятаться. Страдать от ревности, когда он уходит, чтобы переспать с другой. Не бояться, что его убьют за его принципиальную войну с несправедливостью. Очень хотелось тихого семейного счастья. Именно об этом думала Лана и сегодня, стоя под сводами старого храма. Ничего не просила, просто мечтала, уносясь мыслями в будущее.    Когда Лана собралась уже идти домой, ей пришлось ненадолго задержаться у церковной ограды. У ворот, как обычно, сидел нищий, сгорбившийся молчаливый старик с тоскливыми глазами больной собаки. Его правая рука безвольно висела на обмахрившемся бинте, перекинутом через шею. Этот человек вызывал в Лане жалость. Она не могла равнодушно проходить мимо людей, обделенных судьбой. Подаяние – не слишком большая заслуга для человека, не нуждающегося в деньгах. Но девушка надеялась, что когда-нибудь эта крохотная капля перевесит на весах ее добрых дел и грехов остальные не совсем благовидные поступки. Она привычно бросила заранее приготовленную монетку в грязную шапку и поспешила пройти. Но вслед ей неожиданно раздался скрипучий голос.   -Эй, стой, подожди.    Лана удивленно оглянулась. Она впервые услышала голос старого нищего, никогда раньше он с ней не заговаривал. Старик поднял голову и, прищурив слезящиеся глаза, внимательно разглядывал девушку. Лана подобралась, как заведенная до упора пружина. Чувство неожиданной опасности резануло по сердцу. Опасность не исходила конкретно от этого человека, она появилась вдруг в окружающем мире.   -Ты бы, дамочка, не ходила сейчас одна. Люди разные бывают, никто не может знать, что у кого на уме. В прошлый раз тут какие-то типы крутились. Высматривали что-то, вынюхивали. У меня спрашивали, кто ты да часто ли здесь бываешь. Я, понятно, ничего им не сказал. Мол, в первый раз тебя вижу. Ты, видать, из богатых. Одета вон хорошо, подаешь мне всегда. Я не знаю, зачем ты им нужна. Но только носом чую – не к добру это. Побереги ребеночка, посиди пока дома. Или хотя бы охрану какую с собой бери.    Лоб Ланы покрылся испариной. Сердце подскочило к горлу, а ребенок в животе обеспокоенно закрутился. Лана машинально погладила живот, а потом дрожащими пальцами вытащила из сумки еще одну монетку и протянула старику.   -Спасибо вам огромное за предупреждение. Я буду внимательней. Больше эти люди ничего про меня не говорили?    Нищий сунул деньги в карман и молча покачал головой. Лана задумчиво пошла по улице. На ходу она достала телефон. Первой мыслью было позвонить матери или Алексу. Второй – вызвать такси, чтобы не идти до дома пешком. Но, поразмыслив, Лана не стала делать ни того, ни другого. Не стоит пока тревожить дорогих людей, сейчас они ей все равно не помогут. А если за ней на самом деле следят, вместо заказанного такси может подъехать совершенно другая машина. Молодая леди Маскури – прекрасный объект для похищения. Особенно в ее положении. Любому ясно, что родные, беспокоясь о ее состоянии, готовы будут выложить какую угодно сумму.    Лана шла по тротуару, держась максимально далеко от дороги. После слов старика ей на каждом шагу начали чудиться злоумышленники. Она тщательно осматривалась по сторонам, но пока ничего страшного не заметила. Либо слежка была настолько профессиональной, что она ее не видела. Лана старательно выбирала маршрут по широким оживленным улицам, надеясь, что при большом скоплении народа покушаться на нее никто не будет.    Ноябрьский день был сырым и промозглым. Солнца не было, небо затянуло тучами, из которых время от времени сыпался снег вперемешку с дождем. Снежинки падали на асфальт и моментально превращались в воду. Лана продрогла, пока добралась до дома. Сквозь решетчатую металлическую ограду она сразу увидела малиновый, похожий на большого жука, автомобиль матери и едва не расплакалась от облегчения. Леди Маскури словно почувствовала, что сейчас очень нужна дочери, и приехала без ее звонка. Даже самый взрослый, разумный и самостоятельный человек временами превращается в маленького ребенка, который нуждается в утешении и ласке. Лана уже давно выросла, и отношения ее с матерью напоминали скорее дружеские, чем связь матери и дочери. Но сейчас ей очень хотелось прижаться к родимому человеку, как маленькой девочке.    До ворот ее родного дома оставалось всего каких-то десять шагов, и Лана чувствовала себя почти в безопасности. Ей оставалось перейти последнюю дорогу и она сделала шаг с тротуара. Машина вылетела из-за угла на большой скорости и, пронзительно заскрипев тормозами, остановилась напротив Ланы. Девушка не успела ни закричать, ни позвать на помощь. С заднего сиденья выскочили двое мужчин в черных кожаных куртках и надетых на лицо защитных масках, оставлявших на виду лишь глаза. Зажав девушке рот ладонью, они втолкнул ее в машину, сели сами и захлопнули дверцу. В машине оказался еще один человек. Он поднес к лицу Ланы какой-то противно пахнущий платок, и девушка перестала что-либо видеть и слышать.    Очнулась она от сильной боли в затылке. Руки были связаны, но рот ничем не заклеен. Лана лежала на кровати в незнакомой комнате. Постель была не слишком свежей, но радовал уже тот факт, что пленницу не бросили куда-нибудь на холодный пол, а постарались обеспечить минимальный комфорт. Значит, она им нужна все-таки живой и относительно здоровой. Страха почему-то не было: какой смысл бояться, если то, чего она опасалась, уже случилось. Ни сумки, ни телефона Лане, естественно, не оставили. И она остро пожалела о том, что не сообщила никому из близких о своих опасениях. Ее все-таки похитили. Скорее всего от леди Маскури потребуют теперь выкуп. Быть аристократкой с большими деньгами значит платить за жизнь родных людей не только наличностью, но и нервами. Лана представила, как мать сейчас с ума сходит от тревоги. Она ради жизни дочери и здоровья внучки ничего не пожалеет и выплатит бандитам любую баснословную сумму. Лана поступила бы так же, если бы подобное случилось с ней.    Сквозь мутное, немытое с прошлого века окно сочился неяркий свет. Близился вечер. Обстановка комнаты навевала на мысль, что это – помещение для сторожа или охранника, у которого бывают ночные дежурства. Обшарпанные стены когда-то были побелены, но сейчас известка во многих местах обвалилась, обнажив штукатурку. Кроме кровати здесь стоял еще стол и пара табуретов. На столе, застеленном прошлогодней газетой, стоял стакан с недопитым чаем и лежал кусок засохшего черного хлеба. У противоположной от окна стены располагался буфет, где валялась пачка дешевого пакетированного чая и стояла стеклянная банка с сахаром. Больше ничего на полках не было. В помещении ощутимо пахло мышами.    Лана села на кровати, придвинувшись спиной к стене. Девушка подозревала, что ей придется провести в этой комнате немало времени. Она совершенно не знала, как обычно обращаются со своими пленниками похитители, но очень хотела верить, что даже у самых жестоких бандитов хватит гуманности не причинять вреда беременной женщине. Она надеялась, что они не забудут хотя бы ее покормить. Малышка в животе стала беспокойной, постоянно вертелась, головная боль никак не проходила. И ко всем этим ощущениям добавилось неприятное чувство, что в маленькой запертой коморке не хватает воздуха.    Время шло, а ничего не происходило. На Лану начала накатывать беспросветная тоска. Казалось, что ее здесь просто забыли, и она так и умрет, не увидев ни одного живого лица. Когда надежда окончательно угасла, в замке начал проворачиваться ключ. Лана встрепенулась и подняла голову. Сейчас она была рада встретить даже своих тюремщиков, настолько пугало ее одиночество и неизвестность. Может быть, хоть теперь станет известно, какая участь ее ожидает.    Дверь открылась, и на пороге появился человек, которого Лана совершенно не ожидала в этот момент увидеть. В комнату вошел Алекс. Мужчина был бледен, как полотно, в глазах застыло выражение почти физической боли. Разглядев его, Лана порывисто соскочила с кровати.   -Алекс, это ты? Как ты меня нашел? Тебе мама позвонила? Хотя нет, что я говорю, у нее же нет твоего номера.    Он подошел и молча обнял девушку. От этого на ее глазах мгновенно выступили слезы. Мужчина успокаивающе погладил ее по спине и прошептал:   -Все хорошо, не плачь. Я с тобой.    Алекс снял с запястий Ланы веревки и прижал ее руки к своему лицу. Так они стояли некоторое время. Лана тихонько плакала, Алекс, стиснув зубы, молчал. Потом от двери раздался грубый равнодушный голос:   -Ну что, наворковались, голубки? Шеф ждет.    Алекс зло сверкнул глазами, но послушно взял Лану за руку, и они вышли из комнаты. Девушка прижималась к любимому человеку, как к единственной своей защите. Она не сомневалась, что он примчался выручить ее, каким-то непостижимым образом узнав, что с ней произошло.    Их вели по длинному коридору, едва освещенному неярким осенним закатом. Сквозь окно Лана случайно увидела машину Алекса. Знакомый серебристый баллерт стоял у входа в здание. Судя по всему, они находились в какой-то третьеразрядной конторе где-то на выезде из города. Как Алекс умудрился найти Лану здесь, было недоступно ее пониманию.    Впереди и сзади них с дистанцией в один шаг шли два вооруженных автоматами охранника в камуфляже и мощных солдатских ботинках. Можно было предположить, что они ведут пленников к организатору похищения. Лане очень хотелось сказать Алексу, чтобы он не вздумал возражать этому человеку. Но возможности разговаривать, когда на таком близком расстоянии от них находились враги, не было. Наконец, они подошли к массивным деревянным дверям, и один из конвоиров отправился к своему начальнику с докладом. Лана все-таки шепнула Алексу:   -Ты только не вмешивайся. У моей матери достаточно денег, чтобы заплатить любой выкуп.    Мужчина с горечью уточнил:   -А ты уверена, что тебя похитили ради выкупа?    Но тут их бесцеремонно втолкнули в помещение, ярко освещенное огромной многоламповой люстрой. В первую секунду Лана даже зажмурилась: после полутемного коридора свет бил по глазам, ей стало нехорошо от закружившихся в голове радужных кругов.    Это была, очевидно, приемная директора. Стол заседаний на двадцать человек окружала бордовая ковровая дорожка. Во главе директорского стола сидел полноватый мужчина с уже обозначившейся лысиной. Лет пятидесяти, респектабельный и солидный. Оправа его очков поблескивала золотом. Модный темно-серый костюм на вид был ужасно дорогим, из кармана кокетливо выглядывал уголок шелкового платка. При виде вошедших на его лице появилась благодушная улыбка.   -О, кого я вижу! Знакомые люди. Прошу вас, проходите, леди Маскури. И вы, молодой человек, тоже не стесняйтесь.    Лицо Алекса помрачнело еще больше. Но он беспрекословно прошел вперед, не выпуская Ланиной руки из своей ладони. Мужчина сочувственно обратился к девушке:   -Надеюсь, вы себя хорошо чувствуете? Вы у меня в гостях, и мне очень неприятно доставлять вам неудобства. Но суровая необходимость заставила меня пойти на этот шаг. Я пока не могу отпустить вас домой. Вы, вероятно, уже очень устали? Присядьте, пожалуйста.    Повелительным жестом он указал на один из стульев, окружавших стол. Охранник выдвинул его и принес Лане. Девушка почти упала на предложенное место, так как чувствовала, что ноги ее уже не держат. Алекс встал чуть впереди, словно загораживая Лану от взгляда сидевшего напротив человека. Голос мужчины стал совсем уж довольным.   -Так, так. Алекс! Сколько лет, сколько зим. Совсем не ожидал тебя увидеть. Тем лучше. Мы прекрасно друг друга знаем. Не нужно ничего никому доказывать, каждый из нас прекрасно осведомлен, что следует ожидать от противника, поэтому разговор должен получиться продуктивным, не так ли?    Алекс глухо отозвался:   -Я выполнил то, что вы мне приказали. Я здесь, и вы можете делать со мной что хотите. Но вы должны отпустить девушку. Только в этом случае я буду с вами разговаривать.    Мужчина усмехнулся.   -Очень легко обнаружить твои слабые места, господин бывший судья. Гораздо легче, чем я мог ожидать. Когда ко мне обратился мой старый друг Натан Корвель с просьбой приструнить одного надоедливого адвоката, я и подумать не мог, что мне снова придется столкнуться с тобой. Мне казалось, прошлого урока тебе было достаточно. Но, как выяснилось, нет. Исчез Алекс Конташ, появился Йозеф Бжента. Такой же наивный дурак и борец за справедливость. Ты предсказуем, Алекс, и вычислить тебя не составило никакого труда. Как и найти средство, чтобы сделать тебя послушным.    Алекс угрюмо спросил:   -Что вам от меня нужно?    Мужчина встал и начал прохаживаться вдоль стола, заложив руки за спину.   -Ты мог бы и сам догадаться. Мне нужно, чтобы Йозеф Бжента исчез. Умер. А для того, чтобы он не вздумал снова воскреснуть через годик-другой под новым именем, мы пригласили для разговора с тобой вот эту очаровательную девушку. Я думаю, ей удастся уговорить тебя гораздо легче, чем мне. Почти так же легко, как в свое время это удалось твоей матери. Помнишь, Алекс? Эта милая женщина даже не догадалась о том, что воображаемый друг ее сына, заехавший передать привет от любимого чада, на самом деле – наемный убийца. И если бы ты вздумал поступить по-своему, он хладнокровно прострелил бы ей голову. Хорошо придумано, правда? Единственный звонок от матери – и вот несговорчивый сын-судья без слов подписывает нужные бумаги. Расскажи нам эту давнюю историю, Алекс, мне хочется послушать. Да и леди Лане наверняка интересно узнать, как ты отправил на смерть невинного человека. Не думаю, что ты рассказывал ей этот неприятный случай из своей биографии. Ты ведь на всю жизнь хотел остаться с чистыми руками, а тут вдруг такой вопиющий факт. Ведь это ты подписал обвинительный приговор, а в тюрьме бедняга покончил с собой от безысходности и сознания несправедливости мира. Так что его смерть на твоей совести, Алекс. И твои руки уже нельзя назвать чистыми: они тоже искупались в крови.    Глядя в сторону, Алекс горько спросил:   -А сколько ее на вашей совести, господин Крагге? Или на совести вашего сына, который ради развлечения убил человека, а потом вину свалил на другого? Вы спокойно живете с таким прошлым?    Мужчина хлопнул рукой по столу.   -Оставим в покое мое прошлое, Алекс. Поговорим о твоем будущем. Как видишь, я умею добывать информацию не хуже тебя. Проследить за тобой и узнать, с кем ты встречаешься, не составило ни малейшего труда. Как ты можешь догадаться, не составит и в дальнейшем. И если тебе действительно небезразлична судьба одной молодой аристократки, ты сделаешь то, о чем я тебя прошу. Мне не хочется никого запугивать, но если в Солти вскоре объявится еще один защитник прав обиженных и угнетенных, то вести разговоры с тобой я больше не буду. Я не стану убивать тебя. Но я думаю, у тебя хватит фантазии, чтобы представить, что мои ребята могут сделать с твоей женщиной и ее ребенком. Я не собираюсь брать с тебя обещаний. Ты умный человек, понимаешь, что я не из тех людей, кто бросает угрозы на ветер. А чтобы мои слова на этот раз тебе крепче запомнились, я хочу напоследок дать тебе небольшой урок.    И господин Крагге небрежно кивнул головой своим головорезам:   -Поучите его слегка. Не убивать и не калечить. Все-таки он неплохой юрист. Такие на дороге не валяются. Вдруг он нам еще пригодится. Да, кстати, Алекс. Твою машину я заберу. Мои друзья из-за тебя серьезно пострадали в деньгах. Должен же ты хоть частично возместить убытки.    Охранники вытолкали Алекса из комнаты. Он не сопротивлялся. Когда его взгляд случайно пересекся с взглядом Ланы, Алекс криво улыбнулся и поспешно отвернулся. Девушка сидела на стуле, сжавшись в комок. Она еще не могла до конца поверить в происходящее. Чувства и мысли словно заледенели. Оставалась только непрекращающаяся боль в затылке. Девушка сидела на своем стуле, как напуганный маленький зверек в логове хищника. Господин Крагге подошел и отечески потрепал ее по плечу.   -Ну, ну, дорогая, успокойтесь. Я не причиню вам никакого вреда. Простите меня за этот небольшой спектакль. Вы должны понять, что мне необходимо было как-то припугнуть этого зарвавшегося адвокатишку. Пусть знает свое место и не переходит дорогу солидным людям. Как видите, он совсем не так чист, каким он вам, наверное, представлялся. Пять лет назад он фактически своими руками подписал человеку смертный приговор. Хотя наверняка знал, что тот невиновен.    Лана тихо возразила:   -Он пытался спасти свою мать, которую вы пригрозили убить.   -Одна жизнь в обмен на другую? Что ж, я в то время тоже пытался спасти своего сына. Не сына патриция, заметьте, а своего собственного. Вы ведь тоже обращались в институт репродукции, правда? Всем хочется иметь здоровых детей. Для мужчин, правда, эта услуга стоит немного дороже. Все-таки девять месяцев вынашивать ребенка – это большой труд. Вот вы и займитесь этим благородным трудом, а своего бывшего любовника побыстрее выбросьте из головы. Бесхарактерный тип, легко поддающийся чужому влиянию. Зачем он вам? Такой человек вас недостоин. Леди Маскури заслуживает большего. Идемте, я отвезу вас домой.    Лана, как во сне, покорно встала и пошла вслед за господином Крагге. По неосвещенному коридору они долго шагали по пустому зданию, затем через стеклянные двери вышли наружу. Уже почти стемнело. Возле входа горел одинокий фонарь. У крыльца стоял роскошный черный чембели, а машины Алекса нигде не было видно. Господин Крагге галантным жестом предложил девушке садиться. Но Лана, до сих пор словно окаменевшая, вдруг взорвалась. Яростно сверкнув глазами, она раздельно и четко сказала:   -Я никуда не собираюсь с вами ехать. Я даже стоять с вами рядом не хочу. Это по вашему приказу меня похитили. Вы негодяй, господин Крагге. Вы используете грязные методы для достижения своих целей. Для вас унизить человека, растоптать его чувства, сломать ему жизнь – все равно, что раздавить червяка.    Лану трясло от переполнявшего ее негодования. Но мужчина в ответ на ее гневную тираду лишь снисходительно усмехнулся:   -Это вы про того неудачника? Бросьте. У него был выбор. Никто не водил его рукой, когда он подписывал приговор. И сейчас он тоже пальцем не шевельнул, чтобы изменить ситуацию. Подумайте лучше о себе. В вашем положении нельзя волноваться. Без меня вы и до утра не доберетесь до города. Зачем такие жертвы?    Лана, не ответив, развернулась и пошла назад. Господин Крагге лишь пожал плечами и завел машину. Переубеждать эту упрямицу он не собирался.    Девушка с ощутимым страхом в душе заходила в здание, из которого вышла несколько минут назад. Все три этажа были погружены в темноту, не светилось ни одно окно. Лане предстояло обойти все помещения, чтобы найти Алекса. Она не собиралась бросать его тут, что бы ни советовал господин Крагге. Она не испытывала к Алексу неприязни, которую пытался вызвать в ней этот господин своими словами. Наоборот – лишь безграничную жалость. Может быть, она и поверила бы во все то, что ей сегодня наговорили про Алекса, если бы не знала его настолько хорошо, как сейчас. Но она могла представить себе, что чувствовал человек с таким обостренным чувством справедливости, как у него, подписывая тот злосчастный приговор. Ему проще было бы самому отправиться в тюрьму. Да, он не в состоянии сопротивляться чужой воле, когда опасность нависает над дорогими ему людьми. А кто-то может это сделать? Собой пожертвовать и то легче.    Ей не пришлось долго ходить по безлюдным коридорам. Акустика пустого здания позволяла слышать каждый звук задолго до появления в поле зрения его источника. Со второго этажа слышались глухие удары. Лана ускорила шаги. Сердце ее заколотилось так, что готово было выскочить из груди. Бандиты продолжали бить Алекса, хотя их шеф прямо сказал, чтобы они не смели его калечить. Это происходило в холле, скудно освещенном падавшим из окна отблеском фонаря. Видны были лишь темные силуэты. Один держал Алекса, чтобы тот не падал. Второй всаживал в его тело свои кулаки. Особенно жутко было оттого, что никаких звуков больше не было. Ни стонов, ни ругани. Ребята равнодушно и методично выполняли свою работу.   -Оставьте его! Хватит! Вы же его убьете!    Лана подбежала и попыталась удержать приготовленную для очередного удара руку. Охранник недоуменно оглянулся на девушку. Лана бросилась на защиту Алекса, не думая о себе, о том, что тоже может пострадать. Ничто не помешало бы этому человеку ударить беременную женщину. Эта мысль пришла в голову Лане слишком поздно. Но очевидно, господин Крагге дал своим работникам четкие инструкции. Причинять вред леди Маскури нельзя было ни в коем случае. Охранники без возражений прекратили избивать бесчувственного человека. Как только его отпустили, Алекс безжизненно свалился на пол, неловко подвернув левую руку. Один из его палачей небрежно перевернул его на спину носком ботинка. Лана опустилась возле неподвижного тела на колени и не обратила внимания на то, как две неясные фигуры бесшумно исчезли в темноте.    Слез не было, они застряли в горле острым твердым комком и не доходили до глаз. Лана бережно трогала руками лицо Алекса, его разбитые губы, пытаясь на ощупь определить, насколько сильно он пострадал. К счастью, было действительно уже довольно темно, и она не могла видеть всего, иначе она попросту не смогла бы справиться с собой. А у нее сейчас не было права на истерику. В том, что Алекс жив, Лана не сомневалась: ей было слышно его затрудненное дыхание.    Решить проблему в одиночку, не прося никого о помощи, было невозможно. Требовалось немедленно доставить Алекса в больницу. Но как это сделать, Лана пока не представляла. У нее не было телефона. Скорее всего, ее сумка осталась у господина Краге. Наступала глухая осенняя ночь. Пол, на котором лежал израненный человек, был холодным, и это могло привести к непоправимым последствиям. Лана даже не знала, где они сейчас находятся. Судя по всему – где-то не слишком далеко от города. Что может сделать слабая женщина, чтобы спасти любимого человека? Просто сидеть возле него и беспомощно плакать было невозможно. Требовалось найти кого-нибудь, кто помог бы ей хотя бы перенести Алекса на кровать.    Лана решительно встала. Очень не хотелось оставлять бессознательного человека одного в пустом здании, но другого выхода не предвиделось. Нужно было найти помощь.    В какой стороне находится город, определить было нетрудно: огни ночного Солти были видны как зарево большого пожара. Но добираться до него без машины было действительно проблематично. Отсюда следовал вывод. Надо найти машину или хотя бы телефон. Где проходить дорога, догадаться тоже было несложно. Шум от проезжающих машин в ночной тишине слышался далеко. Тяжелее было до нее добраться. Спотыкаясь в темноте, царапаясь о какие-то высокие кусты, девушка добрела, наконец, до обочины.    Останавливать незнакомые машины было очень рискованно, но другого выхода сейчас у Ланы не было. Минут пять она простояла, бесполезно пытаясь махать рукой пролетавшим мимо нее автомобилям, ослеплявшим девушку ярким светом фар. Когда она уже отчаялась и почти перестала верить в то, что на свете существуют отзывчивые люди, возле нее притормозила новенькая белая корвелла. За рулем сидел немолодой уже мужчина с роскошными пшеничными усами, лицо которого показалось Лане смутно знакомым. Настолько смутно, что вспомнить, где она раньше могла видеть этого человека, не представлялось возможным. Девушка просительно наклонилась к нему.   -Отвезите меня, пожалуйста, в город. Мне очень нужно.    Усач быстро и внимательно оглядел Лану. Вид у продрогшей девушки был измученный и несчастный. Но то, что она хорошо одета и находится на большом сроке беременности сыграло, очевидно, решающую роль для того, чтобы он остановился.   -Рожать собрались? Что же вы тут делаете ночью, одна? В вашем положении дома надо сидеть, а не по дорогам шастать. Садитесь. Куда вас отвезти?    Лана облегченно вздохнула и уселась на заднее сиденье. Водитель вопросительно смотрел на нее в зеркало заднего вида. Лана лихорадочно соображала. Алексу требовалась медицинская помощь, поэтому она сказала:   -В ближайшую больницу.    Машина плавно тронулась с места и покатилась по дороге. Водитель ободряюще улыбнулся девушке.   -Не расстраивайтесь. Довезу быстро и аккуратно. Как вас родные одну-то отпустили? Или случилось что?    Девушке очень не хотелось сейчас разговаривать, но мужчина попался словоохотливый. Или он просто таким образом пытался развлечь пассажирку. Взгляд у него был пытливый и цепкий.   -Ваше лицо почему-то кажется мне знакомым. Вы ведь наверняка принадлежите к какой-нибудь аристократической семье. Я сужу по вашей одежде, простолюдины так не одеваются. Тем более я не понимаю, что вы могли делать в такой поздний час одна на дороге за городом. Не бойтесь, я не пытаюсь выведать у вас каких-то секретов, просто мне хочется помочь вам. Поверьте, я неплохо научился разбираться в людях и даже иногда угадываю судьбы по лицам. Вот по вашему лицу, например, я прекрасно вижу, что вы очень сильно расстроены.    Лана молчала. Сочувственный тон незнакомого человека привел лишь к одному. Так долго сдерживаемые слезы начали просачиваться сквозь ресницы. Мужчина это заметил и остановил машину.   -Э, да вы плачете! Нет, так не пойдет. Ну-ка, выкладывайте, что у вас случилось, милая девушка. Может быть, нужно кому-нибудь позвонить? Не бойтесь, говорите. Я на самом деле могу помочь.    Лана тихо подтвердила:   -Да, у меня случилось несчастье. Очень дорогой мне человек лежит умирающий на полу пустого здания где-то там, где вы меня подобрали. Меня похитили какие-то люди, он бросился мне на выручку, и его очень сильно избили.    Больше она не могла говорить, потому что слезы начали катиться все сильнее, сжимая горло. Мужчина кивнул.   -Так, понятно. И в больницу надо не вам, а ему. Но вы потеряете очень много времени. Пока мы доедем до города, пока вы все объясните врачам и они отправят машину. Найдете вы сами то место?    Лана растерянно молчала. Об этом она не подумала. А что, если она действительно не отыщет дороги назад? И Алекс умрет там, в пустом здании, без помощи, один, брошенный всеми? Но ее добровольный помощник уже решительно вращал руль, разворачивая машину. Через минуту они уже ехали обратно. Вдоль трассы мелькали деревья и какие-то темные строения. Похоже, здесь находилась производственная территория. Да и то здание очень напоминало какую-то контору при небольшом предприятии. Словно в подтверждение ее мыслей водитель сказал:   -В той стороне, откуда вы пришли, есть бывший завод по производству упаковочных материалов. Производство стало убыточным, и его свернули, завод закрыли. Кроме сторожей там никого не осталось. Скорее всего, вы были на заводской территории. Значит и вашего друга мы начнем искать именно здесь.    Машина съехала с дороги, и вскоре уперлась фарами в высокие ворота из металлической сетки. С внутренней стороны висел на цепи массивный замок. Но в глубине двора Лана разглядела знакомый силуэт трехэтажного здания и неуверенно сказала:   -Да, похоже. Но только забора я не помню.    Но мужчину это ничуть не смутило.   -Наверное, с той стороны, где вы шли, часть забора разрушена, поэтому вы и не обратили на него внимание в темноте. Но мы сейчас не будем искать эту дыру. Наверняка тут есть сторож, он-то нам и нужен.    Он пару раз нажал на клаксон, ночную тишину вслед за автомобильным гудком разорвал собачий лай, и через несколько мгновений к забору выскочил черный лохматый пес, а следом за ним – непонятное существо, в котором Лана не сразу признала человека. У сторожа было две головы и четыре руки, словно срослись в одно тело два различных туловища. Он вскинул на людей ружье и просипел глухим простуженным голосом:   -Стой! Куда! Охраняемая территория. Дальше нельзя.    Лана растерянно попятилась, но усатый мужчина ничуть не смутился.   -Эй, друг, здорово! Тебя-то мы и хотели увидеть. Поможешь, если что. Да не смотри ты так строго. На твоей охраняемой территории преступление совершили.    Сторож подозрительно уточнил:   -Какое еще преступление? Никакого преступления тут не должно быть.   -А вот утром тут полиция труп обнаружит, им ты и будешь это объяснять. Так что идем, проводишь нас. Да не размахивай ты своей пушкой, не игрушка ведь. Вдруг выстрелит ненароком. Открывай давай ворота.    Повинуясь напору уверенного в себе человека, сторож послушно опустил ружье и освободил дорогу. Машина подъехала к самому крыльцу. Да, это было, безусловно, то самое здание. Фонарь над входом все так же горел, а за стеклянными дверями была глухая темнота. Усатый мужчина решительно направился к ступеням и, оглянувшись на семенящего следом двухголового, поинтересовался:   -Зовут тебя как, дружище?   -Я-то Барсак, сторожем тут служу. А вы кто, господа хорошие?    Мужчина, не останавливаясь, вытащил из кармана куртки какое-то удостоверение и сунул под нос левой голове. Лана не заметила, что это были за корочки, но на сторожа они произвели поистине волшебное впечатление. Он сразу успокоился.   -А, ну тогда понятно. Раз для работы надо, тогда, конечно, я вас провожу.   -Электричества в здании нет? Фонарь у тебя какой-нибудь найдется?   -Сейчас принесу.    Освещая себе дорогу большим переносным фонарем, трое людей осторожно продвигались по зданию. Лана показывала направление. Когда они поднялись на второй этаж, девушка остановилась и нерешительно попросила:   -Посмотрите, он вон там лежит. Я боюсь подходить. Вдруг он уже...    Голос у нее дрогнул. Усатый мужчина без дополнительных вопросов прошел вперед. В пустом холле были громко слышны его шаги. Наклонившись над лежащим человеком, он крикнул сторожу, стоявшему возле Ланы:   -Эй, Барсак, посвети сюда. Да не мне в лицо, на пол.    Когда тот послушно направил свет фонаря в нужную сторону, мужчина стал озабоченно осматривать Алекса, потом положил свою ладонь на его шею. Через минуту он удовлетворенно кивнул:   -Жив ваш дружок, не волнуйтесь. Просто без сознания. Видать, крепко ему досталось. Ничего, недельку-другую на больничной койке поваляется, будет снова как новенький. Барсак, отдай фонарь даме, а сам иди-ка сюда, помоги мне. Перетащим его в машину.    Вдвоем мужчины перенесли Алекса в корвеллу, и усач устроил раненого на заднем сиденье. Затем он велел Лане садиться вперед, а сам подошел к двухголовому.   -Спасибо, друг, что помог. Твоему директору о том, что мы здесь были, тебе говорить, я думаю, не следует. Сам понимаешь, кому-то было очень выгодно свалить на тебя это преступление. А я постараюсь сделать так, чтобы твое имя в этой истории даже не упоминалось.    Он хлопнул сторожа по плечу и сел в машину. Корвелла мягко сдала назад. Сторож с двумя головами стоял у ворот, подняв фонарь над правой головой, а у его ног спокойно сидела черная собака.    Дорога до города заняла чуть больше четверти часа. У Ланы уже не было сил разговаривать. Отвернувшись к окну, она молча смотрела на убегающие в сторону темные деревья и кусты. За этот день девушка смертельно устала. Головная боль, отступившая немного в предыдущий час, теперь вернулась и с новой силой вгрызлась в виски и затылок. Малышка в Ланином животе почему-то притихла. Вероятно, ей тоже досталось за день. Мужчина за рулем вдруг сказал:   -А ведь я вспомнил, как вас зовут. Леди Маскури, верно? Я в прошлом году делал репортаж, связанный со свадьбой вашей матери. Ее муж – начальник отдела безопасности в Солти, я не ошибаюсь?    Лана безучастно молчала. Ей было уже все равно. Ее случайный знакомый, судя по всему, являлся журналистом, причем довольно знаменитым, раз его имя было известно даже простому сторожу. Вот почему у него такой цепкий взгляд. Это профессиональное качество, необходимое для работы.   -Позвольте представиться. Меня зовут Виттор Паверс. Я веду колонку «Из жизни знаменитостей» в «Солти-пресс». Это просто судьба, что мы с вами встретились. Вы позволите написать о вас статью? Вашего друга я, кажется, тоже знаю. Это ведь адвокат Йозеф Бжента, не так ли? Леди Маскури была похищена злоумышленниками. Знаменитый адвокат оказался в больнице Газета с таким сенсационным материалом разлетится в считанные часы.   -Делайте, что хотите.    Лана отстраненно думала о том, что о ее похищении наверняка знает уже полгорода. Мать при помощи мужа скорее всего уже подняла на ноги всю внутреннюю службу Солти, и Лану сейчас разыскивают везде, где только можно. Господин Паверс, получив от Ланы разрешение, довольно усмехнулся в усы.    Ближайшей больницей оказался третий городской госпиталь. Журналист, избавив Лану от необходимости улаживать все дела, привел врачей. Возле машины быстро появилась каталка, и Алекса увезли. Лана была словно во сне. Ничего не видела и не слышала, почти ничего не чувствовала. Перед глазами стояла мутная пелена. Одна из медицинских сестер обеспокоено склонилась над девушкой.   -Вам плохо? Позвать врача?    Лана отрицательно покачала головой.   -Нет, я просто очень устала.    Но женщина не послушалась. Вскоре рядом с Ланой очутился высокий мужчина в голубой медицинской рубашке. Он начал задавать девушке какие-то вопросы, смысл которых доходил до нее с трудом. Какой у нее срок беременности, не болит ли у нее голова и давно ли она почувствовала слабость. Он взял ее за безвольно опущенную руку и посчитал пульс. Затем сделал знак кому-то из персонала, подошли другие люди, затем для чего-то прикатили еще каталку. Последним Лана увидела встревоженное лицо журналиста. О чем он спрашивал врача, девушка уже не услышала.   – 5 –    Проснулась Лана от чьих-то всхлипов. С трудом открыв глаза, девушка увидела возле себя мать. Леди Маскури сидела на стуле, поставленном возле больничной кровати. Лана хотела позвать ее, но лишь беззвучно пошевелила пересохшими губами. Взгляд ее рассеянно скользнул по пустым светлым стенам, остановился на собственном теле. От левой руки тянулась тонкая прозрачная трубка. К сгибу локтя она была прибинтована. С другой стороны находился полупустой флакон с бесцветной жидкостью. Мысли разбредались, девушка никак не могла сосредоточиться. Ясно, что она находится в больнице. Она приехала сюда вместе с Алексом и каким-то журналистом. Что случилось потом, Лана не знала.    Девушка усиленно пыталась что-то вспомнить. Что-то очень важное, что никак нельзя было забыть. Но сознание упорно отказывалось ей в этом помочь. Что-то было не так. Причем настолько не так, что Лана начала потихоньку паниковать. Наконец ее словно ударило. Ребенок! Она не чувствовала ребенка! Шевеления, ставшие за последние месяцы привычными и почти такими же естественными, как дыхание, исчезли. Лана ощущала ужасающую пустоту внутри себя. Живот, казалось, прилип к позвоночнику. От этого Лане стало так страшно, что ей захотелось закричать. Но из горла по-прежнему не могло вырваться ни звука.    Ее беспокойные движения привлекли внимание госпожи Маскури. Мать подняла голову. Глаза у нее были заплаканные. Но когда женщина увидела, что дочь очнулась, на ее измученном лице появилась робкая улыбка. Лана снова сделала напрасную попытку что-то сказать, но госпожа Маскури поспешно ее остановила.   -Нет, молчи. Врач сказал, что тебе нужен покой. Нельзя напрягаться. Разговаривать тоже нельзя. Как же ты меня напугала, Лана.    Из глаз матери снова покатились слезы. Она поспешно вытерла их уголком вышитого белого платка и постаралась принять спокойный и веселый вид. Но улыбка вышла жалкой.   -Доктор говорит, что еще немного – и им не удалось бы спасти ни тебя, ни ребенка. А теперь все будет хорошо. Наша малышка находится в специальной камере, за ее состоянием тщательно наблюдают. Она совсем еще крохотная, но доктор пообещал, что это поправимо, опасности для нее почти нет. Ты сможешь ее увидеть, когда сама немного поправишься. Тебе пока нельзя вставать.    С души Ланы свалился тяжелый камень. От мысли, что она потеряла ребенка, ей было настолько жутко, что пропадало дыхание. Но с дочерью, к счастью, все было в порядке. Ей просто пришлось родиться немножко раньше срока. Но с современными медицинскими технологиями врачам удавалось спасать и более недоношенных младенцев. Но тут же Ланой овладело беспокойство за другого человека. Она прошептала чуть слышно:   -Что с Алексом?    Леди Маскури недоуменно сдвинула брови.   -С кем? А, с этим твоим адвокатом?    На лице женщины появилось злое и презрительное выражение.   -Жив он, не волнуйся. Тут к нему вчера целая делегация пожаловала. Сначала в одной газете вышла статья, потом в других напечатали фотографии и интервью, репортаж по телевидению показали. Покушение на знаменитого адвоката, скандал на весь Солти. Журналисты нашли повод потрясти чужое грязное белье. Наше имя теперь на всех углах треплется.    Девушка удивленно спросила:   -Почему?    Говорить ей было все еще слишком трудно. Леди Маскури почти с ненавистью объяснила:   -Какой-то умник пустил слух, что Йозефа Бженту пытались убить из-за связи с тобой. Чувствовала я, что ни к чему хорошему эти отношения не приведут. Из-за этого адвоката тебя похитили, ты едва не потеряла ребенка и чуть не погибла сама. Если бы знали эти люди, которые с пеной у рта кричат о свободе слова, что я пережила, когда никак не могла до тебя дозвониться, когда думала, что ты пропала. Нет, все говорят о другом. Неподкупный юрист, защищающий права простых граждан – это герой, пострадавший за справедливость. А у богачей чувств нет, их интересуют лишь деньги.    Мать Ланы раскраснелась от переживаний, губы ее снова задрожали. Но, как истинная аристократка, она быстро взяла себя в руки. Голос ее приобрел твердость.   -Надеюсь, ты понимаешь, Лана, что никаких дальнейших отношений с этим человеком я не допущу. Я запрещаю тебе с ним встречаться. Тем более, что у тебя теперь появится много других забот. Няню я уже начала подыскивать. Но врач сказал, что наша малышка должна будет провести в больнице еще по меньшей мере месяц. Все-таки она еще слишком маленькая.    Лана почувствовала в последних словах матери упрек в свой адрес. Что ни говори, именно она была виновата в том, что девочке пришлось родиться на два месяца раньше положенного срока. Если бы не эти встречи с Алексом, никто никогда не узнал бы, с кем общается Иозеф Бжента и чем можно его шантажировать. Ее не похитили бы, и не было бы этого изнуряющего дня, в результате которого состояние Ланы настолько ухудшилось, что для спасения ее жизни и жизни ребенка врачам пришлось сделать экстренную операцию. Слабость была все еще слишком сильной, и долго говорить Лане было трудно. Мать погладила ее по руке и велела:   -Спи. Я приду еще вечером.    Когда леди Маскури ушла, Лана действительно задремала. Во сне появилось ощущение полета. Лана видела светлое, почти полностью лишенное голубизны небо и проплывающие по нему огромные белые облака. Они были похожи на сбившиеся в кучу ватные шарики или пышный белковый крем на торте. Лана быстро проплывала между ними на большой высоте, словно на скоростном самолете. Ее не оставляло ощущение зыбкости, неустойчивости ее положения, очень кружилась голова. Вместе с ней вдруг начал приходить в движение и весь мир, все быстрее вращаясь вокруг одной точки. Чувство было невыносимым, хотелось закрыть глаза, лишь бы не видеть этой все набиравшей скорость бешеной гонки. Или хотя бы опуститься на землю, остановить вращение и насладиться неподвижностью. Поэтому осторожный поцелуй, вырвавший ее из сна, Лана восприняла как милость судьбы.    Открыв глаза, девушка увидела Алекса. Он стоял возле кровати, все еще склонившись над лицом Ланы. Увидев, что она проснулась, мужчина виновато прошептал:   -Извини. Пришлось тебя разбудить. Мне показалось, что тебе снится дурной сон. Ты так жалобно всхлипывала, что я не мог это слышать.    Он сел на поставленный у кровати стул, сгорбился, опустив голову. Лана робко провела по его черным волосам. У Алекса была перебинтована голова, а левая рука висела на перевязи в гипсе. В ответ на ее ласку мужчина порывисто вздохнул и с болью произнес:   -Лучше бы он просто меня убил.    Он взял руку Ланы и прижал ее ладонь к своим глазам. Лана ощутила, как ее кожа стала влажной. Что-то говорить девушка не могла, потому что горло ее перехватило, и она боялась, что, как только произнесет хоть слово, из ее собственных глаз слезы хлынут рекой.    Алекс сдавленно попросил:   -Не сердись. Я сейчас только чуть-чуть возле тебя посижу, а потом уйду.    Он отпустил руку Ланы, поднял голову и стал смотреть в противоположную от кровати сторону.   -Тогда, пять лет назад, было немного легче. В то время я хоть частично мог оправдать себя тем, что обстоятельства не оставили мне выбора. Хотя на самом деле нет никаких обстоятельств. Есть только ты и твой поступок. Почему-то всегда страдают другие люди. Несмотря на то, что за все должен отвечать только я один. Я не жалуюсь и не пытаюсь оправдаться. Просто привычка разговаривать с тобой.    Алекс повернулся к Лане и неловко улыбнулся.   -Я видел твою дочь. Мне разрешил посмотреть на нее лечащий врач. Она крошечная. Я благодарю бога, что мне не придется отвечать перед ним хотя бы за нее. Ее гибели я бы не перенес.    Лицо мужчины снова исказилось страданием. Он сжал губы и постарался взять себя в руки. Лана тихо возразила:   -В том, что случилось, нет твоей вины.    Алекс бережно прикоснулся губами к ее руке.   -Спасибо. Но я сам знаю, в чем я виноват. Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне встречу с тобой. Но я так увлекся собственными переживаниями, что не сумел вовремя остановиться. Я должен был исчезнуть из твоей жизни уже давно. Тогда ничего этого не было бы. Прости меня, если сможешь. Надеюсь, у вас с малышкой все будет хорошо.    Алекс встал. Лана вдруг ясно поняла, что он приходил не только просить прощения, но и прощаться. Девушка успела удержать его за руку и умоляюще проговорила:   -Не уходи. Алекс, я люблю тебя.   -Лана, я тоже очень тебя люблю. Именно поэтому я обязан уйти. Больше рисковать твоей жизнью я не буду. Я уеду из Солти, и ты обо мне больше не услышишь. Береги дочь.    И он нежно поцеловал ее перед уходом. Лана лежала на кровати, смотрела в потолок, и из ее широко открытых лазурных глаз катились слезы.       В ночь перед выпиской выпал настоящий снег. Он лег тонким пуховым покрывалом на дороги и крыши. Машина катила по заснеженному Солти, словно по незнакомому сказочному городу. В центре многочисленные колеса и ноги уже превратили этот снег в жидкую черную грязь. Но за воротами родного Ланиного дома он лежал еще нетронутым. Лишь одинокая цепочка следов аккуратно, словно боясь испортить этот хрупкий чистый покров, по большой дуге пересекала двор. В доме ничего не изменилось, лишь стало немного прохладнее от льющего в окна белого света.    Малышку еще не выписали. Ей предстоял довольно долгий реабилитационный курс. Ее по-прежнему все так и называли: просто Малышка. Имя ей должна была придумать Лана, и мать не раз уже напоминала ей об этом и даже предлагала несколько вариантов. Но почему-то изо дня в день девушка оттягивала это решение. Навещала дочь в больнице Лана каждый день и даже уже пробовала сама кормить ее. Маленький человечек отчаянно боролся за право жить. Старался привыкнуть к опасному миру, в который судьба бросила его так рано. Малышке надо было научиться еще очень многому. Защищать свое тело от холода, самостоятельно есть. Наконец, хотя бы вырасти чуть-чуть, чтобы взрослым не было страшно брать ее в руки.    Лана скучала без Алекса. Его телефон не отвечал, электронный адрес был похож на черную дыру: послания словно проваливались в пустоту. Господин Крагге добился своего: Иозеф Бжента исчез. Вероятно, Алекс действительно бросил работу и уехал из Солти. От этой мысли сердце Ланы горестно сжималось. Хотя разумом она понимала, что это был единственный выход. Если бы даже Алекс вздумал вернуться, то леди Маскури все равно никогда не позволила бы дочери поддерживать с ним отношения. Все-таки Лана еще не до конца была хозяйкой своей собственной судьбы. Чтобы стать независимой от воли матери, Лана сначала должна была выйти замуж. А ей этого совершенно не хотелось, особенно теперь.    Через неделю после того, как Лана вернулась домой, к ней пожаловали гости. Сначала позвонила мать и странным, растерянным голосом сообщила, что с Ланой желает побеседовать один уважаемый человек и что через час они приедут к ней вместе. Лана с недоумением гадала, кому она могла понадобиться, но никаких мыслей по этому поводу у нее не было. Она отдала приказание слугам накрыть стол для чая в маленькой гостиной. Это была Ланина любимая комната в доме. За счет эркера она была просторной и светлой. Здесь очень часто они с Алексом вели свои бесконечные беседы.    Наконец раздался звонок, и Лана пошла встречать гостей. Вместе с матерью в дом вошла пожилая высокая дама в роскошном норковом манто, запорошенном снегом. На вид ей был лет шестьдесят, но выглядела она великолепно. Держалась безупречно прямо, черты лица еще сохранили следы былой красоты. Во взгляде и жестах чувствовалась легкая надменность, свойственная родовитым аристократам. Одного взгляда на нее Лане было достаточно, чтобы понять, кто перед ней. Глазами Алекс был очень похож на свою бабушку. Мать Ланы учтиво представила свою гостью:   -Лана, это леди Моранна Саун. Это моя дочь, Лана Маскури.    Женщина очень внимательно оглядела девушку выразительными светло-карими глазами и сказала неожиданно звучным, без намека на старческое дребезжание голосом:   -Очень рада с тобой познакомиться, Лана. Как я и думала, газетчики снова много приврали. Теперь я вижу, что моему безалаберному внуку не нужны были ни деньги леди Маскури, ни ее связи. В такую красавицу он и без этого мог влюбиться по уши.    Лана покраснела от смущения и предложила гостье пройти в дом. Первый вопрос, который задала госпожа Маскури, когда все наконец расселись вокруг накрытого стола, был следующий:   -Лана, ты знала о том, что адвокат Иозеф Бжента на самом деле – наследник леди Саун?    Тон у Вайолы Маскури был растерянным. Видимо, этот факт с большим трудом доходил до ее сознания. Лана покосилась на гостью и осторожно подтвердила:   -Да, я знала, что мать Алекса была дочерью леди Саун. Но он говорил, что ни о каком наследстве речи не идет.    Госпожа Саун возмущенно пояснила:   -Потому что он сам восемь лет назад категорически от этого отказался. Если бы он хотел, он стал бы наследником рода Саун еще в то время, когда учился в Академии. Он предпочел остаться без денег, без поместья и без каких-либо обязанностей. Стал таким же, как и его отец.    Лана благоразумно промолчала, воздержавшись от комментария этих слов. Вайола Маскури недоуменно уточнила:   -Его имя все-таки Алекс, не Иозеф?    Моранна Саун гордо выпрямилась и подтвердила с непередаваемо презрительной интонацией:   -Алекс Конташ, сын моей дочери Сании и патриция, за которого эта ненормальная решила выйти замуж.    Госпожа Маскури пораженно покачала головой, а Лана с горечью подумала о собственной нерешительности. Ведь если бы она поступила так же, как мать Алекса, сейчас рядом с ней был бы любимый человек. Но нет, она чего-то боялась. Потерять сытую обеспеченную жизнь, налаженный комфортный быт. А в результате потеряла того, кто был ей дорог больше всего на свете.    Леди Саун перевела свой взгляд на лицо Ланы, и девушка сразу подобралась. Столько в этом взгляде было самых противоречивых чувств. И горечи, и надежды, и сомнений, и даже страха. Женщина строго спросила:   -Скажи мне, Лана, кто отец твоего ребенка? Только ответь, пожалуйста, правду.    Госпожа Маскури попыталась ответить за дочь:   -Мы обращались в институт репродукции. Биологический отец ребенка – патриций. Почему вы об этом спросили?    Но госпожа Саун, даже не обратив внимания на ее слова, продолжала испытующе смотреть на девушку. Лана неуверенно призналась:   -Отец моей девочки – Алекс Конташ.   -Это правда?   -Да. Вы можете провести генетическую экспертизу, она это подтвердит.    Леди Маскури возмущенно поинтересовалась:   -Как это понимать?    Гостья же облегченно вздохнула, откинулась на спинку стула и дрожащим от волнения голосом проговорила:   -Слава богу! Я так боялась ошибиться в своем предположении, так надеялась. Много лет назад я потеряла дочь. Она пошла против моей воли, и мы поссорились так, что простить друг друга не смогли. Потом от меня отказался единственный внук, которому важнее оказались его принципы, чем родная бабушка. Наверное, всю жизнь я была слишком гордой, все ждала, что другие пойдут на уступки. Вот и осталась на старости лет совсем одна.    Голос леди Саун дрогнул, и Лана вдруг увидела, что перед ней – просто одинокая старая женщина, совершившая в жизни много ошибок, в которых теперь горько раскаивается.   -Я жалею о том, что не смогла вовремя понять дочь и внука. Но эта маленькая девочка... Она – наша надежда на счастье. Я хотела бы сделать дочь леди Маскури и моего внука наследницей фамилии Саун.    Лана ошеломленно посмотрела на собеседницу. Такого она не ожидала. Вайола Маскури раздраженно осведомилась:   -Объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит или нет? Каким образом моя внучка может быть вашей наследницей, леди Саун?    Лана неожиданно для себя кивнула:   -Хорошо, я согласна. Пусть моя дочь носит вашу фамилию. Но только вы должны помириться с Алексом.    Старая женщина горько усмехнулась:   -Я с радостью помирилась бы с ним. Но ведь он сам этого не хочет. Я даже не знаю, где он сейчас находится. В больнице мне сказали, что он отказался от дальнейшей госпитализации и ушел. Ты знаешь, где он живет?    Девушка удрученно покачала головой:   – Он говорил, что уедет из Солти. Его телефон молчит, я не могу с ним связаться. Но я могу его поискать, если вы не возражаете.    Леди Маскури меланхолично помешала ложечкой свой остывший чай и смиренно поинтересовалась:   -Простите, я не слишком вам мешаю своим присутствием?    Госпожа Саун смущенно улыбнулась.   -Простите меня, моя дорогая. Я так увлеклась решением собственных проблем, что перестала обращать на вас внимание. Разумеется, вы имеете право знать всю правду. Ведь мы с вами в некотором роде родственники. Я уже много лет не общалась со своим внуком Алексом. Я старалась не выпускать его из виду совсем, но это упрямый и скрытный мальчик, я мало что знала о нем все эти годы. Он сообщил мне, что собирается идти работать патрицием. Разумеется, мне в отместку. Пожалуй, это единственное, что я о нем знала. Но несколько дней назад мне на глаза попалась газета с фотографиями, на которых я узнала Алекса. Там упоминалось имя леди Маскури, так мне удалось разыскать вас. О том, что ваша дочь родила ребенка именно от него, я, конечно, не знала. Но мне очень хотелось в это верить. А если Лана поможет вернуть мне внука и правнучку, я буду очень благодарна.    Лана вопросительно посмотрела на мать:   -Ты позволишь мне это, мама?    Леди Маскури недоуменно пожала плечами:   -Почему я должна быть против?   -Ты запретила мне встречаться с адвокатом Иозефом Бжентой. Но ведь ты согласна, чтобы я разыскала внука леди Саун? Это один и тот же человек.   -Делай, что хочешь, Лана. В конце концов, это твоя жизнь.       Лана не очень хорошо представляла, с чего начать поиски. Солти – огромный город, затеряться в нем – проще простого. Кроме того, Лана не исключала возможности, что Алекс все-таки покинул столицу и находится теперь неизвестно где. Но предаваться отчаянию не стоило. Для начала следовало проверить самый простой вариант. Возможно, Алекс все еще живет в своей собственной квартире.    Дома у Алекса Лана не была ни разу. Несколько месяцев назад девушке удалось отыскать адрес известного адвоката. Он был указан вместе с номером домашнего телефона. Эта улица вовсе не считалась элитной, находилась ближе к окраине города. Селились здесь служащие средней руки. Впрочем, бедным этот район тоже не являлся. Квартиры здесь стоили, разумеется, дешевле, чем особняки, но нищим все равно не по карману.    Лане пришлось подождать, пока откроется подъездная дверь. На вызов в квартире никто не ответил, но девушка не спешила уходить. Ей хотелось убедиться, что Алекса там на самом деле нет. Вышедшая из подъезда женщина равнодушно скользнула взглядом по Ланиному лицу. Прилично одетая молодая девушка не вызвала никаких подозрений.    Лана легко поднялась на третий этаж и позвонила в нужную квартиру. Где-то в глубине помещения раздалось мелодичное пиликанье. Дверь никто не открывал, однако, прислушавшись, Лана уловила какие-то звуки. Словно там, внутри квартиры, кто-то ходил. Девушка настойчиво позвонила еще раз. Сейчас ей повезло больше. Шаги приблизились, дверь распахнулась, и на пороге Лана увидела Алекса. Вернее, человека, слегка похожего на него.    Всклокоченные волосы, черная двухнедельная щетина, опухшее помятое лицо, покрасневшие глаза – таким девушка не видела его никогда. Он растерянно уставился на нее, словно не веря своим глазам, потом хрипло выдавил:   -Лана? Это на самом деле ты? Как ты меня нашла?   -Может быть, все-таки позволишь мне войти?    Алекс поспешно отступил, освобождая ей проход. В его глазах появилось беспокойство.   -Зачем ты пришла?    Девушка, не ответив, решительно закрыла за собой дверь и уверенными легкими шагами проскользнула мимо Алекса в глубину квартиры. Он обескураженно пошел следом.    В первую секунду Лана остолбенела. Вся обстановка немаленькой комнаты состояла из наклеенных на стены простеньких светлых обоев и валяющихся в углу пустых бутылок. Ни стульев, ни шкафов, ни кровати, ни компьютера.   -Просторно, правда?    Алекс подошел сзади и через Ланино плечо тоже рассматривал свое жилище с угрюмым удовольствием. Его первое изумление прошло, но настороженность и внутреннее напряжение остались. Девушка ошеломленно оглянулась.   -Что тут у тебя стряслось?    Алекс криво улыбнулся и отрешенно сообщил:   -Ничего особенного. Просто меня лишили всего, что у меня в жизни было, в том числе и дома. Стены остались, а дома нет. Поэтому извини, предложить присесть я тебе не могу. Если только на голый пол.    Он прошел в комнату и привычно уселся на пол, скрестив ноги. Лана сняла пальто и положила его на пустой подоконник. Затем подошла и села напротив Алекса. Он усмехнулся и отвел глаза.   -Знакомая ситуация. Тебе снова для чего-то понадобилось меня увидеть, не так ли?    Девушка чувствовала, что с ним что-то произошло. Он был не похож на себя не только внешне. Голос был другим, взгляд, движения. Словно ему изо всех сил приходилось стискивать зубы от терзающей его боли. Оглянувшись на груду бутылок, Лана спросила:   -Алекс, ты что, пил? Тебе же нельзя.    Он неловко огрызнулся.   -А почему нельзя? Я имею право глушить свое горе традиционным способом, как любой нормальный мужчина.    В его голосе неожиданно появилась бессильное ожесточение. Лана сочувственно поинтересовалась:   -Тебя уволили с работы?   -А как ты думаешь? После такого скандала в прессе было бы странно, если бы меня оставили в институте. А адвокат Иозеф Бжента просто умер. Как когда-то умер Алекс Конташ. Исчез. Так что работы у меня теперь нет. Нет дома, нет семьи, нет имени. Я теперь никто. Просто не существую.    Он сжал губы и стал разглядывать пол, на котором сидел. А девушка вдруг все поняла. Странное поведение Алекса не было связано с ее появлением в его квартире. И его раздражение ни в коей мере не относилась к самой Лане. Просто жизнь подкинула ему проблему, с которой он пока не мог справиться. Но Лана знала, как ему помочь. Она придвинулась ближе к нему. Алекс поднял взгляд.   -Зачем ты пришла сюда, Лана? Посмотреть, на кого стал похож твой бывший любовник? Жалкое зрелище, не правда ли?    Девушка легко согласилась:   -Действительно жалкое. Я расскажу, зачем пришла, но только после того, как ты приведешь себя в порядок. Хотя бы расчешись и умойся.   -Тебе неприятно на меня смотреть? Но ведь я теперь не обязан выполнять твои капризы, правда?   -Не пытайся меня рассердить. Я слишком хорошо тебя знаю. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело и очень себя жалко. Но я знаю безотказный способ для того, чтобы поставить твои мозги на место. Я расскажу о нем после того, как ты выйдешь из ванной.    Алекс с усмешкой качнул головой, поднялся с пола и отправился выполнять Ланино распоряжение. Когда он вернулся через несколько минут – с влажными, аккуратно причесанными волосами, тщательно выбритый, в чистой светлой рубашке – Лана, наконец, начала узнавать прежнего Алекса. Лишь взгляд остался таким же, как и был: затравленным и тоскливым. Девушка приглашающе показала на место возле себя.   -Присаживайся. Предстоит долгий разговор.    Мужчина сел, но не возле Ланы, а демонстративно на значительном расстоянии от нее. Тогда девушка невозмутимо придвинулась сама и попыталась его обнять. Алекс хрипло выдохнул:   -Не надо, Лана, не мучай меня.    Лана нисколько не обиделась, лишь безмятежно поинтересовалась:   -С каких пор тебе это стало неприятно? Раньше тебе нравилось.    Алекс поморщился.   -Мало ли, что было раньше.    Затем он выпрямил спину, перевел дыхание и спокойным ровным голосом попросил:   -Скажи, наконец, зачем тебе нужно было меня видеть.   -Ты не допускаешь мысли, что я просто соскучилась?   -Нет, не допускаю.    Лана укоризненно возразила:   -Но именно это и было главной причиной. Я очень соскучилась, и мне захотелось тебя навестить. А ты сидишь, как холодный бесчувственный камень, и даже не позволяешь мне тебя обнять.    Лана снова придвинулась ближе и прижалась к плечу Алекса. Он вздохнул, осторожно обнял ее за плечи и горько сказал:   -Просто я знаю, что этого делать нельзя.    Лана встревоженно заглянула в его печальные карие глаза.   -Я хочу и буду это делать. Алекс, да что с тобой! Ты ведь не мог меня разлюбить за эти несчастные две недели? Почему ты ведешь себя так, словно совсем не рад тому, что я к тебе пришла? Что ты опять молчишь? Ну, скажи мне: да, я тебя не люблю, уходи.    Лицо мужчины страдальчески исказилось, он снова начал смотреть в сторону.   -Зачем ты это говоришь? Ты ведь прекрасно знаешь, что я не смогу тебе такого сказать.    Лана обхватила руками его лицо и повернула к себе так, чтобы видеть его глаза.   -Ты меня все еще любишь?    Он вдруг обнял ее так порывисто и крепко, что она замерла на вдохе, и с горечью проговорил:   -О чем ты спрашиваешь, Лана? Да, я люблю тебя. Сильнее, чем когда-либо. Сильнее, чем свою собственную жизнь. Если бы понадобилось отдать ее ради того, чтобы ты была счастлива, я сделал бы это, не задумываясь. Если бы ты знала, как мне этого хочется. Умереть, чтобы только с тобой все было хорошо.    Девушка улыбнулась сквозь слезы, мгновенно застлавшие глаза, и осторожно предложила:   -А ты не мог бы пожить еще немного ради того, чтобы мне было хорошо?    Алекс прижал ее голову к своей груди и потерянно прошептал:   -Я думал, что ты меня теперь и видеть-то не захочешь.   -Интересно, почему?   -Потому что я не заслуживаю. Как ты можешь хорошо относиться к человеку, по вине которого пострадало столько людей? К тому мерзавцу, кто чуть было не погубил тебя и твоего ребенка? А пять лет назад отправил на смерть невинного человека? Видишь, вот и раскрылась моя страшная тайна. Если бы ты сразу об этом узнала, то, наверное, с самого начала не захотела со мной общаться.    Лана возразила:   -А я с самого начала это знала. Вернее, не знала, конечно, а догадывалась. Ты не мог просто так взять и бросить любимую работу. Ясно, что тебя заставили это сделать.    Алекс, вздохнув, покачал головой.   -Нет, никто меня, в общем-то, не заставлял. Господину Крагге нужно было лишь одно: чтобы я снял обвинения с его сына, больше его ничего не интересовало. Я сам уже не смог там после этого работать. Боялся, что такой случай может повториться. Как видишь, мной очень легко манипулировать, если поставить под угрозу жизнь дорогих мне людей.    Лана ласково коснулась губами его уха.   -Да, я знаю. Я сама проделывала это с тобой не раз. Но должно же быть у человека хоть одно слабое место. А то ты со всех сторон такой твердый и неприступный, что не знаешь, как к тебе подойти.    Алекс горько заметил:   -Да, но если уж это слабое место обнаружено, им будут пользоваться все, кому нужно от меня чего-то добиться. Поэтому адвоката Иозефа Бженты больше не существует. Я не хочу ставить под угрозу твою жизнь еще раз.   -И что ты собираешься теперь делать?    Лана привычно прислонилась спиной к надежному и проверенному убежищу – плечу любимого человека. Алекс столь же привычным жестом обвил своей рукой ее талию.   -Пока не знаю. Я еще не думал серьезно над этим вопросом. Если честно, все это время я пытался лишь избавиться от мыслей, старательно топя их в крепких напитках. После пяти лет полной трезвости такой способ оказался очень действенным. Желания задуматься над будущим не возникало.   -Ну, тогда у меня к тебе предложение. Женись на мне, а?    Удивление Алекса было настолько сильным, что он даже отодвинулся от Ланы на некоторое расстояние и внимательно вгляделся в ее глаза. Затем задумчиво констатировал:   -Признаков помешательства вроде бы нет. Следовательно, у меня проблемы со слухом. Кажется, сегодня я еще не пил, поэтому слуховых галлюцинаций быть не должно. Лана, ты сама поняла, что ты сейчас сказала?   -Еще бы. Я сделала тебе предложение руки, сердца и всех остальных частей моего тела, а также перспективы провести в моем назойливом обществе всю оставшуюся жизнь. Ты согласен?    Алекс ответил с нервным смешком:   -Нет, конечно. Даже не понимаю, как такая безумная идея могла прийти в твою голову. Даже если бы у меня была работа и относительно стабильная жизнь, я и то не согласился бы на подобную авантюру, а теперь и подавно. Лана, я никто. Человек без имени, без работы, без связей, я не смогу ничего тебе дать.    Лана удивительно легко согласилась и кивнула.   -Хорошо. Не хочешь, так не хочешь, дело твое. Тогда я должна обсудить с тобой еще один момент. Мне нужна твоя консультация, как опытного юриста. Вернее, не консультация даже, а услуга. Надеюсь, хоть в этом ты мне не откажешь?    Алекс с готовностью повернул к ней голову, в глазах появилось профессиональное внимание. Разговаривать о правовых вопросах Алексу было легче. Девушке показалось, что он испытал явное облегчение от перемены темы разговора.   -Что за проблема?   -Недавно у меня была леди Моранна Саун. Эта женщина попросила меня об одолжении. Она хотела, чтобы я дала согласие на то, чтобы моя новорожденная дочь в будущем стала наследницей фамилии Саун. И я ей это согласие дала.    Алекс изумленно уточнил:   -Моя бабушка решила сделать твою дочь своей наследницей? Почему?   -Во-первых, не мою, а нашу. Это также и твоя дочь. Именно это обстоятельство оказалось решающим. У леди Саун больше нет ни одного прямого наследника, и это ее очень огорчает.    Лана намеренно выбрала такой тон – лишенный эмоций, предельно деловой и даже слегка скучающий. Алекс казался ошарашенным.   -Но как она об этом узнала?   -Она спросила, я сказала. Но проблема не в этом. Я, честно говоря, совсем не представляю, как это может осуществиться на практике. Малышка ведь еще совсем маленькая, ей нужен опекун. Ты не мог бы им стать? Ты же хороший юрист, прекрасно разбираешься во всех этих правовых тонкостях. Кроме того, ты ведь имеешь отношение к этой семье, не будет ничего удивительного, если именно ты будешь пока управлять делами маленькой леди Саун. Тебе даже необязательно оформлять отцовские права.    От Ланы не ускользнуло, как изменилось выражение лица Алекса. На место удивлению и растерянности пришли сомнение и робкая пока еще надежда. Девушка постаралась скрыть улыбку и продолжила совершенно серьезным тоном:   -Ведь для этого тебе придется принять фамилию Саун, а я знаю, как ты к этому относишься. Но я совсем не заставляю тебя идти на такие жертвы. Не хочешь, твое право. Тем более, что это и не требуется. Я лишь хочу, чтобы ты в качестве опекуна дочери привел в порядок дела госпожи Саун, посмотрел все бумаги. Ты уже работал судьей и адвокатом. Попробуешь себя в новом качестве. Юрист – это же специалист широкого профиля, правда?    Алекс ничего еще не ответил. Он задумчиво почесывал пальцем нос, но по выражению его глаз Лана уже догадывалась: он, скорее всего, согласится. Но ей этого было мало, хотелось быть уверенной до конца. Поэтому она подбросила еще одну наживку.   -Заодно у тебя появится повод съездить во владения леди Саун и проверить, насколько четко там соблюдаются законы. Навести порядок в отдельно взятом округе. Перевоспитать все человечество у тебя все равно вряд ли получится.    Уловка сработала. Алекс, наконец, нерешительно улыбнулся.   -Я так понимаю, бабушка отправила тебя ко мне парламентером? Ведь для того, чтобы все это можно было осуществить, я должен буду с ней встретиться. Выслушать кучу упреков и даже, наверное, слез. А потом, в конце концов, помириться с ней. Ведь так?    Девушка торжественно подтвердила:   -В твоем незаурядном уме, Алекс, я никогда не сомневалась. Как и в твоей готовности жертвовать собой ради интересов дочери. Кстати, у нас скоро появится очень хороший повод встретиться всем вместе и обсудить эти проблемы. Через неделю выпишут из больницы нашу малышку. Да, вот еще что. Ты мне обещал выбрать имя для дочери. Ребенку уже скоро месяц, а мы ее никак еще не назвали. У тебя есть какие-нибудь варианты?   -Только один. Сания. Так зовут мою мать.   -Вот и отлично. Против этого имени, я думаю, не будет возражать никто. Даже твоя бабушка.    Глаза Ланы смеялись. Мужчина вдруг порывисто обхватил ладонями ее лицо и начал целовать. Лана шутливо оттолкнула его.   -Эй, погоди, что это еще такое? Ведь ты уже сегодня отказался на мне жениться. Хотя, конечно, мы может вернуться к обсуждению этого вопроса позже. Когда-нибудь. Если я захочу. Если ты сумеешь сделать так, чтобы я захотела.    конец