Текст книги "Разрушитель (СИ)"
Автор книги: Ирина Успенская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Как старикан сказал Руке, что тебя надо допросить. А еще про то, что ты пришел к нам извне.
– Откуда?
Виктория сжалась от дурного предчувствия, и только усилием воли ей удалось сдержать непроизвольную дрожь в руках.
– Извне, – Оська стал необычайно серьезен. – Раньше многие умели уходить и возвращаться за грани, но потом разучились, и теперь никто этого толком не умеет. Наши шаманы могут входить в мир предков и приводить оттуда заблудившихся, тогда люди излечиваются от болезней и даже не умирают. А раньше умели занимать чужие тела и даже жить в этих телах. Старик говорит, что ты занял чужое тело, и нужно узнать, кто ты на самом деле и какие у тебя цели. И кто же ты, Алан-балан? Анчута?
– Когда я это узнаю, ты будешь первым, кому я сообщу эту новость, – грустно отшутился Алан.
– Ты прекрасно знаешь это, Алан Большой Врунишка. – Шут ткнул герцога в живот пальцем. – Но мы тебя любим даже таким ненормальным, хотя иногда твоя глупость удивляет даже меня.
– Спасибо, Оська, – улыбнулся Алан. – Покажешь Иверту это место?
– Ага! – и шут припустил вперед по коридору, прекрасно ориентируясь в темноте.
Алан прижался лбом к холодной шершавой стене. Значит, Учителя знают о том, о чем рассказал Вадий. В принципе, ничего удивительного – никто ведь не утверждал, что он единственный, кто может навещать свой старый мир. Или этот мир не его? Потому что если то, что он рассказал – правда, то выходит, он живет пятьсот лет? Перемещаясь из тела в тело? Но... нет, в это Виктории было сложно поверить. Она умом понимала, что сейчас живет среди народа, отличающегося от привычных для нее людей и анатомией, и продолжительностью жизни, и даже возможностями разума. Понимала, но продолжала измерять все старыми понятиями. Сложно отказаться от вдолбленных с детства стереотипов и принять то, что в прошлой жизни считала шарлатанством и сказками.
Навстречу вынырнула темная фигура, и тихий голос Хвата сообщил:
– Учитель и Ворон изолированы. Старый ксен просит вас не совершать необдуманных поступков.
– Он не спал?
– Да кто его знает, кир Алан? – развел руками десятник. – Но сразу почувствовал, что за дверью встала стража да лучники под окном. Через дверь попросил передать.
– Что Иверт? – они стремительно шагали по коридору в сторону покоев Алана.
– Пока вестей нет. Рэй меня к вам послал, чтоб вы не ходили по крепости без охраны, – нахмурился Хват. – Вы уж постарайтесь не сбегать от моих парней, я к вам двоих приставлю. Кир Алан, можно сказать? – Алан кивнул. – Жалко мне ксенят. Вы ежели их порешить надумаете, то яд у меня есть. Сильный. Сразу убивает. Для себя берег, когда с генералом в последнюю кампанию на горца ходили, ну как в плен возьмут... – Хват смущенно замолчал.
– Спасибо, – Алан положил руку на плечо ветерана, сжал. – Спасибо, Хват. Господи, не дай принимать такое решение!
Сменился утренний караул, а от Иверта не было никаких вестей. Зато заходил Рэй с пучком моркови и хмурым лицом. Лиса он лично проводил до его новых «апартаментов», и парень, не ожидавший подвоха от капитана, понял, что его арестовывают, только когда Рэй попросил сдать оружие.
– В глаза ему смотреть не мог, – жаловался великан, баюкая в огромных ладонях хилую кривую морковку. – Предателем себя ощущаю. Он же за вас чуть не погиб, а мы его... эх...
– Сопротивлялся?
– Нет, улыбнулся и отдал оружие. Сказал, что хоть выспится.
– Молодец.
Виктория вздохнула с облегчением. Пока не пролита кровь, еще можно надеяться на лучшее, а ей очень этого лучшего хотелось. Иначе – война, война на полное уничтожение, и она не была уверена, что сумеет в этой войне победить. Хотя...
Алан сидел напротив камина, вытянув к огню ноги, и рассуждал. Что, если Учителя не пойдут на уступки? Убить Алвиса, отца Крамера, мальчишек? Придется убить, иначе все это будет выглядеть как пустые угрозы, а этого он позволить себе больше не мог. На кону стояли жизни его сыновей, его неродившегося ребенка, его соратников. Он сделает это. А потом вырежет всю верхушку Храма за то, что они заставили его так поступить.
«Боже, Виктория, – взвыла в душе женщина и зашлась рыданиями. – Кем ты стала?»
– Я Алан Бешеный Кузнечик, вождь, герцог и отец! – вслух произнес Алан и поднялся. Привычная злость на самого себя прочистила мозги, заставляя разум трудиться.
– Я...
И тут дверь распахнулась, и в нее просунулась голова Рэя.
– Взяли Длань. Без жертв, только Иверту зуб выбил, да и то оттого, что горец первый полез: обиделся, видишь ли, что ксен оказался не таким благородным, как ему хотелось. – Рэй потер переносицу и устало спросил: – Что дальше?
– Дальше я иду спать.
А пленники пусть пока промаринуются в собственных мыслях.
Удивительно, но остаток ночи Алан крепко спал. Совесть молчала, разум не протестовал, даже интуиция не подавала признаков жизни.
Утром его разбудила Кусь, которую привел Дарен.
– Пап, ты завтракать будешь? Меня Тур послал спросить. – Дар хитро улыбнулся. – А мама Зира ремонт в своих покоях затеяла, – выпалил он и залез на кровать. – Они с мамой Турена кроватку детскую велели принести, вымыть ее, зашкурить, новым пухом матрас набить. А еще Зира хочет переставить мебель в своей комнате, а мама Валия будет вышивать одеяло для малыша! Странные они какие-то, – потер он нос.
– Нормальные, – взъерошил волосы сыну Алан. Тот, как всегда, попытался увернуться. – Это у всех беременных бывает, гнездоваться им хочется.
– Как птичкам? Гнездо свить, всего в него натаскать и потом яйца отложить? – недоверчиво посмотрел на него сын. – Чтоб ребеночку было уютно?
– Ага. – Алан сладко зевнул. – А что, уже завтрак?
– Да уже второй караул сменился! Ну ты и засоня, папа! – Дар захихикал и, позвав Кусь, убежал, на прощание выпалив: – Тетка Райка сказала, что в малой столовой накроет!
Алан усмехнулся. Давно он так долго не спал. Что значит чистая совесть! В комнате его уже ждали Берт и девушка-рабыня с чистой одеждой. Алан неторопливо и тщательно оделся, побрился, вместо газеты выслушал местные сплетни, которыми его каждое утро снабжал Берт, и только через полчаса направился в столовую. За спиной у него тут же пристроились двое ветеранов. Непривычно. Но что поделать, с ксенятами он собирался разговаривать после завтрака.
Столовая его встретила громким хохотом. Алан даже застыл на месте, несколько раз моргнул и незаметно ущипнул себя за ляжку. Снежная королева смеялась! Нет, она хохотала! Зира заливалась смехом, держась за живот, Турен и Дарен уже хрюкали, на глазах Эвелин блестели слезы, она прижимала к губам платочек и тихо хихикала. А перед ними на стуле стоял Оська с задранной вверх рукой и зверским выражением лица.
– Доброе утро.
Ответом ему был взрыв смеха. Чертовски неприятное ощущение, словно подсмотрел или подслушал что-то интимное. Явно Оська рассказывал о нем.
– Над чем смеетесь? – Алан прошел к своему месту между Зирой и Валией, поцеловал Зиру в щеку и сел.
– Ваш шут рассказывает, как вы стали Бешеным Кузнечиком, – со смехом сообщила Валия. – Кир Алан, я не думала, что вы такой жере... – она прикрыла рот ладошкой и хихикнула.
С ума сойти! Валия умеет хихикать?
– Кто? – подозрительно прищурился Алан.
– Прыг-скок от горянки к горянке, прыг-скок, никого не пропустил наш прыгучий кузнечик, – пропел Оська и, спрыгнув со стула, рванул к двери.
Черт бы побрал этого шута! Вот так и рождаются легенды о неутомимых мачо и половых гигантах.
– Да уж, придется нести почетное звание секс-идола в массы, – пробормотал Алан по-русски и подмигнул Турену.
Но в душе Виктория была благодарна Оське, потому что холод в отношениях, который преследовал их последние дни, исчез. Даже Эвелин робко улыбалась. Правда, она старательно не смотрела Алану в глаза, что тоже было хорошо. Пусть боится. Да и улыбающаяся Валия нравилась Алану намного больше той холодной ледышки, которой она постоянно притворялась.
Герцог подвинул к себе тарелку с кашей, не жалея полил маслом и приступил к еде, старательно не думая о том, что ему предстоит сделать после завтрака.
– Муж мой, – Зира прильнула к нему и обхватила за руку. – Я всегда знала, что любая женщина пойдет за тобой, если ты только этого захочешь, поэтому не сердись на Оську, что он нам все рассказал.
– Зира! – улыбнулся Алан, не зная, ругаться ему или хохотать. – Да ведь все было не так, как он тут сочинил! Тебе же Иверт рассказывал!
– История Оськи делает вас, кир Алан, более привлекательным мужчиной, чем любая правда, – тихо произнесла Валия и лукаво стрельнула глазами.
О боже мой, она что, заигрывает? Нет, определенно пора делать ноги!
– Турен, Дар, проводите женщин, а мне пора.
Алан поцеловал Зиру в живот и быстро ретировался. И пока стремительно шел к выходу, ощущал спиной горячие женские взгляды. Это немного пугало, и если горянка уже прочно заняла свое место в его душе, то что делать с такой Валией, он просто не представлял. Нет-нет, лучше встретиться с Алвисом и Учителем, чем думать, с чего это кирена Валия сменила гнев на милость.
Но первым он посетил Ворона. Парень спал, лежа на животе, но стоило Алану войти, как он распахнул настороженные глаза.
– Как себя чувствуешь?
Герцог взял стул и сел рядом с кроватью, внимательно наблюдая за послушником. Выглядит бледным, синяки под глазами, заострившиеся черты лица, повязка вокруг головы в желтых пятнах – похоже, лекарь не экономил на мази. Хорошо его Длань припечатал.
– Чем это он тебя?
– Кулаком, – Ворон чуть улыбнулся, при этом внимательно следя за руками Алана. – Я пропустил удар, оступился и упал назад, ударился затылком о помост для оружия. Сильно ударился.
– Думаешь, случайность?
Парень поправил подушку и сел, задумался на мгновение. Алан ждал – от ответа Ворона многое сейчас зависело.
– Нет, это не случайность, кир Алан. Длань хотел меня ранить, и он меня ранил. Потом я узнал, что моего напарника он отправил с поручением в город. Судя по вашей шее, вы повздорили с братом Искореняющим? Вы живы, а он не приходил меня проведать... Вы его убили?
Спокойный взгляд, спокойный голос, только чуть-чуть расширены зрачки, да капля пота на лбу, но пот может быть оттого, что парню нездоровится. Алан молчал, затягивая ответ, а потом медленно произнес:
– Он устранил вас, потому что не был уверен, чью сторону вы займете.
– Я долго рассуждал об этом и думаю, вы правы.
– Возможно, он спас вам жизнь, Ворон. И я этому очень рад.
Алан направился к выходу, так и не ответив на вопрос своего телохранителя. Когда он опустил руку на дверную ручку, раздался тихий голос послушника:
– Я тоже рад, кир Алан. Мне бы очень не хотелось делать выбор, и я до сих пор не могу ответить себе на вопрос, чью сторону я бы выбрал.
– Спасибо, Ворон.
Алан улыбался, когда выходил из комнаты, улыбался, несмотря ни на что, потому что понял: ему удастся сохранить жизнь этим двум мальчишкам, так рано ставшими взрослыми. Мальчишкам, которых он уже давно принял в свою семью и которые не раз спасали ему жизнь. Осталась мелочь – выкупить их у Храма.
В отличие от друга, Лис встретил герцога холодно. Алан даже подумал, что он нападет, но парень лишь кивнул и потер без того красные глаза. Вопреки обещанию, он не спал, даже постель не разобрана.
– Где он? – вместо приветствия спросил Лис, исподлобья наблюдая за Аланом.
– Тебе что-нибудь нужно? – проигнорировал герцог вопрос.
– Кир Алан! – Лис все же не выдержал. – Он жив?
Взгляд метнулся к двери, тело напряглось. Виктории показалось, что парень бросится к выходу.
– Жив.
Из Лиса словно стержень выдернули. Сгорбившись, он сел на кровать, сжал виски ладонями.
– Если бы он стоял у вашей двери, Длань бы убил его.
Алан со стыдом понял, что ошибся. Лис волновался не об Алвисе, он места себе не находил, не зная о судьбе друга.
– Откуда знаешь, что Алвис приходил ко мне?
– Кир Алан, – укоризненно произнес рыжий и вымученно улыбнулся. – Мы арестованы, у вас на шее синяки, а кроме него на это никто бы не решился.
«Следовало все же надеть шарфик», – подумала про себя Виктория.
– Лис, – Алан присел рядом. Кровать под ним прогнулась и чуть слышно скрипнула, словно жалуясь. – Почему ты думаешь, что Длань убил бы нашего друга?
Лис чуть заметно улыбнулся, услышав эти слова.
– Он бы встал на вашу защиту, – не глядя на герцога, ответил он.
– А ты?
– Не знаю, – с отчаянием произнес Лис и поднял на Алана совершенно больные глаза. – Я не знаю.
– Ворон тоже не знает. – Алан поднялся. – Приказать принести тебе книги?
– Да.
Алан вышел за дверь, прошел три метра по коридору и...
– Йес!
Согнутая в локте рука и некое замысловатое па в стиле Элвиса Пресли, может, и вызвали удивление у сопровождающих Алана ветеранов, но вида они не подали. Вождь Бешеный Кузнечик давно слыл слегка эксцентричным господином, так что воины сделали вид, что ничего не заметили.
А Виктория ликовала. Парни, сами того не осознавая, вступили на путь свободы и независимости; возможно, впервые в своей жизни они поняли, что могут сами принимать решение. И это было замечательно.
«Я бы никогда себе не простила, если бы мне пришлось убить вас», – подумала она, ощущая просто колоссальное облегчение. Алвиса и Учителей ей жалко не было, они сами выбрали свою судьбу и заигрались. Но ксенята просто не знали другой жизни, имея видимость свободы, но не свободу.
– Ну что ж, послушаем, что скажет отец Крамер, – пробормотал Алан по-русски. – Пип, – обратился он к сопровождающему ветерану, – передай Турену, чтобы отправил гонца за Мэтью и Маей. И пусть кого-нибудь пошлет в порт: хочу знать, когда мирийцы сойдут на берег.
Отец Крамер самым бессовестным образом спал, и Алану пришлось ждать, пока его разбудят, пока он умоется, оденется и соизволит выйти из спальни.
– Это ни в какие ворота не лезет, – вместо приветствия с улыбкой произнес
Алан, понимая, что этот раунд проигран. – С утра бегаю, нервничаю, интригую, а вы, отец Крамер, безмятежно спите! Совесть чиста?
– Стар я, чтобы нервничать, – Учитель жестом предложил Алану сесть. – Что-то хотите сказать?
– Нет, ничего не хочу, – безмятежно улыбнулся Алан.
– Даже не озвучите причину моего пленения?
– Отец Крамер, ну кто вам сказал такую глупость? Просто хочу оградить вас от излишнего волнения.
– Чего вы добиваетесь, кир Алан?
– Уважения. Свободы. Знаний. Гарантий безопасности для меня и моей семьи. Вы считаете, это много?
– Чего вы хотите от меня?
– Знаний.
– Каких конкретно.
– Если вы не возражаете, я бы начал с анатомии.
– Зачем вам это? – искренне удивился отец Крамер.
– Хочу найти ответы на свои вопросы. – Алан встал. – Ели будете общаться с остальными, передайте мой привет и скажите отцу Паулю, что я жажду беседы и попробую навестить его в ближайшее время.
Удивление и недоверие, проскользнувшие во взгляде Учителя, были маленькой, но все же наградой для самолюбия. Простой разговор ни о чем, а из комнаты Алан вышел с ощущением, будто Рэй гонял его по полосе препятствий с лошадью на спине. Не к месту вспомнился жеребец, которого пришлось оставить в Крови. Интересно, как там его Уголь?
Глава 8
Иногда ради больших свершений приходится совершать поступки,
за которые бывает больно. Стыдно.
Которые гнетут всю жизнь.
И огромное мужество, зная это,
идти против совести, против мнения большинства.
Честь и хвала тем, кто думает о благополучии мира.
И не боится суда божьего.
«Летопись деяний Разрушителя».
Возле «жутенького местечка» стражи было больше. Иверт поставил четверых отморозков охранять Длань. Щит закрывал вход, а рядом была навалена куча обработанного камня и стояли ведра с сухим раствором. Рэй все подготовил для того, чтобы замуровать Алвиса заживо. Не хотелось бы, конечно, но...
Господи, как спокойно она думает об убийстве! А ведь прошло немного времени с тех пор, как не спала ночами из-за покалеченной рабыни. Что с тобой стало, Виктория?
– У кого ключ?
– У командира, – прижал кулак к груди молодой белобрысый воин.
– Сбегай, принеси.
Алан присел на камни и засунул озябшие руки подмышки. Холодно здесь, а он, как всегда, забыл приказать принести теплый плащ и теперь мерзнет по собственной глупости. Разговор с Алвисом пугал, а еще больше пугало безразличие, с которым она принимала решения об убийстве. Виктория очень боялась ошибиться в своих предположениях, потому что если ее расчеты неверны, то жизнь ее не будет стоить и ломаного гроша. Черт, как все сложно!
Через десять минут прибежал Иверт.
– Вождь, почему Рэя не позвал?
– Иверт, дай ключ, и оставьте меня одного.
Алан протянул руку ладонью вверх, и Иверт вложил в нее холодный ключ. В его глазах легко читалось несогласие с решением Алана, но при подчиненных он спорить не посмел.
– Я останусь с тобой, – все же сделал он попытку.
– Тогда возьми людей, и отойдите на такое расстояние, чтобы видеть меня, но не слышать разговор, – Виктория поняла, что проще в чем-то уступить горцу, нежели долго спорить. – И пусть твои парни поищут Оську, он явно прячется поблизости.
– Не прячется, – Иверт был собран и напряжен, даже не улыбнулся. – Кирена Валия нашла твоему шуту занятие: он поет им песенки о приключениях шамана.
– Кому? – не понял Алан.
– Твоим женщинам! Они шьют одежки для младенца, а Оська их развлекает.
– Вот зараза! Представляю, как он их развлечет и что расскажет, – простонал Алан и вставил ключ в замок. – Он связан?
– Немного, – уклончиво ответил Иверт. – Я помогу тебе сдвинуть щит и потом уйду.
Алан с трудом провернул ключ в замке, раздвинул толстые дужки, снимая их с вбитых в скалу колец, и они с Ивертом сняли щит с петель и сдвинули в сторону. Ураган первым заглянул в темный лаз и повернулся к Алану, открыв рот, но Виктория знала, что скажет горец, поэтому ответ прозвучал раньше:
– Нет!
Иверт яростно сверкнул глазами и, резко развернувшись, направился к воинам, на ходу обнажая яташ. Алан заметил, что ветераны маркиза Генри держат наготове заряженные тяжелые арбалеты. Длань остерегались, и было за что. Алан передвинул факел так, чтобы он освещал пещерку, и глубоко вздохнул.
– Доброе утро, Алвис.
Ксен сидел у стены, подтянув колени к груди; от ошейника, застегнутого на большой и даже на вид тяжелый замок, тянулась цепь, ее конец был надет на вбитый глубоко в стену крюк. Виктория не сразу поняла, что Иверт связал искореняющему лодыжки и кисти, примотав их друг к другу тонкими скрученными веревками, больше похожими на толстую бечеву. Так горцы связывали, когда хотели наказать: крайне неудобная поза и невозможность разогнуться приносили пленнику страдания и боль. Было бы здесь места больше, Иверт бы связал его «ласточкой», и к утру они бы нашли или неадекватного человека, или... труп. Ну нельзя же так!
Алан присел, снял с глаз ксена повязку и с трудом вытянул изо рта разбухшую скомканную тряпку. Следует все же поговорить с Ивертом. Недопустимо так относиться к пленным, особенно к таким, как Алвис.
– Прости, Ураган перестарался.
Ксен закашлялся, сплюнул кровь на каменный пол и прохрипел:
– Он никак не простит мне свой последний проигрыш. Развяжите руки, сир, мне не хотелось бы лишиться конечностей из-за злопамятности горца. Обещаю не нападать.
Алан достал из-за голенища нож и осторожно срезал веревку с ноги, не рискуя разрезать на запястьях, где она врезалась в опухшую и посиневшую кожу. Искореняющий со стоном вытянул затекшую ногу и поднес руку к глазам. Алан, стараясь не касаться кожи, распутал веревки на запястье, про себя матеря Иверта и боясь, что кровообращение уже не восстановится. Затем он освободил вторую руку. Теперь только цепь ограничивала движения Длани, но, судя по его виду, нападать он действительно не собирался. Или не мог.
Виктория смотрела, как ксен шевелит распухшими пальцами, осторожно, с тихим стоном растирает конечности, и чувствовала, как в душе образуется воронка, сквозь которую уходят эмоции, оставляя после себя пустоту. Она с ужасом осознала, что не испытывает к Алвису ни сострадания, ни жалости, ничего. Это пугало.
– Алвис, чего ты добиваешься?
– Вы посадили меня в каменный мешок, чтобы задать этот вопрос?
– Нет. Но ты спровоцировал меня на агрессию. Зачем? Ты ведь знал, что я отвечу на угрозу моей семье, и все рассчитал правильно. Это такой способ самоубийства?
– Я не ожидал, что вы поступите настолько... опрометчиво.
– Странно, что ты не просчитал мои действия. Мне кажется, я никогда не давал повода считать себя заурядной и предсказуемой личностью.
– Кир Алан, – Алвис наконец смог отползти к стене, чтобы на нее опереться и поднять голову. – Я хочу от вас определенных действий. И первое – разрушить Храм.
Алан скептически поднял брови. Это было неожиданно, Виктория рассчитывала услышать все что угодно, но не это.
– Зачем? Меня устраивает ваша религия.
– Меня не устраивает абсолютная власть Храма, – Алвис закряхтел. – Не прикажете дать мне воды?
– Нет. Продолжай.
– Кто вы? Почему вы только что назвали религию нашей, а не своей? Куда делся Алан Валлид?
– А черт его знает, – Алан пожал плечами и присел напротив ксена, чтобы видеть его глаза. – Кто я? Ведь ты прекрасно понимаешь: если я расскажу правду, мне придется тебя убить.
– А разве не это вы собираетесь сделать?
– Надеюсь, что нет. Мне нечем тебя шантажировать, Алвис, у тебя нет семьи, нет возлюбленной, нет детей. Ты ни к кому не привязан, а поэтому неуязвим, но...
– Но?
– Я очень рассчитываю, что к тебе привязан отец Пауль, – Алан позволил себе холодную усмешку. – Когда старик о тебе говорит, его глаза сияют отцовской гордостью. Скажи, мой верный враг, кем тебе приходится Учитель Пауль?
Виктория очень внимательно следила за Искореняющим и только поэтому заметила, как слегка дрогнули его губы, словно он прикусил щеку изнутри.
– Я прав. Он твой отец. – Алвис молчал. – Как я раньше не замечал вашего сходства? А твоя мать была мирийкой. Знаешь, если отец Пауль пойдет мне навстречу, вы все останетесь жить. Если нет... Мне будет очень жаль, Алвис. Мне действительно будет очень жаль. И я не прощу храмовникам ваши смерти, я буду мстить, даже если мне придется уничтожить их всех. – Алвис улыбнулся. – Именно этого ты и добиваешься, не так ли?
– Так кто вы, сир?
– Анчута. Как еще можно назвать того, кто занял чужое тело?
– Ходок, – очень тихо прошептал Алвис.
– Хочешь об этом поговорить? – Фрейда на вас нет!
– Мы знаем лишь то, что нам сказали боги. Сказки, легенды, песни, обрывочные записи, понять которые очень сложно. Знания о ходоках были утрачены еще во времена первых храмов. Все, чего смогли достигнуть лучшие из нас, это входить в чужие сны и находить заблудших у реки Забвения. Друиды умеют излечивать, переходя за грань, шаманы Океании могут больше. Но они неохотно делятся своими секретами.
– А наука? Вы находили книги? Записи? Исследования? – жадно спросила Виктория. Один черт, она уже почти раскрылась.
– Все знания о ходоках хранятся у Учителей. Будете проходить обучение, спросите.
– Думаешь, после того, что я сегодня сделал, мне позволят жить?
Виктория убрала волосы со лба ксена, отстраненно подумав, что, будь она женщиной, ни за чтобы не упустила такого мужчину.
– Конечно. Храм заинтересован в вас не меньше, чем вы в нем. Просто... мои цели немного расходятся с целями Учителей.
– Позволь угадать? Они тормозят... – Виктория поняла, что сказала это по-русски. – Они специально задерживают развитие технологий... э... науки и ремесел, а тебе это не нравится. Но... я понимаю стариков. Некоторые знания людям совершенно не нужны.
– Дети тоже падают и получают раны, когда учатся ходить.
– Если рядом с ребенком взрослый, он сможет его поддержать.
Алан встал, понимая, что больше говорить не о чем, и они просто оттягивают неизбежное. Да, очень хотелось открыться, рассказать о себе, о своем мире, встретив наконец собеседника, способного понять и принять, но... Идти на такой риск Виктория была не готова. А о прошлой жизни и с Вадием поболтать можно.
– Встретимся либо во сне, либо в аду.
– Я не умею ходить по снам, кир Алан. Что такое ад?
– Место, куда попадают души грешников после смерти. – Алан грустно рассмеялся. – Это владения Вадия. Хорошие люди попадают к Ирию, но нас с тобой туда не пустят. – Алвис задумчиво кивнул. – Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, – зачем-то произнесла Виктория, наблюдая, как Иверт тихо что-то выговаривает своим салагам.
– Знаете, в чем наша разница? Я думаю о своей стране, а вы – только о своей семье.
– Ты прав. Но моя семья – единственное, что есть у меня в этом мире, Алвис. Алан вышел из отнорка и, повернувшись к Иверту, крикнул:
– Принеси кувшин воды, сухари и ведро, и начинайте закладывать стену. Оставьте только щель для воздуха. – Он повернулся к Алвису. – Очень надеюсь, что мы еще увидимся.
– Я бы этого тоже хотел, – тихо прошелестело в ответ, когда Алан уже отошел на несколько шагов.
Дерьмо! Неужели Алвис сдался? Сломался? Смирился со своей участью? Пожертвовал собой, чтобы Алан Бешеный Кузнечик смог осуществить месть? И отчего Виктория отчетливо понимает, что она проиграла этот бой?
Виктория не стала смотреть, как воины Иверта исполняют приказ, и малодушно сбежала к отцу Крамеру.
– Вы уполномочены вести переговоры от всех Учителей? – без предисловий начал Алан.
– Кир Алан, вы все же поступили необдуманно, – покачал головой старый ксен. – Убив Длань, вы бросили открытый вызов Наместнику, Храму и нам. Мы растопчем вас, кир Алан. Вы живы до сих пор только потому, что Длань просил за вас, и потому, что мы рассчитывали с вашей помощью провести некоторые реформы.
– Нет, я жив, потому что за моей спиной стоят боги. Потому что Вадий и Ирий заключили сделку. Потому что я владею знаниями, о которых вы забыли. Потому что вы все же не идиоты и понимаете, что мир не может стоять на месте, а еще вам страшно… Вы боитесь меня.
– Кир Алан, я не знаю язык, на котором вы со мной разговариваете.
– А зря. Учите русский, он вам пригодится. – Виктория перешла на местный диалект. – Как быстро вы получите ответ от остальных Учителей?
– Семь дней, минимум. – Учитель больше не улыбался, взгляд его приобрел жесткость, он смотрел на Алана сосредоточенно и выжидательно. – Каковы ваши условия?
– Я приказал замуровать Длань в стене.
– Зачем такая жестокость? – отец Крамер чуть заметно скривился.
– Потому что он единственный человек, которого я боюсь. Камеру можно открыть, можно подкупить охранника, можно его заставить выпустить узника, а из могилы, забранной железным щитом и поверх него заложенной камнем, тихо выбраться невозможно. Будь это простой ксен, я бы запер его, как вас, в комнате. Но я знаю, на что способен Длань, и рисковать не намерен. Я остерегаюсь вашей организации, настороженно отношусь к своим соратникам, не верю Наместнику, но Длань я боюсь. Мне ни разу не удалось предсказать его действия.
– Он точно так же говорит о вас, кир Алан, – с мягкой улыбкой произнес Учитель. – У вас много общего.
– У него кувшин воды и запас сухарей, но он умрет, если ответ задержится. Я хочу от вас немного – гарантии неприкосновенности мне, моей семье и моей команде, поддержку или невмешательство Учителей, знания и ответы на вопросы.
– Это какие же?
– Почему я?
– На этот вопрос я могу дать вам ответ прямо сейчас. Ваше появление было предсказано. Вы Разрушитель, кир Алан. А благо или горе принесут ваши действия – пока не ясно.
– Это тоже будет зависеть от исхода наших переговоров. И передайте остальным: если мне придется убить Алвиса и ксенят, я вам этого не прощу. Я уничтожу вас, вашу систему и ваш Храм.
– Именно об этом и говорилось в пророчестве. – Отец Крамер прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана. – Придет Разрушитель и приведет в мир новых богов, и рухнет Храм, погребенный под собственной глупостью. И польется кровь, пойдет брат на брата, запылают костры новой веры, и встанет на страже нового бога город на берегу холодного моря.
– Вот дерьмо! – с чувством произнесла Виктория.
Не каждый день узнаешь, что станешь виновником гражданской войны.
– Мне бы не хотелось, чтобы пророчество сбылось. Я передам остальным ваши требования. – Он пожевал губами. – Кир Алан, сходите в храм, облегчите душу. Не знаю, каким богам вы молитесь, но вам не помешает обратиться к покровителю за поддержкой. – Лицо герцога перекосило, и старый ксен понимающе грустно улыбнулся. – Тогда навестите вашего любовника. Боюсь, что беременной женщине будет сложно выдержать вашу ярость, а ваш раб с удовольствием поможет вам расслабиться. Очень интересный экземпляр, я вам скажу. Давно за ним наблюдаю. Такой талант и... – Он замолчал, увидев непонимание на лице герцога. – Простите, я старый человек и иногда увлекаюсь. В старости, знаете ли, только и остается, что наблюдать и болтать, – с виноватой улыбкой развел руками отец Крамер.
Виктория, прощаясь, слегка склонила голову и вышла в коридор, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица. Внутри клокотали боль, отчаяние и злость. Злость на тех, кто засунул ее в этот мир, кто дергает за ниточки, преследуя собственные непонятные цели. Сквозняк моментально забрался под вязанную грубую кофту, напомнив, что сейчас зима, а за окном только недавно закончили расчищать дороги. В коридоре Виктория прижалась пылающим лбом к холодной стене, руки тряслись, хотелось биться головой о каменную кладку. Как она выдержала разговор с Учителем и не сорвалась? Чудо, не иначе. Но теперь ее никто не видит, кроме дернувшегося к герцогу Рэя; можно заняться самоедством.
– Вина! И меня не беспокоить! – гаркнул Алан, почти вбегая в свои покои.
Он громко хлопнул дверью перед носом Рэя, но капитан намек проигнорировал и все же зашел следом.
– Сир, может, не стоит?
Рэй смотрел на воспитанника с болью, и этот взгляд вызвал очередной приступ ярости.
– Рэй, я только что приказал убить человека, который пока ничего плохого лично мне не сделал. Возможно, только что я подписал нам всем приговор. И ты хочешь, чтобы я после этого был спокоен?
– От вина только хуже станет, – не согласился Рэй, мрачно глядя на портрет Вадия. – Все верно вы сделали, давно пора было... – он замолчал и, вытащив из-за пазухи морковку, сунул ее в зубы. – Может, поспать ляжете?
Виктория вылупилась на Рэя в попытке осознать, что он ей сказал. Ее лихорадочно мечущийся ум не уловил смысла последнего предложения. Спать? Сейчас? В этом состоянии?
– Да пошли вы все к черту! Даже в собственной крепости я не могу делать то, что мне хочется! – в сердцах заорала она и выскочила из комнаты, на ходу хватая с дивана кожух.
Возле ворот топтался оседланный конь, и Алан не раздумывая влетел в седло. От злости это получилось легко и быстро. Хват с Рэем только успели выскочить следом, как герцог уже гнал коня вниз по расчищенной дороге в сторону виднеющегося города.
