Текст книги "Стив. Инопланетник на Венге (СИ)"
Автор книги: Ирина Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
Глава 3
Стив:
Я, пулей вылетев из столовой, практически телепортировался в капитанскую каюту и в шоке остановился в дверях – на моей кровати аккуратно лежала настоящая венговская одежда наложника: свободного покроя штаны темно-голубого цвета и бежевая рубашка с длинными концами-лентами.
Широкая резинка штанов плотно обтянула бедра. Рубашку я завязал спереди на узел. Прошелся расческой по волосам. Критично заценил в зеркале, что получилось. Мое отражение можно было бы принять за их обычного гаремного парнишку, если бы не короткая стрижка.
Ну, на какое-то время придется прикинуться сладким зайкой. Вроде, у меня получается. Женщины довольны. А о том, как я буду среди их мужиков выкручиваться, лучше пока не думать. Вдруг сразу на вершину пищевой цепочки удастся попасть. Рассчитывать придется только на мозг – в драках я не специалист. Но другие варианты, кроме как наложник-очаровашка, мне не светят.
Повар из меня выйдет хреноватый. Да и какой психопат меня к готовке допустит? Я – механик хороший, но больше по аэрошкам. Вот приживусь у них. Осмотрюсь. Посмотрю, кто тут спокойнее всех живет, кроме женщин, конечно. Но операции по смене пола в моих планах точно нет.
Выходить из каюты не хотелось, но уже пора было явиться под светлые очи хозяйки. Она явно меня приревновала, а значит, уже считает своим. Ну, я еще над этим поработаю немного, приручу получше. Действовать надо сейчас, пока ей тоскливо и конкурентов у меня нет.
А еще надо прямыми или окольными путям выяснить, как там поживает Марисоль. То, что ее не оказалось в столовой, было, с одной стороны, хорошо, потому что только ее мне там и не хватало. А с другой – хотелось бы знать, как она устроилась.
Собравшись с силами, я нога за ногу двинулся в сторону столовой, а у дверей совсем притормозил. Нет, я не был невинным зайчиком, и попрогибаться мне пришлось немало. Но вот совмещать секс и унижение мне еще не приходилось. Восторга, прямо скажем, я не испытал, но и отвращения, как ни странно, не было. Терпимо. Выживу.
Выдохнув, я постучал, вошел и сразу же опустился на колени. С этими бабами, чем ближе лицом к плинтусу, тем лучше.
* * *
Юйша уже начала слегка нервничать, не поторопилась ли она, отпустив своего найденыша одного бродить по кораблю. Наконец раздался осторожный стук, и вошедший парнишка тут же у двери опустился на колени, сцепив руки за головой и потупив глаза в пол.
– А ему идет! Нет, правда, капитан! Если бы не стрижка… – Джейнни, откинувшись в кресле, внимательно изучала мальчика.
Пока он переодевался, Юйша призналась, что собирается рискнуть и нарушить закон, протащив инопланетника в Венгсити. Нет, то, что паренек приглянулся их капитану, вся команда поняла сразу. И это было хорошо, потому что после неудачного увлечения несколько лет назад Юйшайру как заморозило.
– Твоему солнышку надо будет что-то с волосами сделать. Это точно, – Пойля тоже критично оглядела мальчишку, потом перевела взгляд на Хайуру. – У тебя вроде была накладная коса?
– Точно, Хай! Гони косу! И цвет волос как раз совпадает, – Джейнни подошла к парнишке и провела рукой по его волосам, потом обернулась в сторону подруги: – Вот только что мы будем делать с другой проблемой, а, капитан?
Обе женщины понимающе переглянулись.
Джей выполнила просьбу Юйши и даже успела проверить снятые отпечатки по своим секретным каналам и тихо показать полученные сведения. Они чуть приоткрывали таинственную завесу над найденышем, но одновременно становилось понятно, что проверенным временем способом провести Стива через ворота Космопорта не получится.
Обычно у привезенных с иных планет снимали отпечатки пальцев перед посадкой и высылали диспетчеру, который заносил их в базу, как уже зашедших на территорию. А потом их вполне законно проводили мимо пропускного автомата Космопорта, и мальчики терялись в гаремах Венги. Но вот этими пальчиками светить не стоило даже перед командой, во избежание утечки информации.
И действительно, что же делать?
Переключение пропускного автомата на взлетном поле в режим полного доступа стоило сущую мелочь. Понятно, что по знакомству. Но переключение такого же автомата на границе Космпорт-Венга будет стоить целое состояние.
Оставить мальчишку на корабле и таскать с собой во время полетов? На планете и в космосе они проводят примерно одинаковое время, но случись какая заварушка, парень будет мешать и отвлекать, в лучшем случае. Про худшие лучше не задумываться. Короче, ненужная дополнительная проблема на борту.
Проще всего было поиграть еще пару деньков и избавиться, продав вместе с остальными мужчинами на Ммирзе. Но Джейнни даже не предлагала подруге этот вариант. По тому, как та смотрит на этого мальчишку, понятно – будет искать пути решения, как оставить это чудо себе. Что ж, раз именно этот сгусток проблем растопил сердце их капитана, все девочки с радостью примут участие в авантюре по протаскиванию этого солнышка на Венгу.
Стив:
Я стоял на коленях, весь обратившись в слух. Взглядом буравил пол, как и положено венговскому парню. Хорошо, что они сами про косу подумали, молодцы. Но что еще за проблема зажглась над моей задницей? Как бы ее вытрясти из них поаккуратнее, чтобы не слишком нагло получилось. Мало ли чего они там нарешают без меня – не доверяю я им полностью. Женщины же. Конечно, в ситуации они лучше меня ориентируются, но я привык "держать руку на пульсе". Мне так спокойнее.
Хозяйка подошла ко мне, запустила пальцы в челку и откинула мою голову назад. Наши взгляды пересеклись. Я попробовал изобразить что-то похожее на скромную покорность. Мне не хотелось сейчас ее злить. Наверное, у меня получилось. Потому что меня нежно погладили по щеке. Может быть, оценили не результат моих стараний, а саму попытку. Не важно. Я честно старался.
Сейчас, по-моему, было самое время спросить про Марисоль.
* * *
Юйша ласково провела пальчиками вдоль скулы, практически откровенно любуясь отблесками покорности во взгляде ее мальчика. Что в нем было такого, что не было в других встречавшихся на ее пути в последние несколько лет, она не смогла бы объяснить. Но этот найденыш уже занял место в ее сердце, и попытки сопротивляться и доказывать обратное были обречены на провал. Да и глупо было отказываться признавать очевидное. Этот мальчик был создан, чтобы принадлежать ей. Значит, пусть так и будет. Это ее мальчик. Ее найденыш. Ее солнышко. Точка. И пусть все законы Венги прогнутся – она протащит его на планету, легализует и сделает своим мужем. И тогда никто и никогда не сможет отнять его у нее.
– Госпожа…
"А вот эту паузу после традиционного обращения надо искоренять как можно скорее", – подумала Юйша.
– Скажите… Позвольте спросить…
За спиной одобрительно хмыкнула Джейнни. Конечно, ведь второй вариант более правильный. И Юйшайра мысленно с этим согласилась.
– Спрашивай.
– А я могу увидеть… ну или хотя бы узнать, как там моя сестра?
Резко убрав руку от лица мальчишки, Юйша развернулась и вернулась обратно, на свое кресло. Конечно, вся эта покорность – просто игра ради спасения своей женщины. Как она могла об этом забыть? Хотя, у Джей в отчете упоминалась именно сестра…
– Иди обратно в каюту и жди меня там. Я зайду за тобой перед обедом.
– Да… госпожа… – в широко распахнутых глазах непонимание, но парень послушно встал и вышел.
Хайура выскользнула следом – она поняла молчаливую команду капитана запереть ее богатство на замок.
Ласково взяв Джейнни под локоток, Юйша потащила подругу в капитанскую рубку и, заблокировав дверь, выдохнула: "А теперь давай уточнять и выяснять. Я хочу знать об этих двоих все, что можно и что нельзя, от самого их рождения".
Стив:
Тикусйо! Надо же было так облажаться. Вопрос про Марисоль был задан очень сильно не вовремя. Хотя все признаки говорили об обратном. Неужели я перестал понимать женскую логику? Обычно мне легко удавалось манипулировать представительницами противоположного пола почти любого возраста. Когда ты с детства зависишь от окружающих, но хочешь, чтобы всегда все было по-твоему, выбора практически нет.
Когда меня, семилетнего пацана, привели в комнату, где сидела красивая пожилая женщина с грустными глазами, я постарался использовать все свое детское очарование.
Приют мне успел надоесть до чертиков, хотя я и обитал там всего лишь месяц. Но после вседозволенности улицы мне было тесно в его стенах. Они давили на меня.
Воспитательница, пока вела меня по коридору, объяснила, что мне очень повезло, хотя она и не понимает, чем мое поведение на улице могло понравиться приличным людям, но вот ведь чем-то привлекло и со мной теперь хотят познакомиться поближе.
Так что я выкладывался на полную катушку, но интерес во взгляде женщины, сначала ярко заметный, быстро исчезал. И тогда я сыграл "ва-банк". Я спокойно посмотрел ей в глаза, улыбнулся и прямо спросил: "А чем я вам понравился? Там… На улице…"
Это была единственная женщина, которой я никогда не врал, которой никогда не пытался манипулировать, которую любил… Любил так, что сейчас был готов на все ради ее дочери. Хотя умереть, наверное, было бы проще, чем то, что мне предстояло проделать. Но я пообещал ей. Она попросила и я ответил: "Не волнуйся, мам!" И она умерла, веря, что я найду Мари и позабочусь о ней.
Ну и я ее нашел, хотя ради этого мне пришлось продать все, что у меня было, и влезть в долги, запихать в задницу небольшую копилку принципов и… убить двух человек. А чтобы сестра и ее ребенок выжили, мне пришлось продать себя. А что мне в задницу запихают, чтобы утрамбовать мои убеждения, – даже думать не хочу.
Главное, если быть честным с самим собой, Марисоль я терпеть не мог. С рождения. Будь она моя родная сестра, возможно, зов крови как-то и влиял бы. Но она была просто маленьким капризным, орущим комочком. И ее все баловали, потому что она была долгожданным ребенком. А я два года после ее появления просыпался в холодном поту от ужаса, что от меня теперь откажутся и вернут обратно в приют. Меня не вернули. Мало того, отношение ко мне не изменилось. И я смирился с существованием конкурента. Следил за ней, оберегал, заботился, был идеальным старшим братом. Потому что не хотел, чтобы мать волновалась из-за этой взбалмошной и избалованной девчонки. К отцу я относился индифферентно. В смысле монопенисуально мне на него было. А мать была для меня всем – двигателем, опорой, последней истиной. Тикусйо!
* * *
Юйша вошла в каюту и чуть не протерла глаза от изумления. Слезы у такого парня как Стив могли быть только от злости, ну, может быть, от сильной боли, но чтобы вот так просто…
– Мне показалось, или ты плакал?
– Вам показалось… госпожа.
"Совершенно точно плакал, глаза вон красные", – констатировала про себя Юйша.
– Ремень! – демонстративно тяжело вздохнув, она уверенно протянула руку, ни секунды не сомневаясь, что приказ будет мгновенно выполнен. – Я жду!
Ремень действительно быстро оказался у нее в руках, а парнишка – стоящим на коленях, уткнувшись лицом в свою кровать.
– За что я сейчас буду тебя наказывать, Стийв?
– За то, что я вас обманул… госпожа.
– Хорошо. Десять ударов. Считаешь вслух. После каждого повторяешь "Врать не хорошо". Понял?
– Да. Да, госпожа, я понял.
– Повтори.
– Я отсчитываю удары вслух и после каждого говорю, что врать не хорошо.
– Отлично. Начали.
Юйша сделала шаг назад, отвела прямую руку вверх, делая замах, и со всей силы начала разлиновывать кожу своего мальчика. Удар! Еще удар! Следующий. Наискосок. Со свистом. Глубокий вдох и новый замах. Удар. Красивые ровные красные линии. "Пять. Врать не хорошо…"
По лопаткам. Крест-накрест. Теперь по ногам. "Де… десять". Воздух вдыхается со всхлипом. "Врать… Врать не хорошо".
Сильный мальчик. Даже не вскрикнул ни разу.
– Ну и когда ты научишься говорить мне только правду, Стийв? – руки женщины ласково втирали целительную мазь в кожу, успокаивая, забирая обжигающий пожар, снимая красноту.
– Простите…
– Почему ты плакал?
Стив:
Женщина она или где, в конце концов? Сейчас опять был логично-прекрасный момент помянуть Марисоль. Это же единственный близкий мне человек – почему бы мне не всплакнуть, переживая за нее? Я же ведь живой, все-таки. Но медленно отступающая боль требовала от меня осторожности. Да и, если честно, устал я чего-то ей врать. Очень захотелось рассказать правду. Причем всю, даже про то, как я выстрелил в того парня, глядя прямо ему в глаза. И про того, второго, которому перерезал горло его же собственным ножом. И… про маму. Больше всего мне хотелось рассказать ей именно про маму. Тикусйо! Мне было плохо, как потерявшемуся щенку! Я устал. Устал и хотел выговориться. Хотел, чтобы меня погладили и сказали, что…
* * *
– Стийв?! Ты из-за сестры так переживаешь?
– Да. Простите… Но она же единственный близкий мне человек, понимаете?
– Не волнуйся, с ней все хорошо. Тебе надо переживать только за себя.
– А у меня все плохо? – парнишка приподнял голову с кровати и вполоборота посмотрел на Юйшу заинтересованно-спокойным взглядом, едва заметно улыбаясь.
Женщина почувствовала неудержимое желание выругаться. Его только что выдрали так, что если бы не иши – неделю сидеть бы не смог. А он улыбается. Матерь Всего Сущего! Ну и как таким не увлечься? Это же мальчик-загадка. Ее мальчик. Но пороть это чудо надо ежедневно, чуть ли не в профилактических целях, чтобы во время еды под задницу подушку подкладывать надо было.
И, кстати, насчет задницы…
Стив:
Меня снова начали нежно поглаживать. По спине, по бедрам, по пояснице. Едва ощутимые касания пальчиков чередуются с практически вдавливанием их в кожу. Вот в ход пошли ноготочки. И снова ласковые круговые движения. Почти массаж. Так хочется закрыть глаза и просто наслаждаться. Но я не могу, потому что эти пальчики гладят не только мою спину. Как только я ощущаю их у себя на заднице, меня тут же выкидывает из состояния нирваны.
– Расслабься, Стийв.
Щааззз… Когда у меня между ягодиц чужие пальцы!? Не могу! Пытаюсь, но не могу. Все внутри протестует, непонятно почему.
Юйша:
Нежно провести пальчиками от копчика в стороны… рисуя два полукруга… потом большими пальцами слегка развести напрягшиеся ягодицы и прогладить, надавливая, сначала от копчика вниз, почти до мошонки, и потом вверх… теперь, едва касаясь, проскользить пальчиками с двух сторон по бедрам и обрисовать полукруги снизу, под ягодицами… и уже указательными пальчиками проскользнуть в щелочку и провести ими вверх, до копчика… и снова вниз… до колечка мышц… и теперь внутрь…
– Расслабься, Стийв.
Пальчик едва вошел внутрь, а парнишка напрягся весь так, как будто в него анфаллос сантиметров пяти в диаметре запихивать пытаются. Я, конечно, люблю чувствовать легкое сжатие мышц, это меня возбуждает. Но тут такое напряжение, что проталкивать пальчик дальше становится страшно – вдруг сломается?
– Стийв!
Стив:
Тикусйо! Я сейчас снова заплачу просто. Умом я понимаю, что надо расслабиться и выдохнуть. Стараюсь. Главное – знаю, что больно мне никто не сделает. Мало того, раз толпа народа так трахается, наверное, это даже приятно. Ну, может, не сразу, а когда привыкнешь. Только привыкать не хочется абсолютно. Но ведь на Венге именно так мужчин обычно и имеют – через задницу. И женщины их так трахают, и они сами друг друга. Тикусйо! Сжать зубы и отдаться. Нет у меня других вариантов!
Юйша:
Мальчишку надо было срочно приучать к анальному сексу и разрабатывать ему попку, иначе наши мужчины устроят ему показательное шоу под звездами. Конечно, можно было не выпускать его никуда и держать все время при себе, но ведь мне когда-нибудь придется снова улететь. Не с собой же его таскать постоянно. Даже если признать это чудо своим мужем и воспользоваться новым законом, все равно от мальчишки на борту корабля контрабандисток только вред и никакой пользы. Значит, знакомство с Гайнзи и Зэйхом должно произойти в моем присутствии, чтобы я была полностью уверенна – мой мальчик нашел свою ступеньку в мужской иерархии и я могу спокойно оставить его дома.
Поэтому, слегка хлопнув ладонью по снова напрягшейся попке: "Стийв! Расслабился!", я начала медленно проталкивать пальчик вглубь.
Сантиметр. Два. Теперь чуть-чуть назад. Снова вглубь. Еще сантиметр. Хлопок. Уже молча. Выскользнуть назад почти полностью. И опять внутрь. Дальше. Медленно. Почти до упора. Чуть согнуть пальчик, ища простату. Коснуться. Погладить. А теперь замереть.
– Ну вот, видишь, ничего страшного. Главное, не напрягайся.
Стив:
Я честно старался выполнять приказ. Лежал и привыкал к новому для себя ощущению. У меня внутри было что-то постороннее. Для женщин это норма – в них регулярно что-то постороннее бывает. А для меня это было новое ощущение. И… Тикусйо! Кажется, меня это возбуждало.
– Сейчас я выну из тебя свой палец и вставлю специальную пробку. Ма-а-аленькую.
Успокаивающе-завораживающая интонация, как у медсестры в детской больнице. Сейчас в меня вставят пробку, как в бутылку из-под вина. Тикусйо! Не-хо-чу!
Ну почему эта консервная банка не долетела до Земли?! Почему нас подобрали именно извращенки-венговки?! Почему…
– Да, госпожа.
Палец из меня действительно вынули. Но насладиться состоянием покоя я не успел. Не прошло и полминуты, как в меня начало проскальзывать что-то толще женского пальчика. Да, чем-то смазанное, но все равно… Все равно большое! Не-хо-чу!
– Стийв, расслабься!
Ну не хочу я это внутрь. Правда, не хочу! Можно я лучше подрочу в столовой еще пару-тройку раз? Иех…
Юйша:
Найти плаг двух сантиметров в диаметре на нашем корабле было уже сродни подвигу. Но я сделала это. И как ни странно, он был в моей тумбочке. Маленький, аккуратненький, металлический девайс с красивым синим камушком.
Густо смазанный плаг легко проскочил в старательно расслабленную попку, как будто там всегда и был. Я нежно погладила Стийва по волосам и только тут заметила крепко сжатые кулаки, захватившие ткань покрывала. Странно, мне казалось, что все прошло очень хорошо. Больно ему точно не должно было быть.
– Стийв?
Я ожидала привычного спокойно-ровного взгляда и улыбки, но на меня даже не посмотрели. Напряженные плечи, сжатые в кулаки пальцы и прерывистое дыхание. Что-то у нас пошло не так.
– Мальчик мой, ты в порядке?
Стив:
– Мальчик мой, ты в порядке?
Тикусйо! Я в бардаке, причем в полном. Мою задницу заткнули пробкой, как бутылку. И это неединичный ужас, который надо пережить, сжав зубы. Это мой будущий бытовой каждодневный кошмар. И, главное, меня это возбуждает. Телу – нравится. Почему же мне тогда так хреново-то?!
– Все хорошо. Госпожа.
– Стийв, если я тебя сейчас снова выдеру, тебе будет оч-ч-чень больно. Ты уверен, что хочешь этого?
– Врать не хорошо…
– И? Я жду ответа на свой вопрос.
– Я не знаю, что вам ответить.
Меня резко, за волосы, оторвали от кровати и развернули на полу так, чтобы я оказался стоящим на коленях, лицом к… к своей хозяйке. Вещь! Игрушка! И ведь сам вписался во все это. Добровольно. Никто же за язык не тянул.
Злость нарастала во мне снежным комом, пока я не задумался. А какие у меня еще были варианты?
Мда. Сейчас бы сидели мы с Марисоль вместе с остальными, ждали бы, когда нас на Ммирзе сгрузят и на их рынке выставят. А тут "мальчик мой", "в порядке ли ты"… Сука я неблагодарная. Ну, вставили мне в задницу затычку. Со смазкой, между прочим. Ласково и с уговорами. Ну, принято у них так. Женская же планета. Так что через жопу все, даже секс.
И нечего из себя целку-недавалку строить. Член стоит, значит, все в кайф. Выдрали? – За дело. Врать, действительно, не хорошо. Пробка в заднице? – Тоже дело нужное. Правильно, что она сейчас меня отымела, а то иначе меня анальной девственности мужики из ее гарема при встрече лишили бы. Такой изысканный десерт, прямо в дом и на блюдечке.
– У меня, правда, все хорошо, госпожа.
Юйша:
Сначала из глаз моего солнышка только искры не сверкали. Мышцы на руках красиво напряглись, ноздри широко раздувались от гнева. Красота! Просто бери и пори снова. Еще подходов пять по десятке, точно.
А потом все как по мановению волшебной палочки прошло. Снова ровный спокойный взгляд и уголки губ едва заметно поднялись. Улыбается!
– У меня, правда, все хорошо, госпожа.
И ведь не врет же. Вот сейчас – истинную правду говорит.
Глава 4
Марисоль:
Бессонница мучила меня уже какой день. Я вертелась на ужасно жесткой кровати и прокручивала в голове последние события, которые и привели меня сюда.
Чаще всего мне вспоминалась небольшая каморка в грузовом отделе этого корабля, в которой мы со Стивом прятались целых два дня. Это было как островок, как пауза в урагане происшествий, который набросился на меня последнее время. Всё началось с того, что я влюбилась. У него были сильные руки и бездонные черные глаза, он просто сказал: «Поехали со мной», и я кинулась вслед не раздумывая. Это была настоящая любовь! Правда, невзаимная. Он оказался тот еще козел и в одном порту продал меня слюнявому чудовищу. Потом… Я уже думала, что мир совсем испортился и повернулся ко мне филейной частью. И тут появился мой брат и любезно вытащил меня из этой передряги. Он у меня красавчик, правда зануда и с дурацкими принципами. Впрочем, в этот раз я была даже рада его принципам спасать родственников.
Хотя, на самом деле, мы с ним не родня. Родители подобрали его где-то еще до моего рождения. Мама была к нему привязана, как к беспородному щенку, который все время преданно смотрит тебе в глаза и вылизывает ладони. Прощала ему все его заскоки и авантюры.
Там, дома, мы не были близки. Но сейчас… На допотопном корабле, на котором мы летели сначала. Потом в этом металлическом ящике, узкой мизерной каморке… Уверена, что его существование было рукой судьбы, предназначением. Он явился в этот мир именно для того, чтобы прийти и спасти меня. Вытащить из того дома, разделаться с мерзким типом… аж вспоминать жутко, как таких земля носит?.. найти это летающее корыто в порту… а еще обнимать и все время шептать на ушко: «Все уже хорошо, сестренка, я с тобой».
В те два дня я буквально физически чувствовала его присутствие и особенно отсутствие, когда он выходил из каморки в поисках еды для меня… меня и моего малыша…
Я должна бы ненавидеть этого ребенка… или нет, не знаю, но ненависти не было. Я вдруг почему-то решила, что он будет только мой! Как будто он зародился во мне просто так, сам по себе… мне так хотелось. Я мечтала, как буду играть с ним. Одену его в желтенькую рубашонку из коллекции Тайнко и маленькие пушистые носочки, а он будет лежать и улыбаться… И обязательно где-то рядом оберегающий нас Стив.
В часы ожидания, особенно там, в каморке, я больше всего боялась, что однажды Стив не вернется. Что его убьют или еще что-нибудь сделают, и он не сможет защищать меня! Мой страх, казалось, клоками висел на стенах этой комнатки, растекался лужами по полу… Но Стив всегда возвращался. И на том корабле. И на этом. Всегда что-то приносил, обнимал меня.
А потом он появился с женщиной… Я до сих пор вижу этот момент перед глазами: дверь нашего укрытия отворилась, вошел брат, внешне спокойный, как всегда. А за ним следовала зеленоглазая подтянутая стерва со взглядом кобры. Я замерла от ужаса, чувствуя себя пойманным кроликом. Что из себя представляют работорговки с Венги, я догадывалась. И вот одна из них стояла рядом и смотрела на меня.
– Ну и в каком же поколении ваши родители были родственниками? – она ехидно-злобно усмехнулась. И это означало, что придуманная Стивом легенда, которую мы так усердно запоминали, не пройдёт. Стерва как-то раскусила наш обман. На меня накатила удушливая волна страха. Казалось, что вот сейчас она что-нибудь такое сделает и снова ввергнет меня во что-то ужасное. Всхлипнув, я вытерла глаза рукавом рубашки и, в упор посмотрев на нее, прошептала:
– Я беременная. Помогите нам, пожалуйста! Вы же тоже женщина… Мы расплатимся с вами, потом, правда!
Стив зыркнул на меня так, что я подавилась словами. А стерва окинула его оценивающе – хищным взглядом. От паники меня удерживала только непрошибаемая уверенность во взгляде брата. Я заставила себя успокоиться: «Стив спасет меня. Он что-то придумал». И позволила гибкой чернокожей женщине увести меня. Взгляд Стива говорил: «иди», и я послушалась, деваться все равно было некуда.
В каюте был душ, а я уже так давно мечтала нормально помыться! Мне дали чистую одежду. Накормили. А потом оставили одну. И я сидела и ждала, что Стив все устроит, как-нибудь вывернется, придет и спасет. Он же должен меня спасать? Нас! Я погладила слегка округлившийся животик. Он просто обязан спасти нас с малышом.
Следующие несколько дней ничего не происходило. Черная женщина приносила мне еду. Ворчала на меня, что надо делать зарядку и как следует кушать. Что для ребёнка это полезно. А на мои вопросы про Стива только ухмылялась. Выспрашивать у нее более настойчиво было страшно. Особой добрячкой она не выглядела и вообще чем-то походила на директрису в моей последней школе. Поэтому я…мы, просто сидели и ждали. Больше ничего не оставалось делать. Из каюты меня никуда не выпускали.
Стив:
Следующие три дня я не выделывался, тихо выполнял все, что от меня хотели, и говорил правду, только правду и ничего кроме правды. Я вообще старался как можно больше молчать и присматриваться.
Все-таки без мужиков они тут явно скучали – меня тискали, гладили, щипали, хлопали по заднице и кормили конфетами с рук все члены команды. Мне хотелось, чтобы Юйшу все происходящее держало в тонусе, но не раздражало. Как только я понимал, что она вот-вот разозлится, тут же подползал к ее ногам и замирал гордой преданной статуей. Если при этом посмотреть ей в глаза и едва заметно улыбнуться, полная реабилитация мне была обеспечена.
Самое неприятное начиналось перед ужином – меня, вернее, мою задницу, приучали к анальному сексу. Так что сначала ласки, затем смазка и затычка, потом заслуженный ужин. С пробкой в заднице. На десерт вечернее общеразвлекательное шоу со мной в главной роли. После оргазма – в каюту, там душ и изъятие пробки. Дальше под одеяло и читать их местный альманах «Хочу все знать» – «Кодекс раба».
Джейн притащила шесть толстых томов и вручила их мне с ехидным напутствием. «Их надо прочесть до прилета на Венгу». Пошутила, тикусйо! Ну вот, я и читал. Утром, днем и вечером.
Юйша:
Я созвонилась с несколькими своими знакомыми, но никто не хотел ввязываться в аферу с ввозом инопланетника. По новому закону я могла сама его «засветить», получить направление в «Департамент по Инопланетным Связям» и явиться туда с ним в течение суток после прибытия на планету. Узаконить его пребывание на месяц, под свою ответственность … Но что с ним делать потом?
Привезти в Космопорт и бросить в приюте для «потеряшек»?
Оставить его у себя в гареме наложником на законных основаниях? Оформление венговского гражданства, отказ от всех прав, передача мне под полную ответственность… И лишить мальчишку шанса сбежать с планеты?
Я даже не сомневалась в том, что он будет пытаться удрать, после того как его сестра нормально родит. Все они так делают.
Именно поэтому инопланетников обрабатывают у профессионалов. Но внутри у меня все наизнанку выворачивалось при мысли, что кто-то будет ломать мое солнышко. Нет! Он меня радовал именно вот такой. Со своим уверенным спокойным взглядом и едва заметной улыбкой.
Да и сбежать с Венги практически невозможно.
Но если я убью его надежду на побег, то этим сама сломаю что-то внутри него.
А еще в операции с законным оформлением был один очень мутно-вязкий уязвимый момент. Снятие отпечатков. Хотя можно было использовать специальную пленку, до неузнаваемости изменяющую линии на пальцах. И воспользоваться легендой, что он с Хлана. Или лучше с Ммирзы? – Она как-то привычнее.
У меня оставалось четверо суток и еще парочка незаконных вариантов. Засветиться в ДИСе мне и самой-то не очень хотелось. Положительных моментов не было ни одного, а отрицательных – хватало. К тому же они сотрудничают с двумя основными центрами по «перевоспитанию», и будут очень настойчиво рекомендовать посетить их вместе с «находящимся под моей опекой инопланетным гражданином мужского пола». «Во избежание непредвиденных сложностей». Конечно, можно завуалированно вежливо послать их удовлетворить слоногемота во время гона. Но Матерь Всего Сущего, как я не любила общаться со всеми этими…
Четверо суток и парочка вариантов. Может, мне еще повезет…
Стив:
Я как раз дочитывал очередной раздел второго тома этого их Кодекса, когда в каюту вернулась Юйшайра. Выражение лица у нее было очень расстроенное. И меня, понятное дело, это насторожило. Проблем у капитана корабля, конечно, не мало. Но мне важно было понимать, связано ли это как-то со мной или нет. Да и вообще, может, я мог чем-нибудь помочь, мало ли чего на свете не бывает.
С женщинами прямой путь далеко не всегда самый правильный. Спроси я ее сейчас: «Чем вы так расстроены, госпожа?», в ответ имел все шансы услышать завуалированное: «Не твое дело, мальчик!». Конечно, мое переживание зачтется, но мне то надо не это.
Нормальные женщины расслабляются, когда их ласкаешь и слова всякие нежные говоришь, желательно на ушко. Они тогда становятся откровенней. Но не думаю, что Юйшайра подходит под мое понимание слова «нормальная».
Спровоцировать, чтобы она меня выпорола? – Смазывая и гладя меня после порки, она становилась более доброй и мягкой. Но вот потянет ли ее пооткровенничать? Она и так расстроена, а тут еще я подставлюсь. Даже если будет ясно, что специально – все равно не совсем то, что надо. Задница зря пострадает.
«Я вижу, что вы расстроены»? – ну да, прекрасная фраза для Капитана Очевидность. Не то. «Что вас так расстроило?» – совсем не то. Тикусйо!
«Что я могу сделать, чтобы …» – теплее! Только надо через их фильтр пропустить. Я – мужчина, и сделать ничего не могу, если она мне не позволит. Значит, фраза должна быть как-то… Как-то вот так звучать…
– Госпожа, может быть вы захотите как-то использовать меня, чтобы поднять себе настроение?
Да! А теперь вишенку на тортик надо. Сейчас можно и Кэпа Очевидность сыграть. Или не надо? Меня бы не порадовало, если бы мне сообщили, что у меня на лице нарисовано, как мне хреново. Надо вишенку и … И не думать, как меня может захотеть использовать женщина с Венги, чтобы поднять себе настроение.
Конечно, без всяких там оскорблений и тасканий за ухо. Макание носом в плинтус, если это делал не я сам, добровольно, очень злило. Унижать меня надо было очень осторожно. Свою реакцию даже я не предсказал бы. Мог поддаться, мог взбрыкнуть, мог и… А вот боль, скорее всего, вытерплю. Без восторгов, конечно, но вытерплю. Только без экстрима… Без экстрима, пожалуйста! Аккуратно и нежно.
