Текст книги "Саша Саша (СИ)"

Автор книги: Ирина Шитова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Самойлова может родакам сейчас пожаловаться. Ты же не хочешь, чтобы Аркадий Павлович рассказал об увиденном твоему отцу? – соврал я, зная, что Саша никогда так не сделает. Краска схлынула с лица девушки.

– Ты же говорил, что они не заходят сюда никогда! – в панике зашептала она, оглядываясь на вход.

– Да, но мы с Сашей не очень ладим, поэтому она может из вредности разбудить их и наябедничать, – вновь наврал я, поправляя кофточку девушки.

– Ладно, – буркнула Карина, но затем сразу улыбнулась. – Но обещай, что мы продолжим. Мне тут понравилось. Так романтично.

Я посмотрел на девушку и постарался придать своему голосу такую же игривость:

– Конечно, мы же не закончили.

Когда Карина со всеми предосторожностями была выпровожена из дома и отправлена на такси к ее подруге, у которой она сегодня ночует, я сам не заметил, как оказался у двери соседней спальни. Мне хочется выяснить, как там Саша. Хотя, что за бред? Естественно, с ней все в порядке. Ну, привел я девчонку на мансарду, и что в этом такого? Конечно, Сашу не могло не смутить то, что она застукала нас за этим делом, но не в таком же она расстройстве, чтобы слезы лить. Слишком у меня большое самомнение. Тогда почему же меня не покидает чувство, как будто я обидел ее?

Я сползаю по стене на пол, не в силах уйти отсюда, и начинаю думать обо всем, что произошло за последнее время. В тот день, когда у Саши было день рождения, я приготовил ей сюрприз. Сам не знаю почему, но мне показалось, что облагородить наше секретное место будет для нее приятно. Я так вдохновленно стал заниматься этим делом, что пару раз чуть не был застукан Самойловыми. Но либо они и правду ничего не заметили, либо просто сделали вид.

В тот день она была так счастлива и искренне радовалась проделанной мной работе, что я не смог удержаться. Я готов был уже поцеловать ее, и она это поняла. Чтобы остановить меня рассказала про Ваню. В первый момент мне даже показалось, что я ослышался. Я видел, что нравлюсь ей. Видел по ее украдкой брошенному взгляду, по румянцу, разливающимся на ее щеках, как только я начинал говорить с ней. Видел, как она избегает меня, пока рядом Карина. И мне нравилось это. Нравилось осознавать, что она неравнодушна ко мне. И то, что она сказала мне в тот момент, когда я хотел ее уже поцеловать, было огромным ведром холодной воды на мою разгоряченную голову. Мне стоило столько усилий остаться равнодушным и не зарычать в тот момент. Или не   броситься бить морду Киркину.

Но я погасил эти непонятно откуда взявшиеся желания. Правда, сбежал с мансарды, как последний трус. Мне нужно было подумать. Моя реакция на эту новость, честно говоря, пугала. Ведь между нами с Сашей ничего нет и не может быть. Ирина Петровна и Аркадий Павлович взяли меня в свой дом, и если бы между мной и их дочерью что-то началось, то это было бы как-то неправильно, что ли.

С этой мыслью и я жил, пытаясь, справится с бушевавшейся ревностью во мне. Я бесился от того, что он постоянно таскался сюда. Хотя был рад, что отец Саши не дает им спуска и зорко следит за ними все время. Да и я сам несмотря ни на что предпочитал находиться рядом, чтобы периодически мешать им. И даже Тему подговорил, обосновывая все тем, что этого хочет Самойлов.

Кроме этих визитов еще больше меня бесило, что они как пара голубков ходят по школе. Но и это тоже не все. Больше всего добивало то, что я как дибил, каждую ночь таскался наверх и ждал ее. Зажигал огни, приносил чай с печеньями. А она так  ни разу и не пришла. Вчера ночью я даже нечаянно уснул в ожидании Саши. И когда проснулся утром, еле успел вернуться в комнату, до пробуждения всех остальных.  Я не выспался, у меня болела голова, спина и шея. Я был зол. И тут выходит она. Вся такая милая, невинная, счастливая. В меня словно кто-то вселился. Я хотел доказать. Ей, себе, не знаю, не важно. Но я доказал. Я видел, чувствовал, как она реагирует на меня. Но в течение дня осознание того, что мы вроде сейчас как одна семья, привела меня в чувство. Поэтому я решил с корнем выкинуть Самойлову из своей головы. И подумал, что престать ассоциировать мансарду с ней, будет классным решением. Так у меня появился план пригласить Карину туда. Но, закончилось не так, как  я ожидал.

Тупость.

Еще немного посидев под дверьми, я все же встаю и иду к себе. Не стоит тут околачиваться по ночам. Ведь если бы кто-то увидел меня сейчас и спросил, какого хрена я тут делаю, я бы не дал вменяемого ответа.

Главы 22-23.

Глава 22

Саша С.

Утром я просыпаюсь в ужасном настроении. Вчерашние события и мои умозаключения заставляют меня со стоном вновь опуститься на кровать и уткнуться лицом в подушку. Невыносимо хочется позвонить Асе и рассказать ей обо всем. Но сейчас мы с ней еле общаемся и не думаю, что мой навязчивый ранний звонок ее обрадует.

Подавив в себе желание выговориться, я иду в ванну, пока там свободно. Отражение в зеркале над раковиной не радует. Лицо опухшее, глаза красные и под ними темные круги после бессонной ночи. В общем, все признаки ночных страданий на лицо. Не дай Бог, еще Гаранин увидит меня такой.

Сделав все свои дела, я прошмыгиваю обратно в комнату. Сегодня я решаюсь воспользоваться косметикой по полной. Стоит замаскировать все признаки вчерашних слезовыделений. Нанеся буквально тону тонального крема и уложив волосы, я встаю перед открытым шкафом, решая,  что мне сегодня надеть. В итоге на мне оказываются короткая черная юбка из джинсовой ткани и черная водолазка. Цвет соответсвует моему настроению. И это любимый цвет Саши. Только подумав об этом, захотелось переодеться. Но нет. Если уж решила избавиться от своей одержимостью Гараниным, стоит просто не придавать значение таким мелочам.

Я иду на кухню, чтобы позавтракать, пока еще никто не проснулся. Не хочется сталкиваться с домочадцами и усилено делать вид, что со мной все в порядке. Однако спустившись вниз, я обнаруживаю там Сашу. Он сидит с огромной дымящейся кружкой  за столом, обхватив ее обеими ладонями. Постаравшись сделать как можно более непринуждённый вид, я иду к чайнику:

– Привет, – морщусь от того, что моемой голос звучит слишком бодро и явно наигранно.

Саша вскидывает голову, как будто только меня заметил.

Стараясь не встречаться с ним взглядом, я навожу себе кофе, делаю бутерброд и устраиваюсь за столом напротив. Если хочу, чтобы он ни о чем не догадался, следует   вести себя непринужденно. Я не поднимаю головы от кружки с горячим напитком, усердно отгоняя от себя желание проверить, смотрит ли на меня Гаранин. Спустя какое-то время я не выдерживаю и поднимаю взгляд, чтобы тут же наткнуться в плен его серых глаз. Рефлекторно тут же отвожу лицо в сторону. Саша это замечает, так как я слышу его смешок.

– Я хотел поговорить с тобой о вчерашнем, – говорит он своим сонным хриплым голосом. Господи, ну почему кроме этой внешности ты еще дал ему такой завораживающий голос? Усилием воли, я заставляю себя вновь посмотреть на парня.

– Успокойся, – уж обсуждать его вчерашние подвиги мне совсем не хочется. – Я ничего не скажу родителям.

– Я не об этом, – Саша смотрит в свою кружку, как будто там внезапно появилось что-то крайне интересное. Выражение его лица я не могу понять, поэтому просто решаю молча послушать, что же он хочет мне сказать.

Вдруг в моей голове вспышкой возникает догадка: он хочет сейчас извиниться за вчерашнее! Нет. Не хочу. Я хочу ненавидеть его, презирать, обижаться! Если сейчас он будет извиняться и я пойму, что он не такой урод, как я о нем думаю, то моему бедному сердцу придет конец. Я не могу этого допустить.

– Хватит! – я резка встаю, хватаю свою кружку с недопитым кофе и швыряю ее в раковину. Раздается подозрительный звон. – Я уже сказала, что ничего никому не скажу. И если тебе так нравится, то можешь приводить туда кого захочешь, мне вообще пофиг! Просто предупреждай меня заранее, а то у меня вчера чуть не стошнило от этой сцены.

Я хочу уйти, но каким-то чудесным образом Саша оказывается у меня на пути и хватает меня за плечи.

– Ты психованная, – шипит он, немного тряхнув меня. – Я хотел просто извиниться. Мне не надо было приводить в наше место другую девушку и тем более целовать ее там.

– Целовать, – язвительно повторяю я его слова. – По-моему, этим вы не ограничивались.

– Не перебивай меня, – зло рявкает Саша, вновь встряхивая меня за плечи. – Ты не приходила туда несколько недель и даже ничего мне не сказала. Между прочим, я ждал тебя там каждую ночь, как имбецил какой-то!

– Ты ждал… – повторяю я на автомате, пытаясь осознать, что только что услышала.

– Да, – Саша делает тяжелый вздох и немного ослабляет хватку. – Я просто хотел сказать, что мне жаль, что ты увидела нас вчера с Кариной. Ведь это вроде как мой подарок тебе. Так что можешь не бояться, она там больше не появится.

– Хорошо, – киваю я, переваривая услышанное. Он сказал, что не приведет туда Карину. И, по всей видимости, будет кувыркаться в другом месте со своей девушкой. Господи, почему от всего этого так ноет где-то в области в груди? Неужели это ощущение и описывают как «разбитое сердце»? Если да, то, кажется, именно сейчас я полностью прочувствовала это.

Внезапно я осознаю, что Саша не двигается и, не отрываясь, смотрит на меня. Я также замираю. На переферии моего мозга, который сейчас в спешке куда-то убегает с большими чемоданами, я замечаю, что Саша медленно склоняет ко мне голову, приближаясь к моему лицу. Я нервно облизываю губы, не в силах пошевелиться. Мой мозг уже трусливо сбежал, оставив разбираться со всем самой.

– Что здесь происходит? – голос папы заставляет нас с Сашей испуганно отпрыгнуть друг от друга. На пороге стоит хмурый папа, скрестивший руки на груди. Рядом с ним смотрит на нас изумленная мама, с чуть приоткрытым ртом. Из-за их спин выглядывает любопытная мордочка Темки, который переводит взгляд с одного на другого. Но самое ужасное то, что позади их всех стоит злой как черт Ваня.

– Ничего, – бурчит Саша. Он также как я и идентифицировал всех присутствующих, и, остановив свой взгляд на Киркине, раздраженно спрашивает: – Ты чего так рано приперся? Дома не спится?

– Попросил брата заехать за Сашей, – цедит Ваня сквозь зубы, сверля взглядом друга. – Но Сашка на телефон не отвечала уже как полчаса, и я решил выехать пораньше, чтобы перехватить Аркадия Павловича.

– Меня и папа мог бы довезти, – пищу я.

Члены нашей семьи проходят на кухню и начинают заниматься своими делами, однако даже не скрывают, что продолжают слушать нас.

– Ты собралась? – как будто не слыша меня, спрашивает Ваня.

– Да,–  киваю я.

– Поехали тогда, – и не дожидаясь меня, он разворачивается и идет к выходу.

Весь день в школе Ваня делает все, что и всегда. Сидит со мной за одной партой, таскает мой рюкзак, даже в машине сунул мне коробочку с капкейками. Но делает он все это с таким выражением лица, что у меня не остается сомнений – злится.

Саша же делает вид, что нас обоих не существует. Он воркует со своей Барби, постоянно прикасаясь к ней, или шепча что-то на ушко. Сегодня он одет в голубые джинсы и серый пуловер. Да, светлые тона ему идут не хуже.

Блин. Вот опять. Вместо того чтобы думать о том, как помириться со своим парнем, я занимаюсь слежкой за озабоченным Гараниным.

Решив, что это ненормально, я принимаю решение поговорить с ним. Пока мы ждем возле школы своих родителей, которые должны нас забрать, я убеждаюсь, что на нас никто не обращает внимания и встаю напротив Вани, сжимая его ладони в  своих.

– Вань, – тихим голосом зову его я.

Он не отвечает, и смотрит куда-то в сторону ребят, кучкующихся на крыльце.

– Вань, послушай, – мне не нравится, что он может плохо думать обо мне, и я безумно хочу оправдаться. – У нас в доме есть…

– Киркин! Киркин! – голос, который раздается со стороны дороги, заставляет меня замолчать и обернуться. Из старенькой Нивы выглядывает кудрявая головка Аси. Ее яркая радужная оправа очков не даст спутать ее ни с кем. – Мы домой едем! Тебя подбросить?

– Да! – кричит Ваня в ответ и выдергивает свои ладони из моих.

А я не могу пошевелиться, провожая взглядом удаляющуюся фигуру парня и махающую мне Асю. Она не подошла ко мне сегодня на перемене. Во время обеда говорила только с Киркиным и вот сейчас забирает его у меня даже не дав объясниться. Все это мне не нравится. Но самое ужасное это осознание того, что меня не расстроил уход Вани. Сейчас меня волнует лишь то, что я, кажется, теряю подругу. И я не знаю, как это остановить.

Ваня не позвонил вечером. И не написал. И не зашел. Я пытаюсь с ним связаться, но он не отвечает ни на смс, ни на мои звонки. В итоге я просто забиваю.

Я сижу за письменным столом в своей комнате и бездумно смотрю на экран. Книга больше не идет. Мне не хватает моего личного вдохновителя. Мне не хватает его едких замечаний. Или его этого издевательского «чушь собачья». Его глаз, его улыбки, его длинных пальцев, порхающих над клавиатурой моего ноутбуку...

От этих разрушающих меня мыслей, меня отвлекает стук в дверь. Следом за ним в комнату заглядывает Ася.

– Ты стучишься? – удивленно вскидываю я брови, следя за тем, как подруга осматривает комнату, после чего распахивает дверь и, наконец, полностью входит.

– Да после того, как ты начала крутить с двумя парнями одновременно, боюсь без стука врываться, – Ася произносит это смеясь, но мне становится не по себе от этих ее слов.

– Ась, ты че болтаешь? – я разворачиваюсь на стуле к подруге, которая садится на мою кровать. Прошлая Ася сейчас бы просто плюхнулась с разбегу на нее, утонула бы в мягкости ее подушек и уже от туда, устроившись макимально комфортно для себя, продолжала бы говорить. Но эта Ася сейчас напряженно сидит на самом краешке и сверлит меня взглядом.

– Мне Ваня сказал, что у вас что-то есть с Сашей, – выпаливает она.

– У нас ничего нет! – вмиг начинаю злиться я из-за этой лжи. – Подумать только, вы обсуждаете меня за моей спиной, вместо того чтобы выслушать меня!

– Мы не обсуждали тебя за твоей спиной. И если он не готов был выслушать тебя, то я вполне готова. Объяснишь, что произошло?

С этими словами Ася все же сдвигается к изголовью кровати, поправляя подушки и усаживаясь поудобнее. Она хлопает рядом с собой, приглашая лечь рядом. Я еще зла, но мне очень хочется выговориться. Ася была все эти годы моей единственной подругой. И с кем, как ни с ней мне обсудить то, что сейчас происходит.

 Со вздохом я встаю со своего места и ложусь рядом.

– Вчера я застукала Гаранина с Кариной у нас на мансарде, – начинаю я.

– Ого, – хихикает Ася. – Надеюсь, они были одеты?

– Почти, – кривлюсь я. – Но знаешь, все равно неприятно.

– Представляю, – продолжает хихикать подруга, а у меня на душе как будто раскручивается тугой узел. Вот она, моя подруга, вовсе не отдалилась, а находится и смеется над моими неудачами.

– Утром Саша, естесствено, попросил меня не говорить ничего родителям. И в принципе за этим разговором нас и увидел Ваня.

– Он сказал, что вы там практически обнимались вдвоем одни на кухне и, кажется, даже целовались.

– Пф, – фыркаю я. – Да он фантазер.

– Не отвлекайся, – шикает на меня Ася. – Если все так, как ты говоришь, то не мог Ваня так много напридумать.

– Ну, – я мнусь несколько секунд, прежде чем, все же продолжить говорить. – Понимаешь, Саша хотел на самом деле попросить прощения.

– Прощения? Не понимаю.

– Просто то место, мансарда, оно как бы наше с ним. А он привел туда другую, – объясняю я, но сразу понимаю по округлившимся глазам Аси, что теперь она еще более убеждена, что между нами что-то есть.

Я делаю глубокий вдох, как перед нырком в глубину воды, и начинаю рассказывать подруге все с самого начало. Про мансарду, про то, как мы вместе пишем книгу, как Саша застукал меня в одном белье, и как преобразил мансарду в качестве подарка на мой день рождения. И в своих чувствах я тоже признаюсь.

– В общем, мне кажется, что я влюбилась в него, – еле слышно произношу я, пялясь в потолок.

– Обалдеть, – выдыхает Ася, молчавшая на протяжении всего рассказа. – Ты собираешься им сказать об этом?

– Кому? – не понимаю я.

– Как кому? Ване – что не любишь его и можешь быть только другом. А Саше – что любишь. Тем более, по тому, что ты сейчас мне рассказала, парень явно тоже не ровно дышит к тебе.

– Не ровно он дышал, когда вчера лизал сиськи Карине, – огрызаюсь я, садясь в кровати. – И как ты не понимаешь, даже если так, мы не сможем быть вместе. Мы живем в одном доме. Представляешь, какие слухи и сплетни поползут о нашей семье, если мы начнем встречаться?

– Да не наплевать? Если вы нравитесь друг другу, то можно и сплетни пережить.

 – Нет, – упрямо мотаю я головой. – Родители не заслуживают такого.

– А Ваня?

– Что Ваня?

– Он заслуживает того, что ты собираешься использовать его, как отвлечение от Гаранина? Он заслуживает того, что ты встречаешься с ним, а сама сохнешь по парню через стенку? Или того, что Гаранин может в любой момент быть рядом, а Ваня с этим и сделать ничего не может, и поэтому еще больше злится и ревнует!

Я ошарашенно смотрю на раздраженную подругу, не понимая, что с ней происходит.

– Ты защищаешь Киркина?

– Нет, – кажется, она выдохлась, потому что ее слова дальше звучат грустно. – Просто это нечестно по отношению к нему, – она встает и идет к выходу. Уже на пороге девушка разворачивается и добавляет: – Просто не морочь ему голову.

Дверь медленно за ней закрывается, оставляя меня в еще большем смятении.

Глава 23.

Саша С.

Я иду в школу с твердым намерением поговорить с Ваней. Нет, расставаться с ним я не собираюсь. Но доказать, что между мной и Сашей ничего нет, и мы не обманываем его за спиной просто необходимо. Мне неприятно знать, что он считает меня способной изменять ему с Гараниным.

Я сажусь за нашу парту в классе, где проходит первый урок, и жду Киркина. Кабинет медленно заполняется, но Вани не видно. Я начинаю нервничать. Может, он решил не приходить сегодня в школу? Хотя, что за бред. Мы не так уж силно поругались, чтобы он пропускал из-за этого учебу. Да и из-за чего ему переживать? Мы же на самом деле ничего не делали на этой кухне!

Наконец звенит звонок и в дверях появляется Ваня. Он одет в серую найковскую толстовку и джинсы. Парень бросает хмурый взгляд в сторону Саши, а потом не глядя на меня вовсе, садится один за свободную парту.

Он что издевается? К черту гордость! Я уже собрала свои вещи, желая пересесть к нему, но входит учительница и требует сесть на свои места. Она сверлит меня взглядом, и мне ничего не остается, как подчиниться. Лишнее внимание мне сейчас ни к чему.

Не успевает прозвенеть звонок с урока, как Киркин хватает свои учебники и исчезает. В коридорах, как я не пытаюсь, найти его не могу. Блин, придется перехватывать его на следующем уроке.

Но и там история повторяется.

На третьем уроке я уже встаю около дверей класса. Однако раньше Вани и звонка приходит наш учитель ОБЖ и заставляет войти и занять свое место. Ожидаемо, Ваня садится и на этом уроке не со мной.

Урок ОБЖ еще один предмет, на котором мы расслабляемся. Многие зависают в телефонах, не особо палясь учителя. Другие болтают, а  кто-то что-то все же пытаются узнать полезного. Конечно, я отношусь к последней категории. Я пытаюсь читать учебник и понять, что там бубнить учитель, но все мое внимание привлекают смешки, которые раздаются в классе. За ними следуют косые взгляды в мою сторону и уже менее скрываемый смех. Я замечаю, как даже те, кто пытался учиться, тоже отвлеклись от занятия и уткнулись в телефоны – в свои или чужие.

 Блин, наверняка опять какую-то гадость в сеть выложили. Так как у меня все равно не получается сосредоточиться на учебе, я тоже тихонько достаю смартфон и залезаю на свою страничку Вконтакте. Открыв ленту новостей, я пробегаю взглядом по ней, чтобы понять, что всех так заинтересовало. Чувство нарастающей тревоги сжимает мои внутренности.

Почему они все так косятся на меня?

Наконец, я нахожу то, что вызвало такой интерес у всех.

Видео. С моим участием.

На нем заснято, как я, словно взбесившаяся кошка, выпрыгиваю из-под лестницы, хватаю ничего не понимающего Киркина за шкирку. А потом просто бросаюсь ему на шею и засасываю. А он просто стоит, опустив руки.

Видео обрывается.

Видео обрывается как раз перед тем моментом, когда Ваня ответил на поцелуй. Но там все выглядит так, что я ненормальная озабоченная влюбленная идиотка, которая преследует парня.

Руки холодеют, кровь отливает от лица. Не знаю зачем, но я листаю вниз и читаю комментарии:

«Нимфоманка Самойлова»

«Бедненький Ванечка, дорвалаааась до него Самойлова!!!!!»

«Такое чувство, что она сейчас засосет его до смерти)))»

«Бойтесь Сашку и темных лестниц. Накинется и изнасилует…»

«Самойлова, я не прочь пососаться!»

«Бедный Ваня. Заметили, он целый день от нее сегодня бегает, а она за ним»

«Наверное, боится быть поруганным!))))»

«Скорее уж, получил что хотел, а теперь задыхается от ее навязчивости»

Последнее сообщение просто выбивает воздух из груди.

Но унижения на этом не заканчиваются.

Я решаю проверить, кто это снял и выложил, и чувство тошноты подкатывает к горлу, когда я нахожу ответ на свой вопрос.

Киркин Иван.

Именно с его страницы вчера в девять вечера было выложено видео. Я поднимаю голову и затуманенными от слез глазами смотрю на парня, которому доверилась.

Ваня поворачивает ко мне свое бледное лицо и с расширенными глазами  что-то говорит. Гул в ушах не дает мне этого услышать. Я слышу только собственное сердцебиение и прерывистое дыхание. Однако я все же замечаю, что он держит в руках телефон и отчаянно качает головой. Всхлип. Кажется, мой. Громкий. Надрывный. Я что, так могу? Теперь все уже смотрят на меня. Даже учитель. Он что-то обеспокоенно спрашивает, но я не слышу. Взглядом натыкаюсь на Сашу. Он не смотрит на меня. Он сверлит взглядом Киркина. Не знаю, как  я это понимаю, но он в бешенстве.

Наплевать. Хватаю рюкзак и вылетаю из класса. За спиной кто-то зовет меня, раздается смех, потом и вовсе испуганные крики и шум.

Наплевать. Мне нужно спрятаться. Скрыться. Убежать. Хочу домой. Трясущимися руками беру телефон, чтобы позвонить папе. Нет, он еще работает. А я не хочу объяснять ему, что произошло. Нет. Только не папе! Он берег меня от домогательств Вани, а в сети представлено все так, что это я хренова извращенка.

 Стою. Кто-то обнимает меня сзади и ведет на улицу. Ася. Она что-то говорит, но я не разбираю слов. Как же стыдно. Зачем он так сделал? Ему нравится, когда надо мной смеются? Да, я не люблю его, но я доверяла ему. Разве предательство от близкого друга не так же больно, как от любимого? Также.

Нет. Больнее.

Я не замечаю, как мы добираемся до дома, как я оказалась в кровати, укутанная одеялом. Кажется, все это время я плакала. Нащупываю на шее цепочку с подвеской и срываю ее, по всей видимости, порвав. Но мне все равно. Я чувствую, как теплые ладони мамы вытирают мои слезы. Мама. Что она здесь делает? Она же должна работать сейчас. Но она здесь. Кажется, по дороге домой, Ася решает ей позвонить. Я осознаю, что у меня истерика. Это уже было однажды со мной. Не хватает воздуха, до ужаса болит голова, что просто готова взорваться. Но я не могу ничего поделать с собой. Мама просит дышать, дает что-то выпить. Я сжимаю ее ладонь и укладываю голову на подушку. Гостеприимная добрая темнота, окутывает меня, забирая на время все мои страдания и слезы. Действуют лекарства, и я медленно погружаюсь в сон.

Из приятного забытья меня выводит чье-то настойчивое сопение над ухом. Я не успеваю открыть глаза, но сознание и память подкидывают мне картинки всего произошедшего. Забыв, что кто-то находится в моей комнате, я стону и переворачиваюсь на живот, спрятав лицо в подушку.

– Саш, что такое? – спрашивает обеспокоенный знакомый голос у меня прямо над ухом.

Вот кого я последнюю очередь хотела бы сейчас видеть!

Я резко переворачиваюсь обратно и сажусь в кровати. В комнате полумрак, так как на дворе по всей видимости уже поздний вечер, а свет не включен. Но его силуэт я могу рассмотреть возле себя.

– Какого фига ты здесь делаешь?! –ору я, сверля взглядом понурого Ваню. Тот, кажется, услышав, что я проснулась, подошел, но теперь пятится обратно на свой стул.

– Я хотел с тобой поговорить, – голос Вани звучит глухо и грустно. – Пожалуйста, выслушай меня. Твои родители уже выслушали и они даже согласились пустить меня к тебе, чтобы, как только ты проснулась, я смог с тобой поговорить.

– Мой папа тебе разрешил сидеть около меня в моей комнате? – с сомнением спрашиваю я, но потом сразу же сама отвечаю. – Ах, да. Теперь же все считают, что в нашей паре я насильник и домогатель.

– А мы еще пара? – оживился вдруг Ваня.

– Нет! – рявкаю я. И вот это все что он услышал? – После того, как ты второй раз выставил меня на посмешище?

– Вот об этом я и хотел поговорить.

– Не надо, – перебиваю я его, не готовая ни к какому разговору. Все что я хочу на данный момент, это дожить остаток своих дней в этой кровати и желательно под одеялом.

– Нет, надо, – с нажимом возражает Ваня. – Поэтому сейчас заткнись и просто выслушай, – выдержав паузу и убедившись, что я его не намерена перебивать, парень продолжает: – Это видео, как ты сама понимаешь, снимал не я. И, как ни невероятно это звучит, но и выкладывал его НЕ Я. Знаю, оно появилось с моей странички, но как там оказалось я не имею понятия. То есть сейчас мы с Саньком это уже выяснили. Понимаешь, этот человек, который выложил, имел доступ к моему телефону. Он выложил это видео, пока я отвлекся.

– Зачем какому-то парню выкладывать это видео с твоей странички? – вот не верю я ни единому слову. – Это можно было бы сделать и под своим аккаунтом.

– Во-первых, я сказал человек, а не парень. А, во-вторых, он просто хотел нас с тобой рассорить, вот и все. И у него, между прочим, получилось, – уже с досадой произносит он последнюю фразу.

– Бред, – недоверчиво качаю я головой. – Ну, зачем это кому-то? Так и скажи, что просто сейчас понял какой ты все-таки козел и находишь себе оправдания, чтобы потом еще больше меня унизить. Какой следующий этап в твоих издевательствах? Помириться, все-таки затащить меня в койку, нафоткать голой и выложить в сеть?

– Господи, Саш! – я плохо вижу в темноте, но думаю, что изумление на лице Вани точно присутсвует. – Что ты вообще несешь?! Если не веришь мне, ты можешь спросить у Саши. Мы вместе с ним разбирались в этой истории.

– Окей, – киваю я. – Тогда скажи, кто это был.

Ненадолго повисает молчание. Я жду. Кого же он решит подставить, чтобы оправдаться передо мной? Но Ваня оказывается еще более изобретательный.

– Я не могу сказать, – наконец произносит он. – Я передам этому человеку, что ты не веришь мне, и чтобы он сам пришел и сознался во всем.

– То есть, ты хочешь, чтобы я тебе поверила, но при этом не выдаешь того, кто все это натворил?

–Пойми, если ты так расстроилась, что это выложить мог я, то узнав, кто так поступил на самом деле, то…

– Проснулась? – свет в комнате резко включается, и я вижу маму. – Как себя чувствуешь, малышка? – подойдя, мама садится на краешек кровати  и обеспокоенно смотрит на меня.

– Все хорошо, – стараюсь успокоить ее я. – Но я хочу, чтобы он ушел, – не глядя я машу в сторону Киркина.

– Ваня, думаю, тебе пора домой. Я сейчас позвоню твоему брату, он заедет, – соглашается со мной мама. Она смотрит на Ваню, и мне кажется, что на ее лице присутствует сочувствие. Переживает, что мы не помирились?

– Спасибо, Ирина Петровна, – грустно благодарит Ваня и встает со стула. – Пока, Саш.

Я поднимаю взгляд на него и от неожиданности прикрываю свой возглас рукой.

– Что с тобой случилось? – вырывается у меня вопрос. Сейчас при ярком освещении я вижу под левым глазом огромный синяк. Правая скула у него разодрана и есть даже несколько царапин на щеках.

– У Саши спроси, – ворчит мама.

– У Саши? – все еще находясь в шоке, переспрашиваю я.

– Гаранин здорово разозлился, – пожимает плечами Киркин. – Но не бойся, мы уже помирились.

Саша… Саша разозлился. Так вот что за шум я слышала, когда выбежала из класса. Он подрался с Ваней из-за меня. Блин, я должна переживать из-за этого? Но я чувствую лишь радость от этой новости. И даже дышать стало легче.

Ваня уходит, а мама отправляется мне за супом, разрешив поесть в комнате. Но вместо этого мне безумно хочется увидеть Сашу и поговорить с ним, убедиться, что он не пострадал. Вряд ли Ваня просто стоял и позволял себя бить.

С трудом подавив в себе это желание,  я остаюсь в кровати и жду маму с едой. Затем пока ем суп, мне в голову приходит мысль, от которой вновь аппетит пропадает. Кто бы ни сделал это видео и выложил, но, что там показано – правда. Я и правда затащила Ваню под лестницу и набросилась на него с поцелуями. Именно это Саша и увидел на видео. Черт.

Окончательно расхотев есть, я ставлю поднос на пол возле кровати и беру телефон. Двадцать пропущенных от Аси. Потом перезвоню. Время уже начало двенадцатого. Нужно залезть в инет и проверить, масштаб катастрофы. Нет, слишком страшно. Не хочу. И противно.

Надо поговорить с Сашей.  Может, написать ему? Нет. Еще подумает, что я и к нему начну приставать.  В итоге я решаю подняться на мансарду в надежде встретить его там. Накинув на себя свою шерстяную кофту, я иду наверх.

Огоньки включены. Саша сидит на коврике перед журнальным столиком и смотрит в сторону окна. Сегодня пасмурно, так что ни луны, ни звезд не видно. Вздохнув, набираюсь смелости и иду вперед. Опустившись на пол, справа от парня, я тоже начинаю смотреть в черное окно. Не знаю, сколько так проходит времени, прежде чем Саша нарушает тишину:

– Ты как?

– Чувство непердаваемого стыда, – честно отвечаю я.

– Тебе нечего стыдится, – я слышу по его голосу, что он улыбается.

– Да уж, – хмыкаю я.

– Ваня сказал, что это не он выложил? – после некоторой паузы спрашивает парень.

– Да, но он не сознается, кто это сделал, и поэтому я не верю ему.

– Поверь, это не он.

– А ты скажешь кто? –  с надеждой спрашиваю я. Я начинаю верить в то, что это не Ваня. Но мне хочется знать, кому это понадобилось. Ваня настойчиво повторял, что он не говорил, что это парень. Значит, точно девушка.

– Нет, – мотает головой Саша и сжимает кулаки. Только сейчас  я замечаю, что костяшки на его руках сбиты.

– Почему?

– Она должна сама все рассказать. Так будет лучше.

Я вздыхаю. Но кто же до такой степени ненавидит меня, чтобы додуматься выложить видео под аккаунтов Киркина?  В голове только один вариант – Карина. Но у нее железное алиби – потрахушки вот на этом самом ковре. Опустив взгляд вниз на него, мне становится так противно, что я встаю, отхожу в сторону и сажусь прямо на пол возле него.