Текст книги "Саша Саша (СИ)"

Автор книги: Ирина Шитова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

 Кто-то гладит меня по голове. Не хочу показывать свое зареванное лицо, поэтому продолжаю прятать его в подушке, отвернувшись в другую сторону. Но этот аромат я узнаю.

Он ложится рядом, обнимает меня со спины и продолжает гладить по волосам. Рыдания сменяются тихим скулежом, потом редкими всхлипами, а затем незаметно для себя я погружаюсь в сон.

А его рука до сих пор гладит мои волосы.

Саша Г.

Я был в гостиной, когда пришла Ася. Она ничего не сказала, но по взгляду я понял, что пришла сознаваться. Я не мог усидеть на месте, думая, как все это воспримет Саша. Поэтому я поднялся наверх и, не заходя к себе в комнату, встал около двери. В качестве прикрытия у меня в руках телефон.

Сначала все было тихо. Если они о чем-то и говорили, то я  этого не слышал. Затем разговор в соседней спальне начал вестись на повышенных тонах, и я понял, что признание все же состоялась. А потом девчонки и вовсе стали кричать. Мне хотелось зайти и успокоить их, пока никто не услышал. Но я понимаю, что подругам стоит разобраться без посторонних.

Из-за двери нашей комнаты высовывается мордашка Темы:

– Кто так орет? – интересуется он, косясь в сторону комнаты Саши.

– Это не наше дело, – отвечаю я немного грубо и пытаюсь запихнуть его обратно в комнату. У меня замечательный брат. Он внимательно смотрит на меня, а потом серьёзно спрашивает:

– Ты же вмешаешься, если это будет необходимо?

– Конечно, – киваю я, дав понять Теме, что Саша в безопасности.

Мальчик скрывается за дверью. Ирина Петровна вроде как ушла к подруге, а Аркадий Павлович во дворе. Надеюсь, он не слышит.

Не знаю, сколько проходит времени, но Ася, наконец, выходит в коридор. Хотя, точнее сказать, выбегает. Вся в слезах и с опухшим носом. Запихиваю телефон в карман джинсов и спрашиваю:

– Поговорили?

Ася всхлипывает, но берет себя в руки и кивает. Немного помолчав, она произносит дрожащим голосом:

– Я знаю, что ты ненавидишь меня за то, что я сделала, но я все же прошу тебя, побудь  с ней сейчас.

– Могла бы и не просить, – хмыкаю я и направляюсь в сторону спальни Саши. Ася проносится мимо меня к лестнице.

В комнате тихо. Медленно приоткрываю дверь и вижу, как Саша уткнула лицо в подушку и содрогается всем телом. В груди что-то неприятно щемит, от чего хочется кого-нибудь убить, лишь бы не видеть слезы этой девушки. Подхожу и глажу ее по голове. Она вздрагивает, ее плечи напрягаются. Не глядя на меня, Саша каким-то образом понимает, что это я, и в следующее мгновение расслабляется, зарыв лицо в подушку и отвернувшись к стене. Наверное, стоило бы сказать что-нибудь успокаивающее и уйти, но я поддаюсь порыву и ложусь на бок рядом. Обнимаю ее со спины. Продолжаю гладить по волосам, плечам, рукам. Она не отталкивает меня, позволяя мне быть рядом.

Вскоре ее рыдания стихают, и вот она уже не плачет. Через какое-то время по ее мирному ровному дыханию я понимаю, что она уснула. Сейчас, наверное, самое время уйти. Но я остаюсь. Не заметно для себя сам погружаюсь в сон.

Проснувшись, понимаю, что если бы кто нас увидел в таком виде, мало бы не показалось. Поэтому аккуратно достаю из-под мирно сопящей Саши руку и встаю с кровати. Накрываю ее уголком пледа, того самого которое вчера я заодно прихватил  на чердак, и тихонько ухожу. Достаю телефон из кармана. Время уже полночь. Зайдя в комнату, свет не включаю и сразу начинаю раздеваться, чтобы лечь.

– Я больше вас с Сашей не буду прикрывать, – достается рассерженное пыхтение с кровати брата.

– Что? – если бы в темноте было видно, то Тема заметил бы, как я вздрогнул.

– То, – бурчит он. – Они порывались раз пять проверить тебя и Сашу. Пришлось врать напропалую, чтобы отвлечь их.

– Спасибо, – выдыхаю я, чувствуя при этом действительно огромную благодарность к брату.

– В первый и последний раз, – моя благодарность не смягчила его недовольство.

Но я все равно считаю его самым классным. О чем тут же ему сообщаю, забравшись в свою постель.

– Еще бы, – вновь бубнит Тема, но теперь явно можно различить довольные нотки в его голосе.

Главы 27-28.

Глава 27.

Саша С.

Мне снится, что он рядом и бережно держит меня в своих руках. Молча гладит по волосам, рукам и еще крепче прижимает меня к своей груди. И так становится спокойно, тепло и хорошо, что не хочется просыпаться никогда.

С трудом разлепляю глаза, но рядом никого нет. Я лежу одна в постели и со стоном вспоминаю вчерашние откровения подруги.

 В школу  я не иду. Утром говорю маме, что нехорошо себя чувствую, и прошу разрешения остаться. Тем более  что уже пятница, а впереди выходные. Видок у меня действительно такой, что краше в гроб кладут, так что мама мне верит. А может, решает, что я никак не отойду от истории с видео. В любом случае она меня оставляет дома, заметив что-то типа: «так вот почему ты так рано вчера легла спать».

Прислушавшись к звукам, я понимаю, что домочадцы все разъехались. Моя догадка, что мама знает об отсутствии у меня болезней, подтверждается тем, что никаких лекарств или наставлений дышать над картошкой, мне оставлено не было. Все-таки у меня замечательные родители. Хоть и друзья отстой.

Нахожу шоколадку в кухонном шкафу, сок и возвращаюсь к себе в комнату. Моя книга давно забыта. Да и как мне ее продолжать писать, если я ассоциирую ее теперь исключительно с Гараниным. Господи, ну за что мне все это? Разбитое сердце, предательство подруги. Так еще и с Ваней придется разбираться. Так как, несмотря на то, что он не имеет отношения к последнему видео, я все же поняла, что действительно не имею права использовать его, как отвлечение от Саши. Придется с ним расстаться и  потерять еще одного друга. Черт, так у меня никого и не останется.

Мои руки действуют быстрее головы. Они берут телефон, ищут в контактах (в журналах последних вызовов я ее вряд ли найду) сестру Наташку и нажимаю на вызов. Наверное, она работает или занята сынишкой. В общем, точно ей дело не до меня. Поэтому бросаю трубку на постель рядом и бездумно жую шоколад. Голос в телефоне возвращает меня в реальность.

– Наташа? – спрашиваю я, смущенная своим порывом: наверняка, отвлекла ее от чего-то важного.

– О, мелкая, привет! – говорит она весело. – Как дела? Как родичи?

– Я… норм… – хочу говорить ровным голосом, но не справляюсь. Слышу взволнованный голос сестры:

– Эй, Сашуль, что случилось? Ты что плачешь? Саша? Что произошло? Что-то с родителями, с Гараниными?

– Нет, все хорошо с ними, – выдавливаю я из себя и всхлипываю.

Минут пять я плачу в телефон, пока Наташка говорит мне что-то успокаивающее в динамик. Скоро я уже улыбаюсь, потому что она незаметно сводит разговор  к проказам моего племянника. Почувствовав, что я успокоилась, она  спрашивает:

– Так что произошло? Расскажи, я переживаю.

И я рассказываю. Я начинаю с той дурацкой истории с первым свиданием. Рассказываю даже о том, что нашла документы на удочерение (сестра все равно, если не знала, то догадывалась, ведь ей было на тот момент пять лет). Рассказываю о предательстве подруги, о том, что пришлось пережить в школе, и даже о влюбленности в Сашу. Наташка слушает молча, только иногда сочувственно вздыхает или задает короткие уточняющие вопросы. В конце я замолкаю, чувствуя, что опустошена. Как будто вывалив все это на сестру, сама освободилась от груза своих обид, переживаний и страданий.

На обоих концах повисло молчание. Его нарушает сестра:

– Я даже представить себе не могла, что ты все знаешь, – наконец выдыхает она.  – Но ты ведь понимаешь, что мы любим тебя все равно не меньше от того, что ты нам не родная.

– Я знаю, – шепчу я.

– Что касается Вани, я думаю, что он и сам не меньше твоего жалеет о своем поступке. Тем более, ты ведь простила его, иначе не стала бы с ним встречаться.

– Да, – вновь отвечаю я, понимая, что сестра пытается разобраться со всем моим клубком проблем.

– Ася… – тут она берет паузу подумать. – Она прикольная девчонка и вы всегда были не разлей вода. Думаю, она ошиблась. И она твоя подруга, как ни крути, – я хочу огрызнуться, но Наташка как будто понимает это и быстро продолжает:– Вот скажи, если бы ты сотворила что-то такое, о чем потом сильно жалела, разве не хотелось бы тебе, чтобы тебя простили?

– Да, только вот почему-то мои друзья творят постоянно что-то такое, а прощать их должна я, – все-таки вставляю я слово.

– Это да, – вздыхает сестра, признавая мою правоту. – Но никто не идеален. Мы все ошибаемся. Они это уже сделали, ты сделаешь в будущем.… Столько лет дружбы нельзя просто так выкинуть, Сашка. Хотя бы подумай над тем, чтобы помириться с Асей.

– Ладно, – соглашаюсь я, только чтобы она отстала.

– И вот десерт, – в голосе Наташки слышится улыбка. – Наш Саша, – я жмурюсь, готовясь услышать ее сестринский совет. – Даже не знаю, что тебе сказать. Но с Ваней надо расстаться. В этом Ася права. И, Сашк, не думаю, что родители уж так сильно расстроятся, если узнают, что вы нравитесь друг другу. Вы же, в конце концов, не брат с сестрой. То, что он живет в одном доме с тобой без году неделя – это еще не значит, что вы такие уж близкие родственники для инцесса. Если так вы с ним боитесь возмутить общественность – просто не целуйтесь на людях. Ведите себя прилично в школе. А уж дома у вас будет полно времени для отрыва!

– Господи, Наташ, – вздыхаю я, и переворачиваюсь на живот. – У тебя все так просто, – как это ни вероятно звучит, но ее слова вселяют в меня надежду. – Саша с Кариной. И судя по тому, как он ее обхаживает, вряд ли планирует с ней расставаться.

– А судя по тому, что он тебя утешал ночью – ты ему далеко не безразлична, – возражает сестра. – Но как бы то ни было, ты не можешь требовать от него, чтобы он бросил ради тебя девушку, если сама до сих пор официально в отношениях. Ведь как я поняла, кроме вас с Киркиным никто не подозревает, что вы только создаете видимость.

Наш разговор прерывался несколько раз сетью, потому что мы проговорили три часа! Когда я все же сама сбрасываю вызов и ставлю бедный телефон на зарядку, время переваливает за полдень.

Как же хорошо, что я позвонила сестре! Вот зачем нужна семья. Чтобы в момент, когда тебе кажется, что весь мир против тебя, ты имеешь возможность спрятаться в тихой гавани любви и понимания своих родных, пережить шторм, подлатать свои дыры и выйти вновь в открытое море, чтобы продолжать жить.

Глава 28

Саша С.

Мне не хочется выходить из комнаты, но стоит встретиться с Ваней. Я написала ему полчаса назад с просьбой встретиться.

«Подойду через час» – приходит от него тут же ответ.

В зеркало не смотрюсь. И без того знаю, что выгляжу отвратительно. Да и зачем мне перед ним красоваться, если для себя я уже все решила.

Спускаюсь вниз и на минуту замираю в проходе в гостиную. Здесь находится вся моя семья и смотрит телевизор. Родители сидят в полу обнимку, а мальчики прямо на полу, облокотившись о каркас дивана. По первому идет какое-то шоу типа «Лучше всех». Честно, не знаю, что они там интересного увидели – по федеральным каналам смотрю периодически исключительно новости. Судя по валяющей упаковке, Тема схомячил все свои чипсы. И теперь незаметно тырит их из пачки Саши. Тот кстати лишь делает вид, что не замечает, а сам еле заметно усмехается каждый раз, когда мальчик с громким хрустом уминает свою «добычу». Я не знаю как эти двое вторглись в мою жизнь и сердце, пододвинули уже находящихся там обитателей и обосновались навсегда. Теперь и они моя семья. Я справлюсь со своими чувствами к Гаранину, ведь мне стоит сохранить эту красивую картинку, которую я вижу сейчас перед собой.

Когда выхожу из своего задумчивого оцепенения, сталкиваюсь взглядом с Сашей. Он внимательно смотрит на меня, не пытаясь отвернуться. Надо бы уйти, перестать таращится, но я не могу. Мне нравится играть с ним в эти «гляделки». Так бы стояла, и смотрела, и смотрела.

Звонок.

– Это ко мне, – быстро выпаливаю я, заметив, как зашевелились родители,   и напрявляюсь  в прихожую. Ваня стоит на крыльце и что-то держит в руках. Уличный фонарь во дворе пока никто не включил, поэтому не могу рассмотреть что именно.

Немного отхожу от двери, чтобы впустить, а сама натягиваю куртку и ботинки.

– Пройдемся или ты слишком замерз? – спрашиваю я, хотя знаю, что все равно буду настаивать на прогулке. За целый день, проведенный в комнате, мне хочется на воздух. Да и в спальне у меня такой бардак, что не стоит приводить туда Киркина.

Парень улыбается и прячет руку за спину. Он заглядывает в дом и кричит в сторону гостиной:

– Здравствуйте! Я у вас ненадолго Сашку украду?

– Конечно! – смеется мама.

– Только верни ее! – кричит Тема. – Она нам еще понадобится.

– И желательно в целости и сохранности, – добавляет недовольно папа.

Мама на него шипит, Тема его защищает. Сашу я не слышу. Хотя нет. Вот он. Стоит прямо за моей спиной. Одевшись, я поворачиваюсь и вопросительно смотрю на него.

– С вами можно? – он говорит расслабленно, но в выражении его глаз я улавливаю какое-то напряжение. И руки. Он прячет их, скрестив на груди. Я уже начала понимать, что это признак его раздражения.

– Нет, бро, прости, – отвечает ему Ваня, обнимая меня за талию и притягивая к себе. – Как говорят, третий лишний.

Саша переводит взгляд с его лица на руки, лежащие на моей талии, потом на мое лицо. Кивает и молча уходит. Я опускаю взгляд и вижу, что в руке у Вани зажаты цветы.

– Это мне? – неуверенно спрашиваю, молясь, чтобы оказалось не так. Хотя других вариантов у меня просто нет. Скорее всего, он решил, что мое приглашение означает возобновление отношений.

– Да, красавица, – он прижимает меня к себе еще сильнее, целует куда-то в район шеи, но ему мешает моя копна волос из-под шапки. – Пойдем?

Небольшой осенний морозец щиплет за щеки. Я жалею, что не оставила цветы дома, потому что руки мерзнут и мне безумно хочется их спрятать в карманы курки. Мы медленно идем вдоль все таких же тихих домов нашей улицы. В каждом горит свет, но людей или голосов невидно и не слышно. Такое чувство, что в нашем городке живут невидимки. Они стараются спрятаться быстрее в норки, лишь перебежками появляясь на улице и то только для того, чтобы тут же спрятаться в машину. Иногда они все, или их большая часть,  собираются на площади на какой-нибудь праздник, и ты понимаешь, что городок не такой уж безлюдный, как тебе постоянно казалось.

Я неуверенно комкаю цветы в руках и хочу уже начать этот нерпиятный разговор, как меня опережает Ваня:

– Ася сказала, что поговрила уже с тобой.

– Да,– киваю я, и с моим тяжелым вздохом вырывается клубок морозного пара.

– Она жалеет о том, что натворила, – продолжает Ваня. Он говорит медленно и с паузами, как будто проверяет мою реакцию на свои слова.

– Мне от этого не легче, – стараюсь, чтобы это звучало как сарказм. Но слишком уж много горечи. От Вани это не ускользает и он резко тормозит. Я вынуждена также остановиться, но на парня не смотрю. Какие интересные цветы. Ирисы. Букетик маленький, но симпатичный. Блин, надо было его оставить дома, вон уже один цветочек от холода пожух.

– Послушай, Саш, – говорит Ваня, а я продолжаю пялиться на этот букетик. – Я был в ситуации Аси. Я также повел себя как урод, подвел тебя. В итоге лишился двух своих лучших друзей. И единственных настоящих. Вспомни, в то время у меня были пацаны-приятели, но по-настоящему я дружил с вами двумя. Вы были офигенными.

– Были? – не могу сдержаться я от комментария.

– Нет, конечно, нет, – с улыбкой мотает головой Киркин. – Вы и сейчас офигенные девчонки. Я знаю, что ты злишься на Аську. Тебе обидно и ты думаешь, что тебя предали, но и ей не лучше твоего. Она страдает от того, что потеряла свою лучшую подругу и от того, что ты ее ненавидишь.

– Это заслужено, тебе так не кажется? – я поднимаю на него злой взгляд.

– Да, конечно. Но она это делала не для того, чтобы навредить, скорее, чтобы защитить тебя от меня – не дождавшись хоть какой-то реакции, он продолжает: – И не забывай. Не только она твоя подруга. Но и ты ее. И сейчас твоему другу плохо.

– Что ты хочешь от меня?! – не выдерживаю я и кричу. – Чтобы я пошла и помирилась с ней? Чтобы сказала ей, что меня не ранит ее поступок? Что мне наплевать, что она выставила меня в таком свете перед всей школой и не только? Что я все забыла и простила и мы можем жить дальше, как ни в чем не бывало?!

– Нет, – мотает головой Ваня. – Просто пообещай подумать над моими словами. Я знаю, что на все это ты пока не способна. Просто подумай, хорошо?

Понимаю, что о том же самом просила у меня и сестра. Я вдыхаю глубоко холодный воздух и киваю, просто чтобы закончить этот тяжелый разговор.

Мы продолжаем нашу прогулку. Внезапно Ваня оказывается прямо передо мной и крепко обнимает. Его губы находят мои, и мы целуемся. Все это происходит так неожиданно, что я  даже не успеваю отреагировать.

 – Я так скучал по тебе сегодня в школе, – выдыхает мне Ваня признание куда-то опять в районе шеи, изрядно скрючившись. Все же я намного ниже его.

– Постой, – я упираюсь ему в грудь и делаю шаг назад. Его руки опадают вдоль тела, и он неподвижно смотрит на меня. Я вдруг осознаю, что мы оказались на том же перекрестке под фонарем, где состоялся наш первый поцелуй.

– Саш, – его голос звучит грустно. – Ведь Ася тебе все рассказала. И ты теперь знаешь, что я был непричастен к этому всему.

– Я знаю, знаю, – торопливо отвечаю я, и вытягаю руки вперед. Этим жестом я прошу его не перебивать меня. – И одной из причин, почему  Ася хотела, чтобы я разозлилась, и мы расстались – это желание защитить тебя.

– Меня? – Ваня улыбается, явно считая, что я брежу.

– Да, – киваю я, опустив глаза. Мне стыдно в этом признаваться. – Мы разговаривали с ней накануне, и я призналась, что не люблю тебя.

 – Нам семнадцать, Сашк, – продолжает улыбаться Ваня. – Никто не говорит о большой вечной любви и о том, что мы хотим прямо после школы пожениться и жить долго и счастливо.

– Ты не понимаешь.  Ты мне нравишься просто как друг. Не более.

– Хм, – Ваня задумывается, но потом вновь улыбается. – Знаешь, это лучше, если бы ты меня ненавидела. Я все равно не вижу никакой проблемы.

– Я влюблена в другого, – выпаливаю я на одном дыхании, зная, что сейчас он обо всем догадается.

Ваня действительно перестает улыбаться. Он долго смотрит на меня, а затем спрашивает:

– Он тоже тебя любит?

– Нет, да… не знаю, – начинаю смущенно бормотать я. Было странно об этом говорить с Киркиным, но я все же говорю: – Мы решили с ним, что все равно не сможем встречаться.

– Мы? – казалось, что только это он услышал из всего, что я только что сказала. – То есть вы уже говорили на эту тему?

– Господи, да при чем тут это, – со стоном я опускаюсь и сажусь прямо на ледяной асфальт. – Мы сейчас говорим о том, что я не хочу продолжать наши отношения, потому что это неправильно. И я не хочу, чтобы ты себя чувствовал каким-то заменителем.

В следующий момент я вздрагиваю от звука рядом. Ваня стоит около того самого столба с фонарем и пинает его ботинком. Мне становится страшно. Темнота, безлюдная улица, только что брошенный парень. Рука сама нащупывает телефон в кармане. Но Ваня тут же успокаивается и говорит так, чтобы я услышала:

– Пойдем, я провожу тебя.

Мне кажется, что одной мне сейчас безопаснее, но спорить не осмеливаюсь. До дома мы доходим в полной тишине, которую нарушает только редкий лай собак из дворов. Я до сих пор сжимаю букетик, но теперь совершенно не чувствую холода. Мы останавливаемся на крыльце, и я не знаю, что сказать.

– Прости, – шепчу я.

– Все нормально, – глухо отвечает Ваня и обнимает меня. – Только я хочу тебя кое о чем попросить.

– Я же обещала подумать на счет Аси, – и я говорю это искренне. Умом я понимаю, что не стоит вычеркивать из своей жизни человека, которого сильно люблю. Но я пока не готова об этом думать. Слишком сильна обида.

– Я не об этом, – я не вижу его лица, так как Ваня положил свой подбородок мне на макушку, продолжая удерживать в руках, но по голосу слышу, что он улыбается. – Обещай, что мы попробуем стать опять друзьями.

– Друзьями? – удивляюсь я. – Честно говоря, не думаю, что у нас это получится.

Киркин тяжело вздыхает и начинает объяснять свою просьбу:

 – Понимаешь, после того, как я разругался с тобой и Асей, у меня долго не было настоящих друзей.

– У тебя куча друзей, – возражаю я. Голос звучит приглушенно, так как из-за объятий парня мое лицо уткнулось к нему в куртку. Но я не пытаюсь вырваться. Знаю, ему сейчас это надо.

– Это просто знакомые. Так, приятели, – как-то грустно отвечает он. – Я считаю, что настоящих друзей у меня было трое  за всю жизнь. Это ты, Ася и теперь еще и Саша. Он неплохой. Только постоянно угрюмый. И нервный. И в глаз мне дал. Но, думаю, если вы с ним разберетесь с этой вашей фигней о несуществующем кровосмешении, то из вас получится охренительная пара.

– Странно это слышать от парня, которого только что бросили, – смеюсь я и отстраняюсь.  Мне кажется неуместным обсуждать мои гипотетические отношения, обнимаясь с ним.

– Я сам от себя хренею, – все так же грустно улыбается Ваня, не пытаясь вновь меня обнять. – Но вы оба мои друзья. И я хочу тоже быть для вас другом и не вставать на пути.

Я не знаю, что сказать, поэтому молча достаю подвеску в виде моего имени «Саша» и протягиваю ее Киркину:

– Забери.

Он сжимает мою ладонь со своим подарком и качает головой:

– Нет, оставь себе. Считай, что это мой подарок вам двоим.

– Спасибо, – говорю я, смущенная всем этим.

– Так что, учись, Самойлова. И постарайся простить Аспиринку, – он улыбается, спускается с крыльца и, не оборачиваясь и не прощаясь, уходит.

Я в растерянности слежу, как за ним закрывается калитка. Мой взгляд плавно передвигается к дому, но я успеваю заметить, как в окне кухни дергается занавеска.