Текст книги "Сектор снов"
Автор книги: Ирина Сергеевна Молчанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Начинающая я, как сомнолог, а не как врач, это, во-первых, а вот по поводу вашей таинственной организации, мне следует знать больше информации.
– Данная информация будет вам предоставлена, – он понял, чем следует подцепить врача, сомневающегося в своих способностях, на крючок. Лгать Платон Валентинович любил, полагая, что верившие его словам, автоматически становятся ниже.
– Наверное, вам не терпится это сделать? – Алина уловила некоторую часть того, что обычно прячут между строк.
– Совершенно верно, и сделаем мы это сегодня.
– А мои планы не принимаются во внимание? – она была готова согласиться, но хотела потянуть время, для приличия.
– В первую очередь ваши. Ваша карьера. Поверьте, это не пустые слова, – он продолжал жать на действующий рычаг.
– Уговорили. Только ближе к вечеру. Я вас наберу, когда буду готова, – сообщила Алина, начав тяготиться любопытством.
– Премного благодарен. И жду вашего звонка, – при таких поворотах в беседе, он все больше приобретал уверенности в своей способности влиять на людей.
Глава 20
В квартире стало слишком тихо. Давно не бывало такой тишины. Стало не по себе. На минуту она пожалела, что не отправилась вместе с семьей к морю, которое безумно любила, но видела его не так часто, как могла. При том достатке семьи, что у них имелся, это было весьма странно. Определенно она не баловала себя в полной мере. Позволила себе отвоевать право на работу. За что, была уверена, её осуждали все, кто ни попадя, даже няни и те позволяли себе косые взгляды. Она не имела привычки оправдываться. Ни перед кем. Только перед собой. И только себе она была должна. Тоже море. В этом она себе отказала. Не смогла отказаться от одиночества. Ей так хотелось побыть наедине с собой, своими мыслями и отдохнуть от людей, не перестававших быть близкими, но чрезмерно посягнувшими на её личные границы.
Нелли вздохнула с облегчением. В доме не слышалось плача и возни, постоянно доносившихся из детской. Внутри женщины екнула совесть. Действительно, она так хотела стать матерью и слишком быстро утомилась. Любовь к сыну быстро превратилась в разумную. При таком выражении чувства собственная значимость не оттеснена на задний план. Общество, в котором приходилось жить, все ещё было верно традициям. Она не принимала традиционности, лишенной смысла. И не собиралась раскаиваться. Нелли имела опыт самоотречения. Повторять его или продолжать не имелось физических сил, как и желания.
День полученной свободы следовало ознаменовать чем-то приятным. Ванна. Горячая. Продолжительная. После того, как она получит звонок от мужа, о том, что они благоприятно долетели.
Она нуждалась в занятии, способном заглушить тревогу.
Глава 21
За стенами, удерживающими в плену, некому было тосковать по нему. Осознание сего факта успокаивало и одновременно удручало. Если бы, было кому его искать, возможно, что-то изменилось. И он знал, что это была наивная иллюзия. Никто не смог бы вытащить его отсюда. Здесь запросто можно пропасть. И никто не узнает об этом. Его начинало волновать, когда он исчезнет. И становилось очевидным – до этого момента ему придется претерпеть порцию испытаний. Иначе бы его сюда не поместили.
Марк устало мерил шагами помещение, в котором умирала свобода. В течение недели никто не удосужился с ним побеседовать. Пусть не обосновывать цель его задержания, но хотя бы что-то сообщить. Они его готовили. Как еду к употреблению. Ломали сопротивление. Он знал их методы. Да, что там, сам их применял. Но сопротивляться им, даже при всем понимании процесса удавалось с трудом. Разве, что понимал, чего следует ожидать от себя.
Улегшись на койку, Марк уставился в потолок. Все как прописано в учебниках. Вот такой он лучший разведчик, оказался предсказуемым даже для самого себя. Наверное, поэтому и поймался на крючок. Не смог обхитрить тех, кого знал, как облупленных.
И злиться ему следовало только на себя. Что он и делал.
Глава 22
Он всегда тяжело переносил перелеты. В ушах давило, голова болела и возникала потребность прилечь, чтобы унять неистовую слабость. В таком самочувствии он никому не признавался: не хотел казаться слабым. Не к лицу. Первый полет с Матвеем прошел хуже, чем он ожидал. Помощь няни оказалась недостаточной. И он, как отец не смог унять истерику сына. Недовольство пассажиров Виталий понимал, но и перешептывания рядом сидевших людей добавляли для него повод для переживаний.
– Матвей, я прошу тебя успокоиться. Мы уже прилетели, – Виталий никогда не повышал голос на ребенка. Сейчас ему приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы оставаться верным своему стилю воспитания.
Мальчик не желал слушаться отца. Он выдирал руку из ладони няни, пытавшейся его вести к выходу.
– Только держите его покрепче, чтобы не начал сейчас топать ногами, – попросил Виталий сопровождающую их Марьяну.
– Не волнуйтесь, я справлюсь, – женщина, имевшая за плечами внушительный опыт работы с детьми, не видела никаких проблем в сложившейся ситуации. Она отметила бледность на лице нанимателя и появившуюся у него раздраженность. В этот момент он стал больше похож в своем поведении на жену. У Марьяны возникла мысль, что этой семье ребенок был нужен не сам по себе, а ради приличия. И ей снова стало жаль капризничающего мальчика, нуждавшегося в родительском внимании.
Виталий отошел в сторону и стал звонить. Он хотел услышать только один голос.
– Нелли! – дождавшись соединения, он поспешил начать разговор. – Мы прилетели. Можешь не волноваться. Я вечером тебя наберу, мне сейчас нужно спешить к Матвею. Не беспокойся за него. Он просто хочет спать. Устал. Целую тебя.
Рассматривая лицо Виталия, няне Матвея стало не по себе. Мужчина, жена которого вела себя холодно и отстраненно, явно питал к ней чувства. Марьяне же такое не было знакомо. Таким отношениям можно было завидовать. Особенно ей.
Глава 23
Выходной день обладал традициями, делавшими его особенным, почти, что неподлежащим для внесения корректив. Сегодня все было иначе. Она уже начала жалеть, что согласилась на сотрудничество со странным и неприятным человеком. Платон Валентинович не обладал внешней привлекательностью, по крайней мере, той самой, которая делает мужчину притягательным для женщины, а в его поведении проскакивало ещё и что-то отталкивающее.
Усилием воли Алина решилась испортить свой день и отправилась на встречу. По какой-то причине визави решил провести оную в парке. Погода позволяла, но причина такого выбора места беседы озадачивала. Он пытался затеряться в толпе, показаться неприметным, хотя это было не так уж и сложно сделать в силу невзрачной одежды и типичной внешности.
Алина прибыла в парк без опозданий и направилась вглубь, отсчитывая скамьи. Ей полагалось ждать Платона Валентиновича у пятой. Его не было. Оглядевшись по сторонам, она получила основание выругаться про себя. Она решила подождать его, и, устроившись на скамье, сочла не лишним прислушаться к звукам гармонии, создаваемой птицами и шелестом листьев.
– Прошу простить меня, что заставил ждать, – расшаркавшись, сообщил Платон Валентинович и присел рядом с молодой женщиной.
– Я не жалею, что смогла посидеть в парке наедине с природой. Давно уже не бывала в тихих местах, – в голосе врача не чувствовалось раздражения, имевшего основание для появления, когда она поняла, что придется тратить время на ожидание.
– Рад, что не стал поводом для неприятного время провождения, – обладатель сутулой спины и внушительной лысины продемонстрировал собеседнице свою улыбку. Она придавала ему шарма.
– Вы хотели со мной обсудить что-то срочное? – Алина решила перейти от экивоков к сути беседы, из-за которой был расстроен её выходной день.
– Вы правы. Не буду водить вас вокруг да около, – Платон Валентинович не ожидал от собеседницы такой решительности и рассчитывал подольше загрузить её не имевшей смысла информацией, тем самым сделав её максимально открытой для той части разговора, что представляла для него ценность. – Мне требуется от вас содействие, как я уже говорил.
– То есть я должна дать вам ответы по своей специализации?
– Да.
– И на какие именно вопросы?
– Их достаточно много. Но есть первоначальные две темы, которые сейчас требуют обсуждения. Это: парадоксальные сны и осознанные сновидения.
– Относительно первой темы я осведомлена, насколько позволяет классическая медицинская школа, а вот вторая тема имеет большее отношение к узкому кругу специалистов.
– Вы не сталкивались с подобным явлением на практике? – Платон Валентинович знал ответ.
– Нет.
– Но вам интересен такой опыт?
– Конечно, – меньше всего Алине хотелось быть посредственным врачом.
– Тогда мы сработаемся, – Платон Валентинович знал, что она ухватится за предлагаемую им возможность.
Глава 24
Ощущение полнейшего спокойствия растекалось по телу. Определенно, отчужденное отношение к близким людям не сделало её к ним полностью безразличной. Ей самой данное открытие стало необходимым. Она уже начинала подозревать себя в нераскрытом гене любви. Хотела любить. И казалось, что не умела. Или забыла, как это делается.
Нелли прикрыла глаза. Звонок от мужа позволил ей предаться сну. Беспокойства отстранились на должное расстояние. Ничто не мешало спать. Дома установилась тишина. А сон упорно не шел. Год уже, как она не испытывала бессонницы. Та вернулась. Безо всяких причин.
Покидать постель не хотелось. Но, ни снотворное, ни стакан воды сами бы не пожаловали. Пришлось отправляться на кухню к ящичку с лекарствами и надеяться на то, что блистер с недопитыми таблетками снотворного где-то затерялся в его недрах. Пусть даже они были просроченными, лишь бы имелись. Она хотела спать.
На пол попадали коробочки с таблетками. Среди них не было знакомого названия. С грохотом был опущен ящик. Усевшись на пол, она стала тщательно перебирать баночки и коробочки. Наконец-то проскочило знакомое название. Схватив блистер, она выдавила пару таблеток. Отправив их в себя, она пошла в комнату, оставив на полу следы борьбы с бессонницей. Уж ей проигрывать она не собиралась.
Глава 25
Звонок за звонком. Такая озабоченность сомнительным экспериментом заставляла его искать причину. Ему доводилось отвечать за действия разведывательных отрядов на территории горячих точек, и это была реальность. Сейчас, когда до пенсии оставались считанные месяцы, предстояло вникать в отдававшую фантастикой идею со снами. Встать в позу и отказаться, ему не позволяла в первую очередь привычка. В нем сформировалась мгновенная реакция браться за выполнение распоряжений. И будучи генералом, он так и остался вышколенным солдатом.
Севастьян устало вернулся в кресло. Кого вызывать к себе и какие отдавать распоряжения он и предположить не мог. Ему было не по себе от мысли об Истомове. Тот находился взаперти, как преступник.
Из размышлений Севастьяна вырвал звонок. Он знал, с кем придется говорить.
– Максим Олегович, слушаю вас.
На другом конце раздался монолог, а иначе министр и не разговаривал.
– Севастьян Демидович, на базу на днях прибудут специалисты из НИИ и больницы в рамках проведения, оговоренного нами эксперимента. Полагаю, что помещения для их работы подготовлены. Оборудование будет доставлено за день до их прибытия. Ваша задача, не сильно вмешиваться в процесс. Платон Валентинович остается закрепленным за заданием. С вас снимается какая-либо ответственность за исход событий. Лучше вообще не вмешиваться. Вы готовьтесь к отдыху. Уйдете с почестями и благодарностью. Лично похлопочу. Полагаю, вопросов нет. В крайнем случае, звоните.
Вопросы имелись, иначе и быть не могло, но задавать их министру не удавалось, ни при каком случае. Севастьян не без огорчения повесил трубку телефонного аппарата, ещё используемого изредка для разговоров особого назначения. Судьба Марка вырисовывалась мрачной. Почему тот стал жертвой засекреченного эксперимента, генерал не имел полного представления. Какие-то предположения, но он никогда не руководствовался догадками. Севастьян наизусть знал личное дело разведчика, и не поленился изучить заключения военных врачей. Прокручивая в голове биографию Истомова, он вспоминал о его длительном пребывании в Тибете. И ладно бы, если подполковник там был в качестве туриста, так нет, захотелось ему изучить сны. Севастьян не на шутку разозлился на борца с обыденностью. Вытащить Марка из этой передряги он не мог. В его возрасте погонами не рискуют.
Глава 26
Сны она любила. Видеть. Анализировать чужие и не пыталась. Её задачей было помогать пациентам в них погружаться. Алина задумалась над тем, зачем связалась с навязчиво любезным Платоном Валентиновичем и не находила ответа. Но его предложение льстило. Быть рядовым врачом уже стало привычно, но хотелось чего-то большего. Только ей нечего было предложить таинственному человеку. А тот казалось, верил в неё.
Алина подошла к книжной полке, производившей впечатление добротной и густо заставленной медицинскими справочниками, и литературой по её новому профилю. Ответы, которые требовались от неё, в классических пособиях не содержались. Личным опытом она не располагала.
Давя амбиции, Алина набрала контактный номер Платона Валентиновича.
– Здравствуйте, – ощущение стыда из-за признания собственной бесполезности сделало её голос тусклым, – прошу меня извинить Платон Валентинович, но боюсь, что не смогу вам помочь.
– Не спешите отказываться от увлекательного предложения. Вы очень даже полезны, – а вот он казалось, что не сомневался в ней.
– Но мне нечего вам предложить.
– А я вам настоятельно рекомендую не спешить. Вы справитесь. И прошу меня уже извинить, но вынужден прервать разговор, ибо следует заняться прямыми обязанностями. Приятного дня, Алина Анатольевна, – собеседник не принимал возражений, как будто имел четкое представление о том, что ей следовало делать.
Алина сжимала в руке мобильный телефон и продолжала рассматривать бесполезные пособия. Желание оправдать доверие малознакомого человека заставило думать. Усиленно. Искать.
Из ящика обшарпанного стола была извлечена записная книжка. Ею она не пользовалась как минимум полгода. Не было повода листать исписанные телефонными номерами страницы. Номерами, большую часть которых она никогда не наберет. Кроме того, что был подписан Мирошей.
Сколько лет прошло с того дня? Студенческая любовь. Они пошли разными дорогами. Он в психиатрию, она в хирургию. Он достиг успеха, она провалилась.
Пальцы противились желанию. Она упрямо удаляла неправильно набранную цифру и начинала заново свое приближение к нему.
Гудки длились нестерпимо долго. Он не отвечал. На другое она и не должна была рассчитывать.
Глава 27
Четырехкомнатная квартира превратилась в пространство с чрезмерной площадью. Теперь утро начиналось тогда, когда она просыпалась. День мог завершиться и с рассветом. Это было так знакомо. Казалось, что она всего лишь взяла передышку и погрузилась во временный мир, обзаведшись семьей.
Нелли устроилась на кухне, не спеша, выпивая кофе. И это было тоже привычным, но на некоторое время отложенным. А ведь это такие мелочи, в целом складывающиеся в уютную повседневность.
Ей стало стыдно за такие мысли. Перед двумя близкими людьми, отправленными к морю. Подальше от неё. Но она радовалась этому.
Она захотела вернуть себе право на собственную жизнь. И она его имела. Просто это право попирали те, с кем она делила жизнь. Они не были виновны. Просто она не захотела ликвидировать свои права.
Решив, что она слишком много размышляет, Нелли взяла телефон и набрала номер подруги, с которой не общалась, как минимум полгода.
– Неужели ты, – послышался голос хронически веселой Сони.
– Привет, дорогая, есть время встретиться?
– Нелли, ну что за вопрос? Давай через часик в моем салоне. Я скоро буду там. Поболтаем, надеюсь, ты не на пару минут заскочишь? – Соня засмеялась, помня, какой занятой стала подруга.
– Сейчас могу и весь день у тебя провести, – успокоила её Нелли.
– Что-то случилось? – заволновалась собеседница такому заявлению.
– Все отлично. Встретимся – расскажу.
– Жду.
Допив остатки уже холодного, но все ещё вкусного кофе, Нелли направилась в гардеробную. Часа до встречи было недостаточно, чтобы окончательно остановить выбор на наряде.
Глава 28
Он не мог вести себя тихо. Абсурдность ситуации била мыслимые рекорды.
– Хоть какая-то тварь зайдет сюда? Уроды!
Бить по довольно увесистой двери затеей было напрасной, и Марк знал это, но нервы требовали сатисфакции. Он слышал шаги за дверью. Мимо его камеры, иначе это было не назвать, проходили, словно весь мир о нем забыл. Самым страшным было то, что он не знал, чего ждать. И он понимал, что все это делается намеренно. Его ломают.
Он продолжал колотить по двери. Все также слышались шаги. Но замок по-прежнему не издавал ни звука.
Устав, но выпустив пар, он лег на постель. Потолок до тошноты раздражал своей однотипностью. Раздражало все: и спертый воздух, и капающая вода из крана, и жужжащая муха.
Он был наказан за что-то, о чем не знал.
Оставалось только спать. Он умел погружаться в сон, круша нервное напряжение и отгораживаясь от шума. Техника погружения в микросон была отработана до мельчайших деталей. Умел он задавать и продолжительность погружения в сон. И это его спасало.
Глава 29
В помещении светлых тонов распространялся насыщенный и, одновременно с этим, приятный аромат. Она любила его. Он ассоциировался с обновлением.
– Я тебя всегда узнаю, сколько бы мы не виделись, – по залу пронесся высокий голос хозяйки салона.
Брюнетка среднего роста подошла к посетительнице, застывшей на одном месте, как будто от робости.
– Ты тоже не изменилась, – Нелли не удержалась от ответного комплимента.
– Я хочу знать все, что с тобой приключилось. Где устроимся: здесь или у меня в кабинете? – решительность Сони также не менялась, и она брала в свои руки управление любой ситуацией.
– Давай у тебя, не люблю говорить шепотом.
Продолжавшая улыбаться Соня, увлекла за собой подругу, пребывавшую в едва заметном состоянии оцепенения. Коридор из зала внушительных размеров, позволявший мастерам управляться с прическами десятка дам, упирался в небольшой, но уютный кабинет. В нем имелись стол и кресло, шаблонно полагавшиеся руководителю, но они выглядели не официально, а напротив окна стоял вместительный диван со светлой обивкой, лишенной даже намека на пятна.
– Присаживайся. Что будешь: кофе или чай? – Соне не терпелось устроиться рядом с подругой и начать её пытать вопросами.
– От кофе откажусь, точно, – Нелли усмехнулась, вспоминая бессонные ночи, ставшие несменными после отъезда мужа и сына.
– Что так? – внимательность на лице Сони выглядела, как тревожность.
– Ничего страшного. Давай мне чай.
Соня подошла к маленькой тумбе, на которой удивительным образом помещался и электрочайник, и поднос с красивыми баночками, скрывавшими заварку и сахар. Из ящика были извлечены объемные чашки, и Соня принялась заваривать чай с жасмином.
– Так чего ты кофе вдруг не захотела?
– Просто не спится мне последнее время.
– Что-то случилось?
– Мужа отправила отдохнуть от меня. Уехал вместе с Матвеем и няней. И я тоже отдыхаю, – Нелли кратко изложила то, что Соня норовила услышать в деталях.
– А поподробней?
– Нечего и рассказывать.
– Точно что-то случилось. Делись, а то обижусь, – любознательность Сони не ослабляла хватку.
– Устала я, – Нелли покрутила головой, ища, куда бы пристроить чашку с чаем, аромат которого отменно подходил для духов.
– Поругалась с Виталием? – Соня нахмурилась, и, взяв чашку из рук подруги, поставила её на пол рядом с диваном.
– Мы с ним вообще никогда не ругались. В это даже не верится.
– Тогда что?
– Я выдохлась. Не сейчас. Год назад. Но даже за столько времени не смогла восстановить силы.
– Так, а сейчас поподробнее.
– Год назад я попала с гипертоническим кризом в кардиологию.
– Да ты что? – Соня качала головой и всматривалась в лицо подруги, силясь отыскать следы недуга.
– Да.
– Я не знала о такой ситуации, – брюнетка принялась вспоминать последние встречи с подругой, опасаясь, что могла забыть о чем-то.
– Я никому не рассказывала.
– А что случилось?
– Вот так сказалось на мне материнство, – грустно улыбнулась Нелли.
– Сын болеет?
– Нет. С самого рождения он был неспокойным, и я старалась быть рядом. Иногда сутками не спала. Два года продержалась. Потом все. Увезли на скорой. Врач обрисовал перспективы. Пришлось заняться собой.
– Понимаю, – Соня искренне сочувствовала подруге, но представить всей картины случившегося не могла. – Хотя нет. Я не представляю, как это сутками не спать.
– Когда ребенок спит по двадцать минут через каждые пару часов, а в промежутках кричит, сложно матери спать.
– Мне это незнакомо. Я думала, что маленькие дети много спят, их только кормить и купать нужно и все.
– И так бывает. У меня вышло иначе.
– А сейчас как Матвей?
– Продолжает капризничать, но уже на свой возраст. Теперь няня с ним возится. Я не хочу повторения приступа.
Соня взяла с пола чашку и, не изменяя выражения лица с неподдельной заботой, протянула её Нелли:
– Пей давай, тут травы полезные.
Глава 30
Этого звонка она не ждала. На экране не высветилось имя: не был номер введен в телефонную книгу, просто знала она эти цифры наизусть. Ответить не терпелось. Боялась. Не знала, что говорить. Пришлось.
– Алло, – голос Алины скрывал беспокойство.
– Не ожидал, что ты мне позвонишь. Тебе что-то нужно? – он был таким же решительным, как и несколько лет тому назад.
– Мироша, мне сейчас нужна твоя консультация, – Алина вопреки его отстраненности сохраняла теплоту в голосе, растекавшуюся по телу. Определенно она в нем нуждалась. Даже в большей мере, чем считала до поступившего на её телефон вызова.
– Тебе лично вряд ли она нужна.
– Ты прав. Но мне нужно с тобой пообщаться, как врач с врачом. Можешь уделить время?
Он молчал. Она знала, что раздумывает не над ответом. Вспоминает. Просчитывает, что может произойти.
– Хорошо, у меня на ближайшие два дня записи нет, если сможешь, подъезжай в клинику. Кабинет тот же, – он не мог отказаться от возможности увидеть её.
– Спасибо, – ей понравился его ответ, но вместе с тем в голове возникли сомнения: не постарела ли она, чтобы показаться ему.
– До свидания, Алина, – он официально поставил точку в разговоре.
Глава 31
Совесть продолжала свой безответный диалог. Он ценил её. В этот раз хотелось, чтобы она отвлеклась. Но нет. Ему пришлось подчиниться ей.
Севастьян пожаловал к задержанному разведчику. Истомов был готов ко встрече с кем угодно. Он жаждал получения ответов.
– Я должен перед тобой извиниться, – начал генерал, не успев и порога камеры переступить.
– Оставьте это для дам. Что я здесь делаю? – Марк поднялся с койки, но не встал, а удобнее уселся. В нынешнем положении он не считал себя должным соблюдать субординацию.
– Позволишь мне пояснить?
– Это и жду от вас, Севастьян Демидович.
– Мы все во сне проводим слишком много времени, чтобы не использовать его себе на пользу, – генерал не умел создавать мягких переходов в беседе, чем нередко оказывал на собеседников эффект неожиданности от перескока в обсуждаемой теме.
– И что от меня нужно?
Поняв, что слушать его ниже стоящий по званию не намерен, генерал решил ускорить переход к сути, не испытывая даже в минимальном объеме раздражения от такого поведения.
– Марк, ты умеешь управлять сном и из-за этого представляешься оптимальным выбором для исследования.
– А мое мнение никого не интересует? – Истомов знал ответ на вопрос.
– Очень даже.
– Настолько, что никто его не спросит.
– Марк, в этом эксперименте заинтересованно министерство.
– Ну, так пусть кто-то из них и спит по команде и что там ещё нужно, исполнять?
– Они так не смогут, – в голосе Севастьяна чувствовалась неловкость. Он должен был наградить своего подчиненного, а не давать добро на использование его в кощунственных целях.
– Пусть учатся, – подполковник позволил мышцам лица напрячься, не боясь показать генералу волнение.
– Марк, ты прошел обучение в тибетской школе.
– Мало кто знает, чему я там учился.
– Не тебе проявлять наивность, – Севастьян при всей мрачности ситуации слегка улыбнулся.
– И долго я буду спать под электродами и, какой там ещё дребеденью?
– Аппаратурой, – уточнил генерал по инерции.
– Без разницы, – голос Истомова повысился.
– Ты имеешь право злиться.
– Ух ты, права я имею? Здесь? Надо же. И уйти могу?
– Марк, прости меня, но я не могу заморозить эксперимент. Не в моих полномочиях.
Сгорбившись под давлением не умолкавшей совести, Севастьян Демидович направился к выходу. Сердце предательски щемило. Не первый звоночек.
Глава 32
День предоставил впечатления. Она устала. Сон не шел. И это становилось пугающей закономерностью. Стоило только соединить тело с постелью, как дрема, до того не покидавшая её весь вечер, испарялась. Нелли вынужденно ворочалась с боку на бок. Снотворное, приобретенное по совету фармацевта, отказывалось отвечать заявленному в инструкции действию. Пустота, возникшая из-за покинутого сна, требовала заполнения.
Нелли устроилась за ноутбуком. Сайты про сон и бессонницу пестрили статьями. Каждая из них была написана, как по шаблону, и только в одной имелся совет, убеждавший читателя, лишенного сна, обратиться к сомнологу.
Дальнейший поисковый запрос был, куда более детализированным. В городе имелся специалист, способный соединить её со сном.
В блокноте обозначились адрес и контактный номер врача.
Прислушавшись к себе, она поняла, что заснуть не получится в ближайшие пару часов, пока усталость прилично не поднакопится, чтобы сознание поддалось её воздействию и отключилось.
По комнате разносился звук саундтрека, предварявшего просмотр фильма в жанре триллер. Все, как она любила.
Глава 33
Пейзажи раскинулись за окнами сказочные. Ей ранее не приходилось лицезреть такие. Разве что на фотографиях в социальных сетях, да в рекламных буклетах. Если бы не работа, она никогда не увидела воочию шикарные виллы на берегу моря. Внутри неё усиливалось ощущение благодарности нанимателю. Он вообще не был схожим на предыдущих работодателей. Виталий практически ничего не требовал от Марьяны. Он все больше молчал и сидел на веранде, уставившись вдаль. Ей казалось, что она понимала причину его переживаний. А вот понять супругу Виталия Марьяна отказывалась. То ли Нелли от наличия денег голову потеряла, то ли любви у неё не было к мужу. Впрочем, и к сыну тоже.
Из детской комнаты послышался плач, и Марьяна поспешила к ребенку.
– Матвей, ты испугался? – голос няни был, как всегда, нарочито мягким, и, хотя она сама понимала, что это лицемерие, но полагала, что это помогает влиять на детей.
– Нет, – крикнул мальчик и продолжил плакать.
– Тогда почему ты плачешь?
По дому разносился детский плач. Марьяна предполагала, чем это завершится.
– Давай я тебя возьму на ручки? – няня протянула руки к мальчику.
– Не хочу.
– Может, ты хочешь пить?
– Нет.
Матвей стал кричать громче. Он пытался выбраться из кроватки и всяческие попытки няни удержать его только усиливали плач.
Дверь детской распахнулась.
– Марьяна, почему он не успокаивается? – тихо от усталости, но с надрывом произнес Виталий.
– Простите, пожалуйста, я пытаюсь, но мальчик совершенно не желает меня слушать, – призналась Марьяна, опасаясь, что услышит в свой адрес обвинение в профессиональной непригодности.
– Не волнуйтесь. Матвея не просто успокоить. Если он решил зайтись истерикой, поможет время.
– Но длительный плач вреден для ребенка.
– Эта проблема не решается в нашей семье уже три года.
– Извините за вопрос, который сейчас задам, а вы обращались к детскому невропатологу? – меньше всего Марьяна хотела выставить себя на линию конфликта, но ситуация требовала риска.
– Врач не находит органических поражений. Кажется, что мы имеем дело с таким типом характера.
– И вам не посоветовали никаких препаратов?
– Конечно, нет. Матвей не нуждается в них. Так считает врач. Хотя я сомневаюсь в его компетенции, – признался утомленный ежедневными истериками сына отец.
– Простите, что лезу не в свое дело, а может Матвея показать местным докторам? – Марьяна не унималась. Она не могла относиться к заботе о детях равнодушно, как к выполнению рутинных обязанностей.
– Вы правы. Попробую записать Матвея на прием.
Виталий понуро опустил голову и вышел из комнаты. Детский плач продолжал резать слух женщине, находившейся в полнейшей растерянности относительно дальнейших действий.
Глава 34
Бумага, лежавшая перед ним на столе, предназначалась для текста прошения об отставке. Медлил. Сомнения блокировали сигнал, подаваемый мозгом колеблющимся пальцам. Он ощущал себя беспомощным. Министерство давило. Вроде бы привык. Да вот сейчас складывалась совершенно иная ситуация. Стук в дверь заставил отложить ручку в сторону и слегка отодвинуть бумажный лист.
– Войдите, – прогремел все ещё суровый голос генерала.
Вошедших в кабинет людей он не знал, но мог предположить, кем они являлись. Во главе делегации из восьми человек находился Платон Валентинович.
– Прошу разрешить представить вам состав лучших специалистов, одобренных министерством для проведения экспериментального исследования.
– Разрешаю.
– Итак, – Платон Валентинович немного повернувшись в сторону не подававших звука лиц, указал в сторону пожилого мужчины, одетого в деловой костюм, но сидевший на нем небрежно – Кольцов Иннокентий Владимирович, руководитель лаборатории сна при академии наук. Если позволите, Севастьян Демидович, я представлю всех присутствующих, а потом уже вы сможете задать вопросы?
– Не возражаю.
– Спасибо, – Платон Валентинович повернулся к ещё одному возрастному представителю рабочей группы, также одетого в костюм, и смотревшегося, как непритязательный наряд, – Стаханов Петр Ильич – сотрудник лаборатории сна. Психиатр Высотников Иван, гипнолог Темин Геннадий, реаниматолог Харитонов Глеб, полиграфист Разумин Игнат и статист Малютин Василий.
– Присаживайтесь, – Севастьян указал гостям на стулья, придвинутые к столу, за которым обычно проводились совещания.
Ученые умы достаточно быстро расположились на предложенных им местах. Решимости им было не занимать. Стаханов и Малютин извлекли из своих кейсов тонкие папки, и генерал безо всякой охоты мысленно настроился к продолжительному выступлению кого-то из ученых, а может и каждого из них и их ассистентов.
После того, как шум, неизбежный с приготовлением документации для доклада завершился, Платон Валентинович снова взял право на слово.
– Севастьян Демидович, не возражаете, если Иннокентий Владимирович вкратце посвятит вас в курс исследований?
