Текст книги "Не ищите приключений (СИ)"

Автор книги: Ирина Грибовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Не ищите приключений

Глава 1

Я проснулась оттого, что что-то теплое касается моей щеки. Открыла глаза и сразу зажмурилась: необычайно яркое закатное солнце прокрадывалось в комнату через зашторенное окно. Теплый ветерок мягко шевелил занавески.

Я повернулась спиной к окну, намереваясь увидеть продолжения своего сна, но тот так и не соизволил вернуться. Прохладная ткань простыней приятно холодила кожу, жесткие волосы щекотали мой нос и слегка уловимый запах чего-то незнакомого, но очень приятного заставлял дышать глубже, наслаждаясь неизвестным ароматом.

Сквозь дрему я вскользь подумала, что еще никогда не укрывалась такой легкой и приятной на ощупь тканью, что мои волосы можно назвать какими угодно, но только не жесткими, и что такой дурманящий аромат мне еще не встречался, тем более в моей комнате.

Чье-то размеренное дыхание у меня над ухом заинтриговало. Всю дрему как рукой сняло. Я распахнула глаза и наткнулась на резкий и тяжелый взгляд пугающе черных глаз, без намека на зрачки. Я похолодела. Резко вскочив с кровати, стала пятиться к окну. Теперь обзор был куда как лучше, но не менее шокирующим.

Эта была не моя комната, не моя кровать и мужчина, который на ней лежал, ко мне никакого отношения не имел. Я его вообще в первый раз вижу. Да и внешность этого субъекта была несколько экзотична для моих родных краев: кожа смуглая, даже чересчур – очевидно перележал на пляже не одну неделю; волосы черные и видно сразу, что жесткие как леска; мягкие и даже приятные черты лица, но, несомненно, обманчивые; зато глаза – эти черные немигающие глаза заставили мое сердце мгновенно убежать в пятки и окопаться там до лучших времен. Он смотрел на меня, как на подопытное насекомое, одновременно и с интересом и с пренебрежением.

От страха я не могла вытолкнуть из себя не то, что слова, даже звука, и продолжала пятиться все дальше к окну. Единственное, что я смогла – это испуганно моргнуть, в надежде, что у меня галлюцинации. И действительно, галлюцинация в виде мужчины исчезла с кровати. И только я попыталась возрадоваться, как, сделав еще один неуверенный шаг назад, наткнулась на какое-то препятствие.

– Вы куда-то направляетесь, лене? – прошептал где-то у меня в голове (?) мягкий шероховатый голос.

Такого прыжка я сама от себя не ожидала. Благодаря этому «подскоку ужаленного в самое уязвимое место» я вновь оказалась возле кровати, но уже с другой стороны и твердо сидя на пятой точке. Из-за кровати выглядывала только моя макушка с глазами по пять копеек (кажется, я стала обладательницей самых больших в мире глаз и это надолго).

Незнакомец возвышался (именно возвышался) возле окна, скрестив на груди руки. (Черт, у него и ногти какие-то черные и удлиненные, или ему маникюр шутник делает?!). Одет он был в какую-то необъятную (и когда только успел одеться?), черную хламиду. И вообще в этой комнате преобладали темные оттенки, начиная с черного цвета простыней из непонятной ткани, в которую я в данный момент успешно утыкаюсь носом, и заканчивая темно серыми занавесками, все еще плавно передвигаемыми ветром.

Почувствовав себя в некоем подобии безопасности (т. е. понадеявшись на прочность и устойчивость моего укрытия), и обшарив глазами комнату в поисках чего-то попрочнее и поувесистее и не найдя искомого, я затравленно взглянула на незнакомца и едва слышно, но нагло проговорила:

– А вы собственно кто?

– Я? – незнакомец ухмыльнулся и посмотрел на меня с еще большим интересом – Я – хозяин этой комнаты, как, в общем, и всей крепости, в которой она располагается. Кстати, кровать, за которой вы, лене, так удобно разместились, тоже моя. А вот кто вы?

– Я? Я так полагаю, что вовсе не хозяйка этой комнаты и далеко не владелица этой, как вы выразились, крепости, – кажется, от страха я только больше наглею. – И вообще, черт бы вас побрал, где эта самая крепость находиться?

Кажется, мне удалось слегка удивить мужчину, что выражалось в приподняти одной брови.

– В Кардаре, конечно. Точнее на его северных границах.

– Ну и как я тут оказалась? – совсем уж нахально спросила я. Страх понемногу уступал место злости и раздражению.

– То же самое я надеялся услышать от вас, – искренне изумился хозяин пола, на котором я расположилась. – Но, кажется, я догадываюсь, кто может прояснить сложившуюся ситуацию.

Он прикрыл (наконец-то) глаза и через мгновение, уже в упор (так я стану заикой) глядя на меня, сообщил:

– А вам, лене, пока лучше одеться (я ведь в одной сорочке перед ним тут прыгала!). Накиньте это, – и подал мне что-то ну очень отдаленно напоминающее халат.

Я благодарно схватила одежду и бодро попыталась натянуть ее на себя (о чем я думала, когда покупала эту майку, которую никак иначе назвать нельзя, уж слишком коротка). Пока я, краснея, запаковывалась в предложенную накидку, хозяин комнаты и всей мебели в ней переместился к глубокому, стоящему у камина, креслу и уже оттуда наблюдал за моими потугами. Почувствовав его взгляд, я еще больше покраснела и разозлилась вконец. Хоть бы отвернулся, наглец!

Проигнорировав мои злые мысли, этот хам усмехнулся и поинтересовался:

– Так как мне вас звать, лене?

– Меня не зовут, я сама прихожу, – буркнула я, все еще путаясь в завязках, пытаясь скрыть от его взгляда большую часть своих ног.

– Это я уже заметил, – хмыкнул хозяин данного «халата», в который я куталась. – А имя у вас есть? Или его лене не желает мне раскрывать?

– Желать не желаю, а сказать могу – Ирина, можно просто Ира, – смилостивилась я. – А вас как величать, или мне не позволено этого знать?

– Ир-р-рина, – протянул-прошипел хозяин кровати, на которую после недолгих раздумий плюхнулась я. – Зовите меня господин Недеро, для вас просто господин.

– Мы простых путей не ищем, господин Недеро. И вообще… – меня нагло прервали на полуслове. В комнату без стука стремительно вошел человек (будем надеяться, что они принадлежат к данному виду млекопитающих), смуглый, низкий, коренастый и не такой симпатичный (один его шрам через пол лица чего стоит), как этот Недеро (тоже мне господин). Быстро обежав глазами комнату, и ненадолго остановившись на мне, он обратился к сидящему в кресле хозяину:

– Господин, вы меня искали (интересно, когда он успел, господин в смысле), – поинтересовался вошедший.

– Да, Казис. Как ты объяснишь мне появление, этой лене, у меня в комнате? – слегка нахмурив брови, поинтересовался Недеро.

– Это подарок (Что???) к вашему рождению от лана Гарвита. Она пришла из верхнего мира прошлой ночью, и ваш друг посчитал более правильным оставить ей жизнь. Лене была без сознания, и служанки уложили ее на вашу постель, не приводя в чувство. Вы же вернулись слишком уставшим, чтобы заметить что-либо, и поэтому заснули на кровати, не обращая внимание на гостью. Теперь она ваша рабыня и если будет угодно – наложница (ЧЕГО??????), – все это Казис выложил своему хозяину, не поведя и бровью.

Недеро нахмурился и молча кивнул слуге:

– Ступай Казис. И принеси что-нибудь нам с лене на ужин.

А я и не заметила, что за окном давно стемнело, и только огонь в камине освещал сейчас комнату. Недеро сделал легкий пас рукой и в комнате стало светлее, хотя свет был какой-то тусклый и непонятно откуда исходил. От всего этого у меня снова побежали по телу недавно забытые мурашки. Я вся подобралась и уставилась на этого типа с немигающим взглядом, которым он меня снова изучал. «Это ж надо – рабыня, наложница! Да они тут все свихнулись или только я одна? Ира, проснись, это уже не похоже на легкий утренний сон!».

Пока я терзалась тяжелыми думами, наш ужин-завтрак уже материализовался, причем в прямом смысле, вместе с небольшим столиком у камина. Все-таки моя крыша уже далеко и найдется нескоро.

Недеро жестом пригласил (как же, пригласил – приказал, указал) в кресло напротив него. Я скромно присела на указанное мне место и жадно вгляделась в еду. Осмотру и иногда обнюхиванию подверглась вся предлагаемая пища (а вдруг она несъедобная и вообще отравленная?). Недеро с иронией поглядывал за моими опытами и, не дождавшись моего одобрения, приступил к ужину, предварительно налив нам по стакану (из какого-то непонятного материала толи стекла, толи пластика) напитка из кувшина, предположительно с целью опоить мою скромную персону. Кто будет подсчитывать ущерб от меня нетрезвой, ему явно в голову не приходило. Я на провокацию все-таки поддалась, уж больно пить хотелось, и была приятно удивлена нежным, чуть терпким вкусом напитка.

– Это – егу – слабоалкогольный напиток, производимый на юге Кардара, – произнес мужчина, слегка улыбаясь моей настороженности.

Не знаю насколько он слабоалкогольный, но я заметно подобрела и заулыбалась. Заметив мое состояние, Недеро пододвинул поближе ко мне тарелку с закуской (вовремя кстати) и над чем-то задумался.

– И что мне с тобой делать? – спросил, не знаю у кого, уже закончивший ужинать мужчина. – Тебя даже пристроить негде, все свободные комнаты заняты прибывшими на праздник гостями.

Он еще больше нахмурился и прикрыл глаза. Мне кажется, или он действительно так общается со своим слугой.

– Так и есть, свободных комнат нет, даже для прислуги. Придется тебе спать здесь, со мной.

Я аж поперхнулась аппетитным куском мяса, который в данный момент пыталась проглотить.

– Я так понимаю, что твой народ ведет дневной образ жизни? – продолжал толи, спрашивая, толи, утверждая, этот хам. – В таком случае на всю ночь кровать в твоем распоряжении. Утром же придет мое время спать. Согласна?

Я, все еще продолжая откашливаться, посмотрела на него:

– А твой народ что, ведет ночной образ жизни? – незаметно наглея, я тоже перешла на ты.

– Конечно. Мы ведь демоны ночи, – удивленно сказал тот. Я даже дар речи потеряла. Нет, ну у него, конечно, есть кое-какие отклонения во внешности, но чтобы вот так? Я бы, наверное, испугалась, если бы не перестала удивляться всему происходящему, да и егу на меня явно благотворно влияет, в смысле – алкогольно.

– Ну что ж, это мы прояснили, – демон (скажите, пожалуйста) откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Еда тут же исчезла вместе со столом, а я так и не успела попробовать какие-то аппетитно пахнущие фрукты.

– Как я уже сказал, у меня гости. Завтра – ночь моего рождения, – я заинтересованно уставилась на него (и сколько же нам лет?) – Конечно, было бы лучше тебе не показываться им на глаза. Но раз уж к твоему появлению приложил руку Гарвит, о тебе знают уже все гости, или почти все. Завтра я тебя им представлю, но никак не раньше. А сейчас я уйду. Ты же можешь ходить где тебе угодно и рассматривать, что пожелаешь, но… – он ехидно улыбнулся – в пределах этой комнаты.

– В смысле? – наконец у меня прорезался голос. – Ты хочешь сказать, что я буду сидеть здесь до завтра? Но я хочу домой, немедленно (ну это я поспешила – тут хорошо кормят).

– Боюсь, это невозможно, – он сразу посерьезнел. – По крайней мере, не сейчас.

Сказав это, он направился в дверь, находящуюся рядом с камином, совсем не в ту, через которую заходил Казис. А я так и осталась сидеть с открытым ртом. Только когда он через мгновение вышел, уже переодетый в брюки и куртку из черной матовой кожи (или чешуи), я смогла закрыть рот.

– Но я хочу домой! – возмущенно повторила уже не такая скромная я.

– В конце концов, ты – мой подарок. Так что будь любезна подчиняться мне, я ведь не всегда такой добрый, – бросил этот наглец, уже выходя из комнаты.

Ему вслед полетела статуэтка, стоящая на камине и разбилась об захлопнувшуюся дверь. Кажется, она изображала какую-то абракадабру.

* * *

Я сидела возле камина злая и уставшая, часа два перед этим пытаясь выколупать из стенки дверь, которая должна была быть выходом. Но как назло после ухода этого хама дверь слилась со стеной, и проявлять свои очертания не желала, ни под каким предлогом. Расцарапав руки и размолотив окончательно последний кусочек несчастной абракадабры, я устало присела на пол, где и нахожусь последних полчаса, обдумывая план жестокой пытки для хозяина упомянутой кучки мусора. «Моя мстя будет жестокой!».

«И как меня угораздила попасть неизвестно куда. Прямо как в сказке – пойди туда не знаю куда, принеси то – не знаю что. Вот только мне ничего приносить не надо. Хотя б самой ноги унести».

Вконец расстроившись, я решила нацелить свое трудолюбие в более благодарное русло, т. е. на тщательный осмотр комнаты.

Как оказалось, я несколько ошибалась насчет оттенков комнаты. В ней, конечно же, преобладали темные оттенки, но с большой долей серебристого цвета. Обивка кресел, темные портьеры, балдахин кровати и толстый и мягкий ковер во всю комнату – все это было оплетено тончайшей паутинкой из серебристых ниток, чьи отблески в мягком освещении комнаты напоминали лунные блики на водной глади. Ну, вкус у хозяина данного помещения, должна признать, довольно хороший, хотя и странный.

Мой любопытный нос завел меня в то самое помещение, которое, скорее всего, служило гардеробной. Так и есть, зеркало во всю стену (так-так, нам нравиться собою любоваться?!) и ворох развешанной во всю противоположную стену одежды свидетельствовали о моей небывалой смекалке и догадливости. Напротив двери стоял большой комод или что-то на него похожее.

«И что мы тут носим?» – с такими мыслями я, нисколько не терзаясь муками совести, залезла в шкаф. Как ни печально было признавать, единственное, что на мне держалось и сидело более или менее прилично – это безразмерная черная с серебристой вышивкой рубашка, доходящая мне почти до коленей.

«За мое общество надо платить», – подумала я, отрезая рукава (скорее кромсая их) каким-то кинжалом, нашедшимся в шкафчике над комодом, снизу доверху напичканном оружием, в основном колюще-режущим. Благополучно надев на себя сие произведение моей больной фантазии и перевязав все это серебристым шнурком, найденным тут же, я полюбовалась на себя в зеркало. Что ж, уж лучше это, чем та полупрозрачная накидка, которую мне предложили в качестве одежды.

Дальнейший тщательный осмотр комнаты (а что мне еще было делать) выявил за портьерой около кровати дверь, ведущую, как оказалось, в некое подобие ванной и по совместительству туалетной комнаты (будем надеяться, что я не ошиблась, хотя уже поздно). Она была довольно просторной и вся отделана каким-то серым и мягким (чем-то напоминающим губку, но более прочную) материалом. При входе в комнату зажегся мягкий свет.

То, что я приняла за унитаз, по сути, им и было, во всяком случае, с виду. С другой стороны располагалась раковина. Я поднесла руки к крану, и их обдало каким-то паром. Другая половина комнаты была занята душем, который несколько отличался от общеизвестного у нас. Стоило мне подступиться к душу, как с потолка на меня хлынул пар, от которого я немедленно оказалась мокрая, и с меня капало, как будто я только что вылезла из ванны. Причем одежда осталась сухой, как будто я ее только что одела, и промокать не собиралась.

Припомнив всех давно почивших и не очень родственников хозяина этой бани, я стянула с себя одежду (а как сие еще назвать?), и, вытершись лежащим там полотенцем, накинула ее на себя вновь и вернулась в комнату.

Еще больше разозленная, я, наконец, обратила свой взор на окно. Открыв шторы, я обнаружила, что это вовсе не окно, а дверь на балкон. То, что я увидела с балкона, окончательно повергло меня в шок и заставило поверить, что моя крыша больше не вернется.

Я стояла над пропастью, причем внизу виднелось только что-то горящее алым пламенем. Кажется это вулкан или что-то вроде него. Вот почему здесь так жарко, даже прохладный ночной ветерок не помогает.

Яркий лунный свет открыл моему взгляду только голые скалы, окружающие балкон и, наверное, всю крепость со всех сторон. «Вот так сходят с ума!». О попытке как-то вылезти через балкон не было и речи, хотя я честно пыталась, но, хорошенько вглядевшись в дно пропасти, я решила, что пора спать и бодро ринулась назад в комнату.

Как только я присела на край кровати, освещение в комнате вмиг потухло, только камин честно отрабатывал свой хлеб, то бишь дрова.

«Интересно!» – мельком подумала я, стаскивая с кровати одеяло и подушки.

«Сегодня я определенно не буду спать на кровати. Выберу более подходящее место и устрою там лежбище, как у тюленей. Кресла как раз для этой цели подходят».

Сказано-сделано. Я сдвинула два кресла, причем под конец уже плевалась от своей затеи, но гордость или скорее врожденное упрямство отступиться не позволяло, и я, кряхтя и пыхтя как Винни-пух, упорно подтягивала их друг к другу. Кресла, кстати, при своей огромности лишь слегка уступали кровати (во всяком случае, той, что у меня находиться дома, но никак ни этой громадине) и то в длину. Закинув на образовавшееся походное ложе подушки и одеяло, я с чистой совестью легла спать. «А он пусть спит на своей кровати, так уж и быть – я сегодня добрая», – подумала сквозь дрему я, уютно укутываясь мягким одеялом и удобнее располагаясь на подушках.

А за окном начинался рассвет…

* * *

Я вернулся в свою комнату, когда уже рассвело. Как я устал, эти поганцы соседи совсем от рук отбились. Необходимо срочно известить князя об угрозе со стороны дейкров. Еще немного и они открыто начнут нападать на наши посты.

А тут еще этот праздник. Ох уж эти традиции! Не понимаю и никогда не пойму, зачем в день своего сорокалетия каждому воину нашего народа выбирать хозяйку дома. Черт бы побрал всех этих демониц, что заявились в мою крепость на праздник в надежде заполучить лакомый кусочек, даже близость воинственно настроенных дейкров их не отпугнула. И все же развлекаться с этими лене в замке князя – это одно, а терпеть какую-нибудь стерву в своем доме – это совсем другое.

Единственным моим желанием сейчас был сон, завалиться в долгую беспробудную спячку. Зайдя в комнату, я первым делом направился в ванную, необходимо смыть с себя кровь этих гадов. Накинув на себя домашнюю тунику, я, было, направился к креслу в надежде немного перекусить, но меня ожидал сюрприз.

Искомый сюрприз мирно спал в предусмотрительно сдвинутых креслах, закутавшись с головой в одеяло, мое одеяло. Так-так! А я совсем забыл о своем подарке, как его, т. е. ее там зовут – Ирина. Странное и непривычное имя для моего народа, но кто знает этих верхних. И чем ей не угодила моя кровать?

Пришлось обедать сидя на той самой, проигнорированной лене, кровати. Ее будить я не стал, как проснется, тогда и поест. Прикрыв глаза, я приказал Казису принести еще один комплект пастельного белья на кровать. Если Казис и удивился, то не подал виду.

Развалившись на чистой постели, я наконец-то начал погружаться в спасительный омут забытья. А что делать с Ириной я подумаю завтра.

* * *

Я проснулась, когда было еще совсем светло. Интересно, сколько времени. Вряд ли эти остолопы знают такое понятие как часы и наверняка ориентируются во времени по солнцу, тьфу, по луне то бишь.

Осторожно выкарабкиваясь из своего укрытия я наткнулась взглядом на мирно спящего Недеро. Значит, он уже вернулся, интересно и как давно. Наверняка уже успел поесть и не один раз. А вот я бы не отказалась от завтрака. Угу, завтрака, более удобной постели в отдельной комнате и, наконец, нормальной одежды и всего прилагающего к ней.

Кое-как встав с кресла, я тихохонько пробралась в ванную, по-быстрому справилась с утренними процедурами и ринулась к двери в поисках пропитания.

Как бы ни так! Дверь, какая еще дверь? Разве таковые предусмотрены в проекте данной комнаты. Во всяком случае, отковыривать ее я больше не стала, наученная горьким опытом – для меня хода наружу не предполагается.

Все, объявляю голодовку! Хотя меня, кажется, и так пытаются заморить голодом. Вот и ладненько в кой то веки наши цели совпали (хотя не цели, скорее средства). И найдут здесь только мой худенький (кожа да кости – мечта любой модели) трупик – это все что останется после меня. Для наглядности я заранее подсела к кровати хозяина-изверга, чтоб по пробудке его совесть замучила.

От безделья я начала рассматривать спящую царевну (когда еще такой шанс выпадет). Его ногти действительно были черные, но явно не от лака, и острые, я даже потрогала один и чуть не порезалась. Волосы подобраны под цвет ногтей. А что это у него в волосах? Никак рожки (и зачем ему роги, он и так козел)?

Не удержавшись, я дотронулась до кончика маленьких, едва видных из-под волос, черных рожек.

– И что это мы тут за эксперименты ставим?

Взгляд черных глаз поверг меня в ступор. Я так и застыла с вытянутой рукой.

– Э-э, я тут мух отгоняю, чтоб не мешали вашему вашеству спать! – неубедительно промычала я.

Наконец, отдернув руку, я виновато улыбнулась, но, вспомнив о моем несчастном голодном желудке, который ни на минуту не замолкал, посерьезнела.

– И когда вы, господин Недеро, собирались меня кормить? И вообще, мне нужна нормальная одежда, а не эти ваши прозрачные балахоны. Но если вы меня отправите сегодня же домой, можно ограничиться только едой.

Моя гневная тирада не возымела почти никакого действия. Он только слегка приподнял бровь.

– Как я вижу, ты уже увеличила свой гардероб самостоятельно, – сказал этот нахал, недвусмысленно поглядывая на свою (уже мою) рубашку, вернее то, что от нее осталось.

Но нас таким не проймешь, и не таких видали. Я лишь хмыкнула и подняла брови, в упор глядя на него.

– И это вы называете гардеробом, может мне в этом идти на праздник, который, как мне помниться, будет сегодня? И вы, кстати, не забыли, что я туда вообще иду? Или прикажете вновь остаться здесь и уничтожать от скуки хозяйское имущество?

– А это хорошая идея, – я удивилась. – Насчет остаться здесь, – быстро поправился Недеро. – Кстати та уничтоженная тобой статуэтка мне самому не нравилась.

И кто сказал, что хамов стало меньше? Я совсем насупилась и, наконец, соизволила подняться с пола.

Тут же послышался шум со стороны камина. Я обернулась: кресла стояли на своих местах без одеяла и подушек, а между ними красовался стол с аппетитно пахнущим завтраком (или ужином? – а-а, фиг с ним). Я подлетела к одному из кресел и, не спрашивая, приступила к поглощению пищи, не забывая запивать все съеденное егу (Жизнь хороша, когда пьешь не спеша!).

Недеро присоединился ко мне уже одетый и умытый. И постель, кстати, тоже была убрана (вот оперативность!).

Наевшись на пол жизни вперед, я откинулась на спинку кресла и стала разглядывать Недеро взглядом маньяка-убийцы (по фильму «Крик» училась). Тот аж чуть не поперхнулся.

– Будет у тебя одежда. А вот насчет праздника не знаю. Плохо себя ведешь.

– Я ж не служанка, чтоб во всем тебя (хы-хы) слушаться, – съязвила я, мысленно прощаясь с перспективой выхода в свет, тьфу, люди, тьфу еще раз – в демоны.

– Хуже, ты моя рабыня. И будь любезна обращать больше внимания на мои приказы, – он встал и направился к выходу.

– Эй, ты куда? – перспектива остаться запертой вновь меня не радовала.

– Туда.

– А я?

– Насчет тебя я еще не решил, – и вышел. Камин избавился еще от одной абракадабры.

* * *

Насчет одежды Недеро меня не обманул. Явилась какая-то служанка, тоже смуглая, но мелкая, с острыми и, пожалуй, некрасивыми чертами лица и уже давно немолодая. К тому времени уже стемнело и комната сама осветилась мягким светом.

Пришедшая служанка искоса взглянула на меня и положила на кровать ворох платьев.

Эй! Я же просила нормальную одежду, а не это издевательство. И как одевать его прикажете, да и носить тяжеловато будет.

Но не успела я толком разглядеть наряды, как та самая служанка подлетела ко мне и по одному стала прикладывать ко мне платья. Я и пискнуть не успела, как меня нарядили в длинное бордовое с черной вышивкой платье из легкого воздушного материала. А что? Совсем очень даже ничего.

Служанка усадила меня на кровать и нагнулась к моей ноге с какой-то веревочкой, явно с целью измерить размер. Хмыкнув (подумаешь!), она схватила остальные платья и исчезла вместе с ними. Тот мусор, кстати, который напоминал о безвременно почивших издевательствах неизвестного скульптора, тоже испарился.

Я и глазом не успела моргнуть, как служанка уже вернулась с туфлями и какой-то коробочкой в руках. Ишь ты, вертлявая какая!

Я попыталась возразить, когда меня усадили на стул, стоящий в гардеробной хозяина этой мучительницы, и приступили к созданию на моей голове прически, доставая заколки из упомянутой коробочки.

Через полчаса, когда я уже было решила, что на голове не осталось ни одного волоска, пытка закончилась, и довольная результатом служанка подвела меня к зеркалу. И совсем неплохо получилась. Никакой помпезности и широты мысли сумасшедшего парикмахера. Скромно, но мило. Даже небольшой бордовый цветок, приколотый сбоку, был не лишним и гармонировал со всем нарядом.

В туфли я тоже была обута без своего непосредственного участия. Оно и хорошо, во всех этих застежках я бы просто запуталась. А туфельки были очень даже ничаво – черненькие такие с камешками. Если бы еще не высокий каблук.

Я благодарно улыбнулась служанке.

– Меня зовут Ира. А вас?

– Ирма, – суховато сказала та.

– Очень приятно, – не падала духом я. Ирма никак не отреагировала.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Недеро. Оглядев меня с ног до головы, он удовлетворенно хмыкнул.

– Спасибо, Ирма. Ты можешь быть свободна, – кинул он служанке. Та незамедлительно покинула комнату.

– Вижу, ты еще не добралась до моего тайника, – сказал Недеро, проходя в гардеробную.

– Откуда тебе знать. Ты ж тут не сидишь и не караулишь меня сутками напролет, – возмутилась я.

– Тогда бы на тебе уже красовалась какая-нибудь безделушка, как эта, например.

Недеро вышел из гардеробной, уже переодетый в черный костюм странного кроя, и протянул мне руку. На ней расположилось скромное, но оттого не менее прекрасное ожерелье из рубинов (или похожих на них камней: вживую никогда не видела рубинов). Я уставилась на него во все глаза.

– Дай я тебе помогу, – заходя ко мне за спину, сказал Недеро. Защелкнув замочек ожерелья, он протянул мне такие же серьги. – Надеюсь, сама справишься. И закрой, наконец, рот.

Справлюсь и еще как! Я побежала посмотреть на себя в зеркало. Жаль, фотика с собой нет, а то никто и не поверит.

Оглядев сей постамент в моем счастливом и прибалдевшем лице, он удовлетворенно сказал:

– Теперь хоть на голодранку не похожа!

«Чего?» – только и успела я подумать перед тем, как смачно наступить ему на ногу тем самым высоченным каблуком, – Ой, я нечаянно!