Текст книги "Наследство с последствиями"

Автор книги: Ирина Пиняева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Глава 3

Просыпаться было тяжело, а мысль, что впереди еще целый рабочий, никак не могла воодушевить.

Я вчера не пила, но состояние было похожим. Особенно, когда выбралась из салона автомобиля прямо в мокрую от утренней росы траву.

– Черт! Черт! – вприпрыжку посеменила в дом.

Еще вчера вечером я осмотрелась на кухне и приметила кофемашину, заправленную зерном, осталось вставить в розетку и нажать «вкл». Пока машина гудела, перемалывая зерна и готовя самый утренний из напитков, я, подхватив дорожную сумку, направилась прямиков в душ, который обнаружила на первом этаже.

Вчера вечером перед приездом сюда, решила, что стоит заехать в магазин и купить продуктов, позже внутренне себя похвалив за это. Из съестного здесь были только сухие веники, висящие на стенах, но я же не корова, хотя теперь тоже с рогами. Комок вновь подкатил к горлу, пришлось делать глубокие вдохи и прогонять навязчивые мысли.

Гель для душа с нотками иланг – иланга, этот запах всегда меня успокаивал, но, видимо, не сегодня.

Отражение в зеркале не радовало: я действительно казалась себе слишком худой, даже угловатой, а с опухшими веками и синяками под глазами – больной, ах, да, у меня же предположительно вчера был «ротовирус». Впрочем, такие фигуры, как у меня, хорошо смотрятся в черной коже, ну если бы не лицо.

Нижнее белье с котятами… Сколько им уже лет, боюсь даже предположить, зато удобные. Неожиданно мысли с кожаным костюмом и трусами с котятами наслоились одна на другую – уф! горючая смесь.

Надела вчерашний официальный костюм, стянула влажные волосы в шишку и пошла пить кофе…, который не приготовился. Оказывается, еще нужно было налить воду. Пока слушала повторный гул машины, которая выпускала две тонкие коричневые струйки в кружку, осматривалась.

Вчера, рыдая, я лишь разложила продукты, проверила все шкафы, нашла ванную комнату на первом этаже, переоделась в пижаму и легла спать на диван… После первого удара ветки об витражное окно, подскочила и со словами: «Ну, нет!» – ушла спать в машину.

Кофе выпила за пару глотков..

«120 км/час» – мой «фит» такой скорости никогда в жизни не видел и сейчас упорно ей сопротивляется. Жалеть его не собиралась и выжимала последние силы. Когда остановилась возле работы, он особенно подозрительно «крякнул» и заглох. Попробовала завести, но ничего не вышло, мне осталось его только перекрестить и идти работать. Авось, воскреснет.

          Все было как обычно: поздоровалась с коллегами, помахала охраннику на посту и прошла в святая святых нашего банка – подвал, именно там находилась комната отдыха и основные хранилища.

          Пройдя в гардеробную, остановилась возле своего шкафчика с номером 13, там лежали личные вещи: сменная обувь, запасной комплект одежды и прочие мелочи, которые могут пригодиться.  Единственной лишней вещью теперь стала свадебная фотография. Почти год назад я приносила ее, чтобы показать нашу свадьбу, а она так и осталась здесь.

          Взяла в руки – счастливые. Павел всегда казался мне чутким и нежным, до вчерашнего дня.

Хмыкнув, убрала фотографию в пустую коробку из – под обуви, подумав, бросила туда обручальное кольцо. Все в прошлом.

– Без пяти… – скомандовала Вера Ивановна, наша начальница, и мы всей толпой пошли в зал.

          *** *** ***

– Девушка, вы меня вообще слышите? – раздражённо проговорил клиент, сидящий напротив, мужчина пенсионного возраста, он ходил к нам каждый день, как мы на работу.

– Да, слушаю, – я сбросила очередной звонок от мужа, и подняла глаза на клиента, – вы потеряли карту.

– Нет, ну это невозможно! – вплеснул мужчина руками. – Где вас только таких находят? Не потерял карту, а ее съела собака.

– Обратитесь к ветеринару, – флегматично заметила и вновь отключила вызов.

– Даша, иди-ка на перерыв, – подошла сзади Вера Ивановна. – Гектор Никанорович, пройдите, пожалуйста, к Анне, в соседнее окно, она вас с радостью примет.

– Даша, иди чай попей, шоколадку поешь… – выпроводила меня начальница.

Чай горчил. Сегодня ничего меня не радовало.

Вера Ивановна сидела напротив меня и сверлила взглядом дырки, ее чай остался не тронутым и стоял на столе, выпуская струйки пара.

– Рассказывай, что там за ротовирус? Муж?

Я кивнула, отпив чай и сбросила двадцать седьмой вызов подряд.

– Изменил?

Вновь кивок.

– Простишь?

– Нет, – проговорила хрипло.

– Ну и правильно.

– Да-а-аш, – послышалось из коридора, – Там к тебе муж пришел. Ждет.

Я съежилась в сиденье, поставила кружку на стол, Вера Ивановна, окинула меня суровым взглядом, и поднялась:

– Сиди, я сама разберусь с твоим «ротовирусом».

Я нервно хмыкнула. Что-что, а на какой-нибудь «ротовирус» Павел походил меньше всего: высокий, спортивный брюнет, пышущий здоровьем.

Очередной вызов…

Взяла телефон и пошла наверх, к «Ротовирусу» – это прозвище немного меня бодрило.

Едва успев открыть дверь, услышала:

– Еще раз подойдешь к нашей Дарье, прыщ заморский, будешь иметь дело со мной.

– Вера Ивановна, да что она вам такого рассказала? – удивился Павел.

– А мне и не надо рассказывать, я сама не слепая, – напирала она на него грудью пятого размера.

Я показалась из-за угла, Павел меня заметил сразу, выражение его лица изменилось со слегка испуганного на суровое.

– Даша, отойдем.

Я кивнула Вере Ивановне и прошла следом за мужем, он вел меня на улицу. Мы остановились в безлюдном месте, на парковке.

– Дарья, не дури, возвращайся домой. – Он засунул руки в карманы и смотрел из-под нахмуренных бровей.

– Нет. И прекращай это. Уходи.

– Где ты жить будешь? В машине, на улице?

Я слегка обомлела, а потом вспомнила, что так и не рассказала ему о наследстве и не расскажу теперь.

Настроение мужа резко изменилось, и он пошёл в наступление.

– Ты сама виновата! Дура, фригидная. Мне твои занятия сексом при свете с бревном уже в печенках сидят. А эти твои чертовы глаза…

Я побледнела и, поджав губы, опустила взгляд.

– Посмотри на меня! Дарья!

Я больше не могла поднять глаз.

– Ведьма! – выплюнул он и развернулся уходить, но потом, спохватившись, добавил: – Я тебя так просто не оставлю, помяни мое слово.

Ничего не поняла. Что ему надо? Сама ушла, прав не качаю. Отпусти и забудь, но нет же. Только нервы расшатывает.

– Пошли чай допьем, – из-за угла показалась Вера Ивановна и, приобняв за плечи, повела за собой.

*** *** ***

Сегодня мне дали отгул, поскольку работник из меня получился не слишком толерантный и уступчивый, а эти два качества в сфере услуг стоят едва ли не выше компетентности.

Что поделаешь, поехала обживаться в новом доме. Возможно, сегодня решусь переночевать.

Было скучно. Я уже облазила все социальные сети, начала читать книгу – она показалась нудной. Три часа проведенные в безделье – убивали. Постоянно в голову лезли мысли, которые я с удовольствием бы удалила.

Но была еще одна навязчивая идея – видеокомната на втором этаже. Я откровенно трусила туда подниматься. Вдруг он опять там и с ней.

Сделала четвертую кружку кофе, щедро насыпала туда корицы и решила, все же, заняться подчисткой данных.

В комнате было душно, я поставила объемный бокал на стол и включила монитор, удобно устроившись на стуле.

На видео в моей квартире царил полнейший бедлам, продукты никто, конечно, не убрал с пола, если не считать пустую бутылку вина, оставленную лежать на низком журнальном столике и надкушенный кусок сыра. Злость поднялась с новой силой, и я переключила картинку.

Надо найти диск, где хранятся все записи.

Из меню программы перешла в папку для хранения данных, она так и называлась – «Дарья»

Три года назад мы купили эту квартиру у застройщика, сразу после свадьбы. Бригада, которую наняли делать ремонт, взяла с нас половину стоимости работ, вот же радости было. Повезло. А сейчас я наблюдаю на самом первом видео, как тот самый прораб зашивает скрытые камеры в датчик пожарной сигнализации, который они наотрез отказались убирать, ссылаясь на закон.

– Вот так, Дашка, – проговорила, нажимая «delete».

Смотреть все видео подряд не хотелось, да и не казалось возможным: все три года моей жизни, день за днем. Нажимала выборочно и воспроизводила, а когда натолкнулась на неприятный, но уже неудивительный момент – удалила все подчистую: «ctrl + A, delete».

 Нас посещала коллега мужа, я даже имени ее не помню, для приватных встреч в мое отсутствие. Сколько их там было? Где две – там и три. Лучше не знать. Интересно, отчим это все просматривал и все знал? И если он знал, что именно я наследую дом, почему не избавился от видео? Не успел или не захотел?

Прикрыла ледяными ладонями лицо – это немного отрезвило.  Раз делать зачистку, то до конца.

На диске хранилось несчетное количество файлов, помещенных в разные папки, но их названия мне ни о чем не говорили, в основном это были какие-то цифры и простые слова наподобие «вепрь». Папок с именами было две: моя и папка с именем «Андрей». Никого с таким именем в окружении отчима я не помнила.

Два щелчка и передо мной оказалось несколько видео файлов, открыла первый, шестимесячной давности. В светлой комнате, судя по обстановке – гостиной, на небольшом кожаном диване сидел молодой мужчина, одетый в строгий костюм, и что-то увлеченно печатал в ноутбуке, поставив его к себе на колени.

 Делая в голове свои расчеты, он беззвучно шевелил губами, иногда потирая переносицу и прищуриваясь.

Жгучий брюнет, с южным загаром, чем-то напоминал Дэвида Гэнди, известного манекенщика. Откуда я его знаю, манекенщика – то? Так Пашка любил покупать разные мужские журналы, а я любила рассматривать картинки, обращая внимание на модные мужские вещи.

Тем временем, Андрей, как я поняла из названия папки, достал телефон из кармана и, осторожно переставив ноутбук на низкий прямоугольный столик, поднялся. Одной рукой он держал телефон и пытался кому-то дозвониться, другой – ослаблял узел темно-синего галстука и расстегивал верхнюю пуговицу белоснежной рубашки. Разговор был эмоциональным, когда он был окончен, жаль нет звука, Андрей с досадой отбросил гаджет на диван и, достав откуда-то очки, нацепил их на нос, вернулся к ноутбуку. Я растянула губы в улыбке: в очках мужчина был гораздо приятнее, почти Гарри Поттер. А Гарри Поттер – милый.

Откинулась на сидение, медленно потягивая остывший кофе, и с каким-то извращенным удовольствием смотрела в монитор. За мужчиной наблюдать было интересно: как его пальцы выверенными движения стучат по клавиатуре, при этом постоянно поправляет очки, которые ему явно мешали. Пару раз он их просто сбивал, и они смешно застревали на кончике носа.

Затем он ушел, а мне стало скучно. Крутилась на сиденье, постоянно бросая взгляды на видео, и на заканчивающееся время воспроизведения. Когда оставалась минута, он появился и был абсолютно нагим, я подавилась воздухом. Прошел, спиной к камере, сверкнув накаченными ягодицами, продемонстрировав длинные ноги и прекрасную спину пловца, затем подошел к барному шкафчику, достал бутылку виски, нагнулся и… видео отключилось.

Включила следующее по дате, но увидела лишь пустую гостиную.

От досады стукнула ладонью по столу, а затем рассмеялась, чувствуя себя чуть ли не «шальной императрицей».

– Совсем, Дашка, с ума сошла! – осуждающе проговорила и выключила монитор.

Завтра надо остальное видео досмотреть.

В гостиной забросила все подушки на диван, удобно устроилась между ними и, на удивление, крепко уснула.

Глава 4

Привычные сборы на работу, привычный скрип машины. Нужно заехать в сервис, фит, действительно, стал заводиться хуже.

На работе меня ждал очередной сюрприз: букет цветов и коробка конфет. В прилагаемой записке говорилось: «Муж». Цветы выбросила, конфеты отдала девчонкам, пусть чай попьют, а мне ничего от него не надо.

Сегодня был последний рабочий день. Перед самым закрытием курьер доставил мне большую корзину с виноградом с уже знакомой мне запиской. Корзину я забрала домой. Виноград я люблю, а мужа, похоже, уже нет. Все эти знаки внимания только раздражали и вызывали глухую злость.

        Моего лучшего друга – автомобиль, пришлось сдать в сервис – вечером он не завелся и я вызвала, спасибо охраннику Лехе – помог.

Автомеханики ходили вокруг железного коня и обреченно кивали головой.

– Девушка, ну, нельзя так с автомобилями обращаться! Нельзя.

«Ну, началось!» – мысленно закатила глаза.

– Можно как-то ему помочь?

– Оставляйте, будем смотреть. Починить – починим, но счет, думаю, будет не маленьким.

Я обреченно пожала плечами, соглашаясь.

Мне пообещали, что позвонят по факту готовности, и я покинула мастерскую.

Задержалась дольше, чем планировала. На улице уже стемнело, начал моросить мелкий дождик, лишь блеклые фонари освещали пустынные улицы и одинокую меня с корзиной винограда.

Почему я выбрала сервис на отшибе? Просто, он находился ближе всего к Сосновому Бору и мне, по идее, добираться от него домой быстрее. Было бы еще на чем.

От сервиса к поселку вела лесная асфальтированная дорога и я, в надежде поймать попутку, шла по обочине, изрядно заросшей кустами. В одной руке несла сумку, в другой – корзину с виноградом. Становилось прохладно, и я зябко ежилась, и куталась в пальто бежевого цвета.

Редкие машины проезжали мимо, и я уже думала, что все-таки стоит разориться и вызвать такси.

Даль происходящее виделось словно сос стороы, как в черно-белом кино.

Стоило только согнуться, чтобы достать телефон из сумки, как из-за поворота резко выруливает мотоциклист, задевает корзину с виноградом, висевшую на локте, и утягивает меня за собой. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, падаю в сторону от дороги в небольшой кювет, раскинув руки в сторону. Виноград падает сверху вместе с корзиной и оторванной ручкой.

Раздается визг тормозов.

– Куда ты прешь? – налетел на меня мотоциклист.

А я на скользкой, размокшей от небольшого дождя, земле никак не могу подняться. Под пальцами лопаются ягоды винограда.

Когда, наконец, поднимаюсь, отбросываю корзину в сторону, убираю с лица куски прилипшей глины и смотрю вверх на подошедшего мотоциклиста – во мне клокочет жажда убивать.

Водитель стоит напротив, широко расставив ноги и сложив руки на груди, его ладную фигуру со спины бледно подсвечивала луна и он кажется в черном кожаном костюме и шлеме чуть ли не демоном.

– Что тебя понесло в такую погоду? – резко переспросил он, делая шаг, чтобы помочь мне, но я отпрыгиваю в сторону.

– Не трогайте меня!

– Может, тебе в больницу надо?

– Все у меня хорошо… просто замечательно…

Посмотрела на полную луну, скрывшуюся за тучами. Сегодня точно напьюсь, если все-таки доберусь домой.

– Давай хоть подвезу. Куда тебе?

Мотоциклист умудрился ловко подцепить меня за локоть, я не успела среагировать, и вытащить на дорогу.

– В Солнечный Бор, – хлюпнула носом.

– Нам по пути, садись.

Он прошел к черному мотоциклу и, ловко перекинул длинную ногу в облягивающих штанах, удобно и привычно расположился, взявшись за руль, кивнул за спину.

Было два неловких момента в сложившейся ситуации: я была безумно грязной, и я была в узкой юбке-карандаш.

– Ну, что у тебя опять? – недовольно развернулся ко мне мужчина.

– Я немного не так одета, – проговорила с заминкой.

– Ерунда, садись.

Сняла пальто, тонкая шелковая блузка сразу облепила тело, показав и кружевной лифчик, и то, что под ним.

Дальше шел сплошной позор: я попыталась забросить ногу на сидение, прикрываясь пальто, юбка, естественно, задралась, благо, не показав очередных смешных, но удобных, трусиков.

Мужчина хмыкнул: «М-да»

Затем снял кожаную куртку и протянул мне, оставшись в тонкой темной водолазке.

Я торопливо нацепила куртку и, наплевав на скромность, сама подтянула юбку, чтобы можно было сидеть, вцепилась в мускулистую спину мужчины.

Он рванул с места, я вжалась в его спину и обхватила руками за талию.

Хотелось смеяться. У меня всегда была такая реакция на стресс, но, я, наоборот, слегка расправила плечи и откинула голову назад – на мотоцикле я каталась впервые.

Из-за угла медленно показался темный автомобиль с приглушенным светом, но никто не обратил на него внимание.

– Вы здесь живете? – медленно протянул мужчина, плавно останавливаясь возле кованых ворот.

          Я ничего не ответила, проявив небывалую для меня ловкость, спрыгнула на землю и быстро оправила юбку.

– Спасибо, что не бросили на обочине, – проговорила, слегка стуча зубами от холода, но мужчина этого не заметил.

– Обращайтесь, – даже из-под шлема была слышна усмешка.

Мотоциклист не спешил уезжать, а я не спешила уходить. Так и стояла, переминаясь с ноги на ногу, упрямо всматриваясь в темное стекло шлема, в сумерках я видела там только свое растрепанное отражение.

В нашей игре, кто-кого перемолчит и пересмотрит, сдалась первой.

– Думаю, вам пора…

Мужчина тряхнул головой, словно опомнившись, а затем привычно и слегка надменно бросил, приняв протянутую куртку:

– Да, действительно.

Мотор взревел, и водитель, круто развернувшись, скрылся в темноте. Дождавшись пока не исчезнут последние отблески света фар, вошла во двор через двери, расположенные в стороне от основных ворот, но открывающиеся от отдельного магнитного ключа.

Меня терзало чувство словно я что-то упускаю из вида. Понять причину этого наваждения никак не удавалось, поэтому сразу направилась в ванную комнату, смывать с себя ощущение неприятностей и в надежде согреться.

Выбрала одну из ванных наверху, самую большую, не менее двадцати квадратных метров, со стеклянными перегородками, разделяющими пространство на ванную и душевую зоны. Пока вода, журча, образовывала пышную шапку из пены, набиралась в ванну, а по комнате расползался аромат иланг-иланга, я успела сбегать на кухню и съесть яблоко. Вернулась быстро, но все двадцать метров ванной комнаты иже стали казаться туманным Альбионом: стекла и зеркала запотели, изображения смазались – мир другой реальности.

Включила в отдельном приложении радио, давно скаченном на телефон, волну «Нового» и под мелодии современной эстрады погрузилась в горячую воду, прикрыв глаза.  Отчего-то вспомнилось вчерашнее видео с чужим мужчиной… Что – то происходило вокруг меня и со мной, мне это не нравилось. Погрузилась в воду с головой.

По времени принятия ванн побила свой абсолютный рекорд – больше часа, обычно меня хватает минут на двадцать, не больше. Завернулась в пышное полотенце, выключила радио и, сделав шаг назад, закричала… На запотевшем стекле виднелся грустный смайлик, от него убегали тоненькие ручейки, образовавшиеся из капель.

Схватив в руки узкую вазу, стоявшую в углу, и, держа ее наготове, выбежала из комнаты, придерживая на груди полотенце.

– Кто здесь?

Сердце било в ушах, оно еще не успокоилось после горячей воды, и теперь гоняло кровь с удвоенной силой.

Пробежала по коридору второго этажа, спустилась на середину лестницы и, не обнаружив никаких признаков стороннего присутствия, вернулась в ванную комнату. Рисунок уже не казался таким страшным. Возможно, его могли нарисовать раньше, допустим, кремом… потрогала линию пальцем и, не сделав конкретных выводов, покинула комнату. Договориться с собой получилось, и чувство страха притупилось.

Решила отварить пельмени. Для себя я никогда не готовила ничего, кроме яичницы на завтрак, поэтому запаслась полуфабрикатами заранее.

Поев, помыла посуду и направилась в комнату видеонаблюдения, захватив с собой мятный чай. Это был третий бокал за вечер – сопьюсь ненароком.

 Папка «Андрей».

– Глава вторая.

Мне представлялось, словно я читаю интересный роман про чужую жизнь. Боялась, что третье видео мне покажет пустую комнату, но мои ожидания оправдались и не оправдались одновременно. Он был там, и он был не один. Стройная блондинка в алом платье показательно выставила стройную ножку в высоком разрезе платья, я сделала большой глоток из бокала. Жаль, звука не было.

Андрей, пять месяцев назад…

– Андрей, почему у тебя никогда нет на меня времени? Я же скучаю и от этого делаю разные глупости, – Ксюша поправила тонкую кружевную резинку чулка, и как бы невзначай распахнула алую ткань платья.

Мужчина бросил на нее мимолетный взгляд. Глупостью с ее стороны было полагать, что он не видит девичьи ухищрения и, их наличие его сегодня раздражало еще больше, чем обычно.

Бар почти опустел: он не планировал его пополнять. Плеснул себе виски в широкий фужер, достав из встроенного холодильника лед, со звоном бросил к алкоголю пару кубиков. Он не любил этот напиток, но другие закончились.

– А мартини и апельсиновый сок есть, – капризно надула губы Ксюша.

– Нет.

Андрей сделал глоток и сел на диван, откинул голову и медленно прикрыл глаза. Ему хотелось уйти.

– Бросить тебя что ли… – тихо проговорил он, но девушка услышала и прищурилась, рассматривая расслабленного мужчину. Его прямота раньше ее очень пугала, но она привыкла не обращать на нее внимания и вовремя переключать его мысли на другое…

– Глупости какие… – воркуя проговорила и медленно направилась к нему, словно хищница в сторону жертвы. Эту игру она знала наизусть. И он знал… Она надеялась, что она ему нравится…

– Как жаль, что нет мартини… Дай-ка…

Ксюша сделала глоток, поймав губами кубик льда и отставила бокал в сторону.

Лед быстро таял, как таяло их время, она это чувствовала последние несколько месяцев, но не собиралась сдаваться.

Зажав лед губами, она провела им по губам мужчины – он вздрогнул и открыл глаза. Кубик таял, капли стекали по подбородку девушки, шее, оставляя темные пятна на высоком вороте платья. Она улыбалась – он приподнял бровь.

Понимая, что времени мало, лишь стоит потерять эффект неожиданности… Она припала к губам мужчины и языком просунула льдинку в рот. Эта игра ему понравилась. Они играли языками, пока кубик не растаял полностью.

Ее ловкие пальцы распустили узел галстука, расстегнули пуговицы на рубашке, обнажая торс.

Ксения дотянулась до бокала, сделала еще глоток виски, влила его в рот Андрея – он глотнул, затем поймала уже подтаявший кубик льда, облизала и принялась водить им по смуглой коже мужчины… шея… грудь… соски… Когда рука девушки двинулась прокладывать дорожку ниже пупка, к ремню, рука мужчины ее перехватила.

Я поставила на паузу и поднялась, прижимая прохладные ладони к горящим щекам, отвернулась. В душе царило смятение. Я никогда этого не делала: не смотрела эротику, не… Я оглянулась на экран.

– Ты, горишь, любимый. Надо остудить…

Ксюша поднялась, стащила через голову платье и, оставшись в черном кружевном белье и чулках, села мужчине на колени, потянулась к ремню. Он ее не остановил.

Я сделала последний глоток чая, наблюдая за широкой спиной, упругими ягодицами и стройными ногами в чулках, которые это все притягивали мужчину к себе. Девушка под мужчиной делала все правильно, но ее взгляд был безразличен, когда мужчина на нее не смотрел. Стоило Андрею посмотреть на девушку, как на ее лице расплывалась улыбка, волшебным образом меняя лицо: приоткрытые в блаженстве губы, легкий румянец… Ей можно легко поверить, если бы не те взгляды, которые на камере видела я и не видел Он. Постепенно девушка тоже забылась и получала удовольствие и это было тяжелее всего. Смотреть, как им было хорошо вместе… потом… после игры…

Видео закончилось, когда она в очередной раз выгнулась и беззвучно закричала.

Зачем я это смотрела?

По началу я завидовала, но видя неискренность в глазах девушки в алом, злорадствовала. Я не умела притворяться, поджимала губы и терпела… Павел все делал быстро… Я была благодарна и улыбалась, поглаживая спину. Возможно, искренность в отношениях – моя главная ошибка.

Горячая сцена все еще стояла перед глазами. Было желание разнести в этой комнате все к чертовой матери, но я не могла. Никогда не позволяла себе лишних эмоций.

Дрожащими руками выключила монитор и спустилась вниз. Первый час ночи. Легла на диван и укрылась с головой пушистым пледом.

Вроде уснула, но темный от страсти взгляд мужчины меня не отпускал, преследовал даже во сне. Я стонала, крутилась, видела обнаженные тела…

Когда проснулась все подушки и плед были сброшены на пол, моя ночная сорочка задралась под горло… замерзла… была влажной от пота.

В витражное окно били редкие капли дождя, на часах шел третий час ночи. Хорошо, что завтра выходной.

Быстро приняла душ, сварила кофе, заправила его корицей.

Влажные волосы прилипли к спине, намочив верх домашней футболки, на ноги натянула узкие лосины – было холодно и я завернулась в плед.

Поняла, что не усну. Захватив с собой кофе, поднялась наверх в комнату с видео.

Это было мое наваждение…

Просмотрела все файлы. В большинстве из них Андрей работал на ноутбуке. На некоторых он долго смотрел в потолок, о чем-то размышляя. Обычно мужчина, вытянувшись на диване, скрещивал ноги и, подложив руки под голову, просто смотрел: мне казалось, он глядел на меня… а я на него. Видела небольшие складки в уголках губ, слегка впалые щеки, широкие брови.

Смотрела… смотрела… пока не осталось одно последнее видео.

– Дура! – злясь на себя, нажала «воспроизвести».

Голова напоминала жужжащий улей с пчелами, и я уже с трудом соображала. Надо было уже давно уйти спать, но я упорно пялилась в монитор.

          Последнее видео отличалось от других. Все та же комната, диван, но на нем сидел постаревший и осунувшийся отчим. Он с кем-то разговаривал. Его глаза сверкали гневом, но тело находилось в привычной расслабленной позе.

Мне, когда я еще была подростком, всегда казалось, что его тело живет отдельно от глаз. Иногда смотришь: сидит человек, улыбается, что-то щебечущей и всегда суетящейся на кухне, матери, а как посмотришь в глаза, от страха начинаешь спотыкаться и убегаешь в комнату.

Отчим был зол. На висках вздулась синяя вена. Он улыбался. Он отрицательно качал головой. А через несколько минут, поднялся, чтобы уйти, сделал пару шагов, неожиданно дернул головой и медленно завалился на спину, раскинув руки в сторону. Я подскочила. Темная точка на лбу отчима, под головой начал разрастаться темный ореол.

Меня затрясло. Попыталась отключить видео, но руки так дрожали, что столкнула бокал и он, упав, разлетелся на осколки.

Принялась собирать осколки, а когда поднялась возле отчима стоял Андрей и трогал пульс. Его руки были в крови.

Мужчина, который мне понравился, – убийца отчима.

– Нет, нет, – это явный бред.

Я схватилась за волосы и оттянула их в сторону.

– Мне нужна флешка! – начала осматриваться по сторонам, словно она должна была быть где – то здесь. – Отнесу запись в полицию, они во всем разберутся.

Мои метания прекратились, когда я неожиданно вспомнила про карту памяти из машины, которую предусмотрительно забрала перед сдачей ее в сервис.

Быстро, едва не путаясь в ватных ногах, сбегала вниз и трясущимися руками нашла флеш-карту в сумочке, среди нескольких губных помад, пудреницы, наскоро брошенных и тут же забытых чеков, и прочей женской мелочи, ее было много.

          Я чувствовала, что поступаю правильно. Действовала порывисто, словно кто-то свыше мне отдавал четкие и понятные команды:

– Шагай наверх. Найди системный блок. Приготовь карту памяти. Вставь. Выдели. Отправить…

Пока шло копирование. Я, сидя на корточках перед компьютерным столом (системный блок находился под столешницей, у самой стены), уткнулась носом в плечо, глубоко дышала, пытаясь собрать мысли в едино.

«Успешно…»

Извлекла и покрутила в руках маленькую, не больше жевательной подушечки Dirol, флешку. Не придумала ничего лучше, чем распотрошить одну из губных помад: зубами вытащила нижнюю часть тюбика, там как раз оказалась подходящая полость, аккуратно поместила туда флешку, вернула все на место, плотно скрепив две половинки. Забросила в сумку.

В горле пересохло, прошла на кухню и налила воды. Пока делала большие глотки, мысли немного остыли, а нервы успокоились. Нужно попытаться мыслить логично. Во-первых, про видео никто не знает. Во-вторых, я ничего не знаю ни о жизни отчима, ни о его смерти. Почему ко мне не пришли полицейские? Бежать сломя голову в полицию перехотелось.

 Завтра, на свежую голову, нужно перешерстить СМИ и разузнать общую обстановку. Что-то с этой смертью нечисто. А наследство? Не аукнется ли мне эта ситуация?

В сон провалилась сразу.