Текст книги "30 дней моей мести (СИ)"

Автор книги: Ирина Муравская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Её губы всё ещё чувствовали его на физическом уровне, предательски пульсируя каждый раз, когда память призывала подробности. Со стороны никто бы в жизнь не подумал, что что-то не так, а изнутри у неё тем временем странно и как-то волнующе шкрябало. Такое состояние пугало. И бесило. Однако куда сильнее бесил Кометов, который и в ус не дул.

Судя по его аристократическому спокойствию, ему было абсолютно пофигу: кого он там целовал и когда. И верно. Подумаешь, большое дело. Будто в первый раз. Вот только почему ей от этого настолько не по себе? Неужели маленькая влюблённая девочка, которую нещадно душили в себе все эти годы, снова вынырнула из глубин? Лопатой бы её по морде.

Кирилл за этот вечер несколько раз попадал в номинации и дважды поднимался на сцену, чтобы забрать награды. За лучшую песню и как самый часто скачиваемый исполнитель в сети. Каждый раз Ульяна недоверчиво моргала, видя его там, в свете софитов. Так необычно. В плане… да, раньше по телеку она, конечно, смотрела и клипы его, и концерты, но сейчас, в свете последних дней, это было так непривычно…

Это же Кометов. Наглое хамло, школьный двоечник, озабоченный полудурок, который совсем недавно вжимался в неё своим достоинством, а за пять минут до начала звал в туалет, чтобы по-братски помочь «спустить пар». А тут вдруг награды, его имя на огромном экране, обезумевший зрительский зал, крики, бешеные аплодисменты… В такие моменты и осознаешь: чёрт, он ведь и правда знаменитость. Мечта наяву тысячи девчонок. Тот, чьи хиты ежедневно крутят на радиостанциях, а клипы по музыкальным каналам.

Ведущие назвали заветное имя. Погрузившийся в полумрак зрительный зал в очередной раз затих, затаив дыхание. Зазвучали первые аккорды музыки и поочередно вспыхнули прожектора, освещая мужской силуэт. Кирилл тоже переоделся. Сменил белую рубашку на чёрную, а брюки на джинсы. Зато взгляд оставался неизменным: волевой, смеющийся, чуть плутоватый. И улыбка… эта чёртова улыбка, сбивающая с ног. Обаятельный мерзавец, чтоб его.

Детка, как тебя зовут?

Ты тоже чувствуешь влечение?

Меня затягивает в водоворот твоих губ,

И уже не поможет служба спасения.

Не стесняйся, ты ведь чувствуешь,

Это любовь с первого взгляда.

Коварная улыбка, да ты со мной играешь,

Мне нравится, да.

Т-с-с, слышишь?

Это звучит наша соната.

Укради мое сердце,

Укради эту ночь

Укради наши чувства

Лишь ты можешь мне помочь.

Укради нашу мечту,

Дай свободу желаниям

Укради мое сердце,

А я тебя украду.

Любовь и ненависть, обида, страсть,

Так много непостоянства в этой игре на контрастах.

Так много разных граней в твоих сигналах,

Но я слышу, как ты дышишь, тебе меня не обмануть.

Разные дороги ― всё это чушь,

Мы сами решаем, какой выбрать путь.

Я назначу день,

Ты подаришь шанс.

Лишь один только день,

Лишь один только шанс.

Укради мое сердце,

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Укради эту ночь

Укради наши чувства

Лишь ты можешь мне помочь.

Укради нашу мечту,

Дай свободу желаниям

Укради мое сердце,

А я тебя украду.

«Любовь и ненависть, обида, страсть. Так много непостоянства в этой игре на контрастах» ― как символично. И актуально. Ульяна ошарашено моргнула. До неё вдруг дошло: Кристина права, она заигрывается. В том щекотливом деле, что она затеяла, самое важное держать дистанцию и не переступать границы… которые они уже переступили. Цветочки, переписки, поцелуи, а теперь вот концерт ― всё это неправильно. Не нужно было ей сегодня приезжать.

Какая-то химия явно происходила в её непутевой башке, когда она вот так смотрела на Кирилла. Слышала его голос, его песни… Старые, давно похороненные чувства нерешительно трепыхнулись. Даже они понимали, что не стоит ворошить прошлое. И она тоже это понимала.

Проигнорировав наведённую на неё оператором камеру, Матвеева подорвалась с места и под удивлённые взгляды торопливо начала протискиваться через плотный ряд приглашенных на сегодняшнюю вечеринку блогеров.

– Куда собралась? Опять чего удумала? ― уже в проходе на пути к выходу схватил её за локоть взявшийся не пойми откуда пиарщик Кометова. Видимо, сидел где-то на крайних местах.

– Наоборот, ― ему торжественно всучили пустой бокал точно Оскар. ― На сегодня оставляю вас в покое. Я еду домой.

– Хоть какая-то хорошая новость. Вызвать такси?

– Не утруждайтесь. Я на метро.

Честно говоря, Ульяна с удовольствием бы поехала домой на такси, но не рассчитала с деньгами и большую часть отдала на дорогу сюда. Да, можно было, конечно, ребятам позвонить, но беспокоить их не хотелось. На колёсах только Пашка. Саня только собиралась идти сдавать на права, Миша копил на железного друга, а Кристина даже и не думала о вождении. Она любила роль пассажира.

Так что выручить мог бы только Селезнёв, но он, наверное, уже одним глазом спит после долгого рабочего дня. А это ещё нужно сидеть и ждать, пока он соберётся и приедет. Минимум, час. Нет, за это время она уже дважды успеет самостоятельно добраться. Двадцать минут по ветке без пересадок и дома. Стрёмно немного в таком виде тащиться, конечно, но ничего. Да она после посвящения студентов выглядела раза в два хуже. Ещё и вдрабадан пьяная.

Смущало только то, что на улице уже стемнело, а до метро приходилось пробираться через узкую пустынную улицу. Будний день, народ куда-то разбежался. Лишь одиноко горели фонари, освещая пока только распускающиеся и наряжающиеся к лету деревья.

Ульяна без особого воодушевления брела мимо многоподъездного жилого дома, запахнувшись в кардиган. Скрип качелей на ветру на детской площадке и лязг закрывающегося окна где-то на третьем этаже каждый раз заставлял её нервно вздрагивать. Вот вроде всего десять вечера, а темно, как ночью.

Кто-то громко скандалил, через открытую балконную дверь хорошо можно было слышать, как орала на мужика женщина. Жалобно выла бродячая кошка, забыв, что уже не март. Какие-то компании тусили вдалеке, громко смеясь. На неё внимания никто не обращал. К счастью. Да и прохожие были в основном припозднившиеся собачники. Лишь пару человек что-то ей сказали вслед, да один ободряюще присвистнул, а так ничего.

Жилой район обрывался шумной автотрассой. Несколько раз ей уже звонко побибикали. Разве всё так плохо? Кардиган длинный, жопу закрывает, липовый пирсинг она поснимала едва вышла за территорию концертного комплекса. Вполне цивилизованный вид. Может это реакция на в принципе одинокую девушку, бредущую вдоль дороги?

Какой-то мужчина даже тормознул, предложив подвезти. Внешне вроде нормальный и предложение звучало заманчиво, но ей хватило ума отказаться. Нечего искать приключений. Лучше пешочком, целее будешь.

Где-то уже на подступах к многострадальному метро раздался пронзительный свист стирающихся об асфальт колёс. Рядом с Матвеевой резко тормознул жёлтый Феррари. Опустилось автоматическое стекло пассажирского сидения.

– Б***ь, я тебя убью, ― зарычал взбешенно Кирилл. ― Какого х*я я должен искать тебя по всему городу???

Так Ульяна впервые услышала от него мат. Да и таким злым видела тоже впервые.

– А зачем ты меня ищешь?

– Села в машину!

– Зачем?

– Б***Ь, ЖИВО СЕЛА, КОМУ СКАЗАЛ!

– Ладно, ладно. Чего орать-то сразу, истеричка? ― на самом дела она только рада была скрыться от мира в тёплом салоне. Едва та оказалась внутри, спорткар с оглушающим рёвом сорвался с места.

– Как у тебя мозгов хватило свалить без предупреждения? ― продолжал почти орать Кометов, вслепую выуживая сигарету из пачки и закуривая. ― Одной. Ещё и на метро. Давно себя в зеркало видела? Если очень хочется секса с элементами изнасилования могла бы попросить меня.

Забавно, но сейчас его скабрезные шутки даже не удручали. Матвеева видела, что тот нервничает, и ей было это приятно. Вот только почему? С чего ему переживать за неё?

– Ты уехал с концерта?

– Разумеется. А Грише руки бы поотрывать. Отпустить полуголую девку одну на ночь глядя!

– Ещё скажи, что волнуешься за меня.

– Я за тебя отвечаю. Еле, б***ь, нашёл. Почему на телефон не отвечаешь???

– О, ― Ульяна озабочено достала смартфон из широкого голенища высокого ботинка, где тот всё это время прятался, чтобы не оттопыривать карманы шорт. Шесть пропущенных. Все от Кирилла. ― Я ж звуки выключила, чтоб не орал.

– Молодец. Просто молодец. Дура, блин.

– Хватит ругаться, ― Матвеева миролюбиво забрала у него дымящуюся сигарету, и сама сделала затяжку. Как приятно. Несколько лет назад она баловалась сигаретами, но потом бросила и с тех пор курила редко. Обычно за компанию и если хорошенько перебухнёт. Но сейчас просто захотелось. Запах приятно щекотал ноздри, а она только что перенервничала, так что типа можно.

Следующие несколько минут они ехали в молчании, кутаясь в табачным дым, который почему-то не выходил через окна, а витал в салоне. Кометов выстрелил из пачки новую, Ульяна неторопливо докуривала первую, равнодушно листая ленту нескончаемых комментариев в инсте к её фоткам.

Новые подписчики, а их количество почти перешло границу в шесть ноликов разделились на два лагеря: одни её ненавидели и не стеснялись об этом сообщить в директе, другие новую девушку любимого певца приняли если не с охотой, то более-менее спокойно. Хотя нет, были и третье: сомневающиеся.

В нашумевший роман они не верили, обвиняя её во вранье: мол, такая лицемерка недостойна бедного золотого Кирюши, и вообще она тварь, которая решила хайпануть на чужой популярности и гореть ей в аду наравне с педофилами, громыхающими с утра пораньше мусоровозками и уродами, что сделали музыку в ВКонтакте платными. М-да, защитницы от бога. То-то девочки расстроятся, когда увидят сегодняшние фотки. Интересно, что тогда про их фиктивные отношения скажут.

В общем, её профиль в Инстаграм с недавних пор стал той ещё помойкой и заходить туда просто-напросто больше не хотелось. А закрывать страницу было поздно, злобные гиены уже вдоволь порезвились в комментариях. Матвеева в последнее время подумывала забить и создать новый. Так было проще.

Молчание, царившее в машине, прервал звонок и дребезжание айфона.

– Да, ― зажав аппарат между ухом и плечом ответил Кирилл. ― Нашёл. Домой везу. А ты где? Можно. Зачем? ― оценивающий взгляд на пассажирку. ― Я спрошу. Ок. На связи, ― телефон кинули на приборную панель. ― «Поедешь в Эдем»?», ― это уже было обращено к спутнице.

– А не рановато? ― поморщилась та. ― Я ещё лет сорок планировала пожить.

– Да нет. Помнишь Лысого?

– Чего? ― не поняла Матвеева.

– Ну Вадика Лысенко. Учились вместе.

– Ну… Вроде, помню.

– Ну вот, он держит ночной клуб в Москве. «Эдем» называется. Приглашает тебя.

– Зачем?

– А я откуда знаю. Ностальгия, видимо, в одно место клюнула. Привет сказать хочет. Так как? Домой тебя везти или ты с нами?

Глава 7. «Эдем»

Ульяна знала, что пожалеет об этом, когда, оставив машину на соседней улице (привет столичным дорогам и проблемам с парковкой), они входили в интимный полумрак ночного клуба, миновав толпящихся на улице людей, с наслаждением потягивающих айкосы.

Несмотря на то, что ещё не было даже двенадцати, да и вообще, на дворе, зевая, сонно потягивался четверг, народу в небольшом помещении утрамбовалось достаточно. Практически все столики заняты, танцплощадка оживлённо двигалась под диджейские миксы, под потолком сверкали светодиодные лучи, под ногами клубился сухой дым.

У высокой стойки, где бармен с ловкостью сразу троих разливал напитки, безмятежно потягивали коктейли разряженные красавицы, стреляющие по сторонам глазками-радарами в поисках потенциальной жертвы. Заведение простенькое, для стабильных среднячков, так что Кирилл на всякий случай нацепил на лицо солнцезащитные очки. Чтоб не узнали.

Миновав трущиеся друг об дружку тела они прямой наводкой направились в укрытый тёмным бархатом уголок, где поднявшись на несколько ступеней над танцполом приютились мягкие диванчики.

– Кривозубок, ― встретил их весёлый голос Вадика, вскочившего с места при виде них. Причём друга он проигнорировал, словно того и нет, одаривая вниманием лишь его спутницу. Он даже попытался обнять старую знакомую в знак приветствия, но Ульяна предупредительно вытянула руку. Парень не обиделся. ― Если бы я только знал. Если бы только мог предположить… Я бы застолбил тебя ещё в школе. Такая красотка.

Ишь ты, какой самоуверенный. Прям хоть скотч ему дари, чтоб раскатанную губёшку прилепил обратно.

– А кто сказал, что я бы посмотрела на тебя в школе? Я пусть была и не самая популярная, но на что попало и тогда не кидалась. Мозгов хватало понимать, что уж лучше одной, чем с хроническим лоботрясом, который в слове «перемирие» делал две ошибки.

Вадик миролюбиво вскинул ладони, как бы принимая поражение.

– Мышка отрастила зубки?

– И ядом обзавелась. Смотри, укушу ― не откачают.

– Уделала. Однако прошу заметить: мы с Кометовым ходили на пересдачу вместе, но на него ты запала.

– Есть такое. И эту оплошность я списываю исключительно на пубертатный период и плохой вкус. Однако не могу не заметить, Кометов мог учиться, но не хотел. Ты же не мог и не хотел, хоть палками тебя бей.

Вадик задумчиво взъерошил свои пшеничные волосы.

– Вот по мне вроде только что катком проехались, но так красиво, что даже не обидно. Ладно. Садитесь, чё стоим, как не родные. Заказать чего? Пиво, виски, коктейли? «Пина-коладу», «Секс на пляже», «Мохито»? Всё за счёт заведения.

Плюхнувшись на удобный диванчик, Матвеева озадаченно почесала нос.

– Как ты своё дело-то умудрился открыть? Ещё и здесь, в Москве. У тебя же три плюс шесть всегда одиннадцать было.

– Все дороги ведут в столицу. Особенно, когда друг детства знаменитость. Это всегда кстати для бизнеса.

– Я всего лишь позвонил куда надо, чтобы нашли нужного человека, знающего толк в раскрутке, ― ответил на немой вопрос изящно взметнувшейся женской брови Кирилл.

– Очаровательно. Просто очаровательно.

Как всё просто и легко, когда есть связи. Тогда тебе и небо по колено, и море по пояс. Даже обидно. Вот два её ровесника: один еле закончил местное ПТУ в их городе, куда обычно шли, если ни одна бюджетка таких идиотов не брала, а сейчас он владеет собственным клубом. Другой вообще народный любимец. Тоже без образования. Так, вроде музыкальное что-то заканчивал. И она… которая до сих пор училась.

Одиннадцать долбанных классов, два потерянных года на экономическом, когда стало понятно, что это совершенно не её и теперь вот журфак. А там ещё она и психологией собиралась заняться. По итогу дипломов наполучает кучу, а с работой всё равно окажется в пролёте, ибо никому ты не нужен без опыта. А опыт работы брать неоткуда, так как работу тебе не дают. Смех и грех.

– Лена, ― Вадик повелительным "начальственным" движением двух согнутых пальцев подозвал мельтешащую возле столиков официантку. ― Принеси нам бутылочку моего любимого, и… ― он посмотрел на Матвееву. ― Ты будешь что?

– Водки. Чтоб в слюни ужраться, ― буркнула та, но заметив три пары округлившихся в недоумении глаз, грустно вздохнула. ― Шучу, шучу. Кофе. И чего-нибудь пожрать. Я голодная.

Её желание было исполнено, правда лёгким перекусом: фруктовая тарелка, да бутерброды с красной рыбой ― здешнее меню отличалось унылой скромностью в разделе закусок. Зато алкоголь занимал аж восемь разворотов. Правда когда стало понятно, что этим она не наестся, Вадик распорядился, чтобы повар намутил какого-нибудь посущественней и где-то через полчаса ей принесли цезарь.

На полукруглые балкончики, врезанные в стену, к тому времени вышли девочки гоу-гоу. Подуставший народ моментально оживился при виде красивых полуголых тел в мини-юбочках. Подключилось светопреставление, пустили по залу ещё больше сухого дыма. Ди-джей что-то подвывал в микрофон, колдуя над пультом, но его слова сложно было разобрать за громкой музыкой.

Народ всё прибавлялся, что неудивительно. К полуночи обычно начиналось самое веселье. А вот за vip-столиком царила тоска и уныние. Пока Ульяна неторопливо уминала ужин, заедая курицу ломтиками апельсина, Вадик и Кирилл о чём-то разговаривали. Какие-то свои дела, смысл которых ускользал от посторонних ушей. На человека, сидящего рядом, внимания больше никто не обращал, словно она декорация. Это для этого её сюда позвали? А как же дружная встреча одноклассников? Комплименты? Расспросы там?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хотя какая там дружная встреча. Уж точно не с этими двумя. Помнила она Лысенко. Как и помнила, как тот стоял вместе с остальными и ржал для слёз, когда Кирилл на школьной дискотеке с чувством и расстановкой зачитывал вслух подложенную ему тайком валентинку, где ей хватило ума подписаться своим именем под пламенным признанием в любви. Первая и последняя валентинка, которую она когда-либо кому-то писала.

Матвеева всё помнила. Зато Вадик словно напрочь позабыл тот некрасивый момент. Или же правда забыл, хотя дурацкую кличку-то помнил, вон, до сих пор. Да и Кирилл виноватым себя явно не считал. Так, что-то вроде: спрос с меня маленький, извиняться не буду, но знай, что мне вроде как неловко. И она сейчас находится рядом с этими людьми. Лучше компании просто не придумаешь. М-да… Анекдот.

– Куда пошла? ― Кометов оживился, когда она вдруг встала.

– Иду танцевать, ― ответила та, стягивая с себя кардиган в котором уже успела упреть в душном помещении. Ещё и после горячего кофе. ― Надо ведь растрясти всё, что наела.

– О-о-о… Может всё-таки замутим, а? ― Вадик даже рот открыл, разглядывая её кружевной топик. Будто женской груди никогда не видел, честное слово. Да на его девочках, что сейчас трясли в зале задницами было ещё меньше одежды.

– Оденься, ― Кирилл хмуро удержал её за запястье.

– Ага, щас. Слушаюсь и повинуюсь.

– Ты в таком виде одна никуда не пойдешь.

– Значит, ты пойдешь со мной, ― его бесцеремонно подорвали с места, стаскивая с лица очки. ― Это тебе не нужно. Тут и так темно, как в *опе негра.

Кометов не хотел никуда идти, но его с такой резвостью волокли за собой, что он едва не оступился, норовя пересчитать носом немногочисленные ступеньки под собой.

– Ты фильтруешь хоть иногда речь?

– Ясен фиг. Когда с детьми разговариваю. И с родителями. С ними я пай-девочка, краснеющая от слова «девственница». Расслабься и танцуй. Я тебя не трепаться вытащила.

– Не хочу я танцевать.

– Какой же ты нудный. Тогда проваливай и не мешай развлекаться. Я сюда не булки отсиживать приехала. Посидеть я и дома отлично могу.

Да как тут уйдёшь, когда рядом начали так сексуально изгибаться, виляя бёдрами? Кирилла едва ли не к месту приковало это зрелище. Женские руки порхали подобно крыльям, а тело, наполненное страстью, покачивалось в такт музыке так волнующе, так соблазнительно, что воображение уже рисовало совсем другие картины. Многолетние занятия на пилоне не прошли даром, прокачав в Матвеевой по максимуму женственность и умение флиртовать.

Она то и дело кокетливо и как бы невзначай задевала Кирилла, от чего тот начинал нервно сглатывать. Поутихшие инстинкты вспыхнули с новой силой: хотелось касаться, чувствовать, обладать… Сопротивляться этому желанию было невозможно.

В какой-то момент их тела мимолетно соприкоснулись и тут же отстранились, но он сам инстинктивно подался вперед, невольно вовлекая себя в танец. Сплетённые пальцы, прижавшаяся спиной к его груди Ульяна, чуть сбитое дыхание на его коже со вкусом кофе… Это сводило с ума. Эта девица умудрялась заводить его по одной своей прихоти.

Кометов легонько прокружил её, и теперь они оказались лицом к лицу. Так близко, что можно рассмотреть подстёршиеся за вечер стрелки у неё на глазах и маленькую родинку под его правой бровью. Широкая мужская ладонь легла на обнажённую талию, от чего по женскому телу с визгами побежали мурашки. Не оставаясь в долгу, рука Матвеевой легла на его плечо, смяв ткань рубашки.

Их затуманенные взгляды встретились. Глаза в глаза. Карие напротив карих. Жидкий текучий янтарь и горький шоколад. Ульяна тоже поддалась искушению, это чувствовалось в её движениях, в том, как она неосознанно тянулась к нему. В том, как приоткрылись её губы в ожидании поцелуя. Он должен был случиться. На этот раз не ради показушности и камер, а потому что они оба его хотели.

Нет, видимо, не оба. Кирилл моргнул, выходя из оцепенения и руша "тот самый момент".

– С меня достаточно танцев.

Он ушёл, а Матвеева осталась одна, растерянно тряся головой. Вот те на. Что это только что было? Опять она поплыла? Нельзя, нельзя так делать! Не с этим человеком! Нельзя снова попадаться на ту же удочку! Успокаивало лишь, что на этот раз неловкая ситуация коснулась их обоих. И пускай только попробует начать отрицать, что он ничего не почувствовал.

– Дать ключи от своего кабинета? ― хмыкнул Вадик, наблюдавший всё это время за происходящим. ― Там есть отличное кресло и удобный стол.

– Отвали, ― замерший возле него Кометов хмуро налил из принесённой бутылки виски и залпом осушил стакан.

– Я поржу, если твоя задумка провалится, и ты сам в неё втюришься.

– Не говори ерунды.

– А что? Я бы втюрился.

– Смени тему. Неужели больше не о чем поговорить?

– Да запросто. У меня на прошлой неделе проверка была. Еле договорились. Вредный гад попался. О, а в начале месяца трубу прорвало. Дома. Можно было самолётики бумажные пускать. Зато познакомился с соседкой снизу. Очень даже ничего.

– Какая увлекательная история.

– А то. Кто знает, может начало нового любовного романа? Кстати, о романах. В спортзал завтра едем?

– Да.

– Отлично. Помнишь двух близняшек? Тася и Ася которые?

– Ну помню.

– Вот и они тебя помнят. Сговорчивые девочки. Согласны в выходные развлечься.

Кирилл потянулся было снова за бутылкой, но, скривившись, отдёрнул руку. Он за рулём. Нет, пожалуй, больше не надо.

– В выходные я занят.

– Что, прям на оба дня?

– На оба.

– Тогда на следующей неделе.

– И на следующей.

Вадик проницательно уставился на него.

– Если не хочешь, так и скажи.

– Не хочу.

Друг только что не развёл руками.

– Да в чём дело?

– Всё нормально. Просто дел по горло.

– А может дело это носит женское имя? ― ехидно заметил собеседник, краем глаза поглядывая на танцпол.

– А может, ты заткнёшься? ― рыкнул Кометов.

– Я тебя понял. Значит, ошибся. С кем не бывает, ― миролюбиво заметил тот. ― Тогда, полагаю, тебе всё равно, что нашу Кривозубку сейчас клеит какой-то м*дак?

Кирилл, только присевший, снова поздоровался с места.

– Какого…

Как ожидаемо.

– И будет ещё потом что-то говорить, ― покачал головой Лысенко, снова подзывая официантку. ― Лена, позови Семёна. Сейчас начнётся мордобой.

Хозяин клуба как в воду глядел. Видимо, слишком хорошо знал друга, который уже подлетел к долговязому пареньку, трущемуся последние пару минут возле Ульяны, и без долгих разговоров с разворота впечатавший свой кулак ему в челюсть. Ясное дело, завязалась потасовка. Виновницу торжества быстренько оттащил в сторонку Вадик.

– Иди-ка, посиди. Сейчас разберёмся.

Матвеева не сопротивлялась. По-честному, она толком и не поняла, что произошло. Новоявленный поклонник ей не досаждал, приставать толком не приставал, лапать не лапал. Так, улыбался, да активно жестикулировал, намекая на совместные танцы и всё. Зато Кирилл рядом вырос свирепым коршуном слишком неожиданно.

Драка закончилась быстро. Подоспевший охранник, придерживая неудавшегося ловеласа под локоть, вежливо вывел бунтаря из клуба, лишая всех удовольствия понаблюдать за петушиными боями. Ещё и парочку ребят захватил за компанию, его друзей видимо. Всё это время Ульяна послушно ждала в указанном месте, меланхолично подъедая со стола остатки фруктов, но заметив вернувшегося Кометова, не сдержавшись, расхохоталась в голос.

– Я тебе кляп вставлю, ― хмуро прикладывая холодную бутылку к подбитому глазу, осадил её тот. Прилетело ему вскользь, но радужный перелив уже расползался красивым ареалом по смуглой коже. ― С пятнадцати лет не дрался. И как мне в понедельник на съёмки ехать в таком виде?

– А я откуда знаю? Замажешься. Нечего было лезть, ― равнодушно пожала плечами Матвеева. ― Может, я себе личную жизнь собиралась наладить? Мужика нормального, наконец, нашла, а ты его отфутболил? Он же теперь ко мне не подойдёт. Психа ревнивого испугается.

– У тебя не будет личной жизни пока ты встречаешься со мной… Якобы встречаешься со мной.

Вадик многозначительно булькнул в стакан, то ли усмехнувшись, то ли кашлянув. Он оценил оговорку.

– Зашибись. Офигенно девки пляшут. Значит я умру старой девой, ― хмуро скрестила руки на груди Ульяна.

Скула Кирилла пренебрежительно дрогнула.

– Ты первая затеяла всю эту ерунду с отношениями. Но всегда можешь её закончить.

– Пф-ф, ― только и бросила та в пустоту высокого потолка, явно намереваясь закончить бессмысленную беседу и вернуться на танцпол.

– И что ты делаешь? ― строго перехватил её Кометов.

– Не видно? Я тебя игнорирую, ― она довольно оскалилась, заметив блеснувшее в сузившихся зрачках бешенство. Ох, если бы взглядом можно было убить… ― Это ты меня сейчас мысленно душишь?

– В моих мыслях ты уже синеешь и бьёшься в конвульсиях.

– Это хорошо. Значит, я всё делаю правильно, ― Кирилл жестом попросил Вадика передать ему оставленный на спинке диванчика кардиган, который прилетел Матвеевой чуть ли не в лицо. ― Эй, а если я тебе что-нибудь брошу? Второй фингал для симметрии поставить?

– Клянусь, ещё слово, и я заклею тебе рот.

– Какие-то у тебя извращённые ролевые игры, ― она сердито извивалась, пока её требовательно пихали в спину, проталкивая через толпу к выходу. ― Да хватит пинаться. Куда ты меня тащишь?

– Домой.

– Куда домой?

– Отвезу тебя домой. Иначе точно грех на душу возьму.

– Боже, как страшно. Мне уже дрожать в трепете?

– Язва.

– Тызва.

Пиликнула сигнализация. Феррари приветливо моргнул фарами.

– В машину.

– А вот не пойду.

– Я не спрашиваю.

Ульяну грубо затолкали, связав для надёжности ремнём безопасности.

– Это похищение, ― заметила она, недовольно ёрзая, потому что край ремня царапал плечо.

– Ещё немного и будет убийство.

– Кажется, я на тебя плохо влияю.

– Да что ты, правда?

– Сарказм не уместен, ― её хлопком дверцы отгородили от улицы. Едва водитель уселся на своё место, спорткар послушно зарычал и с привычным рёвом тронулся с места. Наверное, живущие вдоль шумных трасс москвичи проклинают мажоров на таких вот тачках. Грохот тот ещё. Попробуй поспи с открытым окном.

Мимо проносились смазанные пейзажи. Шептало еле слышно радио. Пахло весенней свежестью и сигаретами. Кирилл снова курил. Наверное, у него не меньше полторы пачки в день уходило. С таким-то рвением.

– Привет раку лёгких, ― заметила Матвеева.

– Кто бы говорил.

– Я балуюсь. А вот ты явно всеми силами стараешься не дожить до сорока.

– Это беспокойство?

– Это замечание.

– Кто бы сомневался. Только нотации от тебя и можно ждать.

– Хочешь, чтоб я беспокоилась? Правда?

– Мне плевать.

– А на что не плевать?

– На тебя так точно плевать.

– Ты хочешь, чтобы я беспокоилась за тебя и при этом тебе на меня наплевать? Два мнения сразу ― налицо когнитивный диссонанс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Губы Кирилла дрогнули, однако он ничего не ответил, выпуская в открытое окно облако дыма. Со стороны Ульяны хорошо был виден взбухший под его глазом фонарь. Понятно, что в драку он полез не ради неё, а ради себя, однако ей всё равно было приятно. Нечасто во имя её скромной персоны устраивались разборки.

– У тебя когда-нибудь были серьёзные отношения? ― повинуясь любопытству спросила она, задумчиво разглядывая его, мать твою, идеальный профиль. ― Такие, чтоб продлились дольше недели?

– Были.

– Насколько серьёзные?

– Возможно, я был бы давно женат. Но беда миновала.

– Ого. И почему не срослось?

– Это так важно?

– Ну… я хочу понять, что ты собой представляешь. Всегда ли ты такой… ― неоднозначное движение растопыренными пальцами. ― Циник. Или умеешь быть нормальным.

– А ты как думаешь?

– Не знаю. Потому и спросила. Я помню тебя лишь по школе, а там, увы, тебе точно гордиться нечем.

Губы Кометова снова дрогнули. Однако на этот раз он не промолчал.

– Не срослось, потому что мы расстались. Обоюдно, мирно, но сплетен избежать не удалось. Странно, что ты не в курсе. Это долго мусолили в сетях.

– Я пропустила. Как давно?

– Лет пять назад.

– Тогда ясно. Я была слишком занята универом. Да я никогда и не следила за твоей жизнью. Мой максимум ― включённый музыкальный канал, пока готовится обед. Что ж такого сенсационного может быть в разрыве отношений? Измена?

– Нет.

–???

Кирилл долго молчал. Было видно, что отвечать на неловкий вопрос ему не хотелось. Однако ведь придётся. Либо он сам расскажет, либо она залезет в интернет и начитается жёлтой прессы.

– Лика, она… бросила меня ради другого человека.

– Да ладно? ― удивилась Матвеева. ― Тебя? Такое-то золотко? Ради кого? Старичка-миллиардера с недвижимостью на Бали?

– Да если бы…

– Если бы? Только не говори, что восходящую звезду променяли на гопоту с соседнего подъезда?

– Нет… ― забытая между пальцев сигарета дотлела до фильтра, норовя опалить кожу. ― На девушку.

– Что-что?

– Что слышала.

– Твоя невеста переметнулась… в лесбиянки? ― Ульяна даже рот зажала обеими руками, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. ― Слушай, я просто не могу не процитировать старый прикол: насколько ж ты был паршивым парнем, что она отказалась не только от тебя, но и от всех мужчин?

Спорткар нервно дёрнулся, чувствуя настроение хозяина.

– Очень смешно, ― стиснув зубы, процедил Кометов. Желвак на его виске заходил ходуном. Несмотря на то, что с Ликой они расстались хорошими друзьями, папарацци не могли обойти такую новость стороной. Именно с того момента, собственно, за ним и закрепилась репутация вспыльчивого скандалиста. Ну а знающие своё дело пиарщики в совокупности с громкими романами со временем очистили подмоченную артисту репутацию и вернули ему статус завидного холостяка, однако неприятный осадок, разумеется, остался.

– Нет, ну правда, ― Матвеева подтёрла выступившие в уголках глаз слёзы. ― Такое радикальное решение не принимается же за один день. Видимо, были предпосылки. Может, ты её бил? Домашнее насилие и обида на весь мужской род отличная мотивация для того, чтобы переметнуться.

– Вот кого бы я бил, так тебя.

– Нет? А что? Носки вонючие по квартире разбрасывал? Мылся раз в месяц? Сопли по простыне размазывал?

На неё изумленно уставились, забыв про то, что надо следить за дорогой.

– Ты с кем раньше встречалась?

– Что, тоже нет? Может, тогда ты скорострел? Две минуты и байки?

– Не перекидывай на меня свои любовные неудачи.

– А что? Секс самый распространённый вариант распада отношений. Это не я, это статистика сказала. Так что, оно? Проблемы с дружком? А, нет! Знаю! Ты извращенец: плётки, кляпы?