355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ирина Муравская » Пари на красавицу (СИ) » Текст книги (страница 2)
Пари на красавицу (СИ)
  • Текст добавлен: 6 мая 2021, 09:32

Текст книги "Пари на красавицу (СИ)"


Автор книги: Ирина Муравская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 2. Монстр под кроватью

Глеб

Озабоченно присвистываю. Сложно удержаться.

– Теперь понятно, зачем резиновые перчатки. А я думал, типа, чтобы отпечатки не оставлять.

– Ну да, – хихикает Мальвина. – Лерка же у нас великий сыщик. Первым делом с порошочком по комнате бегать будет, искать, кто посмел сожрать её диетические крекеры, забытые под подушкой ещё в прошлом году.

Шкала моей озабоченности продолжает расти.

– Ты сейчас пошутила? Или на реале?

– Не знаю. Я к ней под подушки не заглядывала. Я, знаешь ли, брезгливая. Да и вообще – помойки не мой конёк.

– Хм… что-то меня уже не так прельщает идея её завалить.

Меня ехидно сверлят саркастичные синие омуты. Вот прям синие-синие. Я такого цвета яркого раньше и не видел. Обычно они в голубизну или в серый уходят, а тут моментальные ассоциации с океаном возникают. Интересно, это свои такие или линзы?

– Что такое? Эрекция подводит? – хмыкает Праша. – Ну ничего. Бахнешь таблеточку и всё будет в ажуре.

Язва.

– Ты за мою эрекцию не переживай. С ней всё отлично. Но если не веришь, можешь проверить.

– Лучше руку себе откушу.

– Правую или левую?

– Обе! Хорош лясы точить. Эта грязнуля скоро вернётся. Ищи под матрасом, я посмотрю в столе. К шкафу не лезь. Нарнии там не найдёшь, а вот заикой станешь.

– Так, мне чур туда, где бельишко!

– Да кто бы сомневался, – прилетает мне такое презрительное, что становится даже обидно. Уже и пошутить нельзя. Я ж не фетишист.

Начинаем поиски. Мда, грязнуля – это ещё мягко сказано. Кто мог подумать, что такая красотка может оказаться подобной… неряхой. Из шмоток громоздятся бастионы, на горизонтальных поверхностях завалы. На полках слой пыли. На туалетном столике хаос: всякие баночки-скляночки перемешаны с использованными ватными дисками и ватными палочками. На подоконнике печально вздыхает сгнивший кактус. Зачах от перелива или офигев от происходящего?

– Слушай… – озадаченно кашляю. – А она часто душ принимает?

– Не бойся. Из ванной не вылезает, – отмахивается Покровская, ловко роясь в выдвижных ящичках письменного стола. Очень ловко, так что потом всё умудряется оставаться на своих местах. Прям талант. – И каждый день по сто раз переодевается, один её хлам потом стирается в десять заходов. Это тот самый уникальный вид людей, что голову моют три раза в день, зато живут в хлеву.

– А так можно?

– Оказалось, можно. Сама в шоке. И я с этим живу, прикинь? Кажись нашла, – ну да, похоже на правду. Мягкая обложка в стразах, закладка в виде пушистой кисточки – на тетрадь по тригонометрии не похоже.

Усаживаемся на не заправленную постель с уехавшей простыней, словно ночью тут свершались эротические игрища.

– Хм, а это ничего? – озадаченно потираю чешущийся кончик носа. – Ну типа не аморально? Там же её секретики, – последнее слово специально беру в кавычки.

Мальвина театрально округляет глаза, быстро-быстро хлопая длинными, но бледными ресницами. Ни грамма косметики на лице. И нет, не линзы. От линз остается контур на радужке, а у неё ничего. Мы сидим близко, так что можно без проблем рассмотреть всё. Включая россыпь веснушек на щеках и маленький шарик на серебряном колечке в ноздре.

– Аморально? – фыркает она. – Это ты мне говоришь про аморальность? Да не вопрос. Давай положим всем на место и уйдём. Как будто мне больше всех… – она собирается встать, но я хватаю её за руки и усаживаю обратно.

– Нет-нет-нет. Всё норм. Моя совесть как-нибудь переживёт, – заверяю я.

– Моя так точно, – мне суют бабскую тетрадку. – Я это читать не собираюсь. Я недавно поела, блевать не очень хочется.

– Не знал, что ты такая нежная, – усмехаюсь я, листая исписанные мелким почерком странички. – Сердечки, цветочки, наклеечки… – в ответ демонстративно суют два пальца в рот, изображая подступающую рвоту. – Глядите-ка, Джареда Лето прилепила. Так вот о ком мечтают неприступные принцессы. Покровская, а ты о ком мечтаешь одинокими ночами? Кто красиво имеет тебя во сне?

Дёргаюсь, потому что в ответ мне прилетает с ноги. Хорошо так прилетает. Больно на самом деле. Ай.

– Ты о чём-то ещё кроме секса можешь думать?

– Могу. Но зачем?

Не знаю, зачем дразню её. Просто нравится наблюдать за тем, как она реагирует.

– И правда. Если мозгов нет, то и париться не надо. Изучай матчасть, Казанова. Авось что-нибудь да найдёшь… Куда! – мне прилетает повторно. Теперь уже подзатыльник, когда я начинаю засовывать находку под футболку.

– Это-то за что?

– В смысле за что? Из комнаты чтоб ничего не выносил.

– Хочешь чтобы я за полчаса всё выучил? Да мне неделя понадобится разобрать эти каракули!

– И чё? Это означает, что тебе его подарили? А если Лерка заметит пропажу? Первым делом все подозрения падут на меня!

– Ну и что в таком случае ты предлагаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На меня смотрят, как на дебила.

– Страницы фоткай, олень! Двадцать первый век. Или тебе телефон только для порнушки нужен?

И правда дебил. Даже не подумал об этом. Бедный айфон. Вряд ли он когда-нибудь думал, что придёт тот позорный день, когда ему придётся хранить в своей памяти глупые девчачьи записульки.

Из-за дурацкого почерка пришлось дважды снимать каждую страницу, чтобы потом можно было что-то разобрать. Не успеваю дойти и до середины, когда из коридора доносится скрип, ляг ключей, стук каблуков и хихикающие писклявые голоса.

– Шухер, курица вернулась! – озадачено подскакивает с места Мальвина. – Да не одна. Опять курятник свой притащила.

Попадос. Приплыли рыбки. Из комнаты теперь не выйти, она слишком хорошо просматривается со входа.

– Какой план, Пинки (прим. авт.: персонаж мультфильма "Пинки и Брейн")? – я сижу сама беспалевность, конечно. С дневником на коленках. В штаны его что ль спрятать?

Покровская обводит взглядом бело-розовую спальню. Вижу, как меняется её лицо. Походу что-то придумала.

– Под кровать!

– Чего?

– Живо под кровать! И сиди там, пока я её не выкурю.

Она гонит??? Бл***, не гонит!!! Меня нетерпеливо спихивают с постели, практически пинками загоняя туда, куда обычно прячут любовников неверные жёны. Сука. Как в анекдоте. Не думал, что докачусь до такого.

Мальвина

Валяюсь в своей комнате на раскладном диване, листая в смартфоне ленту Инсты. Вернее, пытаюсь листать, так как едва ли не ежеминутно приходят оповещения о новых сообщениях. Хах, не поленился ведь, даже откопал меня как-то через поисковик в соцсетях.

Г: “Мальвина, я тебя задушу”

Г: “Долго мне ещё тут с пылью тискаться?”

Г: “Cука. Я откопал чулок. Старый, вонючий, сука, чулок”

Г: “У меня уже уши вянут слушать эту блевотную бабскую трескотню”

Г: “Бл***. Я в туалет хочу!”

Г: “Мальвина, твою мать! Ещё две минуты и мне похрен, я вылезаю”

Это что ещё за угрозы пошли? Он что думает, что меня это реально сильно расстроит? Да я бы на видео засняла реакцию "Сникерсов" и их визги. Картина маслом: сидят кукушки, языками чешут о своём, о блондинистом и тупом, а тут тело… вылезает.

Ржу в голос лишь представляя это и попутно набираю ответ.

М: “Вылезай. Правда потом я хз, как ты будешь перед ней оправдываться”

Г: “Покровская, твою мать! Я и так мысленно душу тебя этим самым чулком. Не зли меня ещё больше”

М: “Ути-пути. Какой грозный подкроватный монстр"

Г: “ПОКРОВСКАЯ!!!!!”

М: “Много восклицательных знаков – верный признак истерички”

Несколько минут молчания, а потом:

Г: “Поздравляю. Допрыгалась”

Хм… А вот теперь реально чуток стрёмно становится. Отсутствие смайликов в сообщениях – зло. Без них непонятно, какие интонации надо ловить.

М: “Ладно, ладно. Уговорил. Жди. Принцесса идёт вызволять принца. Такие нежные пошли кавалеры, я не могу. Полчасика потерпеть не можем”

Г: “Сорок семь минут, Покровская, сорок семь. И если я пробуду тут ещё хотя бы две, обещаю, я свяжу тебя, засуну в рот кляп и столько же времени буду жёстко…”, а дальше два смайлика, в тандеме образующих весьма сомнительную аббревиатуру пошлого значения. Очаровательно.

Делать нечего, неохотно тащусь выручать заложника. Операция "спасти Ромео" началась. Блин, и вот как мне "сестрёнку" вместе с этими своими клушами выцыганить? На меня и так уже спустили всех собак, когда Лерка застукала меня у себя. Но отмазку я быстро придумала: наехала на неё, наорав, что опять та всю посуду заклептоманила и чаю выпить не из чего. В финале меня эпично вышвырнули за порог и хлопнули дверью. Но часть керамических трофеев я таки отжала. Даже замочила в хлорке. На всякий пожарный. Потом попробую отмыть.

А теперь что придумать? Может пожар устроить? Не. Андрей с мамой не обрадуются. Ремонт свежий, жалко. Может тогда другое стихийное бедствие? Ага, знаю! Где у нас там лежит ведро со шваброй?

– Ёлки зелёные, девки! – ору я во всю глотку через пару минут, с моральным удовлетворением наблюдая, как несколько пар обуви грустно утопают в мыльной воде. Круто, когда частный дом и первый этаж. Нет опаски затопить соседей. – Чего тапки разбрасываете? Идите, ловите. Замшевым, кажись, особенно поплохело. Требуется срочная реанимация!

Сработало. Слышу топот и вопли ещё раньше, чем ко мне хлынула толпа разъярённых дурёх.

– Идиотка! Ты что натворила?!

– Ты хоть знаешь, сколько они стоят?!

– Дура криворукая!!!

– Да чё орать-то?! Лучше б спасибо сказали. Я вам их, вон, с мистером Пропером помыла, – равнодушно выковыриваю из уха остатки жужжащей трескотни и незаметно ускользаю обратно в Лерину комнату. Это несложно. Бабский Ку-клукс-клан слишком занят пусканием корабликов по речке. Но времени всё равно мало. Призывно стучу по дспэшному корпусу кровати. – Эй, чудище лесное. Выходи на бой честный!

Тишина. Уснул что ли? А может его там настоящий монстр сожрал? Оу. Точно сожрал. Наклоняюсь, чтоб проверить и понимаю, что пусто. Смылся. Офигеть. И где теперь его искать???

Искать не пришлось. Головная боль, которую я сама на себя повесила зачем-то, нашла меня сама. Возвращаюсь к себе и едва успеваю переступить порог, когда меня хватают за горло, с пинка захлопывая дверь.

Нашёлся. И, кажется, меня сейчас начнут чуть-чуть убивать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глеб

Как же хочется свернуть ей шею. Еле сдерживаюсь, чтобы не стиснуть пальцы сильнее, а то она и так уже подхрипывает.

– Что, повеселиться решила? – нависаю над ней мрачной тучей. – Я, бл***, битые четверть часа слушал про эпиляцию в зоне бикини! Оно мне надо???

– Гкх…

– Что?

– Гхх…

Чуть расслабляю хватку, а то кажется кто-то начинает задыхаться.

– Что ты там блеешь?

– Ща узнаешь!!! – хрипло сипят в ответ, набрасываясь на меня с пинками. Ожила, блин. Толкается, пихается, ещё и укусить пытает… Ай, да чтоб тебя подбросило и разорвало! Укусила, зараза! Повисла на запястье, как бульдог, стиснув челюсти… Да больно же, больно, больно!

На коже остаются прокушенные до крови следы. Ловлю буйную глисту, обхватив её голову рукой и нагибаю раком. Ну ты глянь! Всё равно не унимается: рычит и пытается лягнуть пяткой. Неугомонная! Сама напросилась.

– А-а-а! – жалобно вскрикивает Мальвина, когда я роняю её на пол, вжимая носом в пушистый ковер и усаживаясь сверху. Что-то хрустнуло. Надеюсь, мои колени, а не её спина. – Слезь с меня, урод! Я тебе кто, пони??

– Пони, пони. Не ори. А то нас услышат.

– Да мне пофиг. Слезь, говорю!

– Перестанешь орать, слезу.

Надо же. Подействовало. Правда выполнять уговор не тороплюсь, за что подо мной начинают нетерпеливо брыкаться. Так и хочется шлёпнуть по заднице. Ну а что, она у неё очень даже ничего. Во всяком случае в этих обтягивающих джинсиках. Прям… Хм, ладно. Отвлёкся.

– Ну и? – пыхтит сердитый ёжик с разметавшимися бирюзовыми волосами. Ну правда же Мальвина, и чего бесится? Это почти комплимент.

– Что ну и?

– Долго будешь на мне сидеть?

– А что, хочешь поменяться местами? Я не против, люблю, когда девушки сверху, – извернувшись, на меня так уставились исподлобья, что впору испугаться. Кто её знает, щас как цапнет опять. – Не смотри так.

– Как?

– Словно я измельчил твоего хомячка в блендере.

– Так вот куда девался мистер Хомс! А мама сказала, что он убежал. Ты только что разбил сердце пятилетней девочке.

– Давай склею его обратно? Знаю отличный способ: любовь и много ласки. Но придётся раздеться.

Мальвина с обречённым вздохом уткнулась носом обратно в пушистый ворс.

– Ты озабоченный маньяк, – не без труда высвобождая руки и для удобства подкладывая их под подбородок, пробубнили не очень неразборчиво.

– Вовсе нет. Удивишься, но я очень ранимый и нежный. А теперь полежи немного, мне надо закончить.

Прямо вижу, как она напряглась.

– Что ты там собрался заканчивать?

– То, ради чего мы всё это затеяли, – достаю из-за пазухи честно стыренный дневник и удобно укладываю его аккурат между женских лопаток.

Покровская на удивление ведёт себя смирно. Тихонько лежит и выковыривает из ворса мелкую грязь. Не скажу, что её тут много. Эта комната – полная противоположность помойки Леры. Тут всё чисто, на своих местах, и как-то совсем не по девичьи. Минималистично, не нагромождено. Цвета приглушённые, больше к пепельному. Ярких оттенков день с огнём не сыщешь.

Свалка разве что на столе, и то, не свалка, а так, оборудование какое-то просто сложенно в кучку. Провода, массивные наушники, ноутбук, какие-то флешки, пультики. Однотонные стены залеплены плакатами. Из того, что навскидку узнал: Натуралы (прим. авт.: сериал "Сверхъестественное"), AC/DC, Рамы (прим. авт.: группа Рамштайн). Миленько.

Продолжаю захламлять облако айфона какой-то хренью. Только бы потом не запутаться в последовательности снимков. Пи***ц, привет домашняя работа. Класса с восьмого не делал. Вот не дай бог тут ничего стоящего не окажется.

Хотя, по чесноку, сегодняшняя вылазка и так, и так имела смысл. Среди раздражающего пищащего чириканья проскользнуло то, что действительно может пригодиться. Как полезно порой, оказывается, попрятаться под чьей-то койкой. При условии, что там убирались. Хотя бы в этом месяце, а не в прошлом веке. Бр-р-р…

– Ну скоро там? – вздыхает Праша. Ей явно скучно. Ничё. Сейчас развеселим.

– Последние страницы. Ван сек, – дощёлкиваю, всё откладываю в сторонку… а потом забираюсь ей под футболку и начинаю щекотать… И ничего. Даже не шелохнулась.

– И что это было, друже? – озадаченно интересуются у меня.

– Совсем не боишься?

– Не а.

Вот блин. Ну ладно. Попробуем по другому.

– А так?

– А-а-а!!! – орёт Покровская, когда мои руки проскальзывают ниже и сжимают поролоновые чашечки лифчика. В следующую минуту приходится спасаться от новой атаки парнокопытных. Один из ударов прилетает точно в челюсть. Да ну е….! Мальвина отпихивает меня и подрывается на ноги. – Охренел? Лапать будешь своих шалашовок.

– Ой, да разве ж это лапал. Так, слегка помацал, – потираю ноющий подбородок, проверяя на целостность. – А вот ты мне прилично зарядила. А если синяк? Мне нельзя. Я красивый, – Шутка, конечно, но лучше отшучиваться, чем признавать, что мне очень даже понравилось её "лапать". Жаль у нас не сложилось. Классный ведь был бы секс. Она явно девка активная, я таких люблю. – Так. Ладно. В одних женских трусиках и маечках я поковырялся. Теперь давай глянем, что есть у тебя… – намечаю в жертвы встроенный шкаф с разъезжающими стеклянными дверцами, но меня гневно отпихивают, кидаясь наперерез.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Тебе нож в задницу когда-нибудь прилетал? – шипит она. Змейка змеюшная.

– Нет. Но всё бывает в первый раз.

– Вот сегодня и будет, если чего-то тут коснешься. Потом проще квартиру сжечь, чем отмыть от твоих бактерий.

Вот же вреднючка. Демонстративно облизываю палец и оставлю след на зеркальной поверхности в виде невидимой улыбки. Яростно взревев раненым кабанчиком, Покровская пихает меня в сторону окна, частично прикрытого рулонной шторой «Блэкаут».

– Проваливай отсюда!

– Куда? В окно??

– Ну не через дверь же!!! Первый этаж, не переломаешься. К сожалению.

Точно. Первый этаж же. А ведь Лерина комната сразу через стенку… До меня дошло.

– Ты это специально, да? Я ведь мог сразу свалить через окно!

– Мог. Кто виноват, что ты такой тупой?

– Покровская, доиграешься! Я тебя точно… – не дают договорить, продолжая усиленно толкать меня с плеча. Со стороны смотрится, словно моська пытается сдвинуть слона. Разумеется, шансов у неё нет, я сильнее, но усердие впечатляет. Аж покраснела от потуг.

– ВА-ЛИ У-ЖЕ!

Затренькал забытый на ковре айфон, высвечивая на дисплее женское имя. Вот же фак.

– Так, стоп. А теперь тихо, – ужиком проскальзываю мимо неё, подбирая гаджет и для пущей убедительности сопровождаю требование символическим жестом пальца у рта в духе: тччч.

Кто б послушал.

– Ага, счас, – сдувая с лица упавшие волосы упёрла руки в бога Праша. – Бегу и спотыкаюсь.

– Цыц, говорю. Это моя невеста, – не церемонясь, затыкаю ей рот ладонью и нажимаю «принять вызов». – Да, Дарина.

– Привет, – щебечет нежный голосок в динамиках. – Ты сегодня свободен?

– Практически. А что?

– Хотела с тобой куда-нибудь сходить.

Кривлюсь. Это получается непроизвольно. Хорошо, что она не может видеть моей реакции, но её "куда-нибудь" всегда упиралось либо в Торговый Центр, либо в ресторан. Таскаться по магазинам или слушать её трескотню… Нет. Ни то, ни то не прельщает.

– Давай лучше я приеду к тебе. Закажем суши. Сделаю тебе массаж…

Массаж тоже не люблю делать, но так быстрее дойдёт до секса. Единственное занятие, которым интересно заниматься с Дариной. Несмотря на имя, природа, увы, обделила её каким-либо другим даром.

– Давай, – на том конце провода затея явно понравилась. Ещё бы.

– Тогда жди. Через час подъеду, – отключаю звонок и встречаюсь взглядом с Мальвиной. Та стоит с ошарашено вылупленными зеньками. Но молчит, не поспоришь. Какая исполнительная. Правильно. С закрытым ртом особо не полялякаешь.

Она брезгливо стряхивает с себя мою руку.

– У тебя ещё и невеста есть?

– Ага, – невесело признаю я. – Вроде того.

– И при этом ты собираешься тр*хнуть Лерку?

– Ну да. А что такого?

Покровская открывает и закрывает рот, как рыбка, заблудившаяся на суше. Забавная она. Дерзкая. Смешная. Темпераментная. С ней хоть весело. А Дарина тухлая, как просроченная селёдка.

– Ты… ты самое мерзкое существо, какое я знаю, – наконец, находят мне характеристику и тыкают в окно. – Вали отсюда! – её прям передёргивает. – А я пошла отмываться. С хлоркой. Нет. С кислотой. Фу, блин, – отплёвывается она, демонстративно вытирая губы. – И ты меня ещё лапал.

Крякнули распахнувшиеся створки. Ну да, правда невысоко. В новых домах сейчас преимущественно делают низкие подоконники.

– Да не лапал я тебя, – перевешиваю ноги на ту сторону. – Если бы лапал, поверь, тебе бы понравилось. Больше скажу, ты бы попросила доба-а-а… – не договариваю, потому что ласточкой лечу вниз.

– Да ни в жизнь! – только и слышу напоследок, прежде чем окно снова захлопывается.

Ну оторва!

Глава 3. Мужской туалет

Мальвина

– Я не прошу тратить на меня всё своё свободное время, но иногда не лишне вспоминать, что у тебя есть девушка. Не считаешь?

Со стороны, наверное, кажется, что я спятила и разговариваю сама с собой. Хотя нет. Лет десять назад, может, ещё и казалось бы, но не сейчас. С появлением беспроводных наушников народ уже ничем не удивишь. Вон, спускаюсь по парадной лестнице универа, отчитывая своего парня, а никто в мою сторону и не смотрит.

– А я не вспоминаю? – отзывается в голове недовольный голос.

– Раз в неделю? Спасибо и на этом.

С Ромой у нас сложные отношения. Вернее, начиналось всё как раз киношно-сладко: романтика, прогулки под луной за ручку, долгие переписки, телефонные разговоры по часу, всё как всегда, короче…

Но продлился конфетно-букетный период недолго, уже через пару месяцев романтику унесло ветром перемен, прогулки стали роскошью, а долгие переписки и разговоры свелись к минимуму.

Если на первом месте недолгое время была я, теперь меня вытеснили «друганы». Как же я не выпью с ними пивка вечером? Парни зовут в бар, неужели я не пойду? Прости, я вчера перебрал, врубился и забыл позвонить.

Оправдание за оправданием, отговорка за оговоркой. Ирония в том, что задевало меня это только по первой. Спустя полгода уже тупо пофиг. Вот и получалось, что я как бы в отношениях, но по сути одна.

Не скажу, что это сильно парит. Даже наоборот, удобно. Я никому не капаю на мозг, никто не контролирует меня. Нелепость ситуации лишь в том, что мы оба понимаем, что происходит лютая хрень, но «ставить точку» не торопимся.

– Сегодня? Вечером? – спрашивают у меня.

– А ты сможешь? Или опять надо Димону помочь в гараже выжрать ящик пива?

– Точно смогу. Я за тобой заеду.

– Ладно. Но зная тебя я из принципа не буду собираться. И вообще голову пойду мыть.

– Замётано. Ладно, мне пора.

– Давай, – в ушах пикнуло, звонок завершён. Ни «целую». Ни «обнимаю». Ни «люблю». Тупые отношения.

Сворачиваю с лестницы в сторону коридора с аудиториями, и в этот момент меня перехватывают за талию, утаскивая в туалет. Мужской.

– У кого-то намечается рандеву? – ехидно ухмыляется нарисовавшийся не пойми откуда Воронцов.

– Что за выкрутасы? – зажимаю нос от едкого запаха. Фу. Почему в джентельменских сортирах всегда так воняет?

– Нас не должны лишний раз видеть вместе.

– Чё это так? Беспокоишься о моей чести? – из-за зажатого носа чувствую себя чуваком, который озвучивал голливудские фильмы: "коламбия пикчерз представляет" и далее по списку. – И то верно, находиться рядом с тобой страшный моветон. Ещё подумают, что я из этих твоих… у которых ноги вечно на ширине плеч. Или на плечах. Чужих.

– Ход твоих мыслей мне нравится, но нет. В данном случае твоя репутация заботит только тебя. Просто Лера не должна видеть нас, иначе заподозрит неладное, – Глеб стучит себя пальцем в висок, вздёрнув брови, всем видом как бы говоря: аллё, это же элементарно, Ватсон. Не могу отрицать, мысль здравая. Но ему об этом ему не сообщаю. Обойдётся. – Ты вернула дневник на место?

– Ясный перец. Ещё в тот же вечер.

– Снова устроила потоп?

– Лучше. Применила ловкость ниндзя и ум буддийских монахов… Дождалась, пока она свалит мочалить пятки.

В ответ одобрительно крякнули.

– Думаешь, не заметила, что её обыскивали?

– Я тебя умоляю. Она заметит, если только там вдруг резко кто уберётся.

– Ну и огонь. Я к тебе, собственно, по делу. Прочитал я вчера эти доколумбовые письмена, нацарапанные цаплей, страдающей хроническим похмельем. Половину прошлой ночи убил. И полбутылки виски. Отвечаю, чуть не свихнулся. Но местами поржал.

– Три дня прошло, а ты только вчера ими занялся?

– Эй, родная. У меня и другие дела есть вообще-то.

– Кто бы сомневался, – даже не хочу знать, чем он мог быть так занят. Вернее кем. Или на ком. – Ну а я тебе за каким чёртом сдалась? Некому пожаловаться?

– Ну… на самом деле реально некому, но я не об этом. Просто мне нужен совет. Женский. А из девушек ты вроде как единственная у меня подруга.

Круто. Настал черёд озадачиться мне.

– А мы теперь, оказывается, друзья? Я была в коме и что-то пропустила?

– Я знаком с тобой дольше суток и до сих пор тебя не завалил. Да, ты мне друг. Смирись с этим.

Туше.

– Раз мы друзья, я требую развода!

– Развод – это по другой части.

– А я требую дружеского развода. Чур тапки с пушистыми поросятами мои!

– У меня таких нет.

– У меня тоже, – упираю руки в бока. – Вот как раз и купишь. Вероятно, это будет твой первый в жизни подарок кому-либо. Так что можно без ленточки, упаковки и открытки.

Смеётся. Воронцов смеётся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Окей. С тапками давай разберёмся потом. Давай сперва по делу.

– Ну давай. Так что интересного ты там надыбал про свою избранницу?

Перестал смеяться. Теперь его лицо накрыла… брезгливость.

– Что бабы ведомые дуры. Насмотрятся всякой мути, начитаются любовных романчиков и начинают идеализировать. Зарубите уже себе на носу – идеальных парней не существует. Идеальных девушек, кстати, тоже. Вы требуете от нас невозможного, хотя сами едва ли лучше.

Во загнул.

– Как полезно порой что-то почитать, да? – хихикаю я. – Сразу серая жидкость в голове активизируется.

– Ха-ха. Оборжаться прям.

– Ну васчето, да. Или ты что, реально хочешь подискутировать на тему Адама и его проблемного ребра?

– Не буду я дискутировать. Но от списка запросов твоей сеструхи знатно приохренел. Будто она принцесса Монако.

– А кто у нас принцесса Монако?

– Да в душе не е*у.

Коротко и лаконично.

– Я-я-ясно, – протяжно тяну. – И что в том списке?

– Мистер Грей, б***. Ни больше, ни меньше ей подавай. Только без красной комнаты. Но можно и с ней, если остальные пункты соблюдены.

– Что за пункты?

– Фильм посмотри.

– Смотрела. Правда меня хватило только на первую часть. Потом желание всечь Анастейше за тупость и блеянье пересилило охоту видеть её голые сиськи.

– Бл**ь, она ещё их и поимённо знает, – Глеб смачно хлопает себя по лицу. Замирает и вопросительно поглядывает через растопыренные пальцы. – А чё, прям сиськи-сиськи показывали?

Настала моя очередь фейспалмить. Кто о чём, называется.

– Слушай, – до меня тут доходит, что нос я уже не зажимаю. И даже ароматов не чувствую. Бедные мои рецепторы. – Мне очень весело в мужском сортире, но давай к сути проблемы. От меня что надо?

– Я ж сказал, нужен женский взгляд со стороны. Накинь в общих чертах план действий. Что вы, бабы, обычно любите?

– Я скажу, что мы НЕ любим. Перво-наперво, мы, бабы, не любим, когда нас называют бабами. Бабы продаются в магазине для взрослых. Резиновые такие, ты наверняка с ними знаком.

– Не угадала. Предпочитаю живых. Хотя и живые порой те ещё брёвна.

С видом терпеливой мамочки, у которой чадо упорно лезет в лужу в новеньких белых ботиночках, потираю занывшие виски. Как там делается? Указательный палец соединяется с большим и "О-о-о-о-м"…

– Чисто в целях расширить кругозор, – интересуюсь я. – Ты когда-нибудь расценивал девушек не только как объект для секса?

– Само собой. Лет до четырнадцати.

– А потом?

– А потом потерял девственность и жизнь заиграла красками.

Мда. С этим клиентом всё понятно. Ведите другого.

– Ладно, испорченный современными нравами Ромео, – вздыхаю я грустно. – Могу для начала наметить фронт работы. Первое, что ты… – не договариваю, потому что меня вдруг силком затаскивают в одну из закрытых кабинок. Уже подумываю над тем, чтобы хорошенько цапнуть его за культяпу, оставив в компанию к первому второй слепок от зубов, но теперь и сама запоздало слышу приближающиеся шаги. Скрип. Кто-то зашёл. И не один. Целая гогочущая компашка. Трындец. Если они меня тут застанут с Воронцовым, потом не отмоешься от позора…

Затаиваюсь мышкой и даже не возмущаюсь, что меня практически вжали в стенку. Хотя не могу не заметить, места в кабинке более чем предостаточно для двоих, но да бог с ней, с лирикой. Вместо этого несколько секунд разглядываю пульсирующую венку на мужской шее, после чего взгляд непроизвольно поднимается выше и нашаривает его губы.

Красивые, пухлые. Чистенькие. Я люблю их грызть, поэтому они вечно у меня потресканные, а у Глеба идеально гладкие. Розовенькие. Как попка младенца. Что же такого особенного находят в его поцелуях девки, что потом тупеют со сверхзвуковой скоростью? В голове проскакивает шальная мыслишка: может проверить? Ну а чё, типа один раз не водолаз.

Идея держится наносекунды. Пугаюсь самого факта того, что такая дичь родилась в моём сознании и тут же её оттуда выгоняю. Чур меня, чур, чур, чур. Тьфу-тьфу-тьфу. Прости хоспади за думы дурные. Я бы ещё перекрестилась, но неудобно. Меня так прижали, что и нос не почесать.

– Давай, – шевелятся губы напротив и до меня доходит, что я по-прежнему продолжаю на них пялиться. Но что хуже, Воронцов это прекрасно видит.

– Что давай? – стыдливо сглатываю. Разговариваем шёпотом, пока у писсуаров продолжают ржать кони, выгуливая своих жеребят.

– Поцелуй.

– Лучше плюну тебе в рот.

Встречаемся взглядом и в горле образуется ком. Его глаза потемнели, даже, кажется, слегка затянули поволокой. Чувствую, как у меня от этого внутри всё скрутило в спазме. Аккурат внизу живота… Твою мать. Только этого не хватало.

– А потом поцелуешь?

– Вот прицепился! Не хочу я тебя целовать!

– Хочешь.

Хватит на меня так смотреть!

– Свои больные фантазии оставь при себе. Я лучше знаю, чего хочу.

– Да? А чего сердечко тогда так забилось?

– Будем обсуждать моё сердечко или то, что у кого-то только что встал?

А я это та-а-ак хорошо чувствую…

– Ну, разумеется, встал, – даже бровью не повёл. Непрошибаемый пофигизм. Зато у меня зашкаливающая неловкость. – Это чистая физиология. Ты ж не уродка, чтоб не было никакой реакции.

– Не уродка – это такой синоним "красивая"?

– Если тебе от этого приятней…

Мне никак не приятней. Я просто хочу, чтобы между нами снова соблюдалась дистанция. Метра в три. Нет, лучше в четыре. В идеале все шесть. Тупизна происходящего просто поражает. За стенкой по нужде справляются, а мы тут у не особо стерильного унитаза чёрте чем занимаемся…

Да когда вы там закончите! Сколько можно облегчаться? Вы что, весь кофе из автомата выдули? Памперсы тогда надевайте! Ещё и ржут. Что они там обсуждают? Из-за предательской пульсации в ушах толком не могу разобрать их трёп.

Зато превосходно чувствую, как один за другим сдают боевые посты хрупкие девичьи нервишки, ощущая постороннее дыхание, рисующее обжигающий след на моей щеке. Крыша тихонько отправляется в дальнее плаванье. Чух-чух паровозик, чух-чух.

Зажмуриваюсь, считая до десяти, но сбиваюсь на "три на резиночке". Начинаю отсчёт заново. Щас же, блин, не выдержу и сделаю сыкунам сюрприз, выскочив из кабинки, как стриптизерша из тортика. А-а-а! Спасите меня, люди добрые…

Глеб

Вот её плющит. Челюсть стиснута, ноздри раздуваются, кулаки сжаты. Вся обдёргалась. Переминается с ноги на ногу, словно самой по-маленькому надо. Но, сдаётся, это такая реакция не на мочевой пузырь, а на меня. Правда непонятно: от перевозбуждения или отвращения?

Я так точно возбудился. Пускай сколько угодно считает меня озабоченным, но когда об тебя нервно трётся красивая девушка, сложно концентрироваться на чём-то другом. А тут ещё и комбо: милое смущённое личико, пылающие щёчки и тяжело вздымающаяся грудь.

Мальвина одевалась неброско: футболки, да джинсы, часто вообще спортивки, но привлечь внимание умела не хуже расфуфыренных кукол. Лишнее подтверждение, что не всегда есть смысл из кожи вон лезть, чтобы запомниться. Некоторым для этого делать вообще ничего не приходится.

Покровская во всяком случае ничего не делает, а меня так и подмывает сейчас поцеловать её. И по приколу, и потому что… да потому что хочется. Почему нет? Вероятно мне после влепят пощёчину, но слишком уж соблазнительно она кусает губы. Нельзя ж так! Я, может, тоже хочу их покусать…


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю