Текст книги "Работа и прочие неприятности (СИ)"
Автор книги: Ирина Мудрая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Содержание
Cover Page
Содержание
Работа и прочие неприятности
Работа и прочие неприятности
irinamudra
Работа и прочие неприятности
Меня зовут Марина, мама в детстве всегда называла меня «русалочка ты моя», но видно где-то в небесной канцелярии решили пошутить, потому как, не бывает в природе таких толстых русалок или рыбин.
Ничто не предвещало беды, поверьте, родилась я, как и все детки, нормально доношенной и по шкале Апгар орала на твердую девятку.
В раннем детстве много бегала и проказничала. Бабушка сетовала всё время, мол, кожа да кости у ребенка. Но стоило мне перейти тринадцатилетний рубеж и всё изменилось. Как говорится, понесло меня вширь.
Родители, в частности мама, хваталась за голову, в ужасе глядя на то, как я разрастаюсь в прямом смысле этого слова. Отец воспринимал всё несколько спокойнее, с его работой шеф-поваром в ресторане, вид полненьких людей был привычен и приятен. Всегда приятно, когда любители поесть делают деньги заведению и соответственно тому, кто готовит эту еду.
Для мамы же, учителя танцев и вполне успешного хореографа в нашем городе, полнота ребенка была подобна каре небесной. Она строила большие планы на меня, и много сил уже вложила в моё обучение. Конечно, полнота не мешала мне и дальше заниматься танцами, но вес не подходил под требования ни одного из танцевальных конкурсов. И соответственно, о каком изяществе могла идти речь.
Сестра Аля была ещё маленькая, на целых семь лет младше. Да и определённых успехов в танцевальном мастерстве не проявляла, в отличие от меня в её возрасте. К тому же мама досадовала о том, что всё заново придется начинать. Даже какое-то время не хотела сдаваться. И поначалу вела ожесточенную борьбу с моим лишним весом.
Жесткие диеты, изнурительные тренировки очень меееедленно давали свои результаты. За три года «издевательств» над моим телом, мне удалось немного похудеть. Но недостаточно, и фанатично настроенная мать посадила меня на самую ужасную диету, после которой моё здоровье сильно пошатнулось. Я на пол-года слегла на больничную койку. Острый гастрит, язвенная болезнь, холецистит это был не весь перечень заболеваний, что подарили мне чудо-диеты дорогих салонных диетологов.
Болеть физически было отвратительно, но укоризненный и разочарованный взгляд материнских глаз ранил куда больнее. Конечно, врачи объяснили матери, насколько она была неправа и что это «просто издевательство над ребенком и попытка загнать на тот свет». Сильнее всех орала немолодая, дородная медсестра Люба, она чуть ли не с кулаками набросилась на мою мать, узнав о причинах болезней ребенка.
Тётя Люба утешала меня после визитов матери, что доводили истощенную меня как морально, так и физически, до истерики. Разочаровывать родителей никому не хочется, но если такое случается, всегда чувствуешь за собой огромную вину и свою ничтожность. Со временем тётя Люба научила меня не чувствовать вину перед матерью, научила не зацикливаться на плохом и быть жизнерадостной. «Искренней улыбке прощается даже отсутствие красоты!»
И правда, став более улыбчивой и веселой я перестала замечать насмешливые взгляды и взгляды, полные отвращения. Естественно меня не начали любить все и каждый, но друзей прибавилось в разы. Я не боялась самокритики, не страдала над каждым словом «толстая», не копила обид, не обращала внимания на недоброжелателей что хотели возвыситься за мой счёт. Я просто жила искренне сопереживая подругам, что также искренне доверяли мне свои секреты и проблемы. Особенно связанные с невзгодами на любовном фронте, потому как были уверены, что я для них не соперница.
Вероятно, так и было, потому как, мой первый любовный опыт длился всего неделю тайных встреч. А после того как я капитулировала, перетерпела от силы минутки 2-3 неприятной возни и жжения в нижних 90, соответственно при этом теряя девичью честь, отношения закончились. Утром «сударь» объяснился, мол, ему опыт требовался, и совсем не обязательно кому-то рассказывать об итоге наших недо-отношений.
Понятное дело тогда я разрыдалась, прямо на глазах у этого «ромео», что помялся с минуту и был таков. Радовало то, что у него хотя бы совести хватило самому номер в отеле оплатить, куда я входила полная надежд на новую жизнь, а выходила, звеня осколками разбитого сердца.
Хотя сердца, это было громко сказано, тощий Артёмчик совсем не запал мне в душу. Он был не в моём вкусе что ли, немного дерганный, нудный, всё время бубнил о своём, заваливая меня непонятными терминами и высказываниями. Он не любил сладкое, у него не было чувства юмора, и всем в его жизни управляла мама.
Но о каком вкусе и совместных интересах идет речь, если тебе двадцать два, твой вес близится к сотне, ты девственна как чистый лист и на горизонте даже не маячит перспектива найти молодого человека. Я хватала то, что было и только потому, что так надо и вообще мне хотелось, чтобы всё как у людей.
Как у всех у меня не могло быть, так говаривала моя мать, что немного поуспокоилась и переключила своё внимание на Альку. Которая между прочем все силы бросала на тренировки, но у неё не было таланта, только упорность. У меня когда-то был, пока врачи не развели руками, признавая своё бессилие против моей проблемы с лишним весом.
И Алисия едва ли не взрывалась от злости, когда мать вспоминала, какие перспективы были когда-то у меня и что сестре надо ещё много работать над собой. Алька злилась, с ненавистью напоминая ей, что я растолстела и шанс упущен. Но мать все равно находила лазейку, чтобы уколоть сестру, а мне всунуть шпильку и кольнуть внешним видом идеально стройной Алисии, которая была вылитая мать. Я же пошла по роду отца, предположительно в тётку пошла. Полненькую женщину, она работала кондитером много лет. И вот тут я сомневалась, что моя полнота наследственное от тётки Люси. Как по мне, огромной сладкоежке, работая среди тортиков много лет и не такую внушительную фигуру можно наесть.
В общем, жизнь я воспринимала частями, разделяя хорошее и плохое. Хорошее впускала в душу, плохое пропускала мимо. Те, кто меня знают, не верят, что я могу плакать и страдать, для них я жизнерадостная хохотушка. Но я умела, и страдать и плакать, но избегала этого, так как от стресса возрастал аппетит ну и вес соответственно. Худеть, конечно, я не собиралась. Зачем? Я любила себя такой, какая есть, но железно решила удерживать число килограмм в двузначной цифре.
Мне было довольно трудно в университете, насмешки, что сыпались отовсюду, сбивали меня с намеченного пути. Но со временем гадости, уколы и те же насмешки, разбивались о неугасающую улыбку на моём лице и хороший нрав. Я всегда была открыта для помощи, но не любила когда мною пользовались. О чем прямо говорила. Если человек был не дурак, он понимал пределы моей доброты. Если же нет, я всегда имела кучу желающих, что ради прогула, который я как староста могла не отметить в журнале, готовы были отвоёвать мою честь и имя.
Как-то раз один из раздолбаев потока, наглый сынок какого-то из преподов, заимствуя мои конспекты, терял их, а потом нагло врал, что не брал ничего. Это было неприятно, и никакие мои слова не воспринимались им всерьёз, а претензии насмешливо отметались. Всё закончилось тем, что в конце года итоговая оценка повышалась благодаря наличию этих самых конспектов, у особо тщеславных преподавателей. Которые свято верили, что их предмет самый важный. И все мои утерянные конспекты преподавательский сынок пытался выдать как свои собственные. Хотя собственных записей он сроду не делал, считая это дело ниже своего достоинства. Но так как многие из нашей группы не раз и не два пользовались моей добротой и доступно записанным материалом, конспекты опознали. Ох, и наслушалась я тогда оскорблений от уважаемого кандидата наук, чей сын оказался вором. Интеллигенция во всей красе!
Тот скандал не обсуждал только ленивый или немой. Я стала почти все студенческим идолом, но каким-то несерьёзным, словно шарж на главную героиню. Геройство, приправленное юмором.
Не смотря на балагурство и клоунаду что устраивали студенты при виде меня выкрикивая «мать-героиня!», я не испытывала радости от повышенного внимания к себе. Это отпугивало любых молодых людей, и настораживало преподавателей, что с опаской начали относиться ко мне. Никаких поблажек, только упорность и собственные силы помогли получить диплом специалиста с отличием.
Но как говорится не летай высоко, а то падать больно будет или как-то так, так вот я и упала прямо в занюханную конторку по строительному бизнесу. Меня не взяли на должность по специальности, аргументируя отсутствием рабочего опыта как такового. Но даже будучи мелкой сошкой, я проявила себя на отлично. Что в итоге мне вышло боком.
Одна из бухгалтерш сообразив, что я имею мозги в отличие от нее, что мозги променяла на силиконовые губы, начала носить мне на проверку отчеты. В скором времени у меня добавилось работы, но занимаемая должность не поменялась, как и зарплата. Потому как «силиконовые губки» имела покровительство где-то среди больших начальников этой шараги.
В общем, скрепя сердце и зубы осваивала новые обязанности. Среди немолодого женского коллектива работалось вполне сносно. Мои коллеги были рады замене бывшего сотрудника настолько, что приняли меня на ура, и я была бы вполне довольна всем, если бы не одно НО!
Неизбежно к своим двадцати пяти я поняла, что нет в мире такого прынца, который сможет поднять меня на руки, как нет такого коня, что выдержит наш с принцем общий вес и не сломается. Я жила в реальности, но не была настолько готова, что бы реальность шагнула ко мне на встречу в лице престарелого самца, что искренне полагал будто бы он моя последняя надежда.
Лев Олегович Ленский, по прозвищу ЛОЛ, являлся начальником нашего курятника в этой шарашкиной конторе. Был пятидесяти пяти лет отроду, имел блестящую лысину, внушительную округлость головы и живота облаченную в рубашку, что при вдохе грозилась разорвать последнюю.
И все бы ничего, но мужик явно имел на меня свои планы. Не спорю, красавицей себя не считала в виду моей немаленькой фигуры, но и уродиной не была. К тому же я не настолько отчаялась, что бы крутить романы с престарелым похотливым мужиком, который думал будто бы он альфа самэц! И либо я буду с ним, либо вообще не буду.
Об этом всем он мне подробно поведал при первом подвернувшимся случае. Понятное дело я не стала поднимать много шума, написала заявление, собрала вещи и с великим облегчением покинула эту недо-фирму.
Делать было нечего, только искать новую работу. В то время, я уже жила отдельно от родителей и домой приезжала редко, по причине повышения ядовитости характера мамы и Альки, что всеми фибрами души ненавидела меня и унижала, едва представится возможность. Редкие визиты домой совершались только ради отца, что терпел этих двух кобр. Про себя я называла его заклинателем змей.
В общем, с утратой рабочего места я получила пару едких сообщений от матери и сестры, и одно утешительное от отца, что советовал разослать резюме в другие фирмы. Я усмехнулась над его предложением, но разослала, подумывая, а чем чёрт не шутит, ей-богу! Как, оказалось, шутит ещё как, шутит! Надо мной же пошутил, или это кто-то свыше?
В итоге я запаслась терпением и едой, разместила несколько резюме также в интернете, и стала ждать. Звонки были, а как же, но заслышав о моих внешних данных, энтузиазм не очень больших и очень маленьких предприятий, угасал, как спичка залитая ведром воды.
После сомнительных фирм посыпались предложения «повыгодней», продавать чего-то там, на рынке, разносить товары по домам, стать консультантом косметики, и даже рекламировать антицеллюлитный крем. Всё это достигло апогея и ввергло меня в пучину отчаянья и обжорства, отчего я на пару килограмм приблизилась к трёхзначной циферке исчисления веса.
А когда я совсем отчаялась, глядя на весы, чувствуя попеременно то стресс, то голод, то досаду от медленно, но верно пустеющего счёта в банке, мне позвонили с предложением о работе. Вполне себе успешная фирма, располагалась в центре города в огромной многоэтажке принадлежащей компании, вызывала у меня больше недоверия и подозрений, чем перспектива мазаться антицеллюлитным кремом неизвестного происхождения.
Но, не смотря на сомнения, я отправилась на собеседование. Лучший деловой костюм, который у меня имелся и визуально стройнил мою фигуру, едва ли не трещал по швам. Пуговицы грозились вот-вот оторваться, и прицельным выстрелом снести любого кто окажется на их пути. Что сказать, сказывается заедаемый стресс.
Но красивая женщина, что встретила меня в холе, окинула придирчивым взглядом, деловито кивнула и туманно произнесла.
– Скорее всего, дело выгорит.
Какое у них там дело выгорит, я не знала, но спрашивать поостереглась. Лифт с зеркальными стенами, в котором мы поднимались наверх, не дал мне успокоить расшатанные нервы, так как кругом в зеркалах отражалась моя сопровождающая. Отчего казалось, будто на меня смотрит много народу. Нет, толпа никогда меня не пугала, но было как-то неуютно.
Ещё более неуютно мне стало, когда двери лифта открылись, и я услышала грозный крик.
– Где Марина, чёрт бы вас всех побрал?!
– Вот же и на секундочку отойти нельзя. – негодующе прошипела женщина и на огромных шпильках рванула вперёд как спринтер.
Я едва поспевала ей во след, но у дверей кабинета за которыми скрылась предположительно моя тёзка, остановилась, ведь неизвестный владелец грозного голоса не мог меня знать.
За дверью послышались громкие крики, разгорелся спор, слов было не разобрать, просто бубнящие голоса на повышенных тонах. Как итог спора, что длился минут десять секретарь, ловко приоткрыла дверь, подзывая меня пальцем, громко восхваляя мою персону.
– У неё хорошее образование и внешние данные, вам подойдет!
– Ну-ну, образование у неё, веди свою замену, а я уже сам решу. – деловито отвечал мужчина.
Женщина нетерпеливо махнула мне рукой, и я как завороженная шагнула вперед, понимая, что в таком кабинете не сидит простой начальник. Как минимум директор какого-нибудь отдела или отделов. А значит, и зарплата здесь сулит вполне себе приличная.
Сделав несколько шагов, я остановилась, с нескрываемым восхищением рассматривая кабинет. Моё удивление и восторг достигли апогея, когда я добралась взглядом до предполагаемого начальника. Высокий широкоплечий мужчина, скрестив руки на груди, стоял, опираясь о стол бедром. Идеально уложенные волосы, темные почти черные глаза с проникновенным взглядом, в купе с легкой щетиной, и дорогим костюмом, делали из него эталон красоты. Такому не в кабинете сидеть надо, а сверкать со страниц модных журналов.
– Она немая? – насмешливо окинув меня взглядом, произнес хозяин кабинета.
– Нет, Игорь Станиславович, сами понимаете всё слишком неожиданно. – заискивающе улыбалась моя провожающая. – Марина Викторовна, вполне надёжный специалист, имеет опыт работы в финансовой сфере и ведения и учёта документов….
– Кофе варить умеешь? С кофе машиной управишься?
Неуверенно кивнула в ответ.
– Марина, я не думаю что мне понадобятся её профессиональные способности, главное что бы она могла записывать встречи и звонки, а так же не пропускать непрошенных гостей. Болдырева особенно! Хотя… – я замерла, глядя, как хищной походкой ко мне направляется мечта-любой женщины. – Этот тщедушный упырь мимо неё не пройдет, особенно если она дверь подопрёт своим телом. И да, Марина, закажите стол повыше, как-никак в приёмной у меня сидеть будет. Лицо у неё миловидное, а всё остальное вот боюсь, отпугнет наших клиентов, этого нам как раз и ненужно. Главное Болдырева отпугивать и затягивать время выплаты… в общем ты понимаешь о чем я.
После фразы «…тщедушный упырь мимо неё не пройдет…» в моей голове ярко вспыхнула сцена из фильма «Властелин колец», где маг Гендальф встал на пути огненного демона и кричал «Ты не пройдёшь!» Ох, если бы я тогда знала, что моя нелепая фантазия как никогда будет близка к реальности. Но так как я тогда ещё ничего не знала, меня беспокоили иные вещи, например, очень покоробило, что ко мне относились как к мебели. Ещё был неприятен взгляд начальника, пренебрежительный такой. Я, конечно, понимала, что такие мужчины не воспринимают других женщин кроме тех, что имеют модельную внешность и силиконовые вставки. Но можно было хотя бы смотреть как на человека, а не как на стул или диван в моём случае.
– Проинструктируй её, пусть с завтрашнего дня пусть заступает. Этот хлыщ скоро наведается к нам, а меня нет, понимаешь? – мой будущий босс тяжело вздохнул. – Может хоть эта замуж не выскочит и не уйдет в декрет. Словно кто-то проклял, пятая секретарша за два года…
Больше мне не удалось услышать причитаний Игоря Станиславовича, потому как Марина, тронув меня за плечо, увела из кабинета.
Начало новой работы было довольно бурное, получив престранные инструкции, я приступила к выполнению обязанностей. И в первый же самостоятельный, рабочий день успешно исполнила основную функцию щита от нежелательных визитёров.
В день моего собеседования, которого как такового и не было, моя предшественница, торопливо собирая свои вещички, весело щебетала, вводя меня в курс дел. По её способности выдавать больше десяти слов в секунду, я поняла, что и она своего рода исполняла роль пугала для нежеланных посетителей. Думаю, могла заговорить любого до смерти! С чего это, теперь уже мой босс, пользовался огромной популярностью у очень неприятных личностей, не понимала, но судя по внушительному списку имён и занимаемых должностей, босс хорошенько насолил, чуть ли не половине города.
Марина аргументировала это всё тем, что бывшая жена Игоря Станиславовича жизни ему не даёт, изо дня в день, отравляя её своим существованием. А так как мы женщины довольно коварные существа, то бывшая использует всё связи, которые имеет. И главное связь с совладельцем банка, в котором некогда она, и её тогда ещё муж, взяли ссуду на бизнес.
Сумма была немаленькая, благодаря финансам бизнес поднялся и начал приносить немалые деньги. Что в итоге и стали камнем преткновения потопивший их тихоходный кораблик под названием «счастливый брак».
Обиженная женщина решила развестись и разделить всё совместно нажитое. Фирму делить отказался мой босс, потому как бизнес приносил немалые деньги и отдавать своё детище, Игорь Станиславович Волынков, не собирался. Он сделал по-другому, взял в другом банке кредит, решив выплатить жене половину стоимости фирмы. Но не тут-то было! Деньги бывшая взяла, но в покое муженька не оставила таская по судам с претензией на всё ту же половину компании.
Если говорить понятным языком, денег ей было мало, и она требовала ещё. Плюс ко всему видно тщеславной дамочке хотелось унизить бывшего, разорив его бизнес. Которому после своего ухода она сулила полный крах, но, увы, тот не развалился, а наоборот процветал.
Хотя эта история никоим образом меня не касалась, всё же приятно было слышать, что красивый мужчина за стенкой свободен и готов к новым отношениям. И вот здесь моя предшественница снова выдала два других листа, с нынешними любовницами и бывшими, коих ни в коем случае нельзя пускать на порог кабинета.
« Если проворонишь, и одна ворвётся в кабинет, сначала будет жуткий скандал, во время которого тебе пригрозят увольнением. А потом долго и нудно будешь слушать звуки любви. Любовницы босса все как одна бесстыжие и падкие на деньги, ради денежного мешка пойдут на всё! А наш мешок, как видишь, очень даже ничего!»
С теперешними любовницами было полегче, но также имелись нюансы. Для каждой девушки был отведен свой день недели, и если вдруг кто-то приходил не в своё время, я должна была любой ценой препятствовать «кошачьим дракам».
Ну и ко всему вышеупомянутому ещё должна отвечать на звонки, приносить почту боссу, записывать встречи, учитывая его расписание, и ни в коем разе не пропускать Болдырева дальше приёмной. Что это за «зверь» такой, я ещё не знала, но подозреваю очень неприятная личность, раз уж для него босса нет, не было и не будет, а если и был, то ушёл и неизвестно когда вернется.
Инструкция гласила: никаких бумаг в руки нежелательного визитёра не давать и соответственно не брать. Любые письма и уведомления от юриста банка отдаются только лично в руки начальства. О том, что этот неизвестный Болдырев юрист и представитель банка, где Волынков взял кредит, мне поведала Марина. И тут же подсунула договор, где мелким шрифтом значился пункт о неразглашении информации о фирме и её владельцах, вынуждая подписать, хитро сверкая глазами. Может быть, я и отказалась бы, но зарплата была ого-го, и всё остальное меркло при виде заветных циферок.
Всю эту тираду, что изредка прерывалась шорохом документов и скрежетом ручки, женщина вместила в менее чем получасовой промежуток. И закончив монолог на последней подписанной мною странице, пожелав удачи, радостно упорхнула на выход. Высказывание заговорит до смерти, подтвердилось, именно этим она и отпугивала нежелательных лиц.
Стоя посреди пустой приёмной с пухнущей головой от обилия информации, которую по-варварски впихнули в мои уши за столь крохотный промежуток времени, не понимала, зачем мне образование? Зачем тратить годы, если в мои обязанности входит приносить кофе, быть портативной живой записной книжкой, регулировщиком движения любовниц по дороге к боссу и назад. Ах да, ещё функция щита-сторожевой собаки дабы отпугивать тех, кто вероятно не очень-то пуглив. Если судить по тому, что каждый из такого контингента уже много раз возвратился уходя.
Радовало одно, зарплата! Хотя чего греха таить, вид босса также приносил эстетическое удовольствие. Но после моего первого трудового подвига, преимущества работы как-то потускнели слегка.
Рабочий день с восьми, рабочее место заняла раньше начальника минут на двадцать, сварила кофе, ответила на пару звонков, день медленно, но неизбежно близился к обеденному часу. И всё бы ничего, если бы в приёмную не ворвалась женщина вдвое шире меня, с выражением одичавшего варвара что ринулся в смертельный бой.
Дверь, распахнувшись, оглушительно грохнула, как не отвалилась при этом, стало для меня загадкой. Внушительная фигура бывшего заместителя главного бухгалтера нашей фирмы заслонила мне всё, что только можно заслонить. А её эмоциональный настрой смял мою доброжелательную улыбку как несущийся бронепоезд пластиковую бутылку.
Единственное что отделяло меня от увольнения и утраты шанса поработать на новой должности это проворность, с которой я загородила вход в кабинет Игоря Станиславовича. Он и так прибывал в скверном расположении духа после последнего звонка.
– Куда это вы?! – как можно громче стараясь соблюдать приличия, воскликнула я, героически заслоняя дверь в кабинет начальника своим телом.
Маргарита Рудольфовна Синцова затормозила не сразу, и перспектива быть раздавленной кем-то другим показалась мне очень даже реальной. Но тучная женщина, сообразив, что ноги несут её дальше по паркету как по ледовой дорожке, ухватилась за край моего новенького стола. Который ещё вчера вечером доставили и привинтили к полу, во избежание опрокидываний последнего.
Стол жалобно заскрипел и, похоже, один из шурупов коими его закрепили к полу, лопнул. Пишущую поверхность слегка развернуло. Женщина остановилась и с удивлением посмотрела на сломанную мебель. Её жирно нарисованные брови уползли вверх, являя мне довольно комичное зрелище, выражение удивлённой невинности на лице. Но едва вандалистка пришла в себя, мне стало не до смеха.
– Игорь Станиславович у себя?! – наседая на меня как танк на букашку, прогудела женщина.
Рудольфовна занимала десятое место в списке нежелательных посетителей. Хотя и работала женщина когда-то в нашей фирме, но была крайне неприятной и склочной особой. Увольнение этой недоброй тётки было косвенно связанно с некой пропажей кругленькой суммы денег, на воровстве которой её за руку поймала жена начальника. Она-то и уволила бухгалтершу со всеми почестями, но после развода Маргарита Рудольфовна воспрянула духом, и загорелась идеей вернуться на прежнее место, свято уверяя, что её оклеветали и оболгали некоторые змееподобные. Хитрая особа решила сыграть на чувстве неприязни Игоря Станиславовича, вывернув всю эту ситуацию себе на пользу.
Прежний секретарь оставила пометку в списке напротив её имени.
«Если скажешь что босса нет или занят, будет сидеть в приёмной до второго пришествия. Так что сразу говори, что шефа на работе с утра не было».
Тезка почти напротив каждого имени сделала пометки, за что я была ей очень благодарна.
– Маргарита Рудольфовна, здравствуйте! – я собралась с силами и сделала самое доброжелательно-отпугивающее лицо. Оскал доктора Ливси из мультика «Остров сокровищ», по сравнению с моим, казался милой улыбкой.
Но, похоже, женщина очень жаждала вернуться на работу, и её не пугали акульи ни улыбки, ни страшные выражение глаз.
– Игоря Станиславовича ещё с утра нет. И неизвестно когда появится!
– А вы новенькая, полагаю. – оценивающе посмотрела на меня посетительница. – Определённо новенькая, потому как не знаете, что я уже уточнила, приходил ли Игорь Станиславович сегодня. Так что немедленно уведомите его о моём визите.
Досада от неудачной уловки не выбила меня из колеи, и я предприняла новую попытку.
– Да, он приходил, но сейчас его нет! – радостно проинформировала я бывшую работницу. – И сомневаюсь, что вернется… сегодня!
– Тогда я подожду его здесь! – махнув рукой ни на грамм не поверив мне, так же жизнерадостно отвечала женщина.
И словно сторожевая собака, усевшись на диванчике, стала бдеть. Продолжать работать в присутствии постороннего, стало невыносимо, я постоянно ловила на себе оценивающий взгляд и выслушивала едкие комментарии. Мне нужно было срочно избавится от женщины не только потому, что было невозможно работать. Но также парочка грозных сообщений, от которых словно могильным холодом веяло пугало своим незамысловатым содержимым «Она ещё здесь?», «Почему она ещё ЗДЕСЬ?», «ПОЧЕМУ ОНА ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ И ВЫ ДО СИХ ПОР НА СВОЕЙ ДОЛЖНОСТИ И ЖИВЫ?!».
Я начала нервничать и вспоминала, чего ещё мне советовала предшественница. Марина говорила, что на самый крайний случай у неё припрятан в нижнем ящичке чудо-пузырёк. Содержимое которого, даже самого настырного ждуна-поситителя выдворит из приёмной. Но использовать советовала редко, потому как могут и заподозрить.
Деловито шурша бумагами, я вытащила из нижнего ящика белый пузырёк со слабительным. Сжав его в кулаке, услужливо обратилась к Маргарите Рудольфовне.
– Не желаете ли чашечку кофе, пока ожидаете? – я истово про себя молилась, что бы настырная тётка согласилась.
– Нет, спасибо, я не пью кофе.
Мои надежды с оглушительным хлопком лопнули, как воздушный шар прожженный сигаретой. И я с разочарованием опустилась в кресло. Но не прошло и минуты, и тётка обратилась ко мне.
– Эй, милочка, как вас там?.. Сделайте мне чай, сладкий, я выпью.
В моём мозгу прямо щёлкнуло и почти пропело голосом Папанова «Будет тебе и ванна, будет тебе и кофа, будет и какава с чаем…»
Стараясь не выдать своей радости, с энтузиазмом размешивала сахар и слабительное. Сделать чашку чая заняло не больше чем три минуты, но честно признаюсь, это были очень тяжёлые три минуты моей жизни. Совесть вопила, что я поступаю по-свински, да и мало ли чего, а с другой стороны своя рубаха ближе. И чувствую, у меня останется только эта самая рубаха, когда мне дадут пинка, и я безработная пойду по миру.
Или буду рекламировать антицеллюлитный крем. Мазаться жирной кашицей неизвестного происхождения, а потом смывать её вместе с кожей! Хорошие перспективы.
В схватке совести и корысти, победила корысть. И я, стараясь не думать ни о чем, поставила перед женщиной чашку чая и пирожное, предположительно забытое бывшей работницей.
Синцова Маргарита Рудольфовна, вероятно, хотела уже отказаться от предложенного мной чая, но вид воздушного пирожного заставил развеяться любые сомнения и острое недоверие к внезапно проснувшейся любезности.
Женщина поглощала угощение, а я искоса поглядывала на часы, прикидывая, во сколько подействует средство. И не убьет ли меня мой босс за дополнительные полчаса безвылазного сидения в кабинете и вынужденного мимикрирования под пустое пространство.
Гадать над этой загадкой было бессмысленно, мне оставалось просто ждать. Звонки возобновились и я, зажав плечом трубку пыталась записывать диктуемое и сверять с факсовыми файлами. Получалось плохо, то трубка падала, то бумаги, и за всей этой суетой и нервным ожиданием, когда же отбудет восвояси «крейсер Аврора», едва заметила нового посетителя.
Предположительно курьер, в кожаной куртке, футболке с черепом и берцах. В руках папка для доставки документов и шлем, рыжие космы молодого мужчины, торчали во все стороны, вероятно вследствие частого ношения последнего. В телефоне настойчиво бубнила представительница дружественной компании, и бросить телефон на половине бессмысленного, но всё же разговора, я не могла. Поэтому зажав низ трубки ладонью, обратилась к посетителю.
– Вам чего? – посетитель замялся, явно не зная как реагировать на мой слегка раздражённый тон. – Чего тебе?
Я теряла терпение, а мужчину, обладателя внушительного носа с горбинкой и рыжей шевелюры, похоже наоборот, ситуация развеселила. Если судить по наглой ухмылке, растянувшейся на лице и задорно блестящим глазам.
– Я документы принес…
– Так оставь на столе! – буркнула, непроизвольно кивая головой и вставляя в льющийся из динамика монолог пару неопределённых звуков.
– Документы лично в руки директору. – всё ещё усмехаясь отвечал курьер.
– Тогда садись и жди, начальника пока нет. – пробурчала, снова соловьём заливаясь в телефон.
– Ты новенькая?.. – не унимался курьер, присаживаясь на край моего стола. Я неучтиво смахнула его седалище с пишущей поверхности и ткнула пальцем в сторону дивана, где сидела притихшая Маргарита Рудольфовна, скорее всего слабительное начало действовать.
– Новенькая-новенькая. Вон диван, туда и садись. – беззлобно гаркнула в ответ, и опять вернулась к разговору.
Мужчина со смешком плюхнулся на диван, развалившись при этом чуть ли не наполовину.
– А сделай и мне кофе, пожалуйста.
Я чуть не завыла от досады, но собеседнице срочно требовалось доказательство того что её внимательно слушают, и я в который раз рассыпалась в заверениях моего внимания. Попутно нажимая кнопки кофе-машины, с садистским удовольствием устанавливая почти максимальное количество сахара, предполагая, что как правило мужчины не любят сладкий кофе. И с оскалом доктора Ливси водрузила дымящуюся чашку перед наглым рыжим.
