Текст книги "А баба яга против!(СИ)"
Автор книги: Ирина Мудрая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Лихо.
До западных границ на метле добралась я быстро. Леший и Афоня, ветряным смерчем скользили следом. Никодим дома остался, но объемистая сумка, каждый раз напоминала мне, о том что домовой не дремлет, а всё пытается меня откормить.
Западная часть лесов была не в таком уж плачевном состоянии, хотя тропы были запущены. Наличествовали также, непроходимые чащи. Но все же, лес был пригож.
Кикимора стояла на широкой поляне, уже ожидая нас. Спрыгнув на землю, я пошла к управительнице западной части моего леса.
– Здравствуйте бабушка! – поклонилась я. – Дела ваши как идут?
Кикимора вздрогнула, и поклонилась.
– Совсем Лихо распоясалось. Вчерась, сына сельского старосты в лес заманило. Я поспела вовремя. Не сгинуло дите. Да только люди лютуют на меня. Не ведают о Лихе. Грозятся лес поджечь. – выдохнула кикимора. – Выручай хозяюшка.
Я вздохнула. Нужно теперь и с деревенскими переговорить. Успокоить людей, а то чего доброго и правда подожгут.
Я махнула своим помощникам, и мы двинулись к кромке леса. Первым делом, нужно охранные деревья посадить. За ними тропы заговорить. Что бы люд крестьянский не плутал по лесу, а всегда дорогу находил.
На окраине леса, я увидела поломанные могучие деревья. Сухие совсем, какие выдернуты с корнем, какие просто сломаны под корень.
– Афоний, где охранные деревья положено сажать? – спросила я.
– Так Велимирушка, на месте сломанного и нужно. – виновато пожал плечами младший дух.
Я походила взад-вперёд размышляя.
– Вот что Данко, вы здесь с Афонием разберитесь с деревьями. А я Лихо пойду искать. Как вернусь, так охранные деревья и посадим.
Данко сложил руки на груди, и сощурил синие как небо глаза.
– Вот что Велимира, коль меня взяла в помощники, так и не отбрасывай от ратного дела. А деревья медведь уберет. Афоний поруководит. – сказал он. – Вдвоём пришли, вдвоем и пойдём.
Я фыркнула. Мне много чего сказать хотелось. Да только дело серьёзное. Лихо баловать не станет, ведьма не ведьма, ему без разницы кого пожрать.
– Что же бабушка, показывай где Лихо сидит. Будем пытаться побороть.
Выдвинувшись в путь по тропе, в самую чащу леса, мы шли бок о бок, и вроде бы складно все получалось. Да только тревожно мне было. Я Данко за руку ухватила, и к себе дернула.
– Смотри в оба, тревожно мне что-то. – прошептала я.
Чащоба всё густела и густела. Лес становился хмурым и неприветливым, птицы не пели, только ветер шелестел. Нашептывая мне свою тревожную песню.
Мы шли по запущенной дорожке, а потом и вовсе сошли с тропы. Сумрачный лес, был молчаливым и пугающим. Так вышло, что мы с Данко шли первыми. Кикимора молчала, и семенила следом.
Широкая полу-темная поляна, была похоже обиталищем Лихо. Здесь пахло отчаяньем и безысходностью. Огромный валун перед нами, был поросший мхом, похожий на высокое лежбище.
– А где же ваше Лихо, бабушка. – Спросил обернувшись Данко. Но ответа не последовало. Я краем глаза увидела, что он так и застыл на месте. Я слегка повернула голову, и чуть не обомлела от увиденого. Над Данко нависла вовсе не кикимора, а тонкое существо. Высокое, худое Лихо, было похоже на жилистого простоволосого мужчину. Седого, но не старого. Длинные костлявые руки были сильными и цепкими. На узком лице с тонкими чертами был всего один глаз, по среди лба. Лихо был коварным и хитрым. Он знал страхи и сомнения каждого, мог разгадать чего ты боишься больше всего. Стоит прямо посмотреть на него и он одурманит твой разум. Страдания. Это то что приносит Лихо людям. Своим шепотом оно внушает человеку, что все его страхи и сомнения реальны, и поглощает жизненую силу. Лихо умеет перевоплощатся в своих жертв. И похоже кикимору Лихо смогло одолеть.
Зная о том, что смотреть прямо на Лихо нельзя, я из кармана передника, достала зеркало и стала в него смотреть. Казалось Данко осунулся весь, и его лицо выражало вселенскую печаль и обреченность. А Лихо ловко шептало ему в ухо, всякие ужасы и унылые вещи. Единственный глаз смотрел на моего лешего, а руки крепко прижимали плечи. Я рванула вперед. Мне нужно было отвлечь Лихо, и развеять его внушения. Данко должен отсечь голову. Это ослабит Лихо, и я смогу связать его наговором.
Я побежала за валун. Там на вытянутых руках, висела старуха-кикимора. Увидев меня, она задергалась, и засипела.
– Ведьма, там мальчик... С ним сила Лихо связана...на нём амулет с проклятой водой.... Старосты сын... сорви амулет... разбей...
Я рванула к скоплению камней. Это было чем-то похоже на каменное убежище. Темное и сырое. Довольно маленькое для взрослого. Здесь в полумраке сидел худенький мальчик, лет двенадцати и смотрел перед собой, никого не видя, и не слыша. Я потрясла его, но бесполезно. Он был не в себе. Все чувства и радости были заперты в амулете. Рванула ворот его рубахи. На худенькой шее он и болтался. Простой пузырёк с мутной водой, на тонком шнурке. Если я разобью его, смогу ослабить Лихо. И как только моя рука потянулась за амулетом, что-то рвануло меня за ноги.
Проехавшись лицом по земле, я была прижата к оной, кем-то тяжелым. Хриплый смех в ухо, и я знала кто это был, это Лихо.
– Проворная ведьма. – зашептал Лихо. – Что ж ты не поздоровалась, с хозяином леса?
– А здесь хозяин только один. И это я. – выдохнула сквозь зубы. Крепко держал зараза, не двинуться.
– Это покудова ты жива. А как съем я тебя, весь лес себе заберу. – шептал Лихо. – Да и не одинаково тебе, кто пожрёт. Если не я, так те кто за тобой идёт. Слабая ведьма, лесу не хозяйка. – с каждым его словом я словно слабела, и впадала в уныние, казалось, что все кончено и ничего нельзя сделать. – Лучше я съем, чем за упыря замуж пойдешь, правда ведьма?
У меня в голове что-то щелкнуло. Сожрать? Замуж? А баба яга против! Я начала приходить в себя. Лихо почувствовав торжество, ослабил хватку. Это и дало мне шанс вырваться. Я рванула к ребенку, и сорвала шнурок. Прежде чем Лихо потянул меня обратно, гадко смеясь. Я же лежа развернулась. Двинула длинному мужику по коленке, и подскочила на ноги. Лихо завыл и согнулся. Двинув коленом в область живота, и хрястнув его локтем по седой, патлатой голове. Я свалила Лихо с ног. Не зря я, в свое время, курсы самообороны посещала.
Рванув за валун, добежала до Данко, и с размаху влепила поникшему парню оплеуху. Не слишком нежно, но действенно.
– Данко, соберись! – заорала.
Лихо уже ковылял следом. Я нашла плоский камень, раздавила флакон башмаком. Хрустнула склянка и брызнула жижа. Лихо завыло согнувшись снова, и Данко подскочив, рассек воздух, топором отделил от тела голову Лиха. Та покатилась по траве мне под ноги.
Я подобрала её, и сунула в вымоченный в травах заговорённый холщовый мешок. Завязав тесемки, я вздохнула, пол дела было сделано.
– Не стой столбом, товарищ леший? Жги тело давай. – просипела я.
Сил не было. Это стресс сказывается. Интересно, ведьмам положено молоко, за вредность? Я хмыкнула. Нужно еще кикимору освободить и ребенка обогреть.
Данко разжег костер. Его похоже задело то, что я почти всю работу сделала, а он попался. А может оно к лучшему, не мешал и все хорошо сложилось.
Кикимора поведала, что вернувшись к своей берлоге застала Лихо. Который ловко её повязал. Как оказалось эта поляна, и есть обиталище кикиморы. Которое занял Лихо. К ребенку Лихо прилип недавно, до того зверьем перебивался и страхом заплутавших путников. Да только слаб был и кикимора отгоняла его. А как нашел с кого жизнь тянуть так и осмелел.
К сожалению Лихо убить нельзя, разве связать договором. Но это я планировала сделать с поддержкой круга лесных духов.
Ребенок отогрелся, и стал плакать. Успокаивающий отвар и сытный обед, сложенный в дорогу домовым, сделал свое дело. Ребенок уснул. Забывай-трава что я дала пожевать мальчику, притупит воспоминания и сотрет страх. Ребенок не должен страдать и бояться.
До деревни мы с Данко шли бодро и решительно. Кикимора идти отказалась. Местные её бояться. Чего доброго затопчут толпой. Нас заметили издали. Из огражденной частоколом деревни, повалили люди. Когда уже можно было разобрать выражения лиц, одна из женщин заголосила и побежала стремглав. За ней бежал мужик. Здоровый и рослый с секирой в руках. Видно как люди нечисть лесную любят. Или правильнее чисть?
– Сыночек! – голосила зарёванная женщина. Выдергивая ребенка с рук Данко.
– Да не орите вы! – проговорила я. – Ребенок просто спит.
Здоровяк и люди остановились рядом.
– Заберите домой. Покормите хорошенько и отогрейте. В лесу это вам не на печи сидеть. Вот травы, для отвара успокоительного. Пять дней давать нужно, все забудется как сон. Заваривать по щепотке на кружку, не больше, а то вялым будет, и на ночь давать. В лес ходить не бойтесь, Лиха больше нет. – толпа ахнула. – Кикимора не злая у вас, может на кого сердита была, сейчас все наладилось. Благодарить не надо. Вроде всё. – устало увещевала перепуганных крестьян.
Я развернулась в сторону леса, Данко отдал ребенка матери и мешочек с травками.
– А ты кто такая будешь, девица краса? – прогудел мужик.
– А я ведьма ваша, хозяйка леса. А это леший. – я обернулась к мужику. – Ты староста смотри, кикимору не обижай и в лес за зря не ходи. На охоту там или грибы да ягоды собрать можно. Деревья не губи. Я деревца охранные посажу. Сломаешь оторву руку. Все, не поминай лихом.
Я махнула и ошарашенный народ проводил нас взглядом до самого леса. Вечер уже, а дела не сделаны, придется завтра с охранной магией возиться. И ночевать у костра на поляне у кикиморы.
Глава 8
Древняя магия.
Утро встретило нас хмуро, с мелким дождём. Данко молчаливо возился вокруг, готовя завтрак. Провиант из сумки, сложенный Никодимом, мы съели. И если задержимся здесь до обеда, то придется ловить себе чего-нибудь. Я лелеяла надежду к ночи вернуться домой.
Поломанные охранные деревья, были сложены в кучу. С каждого дерева нужно срезать по веточке, для лучшего роста кореньев молодняка. Хотя охранные деревья усохли, но всё еще хранили в себе, часть охранной магии.
– Данко чего скис? – спросила я настороженно.
Леший пожал плечами.
– Да, все хорошо Велимира. – бесцветным голосом отвечал он.
– Ох, не обманывай меня, товарищ леший. Ты еще, со вчерашнего дня такой. Думаешь, я не вижу? – грозно вопросила я. – Не бери в голову, еще научишься. С кем не бывает. – похлопала по плечу.
– Я должен был защитить... – сокрушался Данко.
– Успеется! – перебила я. – Ты мне помогай давай. Я здесь без лесных, только ты при мне.
Он кивнул, и похоже, немного успокоился. Надо было продолжать подготавливать место под саженцы. Под каждый корень, бросали ветки старых охранных деревьев, что бы лучше охраняли, пока деревца молодые. Я безпрестранно шептала заветные слова, и поливала водицей ключевой землю. Мне нужно было после призвать силу природы, разогнать тучи, что бы они силу солнца вобрали.
Когда последнее деревце было полито, я разложила по кругу рунные камни. Зажгла сбор трав, и запела песню ветра. Пела я ровно, с чувством. Много сил вкладывая в каждое слово.
Поток ветра спустился с небес, и закружил вокруг, пригибая верхушки деревьев, высокие травы и поднимая дорожную пыль. Слушая мою просьбу, принимая мою песню. Покружив вокруг, поиграв с моими уже прилично отросшими волосами. Ветер принялся играть с огнём, то задувая его, то раздувая, до невероятных размеров. Кружа вихрем вокруг, словно в танце, он резко рванул вверх, и начал нещадно гнать тучи. Тягуче медленно, тучи сдвигались с места. Плыли неохотно, словно обиженные порывами ветра, что неистовствовал в небе.
Появился первый луч света, мне нужно действовать было быстро. Нарисовав круг призыва, от которого расходились словно лучи от солнца, нарисованные дорожки к деревцам. Я стала петь другую песню. Песню солнца, земли, трав и потока жизни. Пританцовывая на месте, я звала силу света и жизни. Солнечный свет брызнул золотом в круг, и тонкие ручейки света потянулись к деревьям. Руны, вырезанные на тонких стволах, засветились, тем самым завершая активацию охранных границ леса. Я полностью довольная собой, обошла по кругу центральное дерево, и улыбнулась. Данко легонько хлопнул меня по плечу, я охнула, сил не было, от слова совсем.
– Ну что же, дело сделано. Можно и домой. – усмехнулась я.
– Не торопись ведьма. – пророкотал голос у меня над ухом. Чужие руки, железными тисками, сжали мои плечи. От боли, у меня навернулись слёзы. Мой леший, был отброшен сильной рукой. – Допрыгалась козочка. Пора и честь знать.
Я была сбита с ног, и незнакомец запустив руку в мои волосы, больно сжал их, и потащил меня по земле. Я судорожно перебирала ногами, а в голове, панически метались мысли, что можно сделать. Все смешалось, и единственное что я могла сделать, это вцепиться в руку, что бы ослабить давление на голову, и уменьшить боль.
Грозный крик Данко, и его нападение, заставили неизвестного вырвать клок моих волос, и бросить меня на землю.
– Цела? – просипел он мне в ухо. Я только кивнула. – За контур беги. Это их задержит.
Рванула что есть силы, путаясь в подоле и траве. Рвано дыша повалилась на землю, как только минула маленькие деревца. И в этот же момент, раздался неимоверный грохот. В первую минуту, я не могла понять что произошло. Данко рядом не было. За то, напротив меня, аккурат не заступая за охранную линию, стояла рогатая, человекообразная скотина. Вот этот монстр, пытался перейти за охранный контур, аки бык разгонялся и ударялся о стену света, вставшую на его пути. Это и вызывало столько шума. За этим не слишком умным индивидом, в шагах пяти, дрался мой леший с напарником рогатой образины.
Человеком это назвать нельзя, ну разве что с натяжкой. Здоровый, горы мышц, косматая голова и бычьи рога. Из одежды только штаны. Комплект рогов, дополняли когти и хвост. Лицо было перекошено гневом.
– Ведьмаа. – прогудел незваный гость. – Иди сюда еще поболтаем. Он грозно сопел, и скрежетал зубами.
– Чего надобно демонам, на землях людей. Вроде до темных земель далековато, не находишь? – я очень боялась и за себя, и за Данко. Больше конечно за Данко, он то за контуром. Было жутко. Раз здесь нашли, значит и в сердце Северных лесов заявятся.
– Выходи ведьма, все равно ведь достанем. – насмехался рогатый. – Приказано доставить вампирам. Целую или не очень, главное что бы не подохла, раньше времени. – заржала эта скотина и вновь на контур обрушились удары. Демон не из высших был, а то порушил бы контур на раз. Но и этот, ощутимо мял мою защиту. Контур светился, и прогибался. Данко сдавал позиции, отходил назад.
– Данко за контур! – заорала я.
Резанула ладони, и припала к земле прося защиты и помощи, у отца и правителя всех лесов Святобора и его жены Деваны.
Охранный контур трещал. Меня накрывал ужас. Я не хотела к деду. Мне ненавистна была сама мысль об этом. За спинами двоих рогатых словно из тумана вышли две высокие фигуры в плащах. Бледные схожие лица говорили о том что это были представители вампирской расы.
Я с еще большей неистовой силой, стала молить богов, и была услышана. Лес словно встрепенулся. Все зашумело, зетрепетало. И на пригорок выбежал огромный белый волк. Хотя Северный лес и был последним рубежом, перед заснеженными горами, таких в моем лесу не водилось, только серые. Гордый волк встрепенулся, поднял высоко голову. Земля содрогнулась под ногами, и травы зашевелились как живые. Маленькие деревца выросли в огромные дубы в мгновенье. Контур перестал прогибаться, с леса хлынула волна силы, что сбила меня с ног, и отшвырнула прибывших на приличное расстояние от границы леса. Трава оплетала их ноги. Деревья хлестали ветвями. Срубленные демонами ветки падали и врастали в землю в мгновение превращаясь в огромные исполины. А затем облако птиц спикировало с небес, клюя, горе похитителей.
Казалось, бог в образе гордого зверя, развлекался. Глядя на метания и крики врагов. Ни мечом, ни скоростью, ни силой, нельзя было остановить птиц. Их было слишком много, и мои несостоявшиеся похитители, вынуждены были отступить. Рогатые растворились в черном дыме, а вампиры ушли в туманную дымку.
Я стоя почти на четвереньках, стала неловко подниматься. Данко подскочив ко мне, помог встать. И я поклонившись почти до земли самой, проговорила.
– Спасибо вам светлый княже, правитель и отец лесов Святобор, что не покинули в беде. – я не поднимала головы , знала из рассказов тетки о боге лесов, и о том что он наш заступник и правитель. Знала что придет и поможет. Услышав волчье ворчание, я подняла голову, но зверя уже не было. Руки тряслись. В жилах стыл страх. Сил не было, и я осела на землю.
– Данко ты цел? – голос дрожал и ломался. Это было близко. Почти попасть в лапы врагов, то еще удовольствие.
– Целёхонький. – самодовольно сказал он.
– Хорошо. – выдохнула я, и все вокруг померкло.
Глава 9
Путь в северную столицу и дела школьные.
Приходить в себя, с чувством, словно тебя побили палками, после каждого происшествия, стало моей традицией.
Открыв глаза, я удивилась, так как с разных сторон послышались оханья и аханья, и бабушка Аглая склонилась надо мной.
– Ты шо, совсем головой слабая, да? – она смотрела укоризненно. – Совсем сдурела девка?
Я растеряно смотрела в ответ. Никодим помог мне сесть на постели. Данко мялся у порога. Гешка уселся у меня в ногах, и как только кровать не развалилась под ним.
Я оглядывалась и понимала, что дом и вовсе не мой, кровати-то у меня не было.
– Чего головой вертишь, окаянная? У меня в избе сидим, тебя дурную, спасаем. – проворчала она.
– А...
– Так неделю лежишь, бестолочь, чуть не померла. – ядовито изрекла Аглая. – Ну шо ты глазами хлопаешь? Кто разрешал тебя к божеству взывать, я тебя спрашиваю? Там какую силище нужно иметь, и столько же сквозь себя пропустить! А ты? Научилась накапливать с гулькин нос, а уже лезешь. Кобыле ногу куют, а жаба и себе подставляет. Тьфу ты, окаянная! – ругалась Аглая.
– Бабушка...
– Ну что бабушка, что бабушка? Я как услышала твой зов, чуть сама не померла. – причитала ведьма. – я на метле, а избу по земле пустила. Как знала, что ты совсем слаба будешь. – она помолчала немного. – Пришел то Святобор к тебе на выручку. А кого хоть звала?
– Так его и звала я...
– Совсем сдурела девка! – заорала ведьма.
– ...и Девану звала.
– Марфа! – как заорет. – Розги! Неси скорее, а то я голыми руками задушу!
Я подскочила, перелетев через кровать. Задерживать Аглаю кинулся Никодим и Данко.
– Тетушка Аглая, да вы что! Она же только очнулась! Нельзя её бить. – говорил Данко, я даже умилилась. – Но вот уже завтра, я вам и сам помогу!
Моё лицо вытянулось от такого вероломства.
– Правильно паренёк говорит, Аглаюшка. Завтра накажешь, завтра! А сегодня объясни дурочке, что не ровен час так к праотцам направиться. Поясни, да не кричи, смотри девка зашуганная. Сама вспомни какая бедовая была. – проворчала старая домовая. Она была с седыми волосами и казалось вот-вот развалится. – А ты Никодим покорми давай. Да пошустрее, голод не тетка!
Я только наблюдала за этим всем, стоя в углу на табуретке. Я бы и на стенку полезла от криков бабки Аглаи, да только сил не было. Ноги и так тряслись от слабости.
– Марфа! – возмущенно возвопила ведьма.
– А ты молодой леший подсоби, подсоби, донеси до постельки-то. Видишь стоит-шатается вот-вот свалиться сердешная. – пробурчала домовая. – Ну не вопи, не вопи. Не научила внучку, вот и не вопи.
Данко снял меня со стула, и уложил в кровать. Аглая стояла опустив голову, словно её пристыдили. А затем и вовсе развернулась и хлопнула дверью.
– Молодая глупая еще. – пробурчала Марфа.
– Так в годах вроде? – неуверенно спросила я.
Домовая Марфа засмеялась.
– Я еще прабабке Аглаюшки служила. Для меня она дитя дитём. А ты ешь скорее. Она прибежит как успокоится.
И правда стоило мне доесть кашу, как в дом вошла моя бабка. Пошла в дальнюю комнату, и принесла мне талмуды оттуда.
– Вот смотри, это и это с собой в столицу возьмёшь. – она протягивала мне тонкие книги. – Мои рукописные. Здесь много чего пригодится тебе. Но главное. – она выудила из кармана передника тонкую затертую тетрадь. – это моей прабабке принадлежало.
Она глянула на Марфу, та улыбнулась.
– Здесь запрещенные ритуалы и заговоры. Сгодиться тебе. Но смотри внучка, учись с силой управляться. По силам себе задания бери.
– Бабушка я просто испугалась. Мы деревья садили, а тут эти рогатые...
– Да с клыкастыми в придачу. Знаем, слыхивали, да только кровью Святобора призвала, силушка и ушла твоя, как вода в землю. Чуть себя не погубила. – покивала она головой. – Ты чего собой не занялась, как князь леса объявился?
– Я...
– Испугалась? Совсем глупая. Лесной бог разорвал бы любого, кто за границу, в лес сунулся бы, а ты ворон считала, пока сила твоя испарялась. – ведьма спокойно смотрела на меня, словно я глупое дитя, хотя может так и было. – Ты всю силу в призыв вложила, а жизненную зачем тратила, лесной бог и без твоей силы справился бы.
Она засмеялась и погладила по голове.
– Сегодня отдохнёшь, а завтра розги, поняла? – припечатала Аглая строгим тоном.
Я выпучила глаза, но говорить ничего не стала. Смысла нет. Бабуля она как таран, прёт не остановишь.
Две недели я жила у Аглаи. Она меня многому научила и многое объясняла. Главное, это развивать внутренний резерв, что бы побольше впитывать энергии природы и земли.
Второе что она учила, пользоваться этой силой. Ведьмы не могли выстреливать молниями из рук, или плести заклятия и материализовать волшебство. Но мы умели сварить зелья, отвары, заговорить травы и место, заговорить болезни и хвори. Торговаться со смертью и говорить с духами. Понимать природу и видеть суть. В общем ведьмы умели то, что не умели маги.
Спустя две недели, мы собрались в путь. Северный лес шумел и возмущался моим скорым отбытием. Данко молчал и прятал глаза, когда я на него смотрела. Никодим обливался несуществующими слезами, и причитал так, словно меня навсегда отправляет. Геофаний важно вышагивал, он со мной в Школу поедет. Ведьмам можно было заводить кота, ворона или жабу, можно еще сову. Но эта в ухается, спать не даст, так Марфа говорила.
Я не могла ехать не поговорив с Данко. Он и так две недели не заглядывал в лес к бабке. В Северном лад наводил. Потому, я перед уходом, оттащила его в сторону и выпалила.
– Ну чего ты сердишься?
Он выпучил глаза от удивления.
– Я не сержусь... – я приложила руку к его рту, перебивая.
– Ты сердишься на меня, зато что я тебя с Лихом выручила, и с лесным богом намудрила, а ты в стороне стоял. Данко, это все не потому что ты слабее, или я тебе не доверяю. Просто так вышло. И я тебе доверяю, понимаешь? Весь лес на тебя оставляю же! – он улыбнулся. – Не сердись и не прячься, хорошо?
Я заглядывала ему в глаза, желая показать что я искренняя с ним. Данко был моим другом.
– Хорошо. Мира а ты?... – я снова не дала ему сказать.
– Позже всё, потом. Все я ушла.
И чмокнула его в щеку.
В Школе Ведьм было несколько шумно и многолюдно. Взрослые ведьмы и маленькие ведьмы, сновали туда-сюда. Мне почему-то представлялось, что кругом все будет булькать в котлах, коты вперемешку с метлами летать и бегать. И вокруг злобный хохот. Увы, все было чинно, но суетливо.
В кабинете верховной ведьмы, мы не задержались долго. Сразу определили факультет и принялись искать комнату. Самый малочисленный факультет, куда я должна поступить, это ведьмачество и хранительницы. Этот факультет обучает ведьм, которые по каким-то причинам не имеют ближайших родственников. Хранительницы как правило, обучаются на дому. Очень редко в Школе. Хотя ввиду последних лет, верховная собирает всех будущих хранительниц, желая сменить застаревшее домашнее обучение, на более прогрессивное.
Второй факультет более многочисленный, это процентов 90, ведьмачество в быту. Все ведьмы после этого факультета, разбегаются по деревням и городам. Так как на моем факультете обучалось примерно около полусотни ведьм, комнату мне нашли в довольно быстро. Форму школы и принадлежности, мы купили еще на подлете. Северной столицы я не видела. Летать ночью, то еще удовольствие. Все что я видела, это редкие огни города.
Группа девушек, с которой я теперь обучаюсь, состоит из десяти взрослых ведьм. Самые старшие на этом факультете. Основные занятия проходят с бытовыми ведьмами. Но есть так же, и наши, профильные.
Найти подруг, мне особенно не удавалось. Год уже начался, да и новенькая на последних курсах. Не очень-то располагает к дружбе. После отбытия бабули, слегка затосковала. Правда Геша был при мне. В основном я нагоняла программу самостоятельно, или со старшими ведьмами. Недели летели со скоростью света. Времени на сон не хватало, второй и третий месяц осени, пролетели как один день.
Из хороших моментов, мне всё таки удалось найти товарищей, с бытового факультета, Белава, Радомира, Озара, Купава , Адалина и Милолика. Эти шесть ведьм, были дружны, и ради любопытства меня к себе приняли. Они были младше меня лет на семь точно. Но, я не чувствовала себя изгоем. Хранители были другие. Они всегда вели себя обособленно. Хмурые, и дружбы с другими не водили. Строгие и напыщенные. Я же была простая и приветливая, что сбивало многих с толку.
– Это просто невероятно. – усмехалась Белава. – Ты хранительница, и такая говорливая.
Я только усмехалась её словам. Не очень много-то я и болтала. Рассказывала я о себе немного, ведь говорить о том, что я не из Ратании бабуля запретила. Поэтому, мне приходилось чаще помалкивать, не же ли говорить
