Текст книги "Плохо быть бестолковой"

Автор книги: Ирина Комарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

На третьем этаже привычный ритм нарушился. Я едва успела поднять руку к звонку, как обитая тонкими рейками дверь распахнулась.

– Ой! – Я отдернула руку и сделала короткий шаг назад.

Высокий худой парень в синей куртке явно не ожидал никого увидеть на своем пороге. Он замер и тупо уставился на меня. Я тут же нацепила привычно-вежливую улыбку.

– Здравствуйте.

Парень улыбаться в ответ не стал. Он моргнул и спросил, не скрывая недоумения:

– Тебе чего?

Я заученно объяснила, что ищу молодого человека по имени Роман, который живет где-то в этом доме… Парень, хотя и подходил по возрасту, явно не мог растопить сердце красотки Мэри, поэтому я отбарабанила свой текст формально. Не было никаких сомнений, что сейчас я получу отрицательный ответ, вежливо распрощаюсь и отправлюсь дальше.

– Роман? – Недоумение в его взгляде сменилось подозрительностью. – А зачем тебе Роман?

Теперь удивилась я. Неужели мне удалось вот так, почти сразу, не проверив и половины запланированных домов, найти нужного человека? Да не бывает такого!

Наверное, из-за этой глупой растерянности я начала путано объяснять, что ищу Романа по поручению, что я частный детектив…

– Сыщица? – почти сразу перебил меня парень и как-то странно дернул головой, словно хотел оглянуться, но в последний момент передумал.

Люди сейчас слишком много смотрят боевики, вот что я вам скажу! И представляют себе частных сыщиков исключительно как героев фильмов. А я, сами понимаете, от Сталлоне или Сигала заметно отличаюсь.

– Детективное агентство «Шиповник». – Я достала удостоверение. Не могу сказать, что вид коричневых корочек обрадовал парня, скорее вызвал отвращение. Увы, я не обратила на это внимания и, убрав документы в сумочку, продолжила: – Я хочу поговорить с Романом по поводу одной его знакомой…

И снова он не дал мне договорить. Неожиданно оскалился, очевидно пытаясь продемонстрировать дружескую улыбку, и сделал шаг назад, в квартиру:

– Да что мы тут стоим? Заходи!

– Но мне нужен Роман. – Я машинально двинулась за ним, но остановилась на пороге.

– Заходи, не стесняйся. – Теперь улыбка парня выглядела гораздо более естественной. Он протянул было ко мне руку, но, мгновенно передумав, спрятал ее за спину. – Ромка там, в комнате.

Если бы он попытался взять меня за плечо, как намеревался, я бы попятилась и осталась на лестничной клетке. Но он убрал руку, и я, хотя и не без колебаний, вошла в квартиру.

Дверь за мной захлопнулась сама, и это последнее, что я помню. Судя по всему, за этой проклятой дверью меня кто-то ждал, причем не с пустыми руками. Сомневаюсь, что неизвестный негодяй сумел бы так качественно вырубить меня простым ударом кулака – скорее всего, было использовано какое-то подручное средство, дубинка или кастет.

Первая мысль, когда я очнулась, была: «Мамочка моя, как голова болит!» А вторая: «Гошка меня убьет». Наиболее уместный в данной ситуации вопрос: «Где я?» – пришел третьим. С некоторым усилием я открыла глаза и попробовала осмотреться. Увы, как только я пошевелилась, на меня накатила такая волна боли и тошноты, что я опять потеряла сознание.

Когда я снова пришла в себя, первой мыслью было: «Гошка меня убьет», – и только потом: «Ох, голова моя, голова!» Приятное разнообразие. Вопрос «Где я?» по-прежнему шел третьим номером. И теперь у меня было достаточно сил, чтобы попытаться на него ответить.

Меня все еще мутило, но чувствовала я себя заметно лучше. Осторожно повернула голову направо и едва не уткнулась в дверцу холодильника. Плавным движением повернулась налево – надо мной уходят вверх ножки кухонного стола. Понятно. Я лежу на полу, на кухне… и, скорее всего, именно в той квартире, в которую меня пригласил парень в синей куртке. В пространстве я определилась, уже хорошо. Теперь еще понять бы, что произошло?

Я попробовала сесть и только тогда поняла, что связана. Бред какой-то! Никаких поводов для нападения я не давала. Банальный поквартирный обход – я представилась, потом спросила о молодом человеке по имени Роман. Точнее, сначала спросила про Романа, потом представилась… и сразу после этого получила приглашение зайти в квартиру и удар по затылку. И как все это можно увязать? Если я действительно нашла дружков возлюбленного нашей клиентки, то в какие же неприятности этот юный Ромео ввязался? А если это случайные, посторонние люди, то зачем я им понадобилась? И почему они заманивали меня в квартиру, обещая встречу с Романом? Нич-ч-чего не понимаю!

Мое внимание привлек негромкий разговор в соседней комнате.

– Паш, он хоть говорил, когда вернется? – спрашивал молодой и нервный голос. Именно его я слышала перед тем, как потерять сознание. – Там всех дел на три копейки, где его носит до сих пор?

– Расслабься, Санек, – посоветовал незнакомый бас. – Бери пример с девчонки: лежит тихо, ногами не сучит.

– Еще бы ей тихо не лежать, ты ее так отоварил! Но что теперь делать будем, Паша?! Черт, откуда она только взялась, зараза!

– Костя придет, решим.

– Когда он придет, тот Костя! – взвизгнул мой знакомый, Санек. – А если ее искать начнут?

– Пусть. – Паша был по-прежнему спокоен. – Ты ее разве видел? Я – нет.

Ситуация начинает проясняться. По крайней мере, я теперь имею основание предположить, что в квартире, кроме меня, двое мужчин: Санек, с которым я уже имела сомнительное счастье общаться, и Паша, обладатель густого баса. И теперь я точно знаю, что именно Паша поджидал меня за дверью. Что ж, надеюсь, он еще повернется ко мне спиной, чтобы я смогла отплатить любезностью за любезность. Кроме того, оба они, и Паша и Санек, ждут третьего, некоего Костю, который и должен будет решить, что со мной теперь делать.

М-да, информация, конечно, интересная, но какая-то невнятная. А главное, у меня есть подозрение, что, когда Костя появится, мне очень не понравится способ, которым он предложит разрешить возникшую в моем лице проблему. Значит, пора начинать шевелиться, чтобы в дальнейшем иметь возможность играть по своим правилам.

Я немного поерзала, определяя границы подвижности и способность шевелить пальцами. Связали меня на совесть, старательно, и веревки явно не пожалели. Но не профессионально – некоторая свобода движения все-таки осталась. И если я перекачусь на левый бок… так, хорошо, теперь изогнуться, немного вывернуть руки и пошарить в районе талии… оп-па!

Одной из первых вещей, которую подарил мне Гошка, мой напарник и старший товарищ, был специальный пояс, незаметный под одеждой и хранящий массу полезных мелочей. Например, там есть тонкая пилочка такой хитрой формы, что ее очень удобно использовать, когда руки связаны. Для чего использовать, я думаю объяснять не нужно – резать ту самую веревку, которой связаны руки.

Я нащупала кармашек с пилкой и проверила, могу ли ее достать. Оказалось – легко! Хорошо, теперь надо продумать свои дальнейшие действия. Перепилить веревку сейчас? Заманчиво, но вряд ли мне позволят спокойно заняться этим делом. Наверняка Паша или Санек скоро заглянут проверить, чем я тут занимаюсь. Да и Костя, как я поняла, вот-вот должен подойти – он тоже захочет на меня посмотреть. А связали меня, как я уже упоминала, на совесть: освободить руки одним движением пилки не удастся.

Значит, имеет смысл пока полежать тихо, послушать разговоры и подождать более удобного для избавления от веревки времени. Вот только когда оно наступит, более удобное время? И наступит ли? Кто знает, какие глупости могут прийти в голову этому Косте, когда он наконец явится и узнает, что приятели приготовили ему меня в качестве сюрприза? Пожалуй, стоит немного поработать, подпилить веревку: слегка, чтобы на первый взгляд было незаметно.

Хорошо бы подать сигнал Гошке, сообщить, в какую передрягу я попала, – только каким образом это сделать? Или не нужно никаких сигналов? Зачем торопиться, зачем нервировать напарника? Тем более пока я понятия не имею, что происходит.

Впрочем, если в ближайшие два часа Гошка не получит от меня никаких сообщений, он заподозрит неладное. Я, конечно, уже больше года работаю самостоятельно, но все равно остаюсь «младшенькой», и напарник требует, чтобы я регулярно ему отзванивалась. И что это в нашей ситуации означает? Что Гошка позвонит мне сам. Я, естественно, не отвечу. Район, где я должна находиться, ему известен, следовательно, Гошка явится сюда и учинит в поисках меня разгром и беспредел – мой старший товарищ очень не любит, когда кто-то, скажем так, некорректно обращается с его ученицей. А подобное нападение он сочтет оскорбительным выпадом против себя лично. И не завидую я этим ребятам, когда напарник до них доберется. Себе я тоже не завидую – как только Гошка закончит с похитителями, он займется мной.

Подставить затылок под удар – это, с его точки зрения, верх непрофессионализма. Чему, спросит Гоша, он учил меня столько времени? На что тратил свои молодые годы? Ответам на эти вопросы будут посвящены ближайшие две недели плюс дополнительные тренировки плюс общефизическая подготовка… Пожалуй, имеет смысл поднапрячься и постараться справиться с ситуацией самостоятельно. Причем желательно сделать это в ближайший час, максимум два, чтобы успеть позвонить Гошке и отменить «боевую тревогу».

Мои размышления прервал звонок в дверь. Я вздрогнула и едва не уронила пилку. Надо же так задуматься – чуть не перепилила веревку! Ничего, пилочку мы сейчас в кармашек на поясе спрячем, вот так, а разлохматившуюся часть веревки в кулаках сожмем, да покрепче! Никто и не догадается, что мои руки почти свободны.

Пока я возилась, Санек (довольно бестолковый, по-моему, парень) попытался изложить новоприбывшему последние новости:

– Костя, слышь, тут такое дело… ты чё так долго-то? Тут понимаешь, телка такая…

– Какая еще телка? Нам сейчас не до них, – откликнулся незнакомый голос. Костя, которого все мы так ждали. Хм.

– Да ты не понял, блин, это не просто телка! Паша ее, конечно, сразу, того… в общем, она на кухне лежит…

– С ума сошли! – зло рявкнул Костя. За стенкой процокали каблуки, подбитые металлическими подковками, и дверь, до сих пор слегка приоткрытая, распахнулась. Но я успела снова закрыть глаза и расслабиться. Я ведь все еще лежу без чувств и никаких криков не слышу, разве не понятно?

– Двух дней без бабы обойтись не можете? – прогремело над моей головой. – Зачем вы ее сюда-то притащили?

– Не пыли, Костя, – примирительно прогудел Паша. – Она сама пришла. Санек за сигаретами выскочил, открыл дверь, а она на пороге. Будто дожидалась.

– Может, и дожидалась, – обиженно вякнул Санек. – Сыщица.

– В каком смысле сыщица?

Ах, как жаль, что я лежу без сознания с закрытыми глазами, очень уж хочется посмотреть сейчас на физиономию этого сердитого Кости.

– На столе сумка, посмотри, – снова подал голос Паша. – Там удостоверение.

Снова топот – я по-прежнему не шевелюсь и не дышу, только слушаю:

– Черт! Фотография, точно ее! «Шиповник» какой-то еще на нашу голову! Как они на нас вышли?

– Да ни хрена непонятно, Костя. – Саня говорил обиженно, словно жаловался на меня. – Пришла и начала туфту какую-то гнать.

– Что она говорила?

– Да ничего толкового! Спрашивала Романа какого-то.

– Зачем вы ей вообще дверь открыли? Я велел тихо сидеть!

– Так мы не открывали! Я за сигаретами выскочил…

– А без сигарет нельзя было потерпеть?

– Нельзя, – коротко и веско ответил Паша.

Несколько мгновений полной тишины (жаль, что для меня это только радиопьеса, что я ничего не вижу!), и Костя уже чуть спокойнее говорит:

– У тебя же есть.

– Санек сбегал, купил.

– Все-таки сбегал! – сплюнул Костя. – Мало вам… Ладно, что эта девка у нашей двери делала?

– А мы знаем? – снова заныл Санек. – Караулила, наверное, под дверью, войти хотела. А может, подслушивала. Я, как дверь открыл, прямо налетел на нее! А она сразу начала про какого-то Романа спрашивать…

– Про какого еще Романа?

– Вроде живет где-то в этом доме, я не понял. Но главное, она сказала, что сыщица, и корочками махать начала. Вот тут мне и поплохело, конкретно. Хорошо, Пашка сообразил, что делать, дал знак впустить ее. А как только она вошла, шандарахнул по башке.

– А как она про нас узнала? Что хотела? Зачем пришла? Вы что, вообще у нее ничего не спросили?

– Как спрашивать, блин? Пашка как вырубил ее, так она и валяется.

Несколько мгновений тишины, потом Костя уточнил:

– А ты ее не убил?

Скрип дивана, неторопливые тяжелые шаги, кто-то присаживается рядом со мной на корточки. Табачный дым прямо в лицо – терпеть не могу! И даже поморщиться нельзя, я ведь без сознания, ничего не чувствую… Жесткие пальцы берут меня за подбородок, поворачивают голову налево, потом направо. Я безвольно, словно кукла, позволяю произвести все эти манипуляции. Увы, похоже, я не была достаточно убедительной куклой.

– Жива, – прогудел Паша и больно дернул меня за ухо. – Жива. Очнулась уже, лежит, нас слушает.

Подавив вздох, я открыла глаза и наконец увидела Пашу. Большой радости мне это, признаюсь сразу, не доставило. Уж больно здоровым оказался этот тип. В честной драке, один на один, против такого бугая мне не выстоять.

– Слушает? – снова дробный топот, и я наконец увидела Костю.

Этот понравился мне гораздо больше Паши. Не в смысле внешности – лицом он, по-моему, больше походил на крысу, но общая стать только радовала. Этого задохлика я одной левой уложу, даже если преданный Санек бросится ему на подмогу.

– А пора уже и самой поговорить. – Костя чувствительно двинул мне острым носком ботинка по ребрам. – А ну, вставай!

Если бы не Паша, я бы сейчас сделала быстрый перекат, потом резкое движение ногой… Гошка научил меня паре довольно грязных приемов, которые дают возможность даже из такого малокомфортного положения, даже со связанными руками уронить на пол и слегка потоптать неосторожного противника. Чтобы запомнил – нехорошо это, руки (точнее, ноги) распускать. Чтобы в следующий раз не пинал беззащитных девушек.

Увы, Паша рядом и внимательно за мной наблюдает. Сомневаюсь, что он позволит мне продемонстрировать навыки рукопашного боя без правил. Ладно, будем вести себя по-другому. Тем более кто я сейчас? Частный детектив, конечно, но девушка, причем оказавшаяся здесь случайно, делами этой троицы не интересующаяся и мечтающая только об одном – выбраться из этой квартиры целой и невредимой. Значит, в героев играть нет смысла, надо вести себя так, чтобы убедить Пашу (Костю с Саней, конечно, тоже, но прежде всего Пашу) в собственной беспомощности.

Я дернулась и застонала – Костя ударил меня от души, и притворяться не потребовалось, больно было по-настоящему. Что у него, не только каблуки, но и носки ботинок с подковками?

– Вставай, говорю! – Он снова коротко без замаха пнул меня. Вот скотина!

– Ай! – взвизгнула я и тут же (немного наглости, для достоверности, не помешает) возмутилась: – Больно же! Как я тебе встану, у меня руки связаны! – Я неловко поерзала на полу, демонстрируя невозможность подняться самостоятельно, и добавила, хотя и немного невпопад, но зато абсолютно честно: – У меня голова болит!

Костя оглянулся на Пашу, и тот, хотя и хмыкнул, не скрывая сомнения, сделал пару шагов в мою сторону, наклонился и, ухватив за ворот куртки, поднял с пола и поставил на ноги. Ткань подозрительно затрещала, и я, хотя сначала хотела изобразить немощность и отсутствие координации, торопливо встала на ноги и выпрямилась. Курточка у меня не новая и не самая модная, но покупка новой в этом году в моем персональном бюджете не запланирована.

Поставив меня на ноги, Паша снова скромно отошел за спину главаря, но все так же подозрительно продолжал сверлить меня взглядом. Костя тоже смотрел на меня довольно хмуро. Приятным контрастом с этими двумя была физиономия Санька, присоединившегося к старшим товарищам. Вперед он не лез, маячил на заднем плане, и лицо его ничего, кроме чистого любопытства, не выражало. Понятно, если я и представляю проблему, то искать решение предстоит не ему. Пусть думают те, кто поумнее да посильнее, а он, Санек, человек маленький. Когда велят что сделать – сделает, а пока можно просто понаблюдать. Интересно ведь!

На Санька я долго любоваться не стала, перевела взгляд на Костю. Тот молча чесал в затылке. Впрочем, молчал он недолго.

– Ну, что скажешь?

– Скажу, что вы идиоты, – сорвалось у меня. Немного грубо получилось, но ничего, пока сойдет. Такие типы считают всех женщин дурами по определению, и то, что я частный детектив, дела не меняет. Значит, я вполне могу себе позволить попробовать покачать права. Я старательно нахмурилась, хотя голова от этого заболела еще сильнее, и продолжила сердито: – Вы вообще понимаете, с кем вы связались? Знаете, что с вами со всеми теперь будет?

– А ты что, подружка Джеймса Бонда? – ухмыльнулся в ответ Костя. Нехорошо так ухмыльнулся. Мне стало немного не по себе, тем не менее ответила я достаточно уверенно:

– Вроде того. И я вам, ребята, не завидую. Когда мой напарник до вас доберется, а он доберется, можете не сомневаться, еще сегодня… нет, я вам совсем не завидую.

– Спасибо, что предупредила, – мрачно ответил Паша. – Учтем.

Тьфу ты, глупость какая! Я невольно закусила губу. Мало того что я позволила себя оглушить и скрутить, теперь снова ошиблась, взяла неверный тон в разговоре, дала повод насторожиться. И Гошку подставила, усложнила ему задачу. Конечно, если будет хоть малейший шанс, я постараюсь выпутаться из этой истории самостоятельно, но кто знает, представится ли мне этот шанс. Лучше бы парни считали, что я сама по себе и ни от кого помощи не жду.

Наверное, какая-то часть моих размышлений отразилась на лице, потому что теперь ухмыльнулся Паша и, явно издеваясь, повторил:

– Подружка!

– Ты кто такая? Что тебе нужно? – сердито спросил Костя. Мне показалось или он сердится не только на меня? По крайней мере, взгляд, который он бросил на Пашу, был далеко не ласковым. Ладно, выводов пока делать не будем, но учтем.

– От вас, – выразительно ответила я, – ничего. Я не знаю, кто вы такие, и знать не хочу.

– А чего тогда под дверью караулила? – вылез вперед Санек. Не зря этот парень показался мне туповатым.

– Я не караулила под дверью. Я собиралась позвонить в дверь, а это совсем разные действия. Я доступно объясняю?

Косте мой ответ не понравился. Он шагнул вперед и расчетливо, хлестко ударил меня по щеке. Вот гад, голова и так болит, а теперь даже слезы на глазах выступили!

– Кто ты такая и что ты хотела? Как ты о нас узнала?

– Да не знаю я о вас ничего! – Ой, как нехорошо. Голос дрожит, губы дрожат, и слезы удержать не получается, слезы катятся по щекам… или, может, наоборот, хорошо? Я позволила себе всхлипнуть и жалобно попросила: – Можно я сяду? У меня голова кружится и болит очень сильно. Сядем, и я отвечу на все ваши вопросы.

– Голова болит? – Костя растянул губы в гадкой улыбке, размахнулся и влепил мне еще одну пощечину. – Пусть болит, быстрее все расскажешь. Но нам, пожалуй, – он оглянулся на Пашу, и тот равнодушно пожал плечами, – нам стоять смысла нет. Веди ее.

Паша взял меня за плечо и толкнул к двери. Черт, как же он крепко ухватился, наверняка теперь синяки останутся. Хотя синяки это ерунда – главное, чтобы он не полез проверять, хорошо ли я связана.

Мы покинули кухню и перешли в комнату. Костя комфортно развалился на мягком диване, Санек хотел было присесть рядом с ним, но передумал и занял тонконогое креслице. Правильно, парень, знай свое место, диван – это для начальства. Пашу тонкости субординации не волновали. Он вытолкнул меня в центр небольшой комнаты и поставил себе стул перед балконной дверью. Интересно, он что, решил так подстраховаться? Опасается, что я могу попробовать сигануть с балкона? Это с третьего этажа да со связанными руками? Впрочем, место Паша занял грамотно – и возможный выход перекрыл, и свободу маневра себе оставил, и меня контролировал. То, что он продолжал курить, откинувшись на спинку стула, дела не меняло. Если я попробую дернуться в сторону балкона, Паша перехватит меня, не бросая сигаретку.

– Продолжаем разговор. – Костя закинул ногу на ногу. – Кто ты такая?

– Да ведь знаете уже, документы видели. – Кивком головы я указала на лежащую на столе неопрятную горку – содержимое моей сумочки кто-то вытряхнул, а обратно сложить не позаботился. – Рощина Маргарита Сергеевна, сотрудник детективного агентства «Шиповник».

– Кто тебя нанял? На кого ты работаешь?

– Вы же не думаете, что я раскрою имя клиента? – тонко улыбнулась я. – Это конфиденциальная информация.

Именно такими словами и с такой улыбкой отвечает на подобные бестактные вопросы Гошка. И у него это всегда звучит достаточно убедительно. А вот я нужного впечатления, судя по всему, не произвела. Очевидно, кроме слов и интонации, имеют значение общие габариты и размер кулаков.

Костя поленился вставать с дивана, он небрежно махнул рукой Саньку. Юный негодяй обрадовался, подскочил ко мне и замахал руками, словно нелепая тощая мельница. Костины пощечины были гораздо болезненнее, но терпеть побои от Санька – это еще и обидно. Да я его, даже со связанными руками, в полминуты размажу. А может, попробовать? Хороший удар правой ногой, потом добавить коленом, отшвырнуть в сторону Кости (тот только начнет подниматься с дивана) и, пока они будут распутываться, прыгнуть в сторону балкона… ах да, там же Паша.

– Хватит. – Королевским жестом Костя остановил Санька. Тот врезал мне еще раз и неохотно отошел к своему креслицу. – Так на кого ты работаешь?

Я сердито уставилась на него:

– Какая разница? На человека я работаю, на девушку! И это дело вас совершенно не касается! Она хочет найти парня – его зовут Роман, и он, возможно, живет в этом доме! Вот я и хожу тут по квартирам, Романа ищу! Три подъезда уже обошла, а здесь на вас нарвалась! Неужели не понятно, что ни вы, ни ваши дела мне не интересны! До фонаря вы мне все, понятно? И самое разумное для вас…

– Так ты, значит, понятия не имеешь, кто мы, и здесь оказалась случайно? – перебил меня Костя.

– Фф-у-у, – громко выдохнула я. – Я вам об этом уже битый час толкую. Я совершенно случайно здесь… – Я выразительно обвела взглядом небольшую комнату и ахнула от неожиданности. Только сейчас я заметила две большие сумки в углу. На одной, сверху, валяется темная вязаная шапочка с прорезями для глаз. А на второй сумке молния расстегнута, и видны небрежно сваленные пачки денег – долларов. Я растерянно посмотрела на Костю, потом на Пашу, на Санька и снова на Костю. – Это что же… вы что, банк ограбили, что ли?

– А говоришь, ничего про нас не знаешь, – укоризненно ответил Костя. – Так кто тебя на нас навел?

– Вот клянусь! – Я бы прижала руки к груди, если бы они не были связаны у меня за спиной. – Клянусь, я ничего не знала! Я про ограбление даже не слышала!

– Какой же ты тогда сыщик? – неожиданно обиделся Санек. – Весь город третий день на ушах стоит, а она не слышала! Чем у вас в агентстве занимаются?

– Да я две недели кота искала, в офис даже не заглядывала! А сегодня только закончила, даже отчет до конца не дописала, и меня сразу Романа искать отправили!

– И радио ты не слушала, и телевизор не смотрела, – подсказал Паша. – Костя, нет смысла разговаривать, кончать ее надо.

– Не надо меня кончать! – взвизгнула я. Господи, вот ведь влипла-то! Главное, действительно, пока за этим котом проклятым гонялась, новости совсем смотреть перестала! Хотя чем бы они мне помогли, те новости? Никто ведь не сообщал, что в доме девяносто два по улице Ломоносова спрятались бандиты, которые банк ограбили! – Не надо, я… я вам пригожусь еще!

Со страху я заговорила словно щука какая-нибудь, героиня русских народных сказок. Ну как, в чем я могла пригодиться этим отморозкам? Тем не менее Костя со мной согласился:

– Раз уж так вышло… нет, пока убивать ее не стоит. Если ее дружки вдруг сюда заявятся или менты что пронюхают, заложница нам не помешает.

– А если никто не явится? – Паша пустил сигаретный дым в мою сторону. Он не спорил, просто уточнял.

– Тогда продолжим действовать по плану. С проводником я уже договорился, осталось только из города выбраться в объезд милицейских постов.

– Это я вам гарантирую, – уверенно заявил Санек. – Через дачные поселки можно прямо на объездную выскочить, все менты позади останутся. И мы, прямо до Александровска, с ветерком!

Он начал многословно объяснять, как лучше, минуя возможные посты, выехать на объездную дорогу, а я потихоньку попятилась к стене и там сползла на пол.

Сидеть было неудобно, завернутые за спину руки затекли, и болела голова. Но особенно неприятно было то, что эти трое сейчас обсуждали свои планы, не обращая на меня никакого внимания. Значит, отпускать меня они не собираюся. Собственно, это стало ясно, как только я увидела маски и деньги. В таких делах свидетели не нужны, нелепо даже надеяться на что-то другое. Пока мы все здесь, в квартире, я еще в относительной безопасности – вот уж не думала, что когда-нибудь буду радоваться уму и предусмотрительности преступника. А ведь радуюсь! Как хорошо, что Костя сообразил – заложник может понадобиться им в любой момент.

Вот только как мне теперь от этих милых, гостеприимных ребят выбраться? Как найти в их планах хотя бы крохотную, незаметную щелочку, в которую я смогу протиснуться и исчезнуть?

Я уже поняла, что бандиты собираются уехать из города на поезде. Садиться на вокзале, когда «весь город на ушах стоит» после ограбления, было бы глупо, поэтому они решили перехватить поезд на одной из коротких остановок, в районном центре, в Александровске. С вокзала поезд отправляется в двадцать три двенадцать, до Александровска идет минут сорок, значит, они должны быть на станции без десяти двенадцать.

– Стоянка две минуты, мы запрыгиваем в последний вагон и тю-тю! – потер руки Костя. – Пусть менты нас в городе ищут!

– За проводником присмотреть надо, – хмуро заметил Паша. – Мало ли… чтобы ему никакие глупости в голову не пришли.

– Это я и сам сообразил. Только ехать, за ним присматривать, тебе придется.

Паша молча кивнул, и я машинально тоже. Все правильно – Санька посылать нельзя, он знает, как из города на машине выбраться. Да и если вдруг проблемы с проводником возникнут, Паша сумеет их решить наиболее эффективно.

– А с этой что будем делать? – не глядя на меня, спросил Санек. – Ладно, пока она заложница, это я понимаю. Но нам через три часа уходить надо, что тогда?

– Что ты предлагаешь? – мрачно поинтересовался Паша.

– Так я уже говорил, пристрелить ее, и все дела!

– Пристрелить несложно. Потом что?

– Ничего, – немного растерялся Санек. – Не хоронить же ее. Здесь бросим.

– Ага, вот мой братан обрадуется, когда из отпуска вернется! Он мне не для того ключи от хаты оставлял, чтобы я ему сюда дохлых девок подбрасывал.

Ситуация складывается не слишком приятная. И чего у этого Санька руки чешутся от меня избавиться? Хорошо еще, что Паша с Костей решили подождать. Всего три часа подождать, но хоть какой-то запас времени у меня теперь есть.

– Не обязательно здесь оставлять, – примирительно заговорил Костя. – Можно отвезти ее куда-нибудь, мало ли в городе пустырей. Или на стройку какую-нибудь.

– На чем? На нашей машине?

– Почему на нашей? На ее. Вон ключи лежат, значит, она не пешком пришла. – Костя повернулся ко мне и спросил: – Я правильно говорю? Где ты машину оставила?

– На улице, – неохотно ответила я. Пусть думают, что идея использовать мою машину очень меня огорчает. Сами они никогда не догадаются, что в «москвиче» установлен маячок, а я об этом говорить, естественно, не собираюсь.

– Годится. – Паша выудил из кучки моих вещей ключи, потом достал из обложки с моими правами документы на машину и небрежно распихал все по карманам. – Я местечко подходящее знаю, глухое.

– Далеко?

– Не, минут десять отсюда. Стройка большая, сто лет заброшенная. Там ее и пристрелю. Не буду тут пачкать.

– Вот и ладно. – С точки зрения Кости, все складывалось прекрасно. – Выезжаем в десять: мы с Саньком в Александровск, а ты с девкой. Разберешься с ней – и на вокзал, времени хватит. А пока…

Его прервал телефонный звонок. Звонил мой мобильник. Все правильно, это Гоша начал волноваться.

Почему-то звонок удивил мужчин. Казалось бы, что может быть естественней – если на столе лежит телефон, то рано или поздно он зазвонит. Но эти трое смотрели на мой сотовый так, словно ничего подобного в жизни не видели. Наконец Паша протянул руку.

– Гоша, – прочел он и перевел взгляд на меня. – Кто такой?

– Приятель. – Мой голос прозвучал хорошо: в меру нервно, в меру испуганно и в целом довольно правдиво.

Телефон замолчал, и Санек шумно перевел дыхание.

– Вот черт. – Он вскочил с кресла и зачем-то выглянул в окно. Потом подошел к Паше и попросил: – Дай посмотреть.

Повертел аппарат, зачем-то покачал его на ладони, словно взвешивая, и брезгливо скривился:

– Старье. Слышь, ты, частный сыщик, я думал, у вас техника покруче должна быть.

– Это же не шпионская аппаратура, – пожала плечами я. – Обычный телефон. Звонить можно, а больше от него никто ничего не требует.

Я сказала неправду. Телефончик, на вид неброский, был напичкан самой полезной техникой. Видеокамера, диктофон, передатчик, выход в Интернет – это самое простое. Но не рассказывать же эти подробности бандитам.

Сотовый снова затрезвонил, и Санек вздрогнув от неожиданности, бросил его на диван, рядом с Костей.

– Какой настырный этот твой приятель, – удивился Костя. – Что, он теперь так и будет звонить?

– Наверное. Давайте я отвечу. На помощь звать не буду, обещаю.

– Нет уж, не стоит. Лучше мы сделаем так. – Он нажал кнопку выключения. – Так твой приятель вернее поймет, что ты с ним разговаривать не хочешь. Мало ли какие дела могут быть у девушки!

Костя откинулся на спинку дивана и заржал. Ну и чувство юмора у этого уголовника! Мне вот, например, совсем не смешно. Хотя и не настолько грустно, насколько я постаралась изобразить.

Санек, подобострастно подхихикнув главарю, протянул руку:

– Дай мне. – Он взял мобильник и, открыв заднюю крышку, достал аккумулятор. – Я в кино видел, у шпионов даже выключенные телефоны работают.

– Как работают? – небрежно спросил Паша.

– Это я не помню, – признался Санек. – Но батарейку всегда надо вынимать.

– Глупости. Это же не суперагент, а шушера мелкая. И телефон у нее самый обычный.

– Телефон обычный, – согласился Костя, – но лучше подстраховаться. Санек, ты сим-карту тоже вынь, на всякий случай.

Я низко опустила голову, опасаясь, что не смогу сдержать улыбку и бандиты заметят ее. А проявлять веселье с моей стороны, сами понимаете, в такой ситуации несколько неуместно. Хотя на самом деле все идет неплохо.

Они вынули из сотового сим-карту и аккумулятор? Да на здоровье! Могут вообще весь телефон на мелкие кусочки разобрать! Главное, что напарник сигнал получил – после того как я не ответила на его звонок, а потом и вовсе отключила телефон, Гошка минутки лишней не потеряет, помчится прямо сюда! Пусть он потом прорабатывает меня хоть две недели, хоть два месяца! Только бы помог выбраться! Вот только время… я приподняла голову и осторожно покосилась на часы.